Текст книги "То, что доктор прописал"

Автор книги: Кристи Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Когда Мишель увидела лицо Брук, искаженное от боли, она едва не расплакалась. Но она понимала, что ради сестры должна оставаться сильной, хотя не понимала, почему Брук вдруг захотела ее видеть.

Обойдя суетящихся врачей, Мишель встала рядом с Джедом.

Сняв кислородную маску, Брук тихо сказала:

– Шелли, я так рада, что ты пришла.

Мишель взяла ее за руку.

– Я тоже. Тебе больно?

Брук поморщилась.

– О черт, опять начинается.

– Давай, Брук, тужься, – произнесла акушерка, стоящая у подножия кровати.

Отойдя назад, Мишель уступила место Джеду, который начал нежными словами подбадривать ее сестру. Брук не сводила глаз с мужа.

Мишель обнаружила, что считает до десяти вместе с Джедом и акушеркой. Из горла Брук вырвался крик страдания, и Мишель так отчетливо почувствовала боль сестры, словно это была ее собственная.

Через несколько секунд акушерка сказала, что малыш уже почти полностью показался, и попросила Брук еще немного потужиться.

Мишель посмотрела в зеркало на потолке, и в следующую секунду в мире стало на одного человека больше.

– Мальчик, – объявила акушерка.

Мальчик. У Брук и Джеда родился сын. Племянник Мишель. Крошечный хрупкий человечек, который, появившись на свет, даже не заплакал.

Джед и Брук обменялись встревоженными взглядами. Затем медсестра перерезала пуповину и передала малыша доктору Брендану О'Коннору, который начал спокойным тоном отдавать распоряжения.

Малыш по-прежнему молчал. Вместо него заплакала Брук, когда ей не позволили подержать сына. Джед пытался успокоить жену, хотя выглядел так, будто сам вот-вот разрыдается.

Доктор О'Коннор сказал, что малыш весит немногим более трех фунтов и у него слабые легкие, но он изо всех сил борется за жизнь.

У Мишель все поплыло перед глазами. Не в силах больше испытывать страх, который был почти осязаем, она незаметно выскользнула в коридор. Никто не остановил ее, не спросил, куда она идет. Впрочем, кому было до нее дело? От чувства вины у нее сдавило грудь. Если малыш умрет, она этого не переживет.

Завернув за угол, Мишель оказалась в небольшом закутке, в который, к счастью, был пуст.

Прислонившись головой к стене, она попыталась заплакать, но слез не было. Ее единственным компаньоном было чувство вины.

И Ник, который появился откуда ни возьмись и обнял ее за плечи.

– Брук уже родила?

– Да, мальчика, – сухо ответила она, отвернувшись.

– С ним все в порядке?

– Он сам не дышит. Это все, что мне известно.

Ник подошел к ней с другой стороны.

– Это нормально. Он ведь недоношенный. Его поместят под специальный колпак и подключат к аппарату для вентиляции легких. Это стандартная процедура.

– Возможно, для тебя, Ник, но не для меня. Это ребенок Брук и Джеда, а не какой-то там анонимный пациент.

В его глазах промелькнула ярость.

– Думаешь, я не переживаю? Джед мой лучший друг, и я представляю, каково ему сейчас. Я бы тоже себе места не находил, если бы что-то случилось с Келси.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, – извинилась Мишель, испытывая отвращение к самой себе. Ее одолевала усталость, ей хотелось поскорее отсюда уехать и побыть одной. Подумать, помолиться. – Ты не мог бы отвезти меня домой?

Его черты смягчились.

– Может, останешься еще ненадолго?

– До тех пор, пока малыш не умрет?

– Не смей даже думать об этом. Я имел в виду, что твоя сестра, вероятно, захочет тебя видеть.

– Ты сам говорил, что у нее есть Джед.

– А у тебя есть я.

Но она не заслуживала его. Чувствуя слабость во всем теле, Мишель прислонилась к стене.

– Мне нужно время, Ник. Я хочу побыть одна.

Он уперся рукой в стену и сердито посмотрел на Мишель.

– Чтобы забиться в уголок и жалеть саму себя?

Слова Ника причинили ей боль, и в то же время ей не хотелось его отпускать. Но она должна была.

– Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между тобой и мной. Это касается только моих близких.

– А я, значит, к таковым не отношусь? – Ник отстранился, в его темных глазах промелькнула боль. – Ладно, я отвезу тебя домой, но никуда не уеду.

В салоне автомобиля царило молчание. Мишель смотрела в окно, а Ник обдумывал, что скажет ей, когда они окажутся на месте. Да, Мишель переживает, но ему тоже было больно осознавать, что она оттолкнула его. Возможно, это, временно, однако легче от этого все равно не становилось. Они только сегодня признались друг другу в любви, но, казалось, с тех пор прошла целая вечность. Может, он поспешил с признанием? Может, она сомневается в своих чувствах к нему? Следует ли ему спросить ее об этом прямо сейчас или дать ей время подумать?

Припарковав машину рядом с домом Мишель, Ник заглушил мотор и приготовился к серьезному разговору, но у Мишель, похоже, были другие планы. Даже не попрощавшись с ним, она быстро выскочила из автомобиля и понеслась вверх по лестнице. Но Ник был настроен решительно и последовал за ней.

– Я могу зайти? – спросил он, когда Мишель доставала из сумочки ключ.

Тяжело вздохнув, она неохотно посмотрела на него.

– Я же сказала, что хочу побыть одна.

– А я думаю, ты лжешь.

– Мне все равно, что ты думаешь.

– Спасибо, Мишель, я рад это слышать. Мне очень приятно, что после того, как я признался тебе в своих чувствах, ты захлопнула дверь перед моим носом.

Не глядя на него, она вертела в руке ключ.

– Прости меня за все. Возможно, эти выходные были ошибкой.

– Они не были ошибкой, Мишель. Ошибка – это то, что ты меня выгоняешь. Любящие люди должны поддерживать друг друга. – Он убрал ей за ухо прядь волос. – А я тебя люблю.

Подняв голову, Мишель наконец посмотрела на Ника.

– Мне очень жаль. Ты заслуживаешь лучшего.

– Почему бы тебе не позволить мне самому решать, что для меня лучше, а что нет?

– Пусти меня, Ник. Я сейчас не в настроении разговаривать.

Поняв, что она испытывает тяжелый стресс, Ник заговорил более мягким тоном:

– Хорошо, ты немного побудешь одна, но если захочешь поговорить, позовешь меня.

– Я не хочу ни с кем разговаривать, Ник. Мне сейчас никто не нужен.

Несмотря на боль и обиду, он едва сдерживался, чтобы не прижать ее к себе и не поцеловать.

– Ладно, я сейчас уйду. Но неужели ты не боишься разрушить то хорошее, что есть между нами? То, чего мы оба заслуживаем? Не беспокойся, я не буду настаивать на разговоре, но тебе лучше выслушать меня сейчас, потому что я не собираюсь повторять это дважды. – Глубоко вдохнув, он продолжил: – Я не такой, как твоя мать, Мишель, и не стану требовать, чтобы ты всегда была сильной, и не оставлю тебя одну в трудную минуту. В отличие от твоего бывшего любовника, я ни разу тебе не солгал. Я серьезно отношусь к обязательствам, будь то семья или работа. Я боролся сколько мог, чтобы сохранить свой брак с Бриджет. Боролся за нас с тобой. – Он снова помедлил, готовясь произнести самые трудные слова. – Но я также понял, когда нужно отступать и признавать поражение. Теперь все зависит только от тебя, Мишель. Если ты захочешь быть со мной, тогда тебе придется самой ко мне прийти. Я не собираюсь умолять тебя. До тех пор, пока ты не решишь, чего хочешь, я тебя больше не побеспокою.

С этими словами он повернулся и ушел. Ушел от женщины, которую любил всей душой, и поэтому не собирался повторять прежних ошибок. Если она не нуждается в его утешении – прекрасно. Если отказывается верить в то, что он любит ее так, как никогда никого не любил, – великолепно. Он сможет научиться жить без нее, хотя ему бы этого не хотелось.

Очень не хотелось.

В понедельник утром Мишель приехала в больницу и целый час просидела в машине на стоянке, собираясь с духом.

Все воскресенье она думала о Брук, своем племяннике и Нике.

Она несколько раз звонила в больницу, чтобы справиться о здоровье Брук и малыша. Состояние ее сестры было нормальным, но ей был необходим полный покой.

Мишель дважды пыталась позвонить Нику, но оба раза вешала трубку, едва набрав номер, поскольку так еще и не решила, как с ним поступить.

Девушка не могла отрицать, что любит его. Это стало очевидно после того, как она провела прошлую ночь одна. Мишель очень скучала по нему, но боялась позвать его обратно. Он был прав насчет жалости к самой себе. Ей нужно с этим кончать. И первым шагом на этом пути станет ее разговор с Брук.

Поднявшись на нужный этаж, Мишель нашла палату Брук и тихо постучала в дверь, готовясь просить у сестры прощения.

– Войдите, – раздался голос Брук. Проскользнув внутрь, Мишель увидела Джеда.

Он сидел рядом с кроватью жены. Палата была заполнена букетами цветов всех форм и размеров. Встретившись взглядом с сестрой, Брук улыбнулась:

– Посмотрите, кто к нам пришел. Моя пропавшая сестрица собственной персоной.

Мишель сделала робкий шаг вперед.

– Я не вовремя? Если тебе нужно отдыхать...

– Конечно, вовремя, глупая.

Прокашлявшись, Джед поднялся.

– Оставляю вас наедине. Пойду посмотрю, как там малыш, а затем загляну к себе в приемную.

– Мэтью, – поправила его Брук. – Мы больше не можем называть его «малыш».

Джед улыбнулся ей.

– Да, ты права. – Он наклонился и поцеловал Брук. – Увидимся за ланчем. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже, – ответила Брук.

У Мишель защемило сердце, но не от зависти, а оттого, что у них с Ником тоже могло бы быть все хорошо. Однако после того, что она ему наговорила в последний раз, это вряд ли было возможно.

Когда за Джедом захлопнулась дверь, Мишель сказала:

– Прости меня, Брук. Все это произошло по моей вине.

– Сейчас же перестань. Ты ни в чем не виновата. Это моя вина.

Мишель изумленно посмотрела на сестру.

– Как ты можешь так говорить? Ты не виновата, что у тебя астма.

– Мои преждевременные роды не были спровоцированы ни астмой, ни нашим с тобой разговором.

– Откуда ты знаешь?

Брук отогнула край простыни.

– Я упала, вот откуда.

Глаза Мишель расширились.

– Ты упала?

– Да. Знаешь, я, в отличие от тебя, всегда была неуклюжей. Я стояла на табуретке, затем она пошатнулась, и я упала на кухонный пол.

– Зачем ты залезла на табуретку?

– Чтобы вытереть пыль. К нам на ужин должны были прийти мама с папой.

Мишель подняла руку.

– Можешь не продолжать.

Затем сестры дружно рассмеялась, и с души Мишель свалился камень.

– Вот видишь, Шелли, я сама во всем виновата, и наша пустяковая ссора здесь ни при чем.

– Она не была пустяковой. Я была жестока с тобой и жалею, что не могу взять назад свой слова.

– Я рада, что ты их сказала и мы поговорили обо всем начистоту. – Брук на несколько секунд уставилась в потолок..– Мы с тобой всегда были дружной командой. Я тобой восхищалась и восхищаюсь до сих пор.

Глаза Мишель затуманились от слез.

– Я тоже тобой восхищаюсь.

Они крепко обнялись, как делали много раз прежде.

– Как ма... – Мишель запнулась и быстро поправилась: – Как Мэтью?

– Лучше, чем ожидалось. Доктор О'Коннор очень оптимистичен. По его утверждению, нет оснований полагать, что Мэтью не выживет. Мой сын настоящий борец.

– Он унаследовал это от своей дорогой мамочки.

– И от тетушки Мишель, – улыбнулась Брук. – Кстати, я хотела тебя кое о чем спросить.

– Спрашивай.

– Что происходит между тобой и Ником?

Мишель сейчас была не в настроении говорить о Нике. Ей было больно даже слышать это имя.

– Я не видела его с субботы.

– Я знаю. Джед сказал, что он ходит как неприкаянный. Что произошло?

Закрыв лицо руками, Мишель пробормотала:

– Я все испортила.

– Каким образом?

– Я сказала ему, что мне никто не нужен, хотя в действительности нуждаюсь в нем.

– Ты его любишь? Мишель вздохнула.

– Да, всем сердцем.

– И что же, черт побери, ты делаешь здесь?

– Навещаю тебя.

Брук ударила ладонью по столику рядом с кроватью.

– Визит закончен. Быстро отправляйся к Нику.

Мишель очень хотелось все исправить, но она боялась, что уже может быть слишком поздно.

– А вдруг он не захочет меня видеть?

– Ты не узнаешь, пока не попытаешься. Ты ведь не из тех, кто опускает руки перед трудностями. Так что найди его и скажи ему о своих чувствах.

Мишель вспомнила слова Ника, пронзившие ей сердце.

До тех пор, пока ты не решишь, чего хочешь, я тебя больше не побеспокою.

В этот момент Мишель точно знала, чего хочет. Она хотела Ника. Хотела провести остаток жизни рядом с ним. Возможно, он передумал, но, как сказала Брук, она не из тех, кто пасует перед трудностями. Она не собирается упускать редкий шанс, подаренный ей судьбой.

Улыбаясь, Мишель обняла сестру за плечи.

– Ты абсолютно права, Брук. Я обязательно его найду и попрошу у него прощения.

– Хороший план, Шелли.

– Я сделаю это сегодня вечером.

– Иди сейчас, не теряй время. В таких вопросах нужно действовать без промедления.

– Но я не знаю, где он.

– До обеда Ник будет у себя в кабинете. Во время обхода он заходил ко мне.

– Мне идти к нему прямо сейчас? Без предупреждения? – Сердце Мишель учащенно забилось. Она испугалась, что он может ее прогнать. Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Глубоко вдохнув, Мишель кивнула.

– Хорошо, я пойду к нему.

Брук указала ей на вазу, стоящую на полке.

– Возьми для него немного цветов. Это не помешает.

Мишель взяла вазу с цветами и пообещала сестре, что позвонит и расскажет, как все пройдет. Выйдя из палаты, она спустилась на несколько этажей и прошла по коридору в соседний комплекс. Найдя нужный кабинет, она, глубоко вдохнув, открыла дверь и шагнула внутрь.

Медсестра в приемной подняла голову и улыбнулась.

– Чем я могу вам помочь?

– Мне нужно увидеть Ника... э-э... доктора Кемпнера.

Женщина с любопытством посмотрела на цветы.

– Я могу их передать ему.

– Благодарю, но я сделаю это лично.

– Но...

– Пожалуйста. Я его подруга. – По крайней мере, она на это надеялась.

– Хорошо. Я спрошу доктора, но у него сейчас приемные часы.

– Это не займет много времени. – Возможно, меньше минуты, если Ник скажет, что больше не нуждается в ней.

– Ваше имя?

– Мишель.

– Фамилия?

– Он поймет. – Если уже не начал ее забывать.

– Я сейчас скажу ему. – Вскоре женщина вернулась и сказала: – Доктор Кемпнер просил вас пропустить.

Поблагодарив ее, Мишель открыла дверь и с гордо поднятой головой вышла в коридор, хотя внутри дрожала как осиновый лист.

Дойдя до конца коридора, она обнаружила, что дверь в кабинет Ника была приоткрыта. Он сидел в кресле, положив ноги на край стола. Его лицо было напряжено.

Мишель проскользнула внутрь, вцепившись вазу с цветами так, словно это был спасательный круг. Когда Ник пронзил ее суровым взглядом, она забыла все, что собиралась ему сказать.

– Закрой дверь, – холодно произнес он. Мишель сделала, как он велел, и прислонилась спиной к двери.

– Пришла мириться? – Его тон граничил с сарказмом.

– Что-то в этом роде, – ответила Мишель, обретя наконец дар речи.

– И чему я обязан столь неожиданному визиту?

Она отошла от двери.

– Ты сказал мне, чтобы я приходила, когда приму решение. И вот я здесь.

Убрав ноги со стола, он наклонился вперед.

– И что ты решила?

– Что я люблю тебя, что скучаю по тебе, что ты мне нужен.

Встав, Ник обошел стол и, сложив руки на груди, посмотрел на Мишель.

– Ты в этом уверена?

– Как никогда в жизни.

Ник потер гладко выбритый подбородок и уставился куда-то вдаль. Он молчал, но выражение его лица было красноречивее всяких слов. Похоже, он не знал, что сказать, и Мишель не могла его винить. Но она также больше не могла выносить это напряженное молчание.

– Ну скажи же что-нибудь, Ник. Скажи, чтобы я навсегда убиралась из твоей жизни. Скажи, что я опять все испортила, но только не молчи.

– Я думаю, – наконец произнес он.

Мишель неистово топнула ногой. Она знала, это выглядело по-детски, но уже не могла сохранять спокойствие.

– И о чем ты думаешь?

– О том, как я хочу, чтобы ты замолчала и поцеловала меня.

– Что? – Мишель не верила своим ушам.

– Ты прекрасно все слышала. – Засунув руки в карманы халата, он подошел к ней. – Я также думал, что по твоей милости прожил два последних дня как в аду. Я до сих пор не могу поверить, что ты пришла ко мне.

Сердце Мишель подпрыгнуло.

– Все, что я тебе сейчас сказала, чистая правда. До единого слова.

Ник приблизился к ней, и она почувствовала легкий аромат его одеколона. Ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней, но Ник, к ее разочарованию, все не делал этого.

– Я тебя прощаю, но при одном условии.

У нее внутри все упало.

– При каком еще условии?

– Ты согласишься выйти за меня замуж.

Мишель не могла поверить, что он сказал эти слова. Она уже больше не надеялась их услышать, по крайней мере, от Ника.

– Выйти за тебя замуж?

– Да, если мысль о браке со мной не вызывает у тебя отвращения. Полагаю, это единственный способ удержать тебя рядом с собой, если время от времени что-то будет не так.

– Но... я... – Почему она запинается как идиотка? Любимый мужчина сделал ей предложение. Замечательный человек, уважаемый доктор, заботливый отец. Мужчина, который любил ее.

Ник протянул руку и коснулся ее лица.

– Что такое? Ты потеряла дар речи?

– Я думаю.

Должно быть, ей это снится. Она боялась проснуться и обнаружить, что это всего лишь сон. Потому что любила Ника и не представляла себе свою дальнейшую жизнь без него.

– Да, – наконец произнесла Мишель, чувствуя, как от счастья у нее начинает кружиться голова.

– Вот и отлично.

Вот и отлично? Она никак не ожидала услышать подобный ответ. Впрочем, Ник Кемпнер всегда был непредсказуем.

Но то, что последовало за этим, удивило ее еще больше. Вместо того чтобы обнять ее и поцеловать, Ник мимо нее направился к двери. Что это означает? Мы с тобой поженимся, но время посещения вышло и мне нужно работать?

Мишель тупо уставилась в пол. Похоже, он не до конца простил ее, подумала она. Но вместо звука открывающейся двери послышался щелчок замка, и ее сердце замерло. Возможно, он все же не собирается работать.

Ник снова подошел к своему столу и, нажав на телефонном аппарате кнопку селекторной связи, сказал:

– Марлен, не соединяйте меня ни с кем и никого ко мне не впускайте.

– Но, доктор Кемпнер, через пятнадцать минут у вас начинается прием.

Ник улыбнулся Мишель.

– Мне этого вполне хватит.

Затем он отключил связь, подошел к ней и, взяв у нее вазу с цветами, прочитал вслух надпись на прикрепленной к ним карточке:

– «Брук и Джеду с любовью от тети Джун и дяди Гарри». Значит, ты виделась с сестрой?

– Да.

– Она рассказала тебе о своем падении?

– Да.

Поставив вазу на стол, Ник снова подошел к Мишель.

– Я так понимаю, что все прояснилось и ты больше не будешь винить себя во всех смертных грехах?

– Обещаю, – ответила Мишель.

– Вот и славно. – Сняв с нее блейзер, Ник швырнул его на стоящий поблизости диван. – Полагаю, сейчас не самое подходящее время для слов «я же тебе говорил».

– Признаю, ты был прав.

– Да, я был прав во многом, но, самое главное, я не ошибся в тебе. Ты хороший человек, Мишель, и заслуживаешь самого лучшего.

И у нее будет самое лучшее – Ник Кемпнер.

– Как ты думаешь, нам хватит пятнадцати минут, чтобы отрепетировать нашу первую брачную ночь? – спросила Мишель, дерзко улыбаясь.

Увлекая ее на диван, он ответил:

– Даже если и не хватит, ничего страшного. Пусть остальные ждут. Я так долго ждал тебя.

Мишель не могла с ним не согласиться. Она ждала его всю свою жизнь.