Текст книги "Эльнара. История принцессы"

Автор книги: Кора Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Любовная наука Шакиры

Эльнара очнулась от ласковых прикосновений теплых рук, мягко скользивших по ее безумно болевшей спине. В голове шумело, во рту пересохло. Она хотела спросить, где она и что с ней, но язык еле ворочался, и запекшиеся губы не смогли выдать ни единого звука. Эли решила собраться с силами и попытаться припомнить, что же произошло перед тем, как она потеряла сознание.

Перед глазами мелькали то белая мраморная лестница с широкими гладкими перилами, то просторный коридор, устланный великолепным ковром, то бассейн, облицованный блестящим черным гранитом. Очень знакомая картина, где-то она уже такое видела… Но где? Ах да, в доме своего деда.

Эли вдруг вспомнила, как в сопровождении стражников спустилась по лестнице, потом прошла в конец длинного коридора, открыла массивную дверь и куда-то вошла. Почему-то вошла одна, без стражников. Очень странно, ведь в последнее время, стоило ей выйти из своей комнаты, как охранники тут же становились у нее за спиной и следовали за ней по пятам. Эта постоянная слежка вызывала в душе гордой дочери степей чувство возмущения и протеста, поэтому она старалась выходить как можно реже.

Итак, она вошла в комнату. Эльнара видела себя сейчас со стороны, как она стоит на пороге, блаженно прикрыв глаза и как будто бы чему-то радуясь. Ей вдруг становится нестерпимо жарко. Почему? Ведь на ней нет одежды, сейчас нет одежды, хотя… Эли с удивлением увидела, что там, на картинке, которую показывала ее память, она медленно снимает с себя платье, но, несмотря на это, жар упорно продолжает проникать в ее тело, обволакивая приятным головокружительным теплом. Ей очень хорошо. Но что это?

Она лежит на широкой низкой скамье полностью обнаженная, вдруг в воздухе слышится какой-то непонятный свист, такое впечатление, будто над ее головой стремительно пронеслась стрела. Спину обожгло чем-то горячим, и в тот же миг такая же горячая, сладкая волна неожиданно залила низ ее живота, волнуя юную кровь и пылкое воображение. Не сдержав сладострастного стона, девушка невольно вжалась в твердое ложе, на котором она лежала. Как никогда ранее, Эльнара сейчас жаждала любви, пусть кратковременной, ненадежной, но только действительно ощутимой для ее жаркого мечущегося тела и тонкой чувствительной души.

Ее стон был услышан.

– Ты пришла в себя, маленькая шалунья? – внезапно раздался незнакомый низкий женский голос.

В следующий миг обладательница сего голоса ловко и легко, словно Эли была пушинкой, перевернула ее с живота на спину, причем так осторожно, что ей совсем не было больно. Эльнара увидела коренастую женщину средних лет со смуглым лицом, глубокими карими глазами, темно-вишневыми губами и тонким, немного крючковатым носом. Незнакомка была одета в просторное голубое платье, обшитое у ворота сверкающим бисером.

– Кто ты? – слабым голосом спросила Эльнара.

– Меня зовут Шакира, – просто представилась женщина.

– Где я? – прозвучал следующий вопрос.

– Где ты еще можешь быть, как не в доме своего деда? – усмехнулась женщина, вытирая голубым полотенцем руки, смазанные то ли мазью, то ли жиром.

– Что со мной? – В черных глазах Эли читалась тревога.

– А разве ты ничего не помнишь? – накинув на девушку легкое покрывало, Шакира присела на краешек ложа.

– Помню, но не все. Лестница… Коридор… Я зачем-то вошла в какую-то комнату, разделась. Потом… – Эльнара запнулась, на щеках выступил румянец.

– Потом тебе стало хорошо, – досказала Шакира, внимательно взглянув на нее своими загадочными глубокими глазами, которые, казалось, способны были проникать в самую душу человека.

– Откуда ты это знаешь? – Эли была сейчас похожа на дикую кошку.

– Я все знаю, – спокойно ответила Шакира.

– Мне кажется, однажды я тебя уже видела, только не могу вспомнить, где и когда, – задумчиво произнесла девушка.

– Тебе стало хорошо, – пропустив эти слова мимо ушей, невозмутимо продолжила Шакира, – после того, как на твою обнаженную спину со свистом опустилась плеть. Знаю, это ни с чем не сравнимое ощущение, когда твою, привыкшую к неге и ласке плоть внезапно обжигает острый, проникающий едва ли не до костей удар плетью. Правда, после второго раза ты почувствовала жуткую боль, а потом и вовсе потеряла сознание, но сначала тебе было хорошо.

Эли вдруг все вспомнила: и что было, и почему это произошло.

Кровь бросилась в голову, в глазах потемнело, стало трудно дышать. О, как в эти мгновения она ненавидела весь мир, такой надменный и холодный. О, как она страдала от того, что у нее есть дед, как жалела, что ни подсвечник, ни подставка для книг не достигли в тот печальный вечер своей цели!

– Ты принадлежишь к тем немногим женщинам, – откуда-то издалека раздался голос Шакиры, – кого Всевышний наделил слишком большой силой духа, а поскольку женщина по природе своей всегда слабое создание, ты, сама того не сознавая, порой испытываешь сильную нужду в том, чтобы почувствовать себя слабой к беззащитной. Это чувство способно доставить тебе не меньшее наслаждение, чем любовь и ласка.

– Я не хочу любви, я не хочу вообще ничего! – простонала Эльнара в ярости от того, что кто-то смеет так глубоко заглядывать к ней в душу.

– Ты хочешь любви, более того, ты создана для любви, – спокойно возразила Шакира, протягивая ей чашу с каким-то напитком. – Выпей это, милая, у тебя прибавится сил. Я смазала тебе спину целительной мазью, и уже скоро твои раны заживут. Вот увидишь, от них даже следа не останется. Негоже такой красавице так долго оставаться не у дел. – Загадочно улыбнувшись, Шакира направилась к выходу, бросив на ходу: – Теперь мы часто будем видеться, милая. Я велю принести тебе легкий ужин.

Своей неторопливой величавой походкой и грациозными движениями она напомнила Эльнаре горячо любимую Софи. Ей вдруг захотелось попросить Шакиру не уходить так быстро. Но та уже скрылась за дверью, оставив в комнате запах дорогих благовоний и невольной грусти, вызванной ее уходом.

Шакира сдержала свое обещание. Каждый день по нескольку часов она проводила у постели выздоравливающей Эли, развлекая ее всевозможными рассказами. Как и Софи, она немало путешествовала по миру, и ей было чем удивить юную восторженную девушку. Правда, при этом Шакира ничего не рассказывала о себе. Собственно, не только Эли, но даже Сатар толком не знал, кто она, откуда родом и каково ее прошлое? Просто однажды, лет шесть-семь тому назад, она неожиданно появилась в доме персидского посла. К удивлению слуг, после недолгого разговора с ней господин приказал отвести незнакомке лучшие покои и незамедлительно выполнять все ее пожелания. Никто не знал, что их связывает, но все видели, что самоуверенный и жестокосердный Сатар прислушивается к мнению Шакиры. Ее не любили, но с ней считались.

С Эли дело обстояло несколько иначе.

После того, как дед приставил к ней стражников, гордая дочь знойной Азии, привыкшая к бескрайним просторам, чистому воздуху и свежему ветру, ощущала себя во дворце Сатара ничуть не лучше, чем в мрачной темнице Черной колдуньи. Шакира стала для юной пленницы отдушиной.

Благодаря ей, Эльнара вновь научилась смеяться и радоваться жизни, с ней она могла говорить обо всем на свете, зная, что обязательно найдет понимание и поддержку. Собственно, Шакира при желании могла бы расположить к себе любого человека, но далеко не всегда испытывала желание. С Эли, несмотря на разницу в возрасте, они стали подругами.

С дедом Эльнара не виделась вообще, он как будто бы исчез из ее жизни. Однако стражники, день и ночь стоявшие у дверей ее опочивальни, по-прежнему не отходили от нее ни на шаг. Помочь избавиться от унизительной слежки ей не могла даже Шакира.

На дворе стояла зима. Лютые обжигающие морозы, когда жизнь на улицах столицы, казалось, совсем замирала, сменяли характерные для этих мест сильнейшие бураны, заносившие снегом дома чуть ли не до самой крыши. Затем вновь устанавливалась ясная солнечная погода, радуя перистанцев белоснежным чистым покровом и свежим морозным воздухом.

Запертая в четырех стенах Эли, задыхалась от одиночества и невозможности что-либо изменить в существующем положении вещей. Все ее помыслы и желания сводились лишь к одной мысли: побегу.

Зная, что в начале осени истекает десятилетний срок службы ее деда в Хоршикском ханстве, девушка торопилась, ведь время бежит незаметно, а осуществить побег из чужой страны было бы еще сложнее, чем сейчас.

От Шакиры Эльнара узнала, что на празднование Навруза, или Нового года по мусульманскому календарю, ее дед вместе с послами других стран приглашен в город Тазар, который в этом году по высочайшему повелению хана Тани был избран местом большого национального торжества. Такие празднества, как известно, длятся не один день, и Эльнара решила, что пробил ее час. Правда, до долгожданного события оставался еще целый месяц, но подготовка к побегу тоже требовала времени.

Жалуясь на якобы мучившую ее бессонницу, Эли несколько раз получала от Шакиры порошки со снотворным, которые прятала в сундуке со своей одеждой. В назначенный час, то есть на праздник Навруз, когда дед в течение нескольких дней будет отсутствовать в городе, она намеревалась подмешать снотворное в вино и угостить им своих стражников. Тогда ей будет открыт путь к свободе.

Несмотря на добрые отношения с Шакирой, даже ей, боясь сглазить удачу, она не решалась признаться в своем отчаянном замысле. Но с другой стороны, старшая подруга в последнее время вела себя довольно странно, все ее разговоры сводились исключительно к теме любви.

Однажды Шакира предложила Эли пойти вместе в купальню. Искупавшись в горячей мыльной воде, вдоволь наплескавшись в бассейне, разморенные женщины вытянулись на широких деревянных скамьях. Напоив Эльнару укрепляющим бальзамом, заботливая подруга принялась делать легкий массаж, попутно рассуждая о том, что каждой женщине, а уж тем более такой молодой и красивой, как Эли, просто необходима любовь.

– В любви – великая сила, – делилась Шакира своими знаниями с неопытной девушкой. – Именно любовь позволяет женщине оставаться подлинной женщиной, а мужчине – настоящим мужчиной. Любовь до конца их дней уберегает от болезней, преждевременной старости и всевозможных жизненных несчастий. Лишенное ласки и поцелуев тело подобно высохшему на солнце цветку – такое же блеклое и ломкое. Увы, жизнь скоротечна, и нужно успеть испробовать все отпущенные на твой век радости, а главной среди них и является любовь.

– Всевышний позаботился о своих детях, наделив человека способностью чувствовать и переживать, несвойственной другим живым существам. Этот божественный дар нужно ценить. Вот скажи, Эльнара, приятен ли тебе массаж, что я сейчас делаю? Что ты при этом испытываешь?

– Мне очень хорошо. Я полностью расслабляюсь, забывая обо всех своих невзгодах. Тело такое легкое, что, кажется, еще немного, и я воспарю, словно птица, – ответила девушка, а потом с благодарностью добавила: – Ты просто волшебница, Шакира. У тебя такие чудные умелые руки, что мне хочется их расцеловать.

– За добрые слова – спасибо, однако у меня самые что ни на есть обычные руки, никакого волшебства! – рассмеялась Шакира, а потом задала свой следующий вопрос: – Ответь, только честно, о чем ты сейчас думаешь, чего хочешь?

– Ну-у, не знаю… Наверное, о том, чтобы это состояние длилось как можно дольше, – неуверенно ответила Эли.

– И все? – недоверчиво спросила Шакира. – Разве ты не хочешь, милая, чтобы твои ощущения стали еще более сильными, более глубокими? Ну, хотя бы вот такими… – Легкими движениями пальцев несколько раз она пробежала по тонкому девичьему позвоночнику, отчего Эльнара вдруг выгнулась и застонала. – А если вот так… – Умелые руки Шакиры быстро задвигались по всей спине Эли. Со стороны казалось, что она к ней практически не прикасается, но эти невесомые движения исторгли из девушки столь сладострастные стоны, что, желая приглушить их, она была вынуждена вцепиться зубами в льняное полотно, которым была накрыта скамья, где она лежала.

– Вот видишь! – торжествующим тоном произнесла Шакира, присаживаясь на соседнюю скамью. – Твое тело хочет гораздо большего, чем предполагает твой юный неопытный разум. Между тем я сделала тебе просто массаж. А теперь представь, что ты могла испытать, если бы на моем месте оказался мужчина, который умеючи приласкал бы твою трепещущую от возбуждения грудь? Тесно сомкнутые от снедающего их внутреннего жара бедра? Изнемогающее от невыносимого желания влажное лоно? Мужчина, который сполна дал бы тебе то, в чем так сильно нуждается твое прекрасное грешное тело. Ты бы улетела на Небеса, позабыв про свою гордость, про свой стыд, свое прошлое, полностью растворившись в нем – безграничном властителе твоих дум и полновластном хозяине твоего тела. Ты бы ползала у его ног, умоляя, чтобы он не покидал тебя, потому что всю полноту жизни женщина способна познать только рядом с мужчиной.

– Нет, я хочу принадлежать только себе! – запротестовала Эли, постепенно отходя от только что пережитого волнующего, сладостного, но непозволительного ей, незамужней девушке, наваждения.

– Принадлежать только себе может лишь никому не нужная женщина, – хмыкнула Шакира, но тут же переменила тон: – Ах, моя бедная девочка, я не могу спокойно смотреть на твои мучения, позволь мне помочь тебе.

В руках женщины появился предмет, при виде которого Эли невольно вскрикнула.

– Я вижу, тебе уже знакома эта штучка? – улыбнулась Шакира. – Конечно, настоящая вещь гораздо лучше, но за неимением… – Она протянула девушке большой коричневый фаллос, очень похожий на натуральный. – Бери, ну чего ты боишься? Или стесняешься? В этом нет ничего зазорного. Между прочим, многие одинокие женщины мечтали бы иметь у себя такую игрушку. Потрогай, она очень приятна на ощупь.

Шакира подошла к Эльнаре, по-прежнему со страхом и смущением взиравшую на огромный член. И, поскольку девушка явно не желала брать его в руки, присела на краешек скамьи и медленно принялась водить им по разгоряченному девичьему телу. Провела фаллосом вокруг трепещущих вишневых губ, спустилась к нежной шее. Пощекотала вмиг затвердевшие розовые соски, помассировала маленькую округлую грудь, поиграла с пупком и слегка надавила на маленький черный треугольник. От этого прикосновения Эли застонала и попыталась плотно сомкнуть бедра. Но настойчивая Шакира вынудила ее вновь раздвинуть ноги. Очень скоро, немного погуляв по большим половым губам, фаллос проник в святая святых, правда, не слишком глубоко, чтобы не нарушить целостность девственной плевы, но достаточно ощутимо для жаждущего любви тела. При всем желании Эльнара не могла сдержать стонов. Она металась на широкой скамье, терзая свою набухшую грудь и кусая пересохшие губы.

– Тебе хорошо, родная? – шепнула Шакира.

Не открывая глаз, девушка кивнула головой.

– Тогда выпей еще немного бальзама и введи сама эту сладкую игрушку в свое лоно, ведь тебе лучше известны желания твоего тела. Держи, не бойся и раздвинь пошире ножки, так тебе будет удобнее.

Сначала очень осторожно и медленно, потом все быстрее Эли начала водить фаллосом по большим половым губам, при этом стараясь почаще прикасаться к затвердевшему маленькому бугорку, особенно чутко отзывавшемуся на ласку. Ее дыхание участилось, на лице и груди появились прозрачные капельки пота. Невыносимое желание жгло ее изнутри подобно каленому железу. Позабыв обо всем на свете, Эльнара полностью отдалась своим ощущениям. Ей казалось, что внутри перекатываются волны. Они все плывут одна за другой, порой накрывают друг друга, торопятся куда-то, но все не могут достичь чего-то очень важного, доводя ее до полнейшего изнеможения. Она должна помочь им, у нее больше нет сил терпеть эту сладкую боль. Волны пытаются заплыть еще дальше? Ну что ж, значит, так нужно. О да, глубже, еще глубже! Вдруг острая боль пронзает тело. С трудом разлепив густые влажные ресницы, дрожащими от пережитого напряжения руками Эльнара вынимает из влагалища наполовину окрасившийся в алый цвет фаллос. Откуда-то издалека слышится голос:

– Ну вот ты и стала женщиной.

«Кто это? Ах да, Шакира». У Эльнары жутко болит голова, ее немного подташнивает, одновременно знобит.

– Мне холодно, накрой меня чем-нибудь, Шакира.

– А ты сильная девушка, – с неподдельным удивлением замечает Шакира, накрывая Эли большим теплым полотенцем. – Я думала, ты горючими слезами по поводу нечаянно утраченной девственности зальешь весь этот бассейн до краев…

– Что толку плакать, хотя… конечно, мне очень обидно, что все так произошло. Кто теперь поверит в мою невинность?

– Кто любит, тот поймет, – успокаивающе заметила старшая подруга. – Очень жаль, что я не успела тебя вовремя остановить. Тебе больно? Хочешь, я принесу тебе лекарство?

В ответ Эльнара молча кивнула головой.

Когда за Шакирой захлопнулась дверь, Эли зарыдала во весь голос, не в силах сдержать душевную боль. Ей все не верилось, что эта нелепость произошла именно с ней: каких-то пять минут назад она была девушкой, и вдруг стала женщиной. О Аллах, за что такое наказание?! Как ей с этим жить дальше? А ведь жить надо. Слегка пошатываясь, девушка направилась к бассейну, не подозревая, что из потайного окошка за ней наблюдает Сатар.

Через несколько дней Шакира вновь пригласила Эльнару в купальню. После традиционного легкого массажа девушка задремала на теплой скамье. Ей приснилось море, которого она никогда не видела, но о котором читала в тех книгах, что ей давала в свое время Софи. Во сне Эльнара в белоснежном легком платье стояла на пустынном песчаном берегу, с восторгом глядя на величественную безбрежную голубую гладь. Высоко в небе сияло солнце. Над водой, издавая гортанные крики, летали красивые гордые чайки, а о берег бились мягкие волны. Нагретый на солнце песок приятно щекотал ее босые ноги. Эли было так хорошо, что немного кружилась голова. А море звало ее к себе. Одним движением сбросив платье, девушка разбежалась и нырнула в теплую воду, и сразу же ее тело приобрело невесомость. Легко рассекая неглубокие волны, она поплыла вперед, потом перевернулась на спину, нежась в ласковых объятиях моря. Неожиданно совсем близко к ней подлетела чайка. Эли отчетливо видела ее трепещущие крепкие крылья, блестящие черные глаза. Вдруг птица зависла прямо над ее лицом. Сама не зная зачем, девушка открыла рот. В голове промелькнула мысль: «Наверное, она хотела меня напоить. Какая чудесная добрая птица!»

Очнувшись от своего удивительного сновидения, Эльнара открыла глаза и увидела над собой улыбающееся лицо Шакиры. Хотела ей что-то сказать и тут обнаружила у себя во рту фаллос, похожий на тот, которым она невзначай лишила себя невинности, но только чуть меньше размером. Он был смочен какой-то густой белой жидкостью.

– Вкусно, не правда ли? Это сладкое молочко, я его специально для тебя приобрела сегодня утром на главном базаре, – ласково улыбнулась подруга, глядя на возмущенное лицо Эльнары.

– Зачем ты это сделала?! Я не понимаю, чего ты вообще добиваешься? – Девушка была разозлена не на шутку.

– Я тебе уже говорила, милая, – невозмутимо ответила Шакира, – что твое созревшее для любви тело хочет гораздо большего, чем предполагает твой разум, идущий на поводу у общепринятого мнения. Ты утверждаешь, что хочешь принадлежать только себе, а в действительности цепляешься за взгляды людей, до которых тебе не должно быть никакого дела. Ты слишком юна и просто не представляешь себе, как порочен это огромный мир, как развлекаются в своих роскошных дворцах все эти, с виду чинные и благородные мужчины и женщины, и даже те из них, кто уже одной ногой стоит в могиле. Прелести загробной жизни на деле мало кого интересуют, все хотят радостей для души и тела сейчас, пока у них есть хоть какое-то здоровье и соответствующие возможности.

Посмотри на себя, Эльнара! Ты молода, красива, умна и очень чувственна. Поверь моим словам, ты просто создана для любви! Ты спала и не могла видеть себя со стороны, а я смотрела и восхищалась тем, с какой любовью, с каким наслаждением ты вылизывала со всех сторон, целовала и втягивала в себя эту невинную сладкую игрушку. Я думаю, не только потому, что она была предварительно мною смочена в сладком молочке. Ты хочешь любви, моя милая девочка, но не желаешь в этом признаваться. Зачем же понапрасну мучить себя? Возьми его в руки, оближи у основания. Так, теперь поднимайся выше, но не торопись, тщательно вылизывай, работай своим жарким язычком. Поласкай уздечку, она ведь такая сладкая, что ее хочется просто съесть. Попробуй головку, на ней еще сохранились остатки молока, не правда ли, она своим видом кое-что напоминает, не менее вкусное? Умничка! Теперь вбирай его в себя, только постепенно, рассчитывай свои силы, ведь наскоком можно взять только спящую глубоким сном и не подозревающую о грозящей опасности крепость, а мужской член – это самый большой друг женщины. Он никогда ее не предаст и не подведет, если будет уверен в ее любви и верности. А вот теперь не останавливайся, вбирай его в себя глубже, еще глубже, не бойся, ты сможешь! Все, хватит, пора и передохнуть. Вытри слезки и попей молочка, першение в горле сразу прекратится. Все у нас с тобой получится, родная, это только вопрос времени.

– Шакира, зачем тебе это нужно – обучать меня искусству любви? – откинув упавшую на глаза прядь волос, спросила Эли, посмотрев прямо в лицо подруги.

– Тебе это не нравится или, быть может, не интересно? – вопросом на вопрос ответила Шакира.

– Дело не в этом, я спрашиваю – зачем? – повторила девушка.

– Молодец, девочка, тебя не так-то просто сбить с толку, – усмехнулась подруга. – Что же касается твоего вопроса, милая, все объясняется очень просто. Я искренне люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива в жизни, а счастье любой женщины зависит от мужчины. Если ты хочешь, чтобы тебя любили, тобой не пренебрегали, тебе не изменяли, ты должна уметь любить, Эльнара. Ты правильно заметила, девочка, любовь – это всегда искусство, и тот, кто им владеет – владеет миром. Ты хочешь владеть миром, милая, ну, или хотя бы Хоршикском ханством? Может быть, Персией? Или тебя интересуют какие-нибудь заморские страны? Признавайся, проказница, какие мысли бродят в твоей маленькой хорошенькой головке? О, я думаю, что знаю, чего ты хочешь! – В руках Шакиры появилась темная бутылка из-под вина.

– Я не пью вино! – искренне удивилась Эльнара.

– Знаю, – рассмеялась Шакира. – Только бутылка пустая.

– И что ты с ней собираешься делать? – спросила Эли, и тут же покраснела, увидев направление взгляда подруги. – Ты сошла с ума, Шакира! Она туда не войдет. И, вообще, я не хочу ничем таким заниматься!

– А мы ничего плохого и не делаем, – парировала Шакира. – Мы просто пробуем разные способы, позволяющие достичь наивысшего наслаждения в тонком искусстве любви. Раздвинь ножки, дорогая, я обещаю тебе, что ты сейчас улетишь на Небеса. Вспомни, ведь в прошлый раз тебе было хорошо, а сейчас будет еще лучше, тем более у нас не осталось никаких преград, которые мешали бы получить удовольствие. Знаешь, в отсутствии девственной плевы есть свои, очень даже сильные стороны.

Откинувшись на подложенные Шакирой подушки и широко раздвинув ноги, Эли с замиранием сердца наблюдала, как длинное горлышко бутылки медленно проникает в ее лоно. Шакира сделала несколько вращательных движений, и девушка невольно громко застонала, ощущая жар и пульсацию внизу живота. Подруга продолжала свое наступление, вынуждая Эльнару выгибаться всем телом и исторгая из нее крики, способные вернуть к жизни даже мертвого.

В это же время за стенкой стоял полураздетый Сатар. В потайное окошко, искусно задрапированное тонкой тканью, он наблюдал за происходящим. При этом одной рукой крепко держал за волосы молоденькую наложницу, одетую в прозрачную розовую рубашку и распростертую у его ног, а другой придерживал свой разбухший багровый член, то и дело соскальзывавший с трепещущих от волнения девичьих губ.

– Бери глубже, потаскуха! Еще глубже, не бойся, не задохнешься, а если и задохнешься, невелика потеря. Эта первое и самое главное, что ты должна уметь делать, дрянь, если ты думаешь заслужить благосклонность господина, давшего тебе пищу и кров. Ну давай-давай, покажи, на что ты способна, мерзкая тварь, смотри, я скор на расправу, не понравишься – брошу на потеху воинам из ханской конницы, уж оттуда ты живой точно не выберешься.

– Я сейчас умру! – простонала Эльнара, падая в изнеможении на подушки, и в тот же миг горячая волна обожгла ее лоно, из которого хлынули обильные любовные соки, изящное нежное тело содрогнулось в страстных конвульсиях, а перед ее глазами замелькало бездонное черное небо с мерцающими звездами. Самой себе Эли сейчас казалась одной из таких звездочек. Она парила в высоте, наслаждаясь окружающей ее неземной красотой и собственной восхитительной невесомостью.

– Ну, что я тебе говорила, милая? – тронула Шакира за плечо все еще постанывающую девушку. – Не правда ли, тебе было хорошо? Так скажи, пожалуйста, зачем отказываться от удовольствия? Ведь и так на нашу женскую долюшку выпадает немного радостей. Этот мир принадлежит мужчинам. Им дано право овладевать различными знаниями, странствовать по городам и землям, отправляться в завоевательные походы, заниматься торговлей или ремеслом, выезжать на охоту, заводить гарем. Наше дело – любить мужа, растить детей, вести хозяйство. Так повелось от сотворения мира. И все же в наших силах сделать собственную жизнь приятней и интересней.

Запомни, Эльнара, только глупые женщины цепляются за драгоценности и наряды, радуясь их блеску и обилию, теряя на их приобретение уйму денег и времени и наивно полагая, что подобная мишура способна привлечь к ним мужчину. Не в этом счастье! Умная женщина держится за мужчину. Она знает, что мужчине, как бы важен, холоден или даже стар он ни был, нужна в первую очередь любовь и ласка. Она делает все, чтобы он остался ею доволен, а уж любящий и сполна удовлетворенный мужчина постарается, чтобы любимая им женщина была счастлива.

– Это все мне напоминает какую-то купеческую сделку, – пробормотала Эли, укутываясь в легкое покрывало.

– Ты сама знаешь, дорогая, что Коран позволяет мужчинам иметь до четырех жен, если они в состоянии их содержать, – мягко заметила Шакира. – И многие богатые мужчины на Востоке имеют по нескольку жен, да еще и гарем в придачу, количество наложниц в котором по мере старения его хозяина, как правило, только увеличивается. А между тем каждая из нас в душе мечтает быть если уж не единственной женой у своего супруга, то обязательно самой любимой, которую он навещал бы ночами чаще, чем остальных жен, дарил подарки, баловал и лелеял, словно дитя. Но далеко не все знают, как этого можно добиться.

– А как этого можно добиться? – кокетливо улыбнулась Эльнара.

– Знаешь, если самого заядлого сладкоежку изо дня в день кормить сладостями и только сладостями, – издалека начала Шакира, – то рано или поздно настанет день, когда он их возненавидит. Примерно так же обстоит дело и с мужчинами: они нуждаются в разнообразии. И это – наша, я имею в виду – женская, большая головная боль. Вместе с тем истинно благородному мужу далеко не безразлично, кого он одаривает своим семенем. Я хочу сказать, что женщина, стремящаяся стать для своего мужа единственный и желанной, всегда должна быть разной. То томной и нежной райской гурией, то снедаемой внутренним жаром, страстной и ненасытной распутницей, то ползающей у ног своего господина, ловящей малейшее движение его бровей, покорной жалкой рабыней. А еще – вольной дочерью великих степей, дерзкой гордой наездницей, умеющей обращаться с горячим скакуном, дразнящей воображение, способной в любой миг исчезнуть, загадочной сказочной пери, виновато скулящей, дрожащей от нетерпения похотливой сукой или, завезенной из далеких неведомых земель прекрасной пленницей, понимающей лишь язык любви. И вот тогда получится, что жаждущий любовных утех мужчина каждую ночь сможет иметь дело с разными, но безумно-желанными для него женщинами, но его благородное живительное семя всегда будет попадать в одно надежнее чистое лоно.

– Ты толкаешь меня на путь притворства! – нарочито возмутилась Эли, пытаясь скрыть смущение, охватившее ее при мысленном лицезрении картинок, что после искушающих речей подруги живо нарисовало ей ее богатое пылкое воображение.

– Ничего подобного! Притворство всегда губительно для любви! – горячо возразила Шакира. – Просто истинная женщина должна уметь отдаваться мужчине с такой страстью, словно каждая ночь для них – последняя. Ведь что такое женщина? Слабое и чувствительное существо, созданное Всевышним для удовлетворения плотских потребностей мужчины. И, если какой-либо достойный муж обратил на тебя свое благосклонное внимание, выбрал тебя из нашего пестрого и весьма многочисленного племени, ты должна оправдать это доверие, Эльнара, дабы холод одиночества или печаль разлуки обошли тебя стороной. Любви нужно учиться, и это увлекательное обучение следует начинать с познания тайн и желаний собственного тела, при помощи рук, этой милой игрушки в виде фаллоса и, конечно же, воображения. Женщина, лишенная воображения, подобна воину, собравшемуся в поход без соответствующего снаряжения. Да, есть такие глупые курицы, умеющие с упоением мечтать лишь о новых нарядах да драгоценностях, а в постели не способные вызвать желание даже у узника зиндана, на протяжении многих лет не прикасавшегося к женскому телу, ну да не о них речь. Я знаю, милая, что ты другая.

Возьми с собой эту игрушку, Эльнара. Ночами, когда на улице будет идти густой снег или проливной дождь, когда настырный ветер будет биться о твое окно, навевая беспросветную тоску и глубокое уныние, она поможет тебе отвлечься, согреет твое тело, а душе позволит помечтать о любви, в которой ты так сильно нуждаешься. Я смотрю, в последнее время ты что-то неважно выглядишь, дорогая? Ходишь бледная, словно бы чем-то озабоченная, под глазами темные круги. Думаю, все дело в том, что ты просто повзрослела, не так ли?

Шакира попала в точку. В часы бодрствования девушка старательно отгоняла мысли, вынуждавшие по ночам скручиваться ее маленькое изящное тело в жаркий клубок, отчаянно мечущийся на широком ложе. А уж после посещений купальни, приема бальзама и массажа, искушающих речей старшей подруги, после горячих игр то с фаллосом, то с бутылкой, Эли и подавно не находила себе места, терзаемая желаниями, недопустимыми для молодой незамужней девушки. Ее ясный разум восставал против, а невинное тело, в которое словно бы вселился дьявол, испытывало самую настоящую боль от неудовлетворенности.