Текст книги "Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ)"

Автор книги: Константин Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Впрочем, в силу особенностей оформления документов подобного рода, не прошло и недели, как о его содержимом стало известно не только в Европе, но и за океаном. И вот тут раздутое желтой прессой пламя компании, по требованию сатисфакции от возомнивших о себе незнамо что испанцев, сыграло с САСШ злую шутку. Ведь, и население Северной Америки, и основные мировые игроки, и даже не брезгующие новостями жители старого света, уже отсчитывали последние мгновения до начала разворачивания боевых действий. Отчего резкий поворот курса американского правительства на сто восемьдесят градусов, в силу неожиданного сравнения боевых возможностей двух флотов, мог стать политическим самоубийством для слишком многих облеченных властью людей. Отказаться от войны они попросту не могли себе позволить! Но вот несколько отодвинуть, чтобы попытаться нивелировать урон последнего шага испанцев, оказалось вполне возможно. При этом все выигранное время должно было пойти на максимальное усиление собственного флота, для чего конгресс, изначально планировавший выделить на войну 50 миллионов долларов, удвоил эту сумму, дав своим военным агентам карт-бланш на любые действия способствующие получению американским флотом современных кораблей.

Вот только кандидатов на приобретение оказалось, не сказать, что много. Продавать свои корабли заокеанскому молодому государству, находящемуся на пороге войны, не рискнула ни одна из стран старого света. Ведь САСШ готовились разгромить одного из их числа, а подобное оказалось не по нраву слишком многим. И даже Англия, дабы сохранить и так не самые лучшие отношения с соседями по Европе, не решилась продать кузенам хотя бы один из своих старых броненосцев. Нет, джентльмены поступили куда умнее и хитрее, что, впрочем, являлось визитной карточкой всей их внешней политики. Не продав ничего напрямую, Туманный Альбион уступил Аргентине броненосец "Худ" за более чем смехотворную цену, что позволило последней отказаться от одного из заказанных у Италии броненосных крейсеров. Все же иметь один полноценный и даже весьма современный броненосец, а также три броненосных крейсера выглядело куда более предпочтительно, нежели владение четырьмя броненосными крейсерами. Тем более что проведенные за кулисами платежи оказались весьма солидны и пришлись ко двору вечно дефицитному Аргентинскому бюджету. Причем, сами аргентинцы по итогам проведенной сделки даже не теряли в репутации, поскольку оба броненосных крейсера второй заказанной итальянцам пары все еще находились в Средиземном море, проходя достройку и приемо-сдаточные испытания, а потому официально не числились в составе их флота. А любые испытания, при острой необходимости, всегда могли оказаться провальными, что влекло за собой отказ в приемке корабля. Собственно, так и произошло. Оставив за собой еще достраивающийся "Пьюэрридон", несущий в башнях, как и его два прописавшихся в аргентинском флоте предшественника, по одной десятидюймовке, южноамериканские моряки вернули производителю едва успевший выйти в первый пробный выход, имеющий в качестве главного калибра четыре восьмидюймовки "Сан Мартин", после чего поспешили перейти на борт предложенного англичанами броненосца, благо тот по завершению участия в блокаде Крита, не успел уйти в метрополию.

В результате провернутой всего за один месяц сделки флот САСШ получил ставший столь необходимым корабль линии, который, правда, предстояло еще довести до своих берегов, а после потратить не один месяц на осваивание его вооружения, систем и механизмов.

Впрочем, не только брат близнец итальянского "Кристобаля Колона" смог пополнить броненосный флот САСШ. Если в Европе и большей части Южной Америки ни одна из стран не решилась напрямую продать янки что-либо из состава своего действующего флота, то в Азии нашлась страна протянувшая руку помощи давнему знакомцу. Что Испания, что Россия, представлялись в стране Восходящего Солнца исключительно противниками. Испанцы – потому что владели Филиппинами, на которые уже очень давно зарились сами японцы. Да и историю взаимодействия этих двух стран нельзя было назвать полной радужных воспоминаний. А поддержавшая ту Россия – в силу внешней политики, что проводила, как сама страна, так и ряд ее граждан, в дальневосточном регионе. Потому подгадить и тем и другим, да еще неплохо заработать на этом, виделось весьма здравой идеей. Тем более, что после прихода из Англии новейших броненосцев "Фудзи" и "Ясима", недавний трофей мгновенно потерял свой статус единственного эскадренного броненосца Императорского Японского Флота и был выведен на вторые роли.

Исходя же из тех сумм, что были положены в эту самую протянутую руку помощи, еще можно было поспорить, кто кому оказал действительно большую услугу. Япония, своему торговому партнеру, банкиру и армейскому учителю, ссудив ему трофей войны с Империей Цин? Либо САСШ, позарившиеся на устаревший по всем статьям, но все же являющийся полноценным броненосцем "Чин-Иен"?

С одной стороны, подобный шаг создавал немало трудностей американским морякам тянущим службу в водах Тихого океана. Все же полноценное освоение в весьма короткий промежуток времени совершенно незнакомого корабля, являлось чем-то из разряда фантастики. Да и сам броненосец по всем параметрам оставлял желать много лучшего. Тот же мореходный монитор "Монаднок", стоящий на охране западного побережья САСШ, обладал куда большей огневой мощью, нежели творение штеттинских верфей. Вот только для участия в боевых действиях обладающему весьма скромными запасами топлива монитору, сперва, предстояло пересечь Тихий океан. А время на подобный, говоря без преувеличения, подвиг, уже не имелось. Единственный на Тихом океане американский броненосец "Орегон" уже взял курс к Огненной Земле, чтобы обогнуть Южную Америку и соединиться с основными броненосными силами флота у берегов Кубы. А отвлечь хоть один из ставших вдруг многочисленными броненосных кораблей Армада Эспаньол от атлантического театра боевых действия стало жизненно необходимо. И для подобной роли старичок "Чин-Иен" подходил весьма и весьма. Ведь при поддержке четырех крупных бронепалубных крейсеров он вполне мог противостоять любому из испанских броненосных крейсеров или даже тому же "Пелайо". Отправлять же к Филиппинам один из теперь уже бывших русских эскадренных броненосцев испанцы позволить себе попросту не могли, так как все они требовались в Атлантике для уравнивания шансов в противостоянии с американскими визави.

В результате всех этих действий САСШ вновь получало преимущество в кораблях линии над испанским флотом. Так, четыре броненосца 1-го класса, два – 2-го класса и теперь уже три броненосных крейсера, могли сойтись в бою с четырьмя эскадренными броненосцами и четырьмя же броненосными крейсерами испанцев. Но если общее количество гипотетически способных принять участие в эскадренном сражении кораблей оказывалось равным с обеих сторон, то непременно должен был возникнуть вопрос – "В чем же состоит преимущество американского флота?". И ответ на данный вопрос являлся донельзя простым – в неготовности испанцев. Точно так же, как американские моряки, надерганные с бора по сосенке, с немалыми трудностями обживали приобретенный у японцев "Чин-Иен", испанские моряки с еще большими трудностями, в силу гораздо худшей подготовки, пытались освоить русские корабли. Не удивительным оказался и тот факт, что в конечном итоге обе стороны пришли к одному и тому же решению – экипажи второпях приобретенных кораблей были заметно разбавлены офицерами, унтер-офицерами и даже матросами не имеющих никакого отношения к готовящимся к войне нациям. Так, многочисленные русские военные наблюдатели, получившие от испанцев аккредитацию, сохранили свои прежние места при орудиях главного калибра, в казематах, рубках и машинных отделениях тройки броненосцев, а несколько менее многочисленные японские офицеры оказались изрядно разбавлены японскими же матросами – американцев на "Чин-Иене" набралось едва десяток, а бывший "Сан Мартин" совершенно внезапно оказался вотчиной американцев итальянского происхождения, среди которых по-английски мог объясняться хорошо если каждый четвертый. Да и то исключительно кратко, по делу и в непечатных выражениях.

На фоне кульбитов приобретения броненосных кораблей продемонстрированных обеими сторонами, покупка бронепалубных и вспомогательных крейсеров прошла как-то буднично. САСШ сумели перехватить у Бразилии пару почти достроенных англичанами эльсвиков, а также выкупить у компаний и частных лиц более сотни гражданских судов, включая "большую четверку" – самые крупные, быстрые и обладающие огромной дальностью хода американские трансатлантические лайнеры. Испанцы же в силу крайней ограниченности бюджета выкупили у пароходства "Йениш и Ко" пять яхт, большая часть которых могла похвастать наличием броневой палубы и два крупных парохода – "Асэб" с "Массауа", еще недавно являвшиеся войсковыми транспортами итальянского Королевского Флота, вместе со всем находящимся в трюмах стреляющим "хламом", сохранившимся со времен сидения в Асэбе. А сохранивший русский торговый флаг "Владивосток" временно арендовался в качестве эскадренного угольщика, благо его трюмы вмещали свыше трех тысяч тонн превосходного кардифа. Да и особый груз угольщика, поспешившего убыть на погрузку в Асэб, непременно должен был попасть на Филиппины до прихода туда американской эскадры, иначе в нем полностью терялся смысл.

Но даже на столь скромные, по сравнению с американским вспомогательным флотом, силы у испанцев не хватило имеющихся средств. Все же для стоявших за Иенишем людей очередная война являлась возможностью неплохо заработать, потому цены на суда и корабли выставлялись, как за новые. А учитывая достигнутые договоренности о сдаче на время войны в аренду едва ли не всех оставшихся у частного пароходства судов и оплату русских "добровольцев", заранее заложенную в цену заключенных контрактов во избежание вполне возможных будущих недоразумений с отказами в выплатах, Иениш и компания впервые смогли получить немалый прибыток еще до того как заговорили пушки. Пусть даже из сорока миллионов песет, составлявших цену проданных и сданных в наем судов и кораблей, королевство смогло перечислить русскому частному пароходству лишь тридцать.

Остальные же средства, включая денежное вознаграждение морякам, Испания обязывалась выплатить по окончании войны, либо вернуть обратно бывшему владельцу указанные в прилагаемом к договору списке вымпелы. Но верилось в подобное слабо, потому отдельно также имелся пункт о возможности возмещения долга трофеями, случись таковые. Но с учетом имеющейся разницы в силах и средствах, подобное представлялось маловероятным. Ведь даже сейчас было понятно всем, что Испании в грядущей войне не победить. Максимум, на что она могла рассчитывать – свести дело к мирным переговорам при сохранении ничьей. Но вот если для страны война являлась исключительно убыточным мероприятием, то ряд индивидуумов очень сильно надеялись успеть выловить достаточно рыбки в той мутной воде, что появится с первым же выстрелом.

Весь этот фарс и издевательство над международными законами могли продолжаться хоть до начала сезона осенних штормов, когда любые действия на море близ Кубы становились мало реализуемыми, но произошедшая в Российской империи трагедия, сподвигла упирающегося прежде руками и ногами президента МакКинли обратиться к Конгрессу, с давно подготовленной просьбой объявить Испании войну. Ведь теперь русскому колоссу в ближайшее время явно не могло быть никакого дела до положения Испании. А как могло быть иначе, если император Александр III, чьей волей и авторитетом осуществлялась вся внешняя политика крупнейшей страны мира, погиб от рук бомбистов-революционеров, подорвавших его экипаж в самом центре Санкт-Петербурга?

Глава 4. Подготовка к «Марлезонскому балету».

Достаточно или недостаточно было сделано сторонами, для перевешивания чаши весов в свою сторону, могли показать только будущие бои, и 21 мая, на месяц позже, нежели в иной истории, САСШ все же объявили войну испанской короне. Месяц... Много ли оказалось возможным сделать за дополнительный месяц мира, отданный исключительно на подготовку к войне? С одной стороны, ничего глобального за столь короткий срок предпринять не виделось возможным. Так, нельзя было провести капитальный ремонт котлов броненосного крейсера «Инфанта Мария Тереза», которые пожирали уголь с неприличной прожорливостью. Невозможным оказалось исправить абсолютно все изготовленные с дефектами новые затворы к 140-мм орудиям Онторио и потому из числа кораблей испанской сборки лишь «Инфанта Мария Тереза» и «Бискайя» смогли соответствовать своим техническим характеристикам. Во всяком случае, в плане артиллерийского вооружения. Вот только для этого потребовалось обезоружить загнанный в сухой док для очистки днища «Альмиранте Окендо» и находящийся в достройке «Эмперадор Карлос V». Впрочем, с учетом огромной проблемы с боеприпасами к этим орудиям, сокращение таковых почти в два раза пошло испанскому флоту только на пользу. Все же теперь на каждое орудие имелось по семьдесят точно годных к применению снарядов и зарядов, тогда как после первой проверки оказалось, что из трех тысяч изготовленных снарядов пригодными были признаны лишь 620. Но даже так крейсера оказались вынуждены выходить в боевой поход с пустыми на треть бомбовыми погребами. А лишенный зубов «Альмиранте Окендо» довольствоваться старыми не скорострельными 150-мм орудиями Круппа, снятыми с деревянных крейсеров класса «Арагон». Да и тех набралось всего восемь штук, отчего в орудийном оскале крейсера зияли черные дыры пустых портов. Благо, как сами орудия, так и боеприпасы к ним, были добротными, проверенными обеими сторонами недавней Японо-Китайской войны. Да и оборудованный ими крейсер «Кастилья» вполне неплохо справлялся со своей ролью на Филиппинах.

                                                                                       

Опять же, не успели выполнить свои обязательства по поставке 240-мм орудий для «Кристобаля Колона» французы. Предвидя подобное развитие ситуации, Сервера еще в начале марта обратился с просьбой поспособствовать решению возникшей проблемы к контр-адмиралу Макарову, и вскоре канонерская лодка «Черноморец» под громогласный ор боцмана и тихий мат матросов лишилась двух своих восьмидюймовок, а испанский крейсер уже к концу того же месяца обзавелся пародией на главный калибр. Зато, с учетом полностью готовых к этому времени башен, орудия могли похвастать весьма солидной броневой защитой. Да и рабочего места для канониров оказалось в избытке. Впрочем, встреча со вставшим под американский флаг систершипом все равно грозила бы броненосному крейсеру массой неприятностей, ведь восьмидюймовки бывшего аргентинца, получившего во флоте САСШ весьма многоговорящее наименование «Фридом», относились к орудиям последнего поколения, а потому обладали большей дальностью стрельбы и скорострельностью. К тому же, в каждой башне их имелось по две штуки. Но на безрыбье и такая помощь пришлась как нельзя кстати. Тем более, что в соответствии с решением, принятым испанским командующим, не без всестороннего обсуждения с русским коллегой, «Кристобаль Колон» убыл в поход, едва успели завершиться работы по монтажу орудий главного калибра. Ведь, в отличие от всех прочих броненосных кораблей, ему предстояло действовать отнюдь не в водах Атлантического океана. Обогнув Африку с юга без захода в какой-либо из портов и стараясь держаться как можно дальше от торговых путей, этот корабль должен был оказаться тем самым неприятным сюрпризом, что неожиданно свалится на голову не готового к подобному противника. А чтобы решить вопрос достатка топлива и провизии, от Островов Зеленого Мыса его должны были сопровождать два крупных парохода реквизированных флотом для своих нужд – «Ковадонга» и «Колон», на скорую руку загруженных припасами за счет русских и выпихнутых в путь, пока броненосный крейсер стоял у причальной стенки на довооружении. По приходу к Филиппинам обоим предстояло сменить торговый флаг на военно-морской и, после установки вооружения, отправиться к западному побережью САСШ, дабы чинить там разбой, оставив своего будущего подопечного поджидать главные силы противника близ Манилы.

О подготовке же кадров, как для новых, так и для прежних кораблей флота, и вовсе не хотелось ничего говорить. Эта самая подготовка откровенно хромала на обе ноги. И даже тот факт, что испанцы умудрились набрать достаточно моряков и офицеров на все срочно закупленные корабли, не смог привести к появлению не то что полноценного флота, а хотя бы сплаванных эскадр. Так, проведенные в середине апреля маневры едва не стоили Испании двух кораблей, когда при совершении эволюций "Вискайя" едва не протаранил броненосец "Санта-Ана", некогда носивший название "Чесма", а сохранивший статус флагманского корабля, но тоже получивший новое название "Принсипе де Астуриас" положил два крупнокалиберных снаряда левой носовой башни настолько в стороне от буксируемой мишени, что едва не отправил на дно тянувший канат миноносец "Террор". В общем, работы было еще на годы вперед, но выступать в поход приходилось с тем, что имелось.

                                                                                     

У моряков САСШ дела шли значительно лучше, но и проблем тоже хватало. Англичане так и не успели закончить один из перекупленных американцами эльсвиков, и потому действующий флот пополнился лишь одним дополнительным бронепалубником. Львиная доля вспомогательных крейсеров оказались вооружены попросту смехотворно, поскольку нельзя было принимать за реальную силу два – три трехдюймовых или даже шестифунтовых орудия. Да и большая часть самых крупных орудий наиболее сильных кораблей флота относились к не скорострельным системам, а проведенные учения показали острую нехватку опыта у канониров. Плюс, у американских моряков и военных не было даже исторического опыта организации масштабного морского десанта, а ведь без подобной меры изгнание испанцев с Кубы виделось малореальным.

На эскадре же коммодора Дьюи, несмотря на некоторую отсрочку проведения операции по уничтожению филиппинской эскадры Испании, образовался дичайший дефицит кадров. Несмотря на все метания ставленника господина Рузвельта, отданная под его командование эскадра страдала от хронической нехватки всего. Разве что выделенных денег имелось в достатке. Но кто бы что ни говорил, деньги сами по себе никак не могли поддерживать пары в котлах или наносить повреждения вражеским кораблям. Зато они позволили приобрести транспорты снабжения, в коих действующая на огромном удалении от родных баз эскадра нуждалась, как в воздухе. Однако, была в этой бочке меда и ложка дегтя – в экипажи "Наншана" и "Зафиро" пришлось перевести всех офицеров и матросов, взятых с борта уже ни на что не годной старой канонерки "Монокаси", которую оставили в Шанхае в силу нулевой боевой ценности. И как же этих самых офицеров и матросов ему стало не хватать с приходом на соединение с крейсерами в Гонконг броненосца "Индепенденс", чей экипаж на 99% составляли японцы.

Тем не менее, слово американского конгресса было сказано, и дрожащий от нетерпения флот САСШ ринулся перехватывать суда, шедшие под испанским флагом. А спустя еще три дня из Кадиса в сторону Кариб вышли кильватерные колонны, насчитывающие в общей сложности двадцать один корабль под испанским флагом. Четыре броненосца, три броненосных крейсера, тянущие на буксире по крупному миноносцу каждый, и поспевший войти в строй в последний момент "Эмперадор Карлос V", лидирующий лучшую пару из состава недавно закупленных у русских вспомогательных крейсеров, несущих в своих трюмах тысячи тонн превосходного угля и второй боекомплект для всех орудий русских образцов. Еще восемь ощетинившихся стволами артиллерийских орудий бывших учебных и вспомогательных кораблей Российского Императорского Флота двумя кильватерными колоннами следовали внутри ордера, образованного крейсерами и броненосцами. Далеко не новые, слабо вооруженные, относительно тихоходные, эти корабли оказались зачислены в состав испанского флота лишь с одной целью – посеять панику на торговых путях. Да, все эти корабли были проданы в долг Испании для претворения в жизнь одного из оговоренных договором условий – максимально возможно сократить экспорт американских товаров. Особенно тех, что поставляла на европейский рынок сама Россия. Потому, помимо солидного количества моряков для будущих призовых партий, все эти вспомогательные крейсера несли в трюмах изрядные запасы угля, должные обеспечить им более продолжительное крейсерство.

А несколько в стороне от испанцев в том же направлении шел еще один отряд судов и кораблей. Вышедший в первый в своей карьере поход крейсер "Светлана", выбранный Макаровым для себя и составлявших ему компанию офицеров в качестве транспорта благодаря более чем достойным условиям быта, принял в кильватер пару зафрахтованных Российским Императорским Флотом немецких угольщиков и повел своих подопечных к Датской Вест-Индии, где уже ожидали своего часа еще два угольщика, имеющие в трюмах свыше десяти тысяч тонн превосходного кардифа. Это топливо для прожорливых топок испанских кораблей оказалось последним "подарком" русского императора, весть о гибели которого до глубины души потрясло все испанское общество из числа тех, кто понимал, насколько сильную поддержку оказал российский самодержец их стране. Но сперва эскадре предстояло принять свой первый бой. Впрочем, как и американским силам в Атлантике. Тем более что подобные события на тихоокеанском театре боевых действий уже имели место быть, о чем на испанской эскадре стало известно лишь по прибытию в Пуэрто-Рико. И результаты произошедшего столкновения, надо сказать, оказались весьма интересными.

Проведший на одном из судоремонтных заводов Гонконга более полутора месяцев после боев в Красном море, "Полярный лис" прибыл во Владивосток слишком поздно, чтобы принять участие в осенней охоте на браконьеров всех мастей, кои все еще в огромных количествах околачивались в прибрежных водах Российской Империи. Все вооруженные суда пароходства "Иениш и Ко" уже более месяца как ушли промышлять в Охотское море, где в этом году было принято решение нанести сокрушительный удар по китобойному флоту американцев. Ранее, когда на промысел выходили небольшие парусные шхуны, добычу заокеанских китобоев еще можно было игнорировать. Все же собственного китобойного флота у России попросту не имелось, потому и завидовали молча, не устраивая скандалы. Впрочем, с появлением предприятия графа Кейзерлинга, позиция официальных властей не сильно изменилась. Скандалы все так же никто не устраивал. Но вот смотреть на то, как десятки новейших паровых судов-китобоев попросту изничтожают добычу, которую новые партнеры графа считали уже своей, тоже никто не собирался. Тем более, что, в отличие от русского предприятия, где добываемые киты шли в переработку полностью, не оставляя после себя вообще ничего, американские и европейские китобои забирали только китовый ус и жир, выбрасывая все остальное в море. Естественно, при таком подходе к промыслу, для заполнения трюмов им требовалось добыть просто огромное количество морских гигантов, что подрывало не только популяцию этих животных, но и будущие финансовые показатели русского китобойного флота.

И как вскоре смог убедиться Керн, местные сослуживцы – а в пароходстве "Иениш и Ко" даже последний матрос понимал, что он не работает, а именно служит, знают свое дело туго. Под протяжный гудок шедшего головным "Лисенка" на рейд Владивостока начала втягиваться вереница судов, шесть из которых шли под американскими флагами. Но, судя по тому, с каким нездоровым блеском в глазах потирал руки стоявший по правую руку граф, приведший свои китобои в порт для подготовки к зимнему сезону у корейских берегов, в скором будущем тем совершенно точно предстояло сменить, как флаг, так и место приписки, не говоря уже о названиях. С самим Кейзерлингом главный специалист пароходства по минному делу успел лично познакомиться в правлении их компании, куда Генрих Гугович наведался сразу же по прибытии во Владивосток, а приведший "Полярного лиса" отставник коротал время за газетой и кружечкой кофе, когда не занимался проверкой вверенного ему корабля и экипажа. Все же, несмотря на статус единственного крупного русского порта на Дальнем Востоке, Владивосток никак не мог похвастаться обилием развлечений. Морское собрание для господ офицеров, делающий первые робкие шаги театр, являющийся детищем супруги командира порта, да многочисленные питейные заведения – от дорогих ресторанов, претендующих на европейский шик, но погрязающих в российской действительности, где, тем не менее, можно было приобрести бутылку-другую шампанского, до совсем уж безобразных лачуг, потчующих своих клиентов в лучшем случае контрабандным китайским спиртом, – вот и все, что мог предложить город страждущим после длительного плавания морякам. Ну, и бордели, естественно. Но первое и последнее Георгий Федорович уже успел посетить. Причем не по одному разу! Потому и приходилось протирать штаны в ожидании возвращения своих товарищей.

– Похоже, теперь вам не придется отправляться в Норвегию, чтобы заказать постройку новых судов, Генрих Гугович, – оценив открывающийся вид и прекрасно представляя себе, куда уйдут трофеи, позволил себе улыбнуться Керн.

– Да, Георгий Федорович, я, конечно, знал, что Сергей Аполлинариевич и Николай Михайлович не вернутся с пустыми руками. Но чтобы увидеть такое! Здесь ведь никак не менее половины всех современных американских паровых китобойных судов! Вот уж действительно нанесли удар по конкуренту, так нанесли! И я уже даже предвкушаю, какой за океаном поднимется крик и вой, когда эти новости достигнут их берегов! – хохотнул граф, припоминая весь тот сонм претензий, что посыпался на головы его деловых партнеров по результатам их охоты на промышлявших морским зверем браконьеров. Именно тогда он по достоинству оценил силу, стоящую за пароходством "Иениш и Ко". Ведь то, что любому другому могло поломать если не жизнь, то все начинание, с представителей пароходства просто-напросто стекало, как с гуся вода. Взбешенные потерями, как улова, так и судов, японцы, англичане и американцы раз за разом слали гневные ноты в адрес генерал-губернатора с требованием возместить понесенные потери, но получали в ответ лишь ссылки на статьи русских законов направленных на борьбу с браконьерством.

– Ничего, покричат, поскрежещут зубами, а после получат по мордасам еще раз. – бросил взгляд на "Полярного лиса" Керн. – Недаром же сюда, наконец, добрался наш полярный хищник!

– Не могу не согласиться, Георгий Федорович. Несмотря на прошедшие с окончания войны два года, ваш лихой крейсер все еще на слуху. И я даже могу представить себе ту панику, что начнется у наших конкурентов, когда он выйдет в море уже по их душу! Да, он небольшой и не столь мощный, как крейсера 1-го ранга. Но у него есть репутация! И репутация, стоит сказать, изрядно пугающая! Кстати, не подскажете, откуда взялось столь чудное название?

– К-хм, простите великодушно, но это известно лишь основателям нашего пароходства, – ушел от ответа Керн, на самом деле уже просвещенный Ивановым по поводу названий даваемых с его легкой руки минным крейсерам. – Потому не имею возможности удовлетворить ваше любопытство.

– Вот и господа Зарин с Лушковым тоже не знают. – с едва заметными нотками огорчения произнес граф, заставив своего собеседника очень сильно напрячься, дабы не расплыться в ухмылке.

Чуть более года прошло с тех пор, как состоялся этот разговор. И, стоило отметить, дела их компании шли только в гору. Пусть сам "Полярный лис" вышел на свою первую охоту за браконьерами только весной 1897 года, но к этому времени компанию ему составляли не только давно обосновавшиеся здесь "Лисенок" и "Добыча", но и пришедшие после восстановительного ремонта "Песец" с "Арктическим лисом", являвшиеся трофеями войны с итальянцами. Втроем эти минные крейсера благодаря куда лучшей мореходности и большей дальности хода, нежели "Лисенок", попросту зачистили от американских браконьеров воды, окружавшие острова Медный и Беренга. Даже более чем реальная угроза попасться "пограничному крейсеру" русских не смогла отбить у браконьеров желание поживиться на котиковых лежбищах. А по-другому и быть не могло! Десятилетия безжалостного истребления морских котов закономерно привели к неутешительному итогу – живности стало в десятки раз меньше, что соответственно сказалось и на прибылях торговцев мехом. Те же крохи, что удавалось набить в международных водах на пути миграции морских животных, едва окупали снаряжение шхуны, практически не принося никакого дохода. К тому же, небольшие русские крейсера 2-го ранга, хоть и не имела права задерживать их за промысел в водах Мирового океана, имели дозволение максимально способствовать сохранению морских котов, и потому всячески гадили собирающимся на промысел американским, канадским, японским, английским и прочим браконьерам. Пару раз дело едва не доходило до таранов! А уж сколько седых волос и грязных штанов обеспечили выстрелы их орудий, пусть и холостые, и вовсе не поддавалось подсчету. Все же, когда на тебя едва ли не в упор наводят с дюжину пушек солидного калибра и борт русского корабля озаряется серией огненных вспышек, о возможности нахождения в каморах холостых зарядов думаешь в последнюю очередь. Стрельба же практическими снарядами, наряду с вывешиванием флажных сигналов, советующих не приближаться к военному кораблю, ведущему учения, находящемуся при этом практически в самой гуще браконьерских шхун, и вовсе доводила закаленных весьма непростыми условиями жизни зверобоев до массового алкоголизма. Нет, большая часть людей, составлявших экипажи этих шхун, и в простой жизни никогда не отказывалась залить за воротник. Но чтобы напиваться вусмерть, находясь в море! Всем экипажем! Включая боцмана и капитана! Такого в среде зверобоев ранее не наблюдалось. Вот только и не напиваться было невозможно! Ведь каким-то образом требовалось успокоить шалящие нервы, расшатываемые видом фонтанов воды, поднимаемых русскими снарядами прямо по носу твоего утлого суденышка. А многочисленные жалобы на русских военных моряков, в силу проводимой государем политики, оканчивались отписками о более чем законных действиях последних.