Текст книги "Трудно удержать"
Автор книги: Кристи Бромберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 11. Раш
Черт возьми.
Серьезно?
И это моя награда? Чтобы Леннокс нянчилась со мной, пока я в Штатах?
Эта мысль беспрестанно крутится в моей голове с тех пор, как я зашел сюда и увидел ее. С тех пор, как Кэннон объявил, что мы будем работать в паре, хотя изначально я единолично подписался на этот проект.
Был ли я шокирован? Да.
Стану ли жаловаться? Уж точно нет.
Я не против разделить с ней славу, хоть никак не пойму, почему Кэннон выбрал спортивного агента, ведь они никак не связаны с продвижением. Если ей предстоит стать адвокатом, тогда почему она будет сопровождать меня на ужинах, приемах и матчах?
Хотя от меня он жалоб не дождется. Ни одной. Потому что благодаря ее присутствию ближайшие три месяца стали выглядеть куда более радужными.
Но даже так я все еще разочарован самим фактом своего пребывания в Штатах. Разочарован тем, какой поворот совершила моя судьба.
– Через три дня ты отправишься в Лос-Анджелес. Я подберу для тебя дом, но тебе следует залечь на дно, Раш. Оставайся в форме. Не ввязывайся в неприятности. С улыбкой продвигай ВЛПС и выкладывайся по полной на выставочных матчах. В футбольном клубе «Ливерпуль» услышат о твоих успехах.
– В Лос-Анджелес? Высшая лига по соккеру? Да ладно тебе, Финн. Ты что, шутишь? Это же ерунда какая-то. Это все равно что вернуться в резерв «Ливерпуля». К черту. Ты же видишь, как глупо…
– У тебя нет выбора, Раш.
Финн прав. В моем положении выбирать не приходится. Но теперь, снова взглянув на Леннокс, я замечаю ее волосы, собранные на макушке в какой-то причудливый пучок, длинную шею, голубые глаза за черной оправой очков и охотно принимаю свою пытку-наказание.
Должно быть, в прошлой жизни я сделал что-то хорошее или это мое вознаграждение за то, что взял вину на себя. Любоваться ее костюмом в тонкую полоску определенно несложно, особенно потому, что я знаю, как выглядит потрясающее тело, скрытое под ним.
Но что забавно – она не выглядит счастливой.
Совсем нет.
– Что ж, – говорит Кэннон, поднимаясь со своего места в конференц-зале. – Вся необходимая информация: расписание мероприятий, пресс-конференции и прочее – отображена в портфолио. Там же, Раш, ты найдешь даты трех выставочных матчей. Такое точно разожжет аппетит американских фанатов.
– Мы все изучим, – заверяет Леннокс, которая все еще избегает встречаться со мной взглядом. – И составим план.
– Отлично. Если тебе что-то понадобится, Раш, Леннокс об этом позаботится.
Не думаю, что он хочет, чтобы я действительно принял это предложение. Леннокс может предоставить мне многое, но ничего из этого не связано с футболом.
– Хорошо, – отвечаю я.
– Прекрасно. Тогда я оставлю вас изучать детали, – он указывает большим пальцем через плечо на кабинеты, что расположены за закрытыми жалюзи на окнах конференц-зала. – Я уже опаздываю на встречу, но, как ты увидишь в расписании, сегодня вечером мы объявим о твоем назначении на вечеринке. Затем нас ждет двухнедельная пресс-конференция, чтобы разнести эту новость по всему миру.
Все еще трудно испытывать восторг по этому поводу, но теперь меня хотя бы сопровождает Леннокс.
– Отлично.
Мы следим за тем, как Кэннон собирает вещи и покидает конференц-зал. Когда дверь за ним закрывается, а в помещении наступает тишина, я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Леннокс, которая сидит напротив.
– Мы снова встретились, – шепчу я.
– Кажется, от тебя не убежать, – коротко отвечает она, а затем встает и подходит к окну, чтобы посмотреть на футбольное поле.
– От тебя исходят волны любви или чего-то другого? – спрашиваю я. – Кажется, это все-таки любовь.
Но она не оборачивается, не смотрит на меня, не улыбается. Из-за этого мне остается только догадываться, чем я успел ее так разозлить. Женщина, что прошлой ночью стояла со мной в ванной и одним взглядом умоляла поцеловать ее, и женщина, которая, очевидно, чем-то недовольна, отличаются как небо и земля.
– Ты принял ужасное решение, Раш. Тебе не стоило приезжать сюда, – ровным и строгим голосом заявляет она, а когда поворачивается ко мне, ее глаза сверкают ярче, чем когда-либо.
– Что это значит?
И как она может осуждать меня, когда даже не знает причины, по которой я оказался здесь?
С другой стороны, кажется, в последнее время это в порядке вещей.
– Ничего такого. Извини, – вздыхает Леннокс. – Просто я не ожидала ни тебя, ни того, что происходит. – Несмотря на объяснение, ее плечи расслабляются не сразу, а выражение лица смягчается только спустя некоторое время. Но я все равно не верю, что она рада.
– И я такого не ожидал, – уверяю я.
Мы смотрим друг на друга: позади нее игра, которую я люблю, а между нами – неизвестное будущее. Дурацкое положение. Я не могу ничего объяснить.
– Раш, – Леннокс произносит мое имя так, будто протягивает оливковую ветвь, хоть и не до конца понимая зачем. В ее голосе я могу услышать многое – растерянность, разочарование, вопрос, – но она поспешно качает головой и впервые одаривает меня улыбкой. – Получается, мы застряли в этом вместе?
В ее глазах отражается что-то. Оно подсказывает, что она сомневается, хотя раньше всегда вела себя уверенно.
– Застряли? – переспрашиваю я со смехом. – Ничего себе, да ты мне льстишь
– Я не это имела в виду.
И она снова вытягивается по струнке.
– Тогда что ты имела в виду? Стоит ли мне беспокоиться, что мы работаем в паре? Это же не из-за ванной? Боишься, что после того, как увидела меня голым, не сумеешь сконцентрироваться и серьезно отнестись к делу? Вот в чем проблема?
– Раш… – Мое имя – наполовину вздох, наполовину раздражение, но и то и другое сбивает меня с толку.
– Или все дело в том, что я знаю, как ты плоха в ведении переговоров? – Поскольку Леннокс не улыбается, я направляюсь к ней. – В чем дело? Что-то явно не дает тебе покоя, но ты отказываешься говорить мне.
– Ничего серьезного, – она кривит губы, глядя на меня так, словно стала заложницей собственной нерешительности. Леннокс такая никудышная лгунья, что я тут же понимаю, что что-то не так.
– А знаешь, – шепчу я в надежде, что юмор разрядит обстановку и вернет улыбку на ее пухлые губы. – Нам не стоит ходить вокруг да около. Лучше уже признать, что происходит на самом деле.
– И что же? – спрашивает она так тихо, словно кто-то может нас подслушать.
– Ты разработала этот коварный план, чтобы затащить меня в постель. Ну я тебя понимаю. Правда. Не каждый день удается столкнуться с таким красивым, татуированным и талантливым британцем, как я.
Ее вздох наполняет пространство, когда она поворачивается ко мне.
– Да. В этом все дело. Ты прав, – поднимает руки Леннокс. – Так давай покончим с этим прямо сейчас.
– Покончим с этим? – смеюсь я. – Разве это не удар по моему самолюбию или что-то в этом роде?
– Не думаю, что твое самолюбие вообще можно задеть.
– Виновен, – отвечаю я и с застенчивой улыбкой вскидываю руки. – Но поскольку Кэннон сказал, что мое счастье – твоя обязанность, меньшее, что ты можешь, – это сохранить улыбку на твоих великолепных губах.
Она одаривает меня усмешкой, ради которой я так старался, но при виде нее у меня сжимаются яйца.
– Уверяю тебя, в контракте не обозначено, что делать тебя счастливым – обязательное условие.
– Обозначено. Я видел, – не в силах удержаться, я придвигаюсь ближе и заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо. Я слышу, как от моего прикосновения она судорожно вздыхает, и понимаю, что не пройдет много времени, как эта женщина будет извиваться подо мной. Только вот не уверен, что именно в ней вызывает столь острое желание. – Ну так что скажешь? Стоит ли нам составить список всех способов, с помощью которых тебе удастся меня осчастливить?
Леннокс приподнимает бровь, а на губах ее появляется улыбка.
– Я польщена. Честно, – говорит она тем же чопорным, но раздраженным тоном и отступает на шаг. – Но между нами ничего не будет.
Комнату наполняет мой смех, когда я отхожу, чтобы снова усесться за стол.
Что-то изменилось во взгляде Леннокс. Пусть она и хочет меня, но теперь кажется отстраненной.
Что, черт возьми, произошло за последние двадцать четыре часа? И как теперь вернуть все на свои места?
Брось ей вызов.
Желание посоревноваться у Леннокс Кинкейд в крови. Так между нами снова полетят искры.
Взяв в руки ручку, я одариваю Леннокс дьявольской усмешкой.
– Приступим к составлению списка?
Глава 12. Леннокс
Настроение у меня ужасное.
Нацепив улыбку, я стою рядом с Рашем, пока Кэннон рассказывает о рекламной кампании, но его слова не вызывают у меня и капли восторга.
Ни капли.
Честно говоря, я уже жалею, что взялась за эту работу, но не готова признать это. Ведь тогда слова сестры о грязной репутации Кэннона подтвердятся… А она и так всегда права.
Но поскольку я сама подписала контракт, не уточнив всех деталей, мне за это и отдуваться.
Поэтому я ворчу, кажусь неприветливой и ненавижу все, что происходит за день.
Я ненавижу, когда планы меняются и кто-то велит мне отступить от уже подготовленной программы.
Так теперь, например, мне необходимо забыть Раша.
Но как доказать, что все вокруг не правы? Как можно заявить, что я не сплю с клиентами, а потом затащить в постель того, с кем мне поручили подписать контракт?
Что еще? Чертов Раш. И обворожительная улыбка, которой он одаривает меня, пробираясь сквозь толпу. То, как, проходя мимо, он наклоняется, чтобы с акцентом, от которого подкашиваются ноги, прошептать что-то, способное вызвать у меня улыбку.
Он совсем не облегчает положение.
Не помогает сдержать обещание, которое я дала себе в тот момент, когда он зашел в конференц-зал и Коннор «представил» нас друг другу. При следующей встрече я сказала, что карьера для меня важнее физических потребностей, так что я не упущу возможности, которую предоставила мне ВЛПС.
Во многих отношениях тот факт, что я нахожусь вдали от семьи, упрощает задачу. Здесь я не чья-то дочь или сестра. Так что могу украсть Раша у Сандерсона и обеспечить «КСМ» звездного клиента без вмешательства отца.
Я стою за сценой, пока Кэннон все вещает и вещает в ожидании появления SportsCenter [7]7
Американская ежедневная телепрограмма спортивных новостей.
[Закрыть], которое, я уверена, он предусмотрел, чтобы все приложенные усилия окупились.
Но если он так и продолжит болтать, то публика потеряет интерес.
– Ну привет, – нежный шепот Раша достигает моих ушей одновременно со всем остальным: запахом его одеколона, ощущением его рук на моей талии, теплом его дыхания на щеке.
Я тут же напрягаюсь, хотя все, что хочу сделать, – это либо прижаться к нему, либо повернуться и зацеловать до потери сознания.
Ничего из этого не подходит.
– Ты что, избегаешь меня, Кинкейд?
– Конечно, нет.
– А мне кажется, да. Видимо, ты все еще злишься из-за списка, что я составил в конференц-зале, – в его голосе слышится нотка веселья, мне же приходится сдерживать игривое настроение.
Если начну кокетничать в ответ, все только усложнится.
– Твой список смехотворен.
– Позволю себе не согласиться, – возражает Раш. Он становится рядом, но все еще придерживает меня за талию одной рукой. – Отвезти меня на групповой просмотр матча [8]8
Раш говорит о tailgate – американской традиции, когда люди собираются на машинах (как в кинотеатре под открытым небом) и приносят с собой еду, чтобы посмотреть матч вместе с остальными фанатами футбола, бейсбола и пр.
[Закрыть]. Показать, почему американцы так любят класть во всё кубики льда. Прокатиться на «мускулистом авто» [9]9
Класс автомобилей, существовавший в США с середины 1960‐х до середины 1970-х годов. Они были известны своей повышенной мощностью при низкой стоимости в сравнении с другими спортивными автомобилями.
[Закрыть]. Позавтракать целой горой блинчиков.
– Смехотворно. Я же тебе не тур-гид, – хихикаю я и делаю шаг назад, чтобы отдалиться как от него, так и от его губ, на которые не перестаю бросать взгляды.
– Для тебя я мог бы сделать отельный список, – Раш сокращает дистанцию, которую я только что создала. – Список вещей, которые осчастливили бы меня даже больше… но такое не стоит записывать на бумаге. – Он постукивает себя по виску. – Этот список хранится прямо здесь.
В голосе Раша слышится самоуверенность, его взгляд становится соблазнительным и, клянусь, ниша, в которой мы стоим, вдруг уменьшается раз в десять.
Я слышу, как проглатываю ком в горле, даже несмотря на громко пульсирующую в ушах кровь. Тем не менее я отказываюсь сдавать позиции.
– Раш. Я не могу. Нам нельзя. С моей стороны это было бы непрофессионально.
Когда он сжимает мою талию, мое тело загорается от этого прикосновения. Раш наклоняется и шепчет так, что его дыхание щекочет мне ухо:
– Мне нравится, какой чопорной и правильной ты притворяешься. Юбка-карандаш, высокие каблуки, а еще то, как ты расправляешь плечи. Правда, мне нравится. Честно говоря, даже не знаю, что мне больше по вкусу: когда ты выглядишь вот так или когда смотришь на меня, как тем вечером, просто умоляя тебя поцеловать. Но…
– Не смотрела я на тебя так, – еще как смотрела. – Да ладно тебе. Ты слишком высокого о себе мнения.
Его низкий рокочущий смешок сам по себе является искушением.
– Продолжай убеждать себя в этом, Леннокс, но нам обоим известна правда. – Раш скользит рукой по моему телу, пока не кладет ее на мое бедро. Из его горла вырывается тихий стон, который у любого другого мужчины прозвучал бы грубо, но в его устах полон соблазнения. – Сегодня ты такая замкнутая, будто чертовски боишься отдаться тому, чего так хочешь. А хочешь ты меня.
– Ты…
Когда губы Раша накрывают мои, я не могу назвать это как-то иначе, чем сумасшествие. Он целует меня, хотя в любую минуту его могут пригласить на сцену. Заметь нас кто-нибудь, на моем профессионализме можно было бы поставить крест.
Мысленно я сопротивляюсь, но в то же время приоткрываю губы, чтобы прикоснуться своим языком к его. Мое тело реагирует раньше, чем разум.
Первый поцелуй всегда особенный. В нем прячется намек на то, подходите ли вы друг другу. Первое предположение о том, затрепещет ли все внутри, отдастся ли болью в сердце, побудит ли вцепиться в его рубашку. Молниеносное осознание, захотите ли вы повторить это или же предпочтете уйти не оглянувшись.
Проблема лишь в том, что, когда поцелуй – каждый его мягкий и требовательный момент – заканчивается, мне приходится взглянуть в полные веселья глаза Раша и признать, что держаться от него подальше будет куда сложнее, чем я думала. Несомненно, между нами есть химия.
Но… Я должна оставаться сильной. Сопротивляться. Держать все под контролем.
Я могу попытаться. Черт возьми, я просто обязана это сделать, но Раш Маккензи точно сильнодействующий наркотик – вызывает зависимость после первого же раза.
– Мы можем и работать вместе, Леннокс, – начинает он. Из-за акцента последний слог в моем имени звучит выше. – И спать.
– Никто не говорил, что я собираюсь с тобой спать. – Слова звучат глухо, слетая с губ, которые жаждут еще одного поцелуя.
Раш криво улыбается, а короткий смешок, который он издает, олицетворяет собой смесь высокомерия и желания.
– А тебе и не надо этого говорить.
В этот момент Кэннон зовет Раша предстать перед журналистами и публикой.
Я выдыхаю, только когда он поднимается по лестнице… Хотя до этого даже не осознавала, что не дышу.
Раш с важным видом выходит на сцену под рев толпы, которому поспособствовал Кэннон, и берет микрофон. Я же пытаюсь убедить себя забыть о поцелуе, но голос Раша проникает в каждую мою мысль.
Я не могу отказаться от такой профессиональной возможности, лишь бы получить от него желаемое.
Многие утверждают, что женщины слабы, так как отвечают на поцелуй мужчины. Слабы, так как у нас, попавших под их чары, подкашиваются колени. Я же считаю, что подобную точку зрения лучше слать к черту. Мы сильные. Тем или иным способом мы добиваемся желаемого. Не важно – когда мужчина берет или когда мы, женщины, соглашаемся это принять. В этом есть сила. Неподвластная времени, непоколебимая красота.
Нас называют стервами, если мы сопротивляемся, глупыми и слабыми – если сдаемся слишком быстро. Но если мы жаждем прикосновения мужчины, тут же становимся шлюхами. Если нам нравится заниматься сексом.
Если нам нравится, когда нам доставляют удовольствие.
Что ж, меня можно отнести ко всему вышеперечисленному. Я сильная, но не стыжусь признаться, что временами бываю слабой, и черт меня побери, если я не чувствую себя потрясающе, когда ложусь в постель с кем-то, кто не только получает удовольствие, но еще и любит его доставлять. С того момента, когда я впервые взглянула на Раша, я знала, что однажды мы сольемся в клубке простыней и переплетенных конечностей.
Его хищный взгляд, грубоватая хриплость голоса, которая подчеркивает восхитительный акцент, и то, как мое тело интуитивно реагирует на все в нем, говорят о том, что нам суждено исследовать наше влечение.
Думаю, я смирилась с этим фактом за те несколько секунд у бассейна.
Я усмехаюсь, потому что нет смысла отрицать – у нас будет секс. Пусть это все усложнит, а его дерзкое высокомерие не перестанет меня раздражать, но я буду удовлетворена.
И прямо сейчас я не имею ничего против. Я могу быть как спортивным агентом, так и женщиной со своими предпочтениями. И я горжусь каждой составляющей.
– Леннокс?
Я, отвлеченная от своих мыслей, издаю самый нелепый звук, когда замечаю, что Кэннон протягивает мне руку со сцены.
– Давай же, – говорит он. – Я хочу представить тебя как члена команды.
– В этом нет необходимости. Правда. Я не против того, чтобы остаться в тени.
Хотя, может, мне и стоит взять его за руку и позволить вывести себя в свет софитов. Может, публика, следящая за нами с Рашем, предотвратит то, что должно случиться. Может, понимание того, что Кэннон, Финн, другие клиенты и моя семья будут видеть нас вместе, удержит меня от желания перейти от профессиональной деятельности к личной.
Ну что за неразбериха.
Или нет.
Кто же знал, что мы встретимся и будем вместе работать? Кто же знал, что он станет лакмусовой бумажкой, определяющей, преуспею я в достижении своих целей или нет?
Пока я беспокоюсь о том, как все воспримет общественность, Рашу плевать на чужое мнение.
Возможно, стоит взять с него пример.
Возможно, до тех пор, пока я счастлива, остальное не имеет значения.
Глава 13. Леннокс
– Интересный поворот событий, – бормочет Джонни, заходя в гостиную, где я, сбросив туфли, уселась на диван не самым женственным способом. Он ставит на столик бутылку вина и бокал. – Не хочешь рассказать?
Глядя на него, я жду еще одного язвительного комментария, но, так и не получив его, пожимаю плечами.
– Очевидно, мы не догадывались, что приехали сюда по одной причине.
– В это я готов поверить, но все еще никак не пойму, зачем вмешивать во все это агента.
– Долгая история.
– Уверен, так и есть, – он бросает взгляд на экран своего телефона. – А мне еще нужно заехать за Хайди, да и столик я заказал на восемь.
– Хайди? – спрашиваю я.
– Увлечение месяца, – смеется он, хватая ключи. Я же снисходительно улыбаюсь. Джонни хороший парень, но тот еще дамский угодник. В колледже я не раз видела, как он разбивал сердца, даже утешала некоторых его бывших. Тем не менее Джонни такой, какой он есть. – Возможно, однажды я встречу ту, с которой захочу побыть дольше, но пока что пользуюсь тем, что несусветно богат и невероятно красив.
– А как начет «ужасно самоуверен»?
– И это тоже.
– Ты же знаешь, что мода на расстегнутые рубашки осталась в семидесятых? – замечаю я, глядя на пять дюймов открытой кожи.
Звонит мой сотовый, и, когда я вижу на экране имя Финна Сандерсона, на моем лице, должно быть, отражается испуг.
– До скорого, – одними губами произносит Джонни и, чмокнув меня в макушку, направляется к двери.
– Если ты звонишь мне, чтобы извиниться, то можешь не стараться, – говорю я вместо приветствия.
– Тебе действительно нравится изображать из себя оскорбленную до глубины души женщину? – усмехается Финн.
– Должно быть, так же сильно, как тебе нравится изображать из себя пришибленного придурка.
Но я заинтересована, так что выпрямляюсь и наливаю себе бокал вина, который точно понадобится, чтобы выдержать эту беседу.
– Так ты уже узнала мой секрет? – говорит он со смешком, от которого у меня мурашки бегут по коже.
– Секрет? – заглатываю я наживку.
– Поговаривают, ты помчалась в Лос-Анджелес, чтобы пресмыкаться перед Кэнноном, но предложение о работе уже оказалось неактуальным. Упс. Для кого-то вроде тебя это, должно быть, унизительно.
– О чем ты…
Тот парень в аэропорту. Тот, что стоял в очереди к соседней стойке регистрации, когда я меняла билет. Должно быть, он рассказал Финну. Но что насчет неактуального предложения? О чем он говорит?
– Не злись. Это всего лишь скрытая тактика между агентами… Ну знаешь, то же самое, что случилось в прошлом году с Мэддоксом.
– Какое отношение к этому имеет Хантер? – спрашиваю я. В словах Финна нет никакой логики. Что за черт?
– Я просто хотел отплатить тебе той же монетой. Встретиться с потенциальными клиентами, информацию о которых ты так тщательно отразила в своей папке. – Его удивленный вздох выводит меня из себя. – Имена, номера телефонов, адреса электронной почты, предпочтения и то, что они не любят… Ты составила отличный список. Только вот такие вещи, Лен, лучше хранить в защищенном паролем телефоне, а не в папке, которую каждый на конференции оголодавших агентов может открыть, – Финн цокает языком. – Ошибка новичка, Кинкейд. Хотя от тебя и не стоило ожидать чего-то другого, правда же?
Как ему удалось раздобыть эти детали?
– Ты – сукин сын, – шиплю я сквозь сжатые зубы, пока морщусь от собственной глупости. Иронично, что я была на конференции по спортивной этике, когда раздался телефонный звонок и я выбежала в коридор. Я собиралась внести сделанные пометки в свою базу данных, как только вернусь в гостиничный номер. Поэтому они и оказались в папке. Так выходит… Финн сделал фото?
Да этот мужчина – законченный придурок. Что Чейз вообще в нем нашла?
От разочарования и гнева, которых я не ощущала, казалось, целую вечность, у меня щиплет в глазах. Зачем Финн рассказывает мне все это? Мы же не на публике, так какой в этом интерес? И все же… он злорадствует.
– В любви и представительстве все средства хороши, – хвастается он. – Об этих потенциальных клиентах уже позаботились, в то время как ты перекинулась с ними лишь парой слов, потому что погналась за рыбкой покрупнее. Подумать только, ты снова стала посмешищем. Только в этот раз в Городе Ангелов.
– О чем ты, черт возьми, говоришь? – спрашиваю я.
– О работе с ВЛПС. О пресс-конференции, на которой представили Раша Маккензи. Мы с Кэнноном договорились о приезде Раша еще на прошлой неделе. В ходе наших переговоров я объяснил Кэннону, почему в твоих услугах нет необходимости. Уверяю, за этим не кроется ничего личного.
Кажется, я таращусь на бокал с вином и даже несколько раз моргаю в попытке понять слова Финна. Я даже не помню, когда успела встать и подойти к окну, чтобы пройтись бессмысленным взглядом по долине.
Хотя на самом деле я ничего не вижу. Нет, я слишком занята осознанием того, как легко попалась на крючок. Так он произнес ту ужасную ложь обо мне, зная, что я ее услышу? Финн знал меня достаточно хорошо, чтобы заставить усомниться в себе и позвонить Кэннону. Чтобы побудить взяться за работу, от которой я отказалась, лишь бы не уронить свое достоинство. А я пошла у него на поводу.
Боже мой.
– Унижение может проявляться во многих формах, Леннокс, и, кажется, на твою долю пришлась его солидная часть, – усмехается Финн. Все, что я слышу, – это снисходительность. – Надеюсь, Кэннон проявил любезность. Тебе, несомненно, стало стыдно, когда он заявил, что больше не нуждается в твоих услугах. – Так Финн не знает, что я подписала контракт? – Ты наконец-то поняла, что он предложил тебе эту должность по одной-единственной причине? Потому что был заинтересован в другого рода услугах, которые ты могла бы оказать.
От его намеков у меня скручивается желудок. Снова.
– Ты что, не смогла сложить дважды два? Бедная малышка. Я бы извинился, но совсем не сожалею о случившемся. Карма та еще стерва, а нам обоим известно, какая участь тебя ждет.
– Ты меня подставил, – шепчу я, когда до меня доходит масштаб произошедшего. Мужчины, стоящие прямо возле выхода. Финн, который заговорил громче, лишь бы его услышали… как раз в тот момент, когда я пыталась покинуть конференц-зал. Черт возьми. – Ты. Меня. Подставил.
– Вот видишь. Я знал, что ты не сразу поймешь… Но теперь, когда до тебя дошло, уверен, ты примешь мои самые искренние извинения.
– Ты – чертов негодяй. Низменный кусок дерьма. Ты…
Бог ты мой. Он и не догадывается. Он настолько самовлюбленный, что понятия не имеет о том, что, несмотря на его советы, Кэннон все же дал мне работу. Вся неразбериха случилась из-за того, что я не поднялась на сцену этого медийного цирка. Идеально.
Улыбка медленно расползается по моим губам, пока я обдумываю, что сказать.
– Леннокс? Ты меня слышишь? Продолжай, прошу тебя. Мне не терпится услышать, что еще ты хочешь мне сказать.
– Финн?
– А?
– Что ты там говорил про карму?
– Что она та еще стерва.
– Запомни это, – советую я, после чего делаю драматическую паузу. – Мало ли что Кэннон тебе сказал, – смеюсь я. – Разве ты не видел меня прямо за кулисами? Упс. – Я замолкаю. Господи, как бы мне хотелось видеть выражение его лица в данный момент. – Наслаждайся новичками с низкими зарплатами, Финн, в то время как я общаюсь с одним из самых высокооплачиваемых футболистов в мире. Ну знаешь, с твоим клиентом Рашем.
Его порывистый вдох говорит о том, что я попала в цель. Просто прекрасно.
– Ты не посмеешь. – Его угроза звучит так же неубедительно, как и его голос.
– Что ты там говорил? В любви и представительстве все средства хороши? – усмехаюсь я в ответ на его молчание. – Финн? Самое время тебе надеяться, что весь тот бред о том, как я переманиваю клиентов, оказался неправдой. Иначе у тебя нет шансов сохранить Раша.
Я заканчиваю разговор как раз в тот момент, когда на другом конце раздается череда проклятий.
