Текст книги "Невеста для двоих. Замуж за порочность (СИ)"
Автор книги: Кристина Азимут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА 7.
Колени ослабли, голова закружилась, будто я снова глотнула того вина, да не один бокал. Прикусив губу, я тяжело опёрлась ладонями на стол, запалено дыша и радуясь, что лицо скрыто растрепавшимися из причёски волосами. Не хотелось показывать моё отчаяние и слёзы, хотя их уже и так видели…
– Пойдём, – сильные руки легко подняли, крепко придерживая, так, что ноги не касались пола, и Джеффри понёс к дивану, где остался Джонас.
Мне всё-таки пришлось посмотреть на сводного брата, когда жених поставил меня, чуть наклонив. Как у него получилось остаться во мне, не знаю, но его напряжённый ствол всё так же заполнял, и неуютные ощущения мешались с острым удовольствием при малейшем движении. Мой затуманенный взгляд остановился на Джонасе, сидевшем передо мной, бесстыдно расставив ноги. И его орган уже не лежал расслабленно… Я с трудом сглотнула, посмотрев выше, на лицо, только бы не видеть это. На губах Джона играла порочная, многообещающая ухмылка, а в чуть прищуренных глазах плескалось расплавленное золото. Я вздрогнула, не в силах отвернуться, сердце в груди ёкнуло. Мерцающее нечто затянуло и радужку, и зрачок, поглотило целиком, и выглядело это… Пугающе странно. Что происходит?!
– Давай, присядем, любовь моя, – вкрадчивый шёпот Джеффри оторвал от созерцания непонятных глаз Джона, вернул в настоящее.
Я уже ничего не понимала и не пыталась понять. Сознание застыло куском желе, даже не стараясь больше сопротивляться. Мысли закончились, и их место заняли инстинкты и разбуженные эмоции. Пусть неправильные, непонятные, порочные и тёмные, но сейчас мне легче было отдаться именно им, чем разбираться, кто такой мой сводный брат на самом деле. А может, и жених – я же не видела его лицо… Я длинно выдохнула, прикрыв глаза, и покорно села верхом на ноги Джонасу, упёршись ладонями в его плечи. Почувствовав, как уверенно устраивается сзади Джеффри, плотно прижимаясь ко мне, и его рука проводит по спине, чуть надавив на поясницу, я вяло подумала, что, наверное, не в первый раз они с Джоном так развлекаются… И я далеко не единственная девушка, точнее, уже женщина, с кем они вдвоём.
– Ножки пошире, Мари-и, так удобнее будет, – следующая команда Джеффри, и его ладони настойчиво надавили на мои бёдра, заставляя выполнить приказ.
Я не думала, насколько непристойно выгляжу, просто послушно раздвинула колени, и моё лоно оказалось почти вплотную к восставшему стволу Джона. Оно уже красноречиво увлажнилось в ожидании смелых ласк, которых так жаждало… И Джефф это заметил. Точнее, его пальцы, медленно скользнувшие по складкам и намеренно задевшие загоревшийся от прикосновения кусочек плоти.
– О-о-о, любовь моя, это чу-удно, – тягуче произнёс Джеффри и к моему разочарованию убрал пальцы. – Знаешь, как мы сделаем?..
Джонас молчал, только улыбался всё шире, и его глаза сияли ярче. Ладони брата легли на грудь и начали медленно поглаживать, играя с закаменевшими сосками. Пока ещё нежно, обводя вокруг, легонько потирая, добиваясь того, что они набухли, потемнели и стали похожи на вишни. Очень чувствительные, остро отзывавшиеся на каждые прикосновения болезненными вспышками. Пальцы Джеффа тем временем накрыли мои руки и настойчиво потянули… вниз. К самому сокровенному, бесстыдно выставленному на обозрение Джонаса.
– Я хочу, чтобы ты тоже привыкла к себе, Мари, – тяжёлое дыхание Джеффри обжигало шею, а от его слов и действий вернулся стыд, горячей волной обливший тело.
Боже, я ещё могу чего-то смущаться?!
– Раздвинь пошире… – очередной приказ, звучавший очень пошло, и… Джефф моими пальцами раскрыл складки, заставив всё затрепетать от ожидания. – А теперь прижмись, любовь моя, вот та-ак… Молодец…
Его бёдра мягко толкнули меня вперёд, ближе к Джонасу, и одновременно я ощутила движение внутри. Не удержалась, тихо охнула от пронзивших переживаний, широко раскрыв невидящие глаза. Почувствовала, как моё нежное местечко прильнуло к горячему, напряжённому стволу сводного брата. Джон шумно выдохнул, его пальцы неожиданно сильно сжали мои соски, отчего я тихо вскрикнула, захлебнувшись воздухом. Ладони метнулись к его плечам, вцепившись в твёрдые мышцы, а потом Джеффри, крепко обняв меня за талию, чуть приподнялся вместе со мной и опустился. Это было… ошеломительно, ужасно непривычно и одновременно сладко до судорог. Я прогнулась, откинув голову, и окончательно сдалась на милость бушевавшего урагана из эмоций и ощущений. Джефф двигался во мне сзади, моё лоно, щедро увлажнённое, скользило по гладкому стволу Джонаса. Тело растворялось в волнах пряного удовольствия, приправленного горчинкой отчаяния и перцем смущения. Было так странно-приятно чувствовать себя принадлежащей сразу двум мужчинам, и теперь осознание собственной порочности лишь усиливало наслаждение…
Я забылась, сосредоточившись на своих чувствах, на том, что движения Джеффри потихоньку стали быстрее. Моё нетерпение внутри нарастало вместе с ними, я снова словно наполнялась тёмным, хмельным напитком, туманившим голову. Между ног нежная плоть уже горела огнём, вынуждая прижиматься всё сильнее в стремлении удовлетворить вожделение. Оно голодным зверьком покусывало низ живота, и в какой-то момент я вдруг чётко осознала, что моё тело жаждет заполнить пустоту там, где Джонас уже побывал первым… Я слышала хриплое, тяжёлое дыхание обоих, и это заводило ещё сильнее, я словно растворялась в жарком, тёмном мареве. Мои ладони соскользнули на грудь Джона, и вдруг… Он с силой сжал полушария, причиняя боль, с моих губ сорвался тихий вскрик.
– Посмотри на меня, – повелительный, низкий голос, от которого всё внутри завибрировало.
Под моими пальцами сильно, быстро билось сердце Джонаса, и сопротивляться приказу я не могла. Покорно встретилась с его глазами, золото в которых приобрело красноватый оттенок, и… я заметила, как из-под моих ладоней по коже сводного брата разливается холодное голубоватое сияние. Что-то происходило, непонятное, странное, пугающее. Черты лица Джона заострились, стали хищными, улыбка превратилась в оскал. Он чуть пошевелился, и я ощутила, как гладкая головка его орудия скользнула по распаленному лону, задев пульсирующую точку и одарив обжигающим всплеском. Замерла у самого входа, дразня сжавшиеся мышцы.
– Попроси, – раздался хриплый приказ Джеффри у моего уха, и он прикусил мочку, отчего тело словно прострелила молния.
Несколько долгих мгновений я пыталась понять, о чём он, а потом вспомнила. Или я подчиняюсь, или меня… снова накажут. И почему-то казалось, что Джеффри не ограничится тем, что отшлёпает. Не в силах отвести широко распахнутых глаз от пылавшего порочной страстью взгляда Джонаса, я облизнула сухие губы, плавясь от приступа жгучего стыда и одновременно дрожа от предвкушения. Меня больше не было, мои желания полностью подчинялись им, этим мужчинам, сделавшим своей игрушкой. Тело кричало, чтобы его взяли снова, и… я послушно прошептала:
– Джефф… П-пожалуйста… Можно, Джонас… – запнулась, подбирая слово, и едва слышно продолжила, – войдёт в меня?..
Больше приличных выражений не нашлось, а к неприличным я даже в мыслях не была готова. Пока ещё. Джеффри тихо, насмешливо хмыкнул, его ладони легли на мои бёдра, раскрывая ещё шире, до болезненного потягивания в напряжённых мышцах.
– Можно, любовь моя, – милостиво разрешил он – я и не сомневалась, что так будет.
Игра, всего лишь игра. Вряд ли Джонасу требовалось это разрешение, он и так сделал бы по-своему, но мужчинам нравилось играть по этим странным правилам. Когда большой, горячий ствол вторгся в меня, уже легко проникая всё глубже, я тягуче, длинно застонала, подавшись вперёд вместе с Джеффри. Опустилась навстречу, чувствуя себя бабочкой, насаженной на булавку. Но это было так приятно, так упоительно… В какой-то момент мелькнула отчаянная мысль, что это не я, не мои желания, я не могу быть настолько испорченной!.. Сияние на груди Джонаса становилось ярче с каждым мгновением, и золотые глаза приобрели отчётливый рубиновый отлив. Джефф прижался к моей спине, наклонил вперёд, к Джону, и я оказалась зажата между сильными телами, распластанная, задыхающаяся и беспомощная. Ослеплённая эмоциями и ощущениями, растерянная и – возбуждённая до предела.
– Вот теперь хорош-шо-о-о, – прошипел жених, и они начали двигаться.
Вдвоём. Удивительно слаженно, легко, будто много раз так делали. В груди бился крик, нарастало горячее напряжение, и острое, пряное ликование наполнило до последней клеточки. Я захлёбывалась им, не в силах насытиться, его было слишком много и… оно слишком яркое и пьянящее. Разум сходил с ума, пытаясь вместить, я извивалась в желании избавиться наконец, подарить себе облегчение… Движения становились быстрее с каждым мгновением, низ живота превратился в огромный сгусток огня, стремительно сжигавший тело. Я уже не понимала, чей прерывистый, лихорадочный шёпот слышу:
– Ещё… Ещё, малышка, чуть-чуть осталось… Давай, девочка…
Ещё несколько особо сильных, глубоких толчков, причинявших уже болезненное, на грани, удовольствие, и моя реальность лопнула, разлетелась на осколки. Я закричала в голос, срывая горло, теряя себя и ощущая, как стремительно покидает напряжение, как из прохудившегося мешка. Утекает сквозь пальцы, принося опустошение и освобождение, и – знакомую апатию и безразличие. Кажется, я даже заплакала, и в какой-то момент сознание отключилось. Не знаю, показалось или нет, что я услышала тихие слова:
– Не перестарались? – с оттенком лёгкого беспокойства голос Джонаса.
– Вроде нет, – уверенный моего жениха, и его ладонь медленно провела по моей спине, стирая выступившую испарину. – Первый уровень привязки есть, завтра сделаем второй. А сейчас, пожалуй, ты прав. Давай-ка поступим вот как…
О чём это они?.. Разум плавал в вязком тумане, я не понимала, сон это или явь. Тело не ощущалось вообще, из меня словно выпустили весь воздух и силы. Их не осталось даже, чтобы сокрушаться о глубине собственного падения и порочности. Лишь ленивая мысль ползала толстой гусеницей: я развратная. Испорченная. Потому что смогла получить удовольствие от такого… Я услышала шорох, Джеффри поднялся, покинув меня, и по обнажённой, влажной спине прошёл прохладный ветерок, заставив поёжиться.
– Любовь моя, приходи в себя, – снова раздался непривычно ласковый, мягкий голос Джеффри, а Джонас пошевелился подо мной, тоже освобождая.
Я всё ещё не могла собраться, продолжая безвольно лежать на груди сводного брата, не открывая глаз. Недавний диалог между ними оставил лишь отголосок слабого любопытства, но в голове не задержался.
– Предлагаю переместиться в спальню, – вдруг произнёс мой сводный брат, отчего я обречённо застонала.
Боже, это что, всё ещё не конец?!
ГЛАВА 8.
– Дельное предложение, но сначала поможем нашей малышке, – отозвался Джеффри, и меня подхватили сильные руки, переворачивая.
Я снова слабо, протестующе застонала, беспомощно всхлипнув и не открывая глаз – просто не было сил поднять веки. «Нет, не трогайте меня, пожалуйста! Хватит!..» – слова так и остались непроизнесёнными, только по щеке скатилась одинокая слезинка. И уже всё равно, что на мне ни клочка одежды кроме чулок – в какой момент меня избавили от панталон, даже не запомнила. Не до того было.
– Ну, ну, Мари, – увещевательно заговорил Джефф, и я услышала какой-то шорох. – Сейчас полегче будет, вот так. Открой ротик, будь умницей.
Нет, только не вино!.. Не хочу-у! На мои губы капнуло что-то тёплое и густое, не похожее на алкоголь, и я неосознанно слизнула. Во рту разлилась мятная прохлада, приятным ручейком скользнула в горло, освежая и удивительным образом взбадривая. Ещё несколько капель, и я снова облизала губы, чувствуя, как силы стремительно возвращаются в тело. Оставалась некоторая слабость, но странным образом приятная. Безвольной куклой я себя уже не ощущала.
– Вот и отлично, – довольно отозвался Джеффри, и его губы мягко прижались на несколько мгновений к моим, даря непривычно нежный по сравнению с остальными поцелуй. – А теперь – в спальню.
Я лишь успела судорожно вздохнуть и распахнуть глаза, как Джонас подхватил меня на руки и направился к выходу из гостиной. Сердце подскочило к горлу испуганным кроликом, я прикусила задрожавшую губу, глядя перед собой и не решаясь посмотреть на лицо брата. Опасалась, что снова увижу расплавленное золото вместо обычных глаз… Кто он? Кто мой жених на самом деле? Что они задумали со мной?! Зачем я им нужна, Господи? Страх скрёбся коготками внутри, но я опасалась задавать вопросы, понимая, что ответов не получу. А возможно, ещё и накажут за излишнее любопытство. Так накажут, что мне снова понравится…
Спальня Джонаса находилась недалеко от гостиной, чуть в глубине коридора, куда и направился мой сводный брат. Джеффри шёл следом. В доме давно царили тишина и полумрак, слуги уже спали, утомлённые приёмом и подготовкой к нему. Я очень надеюсь, что никто из них не слышал моих криков… Иначе не смогу смотреть горничным в глаза. При мысли об утре крепко зажмурилась, сжав пальцы в кулаки. Придётся ведь подумать о происходящем, никуда не деться, и о собственном… поведении и отношении. Это сейчас краем сознания я упорно не желала принимать, что это на самом деле случилось со мной. Всё казалось, просто сон, страшный, тёмный, притягательно-опасный, но – сон. Особенно золотистые глаза и свечение на груди Джонаса.
Тем временем, сводный брат дошёл до двери, ногой её открыл и переступил порог, занося меня, как невесту. Или жену. Меня пробрала дрожь при этой мысли: боже, два года я жила с этим человеком рядом и… И не замечала? Сейчас почему-то память вдруг отчётливо начала подкидывать то, что в самом деле раньше мне и в голову не приходило принять за что-то неприличное. Джонас часто нарушал моё личное пространство, приобнимал, гладил по голове, усаживал на колени. Даже несколько раз случалось, что помогал с застёжкой на платье, уже не помню, почему горничная не могла заняться. Нет, без стука в спальню не врывался, не пытался приставать открыто, но… Да, сейчас я вспомнила и долгие взгляды со странным огоньком, и ласкающие прикосновения. Однако я была слишком юной и неискушённой, чтобы принять это за что-то другое, а не за заботу, а потом, после моего семнадцатого дня рождения, спустя несколько месяцев Джеффри вдруг стал за мной ухаживать. С разрешения Джонаса. Брат сам намекнул, что лучшей партии для меня не найти… Восемнадцать мне исполнилось всего несколько недель назад, Джеффри сделал мне предложение, и – вот, помолвка. Перевернувшая мою жизнь полностью.
– Вот, малышка, сейчас приведём тебя немножко в порядок, – вырвал из задумчивости голос Джонаса, и я осознала, что мы стоим в просторной купальне в его спальне.
Я ни разу здесь не была, да и зачем бы мне заходить в личную комнату опекуна? Невольно огляделась со слабым любопытством. Большая ванна, утопленная в полу на возвышении, к ней вели ступеньки. Вода уже наполняла её, исходя паром, и мне немедленно захотелось окунуться, смыть с себя ощущения прикосновений… Несколько светильников давали уютный желтоватый свет. Большое зеркало в полный рост, около него – умывальник. На крючке висел махровый халат, внизу на скамейке лежало полотенце. Джонас поднялся к ванне и поставил меня сначала на край, снял чулки. Потом подтолкнул к воде, забрался сам и потянулся к мочалке и куску ароматного мыла. Я смотрела в сторону и молчала, всё так же сжимая кулаки, послушно позволив Джону намылить меня. Ноги уже не дрожали, и слабость почти прошла. Мелькнул отстранённый вопрос, чем же меня в очередной раз напоили, что усталость от бурных утех так быстро исчезла. Хорошо, что голову не туманило, как от вина.
Джон медленно смывал с моего тела следы недавней страсти, и в какой-то момент от бережных, мягких прикосновений я поймала себя на том, что моё дыхание сбивается, становится глубоким и частым. Опять?! Почему, Господи, ну почему они так действуют на меня! Мочалка провела по груди, оставив на вершинках шапки пушистой жемчужной пены, спустилась по животу в самый низ, и Джонас, остановившись за моей спиной, обвил рукой талию.
– Раздвинь ножки, – вкрадчиво попросил он, тесно прижимаясь ко мне. – Помоем тебя везде, Мари-и.
Так же молча я повиновалась. Мочалка скользнула по нежному местечку, принося облегчение, всё же, ему досталось сегодня, и сильно. Я опять отметила, что боли нет, только тянуло мышцы, да внутри оставались лёгкие неприятные ощущения. Мне казалось, всё будет гораздо хуже после того, что со мной сделали Джонас и Джеффри… Странное дело, но то ли тело оказалось выносливее, то ли так подействовало то, чем меня напоили жених и брат. Я чувствовала себя почти в порядке – физически. И когда пальцы Джона словно невзначай задели несколько раз ту самую точку между складок моего лона, я вздрогнула от прилива ощущений. Тело отозвалось, о да, предательски вздрогнуло от вроде бы случайной ласки. Около уха послышался тихий, довольный смешок, и Джонас убрал руку с мочалкой, отстранился, всё так же придерживая меня за талию.
– Наклонись, малышка, – следующая мягкая просьба. – Займёмся твоей попкой, она сегодня многое пережила, – понизив голос, добавил он, и я отчаянно покраснела от вспыхнувшего стыда и сладкого томления, залившего низ живота.
Память услужливо подсунула непристойные картинки, то, как я стонала и извивалась от удовольствия… Подавилась вздохом, чувствуя, как мочалка смывает следы страсти с моей попки, и порадовалась, что Джонас не видит сейчас моего лица, пылающего от замешательства. Оно лучше любых слов доказывало, насколько я испорченная, оказывается… Закончив с помывкой, Джон надавил на плечи, заставив опуститься в воду и смыль пену, потом помог выйти из ванны и вытер, хотя я вполне могла справиться и сама с этим простым делом. Но я помалкивала, уже усвоив главный урок: от меня ждут покорности и только. Мои желания не имеют никакого значения, точнее, они должны совпадать с желаниями Джонаса и Джеффри. Мне предстоит научиться их угадывать…
– Готово. Иди в спальню, сестричка, – Джон снял с меня полотенце, развернул к двери и подтолкнул, легонько шлёпнув по попке.
Последнее слово резануло слух, я отчётливо расслышала, с каким удовольствием опекун его произнёс. Даже думать не хочу о том, что случилось бы, окажись мы всё же родными… Это слишком страшно и грязно. Я вышла из уборной, глядя в пол. Рассматривать спальню Джонаса не было никакого желания, краем глаза отметила широкую кровать под балдахином, с резными столбиками по углам, да камин напротив. Комнату освещал лишь огонь, по углам притаился полумрак.
– Мари-и, – раздался тягучий голос Джеффри со стороны кровати, и я невольно вздрогнула, поёжившись и обхватив себя руками. Мой взгляд заполошно метнулся в ту сторону: жених вытянулся на покрывале, на боку, подпирая локтем голову, и не сводил с меня поблёскивавших в полутьме глаз. – Иди сюда, любовь моя, – тоном, не допускавшим возражений, добавил Джефф и похлопал ладонью рядом с собой.
Колени разом ослабли, я с отчаянием поняла: нет, меня ещё не собирались оставлять в покое. Тело сначала задеревенело, а потом подчинилось, я медленно сделала шаг, потом ещё один. Взгляд Джеффри творил странное: от него, бесстыдно блуждавшего по мне, стало жарко, и знакомая истома начала потихоньку разливаться от низа живота вверх, к груди. Вершинки тут же напряглись, вызывающе торча, готовые к ласке. Тепло перетекло в руки и ноги, охватило шею и опалило лицо, заставив задышать чаще и глубже. О, Господи. Теперь я знала, что это такое: возбуждение. И я снова испытывала его под порочным взглядом Джеффри…
Дойдя до края кровати, я на мгновение остановилась, и жених тут же уточнил:
– Ложись на спинку, Мари. И ножки пошире.
Звучало… многообещающе. Я с тоской осознала, что в эмоциях больше предвкушения, чем отчаяния, ведь тело уже готово к продолжению. Сознание съёжилось и уползло в дальний уголок души, не желая принимать участие в происходящем, и мне оставалось лишь отдаться на милость разбуженным инстинктам. И двум мужчинам, превратившим меня всего за один вечер в распутницу, послушно подчинявшуюся их тёмным желаниям. Идеальную игрушку. Джеффри улыбнулся шире и поманил к себе, и я забралась на кровать, на четвереньках поползла на середину, где он лежал. Позади едва слышно скрипнула дверь уборной, и я услышала шумный вздох Джонаса. Не стоило представлять, какой вид ему открылся сзади, потому что предавшее меня тело тут же откликнулось на развратную картинку. Выгнулось, выставляя бесстыжим глазам ещё больше сокровенного, а моя голова опустилась ниже, и на покрывале появилось тёмное пятнышко: с ресниц упала одинокая слезинка. Знакомый жар растёкся по нежному местечку, оно красноречиво увлажнилось, а мышцы сжались от воспоминаний о вторжении твёрдого и горячего ствола.
Я молча добралась до Джеффри и покорно легла, как он просил. На спину, широко расставив согнутые в коленях ноги. Мой взгляд упёрся в бархатные складки, и на несколько мгновений я словно увидела себя со стороны, поднялась над телом, получив пару секунд драгоценной свободы. Остаться бы здесь, и пусть что хотят, делают, сознание в этом участвовать не будет…
– М-м-м, какая послушная де-евочка, – мурлыкнул Джеффри, прижавшись ко мне, и положил мою ногу себе на бедро, его ладонь медленно провела по внутренней стороне. – Заслуживаешь поощрения, любовь моя. Как считаешь, Джон?
Мой сводный брат пристроился рядом, с другой стороны, и моя вторая нога оказалась на нём. Знакомое ощущение открытости и беззащитности зажгло настоящий пожар в крови. Я прерывисто вздохнула, прикрыв ресницы и погружаясь в то тёмное и сладкое, запретное и одновременно притягательное, что проснулось во мне этим вечером. Я больше не могла сопротивляться и обманывать себя: мне нравилось. Господи, прости, мне нравилось, что они со мной делали. Может, утром я по-другому посмотрю на случившееся, и станет невыносимо стыдно с этим жить, но… Сейчас я послушно выгнулась, безмолвно напрашиваясь на откровенную ласку, и уже было всё равно, сделают они это вдвоём или по очереди. Однако оказывается, мои развратные соблазнители приготовили для меня кое-что иное…
– Согласен, Джефф, – отозвался Джонас, и его ладонь повторила путь по другой ноге.
Но не дошла до самого сокровенного, остановившись в нескольких сантиметрах, как и рука Джеффри. Жених приблизил губы к самому уху, опаляя дыханием, и шепнул:
– Хочешь снова кончить, Мари? Хочешь, я вижу. Я научу тебя, как сделать это самой. Прикоснись к себе внизу, любимая, – последовал приказ. – Покажи нам с Джоном, какая ты прилежная ученица.
