Текст книги "Чужак. Черный титул (СИ)"

Автор книги: Константин Нормаер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

Глава 3. Танец

Склонившись над обессиленной жертвой, Орко обнюхал человеческое тело с ног до головы и коротко фыркнул. Тяжело дыша, Липо бесстрашно посмотрел в лицо мохнатому чудовищу. Прерывистое дыхание маэстро вызвало у Орко явное недовольство. Существо оскалилось, обнажив длинные клыки, нахмурилось и коснулось плеча жертвы своей трехпалой лапой.

– Что, тварь, пришла полакомиться⁈ Только не подавись! – рявкнул Дарди.

Орко фыркнул, немного помедлил, а потом разразился ужасающим криком. Иногда для того, чтобы одержать победу, необходима крохотная толика удачи, а еще щепотка времени – всего чуть-чуть, несколько ударов сердца, – но все это бесполезно, если отсутствует желание сопротивляться. Ровно столько ингредиентов понадобилось Липо, чтобы извлечь из голенища сапога крохотный клиновидный кинжал и всадить его в шею противника. Было бы неплохо нанести еще один удар чуть правее и ниже. Но на большее сил, увы, не хватило.

Орко вскочил и закружил на месте, а из его пасти вырвались тысячи голосов. Откатившись в сторону, Липо Дарди перевернулся на спину, обхватив обеими руками рукоять меча и повернув лезвие по часовой стрелке, заранее осознавая, что в случае, если существо попытается накрыть его своим телом, он воспользуется мечом как рычагом, чтобы выбраться из-под огромной туши. Старый прием, который использовали еще гвардейцы Альфонсо V при осаде Неаполя.

Но беды не случилось. Огромные лапы пробовали ухватить крохотную рукоять застрявшего в шее оружия, но у Орко так ничего и не получилось. Упав на колени, чудовище обхватило шею, откуда хлестала темная вязкая жидкость, и с грохотом повалилось на землю.

Внимательно осмотрев бездыханное тело противника, Липо Дарди осенил себя крестным знамением и прочитал короткую молитву: «Если есть в поверженном мною душа, прими его в свое царствие, Господь».

На этом силы маэстро окончательно иссякли. Мир воина окутала пустота.

Туман, наполненный шепотом множества голосов, стал быстро отступать. Плечистые фигуры мохнатых существ возвращались обратно в свои темные убежища сгоревшего поселения. Сегодня этим тварям не повезло, охота не удалась! Но наступит день, когда они смогут полакомиться не только мертвечиной, но и добраться до свежей человечины, предварительно насладившись стонами и криками умирающего.

Дарди медленно поднялся, снял с пояса меццалуну[1] – нож, которым он привык разделывать демонов, чтобы добраться до камней защиты. Подошел к поверженному врагу, оседлал его и стал сильными движениями перерубать кости и жилы, чтобы отделить голову от плеч.

Исчезающее эхо все еще доносило до маэстро отдаленные голоса, но они уже были ему вовсе не страшны. От опасного колдовства не осталось и следа.

– Перестань! – раздался требовательный голос Ами.

Утерев рукавом пот со лба, Дарди осклабился:

– Переживаешь за своего сородича? Не бойся, он не страдает, я уже выпустил из него дух!

– У нас с ними разная природа. Это все равно что сравнивать комаров и птиц.

– Тогда отойди и не мешай мне, женщина!

Завершив свое дело, маэстро отыскал огромную палку, навроде жерди, и насадил на нее мохнатую голову с раскрытой пастью, из которой торчали громадные изогнутые клыки. Затем, воткнув палку в землю, Липо упер руки в бока, оценил свою работу и вытер окровавленные ладони, удовлетворенно кивнув.

– В назидание этим тварям, чтобы впредь и не думали охотиться на мирян.

Демон, что носил образ его благоверной супруги, оказался рядом и уставился на странный оберег, сотворенный маэстро.

– А ты меняешься, – настороженно произнесла Илария.

– Разве не этого ты добивалась, моя дорогая женушка? – спросил Дарди, не ожидая ответа.

Сильный ветер принес запутавшийся в тумане приглушенный крик о помощи. Впрочем, это могло быть нечто ложное, например, остатки Шепота. Но маэстро воспринял призыв буквально. Он вспомнил, как Вико безвольно спускался вниз по холму, не реагируя на окрики Катерины и Иларии.

– Оставайтесь здесь, я скоро вернусь! – предупредил Дарди и, не раздумывая, стал спускаться к подножию холма.

Туман отступал стремительно, оставляя после себя пожухлую траву и глубокие трещины на земле, словно нечто иссушило почву, не сохранив в ней и капли влаги.

Липо продолжал спускаться вниз, грея в руке клиновидный кинжал, но он даже не предполагал, с чем может столкнуться внутри белой пелены. Но на этот раз, благодаря молитве святому Леонардо, ему сопутствовала удача.

Вико лежал в густой траве, прижимая окровавленную руку к груди. Его меч находился рядом, лезвие было окрашено смоляной кровью. Даже находясь в таком незавидном положении и при серьезном ранении, юноша продолжал отчаянно сопротивляться. Кинжал в левой руке Вико пронзил нечто странное и продолговатое, что укрылось в высокой траве.

– Scanso[2]! – выкрикнул Липо, не выпуская ученика из поля зрения.

Вико услышал своего учителя. Поджав ноги, он слегка сместился вправо и нанес рубящий удар сверху. Довольно неуклюжий, но Липо прекрасно понимал, в каком состоянии находился его ученик. Значительная потеря крови могла быстро лишить последних сил, исказив даже самую отточенную технику боя.

Еще один взмах и удар в самую цель – трава откликнулась оглушающим визгом. Ученик застыл, быстро вращая головой и готовясь к новой атаке. Но – слава святому Дунстану! – учитель был уже рядом.

Дарди быстро осмотрелся. Густые стебли выше колена были прижаты к земле, отчего было трудно определить, кто кроется в этих зарослях. Сначала маэстро лишь выжидал, а через секунду взгляд сам среагировал на движение. Чешуйчатая выпуклая спина и изогнутое длинное тело – существо напоминало гигантскую сколопендру.

Липо попытался расправиться с тварью молниеносно, но рубящий удар не увенчался успехом. Тут, как оказалось, требовалась особая сноровка.

– Справа, еще один! – крикнул Вико.

Маэстро резко обернулся – многоножка выпрыгнула из травы и впилась ему в предплечье. Липо не пытался ее снять, а быстро припечатал сверху: острие кинжала вонзилось в нижнюю часть сколопендры. Лезвие с легкостью вспороло брюшко, и маэстро удалось отшвырнуть хищника обратно в траву.

– Можешь идти? – уточнил он у Вико.

Тот быстро кивнул. Впрочем, другого ответа учитель и не ожидал. В данных обстоятельствах изыщешь любые силы, лишь бы выбраться из этого проклятого места.

Перекинув руку ученика через плечо, маэстро стал взбираться обратно на холм. Липо казалось, что двигаются они очень медленно или вовсе стоят на месте. Но более быстрый темп мог оказать им плохую услугу. Потратив все силы на восхождение, они точно бы пропустили выпады коварных преследователей, которые уже спешили за ними, шурша в траве.

По земле стелилось нечто темное, густое, словно туман, измаравшийся в печной трубе. Но самое главное, что внутри этой пелены скрывались ужасные хищники, которые были способны в любой момент выпрыгнуть из укрытия и впиться в человеческую плоть своими жвалами.

Липо действовал по наитию. Обратившись в слух, он словно раскладывал звуки по частям. Каменная крошка под ногами, тяжелое дыхание, свист ветра – это можно не брать в расчет, а вот шорох и неприятный треск в траве – сигнал быть наготове.

– Прыгает! – крикнул Вико, когда они практически выбрались из низины.

Развернувшись, Липо ловко отбил атаку многоножки прямо на ходу. Останавливаться было нельзя, ни в коем случае!

Ученик старался держаться из последних сил, но Дарди чувствовал: этих самых сил у юноши осталось не так много. По всей видимости, каким-то образом это чувствовали и сколопендры. Заметно активизировавшись, они теперь нападали намного чаще, да при этом еще и группами по две-три особи.

Взвыв от боли, Липо пробил острием панцирь многоножки, вцепившейся ему в ногу. Следом подал голос Вико – ползучая тварь присосалась к его ключице словно пиявка, и он никак не мог скинуть ее с себя.

– Помогите им! – кричала во все горло Катерина. – Им одним не справиться!

Но Илария даже не шелохнулась.

– Он сделал свой выбор. И должен пройти путь до конца, без нашей помощи.

– Но это же ваш супруг!

– И я горжусь его храбрым поступком.

Получив отказ в помощи, Катерина попыталась найти поддержку у Спирито. Но дух леса проигнорировал ее просьбу. Присев на землю, он взял в ладонь горсть мелких камней и, подержав их немного в своей ветвистой лапе, высыпал обратно. Наверное, это был некий способ узнать будущее. Камни застыли между травинками и песчинками, образовав птичий клин общим числом двенадцать. Остальные камни откатились в сторону, подальше от странного рисунка.

Третий глаз Спирито отразил свет луны. Прикрыв два других, он покачал головой и, собрав камни, повторил ритуал.

Илария оказалась рядом с духом леса и, положив руку на его плечо, спокойно произнесла:

– Сплошная неопределенность. Но, я уверена, они обхитрят коварную судьбу!

Лицо Спирито сделалось задумчивым, ветки округлились, изогнувшись дугой, и переплелись еще сильнее.

– Будущее туманно, – ответил дух леса.

– Особенно когда его не существует.

Голова Спирито медленно повернулась, сделав практически полный оборот. Лицо духа напоминало сейчас совиный лик. Он внимательно посмотрел на Иларию. Янтарный глаз наполнился темнотой. Какое-то время Спирито молчал, а потом осторожно спросил:

– Что тебе ведомо?

– Не слишком много, чтобы озвучивать догадки, – спокойно ответила женщина.

– Но ты знаешь, что знак двенадцати вещих хищных птиц – это не просто предзнаменование надвигающегося Мора, а предтеча падения империи человеческой!

Илария немного помолчала, низко опустив голову. Спирито ощутил напряжение в области плеча. Послышался неприятный хруст ломающихся веток. Ни один человек не мог причинить ему подобную боль.

– Ты знаешь, какую тайну скрывают стены Вольтерры? Я отвечу. С недавних пор там протекают воды Рубикона – реки, открывающей путь в Бездну.

– Людей ждет Страшный суд? – прошипел Спирито.

– Мир достиг точки невозврата. И, поверь мне, вскоре каждый получит по заслугам, – ответила Илария.

Дух леса кивнул, соглашаясь:

– Но разве мы способны этому помешать?

– Изменить пройденный путь – нет, но выбрать новый – вполне нам по силам.

– Считаешь, что он будет легче?

Илария дернула верхней губой, обнажив верхний ряд зубов. Ее глаза сверкнули, и она достаточно откровенно, как показалось лесному духу, ответила:

– Я верю, что он положит новое начало.

– А разве нам позволено делать выбор, демон? – поинтересовался Спирито.

Лицо Иларии изменилось: глаза стали больше, лоб – шире, исчезли волосы, возникли носогубные складки и аккуратная борода.

– У тебя есть дар видеть суть, бездушный, – удивился Ами. – Что ж, в нашем случае это лишний козырь в рукаве.

– Вопрос лишь в том, в чьей игре мы участвуем. Сможешь ответить на этот вопрос?

– Пока не могу. Но, будь уверен, эта игра вскоре станет открытым противостоянием. И ты сможешь сам выбрать, на чьей стороне будешь сражаться, – закончил Ами.

* * *

Зубчатая стена из белого туфа с южной стороны города закончилась огромными воротами, которые носили название Порта-аль-Арко. Укрепления здесь были значительно выше, чем в старой части, возведенной еще самими этрусками. Камень казался темнее обычного, а по уровню располагался чуть ниже, чем остальная часть стены, поскольку тут имелась значительная возвышенность, которую не стали приравнивать к общему уровню. По обеим сторонам и в центре арочного входа присутствовали скромные украшения – три базальтовые головы, которые, словно немые стражники, встречали всех входящих в город. В отличие от остальной крепостной стены и оставшихся ворот, носивших названия Каменные, Святой Феликс и Марколи, только Южные сохранили первоначальный вид и не претерпели особых изменений.

Деревянные створки оказались приоткрыты, словно Вольтерру покинули все жители, но входить в город до рассвета никто не осмелился. Даже Илария предложила повременить и развела костер, расположившись неподалеку от ворот под сенью огромных ветвистых вязов.

Каменные стены были покрыты темным мхом и корнями, которые, вырываясь из земли, ползли вверх, желая перебраться через препятствия и достигнуть улиц города.

Липо Дарди прошелся вдоль стены. Здесь пахло сыростью и гнилью. В глубоких щелях ползали мокрицы, а под корнями копошились огромные черви и слизни, в рытых ямах виднелись змеи.

Вернувшись обратно к воротам, маэстро уставился на главный лик над самым входом – молодое лицо, высокие скулы, острый нос, кудрявые волосы, перетянутые обручем, и огромные глаза.

– Древние боги продолжают следить за нами, – тяжело вздохнул Липо Дарди, взирая на мрачные образы. – И никакая новая вера не сотрет память о силе, которая продолжает дремать в сердцах потомков.

Рядом с маэстро оказался долговязый дух леса. Он тоже внимательно взглянул на потрепанные временем образы этрусских божеств.

– Это естественный процесс: уходит время одних и настает время других, – произнес Спирито.

– Я думал, с богами это происходит как-то иначе, – удивился маэстро.

Дух леса покачал головой:

– Все подчиняется изначальным законам Бытия. Даже вера человеческая.

Развернувшись на месте, он посмотрел вдаль, где возвышались стройные кипарисы, а за ними, утопая в зелени, тянулись изумрудные леса.

– Боги лишаются сил и голоса и становятся немыми созерцателями, – попытался объяснить Спирито, указывая на далекие просторы. – Но это не значит, что они мертвы. И это уж точно не значит, что они не способны вернуть себе утраченную власть.

Возвратившись к костру, Липо бросил взгляд на бледное лицо Вико. Ученик выглядел очень плохо: лишившись кисти правой руки, он потерял большое количество крови. Положение ухудшали и многочисленные укусы сколопендр, которые оказались весьма ядовиты. И хотя раны хорошенько обработали и прижгли особой печатью, опасность от неэффективного лечения все еще оставалась.

– На… выпей, станет полегче, – сказал Липо Дарди, протягивая ученику фляжку в кожаном чехле. – Фалернское лечит не только телесные, но и душевные раны во имя Господа.

– Спасибо, – произнес ученик. Сделал глоток, и его лицо окрасилось пунцовым. А после второго он закутался в походный плащ и, кажется, немного прикорнул.

– И что будем делать дальше? – обратился к Иларии маэстро. – Зайдем во врата и начнем рубить еретиков и подчиняющихся им чудовищ налево и направо⁈

Илария не ответила. Помешав похлебку, она осторожно попробовала и удовлетворенно кивнула.

– Так и будешь молчать?

– А тебе разве нужен мой ответ? – поинтересовался Ами.

– Конечно. Ты ведь у нас как никак проводник.

– Хм… Если я указываю вам путь, то какого черта ты остаешься глух к моим предостережениям?

Наградив Дарди презрительным взглядом, Илария подхватила палку, на которой висел котелок с душистым варевом, и поставила его на огромный, расколовшийся надвое пень.

– Что приготовила? – спросил Липо.

– Отрава, чтобы вы особо не мучились и спокойно отошли в мир иной, – ответил демон.

– Очень смешно.

– Смешно будет, когда ты попробуешь. – Странный оскал вышел кривым, словно Илария носила маску.

Катерина приняла из рук женщины миску с похлебкой и, втянув носом яркий аромат, улыбнулась.

– Прямо как дома.

– Донна Марио отличная кухарка. А ее минестроне просто изумительно, – вновь оскалилась Илария.

– Что? – удивилась Катерина. – Но откуда вы знаете⁈

– Не спрашивай, ответ тебе точно не понравится, – недовольно буркнул Липо Дарди.

Пока люди разговаривали у костра, Спирито, сложив руки за спиной, важно выхаживал вдоль Южных ворот города Первой ведьмы. Со стороны могло показаться, что долговязый бессмысленно мерит шагами расстояние между арками и, не удовлетворившись результатом, вновь производит измерение. Но мнение это было бы ошибочным, поскольку длинная стопа в старом, местами даже рваном башмаке прикасалась к земле под разными углами, образуя на пыльной дороге странный и неровный рисунок. Носок влево, затем поперек, назад, прямо, чуть левее… и снова поперек. Каждое новое движение становилось быстрее предыдущего, и уже через несколько минут хаотичного перемещения действия Спирито стали напоминать танец.

К ногам прибавились руки. Дух выставлял перед собой локти, затем выпрямлял плети рук, ладони взлетали вверх, когда ноги перемещались по кругу и возвращались в исходную точку. Танец – а это был именно он! – стал более активным. Спирито выкидывал ноги вперед, сгибая их в коленях, подпрыгивал и кружился на месте. Руки при этом совершали ритмичные хлопки то с одной, то с другой стороны.

Подняв пыль столбом, Спирито внезапно остановился. На земле остался незамысловатый рисунок – круг, внутри которого находилась спираль и символы на неведомом языке, напоминающем древние руны предков. Дух леса приподнял широкополую шляпу и уставился на центральную голову божества, которое с укоризной взирало на пыльную дорогу.

Обменявшись взглядами, Спирито внезапно снял шляпу и, помахав ею над головой, выставил перед собой тощую ногу, изобразив приветствие высокородных. Затем, водрузив шляпу обратно на голову, дух потер руки и, удовлетворенный проделанной работой, направился обратно к костру.

[1] Округлый нож с двумя лезвиями.

[2] Изворотливость.

Глава 4

Глава 4. Ночь

Белый голубь с черным пятном на голове, напоминающим шляпку, курлыкал, примостившись на одном из каменных выступов. Морганте приблизился к птице, осторожно снял у нее с лапки прикрепленное послание, прочитал его и, смяв, порвал на мелкие кусочки.

Я все это время сидел на камне и пытался переварить видение, что продемонстрировал нам Крысиный король. Уверен, наука может объяснить многое, может быть, даже все. Только как заставить разум поверить в реальность этих самых объяснений, когда разум отказывается это делать? Например, что не существует ни зеленой травы, ни голубого неба, ни белой или темной кожи, а наш мир в реальности серый: есть только бесцветные объекты, которые освещены в разной степени. Или что Вселенная не имеет границ. Наверное, в этот ряд удивительных открытий можно поставить и странных существ, которые обитают в здешнем времени, а заодно и заклятия с колдовством. Но как заставить самого себя в это поверить? Видимо, есть только один вариант: принять как данность и не копаться в природе вещей в поисках обмана.

– Куда двинем дальше? – спросил я у карлика.

Тот задумчиво посмотрел в мою сторону и вместо ответа поинтересовался:

– Скажи, пришелец, готов ли ты умереть во имя благородной цели?

Я улыбнулся:

– Принести себя в жертву человечеству? Нет уж, увольте.

– Тогда на этом месте наши пути расходятся.

– Так просто? – удивился я.

Морганте вздохнул и, примостившись на край каменного бордюра, сказал:

– Вольтерру сейчас поглотил Мор. Причина тому – зло, что выпустили из подвалов башни Приората двое незнакомцев. Я выбрал свой путь и приложу максимум усилий, чтобы остановить скверну, что распространяется в городе Первой ведьмы. Но просить тебя о том же я не имею никакого права. Господь учит нас откровению, а лукавство и обман не приведут меня к праведности. Поэтому я не стану никуда тащить тебя на аркане или запугивать неминуемой расплатой за отказ идти со мной.

– И все-таки кому-то очень нужно, чтобы я был при тебе? – уточнил я.

Морганте ответил достаточно откровенно:

– Голуби с темной отметиной принадлежат кардиналу Верона. На протяжении всего пути он настаивал, чтобы ты находился рядом. До недавнего времени я не смел его ослушаться, но после увиденного в Отравленном хранилище пересмотрел свои взгляды. Я не хочу, чтобы ты разделил мою незавидную участь, будь ты хоть трижды проклятый грешник.

Удивительная история. В своей реальности я пытался уничтожить высокородные семьи. Так сказать, искоренить зло одним ударом. Тщеславные, ненасытные и беспринципные твари – именно их циничные поступки повергли некогда великую империю в руины. Впрочем, они наверняка думали иначе. Многочисленные жертвы никогда не интересуют тех, кто находится у власти. Ведь существует лишь конечная цель. А способ ее достижения – путь, который необходимо пройти. При этом оправдать смерти ни в чем не повинных людей очень просто: достаточно наделить цель ложным благородством.

Я приблизился к колодцу, опустил голову и внимательно посмотрел на свое отражение в глубине.

Кривое зеркало, разделяющее два времени. Тогда и сейчас. Сотни лет, за которые мало что изменилось в человеческой природе. Разве что способы уничтожения себе подобных стали куда изощреннее. Так что отражение не меняло ровным счетом ничего. Кривая гладь выпрямилась и стала зеркальной. Только вот внутри колодца и вокруг меня царила непроглядная тьма.

Мне безумно не хотелось ввязываться в эту историю. Но иного выхода не было. Либо я его просто не видел. Странное дело… я так сильно жаждал уйти на покой, а когда, наконец, мне представилась такая возможность, осознал, что просто не смогу этого сделать. И вместо того, чтобы мирно жить на окраине какого-нибудь крохотного поселения, я теперь стремился совсем к другому. Хотелось разобраться в хитросплетении интриг сильных мира сего. Я будто бы смотрел на поплавок очевидных мне вещей, но их суть скрывалась там, под водой, куда необходимо было нырнуть с головой, чтобы отыскать истину.

Немного помедлив, я подошел к Морганте и повторил свой вопрос еще раз:

– Так куда двинем дальше?

Нахмурившись, карлик посмотрел на меня недоверчивым взглядом.

– Решил заслужить себе полноценную индульгенцию?

– Даже если так, разве ты будешь против⁈

– Нет, не буду. Но смею надеяться, что ты осознаешь, сколь опасный путь выбрал.

– Безусловно. А со своей стороны… позволь тоже спросить тебя: осознаешь ли ты, что на этом пути не может быть недоверия между нами?

– Осознаю, – кивнул карлик. На его лице промелькнула мимолетная улыбка.

Немного помедлив, он протянул мне суму, в которой находилась главная реликвия ордена Черной Розы – нерукотворный рубиновый стилет.

* * *

Мы пробирались сквозь заросли высоченной пампасной травы. Здесь, на равнине, дули сильные ветра, заставляя огромные шапки растений осыпаться прямо нам на головы. Кашляя, я натянул повыше ткань, которой прикрывал нос и рот, обмотав вокруг шеи шарфом, а карлик посильнее надвинул капюшон. С его ростом ему было легче справиться с этой напастью. Внизу пушинки быстро покрывали землю, а не парили в воздухе.

– Надо торопиться! – предупредил меня Морганте.

Я посмотрел на небо. Долину стремительно накрывали вечерние сумерки.

– Не думал, что монахи боятся темноты.

– Боязнь мрака – это древнейший из человеческих страхов. И в нем нет ничего постыдного, если учесть, что с наступлением ночи на землю из своих нор выбираются твари, о существовании которых ты, судя по всему, и понятия не имеешь.

Спорить я с ним не стал. У человека много фобий. И большинство из них, как правило, иллюзорные. Но ничего не боятся, как всем известно, только глупцы или безумцы.

Выбравшись из зарослей, мы оказались на пригорке, откуда открывался удивительный вид на одиноко стоящее церковное здание. Я бы назвал его обителью, но Морганте внес ясность в мои догадки:

– Это холм La balze, а церковь носит название Сан-Джусто-Нуово и стоит на месте захоронения святых Иустина и Климента.

Я кивнул, не придав особого значения этой информации. Все эти святые, пилигримы, мученики, фанатики и прочие служители огромной армии святого ордена для меня были пустым звуком.

Внимательно приглядевшись к монументальному строению, левая часть которого заканчивалась огромной башней, напоминающей маяк, я заметил глубокие трещины. Прямо по центру стена сильно просела и ушла под землю, по всей видимости, из-за сильных оползней.

– Смотри, там горит свет, – указал я на башню и самое последнее крохотное окошко. – Может быть, все-таки зайдем на огонек?

Масляная лампа или что-то в этом роде источала прерывистое сияние, словно свеча, от которой остался скромный огарок.

– Нет, нам необходимо дождаться рассвета, – упрямо заявил Морганте. – Ночь – не самое лучшее время для посещения святых стен.

– Что за бред⁈

– Ни один священник не пустит на порог гостя с приходом сумерек, а отец Поджи – тем более. Уже долгие годы ночью он ведет особое бдение. Послушание, которое невозможно прекратить до самой смерти. Совершая восхождение по сто одной ступени наверх, епископ закрывается в своей келье и до рассвета читает молитву Упокоения. Это особое служение, которому не смеют мешать никакие обстоятельства. Даже приход ночных гостей.

– Но в чем смысл молиться от заката до рассвета? – не понял я.

– Смысл огромный. Это делается с единственной целью: чтобы мы с тобой и миллионы таких же, как мы, смогли спокойно прожить еще один день на этом свете.

– Хочешь сказать, этим действием епископ оберегает нас от некоего мифического зла?

Морганте вздохнул и, покачав головой, словно дотошный учитель, принялся объяснять:

– Сила молитвы безгранична. Когда-то отец Поджи основал орден Привратников. Но, в отличие от монахов, инквизиторов и экзорцистов, в их арсенал входила не только молитва, но и особые ритуалы, которые сдерживали Гнилые места – порталы, через которые в наш мир проникали демоны различного порядка. Но в данном случае речь идет об особых словах. Они образуют невидимую сеть, которая не выпускает зло, что до сих пор находится в подвалах башни Приората.

– Ты хотел сказать «содержалось», – поправил я карлика.

Тот ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул и осенил себя крестным знамением.

Я еще раз посмотрел на свет в окне башни, похожей на маяк, и поинтересовался:

– Скажи, а сколько послушников помогает епископу?

– Раньше приход насчитывал не больше пятидесяти монахов. Но, думаю, сейчас многое изменилось, и их число заметно сократилось.

– И в чем же причина?

Морганте приблизился ко мне, вытянул руку и указал на мрачные очертания города:

– В нем!

Вольтерра выглядела словно монументальный склеп: острые шпили, округлые купола и пояс высоких стен.

– Видишь вон там, левее, огни факелов, – неспешно начал карлик. – Это церковь Сан-Франческо. Как можно заметить, она имеет схожую форму с Санти-Джусто-э-Клементе, которая виднеется по правую руку от города.

– Треугольник, – догадался я.

– Верно, – кивнул карлик. – Треугольник, что защищал и продолжает защищать город с дьявольской отметиной. И это не пустые слова. Здешние жители продолжают поклоняться древним богам этрусков. Теперь остается главный вопрос: что именно вырвалось наружу из нижнего горизонта особой темницы? Но, не узнав имя этого демона, мы не сможем с ним справиться.

– И для этого мы пришли в церковный архив.

– Да, ты мыслишь в правильном направлении. Отец Поджи является архивистом города Вольтерры.

– Теперь понятно. Что ж, тогда будем ждать рассвета, – констатировал я.

Вернувшись к костру, я подготовил себе ложе из сухих стеблей, подложил под голову куртку и перед тем, как провалиться в сон, предложил Морганте сменить его на посту через пару часов.

Карлик кивнул, продолжая внимательно вглядываться в темноту. Его явно что-то беспокоило, но озвучивать свои мысли он пока не собирался. И я не стал приставать к нему с лишними расспросами.

Осторожное прикосновение вырвало меня из короткого тревожного сна. Я открыл глаза, посмотрел на мрачное и осунувшееся лицо Морганте. Он дождался, когда я приду в себя, и спокойно объяснил:

– То, чего я так боялся, свершилось.

Я зевнул, потянулся. Огляделся. Вокруг все так же царила ночь: на небе красовались тусклые звезды, а над горизонтом медленно двигались грозовые тучи.

– Сколько прошло времени? – вопрос мой был скорее риторическим, но ответ заставил меня нахмуриться.

– Достаточно, чтобы наступил долгожданный рассвет. Но его не будет, теперь уже никогда.

– Что это значит?

– Значит лишь одно: Мор проник не только за стены Вольтерры, но и начал распространяться за ее пределы.

– Мор – это некая эпидемия? Болезнь?

– Будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры[1], – ответил Морганте, а потом устало покачал головой: – Нет, это не болезнь. Это наказание, которое уготовано нам Сатаной, что придет в Судный час в самое темное место на земле. И, кажется, этим местом Падший выбрал именно Вольтерру.

Приблизившись к арочной деревянной двери, Морганте несколько раз требовательно постучал кольцом в металлическую заплатку. Ответа не последовало. Я перевел взгляд на башню – все тот же мерцающий свет, никакого движения или мелькнувшей тени.

Мы немного подождали, прислушались. Карлик снова взялся за кольцо, при этом слегка надавив на дверь, которая отреагировала на его усилие и тут же уперлась в некое препятствие.

– Она открыта! – поразился Морганте.

Я навалился всем телом на деревянную створку, несколько раз попытался продвинуть ее чуть дальше, но ничего не вышло. Небольшая щель так и не увеличилась. Карлик прильнул к двери и жадно втянул затхлый воздух, вырвавшийся наружу. Пахло травами, причем так отчетливо, что даже я ощутил тяжелый, слегка горьковатый аромат.

– Что это может быть?

Морганте пожал плечами:

– Возможно, полынь. По крайней мере, это многое объясняет.

– Что конкретно?

– Не сейчас. Нам надо срочно попасть внутрь!

Морганте отошел подальше от входа и внимательно осмотрел окна второго этажа. Одно из них оказалось приоткрыто. Возможно, случайно, но лично мне в этом виделся особый умысел. Нам словно специально предлагали именно этот путь, заманивая в ловушку.

– Сможешь забраться туда? – поинтересовался карлик.

– Попробую.

Растерев ладони, я немного разогнал кровь и уже собирался ухватиться за уступ, когда Морганте протянул мне рубиновый стилет.

– Возьми! Это не только реликвия, но и оружие. Особенно против нечисти и других слуг Сатаны.

Я улыбнулся. Сунул кинжал за пояс. Немного попрыгал на месте, а затем ухватился за острую грань выступающего камня, легко подтянул тело и уцепился за расщелину чуть выше, всего двумя пальцами. Этого усилия хватило, чтобы подняться и оказаться напротив открытого окна.

Морганте внимательно следил за мной, задрав голову вверх. А когда я, наконец, добрался до цели, снизу послышалось восторженное: «Брависсимо!».

Расширив створку, я без особого труда оказался внутри церкви. Она была неплохо освещена лунным светом, и я стал медленно спускаться вниз по широкой лестнице, которая, по всей видимости, вела в кафедральный зал.

Массивные колонны располагались по обеим сторонам огромного пространства, противоположную часть занимал алтарь, а место у входа было завалено всевозможной утварью и скамьями. Очевидно, что служители церкви пытались от кого-то защититься и в спешке смастерили эти баррикады.

Я спустился чуть ниже и смог осмотреть зал полностью. То, что предстало моему взору, вынудило меня настороженно потянуться к поясу, где находился рубиновый стилет. В самом центре квадратом стояло множество гробов на деревянных подножках. Они были окружены черными свечами, источавшими бледно-голубое свечение. Я сделал шаг, ощутив под ногами неприятный хруст. Оказалось, что каменный пол усыпан мелкой крошкой какой-то сухой травы. Именно она и источала этот дурманящий аромат, вызывающий сильное головокружение.