Текст книги "Вуду (ЛП)"

Автор книги: Кристин Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Некоторое время мы просто сидели и болтали. Вскоре Кира начала дремать, и я решил отвезти ее домой. Пускай я хотел провести вместе ночь, но не знал, готова ли она к такому шагу.

Секс это одно. Ночь – совершенно другой уровень.

– Эй, соня, – прошептал я ей на ухо. Кира засопела мне в шею, и мне пришлось усмирять член, готовый опять встать. – Кира, – снова позвал я.

– Почему бы тебе просто не отнести ее в свою комнату? Похоже, ты умотал ее, – усмехнулся Ангел.

– Не могу. Зака сидит дома без привязи. Я не планировал задерживаться на ночь.

– Вот дерьмо. Да, если не вернешься, твой монстр разнесет дом по кирпичику, – округлил он глаза. Ангел был со мной в тот первый раз, когда я вернулся домой после ночи, которую Зака провел на выгуле. Сцена была не самой приятной.

– Ну, ты можешь оставить ее здесь со мной, – с ухмылкой предложил Чейнс.

– Пошел нахрен, – отнюдь не тепло ответил я, даже зная, что он лишь подначивал меня.

– Все настолько серьезно? – вдумчиво спросил Ангел, указав на женщину, дремавшую у меня на коленях.

Не желая признаваться в своем видении и мыслях, я пожал плечами. Ангел наклонился вперед, опершись локтями на колени и глядя мне в глаза.

– Не ври мне, – тихо сказал он. Мы с ним дружили с тех пор, как двадцать три года назад я поселился с ним по соседству. Мы были друг с другом ближе, чем с остальным братьями.

– Я пока не хочу об этом говорить, – неохотно признался я. Мой взгляд упал на светловолосую голову, покоившуюся у меня на плече. Меня электрическим разрядом пронзили эмоции более сильные, чем я готов был испытать.

– Ну, по крайней мере, честно, – Ангел посмотрел на меня сквозь темную челку, упавшую ему на глаза. – Кстати, на заднем дворе стоит мой пикап. Могу одолжить его, если хочешь отвезти Киру домой.

– Ладно, хорошо, – но при мысли о том, чтобы оказаться в клетке его машины, какой бы хорошей она ни была, меня передернуло от отвращения. – Спасибо. Пригоню его завтра утром.

– Можешь не спешить. У меня есть байк, – пожал Ангел плечами.

Обойдя дом, он пригнал свой угольно-черный «Додж», который затем припарковал на подъездной дорожке. Ангел не стал заглушать двигатель и выпрыгнул наружу.

Мне нравилось носить Киру на руках, поэтому, поднявшись со стула, я постарался не разбудить ее. Когда я подошел к машине, Ангел открыл пассажирскую дверь, помогая мне устроить Киру на сидении. Я пристегнул ее ремнем безопасности, но она лишь приоткрыла рот, продолжая спать. Я усмехнулся и закрыл дверь.

– Ты точно знаешь, что делаешь? – спросил меня Ангел.

– Черт, нет, – тяжело сглотнув, я запустил пятерню в волосы. Несмотря на свой дар, я понятия не имел, что ждало меня в будущем, кроме того, что Кира Баранова была моей.

Глава 6

Кира

Меня разбудил звонок, и я застонала, поводив рукой по прикроватной тумбочке. Наконец, найдя телефон, я перетащила его к себе на кровать.

– Алло? – пробормотала я, прикрыв глаза подушкой. У меня ныло все тело. Но ломота была приятной, и Огун не соврал, сказав, что я никогда не забуду ночь с ним. Он показал, какой невероятно никчемной была моя сексуальная жизнь до него.

– Кира, – донесся из трубки голос с русским акцентом.

Я вскочила так быстро, что подушка упала на пол. Словно почуяв опасность, Саша на кровати подняла голову.

– Отец? – я ненавидела дрожь в своем голосе. Отец всегда производил на меня такой эффект. Какой бы успешной я себя ни считала, он обладал властью сбросить меня вниз до уровня маленькой девочки из прошлого.

– Какого черта ты творишь? – в его голосе сквозило презрение, но я, если честно, не совсем понимала, о чем речь. Мы не общались больше года.

С тех пор как я отказалась быть его пешкой и выходить замуж за выбранного им человека.

Хотя отец итак отрекся от меня, когда я сбежала в Айову и поступила в колледж. Он был против высшего образования и ненавидел мою мечту стать ветеринаром. Вот почему я была обременена огромными задолженностями по студенческим кредитам.

– Понятия не имею, о чем ты, – ответила я. Не стоило удивляться, что отец следил за мной, несмотря на сотни километров между нами и отсутствие общения. Однако я все равно удивилась.

– Кира, не будь дурой.

Я сжала кулак, и у меня заныло сердце. Отец всегда относился ко мне хуже, чем к моим братьям, и лишь потому, что я родилась девочкой. Хуже всего были словесные оскорбления, которые мне приходилось выносить. Отец называл меня глупой, никчемной, бесполезной, ненужной. Вспомните любое унизительное слово, и папа наверняка называл меня им тоже. Если только мы не были на людях. Там я становилась его идеальной маленькой принцессой.

– Ты не разговаривал со мной больше года. Откуда мне знать, о чем ты говоришь? – я гордилась тем, что взяла себя в руки и открыто высказалась.

– Может, ты хочешь вспомнить, с кем говоришь, Кира, – отец выплюнул мое имя так, словно от него во рту оставался неприятный привкус. – Теперь ты должна дважды подумать, с кем общаешься. Твое желание работать с животными отвратительно само по себе. И особо заслуживает осуждения, что ты не просто прыгаешь с кучей байкеров, но еще и выбрала именно Ублюдков. Сделай так, чтобы тебя больше не видели с ними. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я усложнил им жизнь. Ты меня услышала? – потребовал отец.

– Да, я тебя услышала, – процедила я сквозь стиснутые зубы. Но я не сказала, что хоть и услышала его, подчиняться не собиралась. Бога ради, я давно уже стала взрослой женщиной.

Отец даже не потрудился попрощаться. Он просто сбросил вызов. Саша заскулила, уткнувшись в меня носом. Я рассеянно погладила ее, заверяя, что все в порядке.

– Чертов говнюк, – прошипела я. Затем я задумалась, откуда отец мог узнать. Неужели он послал кого-то из своих проклятых шестерок шпионить за мной? Или за мной следил один из моих братьев? Если так, мне было бы больно. Я скучала по ним и надеялась, что будь они в городе, зашли бы поздороваться, прежде чем болтать с отцом. Вернее, скучала я по всем, кроме Анатолия. Он был самым старшим и придирчивым. Нет, хуже, чем просто придирчивым. Я его ненавидела. А Виктора и Дмитрия безумно любила.

Виктор был старше меня, Дмитрий – младше. Он был хоккеистом, как и наш двоюродный брат Джерико.

Внезапно моя замечательная жизнь, которую я считала своей собственной, показалась мне гораздо более зыбкой.

Покосившись на телефон, я поняла, что спала до нелепости долго. Удивительно, почему Саша не разбудила меня раньше.

Также мне уже пришло сообщение от Огуна, вызвавшее у меня улыбку.

Папа Заки: Надеюсь, ты хорошо спала.

Стоило мне прочесть его послание, как мое сердце заколотилось до нелепости сильно. Одно свидание, и я прыгнула в омут с головой. Конечно, в свою защиту я могла сказать, что Огун несколько месяцев звал меня на свидания. Не сказать, что мы познакомились на прошлой неделе.

Закусив губу, я засомневалась в правильности своего поступка. Не потому, что он состоял в банде. Точнее, в мотоклубе. И не потому, что курил травку. Мне всегда было плевать, что делают люди, если они не пытались вовлечь меня. Чего не произошло.

Глянув на свой мобильник, я начала внутреннюю дискуссию, гадая, ответить или поставить точку. По правде говоря, было нечестно сваливать на несчастного мужчину весь мой дерьмовый багаж.

Но когда я спросила себя, что почувствую, увидев Огуна на следующем осмотре и узнав о его отношениях с кем-нибудь другим, боль в груди была мне ответом.

Не дав себе времени передумать, я напечатала сообщение.

Я: Как сурок.

Ответ последовал незамедлительно, и мои губы изогнулись в глупой улыбке.

Папа Заки: Как занимательно. И с чего бы это?

Я: Сама не знаю.

Папа Заки: Как думаешь, сегодня у тебя будут проблемы со сном?

Было невозможно не засмеяться. Похоже, Женева не спала, и сразу после моего смеха в дверь постучали. Соскочив с кровати, Саша побежала к двери.

– Да?

– Ты в порядке? – спросила Женева, приоткрыв дверь, но не входя.

– Да, грубиянка, – снова засмеялась я. Саша проскользнула мимо нее и когда выскочила во двор, я услышала стук двери.

– Кажется, прошлым вечером кто-то хорошо провел время, – ухмыльнулась Женева, покачивая бровями. Я швырнула в нее подушку, стараясь не хихикать как школьница.

– Прекрати, – все-таки улыбнулась я, закатив глаза.

– Выкладывай, – не ведая такта, Женева плюхнулась на мою кровать и подперла голову руками. – Ты не можешь сходить на свидание с горячим плохим парнем и не поделиться.

– Кто сказал? – ухмыльнулась я. Мой телефон снова затрезвонил, и я прочла следующее сообщение.

Папа Заки: Значит, да? Нет? Не мучай меня.

Не успела я ответить, как Женева схватила мой телефон и откатилась.

– А ну отдай, засранка, – велела я и поползла к ней, изо всех сил стараясь добраться до него. Женева же отстранялась, читая мои сообщения.

– Боже! Скажи, что ты играла в «спрячь салями» с этим сексуальным зверем. Умоляю, – завелась она, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Прижав мой телефон к своей груди, Женева похлопала ресницами.

– Я не собираюсь рассказывать о своих похождениях, – протянув руку, я пошевелила пальцами, требуя вернуть телефон.

– Не-а, – покачала головой Женева. – Раз ты упомянула похождения, что-то точно произошло, – закусив губу, она от ликования чуть не запрыгала на месте, но я лишь покачала головой. – Признавайся, иначе я напишу ему, что тебе нужно повторить.

– Не смей, – предупредила я.

– Признавайся. Мне нужны грязные подробности, – Женева подленько мне улыбнулась.

– Нет. Верни телефон, – прищурилась я.

В ее глазах зажегся дьявольский огонек, и она начала стучать по клавишам. Я заверещала и бросилась к ней. Вскочив, Женева перелезла через мою кровать, не дав мне добраться до нее.

– Отправлено! – похвасталась она, тяжело дыша после нашей маленькой гонки.

Открыв рот, я изо всех сил сдерживалась, чтобы не убить ее. Она лишь хитро ухмыльнулась и бросила мой телефон на кровать. Схватив его, я разблокировала экран, отчитав себя за то, что когда-то назвала ей код.

Я: Мне нужно повторить. СРОЧНО. Иначе я не смогу спать несколько дней.

Папа Заки: Больше ни слова.

– Господи, Женева! Какого хрена? – закричала я. Поскольку, хоть я и отвечала ему, но знала, что должна была порвать с ним, пока отец не успокоится.

Я: Огун, постой.

Он не ответил. Сев на край кровати, я подождала несколько секунд.

Я: Огун!

Никакого ответа.

Секунды шли.

И шли.

– Может, он занят, – предположила я.

– Или уже в пути, – позлорадствовала Женева.

– Вот дерьмо, – я вскочила и бросилась в ванную, чтобы принять душ. Пока нагревалась вода, я начала отчаянно чистить зубы и закончила уже в кабинке. Бегло обмыв волосы и тело, я тщательно ополоснула интимные места, отдернула занавеску и вытерлась.

Только я обернула волосы полотенцем, как услышала у крыльца тарахтенье мотоцикла.

– Нет, – подскочив к окну, я выглянула через шторы как раз, чтобы мельком увидеть мужчину, сексуальной походкой поднявшегося на крыльцо и скрывшегося из виду.

Только я завернулась во второе полотенце, как раздался дверной звонок.

Когда я рывком распахнула дверцы шкафа, чтобы достать одежду, дверь моей спальни открылась. Я обернулась.

– Не утруждайся, ты сейчас идеальна, – Огун надвигался на меня. Я бесполезно выставила перед собой руку, надеясь его остановить.

– Огун, постой. Я не отправляла тебе сообщения, – попыталась я возразить. Проблема заключалась в том, что собственное тело меня предавало. Я намокла между ног, и душ тут был не причем.

Протянув руку, Огун сжал мое полотенце огромным кулаком и притянул меня к своему твердому телу. Он впился в мои губы, и я растворилась в нем. Несмотря на свои первоначальные намерения, я запрокинула голову, чтобы ответить на опаляющий поцелуй. От него полотенце на моей голове развернулось, и мокрые волосы заструились по спине.

– Черт возьми, у тебя потрясающий вкус, – пробормотал Огун у моих губ. В следующий миг второе полотенце тоже оказалось на полу, и я вжалась спиной в дверцу шкафа. Мы целовались, и Огун расстегивал ширинку.

Он провел пальцами по моим влажным складкам и застонал. На следующем вдохе я обвила ногами его талию, и огромный член погрузился в меня на всю длину. Мы с Огуном хрипло застонали.

Не моргнув и глазом, он трахал меня у двери, пока я цеплялась за его плечи, волосы и мягкий кожаный жилет. Быстро, грубо, невероятно и умопомрачительно.

Но мне нравилось.

Каждый толчок.

Каждый рык.

Не успела я что-либо осознать, как выкрикнула имя Огуна, и он с животным стоном разрядился во мне.

– Черт, детка.

– Боже мой, – выдохнула я.

– Я соскучился, – прошептал Огун у моей щеки, и я рассмеялась сквозь вздохи.

– Прошло всего девять часов, – я ногами сжала его талию и обняла за шею.

– Долгие девять часов, – он качнул бедрами, заставив меня вздрогнуть от импульса наслаждения.

– Я действительно не отправляла сообщение, – выдохнула я от последнего приятного спазма. Когда Огун начал выходить из меня, я крепче сжала ноги, чем вызвала у него усмешку.

– Мне действительно плевать, – он осторожно выскользнул из моего тела и поставил меня на ноги. Почувствовав, как по внутренней стороне моего бедра потекла теплая жидкость, я пришла в ужас.

– Ты снова не надел презерватив! – шепотом прокричала я.

– Я говорил тебе, что не собираюсь. Я предоставлю любые долбанные результаты анализов, какие, черт возьми, ты пожелаешь, но не буду пользоваться резиной со своей женщиной. Да ну нахрен, – мое сердце замерло от его слов.

– Кстати об этом… нам нужно поговорить, – я закусила губу. Было больно даже думать о необходимости произнести ужасные слова, не говоря уже о том, чтобы фактически вытолкнуть их изо рта. Пытаясь отвлечься, я схватила одно из полотенец и прикрыла свою наготу.

Прищурившись с подозрением, Огун обтерся вторым полотенцем и убрал толстый член в штаны. При шорохе молнии и звяканье пряжки я чуть не заскулила от разочарования.

– Мы не можем повторить, – начала я, но Огун поднял руку. Я нервно вцепилась в полотенце.

– Ты уже не можешь остановиться. Меня не волнуют твои оправдания, я их не принимаю. Когда я назвал тебя своей женщиной, ты думала, я шучу?

– Я…

– Нет. Сам отвечу на свой же вопрос, потому что уверяю, я предельно серьезен. «Королевские ублюдки» не играют с такими понятиями. Заявление о старушке – это серьезно, Кира.

– Огун…

Он схватил меня за горло в своей излюбленной манере и притянул к себе. Огун слегка сжал пальцы и припал к моим губам. Отличный от других, поцелуй не напоминал взаимное нападение. От него у меня подкашивались ноги.

– Ты моя, Кира, – Огун вызывающе и знойно прикусил мою губу. У меня заколотилось сердце, в легких застыл вдох. Казалось, мои органы восприятия начали тотальную войну, вынудив тело работать в полную силу.

– Боже, Огун, ты…

Он заставил меня замолчать еще одним поцелуем.

– Мне нужно разгрести кое-какое дерьмо, но вечером я вернусь. Упакуй вещи, чтобы хватило на пару дней. Ты поживешь у меня.

– Но Саша…

Услышав свое имя, она забежала в комнату и налетела на Огуна. Маленькая предательница принялась облизывать его руки.

– Возьми ее с собой. Я приеду в клетке.

– Огун, я умею водить, – заспорила я, но потом сообразила, о чем мы говорили. Какого черта я вообще терпела его властность и глупые требования?

– Я напишу тебе, как буду выезжать, – с этими словами он ушел.

В отчаянии я фыркнула. Как он посмел командовать мной, будто я его собственность!

– Черт бы тебя подрал, Огун Дюпре! – прорычала я и решила по его возвращению доказать, что начинать отношения было очень плохой идеей. Посмотрев на Сашу, наблюдавшую за мной с любопытством, я покачала головой. – Только попробуй переметнуться на его сторону. Поняла меня?

В ответ она наклонила голову в другую сторону.

Глава 7

Вуду

Некоторые говорят, что я практиковал скорее худу, чем вуду. Но мне ближе смесь многих верований. В конце концов, вуду – не религия одного бога. Это сочетание разноплановых представлений, которые каждый человек или группа людей толкует по-своему.

Согласно вуду, через смерть наше общество регенерирует, но моя семья со стороны бабушки свято верила, что поистине злым душам нужно помешать перевоплотиться. Не было иного способа закрыть им доступ в наш мир, чтобы их жестокость и страх не обрушились на наше общество. Поэтому я взял на себя исполнение надлежащих ритуалов, либо открывавших безопасный проход на ту сторону, либо закрывающих его.

Встав на колени перед столом, служившим мне алтарем в амбаре за свинофермой нашего отделения, я бережно разложил одну за другой карты таро. Я внимательно изучил их, ожидая ответов и не переставая напевать одну из песен, которым в детстве меня научила мама.

Свечи приглушенно замерцали, и я понял, что был здесь не один. Я без страха повторял слова, казавшиеся мне естественными, как дыхание.

В моей семье у каждого был свой дар. Если я активно искал ответы, мне нужно было войти в состояние наподобие транса. Линии и цвета на картах расплывались, рассказывая мне истории. Я не сводил с них глаз.

Тогда заговорили лоа, и я понял, каким будет мой следующий шаг. Глубоко вдохнув дым горевших трав, я вернул гри-гри на место, нанес грим, завершил церемонию и поднялся на ноги. Прежде чем выйти на улицу, я не забыл прихватить мобильный.

Он в сотый раз завибрировал у меня в кармане, и я выругался. Я слышал перезвон еще до того, как вошел в свое убежище, но отключил звук и отложил телефон в сторону, решив ответить позже.

Меня ждала работа, и в другой раз я бы перевел вызов на голосовую почту, но инстинкты подсказали мне посмотреть на экран. Я никогда их не игнорировал. Увидев номер, я улыбнулся.

– Ба, – тепло поприветствовал я, взявшись за дверную ручку.

– Огун. Ты в безопасности? – она говорила спешно и испуганно.

– Конечно, – сказал я как о чем-то само собой разумеющемся.

– К нам приходили люди твоего отца, – прошептала бабушка. Она никогда не называла моим отцом Хоука. Он всегда был папой. Отцом же был человек, чья грязная кровь, к сожалению, запятнала мое сердце.

– У вас все в порядке? – безопасность семьи была для меня первоочередным вопросом. Пока мне не исполнилось шесть, бабуля была неотъемлемой частью моей жизни. После нашего переезда она приезжала к нам в гости так часто, как только могла, и мы каждый день разговаривали по телефону.

– К счастью, твой папа и Джеймсон были здесь. Но ты должен меня выслушать. Твой отец жив. Нам сказали, что он идет за тобой, – ее одышка встревожила меня.

– Какого черта? Ба? В чем дело?

– Просто ушиб. Спасибо моим мальчикам, – сказала бабуля, и я услышал на заднем плане мамин голос.

– Передай маме трубку, – потребовал я. Раздались шаги и шорох.

– Огун, – заговорила мама. – Она не сочиняет. С ней все в порядке. Ушиблась, но цела. Мы с Хоуком ехали в город, и Джеймсон предложил проводить нас, когда у мамы снова было видение. Она пыталась выдать его за пустяк…

– Пустяк и есть! Как видите, я жива! Я же сказала, что мое время не пришло! – донеслось издалека бабушкино ворчание.

– Мама! Хватит! Огун, послушай меня. Ба видела не только нападение на нее. Она также видела, как твой отец убил тебя. И вот сегодня к ней пришли, и те люди сказали… – мама казалась обеспокоенной и сбитой с толку. Как и я.

– Мой отец мертв, – настоял я.

– Мы так думали. Но вдруг ошиблись? Огун, пообещай мне быть осторожным. Мы вернемся домой пораньше. Хоук хочет быть рядом и защитить тебя, – последние слова мама произнесла тихо и со слезами в голосе.

– Нет. Вы нужны ба. Я буду осторожен и все расскажу братьям. Мы будет бдительны, хотя вряд ли мой отец жив. А если и жив, вряд ли знает, где я. Прошло больше двадцати двух лет, и от него ни разу не было вестей, – пояснил я.

– Не уверена, Огун. Думаю, она права. В конце концов, ты не получал от него вестей, потому что клуб заставил его поверить в нашу смерть. Потом мы решили, что он погиб. Пожалуйста, малыш, будь осторожен, – мама называла меня малышом, только когда эмоции брали над ней верх. Я догадался, что они были вызваны травмами ее матери.

– Папа с вами? – спросил я, нуждаясь в ответах иного рода.

– Да. Не клади трубку. Люблю тебя, Огун, – сказала она, позвав Хоука.

– Сынок, все хорошо? – услышал я его грубый голос.

– Да. Просто я немного занят кое-каким дельцем. Ты видел людей, напавших на ба?

– Конечно, – фыркнул Хоук.

– И они были из клуба Игрока? – я не хотел называть имен. От одной лишь мысли о них я в отвращении скривил губы.

– О да, – ответил папа.

– Почему ты так уверен?

– Потому что тупые ублюдки не сняли жилеты.

Я выругался себе под нос.

– И где они сейчас?

– Кормят аллигаторов, – ухмыльнулся Хоук. – А байки, которые они по тупости своей оставили перед домом, уже глубоко в болоте.

Груз беспокойства, давивший на мои плечи, стал чуть легче. Пища аллигаторов уж точно не могла вернуться в свой клуб и чесать языком.

– Как думаешь, они сказали правду? Про Игрока?

– Сынок, я не знаю. Твой дедушка говорил, что о нем позаботились, поэтому у меня нет ответов, – в папином голосе сквозило разочарование.

– Где его черти носили последние двадцать с лишним лет?

– Этого я тоже не знаю. Недавно вернулся Джеймсон и уже приказал своим парням все выяснить. Погоди, он хочет с тобой поговорить.

Прежде чем я услышал голос Джеймсона, раздался какой-то шорох.

– Вуду, брат, извини, что так вышло. Будь у нас хотя бы догадки, мы бы приставили кого-нибудь присматривать за ней.

– Не переживай, она бы не позволила, – усмехнулся я – Упрямая женщина, – проворчал я.

– Может, и упрямая, но сильная, – фыркнул Джеймсон. – К сожалению, нам никак не удается донести до нее, что она не бессмертна.

– Beau diable! – донесся до меня бабушкин крик. – Прекращай рассказывать сказки! Ты не знаешь. Может, я буду жить вечно!

– Попроси Хоука спрятать маму и бабушку в укрытие, – покачал я головой, хотя на деле криво усмехнулся бабулиной выходке. – Мне нужно закончить дело. Парни меня уже заждались.

– Ты же знаешь, что я за ними присмотрю, – раздраженно вздохнул Джеймсон, – и приставлю к ее дому проспекта даже здесь, на болотах. Занимайся своими делами. Тебе платят не за то, чтобы ты стоял и болтал по телефону. Мы с Хоуком позвоним Веному и расскажем ему, что у нас произошло.

– Отбой, – улыбнулся я. – Спасибо, брат.

Солнце уже опускалось к горизонту, значит, я пробыл в амбаре дольше, чем думал. Такое порой случалось, но сегодня меня ждала работа, и вечером мне нужно было кое-куда поехать.

Пробравшись сквозь деревья, скрывавшие мой храм, я оказался на другом краю главного корпуса фермы. Мной завладело странное ощущение, будто за мной наблюдали, и я осмотрелся по сторонам. Казалось, ничего особенного не происходило. Не впервые я почувствовал на себе чей-то взгляд. Наметив себе позже обратиться к картам, я пошел дальше.

– Вуду, ты готов? – спросил Сквиррел, привалившийся к стене здания. Он склонил голову вниз и немного набок, наблюдая за мной исподлобья и прижав костяшки к губам.

Кивнув, я проследовал за ним на бойню, где нас ждали Феникс и Блейд.

– Я до сих пор не понимаю всего этого дерьма, которым ты занимаешься, – проворчал Сквиррел.

– Хочешь поговорить о нем? – прищурился я.

– Спокойно, бро. Я не имел в виду ничего плохого.

Я привык к тому, что люди не понимали моих верований и способностей, поэтому держал язык за зубами. Если только не был с теми, кому доверял. Я верил Сквиррелу, иначе не проголосовал бы за его принятие в наши ряды, но он имел обыкновение действовать мне на нервы.

– Давайте заканчивать. Веном созывает нас в церковь, чтобы обсудить заказ Де Луки, – вышел из тени Призрак.

– Иисус гребаный Христос, Призрак. Завязывай, – проворчал Феникс, проведя ладонью по лицу. Тот лишь усмехнулся и без малейшего раскаяния пожал плечами.

Подойдя к избитому мужчине, распятому на полу, я попытался найти в себе хоть йоту жалости к его человеческому существованию, но не смог. Он был худшим из подонков. Нам дополнительно заплатили за его страдания. С ним нужно было сделать все, что он сотворил с детьми, и что-нибудь еще на наше усмотрение.

Взглянув на гигантский фаллоимитатор, торчавший из ануса нашей жертвы, я выгнул бровь и посмотрел на Призрака.

– Око за око. Но я уж точно, черт возьми, не засуну в мудака свой член.

Несмотря на ситуацию, я расхохотался.

– Кто ты? – пока я натягивал на руки нитриловые перчатки, мужчина в ужасе распахнул глаза. Ему и следовало бояться.

Не сказав ни слова, я присел перед ним и острием наточенного серебряного ножа начал выписывать ряды символов на его обнаженной коже. Не ожидавший такого поворота событий, мужчина даже не вздрогнул от первого пореза. Но через секунду он завизжал, как маленькая девочка. Негодяй лишь кормил моего внутреннего зверя. Тьма волнами колыхалась во мне, пытаясь вырваться наружу. Я оттолкнул ее, оставаясь сосредоточенным. Для нее было не время.

Снова взяв себя в руки, я продублировал символы в свиной крови.

Мужчина нервничал все сильнее, кричал и рвался из цепей. К тому моменту он уже повизгивал. Я игнорировал его мольбы, перешедшие в угрозы, пока он не упомянул нечто совершенно неожиданное.

– Что ты сейчас сказал? – остановился я. Братья, прежде стоявшие по периметру, подошли ближе, чем доказали, что я не ослышался.

– Я сказал, что ты пожалеешь, когда «Скорпионы» придут за тобой, – последнее заявление явно предало нашему пленнику сил.

Мой взгляд метнулся к Фасету, чьей обязанностью было выведывать каждую деталь о наших жертвах, прежде чем мы привозили их сюда. Он нахмурился и покачал головой. Значит, Фасет не нашел никакой связи между этим куском дерьма и «Скорпионами».

– Я тебе не верю, – я продолжил заниматься своим делом. Мужчина снова закричал. Можно подумать, кто-то его слушал.

– Мул – мой двоюродный брат, – выпалил он. Я снова посмотрел на Фасета, но он все так же сомневался и качал головой. Мул был вице-президентом «Скорпионов» на юге Де-Мойна и той еще сволочью, поэтому меня бы ничуть не удивила связь между ним и извращенцем на нашем полу.

– Забавно. Мы нигде не нашли ни одного упоминания, – сказал Феникс со своего места возле Фасета.

– Потому что Мула усыновили. Процедура была закрытой, и мы нашли друг друга совсем недавно. Убьешь меня, и Мул тебя пристрелит, – парень считал, что у него были аргументы в переговорах, чем рассмешил меня.

– Думаешь нас запугать? – с убийственным спокойствием спросил Призрак.

– Да ладно вам, у меня жена и дети, – взмолился наш пленник. Да, мы знали о его семье, при мысли о которой меня подташнивало. Неудивительно, поскольку он не обошел стороной даже собственных детей.

– Может, тебе стоило подумать, как много они якобы для тебя значат, прежде чем лишать их малейшего шанса на нормальную жизнь, – предположил Блейд со своего места, где сидел, раскладывая на тележке свои инструменты. Он был болен на всю голову. Ничего удивительного, учитывая его прошлую жизнь.

– Ой. Кое-что тебе больше не понадобится, – ножом, напоминавшим скальпель, я отрезал нашему пленнику его вялый член. Одно из особых требований заказчицы. О да, я привлек к себе его внимание. Он закричал во всю глотку, и в его глазах всколыхнулось безумие.

– Вы все покойники. Слышите? Вы все чертовы трупы! – завопил он, брызжа слюной. По крайней мере, пока я не засунул извращенцу его собственный мягкий член в самое горло. Он подавился, и я посмотрел ему в глаза, как холодная вычислительная машина. Затем я скользнул лезвием по его животу к шее. С хирургической точностью я надрезал сонную артерию. Сначала с одной стороны, потом с другой. И поперек горла, рисуя алую улыбку.

Парень попытался заговорить, но не смог, лежа посреди яркой лужи. Я наблюдал, как в его глазах меркла жизнь, и чудовище в глубине моей черной души заскрежетало зубами.

– Все, – поднявшись, я снял перчатки. – Заканчивай, – обратился я к Блейду.

Мы с Фениксом, Призраком и Фасетом вышли, оставив Блейда воздействовать на несчастного своей болезненной извращенной магией.

Как только Блейд покончит с ним, мы скормим тело свиньям, и никто никогда его не найдет. Одно из преимуществ фермы в нашем бизнесе – она пригождалась при утилизации.

Хоук унаследовал ее от своего дяди, которого почти не знал. У старика не было детей, поэтому все его имущество досталось племяннику, как единственному живому родственнику. С тех пор прошло много лет. Сначала Хоук хотел продать ее, заявив, что ничего не смыслит в свиноводстве.

Пока не выяснилось, что свиньи жрут все подряд. Особенно гигантские кабаны, разведенные для охотничьих ранчо. Дикие безжалостные твари.

– Ты сейчас в клуб? – спросил Сквиррел, надевая шлем.

– Ага, – я последовал его примеру, не заботясь, что размазал грим. На улице было охрененно холодно, да и всякий раз, занимаясь делами, мы приезжали на ферму и уезжали в шлемах. Так мы уменьшали шансы, что нас впоследствии сможет кто-нибудь опознать. С другой стороны, местные правоохранительные органы не особо нам докучали. Мы платили им предостаточно.

Опустив тонированный щиток, я завел байк. Мы уехали с фермы, даже не оглянувшись.

Кой и парни из нашего отделения в Луисвилле вели практически аналогичный бизнес, разве что маскировали свою деятельность под крематорий для домашних животных и погребальные услуги. Безумнее всего, что они и впрямь на них зарабатывали. Люди сами хотели раскошелиться, чтобы сохранить прах своего Тузика на веки вечные.

Также мы с Луисвиллем сходились во мнении относительно наркоторговли. Мы зарабатывали кучу денег, перевозя травку из Колорадо в Айову и далее во Флориду. Двойные днища и фальшстены в прицепах для перевозки скота оказались идеальной системой хранения. Якобы мы зарабатывали деньги исключительно на свиньях и травке. Идеальное прикрытие.

Ну а наша грязная работа? Да ну к черту. Эти куски дерьма были опасны для людей, семей и общества в целом.

Мы быстро добрались до клуба чуть дальше по дороге на одной территории с фермой. Когда мы припарковались у здания, на улице стало еще холоднее, но я все равно вспотел.

– Черт, как же я ненавижу эти штуки, – крикнул я, вешая шлем на руль и давая поту высохнуть.

– Девка, – с усмешкой поддразнил меня Феникс. Он всегда носил шлем и не делал исключений. С другой стороны, этот ублюдок любил жару и практически не чувствовал ее. Если бы не его особые таланты, он, вероятно, присоединился бы к отделению в Техасе. У всех нас были свои причины находиться здесь.

– Отвали, – со смехом отмахнулся я.

– Теперь ты выглядишь еще уродливее, чем раньше, – пробурчал Сквиррел, и я его толкнул.

Мы вошли в прохладный холл, и я оставил парней у стойки, чтобы заглянуть в офис Венома. Фасет последовал за мной, но свернул в свою комнату, в то время как я прошел дальше. Я знал, что он собирался докопаться до правды о родстве нашей жертвы с Мулом.