Текст книги "Городок на бугре"

Автор книги: Константин Лагунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

КАК ПЕРЧИК ПРОУЧИЛ БОБА

Прошло несколько дней. И однажды на бугре появился целый отряд новосёлов.

Были тут и плотник Орешек, и маляр Горошек, и стекольщик Маковка, и трубочист Перчик, и многие другие.

Кукурузинка и Пахтачок очень обрадовались пришельцам. Скоро они подружились со всеми. Но больше других им пришёлся по душе маленький вёрткий Перчик. Он был весёлый, задиристый, никому не прощал обид и говорил только правду.

Перчик носил ярко-красную куртку и такой же красный колпак с кисточкой. Работая, он всегда вполголоса напевал свою любимую песенку:

Порой бываю в саже От головы до пят. Мной воробьихи даже Пугают воробьят. Но и сейчас, как прежде, Мне сажа не страшна: Пускай черна одежда, Зато светла душа.

Пока в городе нет печей – трубочисту что делать? И Перчик помогал строителям. Он подносил глину, клал печи, красил заборы.

Вскоре Перчик познакомился и с Боб Бобычем. Это было необыкновенное знакомство. Вот как оно произошло.

Перчик месил глину, когда увидел, как по улице важно шествует всё многочисленное бобовое семейство. Впереди, размахивая портфелем и тростью, шёл Боб Бобыч. За ним шаром катилась толстая Бобиха. А позади неё чинно выступали семь бобят.

– Смотрите! – радостно закричал Перчик и замахал краснымколпаком с кисточкой. – К нам идёт пополнение. Всё бобовое семейство явилось на стройку. Милости просим. Боб Бобыч, кладите портфель й трость, берите лопату. А ваша супруга с бобятами пускай подают кирпичи.

Боб Бобыч даже головы не повернул.

– Никогда не думал, что бобы так плохо слышат, – изумилсяПерчик.

Напрасно удивляешься, – сказал Пахтачок. – Боб не слышит, когда ему кричат: «Дай!», но зато слышит, если ему шепнут: «На».

Понял, – засмеялся Перчик. – Сейчас мы это проверим. Эй, Боб Бобыч! Не проходите мимо! Приглашаем ваше семейство на пир по случаю закладки нового дома. Чуете, жарким пахнет?

Широкие ноздри Боба раздулись. Он долго нюхал воздух. Потом поманил Бабёнка и что-то ему шепнул. Тот со всех ног кинулся к своему дому. А через минуту Бобёнок уже вернулся, таща охапку ложек. Боб Бобыч выбрал себе самую большую ложку, остальные роздал бобятам, и после этого все направились к Перчику.

Ну что же, – важно проговорил Боб Бобыч, подходя. – Так и быть. Мы со своим семейством согласны принять участие в вашем обеде. Скажите поварам: пускай подают жаркое. – И он облизнулся. – Мы готовы. Можно начинать.

Вот сейчас достроим фундамент и начнём, – не моргнув глазом, ответил Перчик. – А пока сложите ложки в кучу и беритесь за дело. Поработаем.

Боб Бобыч смерил Перчика надменным взглядом. Выпученные глаза Боба налились кровью, большущий нос раздулся и стал походить на поросячий пятачок.

– Ты, видно, не знаешь, с кем разговариваешь. Да будет тебеизвестно: я – Боб Бобыч. Понятно? Не плотник и не каменщик…

Он вынул из кармана свой неизменный, похожий на простыню, клетчатый платок и так громоподобно сморкнулся, что у Перчика лопата выпала из рук. Погладив ладонью круглую, сверкающую на солнце лысину, Боб Бобыч заговорил тем же властным голосом:

– Тебе, как новичку, я прощаю эту дерзость. Но в последний раз. Сегодня же познакомься с моим приказом номер две тысячи сорокдва. Там отмечены все мои чины и заслуги. Заруби себе на носу: я – это я. Прошу не смешивать меня с кем-нибудь другим.

Перчик усмехнулся и с деланной почтительностью спросил:

Позвольте вам задать один вопрос? Кто сказал, что вы не простой, обыкновенный Боб, а важная персона?

Я сам знаю! Я сам говорю! Могу, например, сказать, что ты – дерзкий и наглый задира! Я все могу! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

Вслед за ним засмеялась Бобиха, захихикали бобята. Когда они вдоволь насмеялись, Перчик, лукаво подмигнув стоящим вокруг приятелям, смиренно спросил Боба:

А можете ли вы всю эту глину превратить в кирпичи, а из кирпичей построить дом?

Могу, – гордо ответил Боб Бобыч.

Он, не спеша, положил на землю портфель и трость. Упёр кулаки в бока. Надул щёки так, что они стали походить на воздушные шары, и закричал:

Ну-ка! Все живо! Беритесь за дело! Хватайте, мните, мажьте.

Значит, хватать? – переспросил Перчик.

Хватайте, – подтвердил Боб Бобыч.

Мять?

Мните.

Мазать?

Мажьте.

Ну что ж. Для нас ваши слова – закон. Берись, ребята. Раз, два, три!

Все подбежали к Боб Бобычу. Схватили его, повалили на землю и принялись мять.

А Перчик напевал:

Мните, мните, не зевайте, Посильнее разминайте. Чтобы стал помягче Боб, Подобрел немного чтоб. Чтоб он гнулся, не ломался, Чтоб работы не боялся.

– Пустите меня, негодяи! – кричал Боб Бобыч. – Что вы делае-те! Как смеете. Я вас…

Но его никто не слушал. Как следует намяв ему бока, все принялись мазать его глиной. А Перчик снова запел:

Мажьте гуще, мажьте вязче, О других чтоб думал чаще, Чтоб от лени не рассохся, От безделья не задохся, Чтоб не лопнул ото сна – Смазка крепкая нужна.

Боб Бобыч брыкался руками и ногами. По-щенячьи визжал. Угрожал Перчику расправой. Но Перчик не обращал на это никакого внимания. Только допев песенку до конца, он оказал:

– Теперь положите его на землю и отойдите в сторону. Все так и сделали.

Боб Бобыч кряхтел, стонал и плевался.

– Надеюсь, вы убедились в нашем послушании? – шутливо по-клонился Перчик лежащему Бобу. – Мы сделали всё, что вы прика-зали. Схватили, помяли и намазали. Есть ли другие указания?

Боб Бобыч молчал, опасливо поглядывал на улыбающихся друзей Перчика. Потом он тихонько приподнялся с земли и, схватив портфель и трость, кинулся со всех ног наутёк. За ним семенила Бобиха, улепётывали бобята. А вслед им хохотали и свистели плотники, каменщики, маляры.

ВОТ ТАК ПОПОЛНЕНИЕ!

Рано начинался трудовой день у Кукурузинки и её друзей. Солнце ещё только поднялось над землёй, а на бугре уже кипела работа. Слышались весёлые голоса, смех, песня. Вдруг стало тихо-тихо. Все повернулись в одну сторону и замерли в изумлении.

Посередине дороги, переваливаясь с боку на бок, медленно вышагивала пузатая Тыква. Она вела на цепи огромного Скорпиона. Тот щёлкал клешнями, угрожающе размахивал ядовитым хвостом. Хвост

у Скорпиона длинный, загнутый крючком. А на конце крючка жало. В нём спрятан смертоносный яд. Следом за тыквой двигался обоз с её добром. К каждой телеге было привязано ещё по одному Скорпиону. Они царапали клешнями землю, норовя ужалить прохожих. Позади обоза выступал муж Тыквы – Жан Баклажан. Он тоже был толстый, но высокий, в длинном тёмно-синем кафтане нараспашку. Жан дремал на ходу и шаркал по земле сапогами, поднимая клубы коричневой пыли.

– Вот так пополнение! – сказал Перчик, сдвигая на макушкукрасный колпак, и направился было к Тыкве.

Но та, увидев его, завопила:

– Стой! Ни с места! Дубиной угощу. Скорпиона опущу. Не ше-велись!

Скорпионы, заслышав голос хозяйки, как будто взбесились. Они защёлкали клешнями, зашипели и нацелили ядовитые хвосты прямо на Перчика. А Тыква пуще прежнего махала руками и кричала:

– Не шевелись! Не подходи! Не тронь!

– Кто она? – удивлённо опросила Кукурузинка. Послышались дребезжание счётов и надтреснутый голос Репь

Репьёвича:

Шестью шесть – тридцать шесть. В каждом доме мусор есть. В каждом поле есть сорняк. Может, скажете, не так?

Значит, она – сорняк? – повернулась Кукурузинка к Репь Репьёвичу. – Почему?

У неё жаднющий глаз – это раз. Очень лживые слова – это два. Всех обманет, всё продаст, недовесит, недодаст.

Пока новосёлы обсуждали это событие, Жан разгрузил имущество. Тыква сидела на камне, наблюдала за Жаном и поминутно вздыхала:

– Охо-хо-хо! Охо-хо-хо!

Тут перед ней появился Навозный Жук. Он был большой и грязный. Скорпионы накинулись было на Навозного Жука, да Тыква их отогнала.

Отползи подальше, – сказала она Навозному Жуку. – От тебя плохо пахнет. Зачем ты приполз?

Тебе на новом месте нужен дом…

И сад, – добавила Тыква.

Вот видишь – и сад…

И рынок, – снова вставила Тыква.

Всё ясно, – захихикал Навозный Жук. – Ты ж торговка, а торговки без рынка не живут. Значит, тебе нужны дом, сад и рынок. А нам денежки. Знаешь нашу песенку?

 
Мы, навозные жуки,
Очень любим пятаки.
Мы бесплатно не чихнём.
Не вздохнём и не шагнём.
Вот и ты за каждый шаг
Будешь нам платить пятак.
 

Где же я наберусь пятаков? – забеспокоилась Тыква.

Ну и сиди на своём добре, – сказал Навозный Жук. – Сама ты не будешь работать: толста и ленива. Жан тоже ничего не сделает: он на ходу спит. А новосёлы ни за какие деньги не будут строить тебе ни дом, ни рынок. Они бездельникам не помогают. Прощай.

Куда ты? – всполошилась Тыква. – Веди своих жуков, и стройте. Да как следует. Я заплачу.

– Сначала срядимся, – деловито предложил Навозный Жук. И они стали рядиться.

Навозный Жук и в самом деле за каждый шаг требовал пятак. Сделал кирпич – пятак. Поднёс к месту стройки – опять пятак. Положил кирпич в стену – снова пятак. И так за всё – пятак, пятак, пятак…

Тыква бранилась, спорила, кричала и даже плакала от жадности. Ничего не помогло. Пришлось ей раскошеливаться. Получив деньги, Навозный Жук уполз и скоро вернулся с целой сворой жуков. Они в несколько дней выстроили большой-пребольшой дом, такой же круглый и пузатый, как сама Тыква. Вокруг дома разбили сад. Дом и сад обнесли высоченным забором. Потом на месте, облюбованном Тыквой, навозные жуки построили крытый рынок.

Когда для Тыквы было всё построено, навозные жуки уползли невесть куда. Больше их никто не видел.

СНОВА СЕРАЯ РАЗБОЙНИЦА

Ночью прошёл сильный дождь. Все недостроенные дома размокли и развалились. Потоки дождевой воды подхватили стекольщика Маковку и понесли неведомо куда. Если бы плотник Орешек вовремя не подоспел на выручку, стекольщик наверняка погиб бы в мутных дождевых волнах.

Наутро новосёлы собрались подле размытых и разрушенных домов. Вид у всех был унылый.

– Придётся начинать сначала, – грустно сказал плотник Орешек.

А ночью опять может пойти дождь и всё размоет, – проворчал стекольщик Маковка.

Сколько ни хандри – дом не гриб, сам не вырастет. – Пахтачок сдвинул на макушку пушистую шляпу. – Надо работать!

Верно! Дождь не дождь, а строиться надо! – весело закричал Перчик. – Чего носы повесили? Ну? – Перчик первым скинул свою ярко-красную куртку…

Погодите, тут надо подумать, – сказала Кукурузинка, дёрнув себя за рыжую косичку.

Потом она нахмурила выпуклый лоб, наморщила носик-пуговку, опустила длинные жёлтые ресницы и задумалась.

– Я, кажется, кое-что придумала, – сказала она немного пого-дя. – Будем все вместе строить один дом. Общими силами мы за день выстроим стены и покроем крышу. Тогда нам не страшен никакой дождь.

Все согласились с ней.

Строители сразу повеселели. Дружно взялись за дело. Кто-то запел песню. Её подхватили.

Откуда-то из-за бугра донёсся пронзительный крик:

– Помогите!

Песня оборвалась. Все с тревогой повернулись на крик.

На бугор взбежал маляр Горошек. Он был без шапки. Волосы на голове растрепались. Правый рукав куртки оторван. Одна нога – в башмаке, другая – босая.

Не успел бедный Горошек пробежать и двух шагов, как следом за ним на бугор выскочила серая бесхвостая Мышь. Глаза у неё горели как угли. В зубах торчал рукав от куртки маляра.

Бедный Горошек совсем выбился из сил. Вот он рухнул на землю как подрубленный. Мышь настигла его и разинула зубастую пасть.

Все замерли от страха, словно окаменели.

Только Кукурузинка не растерялась. Она сразу узнала серую разбойницу.

– Что мы стоим! – закричала Кукурузинка. – Скорее на помощьГорошку! – И первой кинулась навстречу опасности.

За ней поспешил Пахтачок.

Хватая на ходу всё, что попадётся под руки, рабочие бросились следом.

Тут из толпы вынырнул счетовод Репь Репьёвич и сунул в оскаленную Мышиную пасть свои колючие счёты, проговорив при этом:

– Ну-ка, злюка, счёты кушай да мои расчёты слушай. У тебя че-тыре лапы и совсем короткий хвост, я сейчас колючей шлялой проколю тебя насквозь.

Репь Репьёвич сорвал с головы шляпу, усеянную острыми шипами, и изо всех сил хлопнул ею по Мышиной спине. Мышь взвизгнула, выплюнула счёты и кинулась на бесстрашного счетовода. Ткнулась в него носом, укололась и отпрыгнула. Тут Перчик ударил её своим колпаком и засыпал ей глаза горьким перцем.

Мышь волчкам закрутилась на месте. Закряхтела, завздыхала. Запыхтела, зачихала. И помчалась прочь. Во всю мочь.

Плотник Орешек погрозил вслед разбойнице топором:

– Эй, смотри! Остерегайся! В другой раз не попадайся!

На склоне бугра Мышь остановилась. Повернулась. Глянула на Кукурузинку налитыми кровью глазами, по-змеиному зашипела:

Вс-сё р-равно в-вам н-не с-спастись. 3-за вс-сё отом-щу. Н-ас много.

Сейчас я ещё разок угощу тебя своими счётами! – угрожающе закричал Репь Репьёвич.

Бесхвостая разбойница скрылась.

Все радовались победе. Хлопали в ладоши, смеялись, обнимали друг друга.

Потом принялись качать Кукурузинку, Перчика, плотника Орешка. Рель Репьёвича качать не стали: он такой колючий, что до него страшно дотронуться. Зато его долго и горячо благодарили. Он кланялся, смущённо бормоча:

– Руки сильные у нас – это раз. Не пустая голова – это два. Сердце храброе в груди – это три. Жить хотим со всеми в мире – вотчетыре. За себя готовы постоять – это пять.

Только маляр Горошек не разделял общего веселья. Казалось, он был совсем не рад своему спасению. Перчик хлопнул приятеля по плечу:

Эй, дружище! Чего нос повесил?

Чему радоваться, – уныло проговорил Горошек, – разбойница расскажет о нас другим мышам. Они соберутся стаей и нападут. Тогда мы не устоим.

На бугре сразу стало тихо. Кукуру: зинка посмотрела на мрачные лица товарищей, и её голубые глаза наполнились грустью. Дёрнула она себя за рыжую косицу раз, дёрнула два – задумалась. Но ненадолго.

Вот она вскочила на камень и закричала:

– Придумала, придумала! Я сейчас же вызову травинок и по-шлю их к Старшему Травинке. Пускай все они идут к нам жить. Тогда нам никакие мыши не страшны.

ГОРОДОК НА БУГРЕ

Ранним утром всех разбудила громкая песня травинок:

Мы – дружные травинки, Шагаем в ряд. Зелёные ботинки Поют-скрипят…

На бугре появились стройные колонны травинок. Впереди выступали трубачи и барабанщики. Звонко пели длинные зелёные трубы. Грохотали барабаны.

Позади травинок шли портной Соломинка и учитель Одуванчик.

Ох, как шумно и весело встретили их новосёлы! Даже Боб Бобыч с семейством вышел на крыльцо. Он вынул из кармана свой огромный носовой платок и принялся им махать.

И пузатая тётя Тыква приковыляла на шум. Она стояла в стороне и сладко посапывала, вроде бы дремала. Но маленькие, заплывшие жиром глазки Тыквы так и бегали.

– Ого, – довольно бормотала она, – сколько их! Есть кому продавать, есть кого обсчитывать. Разбогатеем!

Между тем Старший Травинка, портной Соломинка и учитель Одуванчик обнялись и расцеловались с Кукурузинкой. Потом они познакомились с Пахтачком, Перчиком, Репь Репьёвичем и другими новосёлами.

Расправив пышные усы, Старший Травинка опросил Кукурузнику:

– Как называется ваш город?

Все недоумённо переглянулись. В самом деле, как же он называется? Пришлось сказать гостям, что город ещё не имеет названия.

Это не беда. Давайте сейчас же сообща придумаем ему название, – предложил учитель Одуванчик.

Я уже придумал, – послышался голос Боб Бобыча, и толстяк протиснулся вперёд.

Как же вы предлагаете назвать город? – поинтересовался Одуванчик, разглядывая Боба сквозь круглые роговые очки.

А тот, важно выпятив живот, раздул щёки и торжественно произнёс:

– Предлагаю назвать его Бобгород. Моя семья первой поселиласьв этом городе. Мой дом был первым домом на этом бугре. И сам я – первый Боб во всём бобовом роде.

Тут, словно из-под земли, вынырнул Перчик и тихо, чтобы слышал только Боб Бобыч, проговорил:

– Хватай, мни, мажь.

Боб Бобыч крутнул головой, будто его оса укусила, испуганно огляделся по сторонам. Увидев Перчика, он побледнел и бочком-бочком стал выбираться из толпы. А Перчик двигался за ним следом и всё приговаривал:

– Хватай, мни, мажь.

Боб Бобыч энергично заработал локтями и, выбравшись из толпы, затрусил к своему крыльцу.

– Так как же назовём город? – спросил Старший Травинка. Никто не ответил ему.

«И чего они мудрят? – думала Тыква. – Назвали бы свой город Купи-продай. Славно было бы, каждый спешил бы сюда за покупками. Вот поторговали бы мы, поднажились».

Но сказать об этом вслух Тыква не посмела.

Раз, два, три, четыре, пять – разрешите мне сказать, – раздался надтреснутый голос Репь Репьёвича. – Чей над этим над бугром первый вверх поднялся дом? Первым кто сюда пришёл? Кто здесь первый новосёл?

Кукурузинка!

Пахтачок! – раздались голоса.

В благодарность им, друзья, предлагаю город я Кукурлахом назвать – раз, два, три, четыре, пять.

Кукурпах – хорошее название, – проговорил Одуванчик и улыбнулся. – Пусть наш город так и называется.

Все закричали.

Верно!

Правильно!

Согласны!

Ну а теперь, – твёрдо сказал Старший Травинка, – все за дело. Надо, чтобы Кукурпах был самым красивым городом на земле.

Травинки сняли шлемы и рубахи. Сложили в кучу щиты, копья, мечи.

Вместе с ними взялись эа дело и все жители Кугаурпаха.

Все, кроме Тыквы и Боб Бобыча с его многочисленным семейством.

Одни строили дома, другие возводили крепостную стену вокруг города, третьи мостили улицы. При этом строители дружно пели задорную песенку:

 
Скоро город расчудесный
Засияет на бугре.
Всех
Весёлых,
Смелых,
Честных
Мы берём в друзья к себе!
Приходи на помощь, друг,
Становись-ка в общий круг!
Будем новый город строить
Не жалея сил и рук.
 

Прошло несколько дней, и на вершине бугра вырос новый город. Он ярко сверкал на солнце разноцветными крышами домов и стёклами больших окон.

Скоро слава о Кукурпахе разнеслась далеко.

С каждым днём в городе становилось всё больше и больше жителей.

ЭЙ, ВОДОНОС!

Нежданно-негаданно пришла беда. В городе не стало воды. Почему это случилось – никто не знал, но только высохли вдруг городские колодцы. А без воды как проживёшь? Не умыться, не постирать, не сварить обед. Правда, у подножия бугра было небольшое озеро. Но попробуй-ка поноси из него воду. Бугор высокий, крутой. Пока с него спустишься да обратно с полными вёдрами поднимешься – целый день пройдёт. А сколько труда!

Только в колодце Тыквы была вода. Но и сам колодец, и ворота Тыквиного двора всё время были на запоре. А когда Тыква узнала, что городские колодцы высохли, она сразу же повесила на заборе объявление: «Здесь продаётся мокрая вода по пятаку за кружку». И те, кому не под силу было носить воду из озера, покупали её у Тыквы. Приуныли горожане.

Собрались Кукурузинка, Пахтачок, Репь Репьёвич, Перчик, Старший Травинка и все вместе пришли за советом к старому Одуванчику.

Седоголовый Одуванчик долго молчал. Остальные тоже молчали.

Перчик, задумавшись, снял с головы колпак и хлопнул им по колену. С колпака слетели мелкие перчинки и закружились в воздухе. Не прошло и минуты, как Кукурузинка прикрыла нос ладошкой и давай чихать.

Уж не простудилась ли ты, Ку… – начал Пахтачок и не договорил. – Апчхи, апчхи!

Что это с вами? – опросил Старший Травинка. – Да вы… апчхи!.. апчхи!..

Тут и Репь Репьёвич и Одуванчик расчихались.

Это я во всём виноват, – извиняющимся голосом заговорил Перчик. – Какой же я осёл!..

Стой! – поднял руку Одуванчик. – Я… апчхи!.. вспомнил… апчхи! Кажется, есть выход… апчхи!.. из нашего положения…

Все начихались до слёз, а потом Одуванчик сказал:

Видите, как бывает в жизни. Не тряхни Перчик колпаком – мы бы не расчихались, он бы не назвал себя ослом и, значит, я ничего бы не вспомнил.

А что вы вспомнили? – нетерпеливо опросила Кукурузинка.

В каждом пруду и озере живут водяные ослики. Они наверняка есть и в нашем озере. Надо пойти и попросить их помочь городу. Водяные ослики добрые и трудолюбивые. Они целые дни носят воду – поят жучков и букашек. Если они согласятся быть городскими водоносами, мы спасены.

Спасибо, учитель, за совет. – Кукурузинка поклонилась Одуванчику. – Мы сейчас же отправимся к осликам.

Пришли к озеру, огляделись. Никого не видно. Постояли, подождали – никто не пришёл. Тогда Пахтачок, Кукурузинка и Старший Травинка пошли по берегу налево, а Рель Репьёвич и Перчик – направо.

Обошли озеро вокруг, а осликов так и не встретили.

– Как же быть? – устало спросила Кукурузинка, теребя рыжуюкосицу.

Никто ей не ответил. Пахтачок в задумчивости приложил ладошку ко лбу. Перчик теребил кисточку красного колпака. Старший Травинка завивал в кольца зелёные усы.

Так, в унылом молчании, они простояли довольно долго. Но вот Репь Репьёвич сделал шаг вперёд, кинул под ноги счёты, стукнул по ним колючим кулаком и заговорил:

– Мы стоим уж целый час – это раз. Дремлет наша голова – это два. Надо думать, не дремать. Дело делать – не стоять. Вышеголову, друзья, кое-что придумал я.

С этими словами он схватил счёты и давай ими по воде шлёпать. Заволновалась, запестрила рябью поверхность озера. Тут из него вынырнул маленький проворный паучок и сердито закричал:

Вы что делаете? Зачем чистую воду мутите, озёрную тишь нарушаете, водяных жильцов пугаете?

Извините, пожалуйста, не знаю, как вас звать-величать… – начала Кукурузинка.

Я – Водомерчик, – представился паучок.

Извините нас, Водомерчик. Случилась большая беда. Только водяные ослики могут спасти наш город. Позовите их сюда, пожалуйста.

– А что за беда? – полюбопытствовал Водомерчик, Пришлось рассказать ему, какое несчастье постигло жителей

Кукурпаха.

– Ах, какое горе! – Водомерчик повернулся и нырнул в воду. Не успели друзья и словом обмолвиться, а Водомерчик уже вернулся. И вслед за ним на берег вышли пятьдесят водяных осликов.

Ты, конечно, знаешь, как выглядит обыкновенный ослик. Он как маленькая лошадка. У него длинные уши, хвост и четыре ноги.

Водяной ослик вовсе не похож на лошадку. Он похож на жучка. У него нет длинных ушей, но зато двенадцать ног. Нет у водяного ослика и хвоста, но зато есть усы. А самое главное – у каждого водяного ослика висят на спине по два бурдюка с чистой прохладной водой.

Ты не знаешь, что такое бурдюк? Так называют кожаный мешок. В нём очень удобно носить воду. Из завязанного бурдюка вода не выплеснется, и в нём она долго остаётся холодной.

У водяных осликов был вожак. Самый большой и самый сильный из них. У него на спине висело не два, а четыре бурдюка с водой.

Чем мы можем услужить добрым жителям Кукурпаха? – спросил вожак.

Беда у нас, – ответила Кукурузинка. – Пересохли все колодцы. Не согласитесь ли вы быть городскими водоносами и доставлять в Кукурпах воду? Мы с радостью примем вас в нашу дружную, весёлую семью.

Мы – труженики, – с гордостью проговорил вожак водяных осликов, – и вы – труженики. Значит, мы друг другу братья. А брат брату всегда поможет. Принимаем ваше предложение. Теперь в Кукурпахе вдоволь будет прозрачной холодной воды. И жителей напоим, и сады и цветники польём.

Спасибо, – сказал Пахтачок, приложив левую руку к груди. – Большое спасибо от всех нас.

Тогда вожак крикнул своим товарищам:

 
Бурдюки у всех полны?
Полны! – хором ответили ослики.
А чиста ли в них вода?
Как хрусталь!
Холодна ли в них вода?
Будто лёд!
А вкусна ли та вода?
Словно мёд!
Тогда запевайте нашу песню и пошли.
 

Водяные ослики выстроились в цепочку. Вожак подал знак – и ослики грянули песню:

Звенит, поёт, смеётся Водичка в бурдюках. Она на волю рвётся, Не удержать никак. Буль-буль…

Хрустальной змейкой Скользнёт в стакан вода… Эй, водонос,

скорей-ка! Эй, водонос,

налей-ка! Эй, водонос,

сюда!

Жители Кукурпаха встретили осликов-водоносов радостными криками.