Текст книги "Сотник (СИ)"
Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Фаворит. Сотник
Константин Калбазов
ГЛАВА 1
– Со-отня-а! Слушай мою команду! За-аряжа-ай! Це-эльсь! За-алпом! Пали-и!
Слитный грохот ста двадцати винтовок прозвучали ответом на команду. Строй ненадолго заволокло белесой пеленой, которая тут же начала истаивать, поднимаемая вверх, сносимая в сторону. Оно бы глянуть, чего они там наворотили. Но некогда. Сотенный и не думает униматься..
– За-аряжай! Це-эльсь! За-алпом! Пали-и!
И снова винтовочный грохот. Не успевшая истаять до конца пелена, становится более плотной и непрозрачной. Никаких сомнений, еще пара-тройка залпов, и противник исчезнет из поля зрения. Все же жаль, что бездымный порох, в отличии от черного, с кремневым замком куда более капризен, и дает слишком большой процент осечек. А то милое дело. Он и влаги практически не боится, и обзор не закрывает. Знай только бей, раз за разом.
Впрочем, это так, досужие разговоры и не более. Пусть стрельцам, сосредоточившимся на своей работе, и некогда следить за противником, он наблюдает за ним постоянно. Не успеть им сделать больше пары залпов. Дальше такая стрельба себя уже не оправдает.
Это на дистанции в шесть сотен шагов, залповая стрельба вполне себе приемлема. Уже на трех сотнях, ее эффективность резко падает. Как впрочем, снижается и скорострельность. Зато эффективность разрозненного огня резко увеличивается. Проверено.
– За-аряжай! Це-эльсь! За-алпом! Пали-и!
Нет. Слишком быстро несутся татары, чтоб им трижды опрокинуться. Расстояние уже вполне приемлемо для прицельной стрельбы. Да и они уж вскидывают свои луки.
– Огонь, по готовности, братцы! Да гляди мне, бей прицельно.
Иван вскинул свой карабин. Ремень привычно взялся в распор. Эх. Жаль окопы не успели отрыть. С упора о бруствер куда ловчее было бы, чем с рук. А главное устроить это нехитрое, но весьма эффективное земляное укрепление никаких проблем. Саперная лопатка входит в снаряжение каждого стрельца. Да только, кто же даст на это время. Иное дело, когда разбивают стоянку. Вот только сейчас-то они на марше. Даже рогатки составить времени нет. Только и того, что штыки примкнули. Ну да, за неимением гербовой, пишут на простой.
Хм. Кстати, царю батюшке Дмитрию Васильевичу жутко понравилась идея с этой самой гербовой бумагой. Закон уж принят, и семимильными шагами шагает по Русскому царству, ссыпая в казну копейки да полушки, сливающиеся в рубли и чего уж там, тысячи. И это только пока. А всего-то, Ивану нужно было в присутствии Николая обронить старую как мир поговорку. Н-да. Для него старую.
Пока нет надобности в командах, Иван решил внести свою лепту. Быстро поймал в прицел несущегося на него всадника. Никакого упреждения не требуется. Только и того, что поймать его в кружок, мушка сама, на интуитивном уровне, ловит его центр. Нажать на спуск.
В-выстрел! Есть! Татарин нелепо взмахнул руками, отбрасывая в сторону уже изготовленный лук, и откинулся на круп несущейся во весь опор лошади. Та от неожиданности потеряла равновесие, запнулась, присела на задние ноги, и тут же полетела кубарем, увлекая за собой толи убитого, то ли раненого всадника.
Потянуть защелку, открывая затвор. Теперь за шпильку вытянуть из патронника гильзу. Ее в свободное гнездо патронташа. Рядом подхватить другой патрон. Вокруг уже грохочут разрозненные выстрелы. Делая все на ощупь, Иван видит, как всадники один за другим валятся в иссохшую траву, под взбивающую пыль копыта, накатывающей лавы.
– Гранатометчики! Гранатами! Огонь! Шевелись братцы!
Наконец карабин заряжен. Время все еще есть. Карпов вновь вскидывает оружие. Выцеливает очередного татарина. Выстрел! Отлично! Еще одним меньше. Чем больше врагов они подстрелят на подходе, тем меньше их доберется до строя.
Тем временем дюжина парней, по одному от каждого десятка, выкатились из строя, и оказавшись позади, изготовили пращи. Гранаты у них с особыми запалами. Обычный горит четыре-пять секунд. У них же, девять-десять. Чиркнув колесиком кресала, нужно еще успеть вложить ребристое чугунное яйцо в пращу, закрутить, и отправить в цель. Да еще и полет займет какое-то время.
Иван закинул кремневый карабин за спину, а оттуда в руки перекочевал пневматический. Воздушка, попросту говоря. Ее и в сотне все так называют. Вообще-то, предполагалось, что она будет находиться в обозе сотни, в офицерской повозке. Но Иван уже успел оценить ее скорострельность, и тяжелую пулю, которая на дистанции в сотню шагов проламывала буквально любой татарский доспех. Десять прицельных выстрелов за какие-то двадцать секунд, дорогого стоят.
Ч-черт! Ну чего они тянут! Сотенный, бросил взгляд на гранатометчиков. Вообще-то, парни действовали весьма сноровисто. Прошло меньше десятка секунд, а они уже посылали в полет свои увесистые снаряды. Да и до ближайшего всадника еще добрых две сотни шагов. Просто для него время буквально несется вскачь.
Но… Вот именно, что вскачь! Максимум еще по выстрелу, и дальше все. Глазом не успеешь моргнуть, как лава уже накатит на жидкие две шеренги стрельцов. Похоже, на этот раз татары решили обойтись без привычной карусели, и попросту смять русских своей массой.
Господи, спаси и сохрани!
– Вторая полусотня! Гранаты к бою!
Выполняя свою же команду, Иван привычно пристроил воздушку на сгиб левой руки. Слышатся дублирующие команды полусотника и взводных. Выхватил из подсумка ребристое яйцо. Сорвал берестяной колпачок. Готов.
В отдалении уже рвутся гостинцы запущенные гранатометчиками. И парни вовсе не думают отлынивать. Недаром все же на тренировках слита не одна бочка пота. Не успели еще приземлиться первые подарочки, а они уже запускают в полет вторые. При этом привычно, подправив прицел.
– Двумя гранатами! По номерам! Ого-онь!
Палец привычно чиркнул кресалом. Убедился в том, что из под него появился легкий дымок от загоревшегося замедлителя. Замахнулся и пустил в полет чугунную смерть. Все же, хорошо, что он не пожалел ни времени, ни усилий, ни затрат, и изготовил достаточное количество белого пороха.
Гранаты начали рваться густо и часто, вздымая небольшие фонтаны пыли и травы, что не могло не сказаться на обзоре. А если бы сюда добавились еще и молочные клубы сгоревшего черного пороха, то тут уж и вовсе ничего не рассмотришь.
А так, обзор практически не пострадал. И благодаря этому видно, что гранаты сделали-таки свое дело. Очень может быть, что сердца степных воинов переполняла отвага, и они рвутся в бой, а вовсе даже не прочь от врага. Но вот лошадь, она поистине самое пугливое животное на свете. Ее тонкая психика не в состоянии выдержать всего этого кошмара, наполненного пугающим грохотом.
Кони резко осаживают. Взбрыкивают. Вздымаются на дыбы. Причем делают все это настолько рьяно и непредсказуемо, что всадники, порой падают на землю. И это те, кто сначала научился сидеть в седле, и только потом ходить.
Пока стрельцы второй шеренги готовятся к повторной атаке гранатами, первая шеренга ведет огонь с колена. Неприятель скучившийся в шагах семидесяти от них, сейчас представляет собой отличную мишень. Только успевай перезаряжаться.
Ну и еще, расставлять правильно приоритеты. Потому что некоторые всадники совладав со своими четвероногими друзьями все же вырываются из этой толчеи, и бросаются на строй стрельцов.
– Перестроиться в каре! Гранатометчики, продолжать огонь гранатами с рук!
– Первый взвод, ко мне! В две шеренги становись!
– Второй взвод ко мне! В две шеренги становись!
– Третий взвод ко мне! В две шеренги становись!
– Четвертый взвод! В две шеренги становись!
Сотня на какое-то время рассыпалась, перемешалась, но очень скоро эта куча-мала начала приобретать стройный вид. Вообще-то, авантюра чистой воды. Перестроить людей нужно было заранее. Это ведь не скоротечный налет пары сотен всадников, которые на полном скаку пускали свои стрелы с предельной дистанции. Конечно попасть они могли только случайно, но имея мишень в виде плотного строя, шансов у них куда больше. Как и уйти легкой татарской коннице от тяжелой русской.
Сейчас в атаке принимало участие не меньше нескольких тысяч татар. Очень может статься, что впереди и самое настоящее сражение. Вот только, Иван был уверен, построй он своих людей в каре заблаговременно, и не сбить ему напора на их строй. А там, сотню попросту снесли бы. И на помощь рассчитывать не приходится. Они сейчас в боковом охранении, и до основных сил около полуверсты.
Так что, шанс только один. Сбить атакующий темп перед своими порядками. А пока татары будут приходить в себя, успеть выставить каре. Авантюра чистой воды. Но когда терять попросту нечего, будешь хвататься за самый маломальский шанс.
Иван вскинул воздушку. Баллон приклад уперся в плечо. Взгляд привычно выхватил кружок диоптрики. Одновременно, большой палец уже потянул курок.
Выстрел! Ладонь левой руки давит на поперечный затвор, отводя его в сторону. Пружина подает очередную коническую пулю в калиброванный паз. Отпустить затвор, и тот подхватив смертоносный кусок свинца занимает боевое положение. Палец уже взвел курок. Взгляд выискивает новую цель. Меньше двух секунд, и указательный палец уже тянет спусковой крючок. Приклад привычно и довольно увесисто толкает в плечо, и посылает двадцать четыре грамма смерти в очередного врага.
Он и сам не заметил, как расстрелял все десять пуль в трубчатом магазине. В баллоне воздуха еще на десяток полновесных выстрелов. Поэтому он спешит перезарядиться. Взгляд успевает охватить картину боя. Ох и тяжко было поначалу, вот так, поспевать за всем. Ну да, слава Богу, хотя бы первые столкновения случались на подготовленных позициях. А вот теперь постепенно втягивается. Хм. Или уже втянулся?
Тем временем уже перестроившиеся стрельцы, открыли огонь. Первый взвод палит в противника перед собой. Второй и третий, расположившиеся на флангах, бьют по всадникам обтекающим каре с боков. Командир четвертого взвода, прикрывающий тыл, снял один десяток, и усилил первый взвод, выставив третью шеренгу.
Все, как и отрабатывалось много раз на учениях. Правда, Иван все же надеялся, что до подобного не дойдет. Потому что каре может означать только то, что их дела очень плохи. Сотня, не то подразделение, чтобы сбивать подобный строй. Слишком мало стрелков.
Тем временем часть татар, остававшаяся перед сотней, навалилась на строй. Ну-у, во всяком случае, попыталась это сделать. Ивану ничего не оставалось, кроме как перезаряжать оружие и наблюдать за происходящим. Ну, разве только постоянно ободрять парней, надсаживая горло.
Вот один из всадников подскакал к строю, в упор разрядив свой лук. И чего было так приближаться? Горячка боя, она такая. Зачастую эмоции и адреналин полностью застят разум. В ответ на это, один из стрельцов ткнул лошадь в морду, заставляя ее вздыбиться. Второй полоснул отточенной сталью по брюху, вспарывая как его, так и натянутую струной подпругу. Лошадь оглашает округу страшным в своей безысходности ржанием. Всадник вместе с седлом валится на землю. И тут же его достает третий стрелец, штык легко пронзает легкую кольчугу.
Покончив с перезарядкой, Иван выхватил последнюю гранату и метнул ее за спины атакующих. Не дожидаясь взрыва, он вскинул воздушку. Десяток поспешных выстрелов. Все, она уже бесполезна.
Рванул из кобуры револьвер. Не ту трехзарядную голландскую бандуру, что была у него раньше, а собственного изготовления. Шестизарядный образец, являющийся куда более продвинутым продолжением небезызвестного револьвера Коллиера.
Шесть выстрелов. Револьвер в кобуру. Выхватить его близнеца. Еще шесть выстрелов.
Не сказать, что в воцарившемся вокруг хаосе, каждая посланная им пуля находит свою цель. Но все же, он может поручиться в том, что ему удалось подстрелить минимум четверых. Если к ним прибавить еще и тех, кого он достал до этого. Это он славно так, отметился на этой непонятной войне. И чего крымскому хану неймется. Дал бы спокойно уйти, и поберег бы своих воинов. У русских такие небоевые потери, что только держись.
К тому моменту, когда он наконец схватился за свой карабин, с примкнутым штыком, татары уже подались восвояси. Несколько секунд, и он уже готов к бою. Поймать в прицел спину удаляющегося всадника. Потянуть спуск. Удовлетворенно отметить, что враг скатился вбок, и повалился в степной ковыль. Все. Хватит забавляться. Если так и дальше пойдет, то никакого пороха и свинца не напасешься.
– Прекратить огонь! Полусотникам, проверить личный состав, и доложить о потерях! Восполнить боекомплект! Приготовиться продолжить движение!
Это они изрядно потрудились. Прямо сказать, на славу. Шутка сказать, перед их позициями, на разной дистанции лежит не меньше полутора сотни татар. Да в непосредственной близости строя не меньше двух дюжин, и с десяток лошадей.
– Сотенный, ну ты и дал. Ей-ей, думал конец нам,– не без уважения, произнес подошедший Фрол.
– А выхода иного не было. Либо мы заставили бы татар обтекать наш строй, либо они смели бы нас числом.
– Твоя правда. Но все одно, рисково.
– Ну так остановил бы.
– Остановил бы,– с серьезным видом произнес Фрол, и продолжил,– коли сам выход видел бы. Я ведь против конницы все больше верхами привык, или из-за повозок. А вот так, в чистом поле, в первый раз.
Повозки, это да. Вообще-то вариант с применением повозок в качестве укрепления периметра очень даже рассматривался. Мало того, неоднократно отрабатывался. В том числе и на марше, уже в этом походе. Но в этот раз все уж больно быстро случилось, а потому и места им в боевых порядках не нашлось. Потому как и решение на тактический прием в этом бою, у Ивана созрело молниеносно. Только и того, что он приказать составить повозки в одну кучу позади строя.
– Всегда, что-то случается в первый раз,– философски изрек Иван.
– Это точно. Ну что? Действуем как обычно?– Наконец, поинтересовался Фрол.
– Давай. На твое усмотрение.
– Понял.
Копытов, казак, возрастом за сорок, тут же побежал к своему боевому коню, на ходу выкликая фамилии стрельцов. Ему виднее, кому нужно будет заняться грязной работой войны. И именно благодаря Фролу, они имеют все шансы вернуться в Москву с немалым прибытком. Хм. Ну еще и тому, что их сотню отчего-то постоянно выставляют в боевое охранение на флангах, и не спешат оказывать помощь.
Казак в сотне занимал одновременно три должности. Инструктора по боевой подготовке, воспитателя и заместителя сотенного. Вообще-то все три должности для стрелецких полков диковинные. Есть сотник, если из дворян, или сотенный, если из черни, есть два полусотника, а вот ни о каком заместителе, инструкторе и уж тем более воспитателе, никто и слыхом не слыхивал.
Ну да, это не его, Ивана, проблемы. И сотня у него непростая, и порядки тут особые. И вообще. Поначалу таковая должность не планировалась. Но потом, Карпову вдруг срочно потребовалось куда-то пристроить казака, изъявившего желание присоединиться к новому подразделению. Терять столь ценного ветерана не хотелось категорически.
Дюжина парней засеменила вслед за начальством, гордо восседавшем на своем коне. Впрочем, гурьбой бежали они недолго. Практически сразу рассыпались в цепь, и двинулись вперед. Просто и без затей, они вгоняли свои штыки-тесаки в тела павших и раненых татар. Не сказать, что им это давалось легко. Фрол точно знал, кому именно нужно выправлять мозги.
Сейчас проведут контроль, а на обратном пути проверят тела на предмет серебра и стоящего оружия. С первым, скорее всего будет пусто. Татары шли на войну, а потому деньги им ни к чему. Дорогое оружие, несмотря на расхожее мнение, у крымчаков все же редкость. Так что, скорее всего как и в прошлый раз, трофеи будут достаточно скромными.
Если только лошади. Но и эти по большей части были средненькими. В лучшем случае может рублей по десять и удастся пристроить. Если что попроще, так Фрол и возиться не станет. Даже седла не будет снимать. Если только что действительно стоящее не попадется, опять же рублей на десять. Остальное их не интересует. А то эдак нахватаешься всяко разных кольчуг, шлемов, оружия, коней, сбруи, а потом будешь стоять и чесать репу над целой горой добра.
Окинул взглядом картину перед основной армией. Н-да. А ведь его сотня отличилась. Да еще и как. На все полки не наберется стольких убитых, сколько на его парней. А если еще учесть и то обстоятельство, что не меньше ушло раненых, да практически две трети непременно от ран либо скончаются, либо станут инвалидами, то потери татар получаются куда более существенными.
– Сотенный Карпов!– Послышался молодой и задорный голос.
– Тут я. Чего орешь, как оглашенный,– откликнулся Иван, окидывая недовольным взглядом, вестового восседающего на лошади.
– Приказ от боярина Голицына, продолжить движение,– подбоченившись, пафосно произнес молодой паренек.
– Сейчас, приведем себя в порядок, и двинемся,– отвинчивая от воздушки наполовину использованный баллон-приклад, и меняя его на свежий, ответил Карпов.
Денщик потом накачает, а при оружии, на всякий случай, нужно бы иметь в офицерской повозке полностью заправленный. Носить же на себе… Нет уж, увольте. И без того, нагружено изрядно, а на дворе жаркое лето. Туда же, в повозку, использованные гильзы, вечером снарядит. В патронташах должны быть только готовые к бою патроны.
Кстати. А где Данилка? Ага. Вон он. Порядок. При деле его денщик. Вместе с другими нестроевыми оказывает помощь раненым. Это еще одна отличительная черта их сотни. Есть и лекарь. Хм. Вернее, подлекарь, Рудаков, увязавшийся за Иваном в поход. При нем пара санитаров, исполняющих так же роль обозников. Наличествует старшина, с каптенармусом и поваром. Ну и денщик сотенного.
По мере надобности все нестроевые переквалифицируются в санитаров. В здешних армиях вообще забота о раненых предоставляется либо им самим, либо возлагается на их друзей. Причем если нужен лекарь, то таковой возможно и найдется при армии, но бесплатно оказывать помощь не станет. Вот такие реалии.
Что же до повара, то у него только одна задача. Небо обрушится на землю, сама твердь, уйдет из под ног, но еда должна быть приготовлена вовремя. А еще, в баке для питья всегда наличествовать кипяченная вода. Все остальное его не касается. И толк от этого был. В сотне пока еще не были зафиксированы лишь единичные случаи поноса, что вполне естественно. А вот о массовом характере говорить не приходится. И это откровенно всех удивляло. Потому как животами маялось все войско.
– Чего стоишь, буркала вытаращил?– Обратился Иван к вестовому.
Тот, все еще был рядом, и его буквально распирало от возмущения. Как же, целый боярин отдал приказ, а этот простолюдин, даже не почесался. Н-да. Похоже из дворянчиков, хочется выслужиться перед именитым начальником. Ну, может еще и с головой забитой всякими бреднями, столь свойственными юношам.
– Сотенный,– выделяя его звание, указывающее на низкое происхождение, начал вестовой,– тебе что, слово боярина не указ?
– Не понял.
– Чего ты не понял, мужик лапотник?– Уже начал закипать, дворянчик.
– Ты кто такой, чтобы тут распинаться? Весть передал. Я принял. На этом все. Пшел прочь, пока не зашиб ненароком!
Н-да. Вот никаких сомнений, что все передаст своему покровителю. Да только… Шалишь! Ивана вот так, без соли не сожрешь. Хоть бы поинтересовался, что это за такая отдельная Измайловская стрелецкая сотня. Любопытство, оно ведь не всегда порок. Порой помогает избежать множества неприятностей.
Карпов проводил взглядом вестового, и бросил взгляд в сторону войска. Усомнился. Потом вскинул к глазам трубу. Ага. Так и есть. Армия уже пришла в движение. Впрочем, чему тут удивляться. Они и в бой-то по хорошему вступить не успели. Дали дружный залп, вот татары и повернули восвояси. Очень может быть, и испугались, что и там их встретят так же, как его сотня.
– Докладывайте,– наконец обратился он к собравшимся офицерам.
Копытова конечно нет, ну да это не беда. Он сейчас тоже не бездельничает. Нужно побыстрее закругляться, и выдвигаться в поход. Вот только, получится ли?
– Первая полусотня. Первый взвод, трое убиты, двое ранены. Второй взвод трое ранено.
– Вторая полусотня. Третий взвод, двое ранены. Четвертый взвод четверо ранены, один убит.
Ага. Ну тут все понятно. Первому взводу досталось на орехи, потому как они оказались на направлении главного удара. В четвертом скорее всего, это результат того, что полусотник направил один десяток в помощь первому.
Погуляли, йолки! До сегодняшнего дня как-то обходились без потерь. Даже заболевших не было. Отбили несколько атак. Но и там, все слава Богу. Потому как не ленились, и каждый раз вдумчиво готовили позиции. Даже волчьими ямами не пренебрегали. Благо с шанцевом инструменте недостатка не наблюдалось. Н-да. Ну не ленились вообще-то командиры, вдохновляемые на подвиги сотенным. Но зато теперь все могут ощутить разницу.
– Павел Валентинович?– Иван перевел взгляд на подлекаря.
А то как же. В его роте, он так же на положении офицера. Участвует во всех советах, имеет полноценное право голоса, и даже может выдвигать свои требования. Без фанатизма, конечно, но все же.
– Ну, раненых не одиннадцать, а больше. Полусотники не учли царапины.
– Если ты не против, я их так же не стану учитывать,– пожал плечами Иван.
– В данных условиях, любая царапина может воспалиться и перерасти в нечто весьма серьезное,– едва ли не назидательно произнес подлекарь.
При этом Карпов посмотрел на него так, словно хотел спросить, давно ли тот стал так относиться к антисептике. И через кого вообще у него зародились в голове подобные мысли.
– И тем не менее, это все в рабочем порядке,– покачав головой, возразил Иван.
А и то. Со стрельцами проводился курс оказания первой медицинской помощи и ухода за ранами. В сотне введены драконовские меры в плане санитарии. И если после всего этого кто-т умудрится довести простой порез до чего-то серьезного, то грош цена их усилиям.
– Ясно,– с легкой толикой недовольства, произнес лекарь.
Опять же это Иван сейчас машет рукой. А случись проблема на ровном месте, непременно спросит. Причем строго. Они об этом уговорились еще перед тем, как Павел присоединился к сотне. Ну да кто же ему виноват, пусть держит руку на пульсе.
– Итак, по существу,– продолжил Рудаков.– Из одиннадцати, семеро имеют легкие ранения. Наложу швы, установлю дренажи, и дальше только качественная перевязка. Четверо тяжелые. Один скорее всего обречен. Стрела пробила грудь. Все в руках Господа.
Это да. Местные медики даже не пытаются проводить операции на грудной и брюшной полости. Для них это попросту закрытая книга. Максимум, на что они способны, это выковырять зондом инородный предмет, и молиться, чтобы организм сам справился со свалившейся напастью. Даже Павел, при всех своих передовых взглядах, и смелых операциях, не брался за подобное.
– У одного сломана рука,– продолжил подлекарь.– Надеюсь, мне удастся сложить кости как надо. У двоих ранения в плечи. Бойцы никакие, только если уж от полного отчаяния, но если не случится ничего неожиданного, жизни вне опасности.
– Калеками не останутся?– Поинтересовался Иван.
– По всему видать, ни суставы, ни жилы не задеты. Так что, по моему разумению, они встанут в строй.
– Через сколько будешь готов продолжить движение?
– Час, никак не меньше. Сейчас начнем ставить санитарную палатку.
Вот так вот. Все по взрослому. Никаких операций на свежем воздухе. Палатка, марлевый полог, чтобы никакая бяка не залетела, выстланный чистой парусиной пол, промытый спиртом лакированный походный стол. Под санитарное имущество вообще выделена отдельная повозка.
– Ясно, Павел Валентинович. Можешь идти. Итак, друзья, есть команда боярина Голицына, выдвигаться немедля,– обернулся он к полусотникам.– Но бросать раненых одних, мы не можем. А потому, поступим так. Первая полусотня, остается с Рудаковым, и хоронит павших. Потом догоните нас на стоянке. Ну а я со второй выдвигаюсь дальше.
– Ясно,– ответил командир первой полусотни Гуляев, крепыш лет двадцати пяти.
– Понятно,– поддержал его Кузнецов, второй полсотник.
– Вот и ладно. За дело.
Ну наконец-то он остался один. Иван извлек из повозки походный складной стол. Разложил на нем принадлежности. Затем выставил стул, и наконец смог расслабить гудящие ноги. С одной стороны, уж полдня их сбивает, с другой, сказывается нервное напряжение. Но теперь все позади. Во всяком случае, на сегодня.
В повторную атаку татар, откровенно не верилось. Даже когда они налетали мелкими отрядами, никогда не били в одном и том же месте. А уж получив такую серьезную затрещину, так и подавно успокоятся до конца дня. Тут ведь еще какое дело. Русская армия откатывалась по Дикому полю, прочь от границ Крымского ханства.
Как уже говорилось, даже эту атаку, кроме как глупостью не назвать. В ней попросту не было никакого смысла. Вполне хватало отбившихся одиночек, и отставших групп или даже целых подразделений. Так что, татары вполне могли найти куда менее зубатую добычу. А что для них основная добыча в русских землях? Правильно, рабы.
Закончил снаряжать барабан первого револьвера. Протер спиртом кресало и полку. Взялся за второй. Возня с оружием отвлекала, и вносила некое успокоение. Думать о первых потерях в сотне откровенно не хотелось. Хм. Надо будет в качестве поощрения изготовить и подарить своим офицерам по такому же револьверу. А Фролу, обязательно пару. А что? Награда, всем наградам, награда. Таких образцов тут еще лет эдак сто двадцать семь не будет. В смысле, не было бы, так как теперь-то вот они, и еще будут.
Откуда он это знает? Есть причины. Хотя бы та, что он не имеет никакого отношения ни к этому миру, ни к этому времени. Именно, так. Очень схоже с прошлым его мира, но в то же время хватает и отличий. К примеру, взять то простое обстоятельство, что сейчас идет тысяча шестьсот девяносто второй год, от рождества Христова. Объединенное русское государство по факту отсутствует. А на московском престоле восседает Рюрикович.
Ну а если поподробнее…
Началось это, три года назад. Тогда, Иван был не молодым человеком двадцати лет отроду, а взрослым сорокатрехлетним мужиком, вполне комфортно чувствовавшим себя в родном двадцать первом веке. Миллионами конечно не ворочал… Хотя-а… Если в рублях, то вполне себе был миллионером. Впрочем, в России это средний класс.
Так вот. Если коротко, то у Рогозина Ивана Степановича за плечами были две чеченские, причем на вторую он попал вполне осознанно, подписав контракт, будучи при этом уже предпринимателем средней руки. Была в нем эдакая авантюрная жилка. Впоследствии она нашла некую отдушину в фантастических книгах, путешествиях по необъятным просторам Родины, в поисках острых ощущений, и казалось бы, совершенно бесполезных в двадцать первом веке знаний и навыков.
Кроме этого он организовал мастерскую, где занимался изготовлением всего подряд, от собственноручно изготовленного обычного черного пороха, до булатных клинков. Ну скучно было мужику, вот он и занимался в свое удовольствие, создав для этого ООО «Самоделкин», едва-едва балансировавшее на грани рентабельности. Семья имела вполне приличные доходы с других предприятий.
Словом не предприятие, а одно сплошное развлечение, хобби и отдушина. А что такого? Это куда предпочтительнее чем спиваться, сваливаться в наркоту или просаживать миллионы за карточным столом в течении одной ночи.
А потом было ДТП. По всему Иван должен был погибнуть. Но каким-то непостижимым образом, его сознание перекочевало в тело семнадцатилетнего паренька, некоего Карпова Ивана Архиповича. На него в тот момент свалилась сосулька, и вышибла из тела дух. И судя по тому, что Иван без труда пользовался памятью прежнего владельца тела, но не чувствовал самого юношу, это было именно так.
Словом, прочитав больше сотни книг про так называемых попаданцев, он и сам оказался в его роли. Собственно именно благодаря этим книгам он и воспринял данное обстоятельство вполне адекватно. Оказаться в допетровской России, с его багажом знаний… Да он должен был все тут перевернуть вверх дном.
Н-да. Незадача. Ничего-то у него не вышло. Мало того, первая же попытка получить литой булат, и поправить материальное положение семьи, едва не закончилась для его отца рабством. Ну да, отца. А кого же еще-то. Не получается отделить себя, и жить на особицу. Так что, и батюшка, и матушка, и брат с сестрицами имеются.
Правда, когда он уж решил, что пришла пора слегка эдак развернуть плечи, Архип, это батюшка, значит, удружил Ивану на ровном месте. Записал его по наследственному праву в стрельцы. Нет, отец-то думал, что облагодетельствовал сыночка, а на деле попросту подложил свинью.
Впрочем, не сказать, что ситуация была столь уж безнадежной. Иван сумел-таки построить мастерскую, в которой сегодня полностью заведовал его отец. Привнес кое-какие новинки. Сбережение тайны которых полностью повесил на плечи отца. И тот, надо сказать, справлялся вполне неплохо.
Вдобавок ко всему, он еще и умудрился стать полюбовником родной сестры царя, тетки цесаревича. В смысле, это она заприметила молоденького и ладного стрельца. Заслуги Ивана тут не было никакой. Он просто воспользовался ситуацией и обзавелся весьма и весьма весомой покровительницей.
А вот золото на Урале для казны, это уже его заслуга. Благодаря ему же удалось раскрыть заговор иезуитов. Он же, отправился в Великое княжество Литовское, чтобы передать им пламенный привет от разгневанного цесаревича.
Правда, при всем при этом, фаворитом великой княгини Хованской он так и не стал. Любовником, или даже любимым мужчиной, от которого она решила родить дочь, да. Но только и всего. К примеру от его мыслей по поводу реформирования налоговой системы Русского царства она попросту отмахнулась, мол не твоего ума дело.
Оно-то так, да только те записи случайно попали на глаза цесаревичу Николаю. Тот же, жаждавший великих свершений, славы и просто переполняемый кипучей энергией, не смог не обратить внимания на выкладки Ивана.
Н-да. Правда, все же рассудил по своему, и попросту решил слегка упорядочить налоговую систему. В результате, вместо предлагаемых Иваном послаблений для народа, торговли и промышленников, их налоговое бремя наоборот усилилось. Вот так. Хотел как лучше, а теперь надо помалкивать, что имеет к этому хоть маломальское отношение. Узнают, порвут в клочья. Он-то, не наследник престола. А прецеденты такие на Руси уж случались.
Но польза от близкого знакомства с Николаем, все же вышла. В самом начале, еще до знакомства с Ириной, Иван хотел просто обзавестись стоящим оружием, ну коль скоро так уж вышло, что он оказался в стрельцах, так пусть хотя бы оружие в руках будет нормальное.
