Текст книги "Письма Амарант (СИ)"

Автор книги: Кристина Амарант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Угу, я получил приглашение, – скрипнул табурет. Брат плюхнулся рядом и тут же утащил с блюда булочку. – М-м-м, ижумительно, миффис Дэвидсон, – неразборчиво пробормотал он.

– Опять ты кушаешь всухомятку. Это же вредно! – огорченно вздохнула квартирная хозяйка. – Кари, милая, а ты почему ничего не ешь?

– Простите, совершенно нет аппетита.

– Вся в мечтах о женишке, – хохотнул Брайан, расправляясь со второй булочкой.

Определенно, старшие братья существуют в этом мире для того, чтобы портить сестрам жизнь.

***

– Прости, сестренка, но на твоей помолвке меня не будет. Завал по учебе, – объявил Брайан позже, когда они стояли на остановке в ожидании автобуса до академии.

Не сказать, что Кари расстроилась. Дурных шуточек от великовозрастного балбеса ей хватало и здесь.

– Если она еще будет, эта помолвка… Чарльз Маккензи. Слышал что-нибудь про него?

– Вроде да, – брат задумался. – Учится на третьем курсе. Могу поспрашивать у ребят.

– Он учится на третьем курсе в Аусвейле, я посещаю лекции, как вольнослушатель, но знакомиться мы едем в Маррейстоун?! – Кари саркастично фыркнула. – Узнаю маму.

Брат гнусно захихикал.

– Это чтоб жених не осознал раньше времени какое счастье ему привалило. А то ведь откажется и свадьбы не будет.

– То есть я, по твоему мнению, отказаться не могу?

– А куда ты денешься? – в голосе брата послышались снисходительные нотки, которые ее всегда раздражали. – За Алана своего, что ли, выйдешь?

– За Алана?! – Кари представила себе это и вздрогнула. – Ни за что!

Следить поел ли он вовремя, сколько недель носит одну и ту же рубашку, чистил ли зубы, разбирать и приводить в порядок его бесконечные бумажки, выгребать за ним тонны мусора, постоянно вытирать сопли и подбадривать словами. Нет, жена гения – особое призвание, а Кари не готова всю жизнь быть нянькой.

Кроме того, Алан совершенно не привлекает ее как мужчина.

– Ну вот я и говорю: куда ты денешься. Выйдешь за этого Маккензи, как миленькая или мама выест тебе весь мозг серебряной ложечкой!

– Вот еще! – фыркнула Кари. – Я лучше сбегу. Перекрашу волосы, сяду на поезд и рвану на другой конец страны. Буду там прятаться, пока мама не передумает.

***

Кари любила лабораторию при кафедре связи. Гул магического преобразователя и легкий запах озона в воздухе действовали на нее успокаивающе.

Но сегодня преобразователь молчал.

– Лорд-протектор подписал назначения на гранты, – огорошил ее Алан с порога. – “Музыки сфер” нет в списках.

Внутри что-то оборвалось. Они так рассчитывали на эти деньги. От успеха их отделяло буквально полшага, до революционного открытия оставались даже не месяцы – дни. В теоретической части проект был безупречен, но собранный на его основе прототип неизменно выдавал вместо голоса шумы и хрипы, сквозь которые лишь иногда прорывались обрывки слов.

– А я говорила, что название дурацкое, – Кари вздохнула. – Никто не выделит деньги на проект, который называется, как сборник псалмов.

– И научный руководитель потребовал освободить лабораторию. Так и сказал: или я прекращаю заниматься ерундой и пишу диплом, или вылетаю с места ассистента, – еще более унылым голосом продолжил Алан.

– Похоже, сегодня День Скверных Новостей. Я бы на твоем месте не покидала помещения. Не давай неприятностям шанса.

– Поздно. И знаешь, что самое смешное? Я все-таки нашел! Понял, где мы ошибались!

– А это уже хорошая новость.

– Мы брали не те кристаллы! – как всегда, когда Алан начинал говорить о работе, в его голосе зазвучал кипучий энтузиазм бескорыстно влюбленного в свое дело ученого. – Понимаешь?! Горный хрусталь не подходит! Тригональная сингония – не та структура решетки!

– А что подходит?

– Бриллианты, – мечтательно произнес Алан. – Для идеальной работы нужны бриллианты. Я почти уверен…

Кари присвистнула. Если для общения на расстоянии необходимы бриллианты, магофон навсегда останется игрушкой для богатеев.

– Почти или уверен? – уточнила она, прикидывая, где бы взять денег на два бриллианта размером с перепелиное яйцо каждый. По всему получалось, что нигде. Даже если папа сойдет с ума и позволит ей опустошить счета клана…

– Уверен, – поколебавшись, сообщил ей Алан. – Но я понятия не имею, где его взять.

– Я тоже, – она ощупала табурет, убедилась, что на нем не лежат какие-нибудь бумаги, обрезки проволоки или бутерброд и все же рискнула сесть. – И раз уж сегодня День Скверных Новостей, давай я порадую тебя своими. Родители твердо намерены выдать меня замуж.

Разумеется, известие Алана не обрадовала. Оно его даже откровенно возмутило. Как любой гений, O’Райли был сконцентрирован прежде всего на себе и своих потребностях. Кари была нужна ему, как жилетка, источник здравых советов, друг. Но главное – как точнейший измерительный прибор. Ее особое виденье магии было почти незаменимо в калибровке и отладке их совместного детища.

Да, Кари плохо разбиралась в фундаментальной теории, имела самые посредственные представления об энергетической подоплеке тех или иных процессов. Зато она чувствовала магию, как рыба чувствует глубоководные течения. Слышала, различая мельчайшие оттенки созвучий яснее, чем кошачье ухо различает в ночной тишине далекий топот мышиных лапок.

Магия была для Кари торжественным хоралом, волшебной бесконечно сложной симфонией. Ощущалась натянутыми струнами под пальцами, готовыми отозваться дрожью на легчайшее прикосновение.

“Специфика чувственного опыта, – говорил домашний врач Маккуинов. – Большинство видит магию световыми потокам и полями”.

Но не Кари, для которой слова “синий” и “красный”, “свет” и “тень”, “линия” и “круг” были одинаково лишены смысла. В темноте, окружавшей ее с рождения, существовали лишь звуки, запахи и прикосновения. И магия звучала в этой тьме восторженными и яростными аккордами.

Да, может, Кари ничего не понимала в теории, сложных построениях, вычислениях, графиках. Зато она на слух различала малейший диссонанс в заклятии. А еще интуитивно умела настраивать пронизывающие вселенную незримые струны.

Можно сказать, что они с Аланом нашли друг друга.

– И ты поедешь? – обиженно спросил Алан.

– Придется. Надо хоть пообщаться с этим Маккензи.

– Хочешь за него замуж? – голос у приятеля зазвучал совсем обреченно.

– Я вообще не хочу замуж. На за Маккензи, ни за кого другого.

– Почему?

– Хочу выучиться. Достичь чего-то, – Кари фыркнула. – Похоронить себя в горах с детьми и кучей пеленок я всегда успею.

– Тогда почему ты едешь?

– Чтобы найти достойную причину для отказа, – она лукаво улыбнулась. – Родители не поймут, если я скажу “нет”, даже не взглянув на жениха.

ГЛАВА 10

Фильм был скучным. Актриса-человечка с густо выбеленным лицом и подведенными черной тушью глазами картинно страдала, пытаясь выбрать между двумя своими возлюбленными – мрачным вампиром (разумеется, его тоже играл человек, с криво приклеенными клыками) и мускулистым оборотнем (принадлежность к расе символизировали заросшие шерстью уши). Мужчины хмурились и метали друг в друга гневные взгляды под бравурную и пафосную музыку. В конце появился демон и нагло увел девицу у двух слишком увлекшихся противостоянием соперников.

Типичный сюжет для подобных лент. Синематограф считался развлечением – низким, второсортным. Основными потребителями синема были люди, поэтому и сценарии для них писались соответствующие.

Наблюдая за ужимками и гримасами актеров, Дженни с Чарли покатывались со смеху на заднем ряду. Иногда оборотень склонялся к ее уху и шепотом комментировал происходящее. Дыхание обжигало кожу, и девушка на миг замирала, не понимая смысла слов, просто вслушиваясь в горячий шепот.

Свидание! У Дженни самое настоящее свидание с парнем ее мечты!

Нет, они бывало и раньше ходили вместе в синема. Как друзья. Но в этот раз Чарли заплатил за ее билет. То есть: он пригласил ее не как друга, а как девушку, а это совсем другое.

Ну разве не чудо?

Фильм закончился, но чудеса продолжились. Они с Чарли вышли из душного кинотеатра и шагнули в теплый осенний вечер. Прошлись по улице небогатого, но вполне респектабельного района Нью-Эбора, под желтыми пятнами фонарей. Из открытых окон кафе через дорогу доносились томные звуки джаза.

– Зайдем в пиццерию?

Дженни вспыхнула от счастья и кивнула.

Потом они пили содовую, ели пиццу и болтали. Обсуждали сначала фильм, потом учебу.

– У меня есть два билета на концерт “Нежных упырей”.

– Серьезно? – изумилась Дженни.

“Нежные упыри” – культовая бойз-бэнд десятилетия, была знаменита восхитительными рокабилли ритмами, чарующим вокалом солистов и самым дурацким названием в мире. Собственно, именно упырей (точнее, вампиров) в ней не было – дети ночи считали ниже своего достоинства кривляться на сцене на потеху толпе. Были два брата оборотня – перевертыши в барсов – клавиши и гитара, тролль-ударник, саксафонист-джинн и даже человек с бас-гитарой.

Распались “Упыри” почти год назад, разбив сердца миллионов фанаток. И вот недавно в прессе прогремела новость о триумфальном воссоединении коллектива. Все истинные поклонники (а Дженни причисляла себя именно к таковым) посчитали своим долгом посетить это мероприятие, цены на билеты у перекупщиков приближались к космическим, но и те достать было нереально.

И вот оказывается у Чарли есть аж два билета.

– Откуда?! Как?!

Он поморщился.

– Выиграл в карты.

– Ты опять играл?

– Нет, – он нахмурился и на лице отобразилась обида. – Как ты могла такое подумать?! Я больше никогда не сяду за стол.

Девушка смущенно улыбнулась.

– Извини.

Действительно, как она могла заподозрить Чарли в чем-то подобном!

Оборотень выложил на стол два картонных прямоугольника с золотым тиснением.

– Вот. Выиграл почти две недели назад. Совсем забыл про них. Думал продать за день перед концертом, когда цены взлетят. .

– Разумно, – согласилась Дженни. И жадно покосилась на билеты, испытывая невыносимое желание схватить и утащить.

Ну как можно продать билеты на концерт “Нежных упырей”?! Это же… они же… Они такие!

– Но в итоге решил отдать тебе, – небрежно продолжил Чарли.

Дженни восторженно взвизгнула и бросилась ему на шею. Чмокнула в щеку и тут же залилась краской и отползла обратно на свое место.

Как-то это неправильно – вешаться на парня. Особенно если этот парень тебе ну очень нравится, и так и хочется на него повесится.

Чарли, впрочем, совершенно не выглядел недовольным таким проявлением благодарности. Скорее наоборот.

– Спасибо! – прочувствованно пробормотала девушка, убирая подарок. – Ты пойдешь со мной?

У мужчин “упыри” вызывали неконтролируемую злобу. Слушая желчные, полные яда комментарии, Дженни всегда удивлялась – откуда такая ненависть? Словно само существование этих красивых как с картинки, талантливых мальчиков оскорбляло любого представителя сильного пола.

Чарли в этом отношении отличался от ровесников. Да, он тоже был равнодушен и к текстам “упырей”, и к волшебным голосам солистов-оборотней. Но Дженни ни разу не слышала от него уничижительных и гадких слов в адрес своих кумиров.

– Конечно, если пригласишь.

От его улыбки Дженни почувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

– Приглашу, – прошептала она, убирая подарок.

– Повезло, что ди Форкалонен не взял их.

– Что?! – от упоминания демона она вздрогнула и чуть не пролила колу.

– В качестве ставки. Сказал: “Я что – похож на визжащую тринадцатилетнюю нимфетку с мокрыми трусиками? ”, – оборотень очень похоже изобразил интонации Раума, его манеру растягивать слова.

Легок на помине! Стоило упомянуть наследника ди Форкалонена, как тот возник на пороге кафе. Взгляд демона обежал зал и остановился на Дженни.

– О не-е-ет! – простонала она.

Вечер же так чудесно начинался! Вот надо было явиться Рауму, чтобы все испортить!

В том, что демон пришел именно для этого девушка ни секунды не сомневалась.

На мгновение воспоминание о вчерашней дико непристойной игре заставили ее щеки полыхнуть румянцем. А потом Дженни до смерти испугалась, что Раум расскажет Чарли, чем именно она заплатила за долговые расписки. И это сейчас, когда он впервые обратил на нее внимание после стольких лет безнадежного ожидания!

“Если он сделает это, я умру! Просто умру! ”, – твердила девушка, затравленно наблюдая, как Раум пересекает зал. Чарли проследил за ее взглядом и тоже резко стушевался, оборвав свою речь на середине.

– Доброй ночи, детка, – поприветствовал ее Раум голосом до того вкрадчивым и приторным, что аж во рту сладко стало. – Я проезжал мимо и увидел тебя в окне. Решил зайти поздороваться.

И не дожидаясь приглашения, сел на свободный стул и завладел последним куском пиццы.

Дженни набычилась, чувствуя, как страх и смущение уступают место ярости. Этот мерзкий, наглый, отвратительный демон! Да что он себе позволяет!

– Вообще-то тебя не звали, – зло выговорила она, четко артикулируя каждую букву.

– Меня это совершенно не беспокоит, сладенькая, – безмятежно заверил ее демон.

Девушка бросила просительный взгляд на Чарли. По-хорошему именно мужчина должен был выгонять незваного гостя из-за стола. Оборотень смущенно кашлянул.

– Послушай, Раум…

– А, привет, малыш Чарли, – с таким видом, словно только его заметил, отозвался ди Форкалонен.

– Тебе не кажется, что твое присутствие здесь неуместно?

– Отнюдь. Я так понял, у вас тут сценка: “Спасенный юноша благодарит героическую деву, освободившую его от злобного демона”. Ну и подумал: без злобного демона не получится кворума.

– Обойдемся, – нелюбезно буркнула девушка. – Вали отсюда, гов… – она осеклась, заметив косой взгляд Чарли. Вспомнилось, как в прошлом году на его дне рождении Чарли рассуждал, что ужаснее сквернословящей девушки только девушка, которая курит. Дженни еще тогда порадовалась, что не курит и зареклась, что никогда даже пробовать не станет…

А вот ругалась она частенько, был грешок. И оборотню никогда это не нравилось, в детстве он обещал рот с мылом ей вымыть, если будет при нем выражаться.

Так что вместо оскорбления она просто прожгла демона уничижительным взглядом, мысленно обещая оскальпировать его по примеру давних степных предков, если он не уберет немедленно свою задницу из пиццерии.

– Уйду, детка. Считай, меня здесь уже нет, – демон похабно подмигнул Чарли. – Ты уж постарайся как следует ночью отработать свое спасение, Маккензи. Надеюсь, девушка останется довольна.

Это уже тянуло на прямое оскорбление, и Чарли вскочил, сжимая кулаки.

– Ты что себе позволяешь?!

На мгновение Дженни удивилась: почему он медлит? Почему просто не даст Рауму в морду? Чарли никогда не был трусом.

А потом вдруг вспомнила, что подобный удар от оборотня мог расцениваться демоном, как вызов на дуэль, и заледенела, мысленно умоляя парня не делать глупости. Потому что настоящая дуэль проходит в истинном облике, и никакой оборотень не выстоит против демона дольше пяти минут. Раум может порвать Чарли просто на кровавые клочки, а ему за это ничего не будет!

Раум прожевал пиццу, беззастенчиво отхлебнул из стакана оборотня и рассмеялся.

– Шутка! Кстати, – это он произнес уже обращаясь к Дженни. – У меня для тебя кое-что есть, детка.

С этими словами он положил на стол сверток. Дженни взяла его под подозрительным взглядом Чарли, ощущая непреодолимое желание стукнуть этим самым свертком демона по голове.

К сожалению, она догадывалась, что внутри. А на новый постограф копить минимум три месяца.

– Она так торопилась сегодня покинуть мою машину, что забыла кое-что, – пояснил, словно между делом Раум для оборотня. – Почти как в сказке. Ну, той, про туфельку.

Дженни вздрогнула и умоляюще уставилась на Чарли.

– Это не то… не то, что ты думаешь, – пробормотала она, густо заливаясь краской.

Что бы он ни подумал, реальность куда непригляднее и безнравственней.

– Да я ничего и не думаю, – оборотень отвел глаза и тоже отчего-то покраснел.

– Это твое обычное состояние, малыш Чарли, – сладким голосом пропел демон.

– Ну все, с меня хватит! – Дженни тоже вскочила, чувствуя, что еще миг и съездит ему по лицу. – Если ты не хочешь уходить, уйдем мы. Пошли, Чарли!

Он все-таки испортил ей свидание! Сволочь! Мелкая, мстительная сволочь.

Вслед ей полетело вкрадчивое: “До скорой встречи, Дженни-колючка. ”, и девушка не удержала. Обернулась и пожелала, пристально глядя в бесстыжие красные глаза.

– Чтоб ты сдох, говнюк.

***

Встреча действительно получилась куда более скорой, чем девушке бы того хотелось. Раума она увидела уже на следующий день, когда шла по дорожке от учебного корпуса к малому испытательному полигону, где у всех группы намечались практические занятия. Демон выглянул из-за дерева и заступил ей дорогу.

– Привет, сладенькая.

Одет в своем обычном стиле – с закосом под гангстера. Не в скучный серый костюм, как одевались настоящие гангстеры, которых уже лет тридцать, как стараниями имперской службы безопасности пересажали или казнили. Скорее подобный наряд можно было видеть на актерах, изображавшие их в синематографе или театре. Черные брюки в крупную белую полоску, жилет в тон брюкам и лимонно-желтая рубашка. На ком-то другом это смотрелось бы ужасно – клоунские шмотки. А ди Форкалонен выглядел стильно, словно сошел с картинки журнала мужской моды. Как ему это удается?

– Отвали от меня, придурок, – буркнула Дженни, пытаясь обойти его.

Он издал смешок.

– Почему ты такая грубая? Неужели не учили, как должна себя вести воспитанная девушка?

– Учили…

Джени остановилась. Огляделась по сторонам – нет ли кого рядом? А потом повернулась к беловолосому и вывалила на него отборнейшую многоэтажную конструкцию, подробно разъяснив где, в каких позах и с какими предметами видела его и всех его родных.

Аж на душе полегчало! Мечтала об этом с первой встречи.

Одно обидно – вместо того, чтобы взбеситься или оскорбиться демон от души расхохотался. На его красивом породистом лице не было и следа злости, только веселое изумление, и, кажется, даже одобрение. Словно грязнейшая брань совершенно его не задела и не оскорбила.

От этого стало паскудно. Как если бы она хотела облить демона помоями, но не удержала тяжелый таз и опрокинула все на себя. Действительно захотелось помыть язык с мылом.

– Чего тебе надо? – спросила она устало, понимая, что прогнать демона не удастся, да и сам он не отстанет. – Я выполнила свою часть сделки, ты свою. Зачем ты меня преследуешь?

– Преследую? – он картинно изумился. – Детка, я просто шел по своим делам, увидел тебя, решил поздороваться и узнать, как вчера прошло награждение героической девы.

Девушка поморщилась, словно глотнула уксуса по ошибке.

Ужасно прошло. Всю обратную дорогу Чарли молчал и так старательно отводил от нее взгляд, что ей захотелось посмотреть в зеркало и проверить не выскочили ли на носу прыщи. Уже когда такси высадило их у ворот Аусвейла и уехало, Дженни решилась.

– Ты неправильно понял. Между нами нечего не было.

“Угу, – послушно согласился ехидный внутренний голос. – Этот ублюдочный демон всего лишь видел меня голой, облапил везде где только можно и довел до оргазма. Ах да, а потом его придурочные дружки весь вечер играли на мне в карты. А так – совершенно ничего. ”

– Не надо, Дженни, – грустно ответил оборотень. – Это ваши дела. Я не хочу знать о них.

Она сама не поняла почему почувствовала такую обиду после этих слов, будто Чарли предал ее и отрекся, поэтому сухо попрощалась и бегом направилась к своему корпусу. А потом почти час плакала в подушку прежде чем уснуть.

А ведь Раум скорее всего знал, что так и будет. Для этого и заявился, для этого и сидел в пиццерии, доводя Чарли до бешенства своими насмешками.

– Богиня, как же можно быть таким куском дерьма, как ты? – с тоской спросила девушка. – Тебе самому не противно рядом с собой?

– Бывает иногда, – согласился Раум с лукавой улыбкой. – Но потом я оглядываюсь по сторонам, и вижу, что мир по большей части состоит из моральных уродов или ничтожеств, вроде твоего Чарли, и попускает.

Обалдевшая было от такого признания Дженни, мгновенно снова взвилась от ярости, услышав с каким презрением демон произнес имя ее любимого.

– Заткнись! Ты не стоишь его мизинца!

– Да ну?! – его глаза опасно блеснули. Демон сделал шаг вперед, и Дженни попятилась, вдруг ощутив неуверенность и страх. – Что, малыш Маккензи так хорош? Может, сравнишь сначала? Помнится, в ванной тебе все понравилось…

– Не хочу сравнивать! Ты омерзителен! – с отвращением выговорила Дженни. – Даже будь ты последним парнем на земле, я не подошла бы к тебе ближе, чем на сто шагов.

Он снова шагнул, и Дженни снова попятилась, ощущая все большую панику. Что ему нужно? Зачем он так смотрит?

Не отрывая испуганного взгляда от демона она сделала пять шагов назад и ойкнула, наткнувшись спиной на ствол дерева.

Бежать! Но куда? Справа и слева колючий кустарник, за спиной ствол дуба. Далеко не убежать, демон догонит в два счета. Кричать? Здесь никого нет, а даже если кто и придет на помощь, что она скажет? Сын лорда-протектора странно смотрел на меня?

– Не подходи! – голос сорвался на писк.

Демон ухмыльнулся, и вдвое сократил и без того невеликую дистанцию.

Была не была! Дженни рванулась вперед, надеясь проскочить мимо демона и выбежать на дорожку, но в последнюю минуту Раум перехватил ее. Поймал и прижал к себе. Она взвизгнула и замолотила кулаками по его плечам. Так нечестно! Он слишком высокий, слишком сильный, ему даже не нужно принимать истинный облик, чтобы справиться с ней…

– Маленькая лгунья, – нежно прошептал демон. И поцеловал Дженни.

Наверное, она не этого ожидала. Думала, он будет снова пытаться облапить. Или еще чего похуже.

Его губы были одновременно настойчивыми и мягкими. Нежные, неторопливые, изучающие. Дразнящие прикосновения языка возбуждали, и Дженни вдруг поняла, что отвечает.

В голове зашумело, по телу мгновенно растеклась слабость, словно Раум выпил из Дженни весь гнев. Она покачнулась и оперлась на демона, чувствуя, как стальной захват превращается в поддерживающие объятия. Он сжал девушку крепче и углубил поцелуй, делая его жарче, бесстыднее. Слабость сменилась возбуждением, и теперь Дженни уже сама прильнула теснее к Рауму, чувствуя, как в теле разгорается знакомый пожар. Рука демона скользнула вниз по спине, опустилась на попку и стиснула ягодицу сквозь ткань платья.

Это слишком фривольное прикосновение привело ее в чувство. Дженни всхлипнула и отпрянула, разрывая объятия. Раум мог бы удержать ее, но не стал этого делать. На его лице сияло довольное и шкодливое выражение, как у кота, сожравшего втихаря крынку сметаны, а глаза сияли.

– Значит, – промурлыкал он, – не ближе, чем на сто шагов? Да, Дженни-сама-честность?

Она демонстративно сплюнула и вытерла губы краем рукава.

– Это только, чтобы ты отвязался, скотина.

Раум знал, что она лгала. Не мог не знать, он был демонски проницателен, словно умел читать мысли Дженни. Но на мгновение его лицо все же исказила гримаса, губы недовольно скривились и глаза сузились от гнева. Девушка поняв, что сумела все-таки задеть наглеца, мысленно восторжествовала.

– И хватит меня преследовать ди Форкалонен, – насмешливо добавила она. – Найди себе какую-нибудь Кэнди, если ты весь такой одинокий.

Выпалив это, она развернулась и помчалась по дорожке в сторону полигона. А то вдруг Раум как ответит? Или, не дай Богиня, снова попробует поцеловать ее?

Нет уж! На этот раз последнее слово точно останется за Дженни!

Демон проводил девушку взглядом. Выражение досады исчезло с его лица, на губах снова заплясала полуироничная-полуиздевательская улыбка.

– А я уже нашел, Дженни-врушка, – задумчиво, словно обращаясь к самому себе, пробормотал он. – Только она этого еще не поняла.

ГЛАВА 11

Но список отмеренных Дженни на день неприятностей на этом не закончился. В столовой она столкнулась с Арманом. Как будто утренней встречи с придурком ди Форкалоненом было мало.

Ну, как столкнулась? Можно не сомневаться: вампир приперся туда специально, чтобы потрепать ей нервы. Обычно-то он брезговал бесплатной едой, положенной студентам по контракту. Предпочитал специальные вампирские кафе, где вместе с блюдом к столу подсаживался человек-донор, и можно было запивать стейк еще горячей кровью. Из горла, так сказать.

Арман поймал ее как раз в тот момент, когда Дженни, нагрузив поднос едой, выискивала среди сидящих за столиками студентов знакомые лица. Нарисовался перед носом, ухмыльнулся,обнажив клыки.

– Есть разговор.

– Ага, щаз, уже бегу.

Как назло сегодня в столовой не наблюдалось никого из друзей и приятелей с ее курса. Пришлось устроиться в одиночестве за столиком в углу.

Ну и разумеется вампир не отстал так просто. Дождался пока Дженни устроится, снимет тарелки с подноса, а потом примостился на свободном стуле рядом.

– Я не привык, чтобы меня отшивали, сучка, – взгляд у него был неприятный. Какой-то липкий, хотя странно – как это взгляд может быть липким?

Девушка посмотрела на потертую кожаную куртку, рваную майку под ней, серьгу в ухе и скривилась.

В этом весь Арман д’Крессен. Позер. Косит под бродягу – новая мода среди мажоров академии. Имидж вольного стрелка и последнего романтика. Пожалуй, вампиру он даже шел. Невнятные обтрепанные шмотки, купленные за бешенные деньги у моднючего молодежного дизайнера, отлично сочетались с восково-бледной голубоватой кожей и запавшими темными глазами.

– Привыкай. Все бывает когда-нибудь в первый раз, упырек.

Одно удовольствие было наблюдать, как его перекосило от этого обращения.

Кто-то считал Армана красавчиком, но Дженни он был неприятен почти физически. Ей не нравились его руки – всегда холодные и влажные, не нравились бледные губы. Но особенно Дженни не любила его самомнение, чем-то роднившее Армана с Раумом ди Форкалоненом. Неудивительно, что они друзья – вампир и демон, два сапога и оба дырявые.

– А теперь свали в туман, или я пожалуюсь охране, что ты пристаешь, – закончила она, принимаясь за бифштекс.

По правилам академии все адепты равны между собой, независимо от происхождения. Если Арман будет возникать, его не просто вышвырнут а еще и морду начистят. Тролли-охранники – ребята простые.

– На столе у ди Форкалонена ты не была такой разговорчивой.

Вилка выпала из задрожавшей руки, перекатилась по столу и звякнула об пол. Побледневшая девушка вскинула взгляд на вампира. Он… знает?! Но откуда?!

– Не понимаю о чем ты, – сдавленно выговорила она.

–Напомнить? – он оскалился с видом победителя. – Кстати, мне понравились твои сиськи. А еще у тебя очень приметный шрам вот здесь, – Арман погладил, а потом стиснул ее правое плечо. – Нельзя не узнать, – выдохнул он ей в лицо.

От него пахнуло сырой кровью, и девушку затошнило. То ли от запаха, то ли от страха.

Платье, в котором она была на балу в прошлом году! У него были открытые плечи. Вэл еще расспрашивала откуда взялся такой странный шрам, похожий на морду дракона. Тогда Дженни казалось, что Арман совершенно не следит за разговором. А он, оказывается, еще как следил. И запомнил.

–Думаю, парням будет интересно узнать, кто скрывался под маской, – издевательски продолжил вампир. – Доминик уже несколько раз спрашивал меня об этом. Как думаешь: сказать?

Она представила, что будет, если Арман расскажет, и тошнота усилилась. Позор на всю академию. Слава продажной девки. Нельзя будет выйти из комнаты, чтобы не наткнуться на парня, который захочет ее облапить. А если слухи дойдут до преподавателей…

Подлец! Дженни всегда знала, что он – подлец. Гнилой и мелкий, несмотря на высокое происхождение.

– Чего ты хочешь? Денег?

– А у тебя есть?

– Нет.

Сотня золотых, которые мама положила на ее счет, для вампира так – мелочь на вечерние развлечения.

– Тогда натурой, – он снова показал клыки. – Всегда мечтал тебя трахнуть, норовистая сучка.

Ее передернуло от омерзения. Спать с Арманом это… это все равно, что с клопом.

Она достаточно наслушалась от Вэл такого, о чем предпочла бы никогда не знать, поэтому была в курсе, что вампир любил “перекусить” во время секса, вонзив клыки в шею партнерше. Вэл на следующий день ходила вялая, прятала следы бурной страсти под шарфом и страдальчески морщилась, когда Дженни едко и зло прохаживалась по поводу “эротических игр с едой”.

Как можно трахаться с кем-то, кто воспринимает тебя куском мяса? Вроде вот этого бифштекса у нее в тарелке?

Вместе со страхом в душе вскипела злость. Да за кого вампир ее принимает?! С чего решил, что она покорно побежит раздвигать ноги?!

– Никогда! Я скорее лягу под вонючего бомжа.

– Бомжа я тебе устрою, – с угрозой в голосе пообещал Арман. – Если не будешь слушаться, ляжешь и под него. Выбирай: или я, или толпа, которая пустит тебя по кругу, – он перегнулся через стол, нависнув над Дженни. Цепкие пальцы до синяков стиснули плечо, а в темных глазах полыхнула злость. – Ты много о себе мнишь, сучка. Ходишь задрав нос, смотришь на парней, как на говно. Им будет приятно узнать, что под видом недотроги скрывается обычная шлюха. Если ты даешь ди Форкалонену, то чем они хуже?

– Я не даю…

– Рассказывай.

– Послушай, Арман…

– Вот ты как заговорила, – он больно ухватил ее за нижнюю челюсть, заставляя приоткрыть губы. В глазах вампира вспыхнула темная злоба. – Сразу имя мое вспомнила. Нет уж, это ты послушай, высокомерная шлюшка. Ты теперь будешь открывать свой ротик только для того, чтобы сосать. У меня большие планы, так что готовься. Как думаешь: твоя подружка согласится на тройничок, если третьей будешь ты?

Наверное, по замыслу вампира эта речь должна была окончательно сломать и без того напуганную девушку. Но вместо страха она ощутила, как еле тлевший гнев превращается в огненную лавину. Ярость родилась внутри, сметая беспомощность, иссушая слезы. Дженни оскалилась и зарычала – глухо, утробно, как рычат волки, предупреждая – не лезь. А потом с наслаждением впилась зубами в его руку.

Это было странно. Дико, необычно для Дженни. Или совершенно естественно для оборотня, которым она была только по документам. Именно так поступила бы любая волчица на ее месте.

Любая, но не Дженни, которой от рождения не досталось ни звериного облика, ни инстинктов.

Зубы на удивление легко прокололи кожу и вошли в плоть, рот наполнился кровью – водянистой и с неуловимым привкусом тухлятины. Мгновение Дженни смотрела снизу вверх в искаженное от боли лицо, а потом сглотнула гадкую жижу и демонстративно выплюнула окровавленную конечность.

– Еще раз подойдешь ко мне, – медленно и четко произнесла она. – Умрешь. Ты понял, д’Крессен?

Непостижимо, но она могла бы поклясться, что сумела напугать его. Арман знал, что она – полукровка, что неспособна к обороту, но видимо что-то было такое в ее лице в этот момент, что вампир не мог не поверить. Только на мгновение, но он испугался Дженни. И тут же возненавидел ее за это.