Текст книги "Мистерии Осириса: Великое таинство"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

15

Начальник специальной стражи Абидоса остановил Бину.

– Ты куда так спешишь?

Она улыбнулась.

– Как обычно, хочу взять еду в храме и отнести постоянным жрецам.

– Это ведь скучное занятие, правда?

– Я очень ценю то, чем занимаюсь, и не хотела бы потерять работу.

– В твоем возрасте – и такие речи! Если будешь доставлять удовольствие, то получишь место куда лучше!

– Я только стремлюсь приносить пользу.

– Ну-ну, не нужно меня разыгрывать! Мне очень хочется обыскать тебя и потрогать твое красивое тело.

– Зачем это?

– А ты не догадываешься? Такая красавица не может довольствоваться тем, что носит завтраки старым жрецам, все думы которых заняты ритуалами и символами, а кровь холодна как лед. Вот мне, например, кажется, что ты спешишь к любовнику. И учти, я занимаю такую должность, что имею право знать его имя!

– К сожалению, я тебя разочарую. Я ни к кому не спешу.

– Трудновато в это поверить, красотка! Но то, что ты хочешь скрыть от меня своего возлюбленного, я понимаю и ценю. И все же я должен знать все, что происходит в Абидосе.

– Как мне убедить тебя в том, что ты ошибаешься?

Начальник стражи Абидоса скрестил руки и окончательно загородил проход.

– Допустим… Но в этом случае ты обязательно рассчитываешь поскорее выйти замуж.

– О, я не спешу…

– Поверь мне! Только вот тебе мой совет: не спеши броситься в объятия какого-нибудь молокососа и посоветуйся сначала с опытным мужчиной.

– Например, с тобой?

– Почему бы и нет? Вокруг меня вертится немало симпатичных молодых женщин. Но я добр только с тобой.

Бина сделала вид, что эти слова ее растрогали.

– Я польщена. Но я получаю так мало, что вряд ли смогу быть достойна человека такого высокого положения, как ты.

– Разве некоторые высокопоставленные чиновники не женаты на девушках из народа?

Хорошенькая брюнетка опустила глаза.

– Своими словами ты смущаешь меня. Я не знаю, что и ответить.

Он погладил ее по плечу.

– Не спеши, моя милая. Мы еще успеем насладиться своим счастьем.

– Ты правда так считаешь?

– Верь мне, и я тебя не разочарую!

– А ты дашь мне время подумать?

Начальник стражи блаженно улыбнулся.

– Конечно, ты должна решить все сама. Надеюсь, что мне не придется ждать слишком долго.

Бина увернулась от его объятий и ушла, покачивая бедрами. Ситуация становилась неприятной. Ей не удастся бесконечно долго сдерживать этого любителя молоденьких девушек. Каждой из них он говорил то же самое. Но, быстро пресыщаясь, он постоянно менял их, вечером предлагая пожениться, а утром забывая о своих обещаниях.

Бина надеялась, что Провозвестник скоро положит этому конец. Когда он наконец начнет свою операцию в Абидосе, она своими руками убьет этого начальника стражи.

Четыре молодые акации, отравленные Провозвестником, больше не могли держать защиту, и силовое поле стало таким слабым, что не могло остановить злые силы. Когда Провозвестник пересекал его, он ощущал только слабые уколы булавками, что его немало позабавило.

Оставалась последняя защита Древа Жизни – четыре льва, чьи глаза никогда не закрывались. Эти неусыпные стражи испепелили бы каждого, кто попытался бы ранить акацию Осириса. Их гривы прикрывала ткань, символизирующая Великую землю. Именно она придавала львам опасную силу.

Провозвестник не решался ее коснуться. Пока он не убил Осириса, этот фетиш будет испускать опасную для него энергию.

Зато, превратив Бину в львицу-убийцу, он не страшился встречи с дикими зверями. Единственным уязвимым местом для него была стратегия наблюдения за акацией, и наблюдателей нужно было убрать.

У каждого льва-стража было свое выражение на морде. Провозвестник выбрал самого из них сурового – стража севера. С него он и начал. На его веки он нанес красноватую жидкость, в составе которой были порошок слоновой кости, нубийский песок, соль пустыни и кровь Бины. Провозвестник тщательно втирал состав в камень, чтобы субстанция хорошенько проникла вглубь и ослепила первого льва.

Трех других постигла та же судьба. Друг за другом закрыли свои глаза львы юга, востока и запада.

И вот уже клыки и когти зверей бесполезны, а стражи сведены до положения обычных камней.

Как носитель золотой таблички Икер провел утренний ритуал. Ему помогал Безволосый. Икер в его сопровождении проверил, как работают постоянные жрецы, потом они оба медитировали перед гробницей Осириса.

– Ты совершил все совершенно правильно, – произнес старый ритуальный служитель. – Ни одной ошибки. Ты и в самом деле стал верховным жрецом нашего братства.

– Я всего лишь посланец фараона. Жрецами руководите, как и прежде, вы.

– Нет, больше нет, Икер. За короткий отрезок времени ты прошел огромный путь, миновал тысячу и одну западню, тысячу и одно препятствие. Ты исполнил деликатную миссию. Возраст здесь ничего не значит. Постоянные жрецы признали в тебе моего преемника. О лучшем последователе я и мечтать не мог.

– Разве такое решение не кажется вам преждевременным?

– Нет. Знаешь, некоторым людям дается длительный срок, чтобы подготовиться к будущей деятельности, научиться мастерству на практике, а некоторым – нет. Твоя судьба предназначила тебе прокладывать свой путь по мере продвижения вперед. Ты жаждал Абидоса, вот Абидос тебе и ответил.

– А Золотой круг…

– Ты уже внутри него. Тебе осталось войти в последние врата, и это случится во время отправления Великого таинства. Но подготовка к нему должна быть основательной. Поэтому с сегодняшнего вечера мы займемся с тобой составлением списка необходимых для ритуала вещей. А потом проанализируем его фазы…

Когда Икер вернулся к маленькому белому домику, Исида встретила его на пороге. Она счастливо улыбнулась, и они обнялись.

– Достоин ли я стоящей передо мной задачи? – с беспокойством спросил Икер.

– И спрашивать не нужно. Кто может считать себя достойным Великого таинства? Нас призывает дух Абидоса, наше сердце раскрывается свету, и мы исполняем ритуалы, идя по стопам наших предков. Что может значить состояние нашей души перед великим, самым главным долгом?

Они вышли на террасу, защищенную от солнца льняным полотнищем, укрепленным на четырех деревянных колоннах.

Счастье, полное слияние повседневности и священного долга, идеала и его воплощения…

Живя одним дыханием, Исида и Икер благодарили богов за то, что те послали им такое счастье.

– Моя сестра по Золотому кругу действительно примет меня?

– Я много размышляла, – пошутила в ответ Исида, – и все не могла решить, но ты кажешься мне наименее недостойным из претендентов…

Ему так нравился ее тихий смех, ее нежный голос и ласковая глубина ее глаз! Любовь, родившаяся из первой их встречи, постоянно росла и ширилась. И оба они знали, что время не изменит ее, а только укрепит.

Но вдруг Царский сын Икер вспомнил о Бега и забеспокоился.

– Знаешь, дорогая, Бега так мне нахваливал Жергу! Я не скрыл от него своих подозрений, но его реакция была обратной.

– Это странно… Обычно он никогда никого не хвалит.

– Его холодность не делает общение с ним приятным, но мне он показался искренним. Поставки, которые делает главный инспектор амбаров, Бега удовлетворяют полностью. Но все-таки что-то остается в этой истории неясным: в Абидос Жергу приехал сам или его кто-нибудь отправил?

– Какое мнение высказал Бега?

– Он сказал, что, раз Жергу работает безупречно и проходит любой контроль, ему это безразлично.

– Странное отношение, если учесть, что Бега очень щепетилен…

– Ты хочешь сказать – подозрительное?

– Нет, я ни в чем не могу упрекнуть Бега. Разве только в сухости.

– Это внешняя сухость или действительная?

– Бега не посещает жриц, – уточнила Исида. – Но тем не менее он попытался завоевать мою симпатию, правда, тщетно…

– Если учесть твой ранг, то не затаил ли он обиды?

– Это не определишь, ведь он такой скрытный! Но личная строгость и почитание закона не могут сами по себе лишать человека способности радоваться. Даже Безволосый, несмотря на свой резкий характер, не лишен ни душевной теплоты, ни веселости!

– Бега пообещал мне свою помощь. Он допускает, что мой приезд и проводимое мной расследование вызвали у жрецов серьезные опасения, но сегодня они все рассеялись.

– Хотелось бы верить.

– Твой скептицизм тревожит меня!

– Ты недооцениваешь своих сил, Икер. Опытные ритуальные служители преклоняются перед тобой потому, что они чувствуют твою мощь. Они понимают, что, несмотря на твой юный возраст, не способны тебе противостоять. Это вызывает в одних самоотверженность, а в других недовольство. И не будем забывать, что мы поставлены охранять царя. Мы должны быть бдительными каждую минуту.

– Я попрошу Собека-Защитника провести специальное углубленное расследование деятельности и связей Жергу. Если он замешан в темных махинациях, мы это узнаем. Ну, а Бега… Я обращу на него особо пристальное внимание. Во время подготовки к ритуалу Великого таинства буду спрашивать его совета… А начальница жриц Хатхор согласится помогать мне?

– Закон меня обязывает это сделать, – напомнила Икеру Исида, улыбнувшись.

С момента приезда в Абидос прекрасной Нефтиде не спалось. Участвуя в ритуалах жреческого сообщества, создавая и готовя множество тканей для таинств, проверяя по перечню необходимые символические вещи вместе с другими жрицами, она не замечала, как бегут дни. Она не ожидала, что ей предстоит пережить такое счастливое время.

Встреча с Исидой стала для Нефтиды своего рода чудом. Исида руководила ею, помогала избегать неверных шагов и в любом случае облегчала ей задачу привыкания к Абидосу. Между двумя духовными сестрами царило такое взаимопонимание, что им почти не нужно было слов.

Нефтида отправилась в Храм миллионов лет Сесостриса, чтобы проверить, в каком состоянии находятся кубки и вазы, часть из которых будет использована во время церемоний месяца хойяк. Придя туда, она попросила помощи у надзирающего за работой временных жрецов, и он посоветовал ей обратиться к верховному жрецу храма.

Он отвел ее в часовню, где среди прочих работал красивый высокий мужчина, который выделялся не только некоторой изысканностью, но и царственным высокомерием. Его волевое лицо обладало странной притягательностью, и юная жрица его немедленно почувствовала. Мужчина был старательно выбрит, со вкусом надушен, на нем была длинная схенти из тонкого льна. Его жесты были точными, но плавными, певучими.

Он как раз заканчивал отчищать восхитительную алебастровую вазу, возраст которой восходил еще к первой династии.

– Можно тебя побеспокоить?

Временный жрец медленно поднял глаза, и жрицу поразило, что они были у него какого-то удивительного красновато-оранжевого цвета… Но она тотчас позабыла об этой странности, потому что ее взгляд словно утонул в глубине смотревших на нее глаз…

– Я в вашем распоряжении, – мягко ответил человек.

Его интонация была певуче-обволакивающей…

Нефтида с трудом вернулась к реальности.

– Сколько таких же древних шедевров хранится в этом храме?

– Их здесь с добрую сотню. Но большая часть сделана из гранита.

– И они в хорошем состоянии?

– В великолепном.

– Значит, их можно будет использовать во время ритуала?

– Да, за исключением одной вазы, которую я только что отдал главному скульптору для реставрации. Простите мне мое невольное любопытство… Вы случайно не близнецы с Верховной жрицей Хатхор?

Молодая женщина ласково улыбнулась. Она ждала этого вопроса.

– Нет, но мы с ней действительно очень похожи. Меня зовут Нефтида, и царица даровала мне исключительную привилегию заменить недавно умершую жрицу.

– Вы живете в Мемфисе?

– Я там жила… Но я не жалею о том, что оставила этот город. Он великолепен, но Абидос – это средоточие моих желаний!

– Я не знаю столицы и никогда в ней не был, – солгал Провозвестник. – Я родился в деревушке неподалеку, но всегда мечтал служить Великой земле.

– Ты хочешь стать постоянным жрецом?

– Для этого нужны качества, которых у меня нет… Я просто зарабатываю себе на жизнь, вытачивая вазы. Два или три месяца в год мне выпадает счастье работать в Абидосе. И какая мне разница, какую работу мне здесь поручат. Главное в том, что я ощущаю свою близость к Великой земле и Великому богу.

– Я поговорю о тебе с Безволосым. Может быть, он согласится занять тебя на более долгий срок.

– Это стало бы воплощением моей мечты! Спасибо вам за вашу доброту и поддержку.

– Как тебя зовут?

– Асхер.

«Асхер значит кипящий! Вот имя, которое подходит ему более всего, несмотря на все его видимое спокойствие! – подумала Нефтида. – Он воспламенил, очевидно, не одно женское сердце!»

– Можно и я покажусь нескромной? Ты женат?

– Моя профессия приносит мне слишком небольшой доход, чтобы я мог пропитать супругу и детей, – вздохнул Асхер. – Их бедность привела бы меня в отчаяние.

– Такая забота о других делает тебе честь. Ну, хорошо. А если бы ты встретил независимую женщину с профессией, будь то даже временная жрица из Абидоса?

Асхер, казалось, удивился, даже был шокирован.

– Я здесь сосредоточен на своей работе, я…

– Поздравляю тебя, Асхер. Мне всегда нравилась техника вытачивания ваз из твердого камня, и я буду рада, если ты мне о ней расскажешь. Согласен ли ты побеседовать со мной за обедом?

Бесстыдство этой женщины возмутило Провозвестника. Впрочем, она вела себя как прочие египтянки. Но когда настанет царство истинного бога, такой серьезный проступок будет немедленно наказываться ударами хлыста, а потом привлечением к суду и приговором к исправительным работам. С трудом он подавил свою ярость и остался смиренно-ласковым.

– Вы жрица, а я простой временный жрец, и мне бы не хотелось отвлекать вас от ваших важных занятий.

– Хорошо, завтра вечером. Ты согласен?

Нефтида повернулась и пошла по своим делам.

Еле сдерживая желание немедленно наказать эту самку, Провозвестник все же отметил, что она была очень соблазнительной.

Он согласился.

16

– Я этому не верю, – решительно заявил Собек своему адъютанту. – Пододвинь-ка ко мне снова мой завтрак и кубок с вином!

Хотя начальник стражи и соблюдал постельный режим и было объявлено, что он при смерти, но к нему снова возвращалась былая энергия. Это радовало всех близких, тем более что выздоровление шло невероятно быстро. Бычья кровь и снадобья, приготовленные фармацевтом Ренсенебом, Собеку явно помогали.

– Я вас глубоко уважаю, начальник, но здесь вы ошибаетесь! Доказательства вопиющи. Разве у нас нет подписи Сехотепа?

– Ты, видимо, считаешь его дураком?! Да пойми ты, он совсем не такой человек, чтобы вести себя так глупо!

– Но если бы этот ларец не был вам отправлен вашим верным другом, вы бы заподозрили неладное. Магические фигурки должны были вас убить, а папирус уничтожить. Вот вам и никаких следов виновного!

Доводы офицера не лишены были определенного смысла.

– Боги к вам благоволят, но не слишком испытывайте судьбу! Она дает вам случай вывести из игры преступника, затесавшегося в Дом царя, и не позволить ему вредить дальше!

– Сехотеп – глава террористической организации в Мемфисе… Нет, это непостижимо!

– Наоборот! Вот поэтому-то нам и не удавалось его выявить! Сехотеп первым узнавал обо всех намерениях фараона и в случае опасности предупреждал своих сподвижников. Ему было необходимо вас убрать, потому что вы слишком близко к нему подошли. Расследования велись по каждому высокопоставленному чиновнику, вот он и потерял голову. А убрав вас, он лишил бы командования стражу и перекрыл бы все ее попытки взять верный след. Разве член Дома царя не владеет магией и не может вдохнуть жизнь в фигурки-убийцы?

Потрясенный Собек молча сидел над своим завтраком.

– И что ты предлагаешь?

– Мы с товарищами по корпусу отборной стражи подали жалобу визирю Хнум-Хотепу. Факт установлен, вещественные доказательства налицо, дело ясное. Мы требуем юридического разбора вопроса о Сехотепе и его вызова в трибунал по обвинению в покушении на умышленное убийство.

– Это означает смертную казнь…

– Разве это не справедливое наказание для преступника такого ранга?

О боги! Какой позор ляжет на Дом царя! К тому же ослабление фараона и потрясение для всей страны! Нет, последствия такого приговора были бы разрушительны… Однако положительным могло быть то, что террористическая организация Мемфиса, лишившись своего мозгового центра, своего лидера, оказалась бы на грани развала или начала бы лихорадочные необдуманные действия. А это легко было бы отследить…

В этом случае рассеялся бы кошмар последних лет…

Никаких больше сомнений: слежка за собственным домом Медеса была снята. Это победа! Благодаря талантам супруги и ловко подброшенному анонимному письму все подозрения пали на Сехотепа. Стража сосредоточила свое внимание именно на этом высокопоставленном чиновнике, обвинение которого делало ненужными продолжение слежки и расследования в отношении прочих…

Медес праздновал свой триумф. Разве Сехотеп не станет для властей отличным козлом отпущения и не заведет расследование в тупик, дав заговорщикам выиграть время и укрепить позиции?

А уж собратья по организации, горевшие жаждой отомстить Собеку-Защитнику, не выпустят свою жертву из когтей.

Сам же Медес, как ни в чем не бывало, продолжал изображать честного чиновника и преданного слугу монарха.

Он несколько раз недоверчиво перепроверял, действительно ли возле его дома не бродят стражники, и с этой целью неоднократно выходил даже ночью. Но все вокруг было спокойно.

Уверившись, Медес решил отправиться по своим темным делам. Он дождался, пока все в доме уснут, набросил на себя темную тунику – в отличие от той, что надевал обычно, – и прикрыл голову капюшоном. Как это ни было рискованно, но ему просто необходимо сегодня переговорить с ливанцем.

Мемфис спал.

Медес, крадучись, шел по улице, но вдруг… Шаги! О боги, патруль!

Медес словно врос в дверь какого-то амбара и замер. Сердце бешено колотилось, с лица катился обильный пот. Вот солдаты вышли из-за поворота, вот они идут мимо…

Медес закрыл глаза, срочно придумывая какие-нибудь объяснения на случай, если его окликнут.

Тягостные минуты кажутся бесконечными…

Но патруль дошел до следующего угла, постоял и пошел по боковой улице. Медес сполз на землю и какое-то время сидел, не в силах двигаться дальше.

Потом он раз десять менял свой маршрут, пока наконец-то не убедился, что за ним никто не следит. Успокоившись, он отправился к ливанцу.

Обычная процедура опознания заняла несколько минут.

Однако, войдя в дом, Медес увидел еще троих бородатых мужчин. Они его окружили.

– Хозяин приказал всех обыскивать, – сказал один из бородачей.

– Какие могут быть разговоры!

– Ты прячешь оружие?

– Разумеется нет.

– Тогда не сопротивляйся. А то мы тебя поколотим.

На лестнице появился ливанец, и Медес успокоился.

– Пусть от меня отойдут эти грубияны! – потребовал секретарь Дома царя.

– Они исполняют мои инструкции, – сухо отозвался толстяк.

Пораженный Медес подчинился.

Войдя в гостиную, где больше не было ни сладких пирожных, ни дорогих вин, Медес обратился к ливанцу.

– Ты что, сошел с ума? Обращаться со мной как с подозреваемым!

– Обстоятельства требуют от меня чрезвычайной осторожности.

В первый раз за время своего знакомства с ливанцем Медес заметил, что имеет дело с человеком очень нервным.

– Неужели решительные действия должны развернуться немедленно?

– Это решать Провозвестнику. Со своей стороны я готов. Наконец мне удалось, правда не без усилий, собрать воедино свои наступательные силы.

– Благодаря моей стратегической операции стража обратила свою ненависть на Сехотепа, которого обвиняют в том, что он возглавляет террористическую сеть в Мемфисе, и в том, что он предпринял покушение на жизнь Собека-Защитника.

– А что, разве он выжил?

– Он тяжело ранен. Но нам послужит ярость моих ближайших соратников. Обвинив Сехотепа, нам удастся подорвать устои Дома царя, самые его основы. Даже если Сесострис и верит в невиновность своего друга, визирь поступит по закону, и тем самым часть действенных сил фараона будет парализована.

Ливанец успокоился. Он облегченно вздохнул и тяжело опустился на диван.

– Прекрасный момент… Лишь бы не опоздал приказ Провозвестника! Медес, мне нужна твоя помощь.

– Что я могу сделать?

– Моим людям нужно оружие. Кинжалы, ножи, мечи и копья. В большом количестве.

– Это трудно. Это очень трудно…

– Цель близка, и нам нужно напрячь все силы.

– Я обдумаю эту проблему, но результата не гарантирую.

– Это приказ, – сухо и высокомерно произнес ливанец. – Его неисполнение будет рассматриваться как предательство.

В дверях тут же возникли двое бородачей, мрачно уставившихся на Медеса.

Медес не стал относиться к угрозе пренебрежительно. Он немедленно смекнул, что в данный момент ему гораздо выгоднее подчиниться.

Но… после победы он сумеет отомстить…

– Мне кажется, что подкуп часовых у главного оружейного склада невозможен. Я предлагаю подготовить нападение на амбар в порту: туда стекается продукция из мастерских, а уже оттуда она попадает в армию. Жергу наймет каких-нибудь забулдыг, они отвлекут внимание часовых. Ну а затем черед твоих людей…

– Это слишком явный ход. Найди другое решение.

– Отвести в сторону поток поставок для какого-нибудь провинциального города… Что ж, возможно. Подмена накладных, а следовательно, изменение характера груза… Глупо надеяться, что к такого рода манипуляциям можно прибегать бесконечно! Подлог будет обнаружен, и ответственные лица понесут соответствующее наказание. И мне удастся отвести обвинение от себя только один раз! Только один раз я смогу обелить себя, переложив вину на невиновных.

– Выкручивайся, как знаешь, но дело сделай. Одной из моих групп угрожала не стража, а армия! И раз Собек-Защитник нам больше не помеха, перед нами остается только одно препятствие, которое требуется убрать с дороги. И тогда защита Мемфиса падет! Лишившись своего легендарного генерала, высшее армейское командование впадет в панику и распадется.

– Неужели ты осмелишься напасть на Несмонту?!

– А что это ты так восхищаешься нашим самым заклятым врагом?

– Что ты! Он заслуживает самого тяжкого наказания, но у него сильная охрана!

– А вот и нет. Он верит в собственную неуязвимость, и к тому же старый Несмонту ведет себя, как незаменимый военачальник. В этом его слабость. Его уничтожение будет сродни землетрясению. Представляешь? Армия и стража Египта в полном развале… Можно ли мечтать о лучшем?

Верный своим привычкам Несмонту пригласил на торжественный обед молодых солдат. Они недавно поступили на военную службу, и ему хотелось, чтобы они поскорее почувствовали себя членами большой армейской семьи.

Красное вино, запеченная говядина, овощи, козий сыр и сладкая выпечка в пальмовом вине – все эти деликатесы украшали меню обеда. Генерал рассказал несколько случаев из своей полной приключений военной жизни и похвалил новобранцев за их стремление соблюдать воинскую дисциплину. Он назвал ее ускорителем побед. Ему было задано множество вопросов, и на каждый Несмонту старался ответить исчерпывающе. Он ободрил солдат и пообещал быстрое продвижение по службе тем из них, кто будет старательно овладевать военной наукой, неустанно тренироваться и не пасовать перед трудностями, какими бы опасными они ни казались.

Пир завершился пением армейских песен, слова которых могли показаться грубоватыми, но весьма веселили захмелевших новобранцев.

– Завтра подъем на заре и холодный душ, – объявил Несмонту. – Потом бег и тренировка: вам нужно постоянно учиться использовать оружие.

К Несмонту подошел широкоплечий молодой солдат.

– Мой генерал, не согласитесь ли вы оказать мне милость?

– Слушаю тебя.

– Моя жена только что родила. И мы с ней хотели бы пригласить вас дать имя нашему сыну-первенцу.

– Тебя устроит такой старик, как я?

– Какой же вы старик?! Впрочем, и это тоже – благо. Моя жена считает, что ваш почтенный возраст станет для малыша еще одним благословением и залогом его будущего долголетия. Ей так бы хотелось представить вам нашего сына и вашего будущего солдата! Мы живем недалеко от казармы, и вам не понадобится на это много времени.

– Что ж, – сказал генерал Несмонту, – решено.

Наутро молодой новобранец быстрым шагом шел впереди генерала, указывая путь.

Вот они прошли первую улицу, потом еще одну – направо, потом свернули влево в узкий извилистый переулок…

Раздался прорезавший утреннюю тишину зловещий хлопок, и молодой солдат бросился наутек.

– Осторожно! – крикнул генералу Секари, который следовал поодаль от Несмонту, опасаясь возможного покушения.

Генерал колебался между двумя решениями: преследовать заговорщика или отступить… Это колебание стало для него фатальным. На него рухнули в беспорядочном нагромождении доски и балки, подпиленные сообщниками сбежавшего солдата. Несмонту потерял сознание.

Секари попытался освободить генерала, но для этого ему потребовалось довольно много времени.

– Несмонту! Ты меня слышишь? Это я, Секари! Ответь! – постоянно окликал он генерала, разбирая завалы.

Но генерал не отзывался. Секари работал лихорадочно быстро, опасаясь не только за жизнь генерала, но и того, что злоумышленники вернутся с подкреплением.

Наконец, вот и тело Несмонту.

Глаза генерала были открыты, но сил говорить не было.

С большим трудом он прошептал:

– Беги, мой мальчик. Этот негодяй скоро снова явится… У меня сломана левая рука. Синяки не в счет… Я попытаюсь встать сам…

– Скорее, мой генерал. Я помогу, опирайтесь на меня.

– Эти негодяи отлично подготовили нападение, – произнес Секари. – Еще бы немного, и ты бы там и остался.

– Что ж, пусть официально так и будет объявлено: я остался там. Они ведь хотели убить меня, пусть порадуются. Весть о моей смерти заставит их выползти из своей щели…

Для Хнум-Хотепа подписать акт об обвинении Сехотепа, его собрата по Золотому кругу Абидоса, было невыносимо. Сердце разрывалось. Но он должен был без снисхождений применять закон, не отдавая никому личных предпочтений.

И все же ему было абсолютно ясно, что Сехотеп невиновен.

Враг оказался очень ловким: он сумел манипулировать офицерами стражи и использовать юридическую систему Египта так, чтобы Дом царя дал трещину, а Сехотеп оказался под ударом. Такого поражения визирь не переживет! Он попытается переубедить Собека, доказать ему, что обвинения стражников на руку Провозвестнику…

У Хнум-Хотепа потемнело в глазах… На несколько мгновений он потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то попытался подойти к окну… Каждый шаг давался с трудом. Вот и оно. Хнум-Хотеп облокотился и попытался глубоко вздохнуть. Ему не хватало воздуха.

В середине груди была нестерпимая боль. Из-за нее он был вынужден сесть. Нет сил ни вздохнуть, ни позвать на помощь… Хнум-Хотеп понял, что эта слабость – последняя в его жизни…

Он подумал о Сесострисе… Мысленно поблагодарив его за все благодеяния, он попросил его не оставлять борьбы…

В соседней комнате одновременно завыли обе его собаки, возвещая о смерти хозяина…

Великолепное вечное жилище Хнум-Хотепа, выстроенное в пятидесяти метрах к северу от пирамиды Дашура, приняло мумию визиря. На церемонии присутствовали все члены Дома царя, Медес и Собек-Защитник.

Город мертвых пылал зноем. Мумия была подготовлена быстро, но тщательно. Ее спустили в самый низ сооружения через узкий ход-колодец и положили в саркофаг.

Погребальным церемониалом руководил сам фараон. После ритуала отверзания рта, глаз и ушей мумии [12]12
  Отверзание рта, глаз и ушей является древним магическим ритуалом, без которого мумия считается мертвой. – Примеч. перев.


[Закрыть]он оживил рисованные на стенах сцены и иероглифические тексты, покрывавшие своды часовни, где служитель КАвизиря будет поддерживать живую память о Хнум-Хотепе.

Смерть визиря вдохнула в Медеса огромные надежды. Сехотеп из игры выведен, Сенанкх глубоко погружен в дела своего управления и считается незаменимым… Теперь именно он, Медес, – кандидатура вне конкуренции на пост визиря. Сесострис, считая секретаря Дома царя неустанным тружеником и образцовым чиновником, конечно же, возведет его в ранг своего первого министра. И тогда он, соратник Провозвестника, станет одним из главных лиц египетского государства!

Неожиданная смерть генерала Несмонту добавила печали к глубокой скорби собравшихся…

Медес, с трудом сохраняя на лице подходящее случаю выражение, не мог удержаться от любопытных взглядов в сторону Собека. Его поразило, что тот присутствует на церемонии. Правда, он, видимо, чувствовал себя не лучшим образом: ходил с трудом и опирался на палку.

Покидая часовню, Сесострис обернулся и долго смотрел на гробницу Хнум-Хотепа. Потом сказал своим чиновникам:

– Теперь я немедленно отправляюсь в Абидос. После стольких трагических событий мы все наконец осознали, какие тревоги ожидают Мемфис. В мое отсутствие безопасность жителей будет осуществлять новый визирь, который железной рукой пресечет все возможные волнения. Преемник Хнум-Хотепа должен показать себя достойным своего замечательного предшественника. Именно тебе, Собек-Защитник, предстоит вдохновляться его примером и взять на себя его тяжкие обязанности.