Текст книги "Межгалактическая тюрьма"

Автор книги: Константин Рыбачук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Лена готовила обед, а Батыр, слоняющийся без дела по лагерю, подошел к палатке, где у нас хранились продукты, чтобы, как он говорил, произвести учет. Мы замечали, что после его ревизий продуктов становилось меньше, но решили не заострять на этом внимание.

Заметив девушку, он подошел к ней, внимательно присматриваясь и принюхиваясь, чтобы узнать, что она готовит на обед.

– Вах, вах, какие запахи! – Его маленькие поросячьи глазки забегали еще сильнее, ноздри раздулись, и сам он сейчас больше был похож на жирного борова, сгорающего от нетерпения побыстрее набить свое брюхо и завалиться спать, как он это делал всегда после обеда. – Восточная женщина должна уметь хорошо готовить, – поучал Лену Батыр. – Она должна уметь ублажить своего мужа, тогда и ей будет хорошо. – Он засмеялся своему остроумию, но девушка даже не улыбнулась. – А иначе – «секир башка».

Лена подняла глаза и, увидев меня, послала такой умоляющий взгляд, что я не мог не откликнуться. Я подошел к Батыру и взял его за руку чуть выше локтя. Он повернулся, испуганно вздрогнув от моего прикосновения.

– Джигит! – обратился я к нему. – Неужели ты не понимаешь, что Лену не интересуют твои рассказы о восточных нравах? Если ты такой непонятливый, я постараюсь объяснить тебе подоходчивей. Лена – моя невеста, и если я еще раз увижу тебя возле нее, тогда тебе будет «секир башка». – Для убедительности я провел ребром ладони по его шее, имитируя отсекание головы.

Моя шершавая, загрубевшая от работы ладонь оставила на его жирной шее красную полосу, словно топор палача уже коснулся ее, сделав отметину.

Возможно, это физическое насилие было лишним, но по своему личному опыту я знал, что такие люди понимают только язык силы. А это минимальное физическое воздействие расставило все точки над «и». Теперь он не будет приставать к Лене, зная, что его ожидает в противном случае.

Я разжал пальцы, и он как ошпаренный бросая на меня злобные, испуганные взгляды, поковылял на своих маленьких кривых ножках к своей палатке.

– Спасибо, Алекс! Ты умеешь разговаривать с наглецами.

Я посмотрел на Лену. Она улыбалась.

– Кстати, я даже не знала, что ты – мой жених.

– Ну, надо же было как-то оправдать мое вмешательство в ваш интимный разговор. – Я смущенно улыбнулся, наверное, потому, что в глубине души именно в таком качестве и хотел видеть эту очаровательную девушку.

На этом маленький инцидент был исчерпан. Батыр перестал оказывать Лене знаки внимания, более того, завидя ее, он ретировался в противоположном направлении, стараясь не попадаться ей на глаза.

Мы не рассказывали ребятам о том, что произошло, но, похоже, они сами обо всем догадались, и время от времени я видел усмешку на лице то одного, то другого археолога, когда Батыр заводил разговоры об особенностях патриархата в Таджикистане, а также о преимуществах восточных мужчин над западными.

В общем, жизнь шла своим чередом.

Рабочие будни, состоящие из своих маленьких радостей и неудач, сменялись выходными днями, когда мы всей толпой или отдельными группами ходили купаться к горной реке, протекающей неподалеку. Время шло, и я не мог пожаловаться на скуку. Иногда казалось, что так будет длиться вечно…

Но на исходе первого месяца я заметил, что Сергей Иванович стал мрачным и замкнутым. Он все больше времени проводил в своей палатке, изучая экспедиционные трофеи и просматривая какие-то свои записи.

– С папой что-то случилось, – как-то вечером, сидя у костра, сказала мне Лена. – Он сам не свой. Вскакивает посреди ночи, что-то бормочет, делает какие-то записи, которые никому не показывает. Я очень беспокоюсь за него.

– Так поговори с ним и выясни, что его так беспокоит, – отозвался я.

– Я пыталась это сделать, но он отшутился, так ничего и не объяснив. Может, ты с ним поговоришь?

Я задумался, стараясь на минуту представить, как это будет выглядеть. Если Сергей Иванович не захотел поделиться своими проблемами с родной дочерью, то маловероятно, что он захочет открыть душу мне.

– Давай сделаем это вместе, – предложил я после непродолжительного размышления.

Лена согласилась и, чтобы не откладывать это дело в долгий ящик, мы решили немедленно отправиться к ее отцу и поговорить с ним.

В его палатке горел свет, а сам он, склонившись над раскладным столиком, внимательно изучал древний манускрипт, найденный недавно одним из участников экспедиции. Услышав шаги, Сергей Иванович поднял голову и посмотрел на нас каким-то отсутствующим взглядом, как будто в мыслях он находился где-то очень далеко отсюда.

– Сергей Иванович, к вам можно? – Похоже, звук моего голоса вернул его из мира иллюзий.

– Алекс, Лена! Входите, конечно же.

Мы вошли в палатку и, пододвинув к столику раскладные стулья, уселись на них.

– Что новенького у молодежи? – спросил ученый, догадываясь, откуда мы пришли.

Он знал, что практически каждый вечер весь молодежный состав экспедиции собирался у костра, чтобы поговорить, пошутить, попеть песни под гитару или просто полюбоваться красотой и гармонией природы, окружающей нас.

– Да что у нас может быть новенького?! Работаем, отдыхаем… – ответил я.

– Кстати, Алекс! Давно хотел тебя спросить. Не жалеешь, что остался с нами?

– Ну что вы, Сергей Иванович, мне здесь очень нравится! Правда, иногда я жалею, что Андрея нет с нами. Думаю, что ему здесь тоже нашлась бы работа.

– Конечно, с его талантом ему везде работа найдется. Она сама будет валяться у него под ногами, – пошутил археолог, вспомнив о нашей первой встрече.

– Раз уж мы об этом заговорили, то ответьте мне на один вопрос. Как вы себя сейчас чувствуете? – Я решил воспользоваться моментом, чтобы получить ответ на главный вопрос, который нас интересовал.

– Великолепно! Андрей постарался со мной на славу. Я и думать забыл о своих болячках!

– Тогда почему ты в последнее время какой-то озабоченный, папа? – вступила в разговор Лена.

– Ах, вот вы зачем пришли, – тихонько пробормотал Сергей Иванович. – А я уж, старый дурак, подумал… – еще тише добавил он.

Возможно, Лена не слышала последней фразы, а если и слышала, то не поняла, что имеет в виду ее отец. Но я-то понял его невысказанную мысль и покраснел с головы до ног.

Несколько минут в палатке стояла тишина. Сергей Иванович напряженно размышлял, устремив взгляд в одну точку. Лена неотрывно смотрела на него, а я опустил голову, боясь встретиться с кем-либо из них взглядом, чтобы они не поняли, о чем я сейчас думал.

Сергей Иванович попал прямо в точку. Очевидно, отцовский инстинкт подсказал ему, какие чувства я испытывал к его дочери.

Я уже давно понял, что влюбился в Лену, но что я мог предложить ей?

Сбежавший зек, преследуемый и законом и мафией, без крыши над головой, без денег…

Понимая все это, я не строил иллюзий в отношении своего будущего, но все же надежда на лучшее не оставляла меня…

– Хорошо, – прервал мои мысли Сергей Иванович. – Я объясню вам, почему в последнее время выгляжу таким озабоченным. Только пообещайте, что этот разговор не выйдет за пределы палатки!

Мы кивнули в знак согласия, и тогда он продолжил:

– Возможно, то, о чем я сейчас расскажу, поначалу покажется вам бредом сумасшедшего, но не делайте преждевременных выводов. Могу со всей уверенностью заявить, что я нахожусь в здравом уме и рассудке. Итак, с чего же мне начать? – Он обвел нас взглядом, на секунду задумался, а потом спросил: – Прежде всего ответьте мне, верите ли вы в сказки?

Я недоуменно пожал плечами, выражая свою полную неосведомленность в этом вопросе, а Лена, кивнув, произнесла:

– Я еще помню твои лекции, папа. «Ищите в каждой легенде, предании, сказке долю истины…» – часто повторял ты.

– Молодец, Леночка! Хорошо запомнила курс своего отца. Алекс никогда раньше не занимался археологией, поэтому я кратко объясню ему, в чем тут дело.

Он повернулся ко мне и начал:

– Люди уже очень давно живут на Земле, но письменность появилась у них сравнительно недавно. Поэтому многие события из прошлого, пройдя призму преломлений и искажений, дошли до нас в виде устных преданий, легенд и сказок. Археолог-аналитик должен по крупицам просеять эти сведения, чтобы отделить правду от вымысла и постараться объяснить указанные события с точки зрения современной науки и психологии. Например, феномен Кащея Бессмертного в наше время можно объяснить генетической мутацией определенного индивидуума в сторону ускоренной регенерации клеток. Аналогичным способом можно объяснить, откуда в различных преданиях и легендах взялись все эти волшебники и колдуньи. Сейчас таких людей, обладающих сверхъестественными способностями, называют экстрасенсами. Кстати, живи Андрей в то время, возможно, и о нем говорили бы как о добром волшебнике. Еще проще объяснить персонаж Змея Горыныча, так часто встречающийся в русских сказках, или дракона – в сказках Востока. Давайте на секунду представим, что когда-то произошла генная мутация какого-нибудь животного или, что еще вероятнее, где-нибудь сохранились древние жители Земли – динозавры. А ведь это вполне реально. Вспомним чернобыльских мутантов или лох-несское чудовище. Это подтверждение из нашего времени. А как древний, безграмотный человек мог передать впечатление от встречи с такими фактами?

– Я все понял, Сергей Иванович. Сказка ложь – да в ней намек.

– Правильно, Алекс. Вот поэтому однажды я и заинтересовался одним из самых замечательных персонажей восточных сказок и преданий – джинном. Самое удивительное, что этот герой встречается исключительно в восточном фольклоре. Такая привязка к местности очень заинтриговала меня. Я потратил много времени и сил на изучение всех дошедших до нас документов, легенд и преданий, стараясь объяснить хотя бы для себя этот феномен. Скажу вам больше. Я задумал экспедицию в Таджикистан именно по этой причине, хотя никому и не говорил об ее истинной цели, боясь быть осмеянным. Слишком много фактов указывает на это место земного шара.

– Мне всегда казалось, что ты чего-то не договариваешь, – сказала Лена, покачав головой. – Вот теперь-то мне все ясно.

– А мне – не ясно! – вступил в разговор я. Лена с отцом вопросительно посмотрели на меня.

– Мне не ясно, почему вы так расстроены, – объяснил я. – По-моему, у вас нет для этого повода. Все идет по вашему плану: экспедиция состоялась, раскопки ведутся, вы здесь…

– Все это так, – прервал меня ученый. – Но в последнее время у меня появилось подозрение, что мы ищем не там, где нужно.

– Как это – не там, где нужно? – удивился я.

– Понимаешь, у меня ведь были только весьма приблизительные данные о том, где надо искать и что надо искать. Сейчас я думаю, что немного ошибся в своих расчетах. Да и вот этот манускрипт, найденный недавно, тоже указывает на мою ошибку.

– А что это за манускрипт? – поинтересовался я.

– Это послание из монастыря к одному странствующему единоверцу. Очевидно, адресат так и не получил его, потому что скрепляющая печать не нарушена. Откровенно говоря, меня очень удивила такая находка. Вот уж никак не ожидал узнать, что тибетские ламы пускались в такие дальние путешествия. – Сергей Иванович осторожно взял со стола древний манускрипт, запечатанный в специальный герметичный пакет, и протянул его нам.

Я только мельком взглянул на этот старинный документ, потому что все равно ничего не мог понять в тех закорючках, которыми был испещрен лист пергамента, а затем передал его Лене.

– Мне удалось расшифровать манускрипт, – продолжил ученый, доставая еще один лист исписанной бумаги, на этот раз по-русски. – Конечно, это не совсем точный перевод, но все же смысл документа ясен. Вот послушайте!

Сергей Иванович поднес к глазам листок бумаги и начал читать:

– «Приветствуем тебя, о высокоуважаемый брат. Мы наслышаны о твоих свершениях в Иерусалиме и Дамаске, в Харране и Вавилоне, в Эрехе и Сузах и полностью одобряем твои начинания…»

Он поднял на нас глаза и объяснил:

– Дальше идет отрывок, который я не смог прочитать. Время не пощадило документ, буквы слишком затерты и размазаны. Возможно, в Москве удастся восстановить эту часть текста на специальном рентгеноскопе, но сейчас приходится довольствоваться тем, что мы имеем. Хорошо еще, что сохранилась концовка послания. На мой взгляд, она представляет для нас наибольший интерес. Сейчас я вам ее зачитаю.

После этого короткого отступления он вновь продолжил читать:

– «…На обратном пути не забудь посетить известную тебе пещеру, что находится на южном склоне горы Генеб. Пришло время забрать из пещеры «сосуд судьбы» и освободить нашего собрата. С нетерпением будем ждать твоего возвращения. Пусть путь твой будет коротким, а судьба – счастливой».

Сергей Иванович закончил читать, и на несколько минут в палатке воцарилась тишина. Мы переваривали услышанное нами таинственное послание, стараясь вникнуть в его смысл.

– Папа, а как ты думаешь, сколько лет этому манускрипту? – спросила Лена, все еще держа в руках бесценный документ.

– Где-то около трех тысяч лет. Точнее можно будет сказать, проведя всестороннюю экспертизу, но… – Археолог развел руками, давая понять, что в данных условиях, без специального оборудования, провести ее невозможно.

– Очень интересный документ, – высказал я свое мнение и, как истинный практик, спросил: – А где находится эта гора Генеб?

– Генеб – это старое название горы. Сейчас она называется по-другому. – Сергей Иванович улыбнулся, встал со своего стула и, подойдя к выходу из палатки, добавил: – А увидеть эту таинственную гору ты можешь прямо сейчас, если выглянешь наружу.

Я не поленился встать и подойти к выходу.

– Вот это и есть Генеб, – произнес начальник экспедиции, откидывая полог палатки. – Наш лагерь расположен у ее подножия, правда, с северной стороны. Я ведь говорил, что место для лагеря выбрано не случайно. В различных источниках встречалось название этой горы, но ни в одном из них не было упомянуто о южной стороне склона. – Лицо Сергея Ивановича омрачилось.

– Вот проблема-то! Давайте перенесем лагерь на южную сторону и начнем раскопки там, – не задумываясь, предложил я.

– Это невозможно. – Ученый вернулся на свое место. – Место для раскопок согласовано и утверждено в государственных инстанциях, и нам никто не позволит самовольно переносить лагерь. Ты думаешь, что Батыр к нам просто так приставлен?

– Этот человек только и способен быть соглядатаем, – поддержала своего отца Лена.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Мой мозг лихорадочно работал, стараясь найти выход из создавшегося положения.

В ответ Сергей Иванович только угрюмо покачал головой.

– Не может быть! – не согласился я. – Из каждого, даже на первый взгляд безвыходного, положения есть выход. Надо только хорошенько подумать и найти его.

И тут меня осенило.

– Если гора не идет к Магомеду – Магомед идет к горе, – процитировал я известную поговорку и посмотрел на своих друзей.

По-моему, они не поняли, что я хотел сказать, поэтому мне пришлось объяснить:

– Если мы не можем перенести лагерь, то давайте сами отправимся на южный склон горы и обследуем его. Насколько я понял из манускрипта, нам необходимо найти пещеру, в которой хранился или до сих пор хранится «сосуд судьбы»?

Я вопросительно посмотрел на археолога. Тот кивнул головой в знак согласия.

– Так неужели мы не сможем обнаружить эту пещеру?! – скорее утвердительно спросил я.

Он помолчал немного, а потом ответил:

– Я уже продумывал подобный вариант. Боюсь, что у нас ничего не получится. Я не могу покинуть лагерь без достаточно веской причины. А как я объясню нашу вылазку коллегам?

– Вот, черт! – невольно вырвалось у меня.

Я прекрасно понимал, что ученый совершенно прав и объяснить коллегам и представителю Таджикистана причину нашего длительного отсутствия в лагере будет весьма сложно.

К тому же на Сергее Ивановиче лежал определенный груз ответственности. Ведь он был начальником экспедиции и нес ответственность не только за себя, а и за остальных членов экспедиции. Выход из положения нашла Лена.

– Папа, ты ведь раньше занимался альпинизмом? – многозначительно спросила она.

– Да, – механически кивнул он, еще не понимая, к чему клонит дочка.

– Тогда, думаю, что никто не будет очень удивлен, если в тебе проснется старая страсть. И никто не будет возражать против этого, потому что ты будешь заниматься альпинизмом в свободное от работы время.

– И на южном склоне горы, потому что он более отвесный, а значит, больше подходит для подобных занятий, – добавил я, на ходу уловив мысль Лены.

Она кивнула головой и продолжила развивать свою идею:

– К тому же с тобой будут два молодых человека, которые попросили обучить их премудростям этого опасного и в то же время красивого вида спорта.

– И эти двое молодых людей будете вы, – широко улыбнувшись, закончил мысль дочери отец.

– Да! – в один голос подтвердили мы с Леной.

* * *

Вот так, нежданно-негаданно, во мне «проснулась» страсть к альпинизму.

Следующие несколько дней мы усиленно тренировались под руководством Сергея Ивановича. Наши тренировки проходили в нерабочее время на виду у всего лагеря. Ребята поначалу подшучивали над нашими потугами в освоении этого трудного и опасного вида спорта, тем более что отработка подъема и спуска проходила на пологих склонах, на которые мог бы взобраться и ребенок.

Но зато никто не удивился, когда перед выходными днями мы сообщили о своем решении отправиться на южную сторону горы, чтобы потренироваться на более отвесных склонах.

Ранним субботним утром, полностью экипированные для подобной вылазки, мы вышли из лагеря и отправились на юг, огибая по пологой дуге подножие горы.

Часа через два сделали привал. Сергей Иванович долго сверялся с картой, а потом заявил:

– В принципе мы добрались до южного склона. Можем начинать наши поиски прямо отсюда.

Немного перекусив, мы оставили наши рюкзаки и разбрелись в разные стороны, чтобы за небольшой отрезок времени обследовать как можно большую территорию. Перед расставанием мы договорились, что в этот день только осмотрим склоны горы и прилегающие ущелья. А если кто-то из нас обнаружит пещеру, то должен запомнить это место, чтобы впоследствии без труда отыскать его.

Блуждая по скалистым ущельям, я внимательно изучал малейшие трещины в скальной породе, затемненные места, которые могли бы оказаться входом в пещеру. В конце концов мне повезло.

Я обнаружил небольшую пещеру, вход в которую скрывался среди густого кустарника, и уже хотел было войти в «ее, но какое-то шестое чувство не пустило меня.

Не знаю, что заставило меня остановиться. Разумом я не воспринимал опасности. Да и какая опасность может подстерегать меня здесь? Но, видимо, подсознание зафиксировало что-то такое, на что я не обратил внимания. Я привык доверять своим инстинктам, поэтому еще раз внимательно осмотрел прилегающие окрестности.

Это оказалось нелишним. Очень скоро я заметил следы какого-то крупного животного, ведущие в сторону пещеры. Нам говорили, что в горах живут хищные звери, но никогда раньше ни мне, ни остальным членам экспедиции не доводилось даже издали видеть их.

«Возможно, это снежный барс или волк», – подумал я, прикидывая по размерам следов, какой величины должно быть животное, устроившее себе в этой пещере логово.

В этот момент справа от меня послышался легкий шорох каменной осыпи. Я повернулся на шум и замер. Метрах в двадцати от меня притаился снежный барс. Поняв, что я обнаружил его присутствие, он оскалил пасть и тихо зарычал.

Знающие люди говорили, что при встрече с диким зверем самое главное – не подавать виду, что боишься его. По звериной психологии всякий убегающий – потенциальная добыча. Мне совсем не хотелось оказаться в роли дичи, поэтому я остался на месте, не сводя со зверя глаз.

Барс вновь оскалился и сделал пару шагов в мою сторону. Замер, грациозно выгнул спину, поигрывая литыми мышцами, проступившими под натянувшейся кожей. Затем снова приблизился на пару шагов.

Так продолжалось несколько раз.

Когда расстояние сократилось метров до десяти, наши взгляды встретились. Почти минуту между нами происходила безмолвная дуэль.

Первым сдался барс. Он отвел взгляд и наклонил голову, словно признавая мое превосходство. Потом присел на задние лапы, поводя головой из стороны в сторону и негромко порыкивая. Если переводить это на человеческий язык, то это означало, что он не будет нападать на меня первым и дает возможность выбирать мне.

Я выбрал мир. Не отрывая взгляд от зверя, я повернулся и стал осторожно спускаться вниз по склону. Снежный барс не стал меня преследовать, он так и остался возле своего логова.

Отойдя на безопасное расстояние от пещеры, я запомнил ее и путь, по которому к ней лучше всего добраться от того места, где мы оставили вещи. Все еще находясь под впечатлением от встречи с диким зверем и желая снять напряжение, я вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. И вдруг мне в голову пришла мысль, что с такой же опасностью могут столкнуться и мои спутники. Выбросив только что закуренную сигарету, я быстрым шагом направился в ту сторону, где, по моим расчетам, должна была находиться Лена.

Через какое-то время мне удалось найти ее в одном из многочисленных ущелий, изрезавших в этом месте подножие горы так, словно огромный великан прошелся здесь большими граблями. Я в двух словах рассказал ей об опасности, с которой столкнулся, и предложил найти ее отца, чтобы предупредить его. Лена сразу же согласилась, и мы отправились на поиски Сергея Ивановича…

– Папа! – крикнула она, увидев своего отца, карабкающегося на почти отвесную скалу метров за пятьсот от нас.

Сергей Иванович услышал голос своей дочери и приостановил подъем. Он повернулся к нам и помахал рукой.

Я проследил возможную траекторию подъема и немногим выше того места, на котором он находился, увидел зияющий чернотой вход в пещеру.

Сергей Иванович продолжил свое восхождение и спустя какое-то время достиг своей цели. На несколько минут он пропал из виду, войдя в тень пещерных сводов, но потом снова появился и крикнул нам:

– Я сейчас сброшу вам веревку. Привяжите к ней сначала мой рюкзак, а потом можете и сами сюда подниматься.

Мы поступили так, как сказал Сергей Иванович. Привязав рюкзак и проследив за его подъемом, я затем надежно закрепил страховочный пояс на талии у Лены.

Конечно, подниматься на гору по веревке гораздо легче, тем более когда есть надежная страховка. И все же я очень волновался за девушку (ведь это было первое настоящее восхождение), поэтому внимательно следил за ее подъемом, страхуя снизу.

Затем, как только она достигла пещеры, и сам отправился вслед за ней.

– Вы же говорили, что сегодня мы не будем исследовать пещеры, – обратился я к Сергею Ивановичу, как только добрался до своих друзей, уже начавших готовиться к походу в глубь каменного грота.

– Извини, Алекс! Нашел пещеру и не смог сдержаться, – виновато улыбнулся археолог.

– Я уже понял, что не смогли сдержаться. Даже сходили за своим рюкзаком. Да, ладно, что сделано, то сделано. Кстати, Лена рассказала, почему мы вас искали?

– Да, я уже в курсе. В следующий раз обязательно захватим с собой оружие, а сейчас давайте обследуем эту пещеру. Вдруг нам повезете первого раза, – мечтательно произнес ученый…

Но нам не повезло ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза. Одну за другой мы обследовали пещеры, в надежде найти хоть какое-нибудь подтверждение гипотезе Сергея Ивановича. В нескольких из них встречались следы пребывания людей, но это было не то, что мы искали. Раскопки, которые мы проводили там, где это было возможно, тоже не принесли никаких результатов.

Вообще-то никто из нас точно не знал, что является объектом нашего поиска. Мы даже не представляли, что может представлять собой «сосуд судьбы», упомянутый в документе, а уж тем более – содержимое этого загадочного легендарного сосуда. Да и нужную нам пещеру отыскать оказалось не так легко, как это представлялось в мыслях. За три тысячи лет с ней могло случиться все что угодно, и не было никакой гарантии, что она все еще существует в природе.

И все же Сергей Иванович верил, что научная интуиция не подвела его, и нам в конце концов улыбнется удача.

Продолжая исследовать пещеры, мы забирались все дальше и дальше на юг, удаляясь от лагеря археологов.

Теперь дорога занимала значительно больше времени, чем в первую нашу вылазку, а следовательно, времени на исследования оставалось меньше.

В четвертую экспедицию мы отправились без Лены. Ей нездоровилось, и она осталась в лагере.

Добравшись до места, намеченного для исследования еще в предыдущем походе, мы поставили палатку и, отдохнув некоторое время, приступили к поискам.

Прошло не более получаса, как мы разошлись в разные стороны, и я не успел еще далеко отойти от нашего временного лагеря, когда меня нашел взволнованный Сергей Иванович.

– Алекс! – крикнул он издали, едва завидев меня. – Иди сюда, я, кажется, нашел что-то интересное!

Спустя пару минут я подбежал к археологу, который нетерпеливо топтался на месте, поджидая меня.

– Что вы нашли? – спросил я, еще не успев отдышаться после пробежки по пересеченной местности.

– Я нашел ступеньки в скале, – взволнованным голосом ответил он. – Они ведут вверх, вернее, вели… Горный обвал разрушил эту лестницу почти до основания, но все же кое-где видны следы явно искусственного происхождения углублений в скальной породе. Я уверен, что это дело рук человека. И мы должны узнать, куда вели эти ступеньки.

Через несколько минут быстрой ходьбы мы оказались на том самом месте, о котором говорил Сергей Иванович.

Я сам удостоверился, что углубления в скале созданы руками людей. Было ясно, что со времени их постройки прошли века. Это было видно по следам эрозии, превратившей некогда прямые углы каменных ступеней в закругленные.

Чтобы понять, куда вели эти ступени, мы отошли метров на сто от скалы и стали внимательно разглядывать ее отвесный склон. Однако, сколько мы ни всматривались, ничего похожего на пещеру нам обнаружить не удалось.

– Если здесь когда-то и была пещера, то сейчас ее нет, – в конце концов вынужден был констатировать я.

– Да, судя по манускрипту, этому сооружению не менее трех тысяч лет, а за это время могло случиться всякое. Мог произойти горный обвал и завалить выход, или своды пещеры обрушились в результате какого-нибудь землетрясения, – отрешенно согласился ученый. – Боже, неужели все зря?! – в сердцах воскликнул он, глубоко вздохнул и, опустив голову, медленно побрел прочь.

Сейчас мне было больно смотреть на этого человека. Я прекрасно понимал, какие чувства он испытывает в эту минуту. Затратить столько сил, энергии, ума, чтобы по воле злого рока оказаться у «разбитого корыта»!

– Давайте не будем сдаваться! – Я решил взять инициативу в свои руки.

Сергей Иванович остановился, обернулся и удивленно посмотрел на меня.

– Что ты предлагаешь? Взорвать гору и посмотреть, не откроется ли где вход в пещеру?! – с горькой иронией в голосе спросил он.

– Нет, мы не будем ничего взрывать. – Я не обиделся на него за ироничный тон. – Я предлагаю взобраться вон на тот карниз. Видите? – Я указал на небольшую каменную площадку, нависающую над скалой.

– Да, вижу, – после непродолжительного молчания ответил археолог. – Но почему именно туда?

– А вы представьте, куда могли вести эти ступеньки, вырубленные в скале.

– Точно, – согласился он минуту спустя. – Если каменная лестница куда-то и вела, то как раз на эту площадку.

– Значит, я начинаю подготовку к восхождению, – резюмировал я.

– Почему ты?

– Вы сейчас не в том состоянии, – ответил я, стараясь не смотреть на моего напарника.

Он виновато улыбнулся и пожал плечами, как бы признавая мои аргументы достаточно вескими.

Через несколько минут я начал восхождение. Подъем оказался нелегким, но к тому времени я уже обладал кое-какими навыками в альпинизме, поэтому уверенно продвигался вверх по склону, когда случилось непредвиденное…

* * *

– Алекс, Алекс! – Голос Сергея Ивановича вернул меня из небытия и заставил открыть глаза.

С большим трудом я принял вертикальное положение и осмотрелся.

Плоская каменная площадка, на которой я находился, была шириной метра два, а длиной около десяти метров.

«Наконец-то хоть какая-то твердая почва под ногами», – подумал я и даже пару раз подпрыгнул, чтобы удостовериться в этом наверняка.

Каменный монолит даже не шелохнулся, что меня очень обрадовало. Подойдя к краю карниза, я осторожно заглянул в бездну провала. Холодные мурашки пробежали по моей спине. В этот момент про себя я решил, что никакая сила больше не загонит меня в горы и уж тем более не заставит заниматься альпинизмом.

Внизу стоял Сергей Иванович. Задрав голову, он смотрел вверх, ожидая моего появления. Я помахал ему рукой, давая понять, что со мной все в порядке, и крикнул:

– Сейчас сброшу вам веревку.

Ученый кивнул головой и начал готовиться к подъему.

Сняв с плеча веревку, я стал выбирать место, куда вогнать крюк. Монолитная плита под моими ногами не годилась для такой цели. В ней не было ни единой трещины. Поэтому я решил вбить крюк в склон горы. Найдя, на мой взгляд, подходящую трещину, я вставил в нее крюк и несильно ударил по нему тупым концом ледоруба. Совершенно неожиданно он полностью проскочил в трещину.

– Вот, черт! – выругался я и пробормотал: – Там что, пустота, что ли?

В ту же секунду меня как громом поразило. «Пустота, – подумал я. – Там пустота, а это значит…»

Еще до конца не веря в удачу, я вогнал в трещину ледоруб и попробовал, пользуясь им как рычагом, расширить отверстие. Мои усилия не пропали даром, и через несколько секунд я понял, что не ошибся в своем предположении.

Передо мной была не монолитная стена, а просто куча камней, засыпанных каменной крошкой.

«Последствия горного обвала», – догадался я.

По всей видимости, этот обвал произошел уже давным-давно. Каменная пыль, набившаяся в промежутки между камнями, подобно цементу скрепила это сооружение, вызывая иллюзию монолитности.

Отойдя на несколько шагов в сторону, я пару раз ударил по скале ледорубом. На этот раз неожиданности не произошло. Передо мной действительно была монолитная стена. Вбив для верности несколько крючьев, я привязал веревку и сбросил ее вниз.

– Сергей Иванович! – крикнул я, нагнувшись над пропастью провала. – Кажется, здесь что-то есть, так что сначала поднимем наши рюкзаки.

Археолог услышал меня, но в ответ на мои слова только развел руками, указав на кучу камней, похоронивших под собой наши вещи.

В результате обвала, устроенного мной, мы остались без теплой одежды и пищи, фонарей и оружия. Вернее, под обвалом осталось ружье Сергея Ивановича.

Свое оружие я всегда носил с собой, помня о возможности встречи с дикими зверями, как это произошло в нашу первую вылазку. Тем более, пистолет, который я забрал у Хряща, не занимал много места.