Текст книги "Ворота"
Автор книги: Константин Белослудцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
***
Попав в коридор с Воротами, Дима сразу понял, что что-то изменилось.
– Что-то не так, – произнес он.
– Тоже чувствуешь, да? – успокоил Тапперт в себе несдерживаемое волнение, – Значит, не я один заметил это.
– Что именно? – спросил Дима, чувствуя, что ему противно находиться в этом месте.
– Энергия места, в котором мы сейчас находимся, более заметна, чем энергия в нашем мире, и здесь она чем-то осквернена. Учитель сказал, что все нормально, но мне так не кажется. Я думаю, что здесь, кроме нас и учителя, побывал кто-то еще.
– Энергия?
– Я не знаю, что такое энергия, – не желая говорить этого, ответил Тапперт, – С помощью нее чародеи совершают свои чародейства… больше мне ничего не известно, как и другим чародеям, я уверен. Сейчас мы знаем лишь небольшую часть того, что знали раньше…
– Не суть, так?
– Да, не суть.
– Мог твой учитель вызвать у нас такое чувство? И почему его чувствую я?
– Из-за меня, – Тапперт хмыкнул, – Я нахожусь рядом, поэтому-то ты и испытываешь такие же, как я, чувства. Поэтому тебя и затащило в Лимб вместе со мной… моя вина, прости, я еще не научился достаточно хорошо контролировать энергию вокруг себя. А учитель… нет, он не мог вызвать у нас такие чувства. Человек, побывавший здесь, по всем законам нашего мира должен быть уже мертв.
– Мертв? – задумчиво спросил Дима.
– Этот человек помнит, по крайней мере, двести лет своей жизни. Он оставил после себя такой мощный энергетический след, что я, буквально, чувствую его рядом с собой. Простой человек так сделать не смог бы, это точно.
«Я знал! – восторженно воскликнул Дима у себя в голове, – Знал, что он приедет в Латин!»
– Не может этого быть, – озвучил он свои мысли, – Я, кажется, знаю этого человека.
– Неужели? – заинтересовался Тапперт.
– Помнишь, я говорил тебе о старике, который живет уже больше двухсот лет? Так вот, это он, я уверен.
– Точно? – с подозрением в голосе спросил Тапперт.
Тогда, в поезде, он не придал особого значения словам Димы о странном старике, живущем уже более двууста лет, и не поверил в него, а ощутив его энергетические следы, вдруг понял: старик существует.
– Да, точно, – ответил Дима.
– Ты, кажется, говорил, что он непременно прибудет в Латин?
– Да, говорил. Николай Федорович, так зовут этого старика, намекнул мне, что с ним разговаривает и дает указания сам Бог. После того, как я рассказал ему о Латине, он сорвался с места и пропал. Артем, он знает что-то о параллельных измерениях…
– Он сам сказал тебе об этом?
– Сам он мне ничего не сказал, но о нем такая молва шла.
– Нужно непременно с ним встретиться, – Тапперт занервничал, – Ты знаешь, как его найти?
– Не имею ни единого представления.
– Плохо, – чародей скрипнул зубами, – Значит, будем искать.
– Да. Думаю, он нам сейчас жизненно необходим.
– Я попрошу учителя помочь.
– Хорошо бы.
Дима, узнав о Николае Федоровиче, почувствовал, как тяжелый камень спал с его плеч. «Если старик в Латине, – подумал он, – то мне теперь есть о чем беспокоиться, кроме Алисы. Надеюсь, это мне хоть немного поможет».
– Тогда нам здесь больше нечего делать, – сказал Тапперт.
Они вышли на улицу, и Дима заметил, что серое небо над его головой немного прояснилось. Вокруг стало светлей и теплей, и редкие лучи солнца пробивались сквозь облака.
– А я думал, что так только в книгах бывает, – Дима улыбнулся.
– Что?
– Ничего, сам с собой разговариваю…
10. «Вы будете жить вечно»
Николай Федорович сбрил бороду и все волосы на голове и занял старенький домик в деревне под названием Лапти. Посетив Латин, он понял, что городская жизнь стала для него чужой, и решил, что не будет искать жилье в городе. Вместо этого он сел в машину и, прося Бога помочь ему, отправился в сельскую местность.
Жилье нашлось в первой же попавшейся на его пути деревне. Деревня Лапти стояла относительно не далеко от Латина, и ее местные жители были не против того, чтобы Николай Федорович поселился в никем не занятом и никому не нужном доме. Более того, его приняли на работу. Деревня славилась тем, что уже долгие годы производила лапти из лыка, и умение Николая Федоровича мастерить их оказалось полезным. Официально его не трудоустроили, но деньги обещали платить.
Николай Федорович дни напролет проводил в исканиях. Он бродил по округе, искал подсказки, пытался найти вход в мир, в который обещал провести его Бог, и вскоре нашел Ворота. Бог провел его к ним, объяснил, что нужно делать, но не показал, как открыть их. «Дальше ты должен сделать все сам, – были его слова, – Я не покидаю тебя, но оказываюсь быть вынужденым замолчать. Теперь ты сам по себе».
Николай Федорович, после того, как Бог перестал говорить с ним, впал в великую хандру и почти все свое свободное от работы время проводил дома. Он пытался вновь заговорить с Богом, но Бог ему больше не отвечал.
Ему все чаще стал сниться старый сон о том, как он впервые узрел Ворота, о которых в те времена еще ничего не знал; не знал, куда они ведут. Было это в 1812 году, когда отступающие, измотанные и замерзающие в русских снегах французы бежали к себе на родину…
***
Тишина окутывала пространство, и все солдаты молчали. Они боялись, хоть это был уже не первый их бой. Их руки по локоть вымазались в крови, а в глазах читалось безразличие ко всем убитым французам. Их сердца стали холодными, словно снег вокруг, а души очерствели от постоянной близости к смерти. Но черствость не мешала им бояться. Все, без исключения, не хотели умирать.
Был конец ноября, и стоял нехолодный солнечный день, но беспокойная туча, стремительно приближающаяся к будущему полю боя, предвещала бурную метель. С ее стороны, разгоняя по пока еще не глубоким сугробам снег, дул сильный ветер, и редкие снежинки уже падали с неба на землю.
«Скоро весь этот белый снег станет красным, – подумал Николай, еще совсем молодой парень, служащий всего три года, – В очередной раз кровь французов на снегу сольется с нашей…»
По донесению разведчиков, вражеский отряд, приближающийся к ним, был совсем мал, но на их устранение отправили весьма большую группу, разделенную на две части, одна из которых должна была служить подмогой для основного отряда. Семьдесят человек и их обмундирование – все, что было выделено для того, чтобы остановить возможную угрозу.
Отряд расположился на дороге у покрытой тонким льдом реки, текущей вдоль густого непроходимого леса, за которым на сотни километров простирались лишь заснеженные поля, стояли малочисленные деревни и очень редкие стратегические объекты, к которым французов подпускать было никак нельзя. К одному из таких объектов враги и приближались, поэтому их следовало устранить.
Николай, держа в руках ружье, стоял во втором ряду, а за его спиной хлюпал носом его верный товарищ, Андрей, прошедший с ним почти через всю войну. Андрей был примерно того же, что и Николай, возраста, но Николай всегда считал его намного опытнее себя. Андрей и разговаривал умнее, и озвучивал более взрослые мысли. Однако же Андрей никогда не думал, что в чем-либо превосходит своего друга. Для него он был таким же, как и он сам: простым и не требующим от жизни больше положенного.
– Страшно? – обернувшись, спросил Николай.
– Зубы от холода стучат, – ответил Андрей, – Но не так уж и холодно, да?
Оба друга неожиданно засмеялись. Люди, стоящие рядом, сначала удивленно посмотрели на них, но затем подхватили их смех. Смеяться стали почти все, а после начался бой…
Казалось, что французы, появившиеся из-за леса, не желали бессмысленно проливать кровь, но стоящий впереди Николая солдат неожиданно выстрелил из своего ружья и убил одного из французов, после чего враги ринулись в бой. Обе стороны поливали друг друга огнем, но ружья не приносили почти никакого результата ни тем, ни другим. Николай увидел, как три человека рядом с ним упали на снег. Сам же он застрелил двух французов. За меткость его всегда хвалили.
Выхватив саблю, Николай закричал и, подталкиваемый сзади спешащими в бой пехотинцами, бегом двинулся вперед. Рядом с его головой пролетела пуля. Николай инстинктивно повернул голову назад, чтобы посмотреть, куда она попала, и от увиденного его сердце на миг замерло. Андрей, его лучший друг, лежал на земле, а рядом с его шеей растекалось кровавое пятно.
Николай остановился, чтобы помочь ему, и в этот момент две противоборствующие стороны столкнулись в кровопролитной битве. Николаю пришлось защищать себя, и он упустил Андрея из виду.
Одетые в совершенно неприемлемую для армии одежду, французы погибали один за другим. В старых женских пальто, укутанные коврами и перевязанные всевозможными тряпками, они были не в состоянии драться. Николай рубил саблей направо и налево. Его плечо ныло от сильной усталости, но французы все наступали и наступали. Вскоре он заметил, что они идут со стороны леса, и это означало только одно: отряд, отправленный прикрывать их, потерпел поражение.
Ожидалось, что французов будет намного меньше, но враги давили русский отряд числом. Их было слишком много, но сражались они неважно. Однако это не помешало им зажать русских бойцов в плотное кольцо и начать медленно истреблять их.
Николай пытался найти в этом безумии своего друга, но враги, попадающие под его саблю, мешали ему. Кровь из перерубленных артерий перекрасила его лицо и одежду в красный цвет, земля под ногами превратилась в кровавое снежное месиво, перемешанное с грязью и кишками, и мертвые тела, лежащие на земле, мешали нормально стоять на ногах. Николай смотрел по сторонам и понимал, что они проигрывают.
В скором времени снежная туча достигла поля боя, и началась бешеная метель. К тому времени русских осталось всего десять, а французов было невозможно сосчитать, и с каждым убитым их становилось все больше и больше. Окровавленная сабля выскальзывала из рук Николая. Он не мог больше сражаться.
В тот момент, когда он выронил оружие и подставил себя под удар, произошло то, чего он меньше всего ожидал. Словно в какой-нибудь красивой легенде, к ним на помощь неожиданно пришла кавалерия. Около двух десятков кавалеристов, под дружные радостные крики, на конях ворвались в ряды французов, и положение дел резко сменилось.
Николай отскочил в сторону, и француз, вложив в удар, которым собирался убить Николая, всю свою силу, не удержался на ногах и повалился на грязную землю. Не успел он подняться на ноги, как ему в лоб прилетело конским копытом. Николай поднял с земли саблю и подошел к умирающему врагу. Конь расколол французу череп, но это его не убило. Враг, истекая кровью, дергался в предсмертных конвульсиях, и Николай, погрузив саблю в мягкую плоть, положил конец его страданиям.
Кричали умирающие люди, дико ржали кони, и в небе над их головами свистел ветер.
Николай, не обращая внимания на ад, творящийся кругом, присел на землю и обхватил голову руками. Тут же его обдало жарким потоком крови, а затем бой унесся куда-то вдаль. Французы бросились в бегство, а все остальные, кто еще мог стоять на ногах, побежали за ними.
Николай поежился от холода. Жар битвы прошел, и промокшая от крови одежда дала о себе знать. По всему телу распространился нестерпимый холод, и Николай поднялся на ноги, чтобы найти труп своего друга.
Снег падал на недавнее поле боя и медленно погребал под собой убитых солдат.
– Андрей, – хриплым голосом, надеясь на чудо, позвал Николай, – Андрей!
– Я здесь, – донеслось из груды трупов.
Лицо Николая засияло радостью, и он упал на колени перед кучкой убитых французских солдат. Растащив их в стороны, он увидел Андрея, дрожащего от холода и держащего руку на левом плече.
– Жив, жив? – пробормотал он.
– Конечно, жив, – Николай зачем-то легонько задел его ногой, – Плечо ранено? Не страшно. Идти можешь?
– Наверно…
Николай протянул руку Андрею и помог ему встать на ноги.
– Голова кружится, – пожаловался Андрей, – Стоять трудно.
– Скажи спасибо, что не убили, – Николай положил ему руку на здоровое плечо, – Ну, идем?
– Куда?
– К своим.
– Значит, идем за ними? – спросил Андрей.
– Нет, – Николай задумался, – пойдем к лагерю. Конница нас на обратном пути подберет.
– Вон следы, – Андрей остановил его, – Лучше идти к нашим. До лагеря далеко, а я…
– Хорошо, – Николай кивнул, – Идем, тогда, по следам.
Убрав прилипшие ко лбу волосы, Николай вздохнул и побрел по дороге в том направлении, откуда пришли французы. «Дорога, выложенная телами убитых врагов, – подумал он, глядя на трупы французов, – Господи, когда это все закончится?»
– Смотри, там лошади, – простонал Андрей, медленно идущий за ним, – Мертвые… и людей нет.
У опушки леса, рядом со старым дорожным указателем покрывалось снегом, по крайней мере, десять трупов распотрошенных кавалерийских лошадей, а у дорожного указателя, прислонившись к нему спинами, сидели две фигуры, издали напоминающие человеческие. Когда Николай с Андреем приблизились к ним, они опознали в них двух солдат – француза, облаченного в дорогое женское пальто, и русского с бородой до самой груди. Оба были до смерти перепуганы и молчали.
– Друзья, – испуганно произнес русский кавалерист, – Бегите отсюда! Здесь вурдалаки!
– Вурдалаки? – удивленно спросил Николай, – Какие еще вурдалаки?
– Самые настоящие, – глаза сумасшедшего вертелись из стороны в сторону при каждом слове, – Смотрите, что они сделали. Ну, скажи им, скажи!
Француз пробормотал что-то на французском.
– Вот это только и говорит, – продолжал бородач, – Вы будете жить вечно, вы будете жить вечно… а вурдалаков будто и нет. Что творится-то?!
– Где все остальные? – не обращая внимания на безумные слова, задал вопрос Андрей.
– Разбежались, как вурдалаков увидели. Лошадей всех им на растерзание оставили, а сами убежали!
– Ты пьян?
– Нет, не пьян! – бородач взмахнул руками, – Господь всемогущий, не шумите!
– Но ты же сам…
– Все, они нас услышали, – испугано пробормотал бородач, – Бежим, бежим!
Оба, и француз, и русский, синхронно вскочив с холодной земли, быстро скрылись за деревьями в лесу.
– Это же враг, – стиснув зубы, сказал Николай, – Идем за ними!
– Да, идем…
Николай, убедившись, что с его другом все в порядке, двинулся следом за бородатым русским и французом. Он старался идти быстро, но периодически приходилось останавливаться. Силы постепенно покидали Андрея, и он не поспевал за товарищем.
Весь лес был усеян мертвыми телами. И французы, и русские были изрезанны и распотрошены, а их органы, бывало, лежали далеко от самих тел. Николаю становилось не по себе. Он привык видеть людей без рук, без ног и с торчащими наружу кишками, но трупы, лежащие в лесу, были изуродованы настолько, что самый матерый мясник перекрестился бы, увидев их.
Они шли по следам, и вдруг впереди раздался странный звериный рык. Николай сразу понял, что рычит зверь, но не сумел определить, какой именно.
– Спасите! – донеслось до них сразу за рыком, – Помогите!
Андрей на время забыл о раненном плече и пустился в бег, а Николай не сумел придумать ничего другого, как побежать за ним. Деревья стояли плотно друг к другу, поэтому бежать было не просто, но Николай ни разу не споткнулся и добрался до источника рыка без каких-либо происшествий.
Перед ним предстала страшная картина: стонущий русский солдат, прислонившийся к дереву, судорожно прикладывал к кровоточащему лицу вмиг краснеющий снег; француз стоял рядом ним с русской полусаблей в руках, а у его ног дергалось обезглавленное тело прежде невиданного ни Николаем, ни Андреем зверя.
– Вурдалак! – причитал русский солдат, – Вурдалак, Господи! Ему нужно сердце осиновым колом проткнуть!
Николай, оставив Андрея отдыхать на поваленном стволе березы, обнажил саблю и подошел к нему.
– Ты понимаешь французский? – спросил он.
– Немного.
– Тогда объясни этому французу, что ему лучше бросить оружие, иначе я его убью…
Солдат передал послание Николая своему французскому другу, после чего тот бросил полусаблю на землю.
– Он говорит, что если мы пойдем за ним, то станем бессмертными, – бородач все никак не убирал руки от лица, – И раны на моем лице исцелятся! Проклятый вурдалак! А их тут еще много!
Николай подобрал полюсаблю и жестом приказал французу отойти в сторону.
– Не двигайся, – как можно строже сказал он, – Убью.
На усатом лице француза промелькнуло недоумение, но он быстро успокоился, когда бородатый солдат объяснил ему, что, если он не будет глупить, убивать его не станут.
Николай подошел к странному зверю и с ужасом обнаружил, что это не зверь вовсе, а человек, который, будучи обезглавленным, не умер. Волосатое, сгорбленное тело в старых лохмотьях пыталось дышать, а пальцы, оканчивающиеся желтыми когтями, скребли землю. Отрезанная голова лежала невдалеке. Она, обнажая длинные острые клыки, то открывала, то закрывала пасть, и глаза на ней часто моргали.
– Что это? – отойдя от этого чуда на несколько шагов назад, спросил Николай.
– Вурдалак! – закричал русский солдат, – Я же говорил! Идемте за Вивьеном! Он сделает нас бессмертными.
Предложение бородача не показалось Николаю странным, и он тут же согласился. Ему хотелось как можно скорее убраться из этого места и никогда больше не видеть ничего подобного.
– Я ему верю, – Андрей тоже согласился, – До этого момента не верил, однако…
– Тогда идем! – радостно закричал бородач, – Веди, Вивьен!
Кивнув, француз направился в сторону, только одному ему известную. Николай с Андреем переглянулись и поспешили за ним, а метель разогналась до такого состояния, что даже в лесу от нее укрытия уже не было.
Через некоторое время француз вывел их на большую лесную поляну и указал рукой на едва виднеющийся посреди метели ветхий черный домик, стоящий в самом центре. У домика не было окон, и стоял он на двух толстых деревянных жердях.
– Избушка на курьих ножках! – увидев дом, закричал бородач, – Бессмертными нас сделает Баба-яга?
– Баба-яга? – непонимающе спросил француз.
– Да-да! – бородач перешел на ломанный французский, – Баба-яга сделает нам бессмертными?
– Не знаю, кто такая эта ваша Баба-яга, – ответил француз, – В доме живет ведьма. Она очень опасна, но сейчас ее внутри нет. Идемте скорее.
Русский солдат передал Николаю все, что сумел понять, и перекрестился.
– Вурдалаки, Баба-яга, – пробормотал он, – Господи!
Подойдя к домику ближе, русский солдат запаниковал.
– Что стряслось? – спросил Андрей.
– Курьи ножки! Смотрите, курьи ножки!
Николай пригляделся к домику и увидел, что он стоит не на двух деревянных жердях, а на огромных куриных лапах, впившихся когтями в землю.
– Что происходит? – Николай перекрестился вслед за бородачом, – Куда ты нас завел?
– Не знаю… Избушка-избушка, встань к лесу задом, а к нам передом!
Избушка на курьих ножках на его просьбу не отреагировала.
– Что-то не так, – бородач захлопал глазами.
– Не сходи с ума, – Николай оттеснил его в сторону, – Идемте уже.
Он поднялся по хрупкой навесной лестнице к двери и вошел внутрь. Вторым залез Андрей, которому пришлось помогать, чтобы он не свалился вниз.
Складывалось впечатление, что в этом доме уже много лет не ступала нога живого существа. Вся мебель была поломана, пол покрывал толстый слой пыли, а на стенах висела серая от старости паутина.
– Ведьмы нам бояться не надо, – облегченно сказал француз.
– Бабы-яги нам бояться не надо, – перевел его слова бородач.
В темноте разглядеть что-либо было трудно, но Николай чувствовал рядом с собой чье-то незримое присутствие, и, когда его глаза привыкли к темноте, обнаружил у дальней стены прогнивший гроб, в котором лежало мумифицированное женское тело в черном платье.
– Это и есть Баба-яга?
– Наверно…
Француз испуганно отошел от гроба и сказал что-то на своем языке.
– Он говорит, что нам нужно выучить строчку из стихотворения на французском языке, – пояснил бородач, – Повторяйте за ним.
Все послушно повторили, и Николай задал вопрос:
– О чем оно?
– Что-то о приведениях и о смерти, – ответил бородач, – Все могут считать до десяти на французском?
– Мы можем, – посмотрев на Андрея, сказал Николай.
– Тогда повторяйте за ним.
Француз подошел к одной из стен и, приложив к ней палец, провел им до угла помещения, досчитал до десяти, повторил все с параллельной стеной и произнес строчку из стихотворения, после чего растворился в воздухе.
– Боже! – воскликнул Андрей, – Куда он пропал?
– Не знаю, – заикаясь, ответил бородач, – Нам нужно повторить за ним.
Сказав это, он принялся проделывать ритуал и растворился в воздухе точно так же, как француз.
– Наверно и нам надо, – прошептал Николай.
Он сделал все так же, как бородач с французом, и они материализовались прямо перед ним, а Андрей исчез, но вскоре тоже сотворился из воздуха.
– Что это только что было? – недоумевал он, – Где мы?
Вместо того чтобы ответить, француз подошел к двери и, открыв ее, показал остальным, что находится за ней.
– Господи, – бородач вновь перекрестился.
За дверью все так же шла метель, но лестница исчезла, и ей на замену пришел коридор с тремя открытыми Воротами, качающимися из стороны в сторону на сильном ветру.
– Он говорит, что это последний раз, когда людям позволено пройти через эти Ворота, – после того, как француз начал говорить, перевел бородач, – Больше сюда попасть будет нельзя…
Француз сделал шаг вперед, но Николай остановил его.
– Ты куда это…
Его прервал сильный удар по груди, и он, не ожидав такого, выронил саблю из рук. Француз, ударивший его, воспользовался этим, подобрал оружие и полоснул бородача по шее. Русский солдат не успел даже вскрикнуть.
Николай, задыхаясь от боли, ничего не сумел сделать, зато Андрей кинулся в погоню за французом, и это был последний раз, когда Николай Федорович видел своего лучшего друга. После того, как Андрей пересек Третьи Ворота, они моментально захлопнулись, а за ними и Вторые, и Первые. Николая со страшной силой отбросило назад, обратно в домик Бабы-яги, и дверь, ведущая в коридор с Воротами, закрылась.
Николай подбежал к ней, резко толкнул ее вперед и чуть не выпал из избушки. Коридор исчез, и повторное проведение ритуала не вернуло его.
