Текст книги "Мне не забыть тебя (ЛП)"

Автор книги: Кристи Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Я нахмурилась, глядя на бумаги, лежащие передо мной.

– При ней дела ухудшились, но честно говоря, все пошло под откос еще много лет назад. Этой весной будет пять лет, если бы точной. – Я посмотрела на Эдди. – Мой отец был прирожденным бизнесменом, да? Все началось, когда он… умер?

Эдди склонила голову на бок, словно призадумалась над моим вопросом.

– Эм, он даже еще не начал стареть тогда. Ты не достигла зрелого возраста, так что он должен был быть в порядке. – Эдди прикусила губу. – Впрочем, думаю, знаю причину. На самом деле их несколько. Во-первых, твоя мама была в депрессии после твоего отъезда. Насколько знаю, именно она настаивала на этом решении, но это не означало, что ей оно нравилось. Все заметили, как изменилась твоя мама. Поэтому у твоего отца было много забот. А затем, ну…

– Ну, что? – Уточнила я, когда Эдди так и не закончила свое предложение.

– Боюсь, ты разозлишься.

– Почему?

– Ну, именно тогда Тейс Рока купил лыжный курорт и начал расширять его.

Я переплела пальцы рук, лежащие на столе.

– Не совсем понимаю. Почему это должно разозлить меня.

– Первым этапом расширения стало добавление нескольких коттеджей у подножья горы. Катание от порога, так сказать.

При упоминании катания на лыжах, в голове вспыхнули самые разнообразные воспоминания. Вот мы еще совсем юные катаемся на лыжах по склонам горы. А вот катаемся на сноубордах. Обгоняем друг друга, потому что большинство ребят нашего возраста не могли за нами даже угнаться или просто не решались объезжать камни на лыжне, как это делали мы.

– Ты все еще катаешься? – С энтузиазмом поинтересовалась я.

Эдди недоуменно моргнула, так быстро я сменила тему разговора.

– Эм, да. Люблю покататься. Так ты…Стоп. Ты что-то вспомнила?

– Да! Вспомнила как мы с тобой катались на склоне горы. Умираю хочу снова прокатиться! – Я чуть ли не пищала от восторга.

Эдди рассмеялась.

– Мы тогда здорово веселились.

Впрочем, почти сразу ее лицо вытянулось.

– Что такое? – Спросила я. – Пожалуйста, только не говори мне, что там все изменилось.

– Ну, не совсем. Я имею в виду, что все не совсем так как раньше, потому что сейчас тут гораздо больше туристов, чем было.

Я бросила взгляд на бумаги, лежащие на столе.

– Больше туристов, но меньше постояльцев?

– В этом-то все и дело. Как я уже упомянула, Тейс купил курорт и начал расширять его.

– Достроив пару коттеджей.

– Поначалу да. Затем, спустя пару лет, он достроил второй подъемник, несколько новых лыжных трасс, еще несколько коттеджей. Поначалу приток туристов был небольшой, но два года назад, как будто произошел взрыв, и они повалили толпами. Суд не очень доволен, но против дополнительного притока денег они не против.

– Очевидно, постояльцы едут не сюда. Разве Виспер Фоллз не самая большая гостиница в городе?

Эдди кивнула.

– Но самая пустующая. – И это был не вопрос.

– Помимо коттеджей на курорте, они открыли еще пару заведений. Несколько барбекю ресторанов. Клан Зеленых даже выкупил несколько загородных домов и кондоминиумов и сдает их на неделю постояльцам. Мы вынуждены работать сверхурочно – я про ковен Луны – чтобы убедиться, что администрацию это не затронет и все будет под контролем. Им пришлось передать бразды правления Тейсу. И последнее время он несколько злоупотребляет своим статусом из-за этого.

– Тейс? Ты упомянула Рока?

Эдди затеребила рукав.

– Да. Старший брат Ксандру.

Что-то в ее интонациях насторожило меня. Я широко распахнула глаза, когда вспомнила.

– Ты все еще влюблена в него! О, Господи. Ты теперь с ним?

– Ну, нет. Не совсем. Не думаю, что найдется девушка, которая сумеет окольцевать этого мужчину. – Ее кольца блеснули в свете лампы, когда она махнула рукой, как бы отпуская обсуждаемого мужчину. – Не хочу говорить об этом. Большую часть времени он ведет себя как засранец. Особенно последнее время.

Я оперлась подбородком на руки.

– Значит расцвет бизнеса Тейса ответственен за упадок Виспер Фоллз.

– В конечном итоге? Думаю, да.

Я прикусила губу.

– Ксандру как-то с этим всем связан?

Эдди снова увлеченно затеребила рукав.

– Ах. Так вот из-за чего я должна была разозлиться, – догадалась я. После всех его обещаний защищать гостиницу и меня, я выясняю, что он сыграл определенную роль в нынешнем плачевном состоянии гостиницы. – Связан же, да?

– Они все держали в секрете, но думаю это семейный бизнес. Впрочем, не знаю точно какова доля Ксандру во всем этом. Он всегда шел своим путем, но после того, как ты уехала…он слетел с катушек, Кайлс. Эдриан, Андрэ и Тейс все, что у него осталось.

Мой разум выкинул фокус, продемонстрировав мне размытые образы лиц, очевидно, родственников Ксандру, пока Эдди перечисляла их имена. Его братья. Можно сказать, что репутация у всей семьи в городе была так себе, но мне всегда казалось, что если бы им дали шанс, то они вели бы себя достойно. Видимо, я ожидала, что они смогут достичь стандартов Ксандру. А вышло наоборот, они опустили его до своих.

Затем меня осенило.

– Вот дерьмо. Возможно Ксандру так чертовски рьяно присматривал за гостиницей, потому что они планируют купить ее! Рока когда-нибудь предлагали что-нибудь подобное?

Эдди скорчила гримаску и поерзала на стуле.

– Ну…они таят злобу на твою семью с давних времен. Не в курсе, по какой причине, но знаю, что все в городе буквально боготворили твоего отца и твою семью, а к семье Рока всегда относились иначе.

– Может из-за их дурной репутации?

– Или, возможно, они заработали себе такую репутацию, потому что устали, что с ними обращались, как с ничтожествами в течение сотни или около того лет.

– А теперь они нашли способ, как сделать пакость моей семье. Поверить не могу, что позволила ему… – тут я резко замолчала на полуслове.

В глазах Эдди вспыхнуло любопытство, и она наклонилась ко мне.

– Позволила ему что, Кайлс? Что ты позволили Ксандру сделать с тобой?

Эдди спросила так, словно итак уже точно знала, что он сделал со мной. Я покраснела. Отчего только сильнее разозлилась.

– Поверить не могу, что дала себя одурачить! Черт, подери, он же обвел меня вокруг пальца.

Сообразив, что я не собираюсь вдаваться в детали, Эдди выпрямилась на стуле.

– Не стоит делать поспешные выводы. Рока… Они сложные. Если бы ты все помнила, ты бы поняла, о чем я. А Ксандру сложнее всех.

Я кивнула.

– Я помню это. По крайней мере, ты имеешь представление во что ты вляпалась с Тейсом. Ты хочешь плохого мальчика. А я всегда считала, что Ксандру отличается. Но, полагаю, он изменился. Или же я ошибалась с самого начала. Может быть мы оба – и он, и я – ошибались.

– Кайлс, ты же не веришь во все это, правда?

Я пожала плечами. Я уже не знала во что мне верить. Не тогда, когда речь шла о Ксандру.

– Хотя бы дай ему шанс объясниться. Поговори с ним.

– Было бы неплохо сделать это, если бы он не исчез сразу после того как… поиграл со мной.

Эдди захихикала над двусмысленностью моих слов и мой гнев остыл.

– Как со скрипкой? – Поддразнила она.

– Скорее, как с электрогитарой, – съязвила я. – А уж пела я прямо как рок-звезда.

Эдди округлила глаза, и мы обе рассмеялись.

– Ладно, – сказала я, когда успокоилась. Я задрала подбородок и расправила плечи. – Я не готова сдаваться. Не знаю, как, но я найду способ спасти эту гостиницу. Рока – да любой, кто попытается наложить лапу на нее – может проваливать нахрен.

Эдди расплылась в улыбке.

– Вот это задор! Но ты сможешь начать завтра?

Я махнула рукой в сторону письма из банка.

– У меня всего тридцать два дня, чтобы предложить им план выплат по кредиту.

– Отлично. Значит начнешь завтра. А пока пошли. У меня есть немного свободного времени. – Эдди встала. – Ты избегала кое-каких вещей – некоторых важных людей – думаю, пришло время познакомить вас заново.

– Даже не знаю, – медленно ответила я.

Эдди, конечно, права. Я избегала всех и вся так долго, как только могла. Не могу сказать, что меня приняли с распростертыми объятьями, когда я вернулась, но очень многие поглядывали на меня. Полагаю, глупо винить их в чем-то, ведь никто не предполагал, что я когда-нибудь вернусь. Особенно с жаждой крови. К тому же, на третью ночь после моего возвращения умер член моей семьи, а еще через пару дней, меня обвинили в убийстве еще кого-то там.

– Чем дольше ты тут прячешься, тем сильнее они будут глазеть и в итоге вынудят тебя выйти из твоей норки. Просто решись уже. Как будто пластырь с ранки резко срываешь.

– Уф! – Она права. Я зыркнула на нее с самодовольной улыбкой. – Ненавижу тебя, Эдди.

Эдди рассмеялась, а затем подошла ко мне и обняла.

– Вот это моя девочка. Я скучала по тебе.

Чувствуя ее объятья, ощущая такой знакомый аромат, я удовлетворенно вздохнула. Все, что я испытываю к Ксандру перепуталось, но с Эдди я чувствую себя как дома.

Яркое солнце и безоблачное голубое небо вводили в заблуждение, потому что на улице было прохладно. Снег на дорогах и тротуарах расчистили, но лужайки и крыши все еще оставались белыми. Закутавшись в пальто, натянув вязанные шапки и перчатки, мы шли по площади города, и дошли до «Кафе Хэвен», где остановились купить по чашечке горячего кофе и съесть поздний завтрак.

Аромат свежей выпечки и кофейных зерен мгновенно разбудил воспоминания, и я заметила, что кофейня несколько изменилась в сравнении с моими смутными воспоминаниями. Теперь здесь было больше растений, а на стенах появились картины.

Эдди записала наш ланч в кредит у Астер МакКейб, которая подловила нас за обсуждением местных слухов касательно недавних убийств.

Астер всего на пару лет младше нас. Она всегда была тихой девчонкой. Скорее одиночкой, в отличие от своей сестры Рив, которая училась с нами в одном классе. Рив была идеальной маленькой куколкой, над которой мы с Эдди в открытую насмехались. В основном потому что мы с Рив вечно ссорились друг с дружкой по любому поводу – из-за среднего бала успеваемости и результатов тестов, из-за вечера встречи выпускников, чирлидерства… Особенно остро она ненавидела меня на склонах, потому что я была так же хороша, как и она, хотя тогда была человеком, а она нет. Я бы сейчас с удовольствием с ней посоревновалась. Но Рив уехала из города, и в кафе теперь заправляет Астер. И хочу сказать, черничные лепешки у нее получаются отменные.

– Видишь? Все не так уж и плохо, правда? – Спросила меня Эдди, когда мы переходили улицу, направляясь к парковой зоне городской площади.

Но тут мое внимание привлек голубой пикап в конце улицы.

– Эй, разве это не машина Ксандру?

Эдди проследила за моим взглядом.

– Да, это его.

Ксандру и еще один парень, который выглядел очень на него похожим – Тейс, полагаю – подошли к ней, и открыли двери. Ксандру посмотрел на нас, очевидно услышав свое имя. Я махнула ему рукой, прося подождать, но он покачал головой. Оба парня сели в машину и уехали.

– И что это, черт побери, было? – Разозлилась я.

Эдди взмахнула затянутой в перчатку рукой.

– Типичное поведение Рока. Они всегда такие.

В кармане загудел телефон, сообщая о приходе смс-ки. Надеясь, что это Синди, я вытащила телефон из кармана, но это была короткая смс от Ксандру. «Поговорим позже. Я обещаю».

А может я не хочу с тобой разговаривать, хмуро подумала я и убрала телефон обратно в карман, после чего продолжила прогулку с Эдди.

Я остановилась у фонтана, вспомнив свой последний день в городе, и как я прощалась с Эдди и Ксандру.

Хотя я знала, что тогда должно было произойти – после моего отъезда то, что не сотрет защитное заклинание города, должно было полностью быть стерто колдовством ведьм, чтобы я гарантировано забыла вообще все – но не верила, что все будет именно так, как они обещали. Я цеплялась за надежду, что какая часть меня будет всегда помнить, что я просто не смогу забыть свою дружбу с Эдди, которая длится всю мою жизнь или ту огромную глубокую любовь, вспыхнувшую между мной и Ксандру. Ее еще называли любовью с первого взгляда, первой любовью или влюбленностью в старшей школе. Но мы с ним всегда знали, что это нечто более глубокое. И мои родители тоже осознавали это. Ксандру был одной из причин, почему они хотели отослать меня. Возможно они были не так уж неправы.

– Что-то ты загрустила, – заметила Эдди. – Пойдем-ка.

Она подхватила меня под руку и потащила мимо скамеечек и старомодных фонарей к южной части площади, как раз, когда часы на башне городской ратуши начали отбивать наступление нового часа.

Вокруг нас носились дети. Они играли в снежки, кричали и смеялись.

– Давай заглянем к мадам Тахини. Тебе нужен доступ на сайт, как для жительницы города, – предложила Эдди, когда мы подошли к витрине магазина, оформленного в европейско-азиатском стиле. Как только я увидела мадам Тахини, то сразу же вспомнила странноватую невысокую женщину, которую в городе все называли Крошка Тахини. Помимо предоставления книжек на прокат и чем еще она там занималась в своем странном магазине, где пахло смесью каких-то невероятных трав, она так же была хранительницей пароля веб-сайта города.

– Убедись, что у тебя есть ее номер и ты знаешь часы работы, – подсказала Эдди, как только мы вышли из магазина. – Тахини меняет пароль каждые сутки. Мне кажется, что ей просто хочется иметь с нами всеми дело.

– Почему именно она несет ответственность за это? Она ведь даже никак не связана с веб-сайтом. Она сама хоть умеет пользоваться интернетом?

Эдди рассмеялась.

– Кто знает? Это же Хэвенвуд Фоллз. Здесь мало что имеет смысл.

Мы покинули городскую площадь и основной деловой район, прошли мимо городской ратуши, и зашли в жилой сектор, направляясь на север к Восьмой улице. Когда дорога круто пошла вверх, мы подошли к воротам, перекрывающим дорогу. На воротах висел фигурный знак «Хэвенвуд Хайтс»

– Знак выглядит иначе, я его помню другим, – прокомментировала я.

– Рока переделали его, – сообщила Эдди. Верно. У мистера Рока же магазин по обработке металла. Мои воспоминания медленно возвращались самым странным образом.

Эдди щелкнула пальцами и что-то пробормотала и ворота начали медленно отъезжать в сторону. До моих ушей донесся шум водопада, не шепот города тихой ночью, скорее приглушенный рев. Что-то темное мелькнуло в мозгу, когда мы вошли в ворота.

Я вцепилась в руку Эдди.

– Я что-то не уверена.

– Уже пора, Кайлс. Пластырь, помнишь?

Я резко выдохнула и последовала за ней по крутому уклону. Мы прошли вдоль огромного дома справа от нас, затем дорога свернула влево. Семья Эдди владела двумя особняками в конце этой тупиковой улицы, но мы шли не к дому Эдди. Мы шли вверх по горной дороге, миновали осиново-еловую рощу, которая разделяла два огромных поместья, над которыми витали щупальца тумана, поднимающиеся от водопада.

Лучи позднего зимнего солнца падали на нас, и впервые с того дня, как я приехала сюда, я сумела почувствовать его тепло. Будь я человеком, то мои ноги сейчас отваливались бы от усталости после подъема в гору. Впрочем, я тоже слегка задыхалась, все еще привыкая к более разряженной атмосфере. Но чем ближе мы подходили, тем сильнее меня тянуло к поместью, как магнитом. Я ощущала запах дома. Чувствовала его вкус. Чуть ли не на ощупь могла потрогать.

Когда поместье, наконец-то, показалось, мое сердце ухнуло в пятки.

То, что когда-то было величественным поместьем с правой стороны тупиковой улицы, теперь было не в лучшем состоянии, чем гостиница. Если гостиница была построена в викторианском стиле еще в начале образования города в 1850-х, то наш дом был несколько новее, но все равно в старом готическом стиле. Мама говорила, что этот стиль помогал ей чувствовать себя как дома – как у себя дома в Румынии. Я сглотнула образовавшийся в горле комок, когда поняла, что только подумала о маме, как о маме.

Мы прошли по длинной подъездной дорожке к входной двери, за которой гремел рэп. Эдди бросила на меня удивленный взгляд и открыла дверь взмахом руки. Музыка сразу же смолкла.

Мы зашли в дом, в огромное фойе с мраморными полами и двойной деревянной выгибающейся лестницей, украшенной замысловато кованным железом. Оно напоминало ручную ковку Рока. Слой пыли покрывал перила и стол, стоящий посредине фойе (я помню, что весной и летом на нем постоянно стояли вазы со свежесрезанными цветами). Обои, которые когда-то были элегантными и роскошными, отклеились и закрутились по краям.

– Аурелия! – Крикнула Эдди, и ее голос эхом отлетел от мраморных плиток пола. Девчонка выбежала из одного из холлов наверху на балкон над нами. – Ты, вроде бы, должна быть у меня дома. Или у Лены. Какого черта ты забыла тут?

– У Лены куча дел. А здесь мой дом, не твой! И какого беса тут делает она?

Парень, которого я видела рядом с ней на кладбище вышел оттуда же, откуда вышла Аурелия. Из своих комнат, вспомнила вдруг я. Моя спальня тоже находилась в том коридоре, в конце крыла. У парня такой же цвет волос, как у меня, не такой темный, как у мамы или Аурелии, но у него такие же карие глаза, как у нее – такие же карие какие были у меня до превращения.

На вид он щуплый и неуклюжий, как и все двенадцатилетние мальчишки. Он просто сердито посмотрел на меня, но не сказал ни слова.

– У нее есть право находиться тут, – сообщила Эдди.

– Нет у нее такого права! – Рявкнула Аурелия.

– Ее имя стоит на документе о праве собственности, – заявила Эдди.

Аурелия закипела, ее ноздри раздувались, пока она злобно смотрела на меня.

– Это так нечестно! Еще два года и поместье было бы моим, – Аурелия прищурилась, ее глаза словно швыряли в меня кинжалы. – Что ты с ними сделала? Они не должны были умереть так рано!!

– Аурелия, – довольно по-доброму предупредила ее Эдди.

– Просто оставь меня в покое, – Аурелия убежала обратно в свою комнату.

Гейб же по-прежнему стоял на балконе и смотрел на меня.

– Тебе не надо было возвращаться, – безжизненно сказал он, а затем развернулся и исчез в коридоре.

– Они обвиняют во всем меня, – сказала я, и мои плечи поникли.

– Они слишком юны, чтобы понять.

– Зачем наши родители так поступили с ними, а? Со всеми нами? К черту все это «слишком юны». Я не понимаю.

– Ну, она права. Они ушли слишком рано. Не предполагалось, что это произойдет так скоро. Они должны были прожить еще как минимум десяток лет, может даже больше. Достаточно долго, чтобы эти двое повзрослели и начали жить своей собственной жизнью.

– Вдали отсюда?

– Полагаю таков был план.

– Но все пошло не так.

– Ага. У Богини на все свои собственные планы.

Я пересекла фойе и вошла в гостиную слева от нас, где вся мебель была покрыта защитными чехлами. Там я прошла к большим панорамным окнам, делящим стену на две части. Из него открывается чудесный вид на город, расстилающийся внизу. Было похоже на рождественскую открытку. Часовая башня Ратуши и парочка шпилей церквей, как стражи, возвышались над городом. Солнце было высоко на небосводе, его лучи ослепляли, отражаясь от снега покрывающего крыши и лужайки. Подъемники поднимались в гору, по склонам катались лыжники.

– Может быть в этому году еще выпадет снег, – сказала Эдди подойдя ко мне. – Летом теперь тоже можно подняться на гору. На вершине горы теперь есть смотровая площадка и небольшая закусочная. Очередное нововведение Тейса. В следующем году он планирует застроить еще одну гору и еще какие-то прибамбасы для летних туристов. А в частности ресторан.

– Как здорово, – пробормотала я, поворачиваясь к другой стене.

Хотя вид города прекрасен, но от того, что я видела сейчас перехватило дыхание. Еще один особняк находился по другую сторону тупиковой улицы. Большая часть особняка была скрыта вечнозелеными растениями. А за особняком виднелась верхняя секция водопада. С моего места казалось, будто, вода бьет из скалы и падает вниз на деревья. Сейчас, водопад частично замерз, и Матушка Природа создала невероятные произведения искусства. Это объясняло почему рев водопада звучал так приглушенно. Летом вблизи звук должен быть просто оглушающий.

С моего места мне не видно, но я помню, что на вершине водопада, есть большая бревенчатая хижина. Это была таверна, которой владели Алверсоны. Лена Алверсон была одной из лучших подружек Аурелии.

Еще я помню озерцо у подножья горы, куда вливаются воды водопада. Оно окружен галькой и деревьями. В летние месяцы над этим озерцом поднимается густой туман, обволакивая местность «магией». И если память меня не подводит – а она последнее время меня очень радует – озерцо питает ручей, протекающий через город и впадающий в реку Метьюз, которая протекает у подножья южной части гор.

Глаза заволокли слезы, когда я вспомнила, как мы стояли тут вместе с мамой. Ей этот водопад тоже очень нравился.

– Ну так, что ты планируешь сделать? – Спросила Эдди у меня из-за спины.

Вытерев глаза тыльной стороной ладоней, я развернулась к ней, но прежде чем посмотреть ей в лицо, обвела взглядом комнату. И пожала плечами.

– Не знаю. Это дом, но он такой странный.

Эдди печально мне улыбнулась.

– Я так и думала, но надеюсь, он поможет восстановить память.

– Так и есть, – я снова прошлась взглядом вокруг. – Просто он ощущается иначе. Без них.

– Уверена, что мебель в чехлах не сильно помогает. Мы держали дом закрытым много месяцев по приказу тетушки. Ну, я думала, что держали. Не знаю, как давно эти двое приходят сюда. Еще совсем недавно они даже близко не хотели к нему подходить. Аурелия сказала, что ей было слишком больно, но вот посмотри-ка, она уже тут.

Я провела кончиками пальцев по пыльному чехлу на диване.

– Люди по-разному справляются с горем.

– Возможно смерть тетушки изменила их точку зрения.

– Или мое возвращение.

– Они оттают. Однажды этот дом снова станет для вас всех домом.

Пожав плечами, я посмотрела по сторонам и позволила воспоминаниям захватить мой разум.

– Да, возможно. Но сомневаюсь, что кто-то из нас готов к этому на данный момент. Кажется, я пригожусь только в гостинице.

Эдди кивнула, затем махнула рукой в сторону задней части дома.

– Прежде чем мы уйдем, думаю, тебе стоит просмотреть вещи в кабинете твоего отца. Твоя мама там фактически ни к чему не прикасалась, но может быть там найдется что-то, что поможет уладить дела с гостиницей.

– Например страховка или тайные счета, о которых никто не знает?

– Как знать. Не проверишь – не узнаешь, верно?

Я направилась туда, куда указывала Эдди.

– Да, думаю хуже не будет точно. Ну…будет, конечно, но я справлюсь.

– А я, пока ты будешь занята, схожу попробую узнать что-нибудь у Аурелии.

Когда я вошла в кабинет отца, где стоял большой стол красного дерева и было много книжных полок до отказа заполненных книгами в кожаных обложках, меня охватили смешанные чувства по обоим родителям. Я была и зла на них за то, как они поступили со мной, со всеми нами, и скучала по ним так сильно, что до боли хотела увидеть их хотя бы еще один раз. Я одновременно и ненавидела, и любила их. Полагаю, что я не единственный ребенок, который испытывает подобные чувства к своим родителям, но для меня все это в новинку. Всего пару недель назад, я думала, что у меня и родителей-то нет. Нет семьи.

Я стянула чехлы с мебели и, усевшись на папин стул, покрутилась на нем, осматривая кабинет со всех сторон. Плотные шторы закрывали окна, и, хотя я все видела благодаря зрению вампира, я все равно включила настольную лампу.

Все хорошенько осмотрев, я приступила к изучению ящиков стола, и находила тут и там любопытные детали. Пока я рылась в ящиках, наверху снова заиграла музыка, но уже не рэп и не так громко, как раньше. Достаточно тихо, чтобы мне было слышно, как Ауэрелия и Эдди поют и даже смеются. Я непроизвольно улыбнулась.

Вероятно, мама и тетушка все уже перебрали вдоль и поперек, потому что я не нашли ни единой бумажки похожей на страховку, банковские счета или что-либо подобное, копию чего я бы не видела в гостинице.

Зато я нашла парочку фотоальбомов. Я села на кожаный двухместный диванчик возле полок с книгами и стала листать их, позволяя фотографиям восполнять пробелы в памяти. Пока я изучала фотографии, демонстрирующие как мы – я, моя сестра и брат – взрослели, я заметила на лице Аурелии выражение, которое частенько видела на лице Астер МакКейб, и мне стало грустно. Аурелия росла в моей тени.

А затем мои родители отослали меня, чтобы я могла жить идеальной жизнью без них, в то время, как сами они умерли, а Аурелии и Гейбу осталось собирать осколки нашей семьи. Но из-за того, что меня обратили, я так и не сумела стать врачом, что было нашей совместной мечтой. Ближе к концу альбома по щекам покатились горькие слезы.

– Хватит фотографий, – пробормотала я, убрала альбом обратно на полку и вытерла слезы.

Мой взгляд зацепился за одну из кожаных обложек книг, которая выглядела несколько иначе на фоне прочих. Я вытащила ее и оказалось, что это не обычная печатная книга. Кожаная обложка была очень старая и мягкая, перетянутая кожаным ремешком. Я осторожно развязала его и открыла книгу. Пожелтевшие страницы были испещрены витиеватым почерком. Я обнаружила дневник. Если быть более точной, я нашла мамин дневник. Датированный 1840-м годом.

– Вау, – выдохнула я и плюхнулась обратно на диванчик.

Осторожно переворачивая хрупкие страницы, я погрузилась в мамины записи о давно ушедших временах, где-то очень далеко отсюда.

Мама описывала свою жизнь в крошечной деревушке в Румынии, ритуал, когда ее родители передали ей ген мороя, встречу с отцом и их свадьбу. Она описывала, как они с отцом планировали использовать свои умения дарить людям комфорт и успокоение, и умение повелевать землей и камнем, чтобы построить свою собственную гостиницу в Румынии. Я читала об их совместной жизни, как семейной пары, как они жили рядом со своими семьями, включая Луизу, которая вышла замуж за брата моего отца.

Как потом родились четверо детей. Один у тетушки Луизы, и трое у мамы.

– Какого черта? – Пробормотала я себе под нос, перечитав строчки еще раз. Я вскинула голову, хотя на деле не видела стены кабинета вокруг меня. – У мамы и отца были дети до нас. И у тетушки Луизы тоже. Что с ними случилось? Я раньше об этом знала?

Не знаю, как долго я просидела там, размышляя об этих наших старших братьях и сестрах, но в итоге пришла к выводу, что мы никогда о них ничего не знали. Кабинет освещался только настольной лампой, но свет в коридоре изменился.

И только тогда я осознала до чего тихо стало в доме. Никакой музыки, смеха или разговоров. Не было слышно даже дыхания или сердцебиения.

Я закрыла дневник и затянула ремешок, чтобы защитить страницы, и, спеша в главную часть дома, вышла в фойе.

Пока я увлечено рассматривала фотографии и читала записи в дневнике, на город опустилась ночь. Сквозь окна над входной дверью лился лунный свет.

– Эдди? Аурелия? Гейб?

Никто не откликнулся. Куда они все ушли? Почему они бросили меня тут одну? Я снова позвала их. Гробовая тишина.

Затем надо мной нависла громадная тень. Я подняла голову. И закричала.

ГЛАВА 11

На потолке сидела белая летучая мышь. Летучая мышь размером с человека. Я метнулась к входной двери, но там она меня и настигла, приземлившись прямо передо мной, как раз тогда, когда я собиралась нажать на дверную ручку.

Я успела отдернуть руку, прежде чем коснулась омерзительного монстра. Тело у него было как у человека – обнаженное и мускулистое – с огромными крыльями, которые начинались из его распростертых рук и заканчивались где-то чуть ниже колена. Лысая голова напоминала голову человека, с остроконечными ушами, острыми скулами и клыками. Радужная оболочка глаз у существа была чернильно-черного цвета, но в зрачках светились ядовито-зеленые искорки. Тело с головы до ноги было покрыто серовато-белой кожей, без единого волоска.

– Нравлюсь тебе, куколка? – Обратилось существо ко мне, и я ахнула, когда поняла, что оно умеет говорить. Тем более дразниться.

Я развернулась и побежала к черному выходу. Но существо оказалось быстрее меня. Оно взмыло надо мной и схватило меня своими когтями, длиной с палец.

Я пиналась, извивалась и пыталась высвободиться из его хватки, но монстр был куда сильнее меня, даже не смотря на мою вампирскую силу.

Разбив венецианские окна высотой в два этажа, мы оказались снаружи дома и сразу же взмыли высоко в небо, сместившись вправо, подальше от горы.

Я открыла было рот, собираясь закричать, но внезапно ощутила, что поверх губ легла рука и нечто невидимое заставило меня замолчать. И как сильно бы я не извивалась и не крутилась, монстр ни на йоту не ослабил хватку. Когти глубоко впились мне в плечи, пока мы пролетали над городом.

Лицо и руки у меня онемели от колючего ледяного ветра.

Пролетая над площадью, справа от нас я заметила огни машин скорой помощи, направляющихся в противоположном от площади направлении. Я снова попыталась закричать, чтобы они разворачивались обратно, но у меня ничего не вышло.

Едкий запах огня и дыма стал слабее по мере того, как мы удалялись от его источника.

Очутившись в восточной части города, мы начали снижаться. Тварь умело огибала ветви деревьев и в итоге приземлилась позади бревенчатого дома в тупике переулка.

Этот дом я отлично знаю. Помню его еще по тем первым дням, когда только приехала сюда, хотя тогда я не понимала откуда знаю его. Но теперь я все вспомнила. Я частенько бывала тут.

Это был дом семьи Рока.

Тварь разжала когти, когда мы были в полуметре от земли. Не успели мои ноги коснуться деревянного настила крыльца черного входа, как я рванулась вперед, но сильная рука сжала мою шею сзади и дернула меня внутрь. Другая рука вцепилась мне в предплечье, да так сильно, что наверняка синяки останутся, а затем человек стоящий позади меня толкнул меня вперед, вынудив споткнуться. Меня удерживали в вертикальном положении и толкали вперед, пока я не зашагала через столь знакомую кухню к двери в подвал. Удерживая только за шею и руку меня практически стащили вниз по лестнице в темное помещение подвала, хотя я пиналась и лягалась изо всех сил. Вторая пара рук сжала мои запястья и подняла мне руки над головой. Зарычав, я попыталась укусить их, но они были вне пределов моей досягаемости. Хватка длинных костлявых пальцев сменилась холодным металлом. Послышался скрежет метала о метал и мои руки подняли еще выше, пока я не повисла в воздухе.

Еще одна пара металлических оков сковала щиколотки, а затем ноги развели в стороны. Я безуспешно дергалась в своих оковах. Внезапно вспыхнул яркий свет, сразу же ослепив мои чувствительные глаза.

Как только глаза привыкли к свету, я увидела перед собой миссис Рока в строгих черных брюках и шелковой желтой блузке. Я страшно удивилась, когда поняла, что с трудом узнаю ее.

Помню, что всегда считала мать Ксандру красивой, такой же красивой, как моя мама, но теперь я не стала бы применять к ней этот эпитет. Выглядела она как вампир – налитые кровью глаза, блеклая, покрывая венами кожа, из-под губ торчат клыки – тем не менее остатки былой красот все еще были различимы. Только теперь ее бледная кожа туго обтягивала торчащие кости. Ресницы больше не были длинными и густыми, а ведь я всегда завидовала ресницам Рока. Да и волосы стали не такими густыми и блестящими, какие я помню у нее были раньше. И не такими черными. Что с ней приключилось?