Текст книги "Мистерии Осириса: Великое таинство"
Автор книги: Кристиан Жак
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Кристиан Жак
«Великое таинство»
Я вхожу и выхожу, увидев то, что внутри…
Я спасен, и я оживаю от сна смерти.
Книга Мертвых. Гл. 41
Велик Закон, бессмертна его сила.
Он стоит неколебимо со времен Осириса.
Все конечно, Закон вечен.
Птах-Хотеп. Максима 5
КАРТЫ
1. Египет
2. Абидос
4. Провинции Нижнего Египта.
Часть первая
ВЕЛИЧАЙШЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
1
Над Абидосом, священной землей Осириса, занималась заря. Такая долгожданная и такая непредсказуемая – заря первого дня нового года! Станет ли этот особый день началом разлива вод, от которого так сильно зависит процветание Египта? Несмотря на углубленные изыскания, проведенные в архивах, и сведения, пришедшие от наблюдателей за уровнем воды в Ниле из Элефантины, ни один из знатоков не смог дать убедительный прогноз. Каким станет для Египта паводок – благотворным, разрушительным или скудным? Будет ли вследствие этого год изобильным или голодным? Тревога сжимала сердца, но каждый сохранял веру в Сесостриса. С тех пор как этот фараон стал править государством Обеих Земель, натиск злых сил постоянно разбивался о его мощь. Разве не он преодолел самовлюбленную ограниченность правителей провинций, разве не он восстановил единство страны и усмирил Нубию? Но как будет на этот раз, никто не знал…
Командир специальной службы, обеспечивавшей безопасность города, не испытывал страха. Его начальник, старый генерал Несмонту, сказал, что царь усмирил дух Нила. Благодаря ритуалам и жертвенным приношениям подъем уровня воды в русле Нила произойдет самым благоприятным образом. Однако уверенность не мешала офицеру исправно исполнять свои функции, и каждое утро он строго проверял всех временных жрецов, допущенных на священную территорию. Одного за другим он контролировал всех – булочников и пивоваров, плотников и каменотесов, – тщательно записывая, сколько дней каждый из них проводил в Абидосе. Тех же, кто не мог представить документов, освобождающих от присутствия на службе, ждала немедленная отсылка домой.
Вот перед офицером возник высокий безбородый человек с бритым черепом, одетый в белую льняную тунику.
– Чем ты сегодня будешь заниматься?
– Окуривать служебные жилища постоянных жрецов.
– Сколько продлится твоя работа?
– По меньшей мере недели три.
– Кто будет тебя контролировать?
– Постоянный жрец Бега.
Такое поручительство внушало доверие. Всем была известна строгость Бега, не баловавшего подчиненных похвалами.
– Ты уедешь сегодня вечером?
– Нет, – ответил временный жрец, – у меня есть разрешение провести в служебном помещении ночь.
– Там не так уж комфортабельно, имей в виду!
Офицер и не догадывался, что пропустил сейчас в Абидос заклятого врага Египта – Провозвестника. Когда-то Провозвестник носил бороду и тюрбан, а теперь выглядел как настоящий жрец – как тот, кого недавно прикончил его верный помощник Шаб Бешеный. Все это было сделано с единственной целью – на законных основаниях проникнуть в Абидос и затаиться, поджидая там свою жертву, Царского сына Икера.
Хранитель божественного откровения и абсолютной истины, Провозвестник заставит весь мир поклоняться им – добровольно или силой. Есть только два пути: либо неверные подчинятся, либо он их истребит. Единственным препятствием к распространению новой веры оставались только фараон Сесострис и Великое таинство Осириса.
Все покушения на фараона одно за другим провалились. Его так хорошо охраняли, что он казался недосягаемым. Тогда Провозвестник решил уничтожить Икера, юношу, которого уже сейчас прочили в преемники царствующему фараону. Если ему удастся совершить это преступление в самом сердце царства Осириса, этого «острова справедливых», то скомпрометированным окажется святилище, считавшееся недоступным для зла. Тем самым Провозвестник погубит духовный источник Египта и разрушит терпеливо, век за веком возводившееся здание египетского государства…
Провозвестник медленно шагал вместе с большой группой временных работников по дороге, ведущей к Земле Выносливых, маленькому городку, недавно выстроенному Сесострисом рядом с Абидосом. Тяжелые думы одолевали его. Но вот и городская стена.
– Ты доволен своим местом? – весело спросил его шагающий рядом садовник.
– Очень, очень доволен.
– У тебя славный характер, парень! Понимаю, тебе хорошо платят, но работать-то приходится за двоих! А кроме того, надсмотрщики. Уж они-то шутить не любят! Что ж, ладно. В конце концов, мы служим не им, а Великому богу. Тут есть, чем гордиться, а? Как только я подумаю, сколько людей завидуют нам… А чем ты занимаешься?
– Окуриваю дома.
– Отличное занятие! И рук в кровь не собьешь, и спина не заболит… А ну, поторапливайтесь, ребята! Скоро наступит самая жара, а нам еще работать!
Садовник весело зашагал впереди.
Прошло минуты две. Его энтузиазм несколько остыл, и он снова подошел к Провозвестнику.
– Если паводок будет слишком низким, то представляю себе, сколько мы понесем убытков! Ох, хоть бы боги уберегли нас от этой беды!
Провозвестник не стал отвечать. Он улыбался своим мыслям. Да, никакие боги не спасут от него Абидос!
Ему было приятно увидеть это место. Кроме того, было забавно сознавать, что пока стража и армия рыщут в поисках Провозвестника по всему Египту, Сирийской Палестине и Нубии, он свободно разгуливает по самому центру царства Осириса и замышляет его уничтожение. Конечно, временные жрецы не согласятся участвовать в его заговоре, и самому Провозвестнику удастся лишь едва коснуться этой духовной твердыни, которая до этих пор оставалась неприступной. Однако неожиданная помощь постоянного жреца Бега, ставшего сторонником сил зла, сулила ему прекрасные перспективы.
Городок Земля Выносливых не был похож на другие города. Там жили жрецы, ремесленники и все, кто помогал служившим в храмах и их помощникам. У этого элитного персонала, подчинявшегося непосредственно Дому царя, было решительно все. Но сейчас настроение служителей Абидоса, несмотря на внешнее изобилие и процветание острова, было невеселым. Их неотступно волновал вопрос: станет ли выздоровление Древа Жизни окончательным?
Провозвестник злорадно ухмыльнулся. Пусть эти оптимисты баюкают себя иллюзиями! Конечно, нельзя отрицать очевидного: золото Нубии принесло облегчение, и великая акация снова зазеленела, набралась сил. Древо Жизни вновь явило воскрешающую и обновляющую силу бога. Теперь египтяне внимательно следят, чтобы новое злодеяние ее не ослабило. Поэтому, оставаясь вдали, у Провозвестника не было возможностей для нового нападения. А тут, находясь рядом, он найдет средство разрушить защиту, укрывающую от него Древо Жизни! Он выпьет из него все оставшиеся соки!
Однако пока это были лишь планы. В реальности же атмосфера этих мест выводила Провозвестника из себя. Энергия Абидоса – врат неба, земли тишины и справедливости – проникала в самые глубины души! А если душа чернее ночи?
С самого возникновения Абидоса, начиная от самых истоков цивилизации фараонов ритуалы, проводимые здесь жрецами, давали возможность максимально проявляться силам созидания. Разве не на Великой земле находится священное озеро? От его сияния, казалось, не может укрыться ни одно, даже самое бесчувственное существо!
Поэтому чем решительнее будет действовать Провозвестник, тем лучше. В его миссии не должно быть неопределенности: Осирис не должен больше воскреснуть! Положив конец этому чуду, Провозвестник будет насаждать новую религию. Она будет служить одновременно и учением, и программой правления, она подчинит себе все человечество. Ежедневно каждый верующий будет слепо твердить неизменные заклинания, не останется ни единого проблеска свободомыслия. Даже если где-то вдруг появятся диктаторы, уверенные в том, что именно они управляют своими народами, в действительности машина будет действовать сама по себе. Ее будут питать вера и жестокость.
Внезапно приятное течение грез наяву нарушилось. Провозвестник встряхнулся как промокший пес. Всему виной – энергия, исходившая из храмов. Она его делала слабее, она грозила повредить его начинаниям. И все же спешить не следовало. Поспешность могла бы стать непоправимой ошибкой. Нужно подкрепить себя солью пустыни – именно соль бога Сета сохранит Провозвестнику силы и его разрушительный огонь. Зная, что исход борьбы заранее предугадать невозможно, красноглазый Провозвестник осторожно шел вперед, постепенно осваивая вражескую территорию…
Город Сесостриса, построенный по законам божественной гармонии, пытался отторгнуть Провозвестника. И в момент, когда он ступил на главную улицу, его пригвоздил к месту сильнейший порыв южного ветра. Но Провозвестник открыл рот и проглотил этот враждебный ему вихрь…
– Что-то не так? – спросил у него слуга, вышедший навстречу с метлой и тряпкой.
– Я восхищен вашим прекрасным городом! – едва успев закрыть рот, ответил Провозвестник. – Разве день не обещает быть чудесным?
– А если наводнение станет катастрофой? Что ж, будем надеяться, Осирис этого не допустит и спасет нас!
Провозвестник снова пошел вперед, к жилищу постоянного жреца Бега, расположенному в самом начале следующей улицы, в прохладной тени высоких деревьев.
Провозвестник отодвинул циновку, повешенную над входом, и вошел в небольшую комнатку, посвященную предкам.
Уродливый мужчина с большим носом как ужаленный вскочил со своего кресла.
– Вы?! Да как же вы… У вас не было никаких неприятностей?
– Ни единого, дорогой Бега, – мягко улыбнулся Провозвестник.
– Но ведь комендант города всегда такой бдительный!
– Я очень похож на того временного жреца, которого я… заменил. Поэтому никаких подозрений и не возникло. Меня даже позабавило то, как легко и просто я прошел досмотр на границе.
Бега, чье имя означало «холод», буквально смаковал каждый шаг грядущего отмщения. Проведя в Абидосе долгие годы, он мечтал, что займет место верховного жреца и, наконец, будет посвящен в Великое таинство, но Сесострис решил иначе. Теперь фараон дорого заплатит за свою ошибку и за унижение Бега! Ради этого Бега стал сторонником Сета, убийцы Осириса. И если не получилось мирным путем, то он подчинит себе храмы Египта твердой рукой! Тогда каждый признает за ним его сан и будет ему слепо подчиняться. Он всемерно станет способствовать исполнению отчаянных планов Провозвестника, потому что только его новый повелитель даст утолить жажду мести!
Внешне ледяной, как зимняя стужа, Бега сжег в своей душе все, чему поклонялся раньше. От прошлого, когда он был служителем Осириса и выполнял торжественные ритуалы, ничего не осталось. Из лучезарного духовного центра всей его жизни Абидос превратился в средоточие горьких разочарований и злобных дум о мести. Бега разрушит Великие таинства и этот храм, и уничтожение этой святыни и всех хранителей духовной жизни страны доставит ему огромное удовольствие. Когда погибнут фараон и постоянные жрецы, когда женщины окажутся удаленными от духовных должностей, он наконец завладеет сокровищами Осириса.
– Ты уже видел Шаба Бешеного? – спросил Провозвестник.
– Он спрятался в молельне, возле лестницы Великого бога, и ждет ваших указаний.
– В этом секторе есть патрули?
– Туда не позволено входить ни одному непосвященному! Какие уж там патрули. Разве что время от времени какой-нибудь жрец или жрица придут медитировать… Я специально выбрал такой укромный уголок, где Шаб будет в безопасности.
– Опиши мне, какая защита есть у Древа Жизни.
– Какой смысл ее описывать – она все равно непреодолима!
Провозвестник странно улыбнулся.
– Опиши мне ее, – потребовал он своим мягким голосом, от которого у Бега по всему телу забегали мурашки и по спине побежал холодный пот.
Выжженная на правой ладони миниатюрная голова Сета покраснела, боль пронзила руку и заставила Бега заговорить без остановки.
– Вокруг Древа Жизни посажены четыре акации. Они наполнены магическими чарами и создают постоянный защитный барьер. Его не может преодолеть ни одна внешняя сила. Акации – воплощение четырех дочерей Хора. Обрамление из четырех львов усиливает их действие. Эти стражи с постоянно открытыми глазами питаются от Маат. Символизирующий Абидос столб джед охраняет Великое таинство Осириса, поддерживая жизнь в этом ковчеге. Никто не сможет до него дотронуться, потому что будет испепелен. Не забудь и о золоте Пунта и Нубии: оно покрывает ствол акации и защищает его непробиваемой броней…
– Ну, ты, пожалуй, оцениваешь все слишком пессимистично, друг мой.
– Я реалист, мой повелитель!
– Разве ты позабыл о моем могуществе?
– Разумеется, нет, но такой расклад…
– Любая крепость, друг мой, даже магическая, всегда имеет какое-нибудь слабое место. И я его найду. В храм Сесостриса можно попасть?
– Только если назначат исполнять какую-нибудь работу внутри его.
– Когда я закончу окуривать, найди мне такую.
– Это будет нелегко, потому что…
– Не нужно увиливать, Бега. Я должен знать об Абидосе все.
– Даже я не имею доступа во все святилища!
– Куда тебе закрыт вход?
– В вечном жилище Сесостриса и в гробницу Осириса, чьи двери всегда остаются запечатанными. Там стоит священный сосуд, в котором заключена основа вечного воскресения бога.
– Оттуда его когда-нибудь выносят?
– Этого я не знаю.
– Почему же ты этого до сих пор не узнал, Бега?
– Потому что иерархия мне в этом препятствует! Каждый постоянный жрец – и я не исключение – исполняет строго ограниченный круг точно очерченных обязанностей. Верховный жрец, Безволосый, следит за идеальным исполнением и соблюдением наших обязанностей. Любая ошибка, даже невольная, карается исключением из братства жрецов.
– Ну, стало быть, ты не станешь их совершать. Разве небрежность с твоей стороны не будет приравнена к предательству?
Лицом к лицу с Провозвестником Бега терялся и думал только о том, чтобы не ослушаться своего нового хозяина, которого смертельно боялся.
Приятный голос молодой женщины заставил его отвлечься от тревожных переживаний.
– Можно войти? Я принесла вам хлеба и пива.
Провозвестник лично приподнял циновку, чтобы пропустить в комнату пришедшую.
На пороге появилась хорошенькая брюнетка с маленькой округлой грудью. Левой рукой она поддерживала корзину с лепешками, которую несла на голове; в правой руке у нее был кувшин с пивом. На вошедшей красавице была надета юбка в сине-черную клетку, подпоясанная голубым поясом, на запястьях и лодыжках – скромные браслеты. Это была Бина. Она изящно и весело сняла с головы груз, поставила все на пол и встала перед Провозвестником на колени, целуя ему руки.
– Это – Царица ночи, – довольно произнес Провозвестник. – И пусть теперь она утратила свою способность превращаться в львицу, ее злые чары по-прежнему сильны.
– Ты… Ты не имеешь права здесь находиться! – возмутился Бега.
– Напротив, – безапелляционно возразила Бина. – Меня только что назначили служанкой постоянных жрецов, которым я каждое утро буду приносить пищу и одежду.
– Неужели Безволосый согласился?
– Местный начальник сил безопасности убедил его в том, что более преданного и аккуратного временного жреца ему не найти. Как бы ни был он суров и недоверчив, он остается мужчиной, поэтому моя скромность убедила его.
– Значит теперь, – сказал Провозвестник, – ты будешь совсем близко к верхушке мужской иерархии. Твоей главной целью будет теперь жрец, которому поручено наблюдать за гробницей Осириса.
– Будьте чрезвычайно осторожны, – посоветовал обеспокоенный Бега. – Безволосый уже, наверное, предпринял меры безопасности, о которых мне не известно. Никто не знает, какие силы обрушатся на вас, когда вы войдете в святилище!
– По первому пункту я жду от тебя точной информации. Ну а о втором… не беспокойся.
– Господин, сияние Осириса…
– Ты что, не понял, что Икер и Осирис будут уничтожены навсегда?
2
До Исиды Икер не знал ни одной женщины, и никогда у него не будет другой. До Икера у Исиды не было ни одного мужчины, и никогда не будет никого другого. Первая ночь любви скрепила их вечный союз, который был неизмеримо глубже любой страсти. Высшая сила превратила их будущее в неодолимый рок. Неразрывно связанные друг с другом, соединившиеся духом, сердцем и телом, отныне они смотрели на мир одними глазами, внимали единым слухом…
За что такое невероятное счастье? Жить с Исидой – здесь, в Абидосе… Но как скоро разобьется их дивная мечта! Икер снова открыл глаза, он был уверен, что в скором времени их ждут испытания.
Но сегодня, сейчас она была рядом. Чудные зеленые глаза смотрели на него. Он нежно привлек ее к себе. Кожа была божественно нежна. Икер стал целовать ее лицо – эти дорогие черты всегда поражали его несравненной тонкостью и выразительностью.
– Это ты?.. Неужели это действительно ты?
Поцелуй, который она подарила в ответ, доказал ему, что это не сон.
– Неужели мы действительно у тебя, в Абидосе?
– У нас, – поправила она Икера. – Ведь мы с тобой живем вместе, потому что женаты.
Икер быстро вскочил с ложа.
– Но я не имею права жениться на дочери фараона Сесостриса!
– Кто же тебе это запрещает?
– Разум, традиции…
Исида ласково улыбнулась, и эта улыбка помешала Икеру найти дополнительные аргументы. Он снова лег и обнял жену.
– Я ведь никто, я…
– Только не нужно ложной скромности, Икер. Ты – Царский сын и единственный друг фараона, тебе предстоит исполнить важную миссию.
Икер встал, подошел к окну, прошелся по комнате, дотронувшись до стен, ложа, сундуков с вещами. Исида протянула к нему руки, и он упал в ее объятья.
– Как я счастлив! Как бы мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно!
– Оно и будет длиться вечно, – шепотом пообещала она. – Но нас с тобой ждут серьезные испытания.
– Без тебя у меня нет ни малейшего шанса на успех.
Исида нежно взяла его за руку.
– Разве я не твоя супруга? Когда-то, давным-давно, когда мы были еще далеко друг от друга, ты чувствовал мое присутствие и жил в моих мыслях. Сегодня же мы соединены навеки. Между нами не сможет пролететь даже легкий ветерок, не проскользнет даже солнечный лучик! Наша любовь пойдет с нами даже за пределы нашей жизни.
– Сумею ли я оказаться достойным тебя, моя Исида?
– В горе или в радости, мы с тобой – одно целое, Икер. На всю жизнь и даже после смерти!
Когда они шли по дороге, ведущей к Древу Жизни, Исида рассказала Икеру о том, что Сесострис попросил сообщать ему о любом подозрительном факте, который она заметит в поведении временных жрецов. Но ее обязанности ритуальной служительницы и тот путь, который проходит она в своем посвящении, не дают ей возможности наблюдать за коллегами, и у нее так и не возникло никаких подозрений. И все же беспокойство фараона нельзя было игнорировать. Он смотрел куда глубже, чем остальные, он проникал за внешнюю оболочку вещей и событий, предчувствуя, что в самом сердце самого мистического братства Египта притаилось предательство!
– Но как же это? – удивился Икер. – Разве посвященный в таинства Абидоса может стать сыном тьмы?
– Я сотни раз задавала себе этот вопрос, – призналась Исида. – Огненный путь выжег мою наивность. Я поняла, что никакие ритуалы сами по себе не делают людей непорочными.
– Ты считаешь, что ритуальный служитель может оказаться настолько криводушным, что посвящение не сможет его изменить?
– Разве то, что тебе поручена твоя миссия, не доказывает этого?
Супруги остановились невдалеке от акации.
Исида превратилась из жены в жрицу, стала молиться четырем молодым акациям и четырем львам, чтобы они разрешили им пройти.
Почти тотчас же Икер почувствовал какой-то странный нежный запах, который подействовал на него успокаивающе. Исида сделала ему знак подойти поближе.
У подножия Древа Жизни, ствол которого был покрыт золотом Пунта, стоял Безволосый, возливая воду.
– Ты опоздала, Исида, – сказал он. – Возьми сосуд с молоком и исполни свои обязанности.
Молодая женщина извинилась.
– Какими бы ни были перипетии твоей жизни, – учил Исиду Безволосый, – ритуал остается наиглавнейшим!
– Но я вовсе не перипетия! – возразил Икер. – Я – супруг Исиды.
– Ваша семейная жизнь меня не интересует.
– Но вас, возможно, заинтересует порученное мне задание. Фараон Сесострис повелел мне рассеять мрачные настроения, которые поразили иерархию жрецов, и наблюдать за созданием новых священных объектов, предназначенных для таинств Осириса.
После этих слов наступило долгое молчание.
– Фараон послал к нам Царского сына и Единственного друга… О боги! Какие впечатляющие титулы! Сколько себя помню, я живу здесь, храню Дом жизни и священный архив, слежу за точным исполнением порученного постоянным жрецам. Я никогда не найду для себя извинений, если не сумею справиться со своими обязанностями. Меня никогда ни в чем не упрекали, царь мне доверяет. Что же касается исполняющих ритуалы жрецов, то я ручаюсь за них.
– А вот Великий царь не так оптимистичен. Неужели у вас притупилась бдительность?
– Я запрещаю тебе, юноша, так говорить! Ты забываешься!
– То, что я молод, еще ничего не значит. Согласны вы или нет помочь мне в моем расследовании?
Безволосый повернулся к Исиде.
– Что думает об этом дочь нашего фараона?
– Ссориться нам нельзя ни в коем случае – это было бы катастрофой. Без вашей помощи Икеру не справиться. И тогда Древо Жизни снова окажется под угрозой.
Безволосый возмутился.
– Но оно сияет в полном здравии и силе! Разве его корни не омывает первозданный океан? Разве не он дает справедливым воду возрождения?!
– Осирис един с акацией, в дереве соединены жизнь и смерть, – напомнила Исида. – Но сегодня я чувствую в ней смятение. Оно, возможно, говорит о том, что разрушительные силы готовы предпринять новую атаку.
– Разве защита, поставленная фараоном, не является неодолимой? – забеспокоился Икер.
– Не будем убаюкивать себя иллюзиями.
– Значит, это еще один аргумент в пользу того, что нужно изгнать из общего стада затесавшихся в него паршивых овец! – настаивал Царский сын.
Обеспокоенный Безволосый не стал возражать. Он понял, что нужно действовать, а не препираться.
– С чего же ты думаешь начать?
– Хочу опросить одного за другим всех постоянных жрецов и ремесленников и передать им волю монарха. У всех должны быть чистые руки.
– Ты готовишь себе нелегкое будущее, Икер! Ты чужой в Абидосе, вряд ли тебе удастся быстро завоевать доверие живущих здесь жрецов.
– Я помогу ему, – пообещала Исида.
– Почему же Царскому сыну должно удаться то, что не удалось нам? – спросил Безволосый. – Ничто не говорит нам о виновности постоянных жрецов. И, кроме того, не будем забывать о нашей главной заботе! Созвездие Ориона исчезло с небес уже семьдесят дней назад. Если оно не появится сегодня, то космос окажется в хаосе, а долгожданного паводка не произойдет!
– Я вопрошу об этом золотую дощечку, – сказал Икер.
Безволосый замер от изумления.
– Фараон доверил ее тебе?
– Да, он оказал мне эту честь.
Старик вздохнул и сокрушенно покачал головой.
– Что ж… По крайней мере, обращайся с ней осторожно. И не забудь: только правильные вопросы приводят к правильным ответам. А теперь займемся подготовкой приношений духу-покровителю Нила.
Верховный жрец, ворча и качая головой, удалился.
– Он ненавидит меня, – сказал Икер.
– Любое постороннее присутствие на Абидосе представляется ему излишним и нежелательным. И все же ты произвел на него сильное впечатление. Он отнесся к тебе всерьез и не будет нам мешать.
– Как приятно слышать это «нам»! – сказал Икер. – Одного меня определенно ждала бы неудача.
– Ты больше никогда не будешь один, Икер!
Они вместе пошли по Дороге процессий, вокруг которой с обеих сторон были устроены триста шестьдесят пять жертвенных столов. На них лежала разнообразная пища и стояли сосуды с вкусным питьем. Эти столы говорили о видимом и невидимом годе, и каждый из них прославлял отдельный день года. Так был устроен вечный пир, дававшийся КАбожествам, которые в ответ заряжали энергией КАпищу земную.
Задача эта была сложной, поэтому постоянным жрецам, совершавшим ежедневные возлияния, помогало множество временных. Конечно, настрой у всех был далеко не праздничный, потому что ходили тревожные слухи и предположения относительно разлива Нила. Некоторые предсказывали даже, что воды не будет совсем. Это было вызвано тем, что Безволосый не опровергал такие слухи. Как же тут не предполагать самое худшее?
Икеру хотелось посмотреть весь остров и все его памятники, но если паводка действительно не будет, порученная ему миссия могла оказаться под угрозой срыва. Без животворящей воды поля останутся бесплодными!
– Почему же медлит созвездие Ориона? – спросил он у Исиды.
– Сила возмутителя касается и земли и неба.
– В таком случае, речь не может идти о том, что это – человек!
Молчание Исиды повергло Икера в уныние. Каким бы ни было могущество Золотого круга Абидоса, они ведь не смогут победить такого противника! Значит, у Древа Жизни всего лишь передышка, и очень скоро на него обрушатся новые несчастья… Возможно, у Провозвестника не один сообщник. И, видимо, они так хорошо замаскированы, что их не различает даже такой опытный жрец, как Безволосый. Как же ему, новичку, выявить их и помешать вредить Абидосу!
Исида проводила Икера до Храма миллионов лет Сесостриса. Там читали свои молитвы постоянные жрецы. В их молитвах воскресение Осириса напрямую связывалось с подъемом воды в Ниле. Исида представила Икеру семь музыкантш, в обязанности которых входило воспевать божественную душу. Икер также познакомился со служителем КА, воздававшим почести и поддерживавшим духовную энергию ради усиления связи жреческого братства с невидимым миром. Икеру представили также и того, кто наблюдает за целостностью великого тела Осириса, и жреца, которому открыты таинства.
Не без удивления каждый из представленных Икеру жрецов отметил, что Царский сын является хранителем золотой дощечки. Учитывая при этом то почтительное отношение, которое проявлял к нему Безволосый, все говорило об исключительной значимости и непререкаемом авторитете юного Икера.
Посланец же фараона, не замечая любопытных, восхищенных и подозрительных взглядов, которыми его провожали служители культа, знакомился со святилищем. Его не покидало странное чувство, что он здесь уже бывал, что все здесь ему давно знакомо. Он прошел пилоны, затем, между колоссальными статуями фараона в Осирисе, вошел в зал с колоннами и потолком, украшенным звездами. Он сосредоточился, глядя на сцены, изображающие фараона беседующим с богами.
После длительной медитации он обратился к собравшимся ритуальным служителям.
– Сейчас идет второй день месяца Тота, но Орион еще не появился. Исключительный характер этого явления подчеркивает нам всю ожесточенность нашего главного врага, Провозвестника. Поэтому мы не можем позволить себе ждать и бездействовать.
– Что же ты предлагаешь? – спросил Икера Безволосый.
– Давайте спросим у золотой дощечки.
Икер написал: «Какая сила может вызвать подъем воды?»
Вопрос тут же исчез, и вместо него сам собою возник ответ: «Слезы богини Исиды».
– Значит, дело за постоянными жрицами, – решительно произнес Безволосый. – Пусть они исполнят предписанный ритуал.
Служительницы Осириса, почитавшие Исиду как свою верховную жрицу, поднялись на крышу храма. Дочь Сесостриса произнесла первые слова из любовной поэмы, обращенной к космосу: «Орион, пусть твое величие озарит мрак. Я – звезда Сотис, твоя сестра, я верна тебе и не покину тебя. Освети ночь, спусти реку с верховьев на наши земли, утоли ее жажду!»
Икер и все постоянные жрецы удалились.
Внезапно, на площадке перед храмом, Царский сын почувствовал, что за ним следят. Следят? Здесь, в Абидосе, в этом мире спокойствия, который могут взволновать только поиски священного?! Икер с удовольствием бы погрузился в созерцание этого чарующего душу места, но ему нельзя было пренебрегать своей миссией.
Не увидев вокруг никого подозрительного, Икер решил, что ему показалось, и поднял глаза к небу. От его решения теперь зависела судьба Абидоса и всего Египта в целом.
В тот момент, когда Икер посмотрел в его сторону, Провозвестник спрятался за стену. В крайнем случае Икер все равно заметил бы лишь временного жреца, но тогда пришлось бы давать объяснения, почему этот временный находится в неположенном месте.
Хорошо, что Царский сын Икер ничего не заметил. Он продолжал смотреть на закат солнца.
Выследить эту жертву и нанести точный, безжалостный удар было не так-то легко. Рискнув пройти за запретную черту, Провозвестник рисковал тем, что каждый мог его окликнуть, что его могли даже выслать из Абидоса. Поэтому в дальнейшем ему придется медленно и постепенно осваивать обширную территорию Абидоса, эту землю Осириса.
Убить Икера было недостаточно. Его смерть должна была потрясти сердца египтян до такой степени, чтобы лишить их мужества и посеять отчаяние по всему царству, которое мнит себя защищенным от подобного несчастья.
Провозвестник, гибкий и быстрый в движениях, несмотря на свой высокий рост, воспользовался сумраком надвигающейся ночи, чтобы неузнанным добраться до отведенного ему скромного ночлега. Шаб Бешеный уже доставил сюда достаточное количество соли – пены Сета, собранной в Западной пустыне во время самого иссушающего зноя. Это его подкрепит, придаст ему сил и станет новым источником для его разрушительной энергии.
Зачарованный красотой созвездий, украшающих необъятное тело богини неба Нут, Икер не мог заснуть. Он думал о жаркой схватке солнца с силами мрака, о его полном опасностей ночном путешествии, в исходе которого нельзя было быть полностью уверенным. Проходя по телу Нут, солнце улавливало звездный свет и проходило из двери в дверь. Эти двери вели к воскресению. Разве не каждое существо поджидают такие же опасности? И разве не прохождение через них составляет весь смысл человеческого существования?
С момента своей первой смерти – в самом центре бушующего моря – Икер пережил столько испытаний, узнал столько жестоких сомнений и совершил столько ошибок… Но он не остановился на своем пути, и этот его путь привел его в Абидос, к безграничному счастью жизни с Исидой!
На самом краю ночи, когда возникла тропинка зари, небо внезапно изменило свой вид, словно в это мгновение родился новый мир.
На священную землю спустилась глубокая тишина.
Все взгляды устремились к звезде, которая после более семидесяти дней своего удручающего отсутствия только что выплыла на небо, пройдя огненные врата.
И снова чудо свершилось…
Возле Абидоса река расширилась, вздулась, и к берегам с любовью поплыл бог Нила, Хапи… Слезы Исиды вызвали подъем воды и воскресение Осириса.
