Текст книги "Демон из тьмы (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Глава 42

Ты узнаешь все. ... Выражение его лица было жестоким, как будто он собирался причинить ей боль тем, о чем хотел рассказать.

Но ей уже было больно. Он верил, что их отношения вращались вокруг его прошлого и того, как это прошлое повлияло на него. Вместо этого, следовало бы построить их общее будущее как на его прошлом, так и на ее. Ну а поскольку ему было сложно доверять ей, она, в свою очередь, испытывала трудности с подчинением, с тем, что ее игнорировали, ей отказывали.

– Тогда скажи мне, Мальком. Я хочу знать.

Хотя его поведение было отчужденным, его глаза мерцали черным, противореча его спокойствию. В этот момент она поняла, что он никогда никому не говорил то, что собирался доверить ей.

– Моя мать была шлюха, – начал он. – Я понятия не имею, кто мой отец.

Кэрроу уже знала это. Она думала сказать ему, но решила услышать это от него.

– Продолжай, пожалуйста.

– Когда я был мальчиком, она продала меня мастеру вампиров, который использовал меня для питания кровью. – Посмотрев прямо на нее, он добавил – И для... секса.

Ах, Геката, так вот, почему он убил свою мать?

– Она знала, что этот вампир сделает со мной. И, тем не менее, она сделала меня его рабом. – Обнажая клыки, Мальком сказал, – И хозяин неоднократно насиловал своих рабов.

– Мальком, я...

– Дай мне закончить, – рявкнул он.

– Извини, продолжай.

– Но этого было недостаточно для вампира. Он делился мной со своими больными друзьями. Ему нравилось унижать меня, чтобы я сам себя стыдился перед ними. Временами, я ненавидел себя даже больше, чем я ненавидел его.

Сердце Кэрроу разрывалось из-за демона. Она подозревала, что он подвергался насилию, но не представляла себе в какой степени.

– Я делал все, что вампир хотел от меня, – сказал он ей. – Я был его шлюхой, и временами, он верил, что я желал его. Если я чувствовал боль, я игнорировал её. Если я чувствовал отвращение, я знал как скрыть его.

Выражение его лица стало еще более обеспокоенным, его глаза стали теперь полностью черными, как будто он вновь переживал те страдания. Кэрроу хотела обнять его, но она знала, что он сейчас не примет поддержки от нее.

– Никогда хозяин не видел насколько я презирал его. И, тем не менее, он, в конце концов, выгнал меня голодать на улицу. Я был ошеломлен, не мог понять, что я сделал не так. Прошло много лет, прежде чем я осознал, что стал слишком высоким и большим, чтобы доставлять ему удовольствие.

– Ч-что случилось потом?

– Я исцелился, я выжил. Как-то мое тело стало даже крепче. Но мой разум никогда не был здоровым. Я знал, что должен был убить его. – Он начал говорить монотонным голосом, как будто читал журнал событий. Но она могла чувствовать боль, которую он так глубоко похоронил. – Последней вещью, которую мастер видел в своей жизни, было мое лицо. После этого я убил много вампиров. Я не любил делать ничего больше. Вскоре принц Каллен услышал обо мне. Мы стали друзьями.

Бормоча, Мальком добавил:

– Я не мог поверить, что он хотел быть моим другом. У меня никогда не одного не было прежде. Или с тех пор.

Не плачь за него – он возненавидит тебя за это.

Подождите, они были друзьями? Кэрроу, боялась услышать больше, зная окончание этой истории из досье: Мальком просто убил Каллена.

– Каллен знал о моем низком происхождении и что я был рабом. Но это не имело значение для него. Он был первым человеком, которому было не плевать жив ли я или умер. В течение многих лет мы боролись с вампирами, рядом как братья, пока мы не были захвачены из-за предателя – Оружейника Ронаха.

Ронах? Тогда он умер слишком быстро.

– Лидер вампиров, Вайсрой, превратил Каллена и меня в мерзость. Скарб. Затем он заключил нас в тюрьму без еды – или крови. Он сказал нам, что только один из нас когда-нибудь покинет эту клетку. Тот, кто утолит свою жажду, или тот, кто убьет.

Ненависть к тем давно умершим вампирам кипела внутри Кэрроу. Как много Мальком страдал от их рук.

– Каллен был не столь сильным, как я, не смог голодать. Он нуждался в крови больше, чем я. Я должен был понять это тогда, должен был дать ему то, в чем он нуждался. Я никогда не сожалел о чем-то больше, чем о том, что я сделал в тюрьме той ночью.

– Он пытался пить из тебя?

Таким образом, принц уступил жажде крови и обратился против человека, который уважал его, который любил его. И Мальком думал, что он не прав.

– Конечно, он пытался пить из меня! Мы были обезумевшими от жажды. Каллен был моим лучшим другом, и я уничтожил его.

– Мальком, он не оставил тебе выбора.

– Всегда есть выбор.

– Ты только что сказал, что вы обезумели от жажды.

– Я не пил из него, ведьма – я убил его, потому что я думал, что он предал нашу дружбу. Я никогда не пил не из кого до тебя.

Никогда до меня? Он сопротивлялся так долго?

– Как ты сбежал от Вайсроя?

– Он хотел, чтобы я стал верным Орде, стал больше вампиром чем демоном. Он пытался заставить меня пить из демонов. Я сопротивлялся в течение многих лет, выдерживал его мучения. Но однажды ночью, он преподнес мне шею мальчика демона, который был такого же возраста, как и я, когда я впервые отдал кровь. Я мог ощутить страх ребенка, мог учуять его, и это чувство было настолько знакомым. Гнев, такой, который я прежде не знал, поднялся во мне, и я уступил ему. Я вырвался на свободу, убив того вампира.

Мучения? В течение многих лет? И затем она передала Малькома Чейзу для более....

– Последней появилась Кэрроу Грей, – сказал он мягко, голосом, полным угрозы, – ведьма столь же красивая, сколь и лживая. Она заставила меня заботиться о ней, затем обманула меня, заманивая меня в ловушку, еще раз в рабство.

Ах, боги, он считает, что она не лучше, чем другие.

– Любой, кто хоть раз предал меня заплатил своей жизнью. Голыми руками, я убил хозяина, Вайсроя, Каллена и Ронаха.

– А твоя мать?

– Когда я вырос, я посетил ее лачугу, чтобы показать ей, чего я сам добился, чтобы заставить ее пожалеть. Когда она подала мне отравленный напиток, я заставил ее закончить чашу.

Сердце Кэрроу упало, когда она узнала, что Мальком вернулся, чтобы увидеть ту демоницу. Он все еще искал любовь матери, даже если он не понимал это ни тогда, ни сейчас. И его мать ответила на его тоску смертельным ядом.

Мальком не правильно истолковал ее молчание.

– Это не меньше, чем она заслужила! Сейчас все они мертвы, кроме тебя.

– Т-ты хотел убить меня?

Его пристальный взгляд задержался на ней.

– Я думал об этом. Если бы ты не была предназначена мне судьбой, я бы сделал это.

Сейчас она понимала его гораздо лучше. Его реакцию во время ванны в Обливионе. Почему он не хотел оплодотворить ее.

Как он мог доверить Кэрроу своего ребенка, когда его оставили родители, и с ним обходились жестоко снова и снова? Его собственная мать продала его в качестве раба и попыталась убить его. Почему он должен ожидать другого от Кэрроу?

Кэрроу никогда прежде не знала столь же мало доверяющего другим существа, как Мальком. А она предала его, мужчину, чей характер был закален предательством.

Она взглянула на его запястья. Там на внутренней стороне были глубокие шрамы. И я снова вскрыла их.

– И что теперь ведьма думает о своем муже?

Глава 43

Мальком приготовился увидеть её отвращение, хотя осознавал, что ему должно быть наплевать, что она думает. Она обманула его.

Но всё же демон жалел о том, что рассказал ей всё, наблюдая за тем, как она пытается подобрать слова. Он не сможет принять её отвращение, он просто не вынесет этого.

– Я очень ценю то доверие, которое ты мне оказал, рассказав о своём прошлом, – наконец сказала она. – Это многое объясняет. Но никак не влияет на мои чувства к тебе.

Он резко выдохнул, не осознавая, что до этого сдерживал дыхание. Но потом его гнев разгорелся с новой силой.

– Как ты можешь так говорить? – отрезал он. – Твои слова – ложь, ты снова врешь мне. Как ты можешь не чувствовать отвращения ко мне после всего?

– Но это так. Я чувствую лишь боль от того, что тебе пришлось пережить, мне бы очень хотелось облегчить твои страдания, но мои чувства к тебе ни сколько не изменились.

Может она не поняла, как это было ужасно. Какими низкими и бесчестными были мои поступки.

– Я копался в мусорных отбросах, чтобы найти поесть. Я убил своего лучшего друга, единственного человека, который хорошо ко мне относился за всю мою жизнь. – Он продолжил хриплым голосом, – Когда хозяин насиловал меня, я делал вид, что наслаждаюсь каждой секундой происходящего и страстно желаю всего, что бы ни сделал он или его друзья.

Но она не отвела взгляд, когда услышала это, её глаза увлажнились.

– Мне так жаль, что я не могла вытащить тебя оттуда, не могла спасти тебя от него.

Мальком вскочил на ноги.

– Да что с тобой такое, женщина? – Он нервно провел рукой по лицу. – Нет, постой, я знаю. Ты ведешь себя со мной так же, как я когда-то со своим хозяином. Изображаешь любовь, чтобы получить защиту, не показывая своего отвращения ко мне.

– Я ничего не изображаю, демон! Ты был ребенком! Ты делал всё, чтобы выжить. И слава Богам, что делал. Ты вырос и превратился в самого благородного и храброго человека из всех, что я знаю. Из-за твоей силы и воли к жизни ты оказался здесь, чтобы спасти меня и невинную маленькую девочку от верной смерти.

Благородного? Мальком покачал головой, отрицая её слова.

– Ты говорила ,что смертные хотели заполучить меня, Скарба, потому что я уникален. Возможно, если бы не я, то тебя с Руби и не схватили бы.

– Может быть я была пешкой, но думаю, что Руби они хотели заполучить в любом случае. Так или иначе, они всё равно поймали бы её. И если не ты, она бы умерла той ночью. Почему ты не помнишь о таких своих поступках, как этот? – Она посмотрела на небо, а потом её взгляд снова вернулся к нему. В глазах её застыла решимость. – Я сожалею, что тебе причинили боль, но я вовсе не сожалею, что меня послали за тобой. Сама мысль о том, что я никогда бы не узнала тебя, причиняет мне невероятную боль.

Он сжал кулаки. Эта мысль причиняет боль и мне тоже. Что же ему сделать, чтобы избавиться от своих сомнений, закручивающих его кишки в тугой узел?

Я не хочу так дальше, не могу больше сомневаться...

Когда он не ответил, она поднялась.

– Мальком, я ухожу. Но есть кое-что, о чем ты должен знать. – Она дождалась, когда он встретиться с ней взглядом, и сказала, – Если, говоря мне все эти вещи, ты надеялся настроить меня против себя, то у тебя ничего не вышло. Всё, через что ты прошел, только усилило мои чувства к тебе.

Это для меня ничего не значит! Вытащив на поверхность все эти воспоминания со дна своей памяти, он чувствовал боль и пустоту внутри. Ему хотелось и ей сделать больно, сорвать с неё эту маску беспокойства и сочувствия. Я никогда не поверю ведьме снова.

Как только она повернулась и направилась в сторону хижины, он ловким движением руки схватил её за лодыжку и опрокинул на песок.

– Это еще не всё, жена.

Она повернулась, оказавшись к нему лицом. Вместо возмущения или беспокойства, он увидел ярость в её глазах.

– Хорошо, потому что я никогда не оставлю тебя в покое, Мальком.

Она провела рукой по его лицу, нежно приложив ладонь к щеке. Её взгляд становился мягче, когда она смотрела на него снизу вверх.

Каждый раз, когда она так на него смотрела, его гнев возрастал.

– Единственная причина, по которой ты готова пустить в свою постель такого, как я, – он завел её руки за голову, крепко сжав запястья одной своей рукой, – в том, что ты будешь уязвима без моей защиты и ты знаешь это. – Он признал это точно так же, как когда-то признал своё неприглядное отражение в заводи. – А когда ты окажешься в безопасности у себя дома, я больше не буду тебе нужен.

– Это всё не правда.

– Докажи это, – сказал он, его голос звучал жестоко. – Почему, такая женщина как ты, привлекательная, знатного происхождения, – он разорвал её рубашку и бесцеремонно сжал обнаженную грудь, – хочет лечь в постель с таким мужчиной как я.

– Мальком, я хочу лечь с тобой, потому что безумно желаю тебя.

В ответ на это, он прохрипел ей прямо на ухо:

– Ты действительно желаешь, чтобы незаконнорожденный сын шлюхи оказался между твоих разведенных бедер? – Сорвав собственную рубашку, он задрал её юбку до талии, оголив нежную плоть. – Ты бы на моём месте не была подозрительной? – Стянув штаны до колен, он накрыл её тело своим.

– Я желаю тебя. И всегда буду желать.

Когда он поместил свой член прямо у входа в её влагалище, Кэрроу начала задыхаться, становясь влажной для него, что только усилило его ярость.

– Тебе нравится, когда тебя трахает Скарб? – Он намотал её волосы на кулак. – Смотри на меня! Не отводи взгляд! Скажи мне, что ты такого видишь, чего другие не могут?

– Я вижу своего мужа.

С воплем, полным разочарования, он вошел в неё одним резким мощным толчком. Хотя мысли в голове Малькома беспорядочно метались, удовольствие просто сотрясло его. Он откинул голову назад, сдерживая вырывающийся стон.

Она чуть на задохнулась от такого резкого вторжения, жадно ловя ртом воздух. Но потом прошептала:

– Я люблю тебя.

Он замер, уставившись на неё сверху вниз.

– Что ты сказала?

Тело демона было так напряжено, что напоминало готовую взорваться бомбу, но она повторила своё признание:

– Я люблю тебя, Мальком.

– Замолчи! – Он вошел в неё с такой силой, что её зубы чуть не стукнулись друг о друга.

– Но это так.

– Прекрати, не говори этого, – скомандовал он, двигая своими бедрами и направляя свой член глубоко внутрь её. Он смотрел на неё так, словно ненавидел её и хотел наказать за то, что она любит его – но несмотря на это, она чувствовала, как он истосковался по ней.

– Ты пытаешься причинить мне боль?

Он дрожал, нависая над ней.

– Даже если и так, то это всего лишь на всего то, чего ты заслуживаешь.

Его мерцающие глаза наполнились такой болью, какой она никогда прежде не видела. Затем его взгляд переместился к её шее.

– Если я укушу тебя, будешь ли ты по-прежнему говорить, что любишь меня?

Да, всегда.

– Попробуй и увидишь.

– Может быть ты снова кончишь для меня. Так ли это, ведьма?

Но вместо того, чтобы укусить её в шею, он встал на колени, отпустив её руки. Широко расставив свои пальцы, он обхватил полушария её попки и, сжав её, приподнял немного, чтобы войти еще глубже.

Сидя между её разведенных ног, он продолжил свои мощные движения, входя в неё словно поршень, его напряженные мускулы выступали под гладкой, блестящей от пота кожей. Она попыталась приподнять бедра, чтобы встретить его решительный толчок, но он был слишком силен.

Это невыносимое трение...его полный удовольствия грозный рык...она чувствовала, как её заполняет тепло...

От одного вида его стремительно двигающегося тела она уже готова была кончить. Её руки потянулись к нему, лаская его мужественную грудь и опускаясь ниже – к твердому словно камень торсу.

С каждым взмахом её бедер, с каждым его неистовым проникновением, напряжение внутри неё нарастало, пока её лоно не начало пульсировать.

– Демон! – закричала она, отчаянно нуждаясь в освобождении. Её голова металась из стороны в сторону, давление внутри стало просто невыносимо, она была на грани.

Наконец, удовольствие захватило её. Сжигающее до тла. Безграничное.

– О, боги! Мальком, да! – Её спина выгнулась, ногти глубоко впились в его бедра, желая получить еще больше, еще глубже ощутить его внутри.

– Я чувствую тебя, – с трудом произнес он сквозь крепко сжатые зубы. – Чувствую, как ты сжимаешься вокруг меня. – В самую последнюю минуту, когда она уже была уверена, что Мальком останется у неё внутри, он сделал резкое движение бедрами назад, выходя из неё.

С мучительным криком он толкался своим членом ей в живот, содрогаясь в последних конвульсиях.

Когда обессиленный он рухнул на неё, она смотрела поверх плеча Малькома в туманное небо, слезы катились по её лицу, ей было больно из-за него и больно за него.

Он прошептал ей на ухо:

– И это еще не всё, жена.

Когда Кэрроу проснулась перед рассветом, туман словно кокон окутывал её и Малькома. Последний раз она, когда она проверяла Руби, шел дождь. Теперь вокруг всё было тихо и спокойно.

Мальком по-прежнему крепко спал, что было неудивительно. Он исчерпал свои силы за последние несколько часов безудержного – и она надеялась, примирительного – секса.

Тем не менее, он ни разу не причинил ей боль.

В самом конце ночи он перевернулся на бок, заключив Кэрроу в объятия, и крепко прижал её к себе. Его тело всё еще вздрагивало, голос был сонным, он хрипло сказал ей:

– Ведьма держит мою жизнь в своих руках. Ара, я буду жить или умру за тебя.

Сейчас, чуть приподнявшись, она смотрела на него сверху вниз. Четко очерченные брови, зрачки беспокойно метались под закрытыми веками. Его впалые щеки покрылись светлой щетиной.

Такой красивый. Её дикий, потерянный мужчина. Как мог этот демон, познавший столько боли и стыда, быть таким благородным человеком, полным доброты?

Она нежно провела пальцами по его лицу, повторяя сказанные им слова:

– Кэрроу Малькома.

Чтобы быть в своей постели, когда проснется Руби, она нехотя освободилась из кольца его рук, услышав в ответ слабое рычание, хоть он и не проснулся.

Одевшись в лохмотья, оставшиеся от её одежды, она направилась в хижину, размышляя над тайнами, которые он ей открыл, рассказав обо всём, что с ним произошло.

раньше она задавалась вопросом, что лучше – когда тебя ненавидят и оскорбляют или когда тобой пренебрегают и отказываются от тебя. По крайней мере, тогда она, возможно, понимала, почему ее родители не любили ее.

Но услышав историю Малькома, она осознала, как же ей повезло, по сравнению с ним. Она смогла найти новую семью – мать, сестру, дочь.

А теперь и мужа.

Кэрроу потеряла из-за него голову. Она восхищалась им, любила и уважала его.

Она чувствовала, что в их взаимоотношениях наступил новый этап и самое плохое осталось позади. Он открылся ей, рассказав все свои тайны. Это должно сблизить их. И теперь она была уверена, что он сможет простить ей предательство.

Но сможет ли он справиться со всем остальным, перешагнуть через четыре века ожидания, которое заканчивалось предательством, не разбив сначала ее сердца?

Когда он проснется, она скажет ему, что положение дел изменилось. Она не потерпит, чтобы он говорил ей такие жестокие слова, или чтобы он обращал их к себе. Он ее муж и будь она проклята, если позволит хоть кому-то говорить о нем такое, даже если это будет сам Мальком.

Далее, она собиралась показать ему, что он – нечто большее, чем просто его прошлое. Верила ли Кэрроу, что любовь достойной женщины исцелит все его раны? Сможет противостоять годам унижений?

Нет. Но любовь хорошей женщины, новообретенная дочь, уважение и благодарность ковена ведьм, окончательное приятие сообществом бессмертных – определенно, все это не повредило бы.

Она собиралась бороться с его сомнениями, применив весь арсенал доступных ей средств, чтобы отправить в задницу те сомнения. Если он считал, что его прошлое сильнее их общего будущего, зачит никогда прежде не видел ведьму, реально одержимую проблемой спасения своего демонами провозглашенного брака.

Вдохновленная своим решением, она потерла кольцо большим пальцем.

Ну а я больше, чем мое прошлое? Она была готова развеять его сомнения, но как насчет своих собственных?

Хотя кольцо уже не было таким свободным, как раньше, всё же Кэрроу чувствовала, что оно почему-то не подходит ей. Она сняла его, сжав в кулаке, и свернула в сторону пляжа.

Встав над ревущей пучиной прибоя, она разжала кулак и посмотрела на кольцо.

И Кэрроу это сделала.

Это решение она приняла давно, но, неизменно, по прошествии времени, пыталась наладить контакт с родителями. Всю жизнь она была привязана к этому прклятому кольцу, к этим несбыточным надеждам.

Решено. И она швырнула кольцо в волны.

И сразу же поняла, что испытывает искушение броситься в воду и найти его. И остановила себя. Заливаясь слезами, она подняла лицо к моросящему дождю. Прощай.

Повернувшись на каблуках, она направилась обратно к хижине. С каждым шагом она удалялась от своего прошлого и чувствовала себя все легче, как будто тяжкий груз, словно лежавший у нее на груди, исчезал. Страстное желание, насущные трудности, отчаяние – все отступало на второй план.

Она вздохнула,чувствуя, что наконец-то за столь долгое время может дышать свободно.

В спальне она повыше подтянула одеяло Руби, наклонившись поцеловать ее в лоб. Я позабочусь о тебе, Руби. И всегда буду заботиться.

Кэрроу пронзило удовлетворение, яркая вспышка, словно волной прошедшая сквозь ее тело. Хотя и приглушенная ожерельем Кэрроу, она все равно явственно ощущалась.

Это от меня?

С неистовым смехом она взобралась на соседнюю кровать. Всю жизнь она ждала такого ответа. Кэрроу всегда знала, что может питать свои силы счастьем других. Но она никогда не осознавала, что это могут быть и ее собственные эмоции – потому что никогда не была по-настоящему счастлива до сих пор.

До того момента, когда отпустила свое прошлое и приветствовала будущее.

Она с удивлением взглянула на отштукатуренный потолок – он казался совсем другим, не таким, как до ее ухода. Это потому, что я сама изменилась.

И тогда она улыбнулась и все еще улыбалась, засыпая.

Но вскоре она резко села на кровати, так же, как Руби в то же мгновение.

Ты чувствуешь это, Кэрроу? – пробормотала девочка. Что-то плохое приближается.