Текст книги "Как я строил магическую империю 14 (СИ)"

Автор книги: Константин Зубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Оп-па! Вот это поворот.

– Подробности! – потребовал я.

И Шуйский рассказал.

Оказалось, что секретную программу по улучшению магических способностей изначально запустил сам Ярослав Евгеньевич Орлов.

Эксперименты в основном проводились над простыми людьми, но иногда их участниками становились и аристократы. В частности, мы с Аней.

Все шло с переменным успехом, но вроде уже наметился прорыв, а потом случился исход.

В один прекрасный день сорок самых продвинутых подопытных вдруг ушли в Москву.

Точнее, двинулись в её сторону, попутно убивая всех, кто им мешает. Большинство удалось остановить, а кто выжил, все как один говорили про зов в голове. Впоследствии они окончательно поехали с катушек и умерли.

Эксперимент остановили три года назад, а ещё через полгода начались большие мятежи.

Диме Акулову не повезло трижды.

Во-первых, за всеми участниками эксперимента следили, так как его члены нет-нет да и сходили с ума и, пользуясь преимуществом в силе, устраивали бойню.

Во-вторых, его родители были среди тех, кто во время больших мятежей погиб от рук людей Ярослава Евгеньевича, и существовал риск, что сынок решит отомстить.

В-третьих, у него были одни из лучших показателей, что указывало на то, что в какой-то момент он может быстро стать сильным магом.

Шуйский сказал почти правду. Император действительно отдал приказ избавиться от всех потенциально опасных элементов, но о том, что в их число входил и барон Дмитрий Николаевич Акулов, он не знал. Правда если бы и знал, ничего бы не изменилось.

В общем, Шуйский выполнил задачу, но ему не повезло, после смерти в Диму вселился я.

Князь не стал признаваться в неудаче, он сообщил императору, что все объекты ликвидированы, а сам попробовал реабилитироваться и даже отправлял шпионов в Савино. У него ничего не вышло, а потом появились другие заботы, и он отступил.

Дополнительной изюминкой к общей картине было то, что про остальных участников эксперимента тоже не забыли, и из тех, кто не выказывал серьёзных отклонений, сколотили отряд спецназа под названием «Альфа». Это были средние по показателям люди, но даже так они серьёзно превосходили среднего мага.

Два года они служили императору, а потом, чуть меньше года назад, выполняя задачу на ММЗК, вдруг всё бросили и дружно ушли в Москву. Правда, без боя, их просто никто не решился остановить.

Все рассказанное Шуйским было чрезвычайно интересно, вот только, задав ряд вопросов, я достаточно быстро выяснил, что ни к каким продолжениям экспериментов и подпольным нарколабораториям он никакого отношения не имеет.

– Кто был в курсе всей этой темы с улучшением? – спросил я.

– Да многие, – всё ещё дрожа и всаживая одну рюмку за другой, ответил Шуйский. – Все князья, некоторые графы, люди из лабораторий.

Хреново, слишком много подозреваемых, а ещё эти данные указывают на то, что где-то в Перми наверняка тоже есть такой отдел. Хотя… Они могли и не взять в разработку провальный проект.

– С этим ясно, – проговорил я, наливая себе сока. – Тогда давай рассказывай про свою дружбу с Астаховым и Толстым, про то, как вы планировали захватить власть. Только учти, я пойму, если ты соврёшь.

Шуйский не учёл.

– Мы просто общались, потому что князья! Да, проводили что-то мимо казны, но немного! Мы даже…

Шуйский замолчал, и я его не винил – трудно говорить, когда не можешь даже вдохнуть.

В этот раз я отпустил горло, только когда его глаза стали закатываться.

– Ещё раз, сначала.

Князю потребовалась минута, чтобы надышаться, после чего он снова потянул руку к графину, но тот опустел.

– Из всех нас холостой только Матвей Григорьевич Толстой, – наконец заговорил Шуйский. – Он уже давно оказывает знаки внимания старшей дочери императора Марии Ярославне. Если бы они поженились, а Софья Алексеевна, супруга Ярослава Евгеньевича, так и не родила наследника, их сын стал бы императором, а пока он маленький…

Шуйский замолчал и затравленно глянул на меня…

– Продолжай, продолжай, у меня диктофона нет. Да и так понятно, что если бы это произошло, то с Ярославом Евгеньевичем рано или поздно мог бы случиться несчастный случай.

– Это были лишь фантазии! Мысли! До этого могли пройти годы, ведь Ярослав Евгеньевич мог не одобрить брак…

– Но ведь его можно было оформить и после смерти императора, если его дочка уже прикормлена. Так?

– Астахов предлагал это… – едва слышно проговорил Шуйский, – но мы ничего не решили! Просто говорили, а потом… пермяки пришли и загипнотизировали меня.

– А дальше что, после того как с тебя сняли их гипноз?

– А дальше… – Князь криво ухмыльнулся. – Мной занимался Михаил Ильич Рысев.

– Ты рассказал ему все это?

– Кроме последнего. А про идею женить Толстого на дочери императора да, рассказал. С тех пор мы с Матвеем Григорьевичем наедине ни разу не разговаривали. Скорее всего, мне уже ищут замену.

Закончив, князь ещё раз кинул взгляд на пустой графин, а потом кивнул на бар.

– Можно?

– Нет, сиди, мы почти закончили.

Я откинулся в кресле и задумался.

С одной стороны, не зря зашёл… нашёл убийцу Димы и раскрыл заговор против императора. С другой – это всё уже устаревшая информация и ни хрена мне не даёт. Да, можно отомстить за бывшего хозяина тела, но тогда по-хорошему нужно убивать Орлова.

В голове мелькнула ещё одна мысль, и мне пришлось приложить усилия, чтобы она не улетела. Точно! А что, если меня не просто так закинули в тело Димы, а именно потому, что его прокачали и он был готов принять гостя из другого мира. Да, такое нельзя исключать, правда, непонятно, что это даёт.

– Сколько у тебя людей? – Я снова посмотрел на Шуйского. – И какие есть производства?

Князь ответил, но оказалось, что он реально почти превратился в обычного чиновника. Всеми его значимыми активами управляли люди императора. По большому счету у него осталась тысяча человек дружины и пара мелких производств.

Черт, даже взять нечего.

– Да завали ты его, – шепнул мне Гензо. – Хоть какая-то радость.

Оно того не стоит. Все сразу на меня подумают, и это может испортить отношения с Орловым, а они вроде только пошли на лад. Да и нельзя показывать, что я вот так запросто могу убить человека на тщательно охраняемой территории. Попозже завалю, когда с остальными делами закончу, если, конечно, его раньше не завалит сам Орлов или ещё кто-то.

– Короче, Володя, живи пока, – улыбнулся я и глотнул сока. – Живи, но помни, что ты мой должник. С этого момента ты должен незамедлительно сообщать мне обо всём интересном, что узнаешь, и по моему требованию привести все свои войска, куда я скажу. Это понятно?

– Да, Дмитрий Николаевич.

– На всякий случай, чтобы ты не забывал, я оставил у тебя внутри одну штуку…

– Что? – Князь вскочил и пухлыми руками принялся ощупывать свою по-женски круглую грудь.

– Найти и вылечить её невозможно, и она будет медленно тебя убивать. Процесс могу обратить только я, поэтому раз в три-четыре месяца нам нужно будет с тобой встречаться. Понятно?

– Вытащи! Пожалуйста! Я сделаю всё, как ты скажешь! Вытащи!

– Так надёжнее, Вова, не провожай.

Гензо меня скрыл, и, обойдя кресло, я прошёл сквозь стену в соседний кабинет, а уже там провалился в подвал.

* * *

– Так, слушайте меня, – быстро зашептала Клава. – Особенно ты, Катя! Костик-то у нас не пальцем деланный…

– А я пальцем? – рассмеялась Катя.

– Не знаю… То есть нет! Но ты у нас девочка молодая, наивная, при этом секретов знаешь много, а они могут эти секреты захотеть выведать! Так что о делах не говорим.

– Вообще-то я специально пролистала книжку одну, про Японию, – сообщила Катя. – Там как раз написано, что на чайной церемонии о делах и не говорят. Это больше медитативная практика.

– Какая-какая?

– Ну, расслабляющая. Надо отрешиться от всего мирского, чтобы познать и почувствовать окружающую красоту, или поговорить о чём-то возвышенном… в общем, что-то типа того, я сама до конца не поняла, если честно.

– Вот то-то и оно! – Клава назидательно подняла палец. – Запудрят мозги красотой и возвышенным, а потом неожиданно спросят: сколько у вас танков? А ты расслабишься и ответишь.

– Если что, Иваныч им не переведёт, – рассмеялся Костя.

– Да? А может, Иваныч тоже расслабится, он не человек, что ли? Ладно, пошли! И держите ухо востро.

Тройка прекратила шептаться и, обойдя дом, направилась к только что построенному японскими гостями небольшому домику, больше похожему на квадратную открытую веранду. Четыре угла почти плоской крыши загибались вверх, а с карниза свисали разноцветные ленты.

Едва гости подошли, как дверцы разъехались и в проёме появились Ван, Тан и Бан. Японцы низко поклонились, и савинцы повторили за ними.

– Обувь можете оставить здесь, – сказал Ван, чьи слова тут же перевёл Гензо-Иваныч.

– Как знала, – прошептала Клава, на всякий случай заскочившая в душ перед визитом.

– Заходите и оставьте все проблемы за этим порогом.

– А чего дверь такая низкая? – проворчала Клава, проходя внутрь.

– Чтобы все при входе склонили голову. Это символ смирения и того, что все мы равны, – ответил Ван.

– Эй, Иваныч! – Клава попробовала прошипеть внутрь рта так, чтобы её никто не слышал. – Не надо переводить каждое моё слово!

– Вот наивная! – заржал Гензо и подмигнул сидящей тут же Акаи, которую видел только он.

Лиса фыркнула и отвернулась.

– Теперь нужно помыть руки и рот спиртом, вон в том умывальнике, – прошептал хранитель на ухо Клаве.

– Ты опять издеваешься? – замерла на полушаге женщина.

– Да нет, вон смотри, Ван показывает.

И действительно, японец что-то быстро говорил и показывал то на ладони, то на рот.

– Ну ладно, спирт – это ещё не самое худшее. – Клава решила взять первый удар на себя и набрала полный рот.

В умывальнике оказалась вода.

«Вот гадёныш», – подумала женщина, но портить шутку не стала.

Она тщательно прополоскала рот, бодро что-то промычала, а потом сплюнула.

– Эх, добро пропадает. Катюш, он не крепкий совсем. Градусов девяносто, не больше.

Катя спокойно подошла к умывальнику и не моргнув глазом совершила процедуру. Отчего у Клавы вдруг закралось подозрение, что Иваныч разыгрывает именно её.

– Проходите!

Ван указал на центр комнаты, где прямо в полу был организован очаг. Пламя ярко горело и грело чайник, висящий на длинной верёвке с крючком.

– Садитесь!

– А куда? – Клава заозиралась, ища стулья или хотя бы чурбан, но ничего не увидела, а когда снова повернулась к очагу, оказалаось, что Ван, Костя и Катя уже уселись на колени прямо на лежащие тут же циновки.

«Нашли девочку на коленях стоять», – подумала Клава и окончательно пожалела, что вызвалась прийти. Но что поделать, нужно укреплять международные связи.

– Тема нашей сегодняшней церемонии, – торжественно провозгласил Ван. – Душа.

– А что вы вкладываете в это понятие? – спросила Катя, внимательно наблюдая за двумя другими японцами, которые стояли в углу у вполне себе нормального стола и что-то очень медленно и степенно взвешивали, насыпали и перемешивали.

– Мы долгое время были одни, – издалека начал Ван. – Признаюсь, думали, что никто больше не выжил. А потом начали встречать других людей, и оказалось, что за сто лет ничего не поменялось. Просто изменилось оружие и условия. Но люди такие же.

– Какие «такие же»? – уточнил Костя, когда японец замолчал. – И каких конкретно людей вы имеете в виду? Насколько я знаю, наши культуры раньше весьма сильно отличались.

– Это правда, отличались. – Ван проигнорировал первую часть вопроса. – Именно поэтому мы и решили вас позвать и поговорить… У нас, я не говорю про предков, я говорю про сейчас… Так вот, у нас как бы есть две жизни. Первая – это наша рутина, ежедневная борьба за выживание нашей расы. А вторая – это церемонии вроде этой. Сейчас она упрощена, но мы можем часами просто сидеть, любоваться на икебаны, обсуждать гармонию природы или красоту иероглифов. Философствовать. Это нас наполняет и даёт силы для второй половины жизни, но они все-таки разделены… вы понимаете, о чём я?

– Смутно, – пробормотала Катя, когда остальные промолчали. – Тут, кажется, не хватает противопоставления.

– Вы очень мудрая женщина, Екатерина, – проговорил из угла Бан.

– Да, правая рука князя кого попало в жёны бы не взял, – сразу же поставила иноземца на место Клава.

– Вы правы, Катя. – Ван низко наклонил голову. – Мы у вас всего несколько дней и, признаться, растерянны. Мы просто не можем понять того, что тут у вас происходит. Вы трудитесь с утра до поздней ночи, на вас идёт огромная армия, а вы не просто не боитесь, но и нанесли им крупное поражение. И в тот же день, вместо того чтобы смотреть на небо, думать о вечном или ждать очередного налёта, вы пьёте водку, поёте медленные грустные песни, пляшете ночью на берегу у костра и купаетесь голыми в реке. И самое главное, вы это делаете вместе. Мы даже не успели заметить, когда люди перестали убирать последствия атаки и начали гулять.

– Это когда кто-то голый купался? – едва дождавшись паузы, спросила Клава.

– Да там мужики поспорили, кто быстрее до того берега доплывёт, – пояснил Костя.

– А голые-то чего?

– Не знаю, жарко, наверное, было.

– А-а…

– Мы полночи это обсуждали, – продолжил Ван. – И даже поспорили. Я считаю, что это водка. Её употребление для вас сродни медитации. Она и делает вас смелыми и одновременно очень глубокими… Она позволяет вам быть цельными, и вы можете одновременно и работать, и думать…

– Так нам же Костя сказал, – заговорил Бан, расставляя перед каждым участником чашки с густым черным чаем. – Что за четыре месяца это был всего лишь четвертый праздник и они редко пьют.

– Думаю, изменения на генном уровне, – поднял палец Ван.

– Это князь, – вступил в разговор Тан, тоже усевшийся на свою циновку. – Местных объединяет любовь к князю. Тот памятник им дороже любой икебаны.

– А я считаю, – снова взял слово Бан, – и читал об этом в книгах, что всё дело в русской душе и водка здесь ни при чём. Если вам весело, то вы веселитесь, прямо сейчас отбрасывая все тревоги. Если нужно сражаться, вы выкидываете из головы всё и сражаетесь. А встретив того единственного – любите.

Японец бросил быстрый взгляд на Катю и, как и его соплеменники поднял кружку, сделал из неё маленький глоточек и уставился на огонь. Савинцы тоже выпили и украдкой переглянулись.

– Так в чём вопрос? – тихо спросила Клава, когда поняла, что от спутников помощи не дождёшься.

– У нас нет вопросов, – после паузы тихо проговорил Ван. – Чайная церемония – это время смирения, единения и размышлений о смысле жизни. Вопросы и ответы не нужны, мы просто высказали те мысли, которые пришли нам на ум. Если хотите, можете высказать свои, а если нет, давайте любоваться пламенем, слушать треск огня и радоваться тому, что сегодня не нужно никого убивать.

Клава покосилась на остальных, а потом ещё раз осторожно понюхала содержимое чашки. Да нет, вроде действительно чай… Хотя, откровенно говоря, без пол-литра понять, что происходит и на хрена они сюда припёрлись, трудно.

– Надо будет сводить их в баньку, – шепнула она Косте. – Им тогда вообще крышу снесёт.

– Согласен, – кивнул ликвидатор.

Побывав в Японии, он лучше других присутствующих знал потенциал восточных союзников. А ещё он догадывался о том, что задумал Дмитрий Николаевич, и предполагал, что рано или поздно Нагасаки станет одним из крупнейших промышленных центров империи имени Акулова. И вот тогда свои люди среди японцев очень пригодятся.

Ликвидатор улыбнулся и так же, как японцы, принялся медленно и глубоко дышать.

* * *

– То есть только Толстой остаётся? – спросил Рыбак, когда я закончил рассказ.

– Я говорил с ним на приёме и поверхностно просканировал его эмоции, – пробормотал я, задумчиво глядя на проносящиеся за окном столичные дома. – Не думаю, что это он.

– Ты тогда сказал, что это либо не он, либо он очень сильный маг контроля, – напомнил сидящий за рулём Влад.

– Тогда, может, пока далеко не отъехали и Морозова нет, вернёмся и к нему ещё заскочим? – предложил Рыбак.

– Если он настолько крутой маг контроля, мне не удастся его разговорить, – покачал головой я. – И дальше два варианта: или получится, что я наехал на невиновного и он почти наверняка меня сдаст. Или на виновного, но я не смогу это доказать, при этом окажусь в его логове, где могут быть ловушки.

– Толстой каждый день выступает по радио, – заговорил Топор. – Он постоянно в газетах. Ещё что-то делает наверняка. Откуда у него время настолько масштабную тайную сеть организовать? Он не производит впечатления сильно умного человека.

– У меня есть нехорошее ощущение, – поморщился я, – что мы упускаем что-то очевидное.

– Может, это не князь, а какой-нибудь Рысев? – предположил Рыбак. – Или вообще сам император это крышует.

– Я бы скорее на пермяков подумал, – возразил Влад. – В таком случае это и Шуйский мог быть, просто они ему память стёрли. Ведь так можно?

– Можно, – кивнул я, – вот Рыбак на самом деле никогда бороду не носил, а думает, что носил. Это я сделал.

– Что? – Серёга завис и пощупал свой подбородок. – Это как не носил?

– Да шучу я… в общем, память стереть можно, но против этой версии говорят слова Фёдора Михайловича. Он постоянно и в Перми, и у нас бывает и ни о чём подобном не слышал.

– Это если не предположить, что сам Фёдор Михайлович и есть таинственный князь!

Теперь я подзавис, но потом тряхнул головой, отгоняя параноидальные мысли.

– Нет, на хрена ему все эти схемы, когда он просто мог убить меня своим хранителем и покончить с этим?

– А если его хранитель убивать не умеет? – решил подкинуть дровишек и Гензо. – Или он просто решил не одного тебя убить, а сразу всех сильнейших. Вот, например, сегодня, когда вы все вместе с ним встретитесь.

– С кем встретимся? – вздрогнул Рыбак.

– А я что, не сказал ещё? – Я потёр лоб. – А, видимо, только Владу. Да, мы сейчас перехватываем Свята и еще несколько человек, и все летим в Пермскую империю. Я планирую начать операцию по их присоединению сразу по окончании вылета в Рязань, то есть, ориентировочно, послезавтра. Фёдор Михайлович нам покажет позиции для атаки.

– Или убьёт, – одновременно сказали Рыбак и Гензо.

– Да идите вы в жопу. – Я махнул рукой. – Но на всякий случай будьте на стрёме.

Глава 5

– Не убил, – констатировал Рыбак, когда мы попрощались с Фёдором Михайловичем и двинули обратно в Савино. – Но всё равно я не стал бы исключать того, что он и есть тот таинственный князь.

– Вряд ли, – возразил Свят, сидящий в кресле пилота ББ-2. – Старый он, на хрен ему это надо?

– А может, он не старый, а молодой, убивший старого и принявший его облик? А хранитель его покрывает, так как если он помрёт, то и тот помрёт.

– Слушай, Серёг, ты задолбал. – Я глубоко вздохнул. – И так до хрена всяких подводных камней, а тут ты ещё нагнетаешь. Сказано же, мы исходим из того, что он за нас. Без него мы Пермь быстро не присоединим, и тогда будет очень плохо. Так что давай подумай о чём-нибудь другом. А если неймётся, вон с Гензо потрепитесь.

– Я лучше посплю. – Рыбак кинул взгляд в иллюминатор, где на темнеющем небе уже стали появляться звёзды. – Вы-то спали вчера, а я уже двое суток на ногах.

– Я тоже не спал вообще-то, – возмутился Свят. – Как и Топор.

– Тогда делаем так. – Я посмотрел на часы. – Через восемь часов нам уже вылетать в Рязань. В Савино в целом делать нечего, поэтому предлагаю не гнать, а рассчитать скорость так, чтобы прибыть домой через шесть часов, а всё это время будем спать.

– В кроватке-то удобнее, – заметил Свят.

– Учись у Серёги. – Я ткнул пальцем назад, где, свесив голову набок, уже сопел Рыбак. – Гензо, передай план на вторую доску. Пусть подстраивают скорость и тоже ложатся. Если их будет сносить, бери пульт и выравнивай, чтобы они всегда под твоим куполом были.

– Понял! Сейчас сделаю.

Раздав распоряжения, я откинулся в кресле и закрыл глаза.

Тяжёлый день подошёл к концу. Про Шуйского я уже забыл, и перед глазами мелькали только многочисленные туннели, вырытые Ф. М. Д. на территории Пермской империи. Больше десяти часов мы летали по ним прямо на досках и заглянули в очень много мест.

В общих чертах план по государственному перевороту в Перми был утверждён. Осталось обдумать детали, чтобы послезавтра все прошло идеально. Единственное, что мы не сделали – это не познакомились непосредственно с членами Совета. Да, у Фёдора Михайловича были в том числе и тоннели, ведущие под столицу, но рисковать и пользоваться ими мы сегодня не стали.

– Дим, ты спишь? – прошептал Свят.

– Да.

– Я тут подумал… А что, если таинственный князь – сам Орлов, просто у него раздвоение личности и его телом по очереди управляют два человека.

– И ты спи, – буркнул я и через несколько секунд отрубился.

* * *

Погода, долгое время до этого нас баловавшая, решила резко испортиться. Температура упала градусов до двадцати, и ещё ночью зарядил дождь.

Наверное, планируй мы что-то не такое масштабное, перенесли бы. Оставалось только надеяться, что в Рязани дождя нет.

– Последнюю доску загружаем, и можно вылетать, – сообщил Влад.

– Хорошо. – Я повернулся к Виктору Харитоновичу. – Откровенно говоря, я налёта не жду, так как они уже поняли, что в воздухе у нас подавляющее преимущество. Но всё равно нельзя исключать вероятности, что они узнают, что многих не будет, и решат этим воспользоваться. Лучше быть наготове.

– Конечно, ваше сиятельство, – кивнул полковник. – Сегодня усиленное дежурство ПВО, а также пятикратное относительно обычного количество досок в дальней и ближней разведке. Если что, заметим их заранее и успеем предупредить.

– Тогда на связи. – Я кивнул и пошёл к модернизированному двухместному ББ, на котором планировал лететь.

Он отличался от базовой конфигурации тем, что оба кресла смотрели вперёд, а также конструкция позволяла закрываться и превращаться в сигару. Точнее, в короткий бычок. А ещё возросли скоростные характеристики бомбардировщика, его защита и манёвренность.

Пульт управления держал в руках, разумеется, Феникс.

– Когда там вылет? – нетерпеливо уточнил Костя, сидящий в кресле на соседней доске.

– Уже почти, заканчивают грузить средства борьбы с классом «ОО», – ответил я.

– А они там будут? – спросила расположившаяся за ликвидатором Мила-Виктория. – Вроде, когда мы в прошлый раз были в области, их не видели.

– Да, тогда только в центре было несколько штук, – кивнул я, – но они двигаются, так что всякое может быть. К тому же там нижегородцы какие-то супермощные манки будут использовать.

– Слизня мы у японцев хорошо раскатали, – улыбнулся Костя. – Я бы повторил.

– Все готовы к взлёту, – сообщил Гензо.

– Тогда погнали. – Я хлопнул Феникса по плечу, и наш ББ тут же оторвался от земли.

Я кинул взгляд вниз, и у меня по телу пошли мурашки. Более четырёхсот разного размера досок, в том числе и грузовых, поднялись в небо, и сейчас превращались в серебристые цилиндры.

Воздушный флот Савино – быстрый, мощный, смертоносный.

– В Рязань! – скомандовал я и пристегнул ремень безопасности.

* * *

– Такое ощущение, что мы не делали ничего в последние дни, – проговорил князь Нарышкин, убирая с глаз мокрые от дождя волосы.

Он стоял у бортика большой трофейной османской доски, которую, к моему удивлению, уже починили. Виталий Степанович командовал операцией и имел в виду то, что, несмотря на подготовительные мероприятия, монстров за стеной ММЗК было видимо-невидимо.

– Главное, что манок установили, – пожал плечами я. – Ну что, начинаем?

– Да.

– Тогда я полетел, а вы, Виталий Степанович, на этой штуке особо вперёд не лезьте. Свир прилетит, мало не покажется.

– Не могу обещать, Дмитрий Николаевич.

Князь рассмеялся и поспешил к прикрученным по центру тарелки столам. Именно отсюда ему предстояло курировать действия отдельных звеньев.

– Если что, придётся его спасать, – хмыкнул Феникс, направляя ББ вперёд.

– Ну, отчасти для этого мы здесь, – заметил я, а в следующую секунду сквозь шум дождя до нас донёсся отдалённый рёв манка.

– Где там, говоришь, они его поставили? – спросил Феникс.

– В десяти километрах, – ответил я, наблюдая за тем, как доска со знакомой фигурой в балахоне устремилась вниз.

Первая часть операции началась. Сейчас Мила запустит в рост две цепочки кристаллов на расстоянии пятидесяти метров друг от друга, и эта линия пойдёт прямо до самой базы. Она станет дорогой, по которой вывезут то, что не смогут забрать по воздуху.

Наша же задача – помочь эту дорогу построить.

Часть наших досок осталась прикрывать Милу, но большинство полетело за нами в сторону Москвы.

– Отряд Кости и Милы за пределами моего контроля, – вскоре сообщил Гензо. – Дальше связь с ними по рации.

– Понял.

Мы пролетели десять километров и перед нами появился тот самый императорский манок, установкой которого и занимались в последние дни люди императора.

Точнее, внизу перед нами появилось пятнадцатиметровое бетонное здание со щелями, через которые усиленный динамиками лился на редкость отвратительный похожий на скрежет вой. Впрочем, с эффективностью всё было хорошо, и к кубу со всех сторон бежали и летели монстры.

– Встать в трёхуровневую цепь, – передал я через Гензо, и уже через минуту наши доски выстроились в боевой порядок на высоте тридцати метров.

– Это будут отличные кадры в архив наших великих достижений, – заметил Гензо. – Я включил запись.

– Надо подождать, не все твари ещё десять километров пробежали.

Я собирался ждать ещё минут двадцать, но планы пришлось изменить – уже через десять шевелящаяся ревущая масса полностью погребла под собой куб, и звук стал намного тише.

– Магам тьмы приготовиться! – скомандовал я. – Бей!

Показывая пример, я обрушил на монстров заранее подготовленное заклинание. В первую очередь оно было направлено против затесавшихся в куче монстров класса А.

– Магам ветра приготовиться. Бей!

Живую гору накрыло сетью электрических разрядов, и в этот момент я порадовался, что идёт дождь, он здорово повышал эффективность.

Все заволокло паром и дымом, но это не мешало нашим ребятам бить.

– Воздух, стоп! – приказал я через пару минут. – Огневики, бей!

Молнии должны были убить большую часть монстров, а огонь добить тех, кто имел иммунитет к магии воздуха, ну и заодно немного уменьшить объем мёртвой массы… чтобы освободились звуковые окошки бетонного куба. Постоянная и эффективная работа манка была чрезвычайно желательна.

Поток смертоносной магии лился вниз ещё несколько минут, но звук громче не стал.

– Стоп! – скомандовал я, а сам послал вперёд мощнейший воздушный поток.

Дым и пар снесло, и перед нами открылась неподвижная чёрная гора, и да, она полностью накрывала манок.

– Там есть несколько недобитков класса «А», – сообщил Гензо.

– Опустись пониже, – сказал я Фениксу, а когда доска спустилась, поднял руки.

Мои магические каналы уже могли пропускать действительно большой объем энергии, и сейчас она трансформировалась в магию изменений и ударила в кучу, обращая её в пыль. Точнее, часть её.

Не меньше двадцати раз я повторил заклинание, чтобы полностью распылить всё, при этом задачу усложняла необходимость случайно не повредить защиту манка. Мой резервуар просел почти до дна, но дело было сделано и звук манка снова бил на полную.

– Отличная работа! – крикнул Феникс и показал большой палец. – Ещё столько же монстров можно сманить.

Ну, столько же в радиусе десяти километров уже нет, но теперь в этой области можно действовать относительно спокойно.

Я обернулся и с удовлетворением отметил, что люди Нарышкина чётко следуют заранее озвученному плану, и в ста метрах за нами висят и ждут команды больше пятидесяти их тарелок под командованием генерала Максима Николаевича Федина. Особенно впечатляюще смотрелись два экскаватора и трактора, на тросах висящие под ними.

– Акулов Федину, мы готовы выдвигаться на вторую точку, – сообщил я в рацию.

– Мы тоже.

– Тогда догоняйте.

Мы дождались, пока тарелки приблизятся к нашим доскам, и двинулись вперёд.

Глядя на проносящиеся снизу поросшие лесом развалины, кристаллы и бегущих к манку монстров, я вспомнил, как увидел это в первый раз. Тогда зрелище произвело на меня очень сильное впечатление, и мне казалось, что на то, чтобы изменить ситуацию, понадобятся годы… А сейчас…

Сейчас я чувствовал себя хозяином положения и понимал, что, если бы не человеческий фактор, то есть не те козлы, что постоянно пытаются мне помешать, выиграл бы эту битву легко и быстро.

Через восемь километров звук манка стал заметно тише, при этом до базы оставалось всего семь километров. Где-то тут и нужно устроить точку два.

– Федин Акулову! Ваше сиятельство, вон там справа метрах в трёхстах от вас хорошее место. Холм. Сможете очистить?

– Да, дайте нам полчаса. Феникс, вон к тому холму.

– Есть!

ББ изменил курс, и вскоре мы зависли над нужным местом. Да, сегодня я спалю ещё и то, что отлично владею магией изменения, но теперь это уже значения не имело.

– Да ладно, кучку монстров распылил и пару деревьев срубил, это ерунда, – весело прокомментировал мои мысли Гензо. – Вот если бы ты воду в вино превратил, это да, за такой секрет они бы все отдали.

Я усмехнулся и обрушил на лес волну магии. Деревья и развалины дома побелели, а потом рассыпались в пыль, тут же смешавшуюся с потоками воды и ставшую грязью. Пришлось ещё немного похимичить, чтобы полностью очистить холм, и теперь на нём торчали лишь пара десятков чёрных кристаллов в среднем тридцатого-сорокового уровня.

– Звено один, уничтожайте кристаллы, – передал я своим. – Остальные, разлетаемся и уничтожаем всех монстров, которых встретим. Берём холм в кольцо, радиус – триста метров. Начали.

Доски принялись маневрировать, а люди на тарелках терпеливо ждать. Группы ликвидаторов исчезли в кристаллах, и уже через девять минут первый из них пропал. Через тридцать секунд второй, а дальше холм на глазах стал очищаться.

– Можете приступать, – сообщил я.

Тарелки снизились, тракторы и экскаваторы отцепили, и работа по монтажу второго императорского манка закипела.

– Большой метатель – километр на северо-запад. Попрыгун – полтора километра в том же направлении, – передал разведданные Гензо.

Феникс их тоже получил, и мы двинулись навстречу большим монстрам.

* * *

– Федин Акулову. Манок готов к использованию. Нужно укрепить защиту.

– Лечу.

Мы развернулись и через несколько минут зависли над холмом.

Группа монтажа уже погрузилась на изрядно опустевшие тарелки и взлетела, а на поляне под нами высился возведённый из кирпича куб. Я снова прибёг к магии изменений и укрепил его так, чтобы он выдержал прямое попадание ядерной ракеты.

– Запускайте! – скомандовал я, и тут же раздался рёв манка, а монстры, навострив уши, сразу же бросились к нему.

На установку потребовалось два часа, а дорога, которую прокладывала группа Кости, достигла пятнадцати километров. То есть получается, что из-за дождя мы немного отстаём от графика, но это не критично. Теперь нам осталось дождаться, пока твари скопятся, уничтожить, и можно уже слетать и своими глазами посмотреть, что там за сокровища ждут нас на древней военной базе…