Текст книги "Настоящее сокровище"

Автор книги: Кристин Григ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Но меня это не касается. Я здесь только ради «Сердца орла».

– Разве я спорю? – любезно ответил Андре.

Джейн резко повернулась.

– Вы сказали, что у вас есть какое-то предложение, Стоун. Может, перейдем к делу?

Андре кивнул. Неожиданно его взгляд стал ледяным.

– Согласен. Чем быстрее мы договоримся об условиях, тем лучше.

Условия, лихорадочно соображала Джейн. Что он имеет в виду? Она ни капли не поверила Андре, когда тот заявил, что не хочет денег. Конечно, этому типу нужны деньги. Иначе зачем же он крал изумруд?

Что значит вся эта таинственность? И для чего надо везти ее сюда? Может, Андре считал, что она будет выполнять все его указания, потому что у нее нет другого выхода…

Тем временем Андре налил себе еще вина, выпил и посмотрел на девушку. Коварная улыбка искривила его губы.

– Торговаться из-за цены я не собираюсь, к тому же это не имеет ни малейшего смысла.

– У меня нет полномочий. Баррет не…

– Я уже говорил, что Баррет не имеет к этому ни малейшего отношения. – Андре поставил бокал и подошел к ней.

– Если бы вы имели хоть малейшее представление, как управляют музеем, вы бы так не сказали. Только директор может утвердить требуемую сумму.

Андре взял у Джейн бокал и отставил его в сторону.

– Видно, вы и впрямь плохо слушали, Митчелл. Я не хочу денег за изумруд.

– Конечно, хотите, – ответила Джейн, начиная слегка нервничать. Почему он стоит так близко? – Иначе зачем…

– У вас уже образовалась дурная привычка, – мягко произнес Андре и обвел большим пальцем контур ее губ. – Всегда заранее знать, чего я хочу.

Прикосновение обожгло Джейн. Девушка хотела отстраниться, но сзади стоял стол. Завороженная, она видела, как в глазах мужчины, вспыхивавших то ярко-изумрудными, то бирюзовыми, то янтарно-желтыми искрами, разгорается пламя.

– Ведь вы всегда правы, не так ли, Джейн? – Его голос снизился до шепота. – Даже тогда, когда по вашей милости человека бросают в каталажку, полную тараканов, обвинив в краже вашего драгоценного «Сердца»…

Сообщение, что Андре арестовала бразильская полиция, потрясло Джейн. Девушка почему-то не ощутила ликования, наоборот, она почувствовала странную опустошенность.

– Но я считала, что полицейские даже не зарегистрировали мое заявление. Как же… как вы добились, что вас отпустили? Подкупили кого-нибудь? Или сбежали?

Мужчина презрительно скривил рот.

– Зачем спрашивать? Ведь вы всегда все знаете заранее!

Стоун продолжал гладить ее лицо большим пальцем. Джейн увернулась от его прикосновения.

– Не делайте этого!

– Почему же? – От улыбки Стоуна по спине девушки пробежала дрожь. – Что вы хотели бы забыть?

– Насколько вы мне омерзительны, – резко сказала Джейн. – А теперь не могли бы мы перейти к делу?

Андре отступил, сунул руки в карманы брюк и медленно подошел к окну.

– Значит, хотите знать, какую цену я назначил за изумруд?

Джейн кивнула.

– Ничего такого, с чем бы вы не справились, Митчелл.

– Дело не во мне, Андре. Музей…

– Нет, именно в вас, – медленно сказал Стоун. – Поскольку выкупать камень будете вы, а не Баррет, и не музей.

Девушка засмеялась.

– Я? У меня нет таких денег, чтобы…

– Речь не о долларах.

– Не о долларах? – Почему вдруг забилось сердце? Почему Стоун смотрит на нее, как кот на сидящую в клетке канарейку, а расстояние между прутьями как раз такое, что можно просунуть лапу?

– Как ученый вы должны знать: бери-бери, желая получить какую-нибудь вещь, обычно выменивают ее на что-то.

– Бери-бери! – Глаза Джейн засверкали от гнева. – Не упоминайте о них, Стоун, если хотите, чтобы я выслушала ваше предложение!

На губах мужчины появилась хищная улыбка.

– Просто объясняю, что мое предложение имеет исторические прецеденты.

Разгневанная Джейн уперлась руками в бока.

– Черт возьми, вы наконец скажете, в чем дело, или нет?

– Дело вот в чем, Митчелл… – Стоун немного помедлил, и Джейн поймала себя на том, что даже дышать перестала. – Мы с вами обменяемся. Я дарю вам изумруд, а вы мне – одну ночь…

Конечно, это шутка. Это должно быть шуткой!

Но Андре не смеялся. Он даже улыбаться перестал.

Джейн потрясла головой.

– Вы с ума сошли!

– Все будет очень культурно. Обед, дансинг, приятный вечер где-нибудь в хорошем ресторане…

– Андре… Не может быть, чтобы вы говорили серьезно…

– Это моя цена, леди. Или вы принимаете мои условия, или остаетесь ни с чем.

– Но… но почему?

Мужчина скривил губы.

– Вы всегда лучше знаете мотивы моих поступков, Митчелл. Попробуйте догадаться сами.

Джейн схватила сумочку и пошла к дверям.

– Я даже отвечать не буду!

– Черта с два не будете! – зарычал Андре, в ярости хватая ее за руку. – Подумаешь, великое дело! Вам это даже понравится. Вспомните ночь, которую мы провели в той хижине!

Щеки Джейн запылали.

– Не вспоминайте про эту мерзкую ночь! Если бы вы не выдумали опасность, которая якобы нам угрожала…

– Понимаю. – Голос Андре стал бархатным. – Это страх толкнул вас в мои объятия?

– Вы знаете, что именно так! – Унижение заставило Джейн забыть об осторожности. – Ничто другое не заставило бы меня лечь в постель с таким человеком, как вы!

Увидев лицо Стоуна, Джейн тут же пожалела о сказанном, но было уже поздно. Андре выругался, притянул девушку к себе и впился в ее губы. Когда мужчина наконец выпустил свою жертву, Джейн вытерла рот тыльной стороной ладони.

– И жалею только об одном: что охотники за скальпами – ваша выдумка, – сказала Джейн дрожащим голосом. – Мне бы хотелось, чтобы они всадили стрелу вам в сердце. Почему вам так нужно унижать меня?

Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Андре молча смотрел на нее, затем повернулся и устремил взгляд в окно.

– Вы начинаете мне надоедать, Митчелл, – наконец произнес он. – Так заключаем мы сделку или нет?

Джейн закрыла глаза. Она думала о профессоре Темпле, отдавшем жизнь за «Сердце орла». Думала о многих поколениях индейцев, поклонявшихся этому камню. Думала обо всех ученых-археологах, которые искали этот камень, о коллегах, которых она не могла предать. И еще думала об одном-единственном археологе, который нес ответственность за потерю изумруда и который имел возможность вернуть его…

Андре наконец повернулся к ней.

– Ну, так как же? – требовательно спросил он. – Да или нет?

По телу девушки пробежала нервная дрожь. Она глубоко-глубоко вздохнула и сказала единственное, что оставалось.

Она сказала:

– Да.

Глава 10

Джейн смотрела на свое отражение в зеркале.

Короткое платье с тонкими бретельками, сшитое из тончайшего гипюра цвета индиго, воздушное, как паутинка, облегало ее изящную фигурку. В уши она вдела большие серебряные кольца, в ложбинке груди блестел кулон на серебряной цепочке. На ногах красовались серебряные босоножки на низком каблуке.

Так должна выглядеть женщина, которая одевается для свидания с единственным в ее жизни мужчиной. У Джейн сжалось горло. Весь наряд был обманом. По крайней мере, она поняла это еще до наступления вечера.

Джейн перебирала в памяти все события дня. Как только она согласилась на омерзительные условия Андре, девушка поняла, что не выдержит такого испытания. В ту ночь в хижине, она отдалась, уступая собственному желанию; пусть и возненавидела себя за это, но тогда ее выбор был добровольным. Однако продавать себя, даже за камень, – совсем другое дело. Цена слишком высока!

Даже Андре удивился, когда она ответила согласием на его грязное предложение.

– Вы разочаровали меня, милая, – медленно начал Стоун. – Я ожидал лекции об отсутствии у меня моральных устоев или обращения к лучшим сторонам моей натуры. А где же девичьи слезы? Где отчаянная мольба о сострадании?

И тут Джейн поняла, Стоун никогда не отдаст изумруд. Камень стоит слишком больших денег. И Андре чересчур многим рисковал, чтобы добыть его.

Стоун опять лгал, и в этом нет ничего удивительного. Ложь удавалась этому типу лучше всего. Андре устроил маленькое представление в чужих апартаментах в отместку за ночь, проведенную им в бразильской тюрьме. Когда Джейн поняла это, ее захлестнула ярость, но вместе с гневом почему-то пришло ощущение собственной силы и власти. Зная, какую игру ведет Андре, она сыграет, но по собственным правилам. И переиграет его. Первый ход уже сделан, хотя и невольно.

Приняв оскорбительное предложение – или сделав вид, она лишила Андре удовольствия наслаждаться ее унижением. А потом лишит всего остального.

Джейн расправила плечи, прямо посмотрела в холодные лживые глаза и сказала, что такие люди, как она, никогда и ни о чем не умоляют.

После этого можно было удалиться с гордо поднятой головой, что она и сделала. За оставшееся до вечера время Джейн разработала план действий.

Этим вечером она пойдет туда, куда ему вздумается ее повести. Она будет вежлива и настолько уступчива, что усыпит его бдительность и вскружит голову. Но в то же время не упустит ни малейшей возможности, чтобы оскорбить его – конечно, в рамках приличий. А когда все кончится и он – если, конечно, окажется безнадежным идиотом – заключит ее в объятия, вот тут-то и скажет, что не он один может врать без зазрения совести, а потом увиливать от ответственности.

Наверное, вы сумасшедший, скажет она. Я бы не стала спать с вами, предложи вы хоть самый большой в мире бриллиант!

А потом выдвинет встречное предложение: он отдает изумруд, а она держит язык за зубами и никому не скажет, что Андре Стоун – вор.

Если этот тип не согласится, она отправится к Баррету.

Какая же она глупая, если думает, что у Андре есть чем шантажировать ее! Все факты, которые он предъявил бы, ничего не значили в сравнении с тем, что она могла поведать миру о проделках этого жулика.

Это Стоун может потерять все, а не она. Потребовалось время, чтобы осознать очевидное, но теперь, когда все стало ясно…

Прозвенел звонок. Сердце Джейн забилось сильнее.

Неужели пора?

Девушка глубоко вздохнула, пересекла гостиную и подошла к двери.

Будь вежлива, напомнила себе, холодно вежлива, и только. Джейн открыла дверь с видом королевы, принимающей подданных.

– Добрый вечер, – сказала она. – Вы как раз… – Слова замерли на устах.

На Андре был черный костюм, несомненно, сшитый на заказ. Никакой готовый костюм не смог бы так выгодно подчеркнуть высокий рост мужчины, могучие плечи, всю ладно скроенную худощавую фигуру. Белая рубашка с гофрировкой оттеняла загорелое, словно вырубленное из камня лицо; мягкие складки рубашки непонятным образом только прибавляли ему мужественности.

– Добрый вечер. – Стоун пристально осмотрел ее наряд, а затем перевел взгляд на лицо. – Вы просто великолепны.

Джейн призвала на помощь всю свою волю и слабо улыбнулась.

– Неужели? – спросила она. – В этом старом платье? Оно уже давно вышло из моды.

– Это вам. – Андре протянул девушке цветы. Настоящее буйство красок: красной, коралловой, розовой… – Рад, что букет подойдет к вашему платью.

Букет подошел бы к чему угодно, подумала Джейн, ощущая зуд в кончиках пальцев от желания прикоснуться к прекрасным цветам. Однако девушка покачала головой.

– Очень жаль, но придется огорчить вас, Андре. Я не люблю цветы: у меня на них аллергия.

Стоун сощурил глаза: словно до него медленно доходил смысл происходящего.

– Вам, наверно, было чертовски трудно в Бразилии. Ведь приходилось продираться через джунгли, где полно всяких цветов. Вы распухали буквально на глазах.

– О да. Если не считать времени, которое я провела с профессором Темплем, мое пребывание в джунглях можно считать адом.

Андре обнажил белые крупные зубы. Улыбкой эту гримасу можно было назвать с большой натяжкой.

– Отлично сработано, Митчелл.

Улыбка Джейн стала отражением его собственной.

– Спасибо, – промурлыкала красавица.

Взяв со стола сумочку, Джейн гордо прошествовала мимо. Это только начало, Стоун, мысленно пообещала она.

Вечер обещал стать дьявольски веселым.

Красный спортивный автомобиль Андре быстро несся, увлекаемый потоком машин.

Куда они ехали? Не в квартиру, где он остановился; это очевидно. Сейчас они мчались по шоссе, уже считавшемуся загородным.

Молчание становилось гнетущим. Очень хотелось попросить Андре включить какую-нибудь музыку, но…

Будто услышав ее мысли, мужчина протянул руку и включил автомагнитолу: салон заполнили страстные звуки фортепианного концерта Рахманинова. Джейн чуть не расхохоталась. Неужели он хочет убедить ее, что любит симфоническую музыку? Это он-то? На кого он хочет произвести впечатление?

– Вы ничего не имеете против Рахманинова? – спросил Стонун.

Джейн сложила руки на коленях.

– Отчего же, если вам нравится… – ответила она голосом, который был противен самой.

– А вам?

Конечно же, нравилось. Она всегда любила Рахманинова, но сейчас говорить об этом не стоило.

– Рахманинова до смерти заиграли, – вежливо улыбнулась она. – Что это за кассета? Из тех, что рекламируют по телевидению, «Десять лучших произведений Рахманинова»?

К ее удивлению, Стоун рассмеялся.

– Вы имеете в виду «Лучшее Баха» или «Хит-парад Бетховена»? – Андре чуть повернул руль. – Эти старики перевернулись бы в гробу, узнай, как расхватывают их сочинения. Но, разумеется, парни переворачивались бы с соответствующей скоростью!

Джейн воззрилась на остряка с удивлением. Ей действительно стало смешно: уж больно забавная получалась картина… По правде говоря, девушка чуть не рассмеялась, но в последний момент, хвала Господу, вспомнила, что делать этого не следует.

Андре вытащил кассету.

– Давайте-ка попробуем что-нибудь повеселее. Как насчет Вивальди?

Вивальди… Ее любимый композитор. Прекрасная, нежная музыка…

– За последние десять лет режиссеры будто сговорились. Нет такого фильма, где бы не звучал Вивальди, – снова скептически усмехнулась Джейн. – Но я не осуждаю их: ведь Вивальди… так доступен…

Кажется, и эта стрела не достигла цели. Андре просто пожал плечами.

– Тогда выбирайте сами, что хотите. В бардачке полно кассет. Вы наверняка найдете то, что вам нравится. У меня вкусы разнообразные.

Не то слово… В ящичке лежали кассеты «Битлз», Бородина, Эрика Клэптона, Гершвина, Билли Холидей.

– Билли Холидей? – не успев остановить себя, вслух произнесла Джейн.

Андре поднял глаза.

– Вы, возможно, и не слыхивали о такой певице. Она пела блюзы. Величайшая из…

– …Всех джазовых певиц. – Джейн закусила губу. – Я… гм… я знаю.

Черт возьми! Зачем так много говорить? Джейн поставила кассету. Из колонок понесся мягкий, вибрирующий голос.

– Любите джаз, Митчелл?

Джейн быстро повернулась к нему. Это фокус вроде тех, что показывают на званых вечерах? Или этот тип и вправду способен читать мысли?

Нет, конечно. Этого просто не может быть. Джейн отвернулась и стала смотреть в окно. Многие любят джаз. Только показалось удивительным, что и Андре…

– …Он выступал в клубе «Джазовый салат». Бывали там?

Однажды. Но вечер не удался. Клуб оставил приятное впечатление своей атмосферой, соответствовавшей музыке, исполнявшейся на крошечной эстраде. Но ее спутнику там не понравилось. Он нашел, что в клубе слишком много народу, а шум счел просто невыносимым.

– Однажды была, – сказала Джейн. – Очень много народу, и шум невыносимый.

– Возможно, вы правы. Настоящие любители блюзов собираются в «Сиреневом ботинке».

– Ой, неужели вы были в «Сиреневом ботинке»? Я читала о нем, но…

Неожиданно Джейн вспыхнула, сжала губы и отвернулась.

– Что «но»?

– Ничего, – ледяным тоном ответила девушка.

Покрышки взвизгнули: Андре резко повернул руль и остановил машину на обочине.

– Ведите себя как следует, – предупредил Стоун, протянул руку и сильно сжал ее шею. – Иначе сделка не состоится. Поняли?

Сделка и так не состоится, подумала Джейн и мило улыбнулась.

– Конечно, – ответила она.

Стоун медленно убрал руку, тяжело вздохнул и стиснул руль.

– Я заказал столик в одном ресторане на Лонг-Айленде. Обслуживание по высшему разряду, уютная обстановка, говядина в тесте, тихонько наигрывают две скрипки…

– Вы считаете, это заманчивым?

– Я там бывал раз десять, не меньше. – Андре потянулся к ее руке. Девушка уже хотела отдернуть, но решила, что лучше, если рука будет совершенно безжизненной. – Но я знаю такое местечко на побережье океана… – тихонько приговаривал мужчина, перебирая пальцы. – Там подают отличные ребрышки, а оркестр играет классический джаз. Каково?

В подобный ресторан мужчина пригласил бы женщину, которую действительно любит, подумала Джейн и вдруг почувствовала, что дрожит.

Андре поднес ее руку к губам, и девушка затаила дыхание, ожидая прикосновения.

– Лучше поедем туда… – тихо сказал Стоун. – Вам понравится.

Он положил руку Джейн на ее колени и нажал на газ.

Это действительно был ресторан на побережье, однако отнюдь не придорожная забегаловка.

Андре не уточнил, что расположен ресторан в старинном, украшенном резным орнаментом, викторианском особняке, с широкой подъездной аллеей через ухоженный парк. Завсегдатаи этого дорогого укромного уголка всегда могли рассчитывать на изысканную еду. Возможно, столик здесь требовалось заказывать за несколько недель и надеяться, что повезет, и вы попадете в это чудо уюта и кулинарии.

Хозяйка – невысокая негритянка с кожей цвета крепкого кофе – заметила Андре, как только он переступил порог ее полного вкусных запахов заведения. С широкой добродушной улыбкой хозяйка поспешила навстречу дорогому гостю, оставив ожидающих своей очереди клиентов, и заключила Андре в объятия.

– Здравствуй, Пэгги! – сказал Стоун, целуя пожилую женщину в щеку.

– Андре! – Ее южный выговор был мягким и сочным, как перезрелый персик. – Тысячу лет тебя не видела!

– Это Джейн Митчелл. Я уже сообщил, что у тебя самая вкусная еда и самая лучшая музыка на земле.

Пэгги смеялась, пожимая руку Джейн.

– Он всегда преувеличивает, – проговорила негритянка. – Я отвечаю только за это полушарие, а насчет остального не знаю!

Хозяйка провела их к столику у окна, из которого открывался великолепный вид на залитый лунным светом океан.

– Ну а теперь, – сказала Пэгги, убирая табличку «занято», – разрешите посоветовать юной леди, что следует заказать.

Андре ухмыльнулся.

– Здесь сохранилась абсолютная монархия!

Джейн вежливо улыбнулась.

– Не стоит беспокоиться, – начала она. – На самом деле я не…

– Ерунда, – непререкаемым тоном возразила Пэгги. – Конечно, вы голодны. И будете есть. Еще никто не уходил из ресторана Пэгги, не отведав ее стряпни.

– Видите ли, я…

– Не верю, что вы сидите на диете, – сказала Пэгги, окидывая Джейн оценивающим взглядом. – И так худышка. Так в чем же дело, детка? Этот верзила вас чем-нибудь обидел?

Щеки Джейн порозовели.

– Нет, что вы! Я просто…

– Жареный цыпленок просто великолепен, но барбекю из говядины и свиные ребрышки ему не уступают. Вам придется попробовать и то, и другое, и третье. А потом кофе по-креольски и кусок пирога с бататом. – Командирский тон Пэгги смягчился лучезарной улыбкой. – Не пугайтесь, скажу на кухне, чтобы прислали не слишком большие порции. – Она потрепала Джейн по плечу, помахала Андре и поспешно удалилась.

Джейн испуганно взглянула на Андре.

– Она всегда так настойчива?

Тот усмехнулся.

– Не подумайте, что это шутка. Пэгги придет и отругает вас, если на тарелке останется хотя бы кусочек. – Андре наклонился и заглянул в глаза девушки. – Ну как? Нравится здесь?

Джейн наконец-то осмотрелась. Их стоявший в уединении столик, накрытый скатертью в белую и голубую клетку, с белоснежными накрахмаленными салфетками, изящным столовым серебром, освещало неяркое пламя свечи в хрустальном подсвечнике. В дальнем углу зала на небольшой сцене музыканты в смокингах играли самый трогательный, самый замечательный блюз, который ей приходилось когда-нибудь слышать.

Здесь было чудесно, волшебно…

– Джейн… Вам нравится?

Девушка нервно сглотнула.

– Здесь… приятно.

– Ха, приятно! – усмехнулся Андре. – Посмотрим, что вы запоете через десять минут!

Джейн старалась изо всех сил следовать своему плану. Но что она могла поделать? Еда была пищей богов. Музыка – превосходной. А Андре… Андре был… мужчиной, которого Джейн до сих пор не встречала.

Он знал, какое пиво лучше всего пить под ребрышки, какое вино улучшает вкус цыпленка. Знал названия всех мудреных специй, придающих особый вкус хорошо прожаренному сочному мясу, и все тонкости приготовления барбекю.

Когда они ели цыпленка. Стоун рассказал забавную историю, заставившую девушку улыбнуться. Когда же подали ребрышки, он поведал, как однажды перепутал два японских слова «татами» и «тисуми», в результате чего чуть не произошла катастрофа. И она хохотала. Но вот принесли говядину, и Андре стал рассказывать, как его чуть было не исключили из Гарвардского университета. Однажды ночью все началось слишком большим количеством выпитого пива, а закончилось тем, что два десятка пьяных голых студентов ныряли в огромный сугроб. На сей раз Джейн даже не улыбнулась.

– Вы учились в Гарвардском университете?

На губах Андре заиграла самодовольная улыбка.

– Наконец-то прозрели, Митчелл? А вы уверены, что выше средней школы мне не прыгнуть?

Самое время сказать «да», тем более что именно так Джейн и думала, но почему-то не смогла этого сделать.

– Вообще-то… на самом деле я никогда над этим не задумывалась.

– О'кей. У моей матери было точно такое же выражение лица, когда я сказал, что получил высшее образование. Никто в нашей семье еще не кончал университетов. Думаю, она спокойнее приняла бы новость о том, что я стал первым из Стоунов, слетавших на Луну.

Мужчина продолжал улыбаться, но между ними опять возникло напряжение. Впрочем, рано или поздно это должно было случиться, подумала Джейн. На какое-то короткое время она едва не забыла, зачем сюда приехала; забыла, какую сделку они заключили и что она собиралась сделать…

Андре протянул руку и кончиком пальца дотронулся до уголка ее губ. Это прикосновение как огонь обожгло Джейн, и девушка резко отпрянула.

– Я только хотел помочь, – сказал Андре. – У вас на губе осталась капелька соуса.

Джейн молча смотрела на него, чувствуя, что сердце бьется где-то в горле. Андре улыбнулся, отодвинул стул и поднялся на ноги.

– Пойдемте, – мягко попросил он.

– Нет, – быстро сказала Джейн, – я не…

Андре просто повел ее за собой, и застигнутая врасплох девушка оказалась в его объятиях, тихонько покачиваясь в ритме нежной мелодии Гершвина, которую играл оркестр.

Не хотелось, чтобы Андре прижимался так тесно, но пространство для танцев было крохотным, а народу хватало. Сильная рука обхватила ее голову и склонила на его плечо.

Глаза Джейн закрылись сами собой. Каждой клеточкой девушка ощущала близость его тела, вдыхала знакомый запах. Нахлынули воспоминания; она знала, что стоит провести рукой по его волосам, как они мягко обовьются вокруг пальцев, знала, что его кожа нежная и теплая, а на вкус чуть солоноватая…

Боже мой, думала девушка, если бы она и впрямь могла это ощутить…

Что с ней творится? Этого никогда не будет. Ведь она ненавидит Андре, ненавидит все, что с ним связано…

– Джейн… – Его губы касались ее виска, и девушка чувствовала, как волоски шевелятся от легкого дыхания. – Дорогая… я должен что-то сказать вам.

Что он мог ей сказать? Только придумать еще какую-нибудь небылицу, думала Джейн, и от внезапно возникшего гнева ее начало трясти.

Судя по тому, как нежно мужчина обнимал, это будет сладкая, убаюкивающая ложь. Руки ласково гладили по спине; видимо, он надеется вовлечь ее в водоворот желания, чтобы вечер закончился в соответствии с придуманным им планом.

Но этого не будет. Пришло время прямо сказать обо всем.

– Джейн… – снова прошептал Андре, но девушка вырвалась из его рук и с вызовом посмотрела на своего противника.

– Я хочу домой.

– Прямо сейчас? – В зеленых глазах застыло недоумение. – Но ведь еще рано.

– Нет, не рано! – отрезала Джейн. – Поздно! Вы даже не подозреваете, как поздно!

Она собралась повернуться и уйти, но Андре, стремясь удержать девушку, протянул руку, схватил за плечо сильнее, чем намеревался, и развернул лицом к себе. Люди, танцевавшие рядом, начали коситься, но Андре не замечал этого.

– Нет! – резко возразил он. – Нет, вы не уйдете, черт возьми. Вы должны выслушать меня!

– Вас? – рассмеялась Джейн. – Что интересного может сказать женщине моего круга такой человек, как вы?

Сзади послышался сдавленный смешок. Андре стремительно обернулся, щеки его пылали, но никто не осмелился встретиться с ним взглядом, а Джейн, гордо выпрямив спину, уже уходила с танцевальной площадки.

Будь она проклята! И будь проклят он сам, что надеялся, будто эта чертова кукла наконец-то разглядела его и поверила, проклят за то, что чуть не рассказал, кто он на самом деле и что произошло с ее драгоценным изумрудом…

Стоун облегченно вздохнул. В принципе дама сделала доброе дело: не дала выглядеть ослом в собственных глазах, мрачно подумал Андре. Надо вернуть ей долг.

Андре подошел к столику, вытащил из бумажника несколько купюр и бросил их на скатерть.

– Пошли, – прорычал мужчина, схватив строптивицу за руку. По вырвавшемуся у девушки слабому восклицанию понял, что сделал больно, но это его не заботило. Краешком глаза Андре видел, что Пэгги смотрит на него с изумлением, но и это оставило его равнодушным.

Пока они добирались до стоянки, раздражение Стоуна все возрастало. Несмотря на поздний час, жара стояла невыносимая. Джейн крутилась, стараясь вырваться из его цепких пальцев, но у этой гремучей змеи не было ни малейшего шанса.

Какого дурака он свалял сегодня вечером! Решив, что просто обязан проучить Джейн Митчелл за причиненные страдания, желая унизить эту гордячку, он заключил с ней бесчестный договор, и чем это кончилось? Вместо того чтобы довести задуманное до конца, он весь вечер ублажал капризную даму!

Как это у нее получалось? Какого черта эта дрянь, олицетворявшая собой то, что он всю жизнь презирал, каждый раз заставляет его терять контроль над собой?

– Я с вами разговариваю, Стоун!

Он взглянул на свою спутницу. Они уже дошли до машины, но Андре продолжал удерживать ее за руку. Джейн смотрела на него взглядом, полным презрения.

– Прошу прощения, миледи, – сказал Стоун, оскалив зубы в улыбке, которой могла бы позавидовать и акула, – я не слышал.

– Я сказала, что доберусь до дому на такси.

Андре рассмеялся. Открыв дверцу, он втолкнул девушку внутрь автомобиля.

– Нет, – мягко сказал мужчина. – Нет, моя радость, ничего не получится!

Теперь Джейн испугалась. Страх отразился на ее лице, хотя она изо всех сил старалась сделать вид, что ей все равно.

Андре быстро сел за руль, включил зажигание, и под колесами красного автомобиля зашуршал гравий.

Девушка повернула голову, вглядываясь в четко очерченный профиль Андре. Губы мужчины были крепко сжаты. Заметив, что у нее дрожат руки, Джейн спрятала их между коленями.

– Мне начинает надоедать ваш мужской шовинизм, – произнесла она, с облегчением убедившись, что голос не дрожит. – Он не производит на меня ни малейшего впечатления.

– Я не собираюсь производить на вас впечатление, дорогая. – Стоун взглянул на Джейн с улыбкой, которая привела девушку в ужас. Глаза мужчины были совершенно пустыми. – Мы же заключили с вами договор, забыли?

– Договор разрывается! – резко сказала она.

– Не говорите глупостей, радость моя. Разве вы не хотите получить назад изумруд?

– Почему бы вам ради разнообразия один раз не сказать правду, Андре? Ведь вам нужно… поставить меня на колени. Вы-то знаете, что хотите получить за изумруд деньги. Я вам не нужна.

– Ах! – воскликнул он. – Снова заговорила Джейн Митчелл, которая-знает-все! – В его голосе зазвучал металл, каждое слово било как хлыст. – На сей раз вы ошиблись, леди. Мы заключили сделку, и вы выполните все ее условия. Вы проведете со мной ночь!

– Андре, черт возьми…

Стоун протянул руку, вынул из плейера кассету Билли Холидей, заменил на Рахманинова и увеличил громкость. Музыка, громкая и страстная, наполнила машину. Разговаривать стало невозможно.

Джейн заскрежетала зубами. Этот тип хотел, чтобы она запросила пощады, вот в чем дело.

Да скорее она сгорит в адском огне!

Пускай делает, что хочет. Стоун зол, пытается запугать ее, ну и что из этого? Однако Андре не из тех мужчин, которые силой затаскивают женщин в постель.

Перед ее домом выстроилась вереница автомобилей, так что Андре еле нашел место для парковки, остановившись у пожарного крана. Быстро выскочив из машины, за руку вытащил Джейн и волок ее по лестнице до самых дверей квартиры.

– Ключ! – потребовал Стоун, протянув раскрытую ладонь.

Когда девушка и пальцем не пошевелила, он на всякий случай, чтобы не убежала, прижал ее спиной к двери, отобрал сумочку, порылся, достал ключ, отпер замок и втолкнул Джейн в квартиру.

Он хочет запугать меня, вот и все, твердила про себя Джейн.

Когда Андре расстегнул пиджак и бросил его на валик дивана, девушка решила, то дело зашло слишком далеко.

– Ну вот что, – начала испуганная хозяйка. – Вы настояли на своем, вы сильнее меня, и…

Стоун рассмеялся.

– Разве мы не все обсудили, радость моя? – Он подошел и схватил Джейн за плечи. – Не сопротивляйтесь, милая, мне не хочется делать вам больно.

Когда девушка поняла, что Андре не шутит, ее охватил страх.

– Нет, – с трудом выговорила Джейн. – Андре, не надо…

Но мужчина уже впился в упрямо сжатый рот, больно надавил на губы и заставил откинуть голову.

– Прекратите! – задыхаясь выкрикнула девушка.

Она отчаянно пыталась вырваться из его рук.

– Черт побери, радость моя, вы снова разочаровали меня. Я полагал, что леди вашего круга никогда не увиливают от своих обязательств.

Джейн закричала, но мужчина продолжал яростно целовать ее.

– Мне больно! Андре, пожалуйста…

Внезапно ужас, звеневший в ее голосе, пробился сквозь слепой гнев, овладевший Стоуном. В тот же миг Андре замер.

– Джейн… – Охваченный смятением, мужчина с тревогой вглядывался в ее лицо. – Милая…

На ресницах Джейн дрожали слезы, губы посинели и распухли. Взглянув на ее руки, Андре увидел синяки и застонал от отчаяния.

– Боже милостивый… – выдохнул он. – Джейн, милая, прости меня!

Андре в раскаянии нежно прижал девушку, снова и снова бормоча ее имя, он начал покрывать поцелуями волосы и шею, ласково гладить по спине.

– Прости меня, – шептал мужчина, – я так виноват…

Жалобно всхлипнув, Джейн неожиданно обвила руками его шею и притянула к себе. Их раскрытые губы слились в страстном поцелуе. Девушка сама не поняла, как это получилось, но страх неожиданно уступил место другому чувству – острому, пьянящему, похожему на боль желанию, которое всегда охватывало ее в объятиях Андре.

Изумруд, вспомнила Джейн, чувствуя, как сильные руки скользят по ее телу; проклятый изумруд! Если бы только Стоун и в самом деле отдал камень, она могла бы вернуть его Баррету с какой-нибудь незамысловатой историей, и тогда все осталось бы позади, все было бы забыто. И наступило бы чудесное время дать выход ослепительному, сладостному желанию, которое она испытывала с первой встречи…