Текст книги "Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне"
Автор книги: Константин Закутаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
– Покуражатся хоть перед пенсией, – сплюнул он.
Катаев, поплескавшись в душе (увеличенный до трёх сосков, дачный вариант), перекинувшись на обратном пути парой фраз с Луковцом, упрекнувшего его в незадействовании ОМОНа в операции, а после набив брюхо холодной картошкой с вкраплениями мяса, только через час добрался до кубрика.
Рябинин храпел, вытянувшись на кровати, Долгов чистил пулемёт, остальные что-то негромко обсуждали на кухне.
– A-а, Костян, это ты, – обернулся ближе всех сидящий к входу Бескудников, – мы думали Липатов с Кочуром вернулись.
– Забрали солдатиков? – Костя, двинув боком Поливанова, присел за стол.
– Забрали… «Пойдемте, ребята, к руководству», – необходимая формальность, – очень похоже изобразил Бес Мишу Кутузова.
– Витаминок им каких-то впарил, – подал голос, полулежащий на столе Гапасько, – заботливый…
– Сейчас дождёмся, тьфу-тьфу-тьфу, – через плечо сплюнул Бес, – Кочура и Липатыча, на задок отойдем. Совет в Филях держать будем.
– И сочинять письмо турецкому султану, – засмеялся Поливанов.
– А здесь-то чего не говорится? – спросил Катаев, планировавший файв-о-клок, в смысле чаю попить.
– А здесь Саша «Большое Ухо» насекомых наплодил, – театрально воздев к потолку руки, пояснил Бескудников, – так что никакой личной жизни теперь.
– Ты про Лаврикова?
– Ну а про кого ещё, – в спальном помещении послышался шум и голоса, Бес повернулся к дверям, – во, кажись, приехали…
Вернувшись с выезда, Кочур с Липатовым, наперебой, ещё не отойдя от впечатлений, рассказали про закончившееся дежурство.
Первый выезд поступил с утра, сразу после «инженерии». Строители, восстанавливающие какое-то административное здание, разгребли захоронение с несколькими трупами. Судя по разложению тел ему год-полтора, получается либо в период штурма Грозного, либо сразу после него.
– Наши? – за всех озвучил вопрос Катаев.
– Вряд ли, – покачал головой Липатов, – куртки, похоже, натовские или вообще «гражданка»… Да и тру-пешник один бабский, по ходу…
– А сколько всего-то?
– Пока пятеро, но там ещё роют. Запашина, мандец.
– Может наши кого-нибудь расстреляли и закопали, – размышлял вслух Липатов, – может «духи». В морге остатки одежды перетряхнут, может документа найдут, может ещё чего…
– Если было время закопать, наверняка обшманали и позабирали всё, – добавил Бес.
– А ещё что? – понимая, что парни не выложили все события сегодняшнего дежурства, спросил Катаев.
– Саня, расскажи, ты сзади сидел, лучше видел, – поддел под локоть, мастерившего бутерброд из хлеба и тушенки, Кочура Липатов.
– А чего рассказывать-то… Жопа полная… Сижу я с Вовкой Соболевым на прикрытии… Мы куда ехали-то? – озадаченно посмотрел он на Липатова.
– В УВД отчёт везли, по башкирским, – напомнил тот.
– Ага… За нами череповецкие катили и, короче, прикинь, около «Юбилейного» как после нас шарахнет! Я чуть не обосрался. Хорошо скорость приличная была…
– А омоновцам чего?
– У них тоже шары по пять копеек на лоб вылезли… Я ж говорю, скорость большая была, проскочили мы в общем… «Буханку» омоновскую только куски асфальта догнали малёхо…
– «Инженерка», бл… ь, по этой трассе час назад прошла! – с набитым ртом вмешался Липатов, – хрен знает куда она смотрит!
– Запоздало замкнули, – резюмировал Бескудников.
Все задумчиво молчали, примеривая ситуацию на себя.
– Когда ехали обратно, – продолжил рассказ Кочура, – ну, мы в УВД сообщили о взрыве, на месте уже вояки, сапёры-минёры копаются… Сказали, что это была миномётная мина, зафугасили её и в заброшенный колодец заныкали. По плану под днищем должна была рвануть.
– Мне ещё в прошлый выезд кто-то говорил, что у «духов» сейчас новая фишка, – дождавшись, когда Сергей закончит, сказал Гапасько, – после «инженерки», короче, они наряжаются в оранжевые жилеты, каски, там и прочую мишуру… Потом лезут в колодцы, типа водопровод ищут. А сами фугасы туда внаглую заряжают!.. Согласитесь, ни у кого до сих пор ума не хватило этих водопроводчиков проверить…
– Я, бл…, в следующий раз, если их увижу, перестреляю всех на хер, – злобно прорычал Бескудников, – а потом разберусь…
– А если это работяги будут на самом деле, – хмыкнул Костя, – извиняться будешь?
Бес отмахнулся и встал из-за стола:
– Пойду Рябину разбужу. А вы со жратвой заканчивайте, – переступив через скамью, похлопал он по плечу жующего Кочура, – на воздух пойдем… Разговоры разговаривать.
Пока Рябинин просыпался, ходил умываться, Катаев успел выдуть две кружки чая, Кочур с Липатовым сожрать батон и по банке тушняка, а Долгов дочистить оружие. Покончив с бытовыми процедурами, опера, в полном составе отправились на задний двор. На «расстрельное» место.
Когда все расселись, кто на корточки, кто на пандус, застелив принесенными с этой целью газетами, Рябинин первым делом обратился к Гапасько:
– Давай, Ваня, расскажи, что Пса мелет? Ты же встречался с ним?
– Встречался, – кивнул головой Ваня, – на том же месте, в тот же час. Ну, чего, он говорит, что на Садовой тема Сейфулы и, возможно, Стингера…
– Прямо вот так? Стопроцентно? – недоверчиво перебил его Катаев.
– Нет, конечно… Это мнение народа, типа, Садовая, Жуковского, Косиора их территория. Мол, они там работают, их движение, короче…
– То есть, ничего конкретного? – Рябинин понял, что Ваня ещё не закончил, смакует.
– По теме пока ничего нет, но он обещал в ближайшее время подкинуть информашку, где эти ублюдки могут гаситься… Адреса, пароли, явки… Говорит, что они беспредельщики, мол, мешают всем…
– Ещё чего?
– Так по мелочи… Где-то, за Староремесленным шоссе есть хутора, там в основном бабы да старики живут, но недавно туда то ли чей-то муж, то ли сын вернулся. Из леса вроде, короче, боевик… теперь демобилизовался. У меня в разгрузке, там, в кубаре, бумажка есть, Иса схему накидал, дом, дорогу. Я думаю стоит проверить.
– Проверим на днях… Всё у тебя? – вставая с корточек уточнил он.
– Ну да, в принципе. Что за выезды вчера были я уже рассказывал…
Рябинин в раздумье покачался с пятки на носок и, оглядев внимательно смотревших на него оперативников начал:
– Про «непонятку» при обмене я всем кого там не было уже рассказал.
– Нормальная «непонятка» – гору «духов» зачехлили, – криво улыбнулся Бес.
– Вытащил я Сулеймана на жёсткий разговор, – продолжил Серёга, пропустив реплику Беса мимо ушей, – он и сам горел желанием объясниться… По его словам, в Грозном недавно появилась какая-то новая банда, погоняло основного – «Граф», возможно из местных ментов. «Графовские», якобы, тоже занимаются похищениями, но в основном для того, чтобы на видеокамеру расстреливать… Им за каждую зафиксированную казнь, хорошие бабосы платят, особенно если мента или офицера… Схема похищения такая: здравствуйте, милиция, ксиву, говорят даже показывают и волокут в машину…
– В общем, тоже самое, что продажа-обмен, – невесело констатировал Костя, – деньги, по ходу те же, а геморроя меньше. Содержать не надо, кормить…
– Типа того… Но они ещё и идейные, вроде от арабов работают, не исключено, что на Аль Валида… Те же у кого Сулейман наших солдатиков сегодня брал, стопроцентно всегда порядочные по этому бизнесу были. Он мне, конечно, обещал, что всё проверит, но клянётся, что подстава не с их стороны.
– Кстати, Серый, а он ведь не видел, что мы с «Визирём», мог ведь запросто слить? Четверых-то лохов, а? – не смог Бескудников удержаться от неудобного вопроса.
– Во-первых, в прошлые разы, мы вдвоём один раз ездили солдата забирать, – очень серьёзно ответил Рябинин, – во-вторых, ты, конечно, нажрался и вряд ли помнишь, но я вечером с Лёхой по рации и при Али и при Сулеймане связывался. Так что, не стали бы они рисковать, да и не верю я в замутку с его стороны.
– Ну а банда Графа тут при каких? – вернул Костя Рябинина на первоначальные рельсы.
– Вот, Сулейман и грешит на них, говорит, когда из Шали выезжал, кстати, он ведь с Али на двух машинах были, меняли их, так вот на посту, где местные менты дежурят он эту «девятку» и «Ниву» заприметил… Ещё Али ему говорил, что за день до обмена, когда он в селе двигался – договаривался, его местные менты тормозили и документы проверяли. Причем менты проверяли, а рядом непонятные гражданские маячили.
– Может опера… – сам себе бормотнул Липатов.
– Типа не при делах, – не обратил внимания Рябинин, – Но когда он от ментов отъезжал, то в зеркало видел, как после проверки кто-то из гражданских к ментам в машину садился…
– Если он такой врубной, был, то почему нас-то не предупредил!? – сорвался Катаев, память снова вернула его в горько пахнущую пыльную траву придорожной низины – если бы «Визирей» не было, нас бы расчехлили вместе с пленными и Сулейманом!
– Сейчас-то чего орать? – поморщился Рябинин. Он сам не раз прогонял в голове эту мутную ситуацию и от катаевских мыслей прозрачней она не стала, – они думали, что это их бизнес – партнёры перестраховываются, такое тоже бывает. Поэтому волну и не поднимали, их понять можно, кидков все боятся. А вот когда сделка состоялась и они, проезжая пост, увидели там тусовку тревожную, то стало не до смеха… После сделки, как правило, никому до них интереса не бывает, кроме охотников за скальпами…
– Вот почему он с нами в машине ехать и рвался, – вспомнил Долгов, – думал при нём в нас стрелять не будут или благородство в жопе заиграло, заодно умереть решил?
– Не знаю, что он там думал, но пересрался не меньше нашего, – усмехнулся Рябинин, – вспомните как Али, с волыной и гранатой, оборону занимал?
– Мне тогда не до Али было, – Долгов поёжился, – я уж и молитву прочитал.
– Ну, а откуда этот Граф в Шали нарисовался, – Костя, наконец, понял какая мысль не давала ему покоя, – откуда информация утекла-то? От Сулеймана?
– Думаю, нет… По-крайней мере я пока так не думаю, – Сергей наморщил лоб и, с усилием, провёл по нему ладонью, – от нас точно не могло. Надо покубатурить хорошенько.
– Может от Жоганюка или Кутузова? – выдвинул версию Кочур, – а что? Может за доллары продались?
– Предположение, конечно, из области фантастики, – ответил Катаев, но они-то уж точно не знали где, как, с кем. Вспомни, они от этой темы открещивались. Это сейчас, когда всё на мази, они засуетились, ещё в телевизор интервью давать будут. Так что их придётся исключить.
– А может родня этих, как их, Турпала… и, этого, не помню как его… может они слили, – предположил Поливанов.
– Ладно, чего сейчас гонять-то, – вздохнул Рябинин, – живы все и ладно. Подумаем на досуге, поанализируем, каждый так просчитывать будет наперёд. Если что интересное проявится, соберёмся опять, – Серёга размял ноги, словно сбрасывая тему, – Сейчас, я думаю, самое главное попытаться раскопать кто наших пацанов захерачил. Костян, ты вроде какие-то мысли на этот счёт имел?..
Все посмотрели на Катаева. Тот, смутившись под перекрёстными взглядами, пробормотал:
– Да так… Ничего путного. Наброски пустые, надо с Тимуром встретиться, он кое-что обещал узнать, в общем…
– Понятно, – разочарованно отвернулся от него Рябинин. – У вас-то что там за подрыв случился, – обратился он к Кочуру, – а то я спал, не слышал, расскажи…
Пока Кочур во второй раз мусолил впечатления от дежурного выезда, Костя мысленно корил себя за трусость. Он сам не знал, по какой причине не может сказать про подозрения в отношении Тимура. Естественно, не из-за морально-этических терзаний. На это, в силу цинизма профессии, ему было абсолютно фиолетово.
Скорее всего, элементы оперского эгоизма удерживали Костю от озвучивания своих догадок, вот только замешано это было на крови погибших товарищей. Желание единоличного раскрытия сковывало, заставляя искать оправдание этой скрытности. Не прислушиваясь к болтовне друзей, приступивших к обсуждению несущественных вопросов, Костя пообещал себе, в случае непоявления Тимура в течении ближайших дней, вытащить версию на общественный совет. Тянуть дальше незачем.
Последующий ход «теневого» совещания ушёл в область рассказывания баек, травли анекдотов и выдвижения предположений развития событий, после ожидаемого завтра, приезда полковника Куликова.
– На «стоп-колёса» всех посадит, вот и все дела! – рубанул Гапасько по воздуху, – им потери на хер не нужны, общая установка – охранять самих себя. Будем сидеть и бумаги писать.
– Как этот… кореш твой, с которым ты видик поделить не можешь, – усмехнулся Липатов, – со штаба, Калугин, что ли… сам на себя представления херачит. Скоро на Героя, наверное, сочинит.
– Я тоже слышал, что эта тусовка штабная делит железяки, – поддержал Поливанов, – кому «За БЗ», кому «за общественный порядок»…
– Хрен с ними… Лишь бы Куликов не скурвился и, на командную педаль не присел, он же из оперов сам, – Рябинин, отработавший в розыске почти пятнадцать лет лично знал полковника – и в командировках бывал… Посмотрим…
– Пинков в любом случае выпишет, что так, что эдак, – Бескудников также имевший не маленький стаж в органах, обстановку оценивал реально, – раскрытий нет, сами себя охранять не умеем – одни потери… Из всех радостей пара изъятых автоматов, да с десяток мини-заводов у мобовцев… A-а, ещё двух «потеряшек» нашли. И, то, бл… ь – он длинно и смачно сплюнул, – под руководством Жоганюка и Кутузова…
– Ты Иваныча с Анатольевичем не трогай, – с шутливой угрозой помахал перед ним пальцем Катаев, – не можешь своим скудным умишком оценить всю мощь руководящего потенциала, а претензии высказываешь. Придётся доложить вашу позицию по инстанции.
Опера разулыбались и неофициальное собрание на этом подошло к концу.
Все сидевшие на корточках встали, а устроившиеся на пандусе спрыгнули на землю.
– Ну, всё вроде… Пойдём? – спросил Рябинин.
– Так это… – на манер Семён Семёныча из «Бриллиантовой руки», обратился к народу Бескудников, – хорошо бы, пива!
Предложения подобного рода от Бескудникова исходили постоянно, однако, на этот раз оно действительно было к месту.
– У вас дежурство закончилось? – посмотрел Рябинин на Кочура и Липатова.
– Выезжать никуда не будем, это точно, пятый час времени, – постучал по циферблату наручных часов Липатов.
– В таком случае, в кубаре сейчас по деньгам скинемся и на рынок сгоняем, – начал шествие Рябинин. – Возражения есть?
Возражений не было. По приходу, в кубрике состоялась, сцена, именуемая в народе, «подбивание бабок» и, назначение гонцов.
Катаев вызвался в поход вместе с Долговым, так рассчитывал оставить «маячок» на встречу с Тимуром. Пока Саня торговался с продавцами алкоголя, убеждая их в необходимости скидки, Костя прошел до лотка Залпы и там, привычно поиграв с ней в «гляделки», получил ставший привычным ответ, что Тимура не видела и когда он будет, не знает. На грани грубости, Костя попросил её посоветовать Тимуру всё-таки появиться и, купив у неё небольшое кухонное полотенце, ушёл помогать затаривающемуся Долгову.
Когда они, с двумя пакетами жратвы и с, рассованными по рукавам, бутылками водки добрались до кубрика, там вовсю царило весёлое оживление.
За столом, помимо галдящих оперов, напоминая бедных родственников, правда, не с, испуганными, а скорее с любопытными улыбками, сидели оба пленника – Миша и Гена. Появление Катаева и Долгова было встречено бурей возгласов типа: «Только за смертью посылать», «Долгая дорога в дюнах» и так далее.
Пока разгружалось содержимое пакетов, Бес, тыча пальцем в пацанят, как в неодушевленные предметы, рассказал, что их почти час пытал Жоганюк об обстоятельствах плена, места содержания и освобождения. Ненавязчиво интересовался не добровольно ли они пошли в неволю, не продал ли их командир части и прочее в этом духе. Позже его сменил комендант, прогнав второй круг этих вопросов.
– После чего началась фотосессия, – давясь огурцом, втихую вытащенным из пакета, сказал Бескудников.
– Какая фотосессия? – Костя непонимающе посмотрел на Беса, потом на ребят.
– Какая, какая… – проглотив, не жуя, ухмыльнулся Бес, – начали их фоткать все кому не лень, потом вместе фоткаться… На видео снимать, а ты думаешь чего они так долго там были… Весь штаб, комендант с замами, мобовцы – все запечатлились… А как ты хотел-то, дома надо что-то рассказывать.
– Вы теперь звезды… – улыбнулся Костя. – Домой-то когда?
– Товарищ полковник сказал, что в часть сообщили, – более окрепшим, в сравнении с утренним, голосом ответил Миша, – но её в Кизляр перебросили… Завтра, наверное, приедут…
– Он ещё сказал, – добавил Гена, посмотрев на Мишу, – может из Ханкалы «особисты» за нами приедут…
– Это вернее всего, – Костя снял куртку и повесил её на спинку стула, – будут вам душу мотать, а потом в лагеря…
– В какие лагеря, – растерялся Миша.
– В солнечный Магадан. По десятке на жало… – Катаев строго посмотрел на обоих, но, увидев, что его не понимают, рассмеялся, – да шучу я… Это лет пятьдесят назад так было бы… После плена – на зону, для профилактики… Да не ссытесь! Сталин умер давно.
Он похлопал по плену сидящего ближе Гену и, увидев, что все расселись-расставились, сунул свою кружку под руку разливающего.
– Дверь-то закрыли? – Рябинин, получив свою порцию первым, поднялся для торжественного спича.
– Обижаешь… – Кочур растянулся в улыбке, – даже растяжку изладили.
– Какую растяжку? Рехнулись что ли? – Серёга вернул кружку на стол.
– Не то подумал, Серый, – Кочур продолжал жизнерадостно лыбиться, – два ящика по стенам, на каждом по гире шестнадцатикилограммовой, их связали между собой… Лампочку я выкрутил. Кто к нам пойдет, сначала в проходе «подорвётся» и только потом стучаться будет…
– А если Миша с Жоганюком? Или ещё какая-нибудь шишка?
– Мы же не знаем, кто так пошутил. Может омоновцы… или Лавриков.
– Кстати, может их обоих позвать? – повернулся Рябинин к Катаеву.
– Давайте выпьем, Сергей Алексеевич, – Косте очень хотелось вмазать, чтобы окончательно растопить полные остатки стресса, – вздрогнем и схожу… Только, вон, подрывника этого с собой возьму…
И понеслась душа в рай. Опера выпили, потом ещё и ещё. И еще. Солдатиков с непривычки разнесло так, что минут через сорок их уже укладывали спать на свободные койки.
Вспомнив о своём обещании сходить за Кутузовым и Лавриковым, Костя выволок из-за стола Кочура и они, нетвёрдым шагом, двинулись по тёмному коридору. Кочур, пробираясь первым и бормоча «где-то здесь, рядышком», в итоге своротил свою растяжку, учинив несусветный грохот от которого у него случился приступ икоты.
Кутузов и Лавриков, не ломаясь и не жеманясь, приглашение приняли. Вновь приглашенные на сабантуй выпили полумерно и аккуратно. С ходу урезонили разгулявшихся оперов, напомнив, что Куликов уже в Моздоке и завтра до обеда будет в расположении Центра.
Набравшийся Бескудников принялся проповедовать философию пофинизма, открыв диспут на тему: «Кто такой Куликов и что он мне сделает?» По причине того, что Бес на каждой пьянке поднимал подобные темы, внимания на него никто не обратил и вопрос, трансформировавшись в риторический, повис в воздухе.
Катаев, завладев магнитофоном, принял на себя функции ди-джея и начал миксовать, выстраивая музыкальный фон. Кочур, в очередной раз предлагал всем потягаться с ним на руках, но не нашёл поддержки. В конце концов, тяжесть выпитого, достигнув дна памяти, ворохнула воспоминания о Сашке Таричеве. Лавриков и Кутузов, к этому времени откланявшись, ушли к себе. Бес, прихватив со стола пол-пузыря, отправился на поиски собеседников в другие подразделения.
Гапасько и Липатов привычно расположились перед телевизором, осоловело пялясь на голые задницы порноактрис. На кухне остались лишь Рябинин, Долгов, Поливанов и Катаев, затеявшие пьяно-тяжелый разговор о памяти, мести и мужских понятиях. Кочур, мельтешащий между телевизором и кухней, в разговоре участия не принимал, появляясь лишь в момент розлива спиртного по посудинам. Разговор, как часто бывает в таких случаях, побродив по многочисленным примерам из жизни и, зацепив краем теорию борьбы добра и зла, зашел в тупик.
Один за одним из обоймы беседующих выбыли Катаев, Поливанов, Долгов. Рябинин, оставшись в одиночестве, смолил сигарету за сигаретой, задумчиво глядя в серую стену и не слыша «охов» и «ахов» доносившейся из телевизора порнухи. Опрокинув остатки водки на дне кружки и, удавив последний окурок в консервную банку, майор с непонятной злостью, катнув желваки, выцарапал ножом на деревянной столешнице цифру «8». Распрямившись над столом, он резким ударом, вогнал нож в зарисовку и, хрипло шепнув: «Мало, бл… ь!» вышел из кухни. Проплыв сквозь туман сигаретного дыма, не глядя на телевизор и не пожелав страстотерпцам счастливой ночи, Серёга, прямо в одежде, завалился на кровать и мгновенно заснул.
