Текст книги "Вендийское ожерелье"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Много, – честно признался Лионель. – Знаешь, никогда не задумывался над этим, когда завидовал туранским вельможам с их гаремами.

– И что ты должен за это делать?

– Ничего, – засмеялся аквилонец. – В том-то и дело, что никакой работы за это от меня не требуют…

– Ты давно здесь? – продолжал допытываться варвар.

– Не считал, но думаю, дней десять. – Лионель блаженно потянулся и рыгнул. – Пища здесь, конечно, не совсем привычная, но зато от пуза…

– Столько же, сколько и я, – не слушая его дальнейших рассуждений, произнес киммериец. – Клянусь белоснежными грудями Иштар, нас забросила сюда одна и та же сила. Как увидел тебя, мне сразу чуть понятнее стало, зачем мы здесь оказались.

– Ну и зачем же на твой взгляд? – насторожился Лионель.

– Скажи, тебя посещают какие-нибудь мысли, кроме тех, что скоро принесут поесть, а потом можно сколько угодно наслаждаться со своими красотками?

– Да, знаешь ли… – задумался аквилонец. – Почти каждую ночь во сне вижу бусы из зеленого камня. Я уже сказал об этом местному чародею, чтобы снял с меня порчу, так он…

– Что он? – Конан в нетерпении схватил Лионеля за руку.

– Он сначала побледнел, потом позеленел, но так ничего и не ответил. Я спросил его еще раз, но они такие дурные, эти дикари, от них почти невозможно добиться разумных слов. Знай, себе твердят: табу, табу…

– Понятно, – хмыкнул варвар. – Табу – это запрет. А этого колдуна не Ванататра случаем зовут?

– А ты откуда знаешь? – удивился Лионель.

– Уши прочисти! – гаркнул киммериец. – Не слушаешь меня совсем. Я же сказал, что попал сюда одновременно с тобой.

– Да? – протянул аквилонец. Он и в самом деле что-то пропустил. – И где же ты был?

– На соседнем острове…

И Конан рассказал ему все, что произошло с ним, умолчав лишь о несущественных подробностях, в частности о том, сколько ему выделили женщин.

Лионелю явно не понравилось услышанное.

– Так и меня могут съесть? – почему-то свистящим шепотом спросил он.

– Откуда я знаю? – усмехнулся варвар. – Мне только кажется, что, пока мы с тобой не найдем это ожерелье, дороги обратно нам не видать. Тебе здесь не надоело?

– Да как сказать… – замялся аквилонец. – С одной стороны, вроде бы все здесь хорошо, а с другой…

– Вот! – перебил его Конан. – Ни вина, ни костей, ни оружия настоящего, да и поговорить не с кем. Живешь как истукан какой-то… Верно?

– Пожалуй, ты прав, – согласился Лионель. – Но что можно сделать?

– Почему тебя никто не охраняет? – переменил тему разговора варвар.

– Не от кого, – усмехнулся аквилонец. – На этом острове живет только одно племя. Три деревни, и больше никого нет. Мне рассказывали мои женщины, что они иногда воюют, но только с соседними островами.

– Понятно. В таком случае у меня есть одна задумка.

– Какая? – Лионель недоуменно уставился на киммерийца.

– Надо поймать здешнего колдуна и хорошенько расспросить его, где ожерелье.

– Ванататру?

– А кого же еще?

– А если он применит против нас какое-нибудь колдовство?

– Надо захватить его ночью, когда спит. Кляп в рот – и в лес. Уж там-то мы ему язык развяжем, – убежденно сказал киммериец.

Договорившись обо всем, они расстались, потому что аквилонец опасался, как бы его жены не начали поиски, беспокоясь, почему посланца богов так долго нет рядом.

* * *

В ту же ночь, тихую и лунную, Лионель и Конан без всякого шума выкрали Ванататру из его хижины. Колдун не успел даже толком проснуться, как его, спеленав, будто ребенка, уже тащил на плече варвар, радуясь, что луна прекрасно освещает путь среди деревьев. Никто в деревне ничего не слышал, и сообщники, достигнув берега моря, поставили Ванататру на ноги, а дальше он уже бежал вместе с ними, направляемый крепкой рукой Конана. Кляп изо рта у него вытащили, но киммериец строго сказал колдуну:

– Это чтобы тебе было легче дышать, а вовсе не для того, чтобы ты звал на помощь. Один раз пикнешь, и все. – Он выразительно помахал увесистой дубинкой, которая произвела на Ванататру должное впечатление.

Колдун закивал, и все двинулись вдоль берега. Они миновали место, где на ветвях больших деревьев покачивались подвешенные лодки.

«Запомню на всякий случай, – отметил про себя варвар. – Хотя эти посудины годятся лишь на то, чтобы отойти от берега локтей на сто. Тьфу… Лодок человеческих и то делать не умеют».

Киммериец решил отойти подальше от селения, чтобы дикари, обнаружив исчезновение главного колдуна, не смогли быстро выйти на след похитителей. Конан совсем не хотел, чтобы сто раскрашенных воинов с длинными копьями попробовали на прочность их шкуры, тем более что у Лионеля вообще не было никакого оружия. Ванататра был смертельно напуган и только бешено вращал глазами от страха, переводя затравленный взгляд то на посланца богов, то на гиганта с развевающимися черными волосами и холодно блестевшими в ночном полумраке синими глазами.

– Слушай меня внимательно, – сказал варвар колдуну, когда они остановились. – Ты нам все должен рассказать, иначе на твое племя падет страшный мор.

– Кто ты? – стуча зубами, спросил Ванататра.

– Я его старший брат. – Киммериец кивком указал на Лионеля. – Боги прислали меня, чтобы я забрал у тебя зеленое ожерелье.

– Неужели я не понял волю богов? – внезапно возопил Ванататра.

Конан подозрительно посмотрел на него, стараясь определить, не собирается ли колдун наслать на них какие-нибудь чары.

– Заткнись! – рявкнул варвар. – Меня не интересуют твои душевные муки. Говори, где бусы из зеленых камней?

– Она, она… – Похоже, было, что Ванататра и в самом деле сильно волновался и не мог вымолвить ни слова.

– Боги тебя прощают! – успокоил его Конан, догадавшись, что колдун что-то сделал с необходимой ему вещью. – Говори, отрыжка шакала!

Поверив киммерийцу, что высшие силы не гневаются на него, колдун сразу успокоился. Он мгновенно перестал заикаться и уже нормальным голосом рассказал оторопевшему от его слов варвару, что не далее как три дня назад расплатился этим ожерельем за дочь Мархейо, отдав его вместо двух десятков свиней, которые его племя было должно за новую жену одного из своих вождей.

– Эту замену предложила мне Гуна-Райна, и я с радостью согласился. Для моего народа это хорошо.

– Конечно, хорошо, старый пес! – обругал его варвар. – Какие-то камешки вместо двух десятков свиней!

– Нет, ты смеешься надо мной! – воскликнул Ванататра. – Ты знаешь, что Гуна-Райна – могущественная чародейка, и я не могу ей возражать.

– Да, конечно. – Конан важно кивнул. – Но я хотел испытать тебя, хорошо ли ты помнишь, как это произошло.

Лионель, пока они разговаривали, стоял как столб и только зачарованно переводил взгляд с одного собеседника на другого.

«Ну, дает варвар, – восхищался он про себя. – Как он этих диких хорошо понимает!»

Киммериец в это время лихорадочно соображал, нельзя ли выведать у наивного дикаря еще что-нибудь про эту Гуна-Райну, но при этом не выдать себя каким-либо неосторожным словом или неправильным вопросом.

– Ты все сделал правильно, – положил он тяжелую руку на плечо колдуна. – Теперь мы с братом вернемся к богам, а ты беги домой и сообщи эту радостную весть соплеменникам.

* * *

Когда Конан с Лионелем отвязывали лодку от дерева, киммериец обратил внимание, что ночь стала темнее. Появились облака, между прочим, впервые за все время его пребывания на островах, и луна теперь не светила, как яркий фонарь.

– Давай быстрее, – поторапливал варвар товарища. – Скоро рассветет, как бы твоим подданным не вздумалось искать нас.

Они столкнули утлое суденышко в воду, и Конан еще раз подивился тому, как это дикари ухитряются выходить на таких посудинах в море. В узком корпусе было невозможно даже усесться, как следует, и если бы не противовес, то они и мгновения не продержались бы на плаву.

– Вперед! – Киммериец взмахнул коротким широким веслом. – Нам нужно попасть вон туда. – Он махнул рукой в ту сторону, где, когда луна выглядывала из-за туч, различалась вершина горы на острове, откуда он совсем недавно бежал. Беглецы поплыли вперед, ритмично работая веслами. Парус и мачту Конан с собой не взял, потому что в темноте вряд ли смог бы сообразить, как приладить их на лодке. Помня, что он за полдня одолел расстояние между островами, киммериец ни мгновения не сомневался, что, пока ленивые островитяне продерут глаза, они с Лионелем уже причалят к берегу и успеют скрыться где-нибудь в горах.

Ветер тем временем все усиливался, тучи заволакивали небо, и скоро они уже гребли почти в кромешной тьме. Волны все чаще и чаще захлестывали нос суденышка. Конану стоило больших усилий держать направление. Он уже не видел ни вершины горы, ни вообще ничего вокруг.

– Мы не сбились? – перекрывая шум ветра, крикнул, обернувшись к нему, аквилонец.

Варвар открыл, было, рот, чтобы ответить, но в это мгновение у него за спиной мелькнула молния, и сразу раздался жуткий удар грома, заглушивший его слова. Вслед за этим хлынул ливень, да такой, какого киммерийцу не приходилось видеть никогда в жизни: вода стеной встала со всех сторон, и в мгновение ока все: и море, и воздух – поглотил обрушившийся на них водопад. Даже белые буруны волн совершенно исчезли во тьме и сплошных потоках воды. Струи дождя беспрерывно били по лицу, мешая дышать. Лодка неслась уже сама, подгоняемая порывами ветра, и Конан не имел ни малейшего представления, куда несет их стихия.

Сколько времени это продолжалось, определить было трудно. Иногда, когда вспыхивала молния, он видел перед собой согнувшуюся фигуру аквилонца, который бросил весло в лодку и обеими руками держался за борта, чтобы не выпасть. Шквал вертел их утлое суденышко, словно щепку, и варвар только молил богов, чтобы не сломался противовес – тогда посудина мгновенно перевернется, и они неминуемо погибнут.

Однако его мольбы не были услышаны. За грохотом ливня Конан даже не услышал треска дерева – он просто оказался в воде.

– …о-о-нан! – услышал он крик Лионеля, заглушаемый ревом волн и воем ветра, но товарища своего уже не видел.

«Наверняка утонет! Жалко парня!» – успел подумать киммериец.

Тут же он получил тяжелый удар по голове и едва не захлебнулся – это лодка, перед тем, как окончательно уйти под воду, в последний раз напомнила о себе. Конан вынырнул и, захлестываемый волнами, пытался держаться на поверхности, что давалось ему с огромным трудом: потоки воды заливались в рот, не давая как следует вздохнуть.

«Нергал мне в печень, – выплевывая воду, подумал варвар, – значит, дожди все-таки здесь бывают. Но этот приключился уж очень не вовремя…»

В этот миг во вспышках молний Конан увидел надвигавшуюся на него темную глыбу. Он успел только выставить вперед руки, но это, хоть и немного смягчило удар, все-таки не спасло его, и он с огромной силой шмякнулся о камень. На мгновение киммериец потерял сознание, и поток вновь отнес его в море, чтобы с новой силой выбросить на скалу, но он на этот раз подготовился чуть лучше и, почти тут же придя в себя, попытался скользнуть в сторону, надеясь, что сможет попасть на мелкое место. Волна перевернула Конана и понесла вперед, лук и колчан, привязанные к спине, зацепились за камни, варвара крутануло еще раз, и он ударился головой обо что-то твердое…

* * *

Конан почувствовал, что в лицо ему брызнули чем-то пахучим и едким. Он застонал и очнулся. В глаза бил яркий свет, и сначала киммериец ничего не мог понять: ни где он, ни что с ним происходит. Под спиной ощущалась мягкая и чуть влажная трава. Он попробовал пошевелить руками и ногами, но ничего не получилось, и варвар сразу же понял, что он привязан, а точнее, распят словно шкура для выделки. Голова тоже не поворачивалась: похоже, и волосы были привязаны.

Скосив глаза сначала в одну, потом в другую сторону, Конан кроме яркого голубого неба увидел только уходившие вверх пальмовые стволы.

– Как ты себя чувствуешь, посланец богов? – донесся до него женский голос, и прямо перед глазами возникли огромные груди с удлиненными коричневыми сосками. Груди, похожие на продолговатые тыквы, качнулись, и Конан увидел над ними лицо женщины с чуть раскосыми блестящими глазами и черными волосами, расходившимися в стороны, словно веер.

– Гуна-Рай… – начал, было, киммериец, но в лицо ему вновь брызнула жидкость, и он закрыл рот, почувствовав жжение на губах. От резкого запаха зелья он очнулся окончательно.

– Вам повезло, посланцы. – В голосе женщины не было почтительности, скорее, в нем звучали ехидство и нотки торжества. – Боги решили не губить вас в волнах, хотя я считаю, что вам туда и дорога.

– Почему ты нас связала? – еще с трудом ворочая языком, спросил киммериец. – Тебя боги накажут за э…

Он вскрикнул, обожженный ударом плети по бедрам.

– Эти сказки расскажи на том берегу своим дикарям, – засмеялась Гуна-Райна. – Это старый болван Нгунта мог втолковывать всем, что ты посланец, а меня ты не обманешь.

– Но разве ты не из них? – простодушно удивился Конан.

– Я похожа на них. Внешне, – добавила Гуна-Райна, и в голосе ее появились зловещие нотки.

– Так кто же ты?

– Не твое дело! – Удар плети вновь обрушился на обнаженное тело варвара.

– Тварь! – не удержался он.

Колдунья усмехнулась:

– Тебе стоило бы поблагодарить богов: именно поэтому ты еще жив! Хотя и бесполезен для меня… Ну, почти бесполезен… Так что пока можешь отдохнуть… – невнятно донеслись сквозь шорох удалявшихся шагов слова колдуньи.

– Лионель, – тихо позвал киммериец, но ответа не услышал.

«Наверное, он все же утонул, – решил Конан. – Но ведь эта ведьма сказала, что боги нас не погубили…»

– Лионель! – повысил он голос.

Никто не ответил. Он попытался напрячь мускулы сначала одной руки, потом другой, но веревки только сильнее впились в запястья.

«Крепко привязала, гадюка!» – выругался варвар и изогнулся всем телом, стараясь высвободить ногу из пут.

Веревка на правой лодыжке немного ослабла. Тогда Конан начал вытягиваться всем телом, пытаясь достать до кола, к которому, как он думал, была привязана его нога. Дотянуться он не смог, но веревка ослабла еще больше, и после нескольких попыток он уже смог двигать ногой взад-вперед. Сжав от напряжения зубы, киммериец упрямо продолжал дергаться, пока не почувствовал, что привязь едва держится. Он рванул посильнее, и колышек вылетел из земли.

«Вот так-то лучше, – удовлетворенно подумал Конан. – Только бы эта гадина не вернулась раньше времени…»

Он подсунул свободную ногу под привязанную и резким рывком выдернул второй кол.

«Женщина!.. – хмыкнул варвар. – Не умеешь вязать узлы, так и не берись!»

Теперь предстояло освободить руки, но, сколько, ни напрягал киммериец мускулы, попытки его оказывались тщетными. Похоже, он зря обругал колдунью…

Наконец, выгнувшись дугой и подсунув ногу под локоть, он собрал все силы… Казалось, тело разорвется от чудовищного напряжения, пот заливал глаза, но Конан, стиснув зубы, тянул и тянул руку, помогая коленом. Правая рука освободилась, и он чуть не завопил от радости, но забыл о голове… Об этом напомнила резкая боль, словно с него сдирали кожу на черепе. Варвар пошарил рукой возле головы и, нащупав множество мелких колышков, выдернул их. Теперь он смог поднять голову и первым делом быстро огляделся. Он лежал на небольшой круглой поляне, окруженной высокими пальмами. Между двумя стволами висел подвешенный вниз головой Лионель. Его рот был заткнут кляпом, а тело исполосовано ударами плети.

Освободив вторую руку, Конан бросился к нему.

– Мерзавка! – Он быстро посмотрел по сторонам, отыскивая, чем бы обрезать веревки, которыми был привязан аквилонец.

Не увидев ничего подходящего, киммериец перегрыз путы, освободил Лионеля и поставил его на ноги. Тот пошатывался из стороны в сторону, тупо глядя на Конана.

– Очнись! – Киммериец похлопал его по щекам. – Надо сматываться!

В глазах Лионеля появилось осмысленное выражение. Он скрипнул зубами: видимо, давала о себе знать боль от шрамов и ссадин.

– Давай быстрее! Можешь идти? – поторопил его варвар. – Эта тварь вот-вот вернется.

Подхватив товарища под руку, Конан устремился к зарослям тростника, которые виднелись меж стволов деревьев. Покидая поляну, киммериец заметил лежавший на земле неподалеку от того места, где он был привязан, лук и колчан со стрелами.

– Гляди-ка, цел, – удивился он и, схватив оружие, потянул аквилонца за собой. – Шевелись, приятель, иначе нам крышка.

Лионель, шипя от боли, побежал за ним. Они достигли тростника и, ломая стебли, стали продираться к руслу ручья.

– Бежим по воде, так быстрее! – Варвар, разбрызгивая воду, помчался вверх по ручью к спасительным скалам, видневшимся за небольшим водопадом.

Они позволили себе отдохнуть, только когда взобрались на террасу, нависавшую над лесом.

– Похоже, убежали. – Аквилонец упал на траву, тяжело дыша, словно загнанная лошадь. – Если бы не ты, не жить мне.

– Долго ты так висел?

– С самого утра. Ты был без сознания, и она выпытывала у меня, зачем мы вернулись.

– Ты сказал?

– Сказал, – хрипло отозвался Лионель. – Эта бешеная гадина умеет управляться с плетью… Но она еще спрашивала, кто нас послал сюда, а этого я и сам не знаю.

– Не расстраивайся, – ухмыльнулся киммериец. – Тоже мне, тайна… Сдается, что она и так бы узнала, зачем мы плыли сюда… – Он осмотрелся. – Надо подняться повыше в горы, там где-нибудь на время спрячемся, а потом эту гадюку все равно выследим. Никуда она от нас не денется.

– Ты думаешь? – недоверчиво покосился на него Лионель. – Как бы она нас не выследила. Мерзкая ведьма!

– Не бойся, – уверенно возразил Конан, – одна она нас не возьмет, а эти дикари в горы не поднимаются. Табу у них такое, сам понимаешь.

– Не очень-то верится, – поежился аквилонец. – Колдуны на многое способны.

– Это, конечно, так, – задумался варвар. – Но мне кажется, местные колдуны не обладают такой силой, как у нас, в Хайбории.

– Кто знает? – пожал плечами его товарищ. – Ванататра, похоже, может только местных дикарей обманывать, а вот эта ведьма куда опаснее.

– Думаешь? – помрачнел киммериец.

– Да, – мрачно кивнул Лионель.

– Не унывай! – Варвар похлопал его по плечу. – У нас все равно выхода нет, надо добыть ожерелье, а иначе…

Лионель снова кивнул, однако Конан видел, что аквилонец вовсе не убежден, что им так уж нужны эти бусы.

– Понимаешь, – начал объяснять варвар, – ты все равно не смог бы избавиться от этого наваждения. Рано или поздно пришлось бы взяться за поиски. Готов заложить что угодно – нас кто-то заколдовал, – вздохнул он. – Ну ладно, пошли отсюда, надо найти местечко понадежнее.

Они шли узкой, осыпавшейся под ногами тропой вдоль стены серо-черного камня. Киммериец хотел отойти подальше от селения, чтобы не видеть дыма от костров. Только тогда, считал он, можно чувствовать себя более-менее спокойно.

Солнце светило ярко и радостно, и было трудно представить, что меньше полусуток назад их трепали волны высотой с дом и бешеный ветер закладывал уши. Время от времени Конан делал знак остановиться и прислушивался, не слышно ли погони.

«Нет, – каждый раз успокаивался он. – Кому в голову придет сюда забираться…»

– Ты говоришь, они не ходят сюда? – спросил вдруг Лионель.

– Угу, – подтвердил варвар.

– Кто же тогда протоптал эту тропу?

– Ну, горные козы или еще какое-нибудь зверье, – ответил киммериец и тут же почувствовал, как по его спине пробежали мурашки: на островах он до сих пор не заметил ни козлов, ни баранов. – Стой! Надо бы поосторожнее. Что это там? – Он указал рукой на темное пятно впереди.

За широкой площадкой, усыпанной осколками монолита, виднелось нечто вроде углубления или входа в пещеру, издалека было не разобрать. Конан снял с плеча лук и, приладив стрелу, медленно двинулся вперед, обходя огромные, не меньше его роста, камни. Он уже почти вошел под свод, как истошный вопль аквилонца пригвоздил его к месту.

– Конан! Смотри!

Он обернулся назад: Лионель с искаженным от ужаса лицом указывал рукой куда-то влево от себя. Варвар перевел взгляд и похолодел: шагах в пятидесяти от них из-за поворота тропы высовывалась жуткая звериная морда. Тварь походила на крысу, но размерами не уступала быку. Длинная, вытянутая вперед, почти голая голова переходила в покрытое шерстью короткое туловище на четырех лапах с острыми когтями, которые громко цокали при каждом шаге чудовища. Монстр, ловко огибая камни, неспешно двигался им навстречу, словно ощупывая людей блестящими черными глазами величиной с хорошее блюдо. Потом, остановившись, он открыл пасть и обнажил ряд длинных, загнутых внутрь зубов. Киммериец вскинул лук и прицелился.

– Спрячься за камнями! – крикнул он аквилонцу и спустил тетиву.

Стрела, свистнув, вонзилась в щеку твари, но не причинила ей особого вреда. Варвар и Лионель кинулись в разные стороны, и это на мгновение заставило монстра замешкаться, но потом, привстав на задние лапы, он сделал вдруг большой прыжок и очутился в нескольких шагах от киммерийца. Конан скользнул между двумя большими камнями, надеясь выскочить с другой стороны, но ошибся: щель оказалась слишком узкой, и пройти насквозь он не смог. Он прижался спиной к камню, а раскрытая пасть с ужасными зубами метнулась прямо к нему.

Однако монстру убежище варвара было недоступно: морда никак не пролезала настолько, чтобы дотянуться до добычи. Тварь повернула голову, стараясь протиснуться боком, но это тоже не получилось. Тогда чудовище сунуло в щель лапу с тремя когтистыми пальцами и попыталось раздвинуть камни, как створку раковины, чтобы расширить проход. Жуткий коготь размером с хороший ятаган, царапал камень в двух локтях от лица варвара, и вскоре Конан с ужасом ощутил, что один из камней начинает поддаваться. Он взглянул под ноги и, увидев небольшой валун, схватил его. Подняв камень над головой, киммериец с силой бросил его прямо в покрытый бледной желтоватой кожей палец монстра. Раздался жуткий рев, и лапа дернулась назад, но морда через несколько мгновений снова показалась совсем рядом. Конан, почти не целясь, метнул стрелу, как копье, и она вонзилась в глаз монстра, выбив фонтан белесой жидкости.

Тварь опять взревела от боли, но попыток достать варвара не оставила. Лапы вновь заскребли по камню, однако, видимо, наконечник задел мозг: движения чудовища стали конвульсивными и беспорядочными. Ему удалось чуть сдвинуть камень, щель расширилась, и киммериец выскочил из ловушки, в которую сам себя загнал. В два прыжка Конан оказался справа от монстра, который увидев, что добыча ускользает, выдернул лапу из камней и повернулся к варвару. В тот же миг вторая стрела вонзилась в здоровый глаз твари.

Издав последний хрип, чудовище рухнуло, чуть не придавив собой варвара, который едва успел отпрыгнуть назад.

– Эту дрянь явно наслал какой-то колдун, – тяжело дыша, словно это он сейчас сражался с монстром, сказал Лионель. – Не бывает таких зверей. Я тебе говорил!

– Говорил, говорил… – Конан огляделся. – Хорошо, что у этой мерзости нет подружки.

– Что будем делать?

– Мы хотели осмотреть этот грот, – напомнил ему варвар. – Вот и осмотрим.

Аквилонец, приблизившись к своду, опасливо оглянулся на труп монстра.

– Не бойся, – подбодрил его варвар, – больше он не встанет!

– Я не об этом, – ответил Лионель, – вот думаю, не его ли это нора?

– Нет, он сюда и не влезет.

– Пожалуй, ты прав, – согласился аквилонец, делая шаг вперед.

Раздался вскрик, и Лионель исчез в проеме скалы.

– Ты куда? – не понял варвар, подходя к тому месту, где только что стоял его товарищ.

Там никого не было, только внутрь монолита уходил узкий темный лаз.

– Эй! – крикнул киммериец. – Лионель! Где ты там? Что за шутки?

Тишина. Конан пригляделся внимательнее, но не нашел никакого отверстия, куда мог бы провалиться аквилонец: ровный пол уходил в темноту, и варвару даже показалось, что где-то вдалеке блеснул свет.

– Куда же он делся?

Киммериец отошел на несколько шагов от входа в пещеру и осмотрел монолит по обе стороны. Никаких щелей или разломов в гладком, отполированном дождями и ветрами камне он не углядел.

– Чудеса!

Конан прошел по тропе дальше, огибая скалу в том месте, где они увидели чудовище. Никого. Как будто кто-то слизнул аквилонца невидимым языком, словно и не было его. Киммериец вернулся, прошел вдоль скалы до того места, где она круто обрывалась вниз, в долину, покрытую зеленым лесом. Опять никого… Варвар еще раз заглянул в пещеру, но без света искать что-либо было бесполезно. Он прислушался. Ни звука, ни стона.

– Копыта Нергала! – выругался киммериец. – Пойду обратно, там были сухие стволы. Сделаю факел и поищу этого недотепу.

Он с трудом разыскал более или менее подходящую сухую корягу, с помощью камня расщепил ее конец и, пошарив на дне колчана, нашел кресало. Оно уже высохло после ночного купания в море, и, собрав кучку мха, киммериец без труда запалил огонь. Подняв факел над головой, он вошел в грот и сделал не более пяти шагов по узкому проходу, как волосы на его голове сами собой зашевелились от предчувствия беды: лаз заканчивался ровным и гладким каменным монолитом, и больше в гроте ни ходов, ни щелей не было. Варвар вышел на свет. Похоже, аквилонец был прав в своих подозрениях. Здесь, без всякого сомнения, пахло колдовством, и сам Лионель стал его первой жертвой. Поразмыслив, Конан решил убраться подальше отсюда и двинулся по тропе в гору.

* * *

– Что ты здесь делаешь? – прошелестел в тишине негромкий голос.

Конан от неожиданности едва не подпрыгнул и резко обернулся. В десяти шагах от него на плоском камне, положив ногу на ногу, в вальяжной позе восседал сухонький старичок, похожий на вендийца. Крючковатый нос и седые волосы, неопрятными космами падавшие на плечи, придавали ему сходство с серым нахохлившимся попугаем.

Киммериец мог поклясться хоть самим Митрой, что мгновение назад, когда он проходил мимо этого обломка скалы, там никого не было.

«Это что еще такое?» – раздраженно подумал варвар, но ответил на вопрос, правда, нельзя сказать, чтобы особенно дружелюбно:

– Гуляю! Тебе-то какое дело? Сидишь себе и сиди!

Он отвернул я и зашагал дальше.

– Хе-xe! – послышалось за его спиной, и в тот же миг киммериец растянулся во весь рост на ровном месте.

«Нергал мне в печень! Опять колдун! Что же это за жизнь такая, что этих слуг демона тянет ко мне, как мух на объедки? Придется остановиться».

Конан собрал разлетевшиеся от падения стрелы и обернулся.

– Торопимся? Эх, молодость, молодость! – Старичок удовлетворенно потер сухие ладошки. – Поговорил бы со мной, стариком, глядишь, и ума бы набрался.

– Своего пока хватало. – Варвар нехотя пошел к колдуну, прикидывая, как бы удобнее двинуть его кулаком, чтобы сбить с этого старого пня хоть немного спеси.

– Вот здесь и постой, – дружелюбно посоветовал старик, ехидно усмехнувшись.

Конан словно наткнулся на невидимую стену, выросшую в двух шагах от старикашки.

«Действительно, маг, – подумал он. – Хорошо, пожалуй, что я еще не успел его двинуть… Но если он ко всему прочему еще и читает мысли… Везет же тебе, киммериец, ничего не скажешь!»

– Садись, – предложил колдун. – Разговор будет долгим. Давненько я ни с кем не беседовал.

– Что ты хочешь от меня? – спросил варвар, досадуя на внезапное препятствие.

– Ты не похож на местных, – продолжал старикашка, цепким взглядом бесцветных глаз окидывая киммерийца. – Наверное, прибыл издалека?

– Я из Киммерии, – нехотя ответил Конан, уже поняв, что так просто от чародея ему не отделаться.

– Из Киммерии? – переспросил маг. – А что ты здесь делаешь?

– Сам не знаю, – честно ответил варвар – Даже не помню, как сюда попал.

– Это бывает, – усмехнулся старичок. – Я вот тоже не помню, каким образом меня сюда занесло, а вот за что – знаю, – вздохнул он.

– И давно ты здесь? – спросил в свою очередь варвар, чтобы поддержать беседу.

– Уж пятый год пошел…

– Так давно! – присвистнул киммериец.

– Не беспокойся, у нас, чародеев, век долгий. А попал я сюда за гордыню. Очень высоко себя ценил… Совсем как ты.

– И что ты здесь делаешь?

– Сижу, как видишь, – усмехнулся колдун, – беседую с прохожими. Редко, правда.

– Спустись вниз, – посоветовал варвар, – там людей тьма. Говори с ними, сколько хочешь,

– Нельзя мне, – горестно вздохнул собеседник. – Я не должен опускаться ниже вот этой линии. – Он повел рукой, указывая на что-то невидимое киммерийцу.

– Да кто тебя проверит? – спросил Конан, в душе даже слегка пожалев незадачливого колдуна.

– Заклятие на мне. Пересеку линию, превращусь в кучку дерьма – и все дела.

– За что же тебя так?

– Когда-то я был весьма уважаемым вендийским чародеем, но захотел подняться выше своих собратьев. Они меня и наказали, забросив сюда, на эту проклятую гору.

– Так вот и сидишь тут все это время? – недоверчиво спросил варвар. – А чем питаешься?

– Дичью, – уныло сказал колдун. – Смотри…

Конан поднял голову. Над ними кружила пара орлов, высматривавшая добычу. Старичок щелкнул пальцами, и одна из птиц, сложив крылья, камнем упала рядом с ними.

– Надоело до смерти, – скривился маг. – Вкус у них мерзейший, только ничего не поделаешь. Другие птицы сюда залетают редко…

– Да, уж, – согласился варвар, покосившись на жилистую голенастую птицу. – Это не фазан.

– Вот и лопаю этих стервятников, да кое-какие ягоды и коренья здесь нахожу. Рыбки бы! – мечтательно вздохнул вендиец. – Как-то, давно это уже было, один местный сюда случайно забрался. Я его попросил принести мне настоящей еды…

– Принес? – с интересом спросил киммериец.

– Принес, как же! – покачал головой колдун. – Вернулся с десятком таких же голых дикарей с копьями. Хотели со мной расправиться… – Он рассмеялся, да так, что на глазах у него выступили слезы.

– Так вот почему они теперь не поднимаются в горы, – задумчиво проговорил варвар.

– Угу, – трясясь от смеха, пробормотал старичок. – Я им оторвал головы, насадил на их же копья да и сбросил все это вниз.

Конан похолодел, вспомнив, как невежливо обошелся с чародеем при встрече.

– Не бойся, – словно прочитав его мысли, ответил старикашка. – Ты, я вижу, человек совсем не дикий и с тобой можно договориться. Кстати, я не представился. Зовут меня Аджилал Вир.

– А меня Конан. Если я дам тебе слово, то обязательно сдержу его, – гордо ответил киммериец. – Но я не представляю, чем могу быть тебе полезен.

«Оставит здесь до конца моих дней, чтобы было с кем разговаривать», – мелькнуло у него в голове.

– Расскажи-ка о том, как ты очутился здесь. – Аджилал Вир поудобнее устроился на камне.

– Да, понимаешь, и говорить-то особенно не о чем, – замялся варвар, но постарался как можно подробнее рассказать обо всем, что с ним приключилось в Аграпуре и на островах.

– Нефритовое ожерелье?! – Вендиец даже подпрыгнул, когда Конан упомянул зеленые бусы. – Значит, они напали на его след…