Текст книги "П 2 (СИ)"

Автор книги: Константин Калбанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Открывшиеся перспективы.

– Сын мой, ты обещал, что уже через десять лет построишь храм. Прошло уже больше года с момента нашего прибытия в эти земли, но ты пока ограничился лишь тем, что обозначил где будешь строить его и поставил деревянную церковь.

Отец Нестор вперил в Михаила требовательный взгляд. А и то. Палец о палец еще не ударил, а туда же, уже просит не только о невмешательстве в дела некоего лекаря Геласия, но даже об оказании ему содействия. Он конечно прагматик и готов к сотрудничеству на взаимовыгодных условиях. Только вот этой самой взаимности пока не наблюдается. В общем, хорошая возможность, чтобы напомнить об этом.

Вообще-то, трудностей с тем, чтобы открыть в Пограничном больницу никаких не возникло. Как и в том, чтобы Нестор занял свое теперешнее положение. Митрополит Ефрем, одобрил действия священника, который несмотря на изменение решения Романова, не оставил свою паству. Он же ратовал за введение больниц и желание построить таковую в новом поселении, с привлечением греческого лекаря только одобрял. Правда, в детали посвящать его никто не собирался.

– Святой отец, разве я дал повод усомниться в моих словах

Михаил поднялся на встречу вошедшему в комнату и сделал приглашающий жест к столу. Время обеденное. Вот они с Леной и трапезничают. Первенец их, Петр, родившийся пока Романов был в походе, уже насосался молочка и спит, как и подобает нормальному младенцу.

– Благодарю, – устраиваясь за столом, произнес насупившийся священник.

Настя тут же поспешила поставить приборы перед гостем. Девушка подаренная Михаилу, поначалу вызывала негатив у Жены. Но постепенно половчанка поняла, что муж не собирается пренебрегать своей женой и успокоилась, прекратив третировать красавицу, прислуживавшую в их доме. Ну и заодно обучаясь у нее, как языку русичей, так и их традициям, быту.

– Так с чего ты вдруг усомнился в моих словах, святой отец? – поинтересовался Михаил, когда Нестор проглотил первую ложку щей.

Эдакий знак, что он конечно гневается, но не настолько, чтобы отказаться вкусить хлеб хозяина. То есть, все вопросы решаемы и гость готов к конструктивному диалогу.

– Митрополит Ефрем заложил собор святого Михаила уже на второй год своего пребывания в Переяславле. За шесть минувших лет стены едва выведены на три четверти своей высоты. Я разговаривал с архитектором занимающимся его строительством. Он говорит, что ставить быстрее просто невозможно. Потому что раствору нужно схватиться. Они поднимают часть стен, после чего дают им отстояться год, чтобы раствор затвердел. Обещанный тобой храм немногим меньше собора.

– То есть, ты считаешь, что я обманул тебя?

– А разве нет?

– Нет.

– И как ты собираешься успеть выложить стены, если уже потерял два года, из отмерянных тобой же. Ведь в зиму никто не строит.

– Строят. Но я не стану этого делать. Что же до храма, то святой отец, разве я не говорил тебе, что никто иной, кроме меня не сумеет построить его?

– Говорил. И архитектор сказал, что задуманное тобой не возвести.

– Ну вот видишь. Значит мне известен и способ, как можно построить такое здание быстро. Просто сейчас у меня много иных забот. Но я обещаю, что к назначенному сроку, ты уже будешь проводить службы в новом храме.

Приготовить портландцемент не проблема. В техникуме строительные материалы преподавал занятный дядька. Вот так захочешь, а не забудешь то, как он преподносил предмет. Потому что придется постараться, чтобы выветрились из памяти такие анекдоты. Вот и процесс изготовления цемента был накрепко загнан в его подкорку. Не сказать, что таким образом можно было бы получить продукт наивысшего качества. Но уж нечто соответствующее марке двести, вполне.

Проблема была в том, что для его получения в печи необходимо длительное время поддерживать высокую температуру. А это кубометры и кубометры дров. Дорогое удовольствие. Вон, одна только варка стекла чего стоит. Топливо улетает в трубу только в путь. Но там хотя бы на выходе дорогой продукт. Цемент же априори должен быть дешевым.

А ведь еще и кирпич, которого потребуется до неприличия много. И топлива на его производство будет уходить прорва. Сейчас они обжигают только черепицу, да гончары свои изделия. Все печи, плавильни, горны кладут из сырца.

Кстати, портландцемент был изобретен дважды и независимо друг от друга. И первым был русский строитель Егор Челиев, опередив англичанина на пару лет. Но то ли не оформил должным образом. То ли, иностранному доверия завсегда на Руси доверия больше. Но вот не прижился московский цемент, а по всему свету известен портлендский. В смысле, будет известен.

Вообще-то каменный уголь пользуют с древних времен. Еще греки и римляне использовали его для отопления домов и терм. Пытались пользовать в металлургии, но пришли к выводу, что для этого он не годится. Однако, делать ставку на топливо которое придется завозить черт знает откуда, не хотелось категорически. Этот вариант рассматривался только на самый крайний случай.

Михаил помнил, что на территории Украины хватало угольных месторождений. В крайнем случае, где-то на юге есть Донецкий бассейн. Но это все еще далеко. Да и поди ты его еще найди. Тем более, что нужны его выходы на поверхность. Словом, можно искать долго и упорно. Ну хотя бы потому что, Романов не смог бы даже примерно определить где точно находится или будет находиться тот же Донецк.

Поэтому, пока суд да дело, он приказал разъездам, что регулярно выезжают в степь присматриваться к черному камню который может гореть. Ну и Бориса озадачил сбором информации. Словом, производство цемента он наладит в любом случае. Вопрос только в том, насколько это будет долго, дорого и эффективно.

– Кстати, купола, что ты нарисовал. На Руси так никто не строит, – тем временем продолжил Нестор.

– Митрополит запретил их? – вздернул бровь Михаил. Но доказывать свою правоту не стал. Просто пожал плечами и произнес, – Ладно. Поставим обычные, в виде шеломов.

– Не запретил. Удивился. И нашел их красивыми. А еще сказал, что на Руси они и должны отличаться, потому как земля эта благословенная и особая.

О как! А ведь сам Ефрем грек. Правда рожденный и выросший в Киеве. Служил киевскому князю казначеем. Там целая история вышла, когда он вдруг решил принять постриг. Изяслав Ярославич едва всю монашескую братию не вышвырнул за пределы города и не разорил монастырь. Как видно ценил спеца. Ну или тому было слишком много известно о княжеских делах. Что скорее всего.

– Ну раз земля у нас особая, то и храм будет особым. И я тебе в том повторно клянусь.

– Хорошо.

– Вот и ладно. Лучше скажи, что у нас со школой.

– Митрополит отнесся к этой затее благосклонно. Обещал к первому снегу прислать в Пограничное дьяка.

Школьный вопрос серьезный, дальше некуда. Греческих-то учителей сманить не проблема. Желающих отправиться за длинным рублем во все времена хватало. Иное дело, что у них проблемы со знанием русского языка. Вот чему они будут учить детвору, если не будут их понимать. Так что, нужно подтягивать из русских городов.

Есть образованные на Руси. Как не быть. Главное суметь найти. Кстати, и Бориса озадачил этим вопросом. Не все же грамотеи в церквях. Мирян как бы еще и не больше. Ну хотя бы потому что к наукам тянутся многие, и ломоносовы встречаются. А вот желающих связывать свою жизнь со служением Господу, уже куда меньше.

Правда, учить греческий ребятне нужно тоже. Он сейчас, что твоя латынь, в последующие века. Иное дело, что для начала следует выбрать наиболее способных, и уже их обучать по более углубленной программе.

Пообедав, Михаил направился с обходом поселка. Слишком много новичков. Причем не все из них русичи. Спасибо захваченной галере и варягам, решившим присоединиться к нему. Для последних главная причина была в возможности получения полного доспеха и оружия из отличной испанской стали.

Ее конечно не назвать самой лучшей. Но в массовом производстве она вне конкуренции. И даже в этом случае производили ее не так много, а потому издревле из нее ковались только всевозможные клинки. Но главное, это сохранение ею довольно высокой прочности на морозе, что для северных регионов довольно важно. И тут вдруг такой подарок. Что такое два года. Пролетят и не заметишь. Стоимость же всего обещанного перевешивало даже жалование в империи.

Вообще-то, ставка была на то, что ребятки все же решат остаться в Пограничном или его окрестностях. Кому-то попросту некуда идти. Иным нет смысла добираться в родные края, где их ожидал неблагоприятный климат и скудные земли. Конечно Михаил пока не мог предложить им землю. Но это только пока.

Как известно, аппетит приходит во время еды. Так и его планы не оставались статичными, а изменялись в зависимости от остановки. И что радовало, пока шли только по нарастающей. Так что, кто его знает, что у него получится через пару лет. Глядишь, еще и боярином станет. Ну или воеводой. Правда, этот владеть землей не может, а является лишь управляющим князя в его владениях. Как впрочем и сотник, коим сейчас и является Михаил. Просто хозяйство куда обширней.

Сейчас в Пограничном насчитывалось более двух сотен взрослых мужчин, которых свели в четыре полусотни и гоняли как сидоровых коз. Опытных воинов разбавили неумехами, из которых они делали бойцов. Правда, в свободное от работы время. Тяжко приходится пограничникам, что тут еще сказать. И это при том, что из них пока куют пеших воинов. А ведь в перспективе нужно будет пересаживать их на лошадей имевшихся в достатке на всех.

Захваченных на галере красавцев продали в Константинополе, по весьма выгодной цене. Как выяснилось, капитан взялся осуществить срочную доставку животных принадлежавших арабскому купцу. Галеры отличает высокая скорость. К тому же, в случае отсутствия попутного ветра, они переходят на весла. На вырученные средства приобрели других. Не элитные кони, но вполне приличные и годные под седло.

Как и планировалось, сотни с раздутыми штатами возглавили Гаврила и Арсений. Полусотниками стали бывшие десятники. Действовал Романов не впопыхах, а размерено и четко. Расширение планировалось уже давно, поэтому командиры были уже готовы. Дюжину варягов, изъявивших желание послужить в Пограничном поставил на должности десятников. Присмотрится, а там и видно будет.

Главное, что уже сейчас получилось отделаться от помощи Теракопы. Тесть, это дело такое. Сегодня в десны бьется, а завтра зубы точит. Пришибет, уронит скупую слезу, да похоронит по-человечески*. Так что, особо полагаться на договоренности не следует. Сил же чтобы отбить нападение даже серьезных сил, теперь вполне достаточно.

*Как пример, Тугоркан, который в 1094 году выдал свою дочь за киевского князя Святополка. А уже в 1096 году отправился на него в поход. Был разбит, погиб вместе с сыном, найден зятем и похоронен с почестями.

Тем более, при наличии целых семи пушек. Пока он бродил в походах, Дмитрий не сидел без дела, а работал. Так что, помимо всего прочего, получилось изготовить еще и два орудия. Артиллерия у него получалась золотой. Сами пушки, арсенал, в виде баллонов для хранения газа, все это из металла, причем не низкосортного железа. Плюс стрелы. Хорошо хоть вспомнил о каменной картечи. Гальку укладывали в берестяные туески, которые при выстреле разрывало. Правда, толк от нее только в ближнем бою, зато куда эффективней и дешевле стрел.

Ну и еще один немаловажный аспект. С артиллерией у него вполне управлялись недоросли. Что высвобождало мужские руки и увеличивало число защитников. Ну и сами пушки, многократно усиливали огневую мощь. Правда, чтобы перетащить их на нужный участок стены, мальчишек уже было недостаточно. Но это детали.

На маневр артиллерии в любом случае время должно было быть. К тому же, на огневых позициях были оборудованы подъемные механизмы, позволявшие как спустить, так и поднять пушки на нужном участке стены. Произведена пристрелка. Намечены сектора стрельбы. И тренировки производятся регулярно.

На кузнечном дворе стоял грохот ничуть не меньший, чем на плавильном. Тут так же хватало механических молотов у которых крутились подмастерья. Ну или просто работники. В основном из молодых ребят. Взрослых сюда не приставить. Потому как боевая подготовка занимает слишком много времени. Да и иных забот хватает. Но если там есть вариант прервать процесс, то на производстве таковой возможности не было. Слишком много обязательств и велика потребность.

– Привет, Дмитрий.

– Здравствуй, Михаил Федорович.

Поначалу-то он обращался к Романову по имени. Но народу это не понравилось. Не ровня кузнец их главе, так что пусть поминает по отчеству.

– Как дела?

– Все хорошо. Сегодня докуем недостающие топоры, и можно будет переходить на доспехи. Всего лишь десяток помощников, и можно было бы разом делать все, и с той же скоростью.

– Понимаю. Но нет у меня людей.

– Недорослей чуть не полсотни появилось. И все без дела слоняются.

– Не без дела, а день и ночь воинскую науку постигают. Нам сейчас бойцы потребны ничуть не меньше, чем работники. А то еще и больше. Живем так, что не враги, так свои придут, чтобы отобрать и посадить трудиться на них. Что смотришь? Думаешь, а не лучше ли было остаться в империи?

– Уже знаю, что не лучше. Тут нас конечно могут нагнуть, но и я могу подняться. А там оставалось только вернуться в подмастерья.

– А мне нравится твой настрой.

– Здравия тебе, Михаил Федорович, – поздоровался подъехавший десятник.

Романов окинул его взглядом. Прикинул. По всему выходит, что его десяток сейчас должен быть в патрулировании на правом берегу Славутича. Борис со своими тайными операциями и осведомителями, это конечно хорошо. Но не следует забывать и о стандартных методах. Не все же решается в стойбищах куреней и княжьих палатах. Ватага может сбиться и без ведома старших.

– Здравствуй, Кирилл. Чего вернулись так рано? Только сегодня на три дня убыли, – глядя ему за спину, и наблюдая весь десяток, поинтересовался Михаил.

– Ну так, нашли кое-что. Вот я и решил вернуться.

– А точнее?

– Переправились мы через Славутич, и когда отошли на десяток поприщ, я решил, что не грех пообедать. Нашли овражек, и устроились в нем, чтобы со стороны никто не приметил. Развели костерок. Там камня на дне хватает. Один склон оврага подмыло, он и обрушился обнажив каменный пласт. Вот из него те камни и повымыло.

Михаил слушал навострив уши и плохо скрывая свое нетерпение. Кирилл же наблюдая это нетерпение, продолжал нагнетать. Но как не тяни, а конец все одно будет.

– Словом, камни, что оказались в костерке загорелись. Да жарко так. Мы и другие подкидывали. Тоже горят. Только цвет у них не черный, как ты сказывал, а бурый какой-то. Эвон.

Десятник открыл клапан переметной сумы и достал довольно крупный кусок. Действительно на черный цвет не тянет. Но если горит, то в любом случае получается уголь. Может это и есть бурый. Ну с чего-то он должен был получить такое название. Михаил ни разу в жизни его не видел. Только и того, что слышал о нем. Но какая разница, если он сможет выдать нужную температуру.

– Уголь только у тебя в суме?

– Чего? А, камень этот. Не. У парней тоже. Всего пудов пять привезли. На пробу поди хватит.

– Маловато. Но чего уж. Тащите весь камень к горну.

– Нечего ему делать в моих горнах, – тут же встал в позу Дмитрий. – Знаю я об этом камне. В кузнечном деле ему нет места. От него даже хорошая сталь в негодную превращается.

– Ну нагревать-то с его помощью можно, – попытался возразить Михаил.

– Даже с черным камнем такое не делают. А этот вообще непонятного цвета.

– И что мне теперь делать? Костер раскладывать? – возмутился подобной наглостью Романов.

– Вон в углу временный горн, остался с прошлого года. разобрать все руки не доходят. Сейчас принесу меха, чтобы приделать к нему.

– Вот спасибо тебе добрый человек, – не удержался от язвинки глава поселения.

Правда, если он хотел таким образом поддеть грека, то ничего-то у него не вышло. Тот не понял иронии и принял это за чистую монету. Вот, третий год уже как живет с русичами, а тонкостям их языка еще не научился. Да ну его. Не больно-то и надо.

Опыт со старым горном и выделенным металлом показал, что заготовка разогревается гораздо быстрее. А значит и температура горения выше. Прогорает уголь дольше, что не может не радовать. Правда и выход шлака, от общей массы составлял процентов двадцать.

Что там с металлом, бог весть. Но коль скоро кузнец уперся рогом, то древний опыт похоже говорит однозначно о недопустимости использования каменного угля. Хм. А ведь редкие кузнецы в его времени используют вроде бы не древесный, а именно каменный уголь. Опять же, кокс пользуют в металлургии, который однозначно делают из него же. Да кто же его знает как оно все. Не интересовался он никогда этими вопросами. Ну или напрочь позабыл.

Да какая собственно говоря разница. Главное, что топливо есть. Десять поприщ, это порядка пятнадцати километров от берега Славутича. Не так, чтобы и много. Организовать добычу и доставку вполне возможно. А главное, обеспечить при этом безопасность. Конечно, если бы получилось подойти водой к самому месторождению, оно было бы куда лучше. Но и на такой расклад жаловаться грех. Опять же, есть у него ручной бур. С его помощью можно будет выяснить в какую сторону уходит пласт. А вдруг к самому Славутичу. Тогда и вовсе песня будет.

Шлак? Ну, Михаил этот вопрос предусмотрел изначально. Потому как на его наличие указывал и их главный металлург Исидор. Так что, печь сразу закладывалась с учетом того, чтобы отделить топочное отделение. Рабочее же имело сводчатый потолок. Если он не ошибается, то нечто похожее использовали в металлургии, в гораздо поздние времена. Но он свою взял на основе сводчатой римской печи, используемой как раз для варки стекла. Только размеры несравнимо больше.

Он рассчитывал получать единовременно порядка двух кубометров цемента. Мало конечно. Тем более, что беспрерывный процесс он не потянет. А с выгружаемой печью на одну партию может уходить до трех суток. Так что, придется ставить несколько. Но это не проблема. Территория под цементный завод изначально отводилась с подобным расчетом. Иное дело, что вкладываться в это пока не имело никакого смысла.

А вообще, перспективы открываются такие, что просто обалдеть. Долгострой сейчас не редкость, а нормальная практика. И причина именно в медленно схватывающемся цементе. Несовершенство механизации, избыточное количество ручного труда, все это вторично.

Разумеется он уже давно мог решить эту проблему. Но пока был в империи надобности в нем как-то не было. Там он все больше пользовал сырец, чего для его нужд хватало с избытком. Теперь же ситуация изменилась. И вопрос вовсе не в обещанном храме. Ему нужны прочные крепостные стены, а не уложенное по периметру топливо.

Глава 26

Посол

Михаил запрокинул голову, наблюдая за тем, как на башне заканчивают крыть крышу в форме пирамиды. Это десятая. Одновременно с ней достраиваются еще две. С их завершением периметр цитадели в форме прямоугольной трапеции будет замкнут. Стены возводили по берегу, на подтопляемых участках. Как результат получилось отвоевать у воды изрядную территорию, и увеличить площадь детинца чуть не вдвое.

Последнее особенно важно. Михаил не собирался изобретать велосипед и решил воспользоваться опытом как империи, так и русских князей. Все важное, а главное секретное производство, он намеревался расположить у себя под боком. Тот же цементный завод, мастерская по изготовлению линз, стекольный, пушечный и литейный дворы. Иные мастерские. За прошедшие два года многое успели сделать.

Ясное дело, что своих рабочих рук на все не хватало. Даже с учетом того, что Михаил выкупал невольников из плена. Тот же Теракопа был ни разу не против продать зятю холопов. Причем приводил пленников не из Переяславского княжества, границу которого тот и охранял. Но по имеющимся задачам и этого было недостаточно. Поэтому Романов широко использовал наемных рабочих.

А иначе, одна только доставка угля сожрала бы чертову уйму людских ресурсов. К тому же, он преподнес неприятный сюрприз. Оказывается, на воздухе он активно разлагался. Год, и топливо превращалось в труху. Горючую, не без того. Но серьезно так потерявшую в своей теплотворности. Что совершенно не радовало.

А потребность в нем была изрядная, причем не только для производства. Лесные ресурсы в округе Пограничного было решено использовать рационально. То есть, только на металлургию и стекловарение. Мало того, еще и высаживали на местах вырубки березки.

Помнится, он слышал высказывание в своем мире, что это сорное дерево. Типа бурьян или карась, которые быстро забивают другие породы. Может и так. Но в практическом плане его эта стройная красавица устраивала полностью. Вот и высаживались целые рощи.

Строительные работы велись круглый год. С незначительными перерывами. Осенью, пока не устанавливались морозы, чтобы раствор замерзал до самой весны. А там оттаивал и набирал свою прочность. Еще один плюс портландцемента. Конечно таким образом поднимать стены выше пятнадцати метров нельзя. Но они не возводили и половину этой высоты, работая сразу по всему периметру. Тем более, что к весне со стороны реки нужно было поднять стены так, чтобы избежать подтопления.

По весне приходилось выждать время, пока не заканчивались качели с морозами и оттепелями. Будь у него в наличии специальные добавки, и этим вопросом можно было не заморачиваться. Однако, ему не был доступен даже самый простой и дешевый. Вообще-то, не дорогим он является в его мире, здесь же соль востребованный продукт и стоит не копейки, которых пока еще нет.

Не суть важно. Главное, что процесс идет. И вот этот объем они сумели выдать за каких-то два года. Ромейский архитектор и слышать не хотел о таких сроках. А теперь круги нарезает вокруг цементного двора. Все желает вызнать секрет столь чудесного материала. Да только кто же ему позволит. Пользовать, пользуй, а в технические подробности не лезь.

Вообще, работоспособности и изобретательности местных строителей оставалось только удивляться. А еще тому, насколько быстро они сумели приноровиться к новым материалам и технике строительства. Ромеи не используют кирпич в понимании людей двадцать первого века. У них в ходу керамические плитки, которые в кладке, по сути, являются армирующим элементом крупнозернистого раствора. Толщина швов, равна толщине самого кирпича.

Стоит ли говорить, что с технологией предложенной Михаилом скорость строительства резко возросла, а трудозатраты сократились. Как результат, стены и башни росли как на дрожжах.

Кирпичный завод и цементный двор едва успевали поставлять необходимые материалы. А так как теперь именно кирпич был основным строительным материалом, то с ним-то и приходилось труднее всего.

Формовка. Минимум десять дней на просушку в специальных сараях, отапливаемых в зимнюю пору. Двое суток на обжиг. Охлаждение в течении недели. Если с черепицей Михал пошел на компромисс, ограничившись десятью часами, то с кирпичом решил не пренебрегать местной технологией. Она доказала свою эффективность на протяжении веков. Тем более, что наружные стены будут подвергаться систематическому воздействию воды. Так что, остывали печи целую неделю.

Учитывая большие объемы, и потребность в значительной площади, завод устроили на другой оконечности острова. На том самом пятаке, что так же не подтоплялся в половодье, где прежде были развернуты временные плавильный и кузнечный дворы. Хозяйство большое, но особой ценности не представляло, а потому и вопросом безопасности сильно не заморачивались. Хотя деревянные стены и возвели.

Без наемной рабочей силы не обходилось и здесь. Сейчас вообще с казной все не слава богу. С одной стороны, вроде бы доходы радуют тем более, что удалось взять в оборот наблюдателей как от хана, так и от князя. А потому и скрыть реальные доходы, отчисляя куда скромнее, чем полагалось бы. Но денег как всегда не хватало.

Затея с горожанами воинами провалилась. Пришлось-таки набирать дружину из профессиональных воинов. Ремесленники, мастера, просто рабочие на производстве, и уж тем более на секретном. Без них никуда. И они где-то даже более важны, чем воины, потому что те содержатся именно за их счет.

Но и превращать людей в простых забитых трудяг Романов не желал. Поэтому ввел всеобщую воинскую повинность. Восемнадцатилетние парни призывались на воинскую службу сроком на три года. По истечении которой должны были уходить на гражданку, со всем своим вооружением и переходить в разряд ополчения.

Исключение составляли жители станиц. Вот из этих пожалуй могли получиться полноценные пограничники, эквивалент казаков. С людскими ресурсами у него конечно полный швах, но не стоит забывать о своих обязательствах. Он ведь обещал Теракопе обеспечивать его кормами, для подкормки скота. Вот держит слово. Что благодаря косилкам, для пограничников не так накладно.

Ну и не стоило забывать о таком вопросе, как продовольственная безопасность. Полная зависимость от закупок зерна в Переяславле и мяса у кочевников, со ставкой на охоту, так себе решение. Нужно иметь свое. Понятно, что не колхоз, и продовольствие закупается. Но тут уж они варятся в своем котле.

Станицы поставил Михаил не просто так, а с умыслом. Первая, названная Рудной, одновременно прикрывала добычу железной руды. Вторая, Гранитная, соответственно гранитный карьер. Третья, уже на правом берегу Славутича, Угольная. Понятно, в общем.

Не сказать, что станицы эти так уж велики. Всего-то по полсотни мужчин. Причем опытных пограничников всего лишь по одному десятку. Но тут уж дело такое, жить захочешь, начнешь постигать воинскую науку не за страх, а за совесть. К тому же поставили их с таким расчетом, чтобы из Пограничного был виден сигнальный огонь на вышке. А тогда уж и помощь подойдет.

– Здравствуй сын мой, – послышалось сзади.

– И вам здравия отче, – обернувшись, поздоровался Михаил.

При этих словах, по лицу отца Нестора пробежала тень недовольства. Русское обращение ему откровенно не нравилось. Понятно, что на местный лад очень даже уважительно. Но греку подобное претило. Есть же церковные каноны. К чему лепить отсебятину.

– Любуешься? – произнес священник.

– Так ведь есть чем.

– Есть. И какие дальнейшие планы?

– Будем и дальше возводить стены. Нужно использовать время, пока вода отступила. Поди и остальной город нужно опоясывать, – предчувствуя неладное, ответил Романов.

– А скажи-ка мне, Михаил, теперь можно сказать, что новые методы строительства освоены и Дионис со своими работниками овладели ими в должной мере?

– А разве сам не видишь? – поведя рукой, вопросом на вопрос ответил Романов. – Но если ты опять о храме, то даже не начинай.

– Отчего же. Ты вот думаешь, что мне не дают покоя лавры, на которых мне так хочется почивать. Что гордыня меня обуяла и я непременно желаю быть настоятелем дома божьего, равного которому по красоте на Руси пока еще нет. Но на деле это не так. Вот скажи, к чему ты решил привечать в своей школе половецких детишек? Собираешься взять их под свою опеку, кормить и учить, не требуя взамен ничего. Отчего такая забота о просвещении степняков? Только не говори мне, что ты желаешь проявить заботу о соплеменниках твоей любимой супруги дабы сыновья твои помнили свои степные корни, и жили в мире с кочевниками.

– То есть начистоту?

– Именно.

– Ну так ответ ты и сам знаешь. Это практиковали еще в Римской империи. Брали в обучение варварских детей, приучая их к цивилизации, и тем самым получали на границах лояльные племена.

– А не тому ли будет служить и поражающий своим величием божий храм? Для отроков степей это станет материальным подтверждением наших достижений. Как для жителей Пограничного, и окрестностей, предметом гордости. А еще, это будет способствовать распространению христианства среди язычников. Я уже не сомневаюсь, что ты закончишь строить церковь в означенный срок. Но подумай над моими словами. Какие стены важнее, те что могут противостоять натиску врагов, или способные обратить их в твоих друзей.

– Ох отче, умеешь же ты все перевернуть с ног на голову.

– И?

– Буду разговаривать с Дионисом насчет строительства храма, – разведя руками, сдался Михаил.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес священник.

Откладывать в долгий ящик не стал и сразу же нашел архитектора. Тому затея понравилась. Он уже давно облизывался на чертежи представленные Романовым. Что такое стены и башни. Никаких тебе архитектурных изысков, одна лишь функциональность. Возведение же храма, это совсем другое дело.

Конечно это пока только планы. В решение данное строительство превратится после того как его примет Совет города. Сейчас в него входит по одному представителю на две сотни жителей, отец Нестор, сам Михаил и сотники. Изрядно. И протащить свое предложение получается не всегда. Приходится все хорошенько обдумывать, чтобы быть достаточно убедительным.

Раньше было проще. Случалось и обезглавить мог какого ретивого. Но Романов решил, что вреда не случится, если он немного урежет свою власть. Во-первых, разделит ношу ответственности с другими. Тяжко оно как-то когда на плечах такой груз. А ну как ошибся, а платить за это придется кровью. А во-вторых, он не семи пядей во лбу, знать всего не может.

– Михаил Федорович, там купец ромейский прибыл, просит встречи с тобой, – доложил подбежавший Андрей.

Семнадцатилетний парень, бывший при Романове кем-то вроде оруженосца. Через год ему уходить на первый срок. Но пока при нем. Правда, в походы он его все же не брал. Нечего почем зря шататься. У парня хорошие задатки, вот пусть и развивает их, учится.

– Обождет, пока с делами управлюсь, – не глядя отмахнулся он.

Купцы в Пограничном явление обычное. И каждый непременно желает переговорить с сотником. Потому как не желает никто в городе продавать товар. Строго настрого запрещено. Купить, это дело иное. Пусть и имеется своя лавка, с весьма расширенным ассортиментом. А реализация строго через Родиона и его помощников. Так что, обождет, не обломится.

– Так он просил передать, что у него к тебе весть от императора ромейского.

– Даже так, – вздернул бровь Михаил, задумался на несколько секунд, а потом решительно рубанул, – пусть ждет.

А вот не обязан он императору ничем. Мало того, глядишь еще и счет может предъявить. Поднакопилось за прошедшие три года. Троих императорских подсылов убийц изловили. Вернее двоих. Один, он же первый, сам с повинной пришел.

Не стал Зосима марать свои руки убийством Михаила, открыто приняв его сторону. Трудно представить, его ему стоило ослушаться личного приказа Алексея. Но как видно, господин в лице Романова его устраивал куда больше. А может тут дело еще и в ночной кукушке.