Текст книги "Колонисты(СИ)"

Автор книги: Коротыш Сердитый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Вот пристал! – сообщил Скок. – Чего ему от нас надо?

– Он же сказал тебе – хочет сделать из нас полноправных членов общества, а не лохов, которых каждый эльф в банке обует.

– Кого?

– Простаков. – Перевел я, похлопав гоблина по плечу.

Мы вышли из здания, которое стояло чуть вдали от улицы и его придворовая территория занимала достаточно места со стадионом, тренировочными снарядами и отдельным спецкорпусом, где учились не положительно характеризующиеся орки и тролли с гоблинами. Главные двери заведения выходили прямо на улицу, где располагались две лавки со сладостями – некоторым ученикам родители давали монетки, чтобы они побаловали себя. У меня деньги не водились, также как и у друзей-гоблинов, но в магазинчик я все же заходил иногда, так поглазеть, ведь продавали там не только сладости, а хлебобулочные изделия и крупы, так что большая часть орков просто закупалась там на родительские деньги и тащила все это домой. Занимались в основном этим девочки – мальчишки чесали от школы домой так, что аж пятки сверкали. Ну и я иногда выступал добытчиком.

– Что, на снаряды пойдем? – спросил я братьев.

– Да нее, – протянул Скок. – Мать сегодня рано придет, надо загончики почистить, а то мы с утра поленились.

– Понятно, ну что, значит до завтра?

– До завтра. – Гоблинам было в другую сторону.

Ухо Прыга дернулось в левую сторону. Он повернул голову за здание школы.

– Что там? – спросил он у меня.

– Я ничего не слышу.

– Плачет как будто кто-то и слышны шлепки.

– Ну-ка, пойдем. – Решительно я направился за угол, стена здания которого выходила на берег реки. Только с двери крайней лавки было видно, что там делается.

Я быстро завернул за угол и увидел следующую картину – два тролля и три орка прессовали Тощего, а рядом с ним сидела на заднице и плакала, размазывая слезы по щекам мелкая орчанка из соседнего класса первой ступени. Скок еще не появился из-за угла, а Прыг только начал высовывать свой длинный крючковатый нос, чтобы полюбопытствовать, а я уже мгновенно оценил ситуацию.

Во-первых, троица орков была мне хорошо знакома по событиям двухлетней давности. И главарь тот же. Похоже никак не успокоятся, хоть их и перевели в спецкорпус. Там они подцепили двух тугодумных троллей и скорешились с ними, чтобы, значит, встать на старую дорожку. Здесь, за углом школы, их заметно не было, если только не пройти по крайней улице, где стояла хлебная лавка. Силы явно не равные и я притормозил Прыга, шепнув ему:

– Беги за Жгутом.

После чего оттолкнул его назад, кинул сумку Скоку, который поймал ее и решительно шагнул к гопникам, которые уже заметили меня.

– Ба, знакомые все лица. – Сказал я, чтобы потянуть время. – Все никак не уйметесь?

– Это он? – спросил один из троллей.

– Он. – Кивнул главарь. – Вали его, ребята.

Они кинулись на меня все впятером. Да вот только не учли, что больше помешают друг другу. Я отступил спиной к стене и атаковать меня могли только трое. В руках двух орков блеснули остро заточенные лезвия ножей. Ну, значит игра сейчас начнется серьезная. Тощий отполз чуть в сторону, орчанка редко всхлипывала, ее глаза набухли влагой, а под скулой разрастался синяк и левый клык был сломан. Похоже, это тролль засветил ей такую оплеуху.

Первыми кинулись на меня два тролля и орк. Главарь и его подельник остановились и ждали позади, поигрывая ножами. Так, на всякий случай. Слабым звеном здесь выглядел только орк, с него-то я и начал, не церемонясь в выборе приемов. Перехват летящей мне в пах ноги, резкий толчок рукой и смена направления движения – орк летит прямо в несущегося на меня тролля. Произошло неминуемое столкновение и оба покатились мне под ноги. Второй тролль замешкался и я, встав на шевелящуюся подо мной массу из двух тел, прямым ударом в челюсть зарядил громиле. Тот свалился с копыт – когда тренируешь удар постоянно, то рука так сама и бьет, к тому же бить надо не по поверхности, а как бы за нее, представляя точку приложения силы после кожи. Потом выяснилось, что я ему челюсть сломал и выбил ее из сустава, но это потом.

Тролль сложился пополам и рухнул, потеряв сознание. Двое подо мной стали вставать, но я не дал им этого шанса, сильным ударом в затылок отправив тролля в небытие, а орка пнул в ухо. Остались двое, причем один из них уже был занят – Скок выскочил из-за угла и, бросив сумки, кинулся на помощь. У него хватило ума сначала подбежать к орчанке и Тощему и спросить их о самочувствии, но второй орк с ножом заметил его движение и решил перехватить ретивого гоблина. Однако Скок все же не зря посещал мои уроки – он заступил орчанку, прикрыв ее спиной, набрал горсть земли и швырнул ее в глаза орку и пока тот плевался и протирал глаза, отмахиваясь ножом, гоблин со всего маху засадил ему в пах, вызвав своим ударом потерю сознания.

Главарь как-то быстро остался без свиты и, перехватив нож обратным хватом, (я заметил, что с ним он обращается достаточно хорошо) ринулся в атаку. Под ногами мешались бесчувственные тела, также как и моему противнику, но он не остановился, а ловко перескочил через них, и, балансируя, провел несколько молниеносных атак ножом мне в грудь и горло. Если бы не природная способность орков к быстрой реакции то лежать бы мне с перерезанной глоткой, а так я ушел от них. Время привычно замедлило свой бег как на тренировке, нож прошел рядом с моим носом, рука плавно легла на запястье противника. Я продолжил его движение, вписался в него, увлек за собой, подставляя острое колено, на которое животом наткнулось его тренированное тело. Я только сейчас разглядел что он серьезно прибавил в силе и весе, а также нарастил мышечный каркас. Дух у главаря вышибло от удара, он выпустил рукоять ножа, потому что я сдавил его нижний большой палец и заломал кисть. Железка ударила лезвием по телу лежащего орка, хорошо хоть не воткнулась в него и соскользнула куда-то в утоптанную траву. Рука еще была в моем захвате и грех было ее повторно не сломать. Крак и главарь взвыл от боли, а потом сильным прямым ударом в грудь ногой я отбросил его от приятелей.

– Что здесь произошло?! – спросил громогласный голос учителя, появившегося из-за угла в сопровождении Прыга.

Жгут профессиональным взглядом оценил ситуацию. Пятеро учеников спецкласса, лежащие бес сознания кто-где, хотя один еще шевелится и баюкает свою сломанную руку, пытаясь встать. Спокойно стоящий рядом с телами тролля и орка Молчун, смотрящий на учителя честными глазами, Скок, который гладит по голове заплаканную орчанку, на щеке которой виден след от удара огромной лапы. Не иначе кто-то из троллей приложился, Тощий, обалдело смотрящий на все произошедшее – отметины есть и у него на лице, левый глаз заплыл, значит били с правой. И четыре поверженных противника. Картина ясна, но послушаем версию самих пострадавших и нападавших.

– Это он сам на нас напал! – заявил орк со сломанной рукой. – Мы здесь просто из лавки шли.

Скулы у Молчуна заострились, а клыки обнажились. Что-то такое промелькнуло у него в глазах и Жгут понял, что мальчишка сейчас совершит самую большую глупость в своей жизни. Он быстро подошел к нему и положил руку на плечо. У орчанки моментально высохли слезы, она вытерла их тыльной стороной ладони и гневно посмотрела на лежащего орка.

– Неправда!! – крикнула она. – Это они виноваты, все пятеро!! А он не виноват!! – она указала пальцем на Молчуна.

Тот стоял столбом и не вмешивался в разборки.

– Рассказывай. – Предложил ей Жгут.

– Они возле двери поджидали. – Начал Тощий вместо девочки. – Я только вышел, Шишка позади шла и не заметила, они меня схватили и за угол завели, а потом бить стали. Вроде как удары пробовали. Молча и смотрели так страшно. Я отмахнуться попытался, вот в глаз дали.

– А она как здесь? – учитель показал на девочку.

– Она из лавки вышла, все увидела, закричала и побежала в школу, только они ее поймали и сюда приволокли.

– А Шишка где?

– Не знаю. – Пожал плечами Тощий.

– Сбежала твоя Шишка от страха. – Ответил за него Скок. – Она в туалете в школе сидит, когда мы выходили, я видел, что она дверью хлопнула и заперлась там.

Жгут вынул передатчик из кармана. Молчун заинтересованно посмотрел на устройство, но ничего не сказал. Учитель набрал код вызова.

– Краса, пойди в туалет, успокой девочку и скажи шаману, пусть кого-нибудь сюда пришлет. – Потом вызвал участок. – Опергруппу сюда и Куратора спецкласса, нападение на ученика.

– Это что у вас? – спросил Прыг.

– Передатчик. – Не вдаваясь в ответы, сказал Жгут. – Что, навыки проверить захотелось? – спросил он, обращаясь к орку со сломанной рукой. – Да еще и с холодным оружием. Однозначно вам корректировка светит.

– Не надо!! – завопил тот.

– Еще как надо, если вы нормального языка не понимаете. Молчун же тебе в прошлый раз объяснил, разве нет?

– Откуда вы знаете? – тихо спросил орк.

– Я много чего знаю, забыл кем я работаю. – Жгут усмехнулся, сжав губы в тонкую линию. – Как это ты с ними справился?

– Да я кулаки постоянно чешу, вот и пригодилось. – Язвительно ответил Молчун и подошел к своей сумке, отряхнув ее от земли.

– Рассказывай давай. – Жгут сложил руки на груди в ожидании ответа, но орк не торопился говорить. – Отец научил.

– По книжке. – Спокойно ответил он.

– По какой такой книжке?

– "Боевое наставление учура Хака", – ответил за Молчуна Прыг. – Это ему библиотекарь дал.

Орк метнул грозный взгляд на болтливого гоблина, тот понял, что сказал что-то не то и замолчал.

– Ничего, шаман разберется. А пока все в класс. И этих тоже тащите.

Гоблины вздохнули и подхватили одного из орков под руки, как к школе быстро подкатили два автомобиля, из которых вылезли оперативники службы порядка, быстро оцепили территорию, забрали пострадавших, а Молчуна и Тощего с орчанкой провели в класс, где усадили на лавку. Там же пристроили Прыга и Скока. Мальчишки напугались серьезных дядек в форме, только Молчун был спокоен, как будто его каждый день опергруппа забирала в участок.

Опросили всех, кто, как, зачем и почему. Кто где стоял, кто первым услышал, с чего все началось. После чего отпустили всех домой и я уже вздохнул с облегчением, но тут ко мне подошел учитель и снова положил мне руку на плечо, как тогда, когда остановил меня от убийства этого урода. Заставил мозги работать.

– Ты молодец, Молчун. – Сказал он. – Все сделал правильно. Только справиться с ними ты бы не смог – из них же в спецкорпусе готовят элитных убийц.

– Как это? – не понял я.

– В каждой из колоний есть такое заведение. – Пояснил учитель, встав рядом. – Туда берут тех, у кого есть негативные склонности к жажде наживы, убийству, виду крови или криков боли. В общем, всяких ненормальных. Их учат, как правильно подкрадываться к жертве, убивать без следов, зачищать места преступлений, если их совершили те, кто стоит у власти. Только перед этим им проводят корректировку на полное подчинение. Они уже шагу не могут ступить без воли хозяев. В Метрополии этого делать нельзя, а определенным кругам во власти такие услуги нужны, вот они и распихивают этих подонков по колониям. Это наши, местные. Два года назад Древляна сообщила куда следует про тот инцидент, произошедший между тобой и ими. Хозяева заинтересовались ими, пришел приказ, ослушаться нельзя, пришлют регулярные войска и колонию объявят попавшей под нападение Гнаргов или Изгоев. Так что, сам понимаешь. И, пожалуйста, не болтай об этом никому.

– Почему вы мне все это рассказали? – задал я закономерный вопрос.

– Ты выглядишь старше своих лет, не теряешь самообладания в критической ситуации, имеешь свое, но правильное представление о чести. Да, бить слабого, возвышаясь над ним, это низко и подло. Так поступают только те, кто сам слаб духом. Тебе это не нужно, я же вижу.

– Что с ними будет?

– Их спишут. Уже окончательно. Всех пятерых. Неуправляемые убийцы хозяевам не нужны.

– И что, эти хозяева и на меня могут убийц натравить?

– Боишься?

– Нет, но лучше знать, чем все это может обернуться.

– Тут ты прав, дело пахнет фораксом (вонючая жидкость для смазки механизмов, вроде нашего масла), но мы колония на самообеспечении, так что справимся со своими проблемами сами. В любом случае в обиду тебя мы не дадим. – Жгут похлопал меня по плечу. – Беги домой, время уже позднее.

– Как там Тощий и та орка?

– Кто?

– Э-э, девочка-учур.

– Тощий потрясется немного да успокоится – шаман поработает с его памятью. А насчет девочки... храбрая учур, кинулась на помощь слабому, хотя сама не сильнее его. Будет добрая жена. – Жгут улыбнулся. – Ну, беги.

Он посмотрел вслед необычному орку. Все же не первый день видишь тех, кто в столь малолетнем возрасте может справиться с четырьмя противниками, причем один из них вооружен. Не побоялся вступиться, услышал, оценил ситуацию, послал за помощью. Жгут очень удивился, когда Прыг влетел в класс и заверещал как резаный о драке за углом школы. До Тормоза только доходило, что он сказал, а учитель уже сорвался с места, надеясь успеть, разнять. Мальчишки редко прибегают к драке без взаимных оскорблений. Не успел. Все закончилось очень быстро. Надо бы библиотекаря расспросить про ту книжечку, что Молчун у него взял. И как этот выживший из ума гоблин мог отдать малолетке такую страшную книгу как "Боевое наставление"? Она в Метрополии запрещена. Хотя, сюда в первые лета всякий хлам сплавляли, вот в нем видно и попалось. Все равно библиотекарь забил тот подвал действительно ненужной литературой. Жгут постучал стилом по столу и начал писать отчет о событиях, произошедших за углом школы. Дознаватели и так быстро разобрались, еще бы, прислали двух мыслителей, те тут же разложили все по полочкам, взглянув на события глазами участников. У нас еще невиновный никогда наказанию не подвергся.

Я пришел домой, повесил сумку с тетрадями на крюк. На стук двери вышел Горшок и Светка.

– Ты поздно. – Сказал брат убитым голосом.

– Что случилось? – насторожился я.

– Отец умер. Завалило в шахте. – Сказал тот и я увидел стоящие в уголках его глаз слезы.

Глава 5

После сообщения брата о смерти отца, мои мысли заработали совершено в другую сторону. В душе поселилось тяжелое гнетущее чувство и одновременно с ним проснулась ярость. Захотелось кого-нибудь разорвать голыми руками. Своих человеческих родителей я не знал, а воспитатели детского дома не идут с ними ни в какое сравнение. Когда я вырос, то не воспринимал родственных уз так близко как все люди, только потому что был их лишен. Наоборот, во мне поселилась твердая уверенность, что родители мои обычные пьяницы или бомжи, которым ребенок был на фиг не нужен. Вот они от него и избавились. И хотя было еще советское время, но не все так счастливо жили в той далекой стране. Так что для меня родственные узы были как пустой звук. До недавнего времени.

Взрослые орки не так много времени проводят с детьми – работа и хозяйство, домашние дела отнимают очень много времени, так что общение между поколениями происходит редко. Так, видимся только за завтраком и ужином. Но отец это отец, какой бы занятой он не был, он все же дал жизнь моему телу (хотя здесь, конечно, большая заслуга матери, но без папаши все равно бы ничего не получилось) и за это я ему благодарен. Хотя кто-то же постарался, чтобы я сохранил человеческую память, так что этот неведомый Бог вполне мог подкинуть мне испытания.

Я подошел к брату и положил ему руку на плечо. Так орки и все остальные выражают свое участие в сопереживаниях близкого им друга или родича. Зареванная Светка обхватила меня за пояс и повисла на мне, ее худенькое маленькое тельце содрогалось от рыданий, слезы так и текли из глаз. Горшок обнял меня, поместив сестренку между нами и под его плотной кожей я ощутил как ходят мышцы от содроганий – плакал он беззвучно, без завываний, но тело не обманешь. Только из себя я не мог выдавить не слезинки, словно чужой орк на этом страшном празднике смерти. Видимо, свой отпечаток наложила на меня прошлая профессиональная деятельность. Я похлопал брата по спине.

– Где мать?

– Там. – Голос Горшка дрожал. – За столом сидит.

– Уложи Свету спать. – Не своим сухим надтреснутым голосом сказал я. – Потом сам ложись, я разберусь.

– Молчун, как мы будем жить дальше? – брат с надеждой смотрел на меня своими наполненными влагой глазами.

– Также как раньше. – Я отстранил брата в сторону и пошагал к матери.

Она сидела за столом и теребила маленький портретик отца, который художник нарисовал по случаю. Плечи молодой женщины опустились, вся она как-то сгорбилась, постарела и в свои двадцать пять неполных лет выглядела как замученная постоянной работой и кучей детей матрона. Тонкие пальцы рук, которые привыкли держать пипетки и оперировать с лабораторным оборудованием мелко дрожали, вертели карточку, мама вглядывалась в резкие черты лица отца. Он был изображен победителем на Арене, его первый выигранный бой. В руке боевой топор, с которого капают капли буро-коричневой оркской крови, волосы завязаны в пучок на затылке, тогда еще он носил шикарную шевелюру, прежде чем стал бриться налысо. Спокойный выдержанный взгляд, расслабленная поза, но выдающая готовность бойца вновь продолжить битву. Мать гладила пальцами это лицо и внимательно всматривалась в каждую черточку, хотя уже очень давно досконально изучила портрет. Я подошел и сел напротив. Она подняла на меня сухие выплаканные глаза и посмотрела отсутствующим взглядом, словно перед ней было пустое место. Я отнял у нее карточку, мать положила руки на стол, потом словно очнулась и взглянула на меня по-другому.

– Где ты был так долго? – спросила она.

– Как это произошло? – не стал я отвечать на ее вопрос, а сам задал свой.

Мать как-то сразу стушевалась и замолчала, словно переваривая и вспоминая произошедшее. Потом она начала говорить:

– Мне сообщили на работе. Они вели подрывные работы, что-то там не рассчитали и выскочить не успели, когда тоннель обрушился. – Мама замолчала, собираясь с мыслями. – Сейчас там расчищают завалы, когда откопают тела, то вызовут меня для опознания.

– Кто еще погиб?

– Двое. Один муж Нилины Колун, второй молоденький совсем, недавно устроился на шахту. Прибыл буквально три шестых назад вместе с партией запчастей и техники. Его семья живет на третьей улице. – Мать отвернулась. – Жена на сносях, вот-вот должна родить.

– У отца были враги? – спросил я.

Мама удивленно посмотрела на меня.

– Нууу, – протянула она. – Может и были, да только он об этом ничего не говорил. Ты что же, думаешь, что это не несчастный случай.

– Отец – очень опытный проходчик. – Я сцепил пальцы в замок. – Он в шахте работает уже почти девять лет, десятый год пошел и ни с ним, ни с кем ничего такого пока не случалось.

– Все бывает в первый раз.

– Нет, он не мог так лопухнуться, заложить заряды и подорвать сам себя, если только не самоубийца. Кто еще работал с ним в смене?

– Да откуда же я знаю?! – возмутилась мать. – Молчун, что за вопросы? Ты не понимаешь, что твой отец умер!

– Отставить истерику. – Может чуть грубовато, но резко сказал я. Мать как будто язык проглотила – еще бы, командный тон она узнавала сразу. Да и в голосе сына ей послышались знакомые Громовские нотки, когда тот требовал беспрекословного выполнения и спорный вопрос обсуждению не подлежал. Скулы Молчуна заострились, она видела, что сын тоже испытывает душевную боль, но загнал ее в самый свой темный и тайный угол, а сейчас призвал все свое хладнокровие, чтобы справиться с навалившейся бедой. И сама эта его мысль о том, что Грома могли убить... Майя поймала себя на том, что верит сыну безоговорочно. Не мог ее муж вот так просто подставиться, тем более, что она знала, как проводят взрывные работы – бурят отверстия, вставляют заряды, подключают все это к детонатору, разворачивают шнур и взрывают с безопасного расстояния. Пласт скалы отделяется, потолок укрепляют, породу убирают и повторяют процедуру. Если надо расширить коридор, то используют специальные ручные молотки. Кайлами и кирками уже давно никто не машет, а пускать буровую машину перемалывать горную породу, просто выбросить буры после недолгой работы. Руководство шахты на это никогда не пойдет. Нет, сын прав, что-то тут не то. – Думай, мама, кому отец мог перейти дорогу? – продолжил Молчун тем временем. – Это должен быть тот, кто не может вызвать его на Арену, кто-то, кто слаб духом и боится честного боя.

Я внимательно посмотрел в ее глаза. Мать поняла мою мысль и ее мозги заработали в поисках ответа. Сам же я тоже перебирал варианты, связанные со мной или Горшком. Может быть это отец этого обалдуя, которому я уже повторно руку сломал? Хотя между этими событиями прошло всего несколько часов, то есть оборотов и сообщить ему о задержании сына и последующей за этим экзекуции могли только сейчас или чуть раньше. Если матери позвонили на работу (в лаборатории есть стационарный передатчик, назвать это устройство телефоном язык не решится – коробка с динамиком и микрофоном в виде раструба патефона), а трудится она где-то до восьми, значит обвал произошел максимум оборот назад, хотя у нас тут же сообщают родственникам о том, что случилась беда с их близкими. Подрался я где-то в три, этих уродов забрали тогда же. Могли ему сообщить на работу? Могли. Щелкнуло у мужика что-то в голове, вот он и кинул динамитную шашку в тупик, где отец с товарищами по работе взрывными работами занимался, хотя о динамите тут и не знают, используют другое вещество – аламит, это я так, по привычке называю, потому что его запаковывают в брикеты как С4. Просто чтобы отомстить за позор, который причинили ему через его сына. Какой-то малек побил его здорового отпрыска. Вполне такое могло быть. Исключать эту версию нельзя. Но можно проработать и другой вариант. Допустим, подстава. Кто-то захотел, чтобы на него подумали. Разногласия между ними были? Может и были, отец не рассказывал мне, а вот мама может быть в курсе. Надо давить ее, пока не ушла в несознанку, потом отмахиваться будет.

– Это мог быть отец того оболтуса, которому я руку сломал?

Мама захлопала глазами, вспоминая.

– Тычок? Нет, вряд ли, тем более, что его сына тут же отдали в... э-э...

– Я знаю, куда его отдали и что он там делал. – Спокойно глядя на нее сказал я.

– Откуда?

– Неважно. Сегодня он с дружками напал на ученика моей ступени, да еще и девочку ударили, вот я и вмешался.

– Не смог пройти мимо? – мать как-то горько улыбнулась.

– А ты бы смогла?

– Нет. – Мотнула она головой. – И никто бы не смог. – Она помолчала, рассматривая меня. – В деда пошел. Он тоже такой как ты был, пока в Метрополии не сгинул.

– Про деда потом расскажешь. – Я отмахнулся. – Где живет этот Тычок?

– Лучше тебе к нему не ходить. – В глазах матери вспыхнула тревога. – Давай вызовем службу порядка, она разберется.

– Они даже и слушать не станут, не то что верить в наши бредни. – Сказал я, вспомнив доблестную милицию, то есть полицию. Да один черт, от перемены мест в названии сумма не поменялась.

– Они должны будут проверить. – Твердо сказала мать. – Таков порядок.

– Потом, когда будут нужные доказательства. А вообще он наверняка был зол на меня? И на отца?

– Ну, может быть. Гром ничего такого не говорил. Хотя... в столовой он как-то к нему подсел и побеседовал на тему той драки с его сыном. О чем они говорили я не знаю, отец не рассказывал, но общаться они не перестали. И давно ты подрался? Вчера?

– Сегодня, после занятия.

– Тогда он бы не успел подготовить обвал, если это он.

– Да там много не надо, швырнул аламит в тоннель и всего делов. Он свое дело сделает.

– Я не верю, что это он. – Мать замотала головой. – Сынок у него, конечно, тот еще Изгой получился, но вот остальные же нормальные, шаман смотрел и сказал, что все в порядке. Просто первый блин комом.

Ну да, знакомая поговорка. Это я ее в семью внедрил, внес, так сказать, свой вклад в лексикон орков.

– Значит кто-то это был другой, а Тычка просто подставили.

– Куда подставили?

– Ну, оболгали. – Нашел я синоним, а то вышло, что Тычок вместо ножки стола или колонны стоит. – Вспомни, может есть кто-нибудь еще? Может кто-то прибыл недавно?

– Постой... – Мать задумалась, – подожди, похоже ты прав. С последней партией прибыли несколько рабочих семей и пять одиночек. Мне еще тогда показалось, я подумала что обозналась, но, кажется, среди них был Капкан.

– Что за Капкан? Вспомни точно, как одет, вооружен или нет, поведение, где живет?

– Ты прямо как Дознаватель. – Мать посмотрела на меня с восхищением. Горе никуда не делось, оно ушло на другой план, затаилось до времени, а я пока изъял у нее карточку с отцом и положил изображением вниз, чтобы не будоражить материнскую беду. – Капкан – это парень из моей деревни, все за мной ухаживал, до того, как начальник предложил за него пойти. Тут твой отец... – она запнулась, – появился. Он его слегка... побил что ли, в общем объяснил тому, что это дурная идея, за мной ухаживать. Я думаю, тогда Капкан злобу затаил, он редко с кем общался, родственников у него была только старая бабка, с которой и жил, так что в той деревне его ничего не держало. А начальник, когда мы сбежали, нашел себе невесту еще краше, чем я и о нас даже не вспоминал, так что с его стороны никакой подлости можно было не ждать.

– Не скажи. – Покачал я головой. – В любом случае с этим Капканом надо разобраться. Он устроился на работу в шахту?

– Откуда же я знаю? – мать пожала плечами. – Наверное, это надо списки в кадрах поднимать.

– Ясно. – Я встал из-за стола, хлопнув ладонями. – Мне надо отлучиться на время.

– Куда же ты на ночь глядя? – забеспокоилась мать. – Да еще и не ужинал, поешь хоть, а потом я сама завтра в Управу схожу.

– Свалит этот Капкан сегодня ночью в лес, ищи его потом. Или портал активирует. Я слышал, что так можно, только надо при себе активатор иметь.

– Так он же дорогой и настроен только на тот мир, где создан. – Мать покачала головой. – Да и отследить его легко.

– А вот преступника, который там затеряется очень непросто, так что надо спешить.

Не слушая причитания матери, которая однако слишком быстро смирилась с моим неожиданным отсутствием (а что самое главное не подвергла сомнению, что ее малолетний сын собрался неизвестно куда на ночь глядя, словно поверила мне), я переоделся в "ниндзячий" костюм, как я его мысленно назвал – черная обтягивающая одежда, темное трико, мокасины. В большинстве своем орки предпочитают эту легкую обувь, только тролли ходят в сапогах, а панковатые гоблины в ботинках с высоким берцем и толстой подошве. Вот такие вот рокеры, еще и цепей всяких понавесят и бродят по улицам разукрашенные, как уволившиеся дембеля. Мне это было не нужно – скрытность, вот что самое главное. Костюмчик я попросил сшить мать, когда она была на выходном. Как чувствовал, что пригодится. На голову вязаную шапочку, чтобы торчащие уши прикрыть, да и разворачивалась она на манер спецназовской, тоже моя придумка. Помнится, тогда отец покачал головой и сказал ну до чего же странные мысли у сына в голове, а я сослался на рисунки из "Боевого наставления", показал ему с понтом вырванную страницу, которую нашел в обложке книги. Стоит ли говорить, что я ее сам и нарисовал, пускай и коряво, но ведь и я не художник. Короче, экипировался по полной. Клинок в чехол на ключицу, на предплечье метательные ножи. Вроде готов. Мать, как посмотрела на меня, так чуть в обморок не упала.

– Не пущу! – заорала и вцепилась мертвой хваткой.

Я ловко вывернулся.

– Успокойся, мама, никого я убивать не буду, просто расследование проведу и в службу о результатах доложу, а они ему уже мозги вскроют. А то может это и не он.

– Может быть. – Мать села на стульчик и сложила руки на колени. Я погладил ее по голове.

– Все будет в порядке, не волнуйся. Присмотри за младшими.

– Ты у нас, значит, самый старший. – Она улыбнулась, прикрыв клыки и сжав губы. – Ну иди, все равно ведь тебя не переубедить, упертый как дед.

Я улыбнулся в ответ и вышел из дома. Лютый почувствовал мое настроение и засопел рядом, пристраиваясь в кильватере.

– Не сегодня, друг. – Шепнул я ему на ухо, почесав бок. – Стереги дом и охраняй мои.

Волкокабан согласно засопел и его глаза блеснули в свете малой луны. Тучи набежали на небольшой спутник планеты – похоже что ночью будет дождь, который и смоет все следы. Я перемахнул через забор и направился к дому Тычка. Где живет мой обидчик я выяснил еще два лета назад – друзей держи близко, а врагов еще ближе. Было бы глупо не знать где обитается это чмо.

На улице народу было немного, а точнее вообще никого, да и костюм здорово позволял прятаться в тени. Орки и все остальные, кроме эльфов, хорошо видят в темноте и меня могли бы заметить, как серое пятно только когда я двигался. А стоит замереть в тени и орк продет мимо – такая вот особенность. Так что мне повезло – переулками я добрался до нужного мне дома, пройдя незамеченным (ну, я так думал). Высокий забор не преграда, тем более, что крыша "курятника" как раз нависала над забором. Карты мне мог спутать только такой же ошивающийся бесшумно во дворе волкокабан. Своих от чужих эти твари отличают не просто по запаху, а ощущают каким-то шестым чувством. Ментально, что ли? Я никогда над этим вопросом не задумывался, а вот стоило бы. Транквилизатором его толстую шкуру не возьмешь, а пройти по крышам вряд ли получится – если почует, то такой визг поднимет, что весь поселок сбежится с топорами и мечами. Да и не было у меня снотворного, а убивать ни в чем не повинного охранника, который просто выполнял свой долг было бы неправильным, тем более, что вдруг Тычок и не виноват вовсе. Но попробовать стоило.

Я по забору влез на крышу, разглядел лежащую тушу волкокабана возле порога дома – перепрыгнуть с птичника на крышу дома не было никакой возможности – слишком далеко. Так что придется спускаться. Кабан шевельнул ухом – я замер. Он встал, потянулся, было слышно, как затрещали все его мышцы, разминаясь, и потрусил в мою сторону. Я распластался на крыше, дыша через раз, чтобы тварь не почувствовала меня, однако кабан один хрен что-то такое заподозрил и крутился все время возле меня. Видит Бог, я не хотел.

Прыжок прямо на спину несчастному животному и укол ему под ухо. Не ножом, а пальцем в биологически активную точку. Прижать и держать так три секунды. Животное заскакало подо мной, пытаясь извернуться и повалить меня на бок, чтобы размазать своей тушей. Я усилил нажим, кабан затрепыхался, упал на бок, все-таки скрыв меня под своим могучим телом. Не многие знают про такую вот особенность этих сторожевых животных – отец показал как-то и научил. Как будто предвидел, что мне пригодится. Он и Горшку показывал, да тот все попасть правильно не мог – сноровки не хватало. Тренировались мы понятно на Лютом. Крепкий здоровый сон на четверть оборота ему не повредит, а больше мне и не надо.