Текст книги "Дождь (СИ)"

Автор книги: Константин Читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

     -Поверь мне, еще неделя или две и город вздрогнет, когда Альфы начнут его делить, – ополовинив третью кружку пива, язык Толяна начал заплетаться.

     Принятое на старые дрожжи, пиво развезло некогда непьющий организм спортсмена. Попытавшись продолжить разговор, я был вынужден отказаться от этой идеи. Сто двадцати килограммовое тело навалилось на стол, заставив ножки мебели жалобно скрипнуть по кафельному полу. Свою кружку я не осилил даже на четверть, отставив ее подальше, задумался, что теперь делать с сомлевшим парнем.

     -Всем сидеть! – в ворвавшихся с улицы парнях без труда угадывались Альфы: – это проверка, оставаться на местах!

     Вместо ножа, в руках одного из завалившихся в кафе людей, появилась лента с одноразовыми шприцами. Двоих, дернувшихся качать права по пьяни, приложили ударами по голове, лишившиеся сознания распластались на полу и стали первыми, у кого взяли кровь. Еще одна компашка из четверых мужиков послушно закатала рукава.

     Мою попытку привстать и объяснить, что мой кореш пьян, оборвали простым нажатием ладонью на плечо. Придавленный чужой силой, я не мог даже трепыхнуться. Подойдя к нашему столу, парень, берущий кровь, замер в нерешительности. В его руках остался только один шприц, а «клиентов» было двое.

     -Коли здорового, – посоветовал Альфа своему корешу, презрительно кивнув на меня: – этот вообще немощь, с костылями ходит.

     Отдернув рукав кожаной куртки, парень ловко воткнул иглу Толику в вену. Набрав полный тюбик, он включил ультрафиолетовую лампу, используемую обычно для проверки денег на подлинность, и принялся рассматривать бурую кровь на просвет.

     -Есть! Этого берем! – кивнув стоявшим у входной двери здоровякам, «доктор» повернулся ко мне.

     -Можно ножом, – оголяя запястье, я опустил глаза, в попытке скрыть собственное волнение от увиденного в крови у Толика.

     Нож воткнулся слишком глубоко, оставив после себя узкий порез. Понаблюдав за не желающей заживать раной, парень отвернулся.

     -А залечить? –  ошарашенно уставившись в спины одаренных, покидающих кафе и забравших с собой пьяное тело Толика, мой голос прозвучал тонко и обиженно.

     -Это не к нам, это к вокзальным, – ехидный смех здоровых лбов заставил меня болезненно скривиться от громкого звука.

     Бармен в кафе оказался с понятием и перебинтовал мою руку за пару минут. Заполучив на запястье марлевую повязку, я подхватил костыли и заковылял на улицу. Очередной ворох мыслей закружил в моем сознании. Судя по тому, как обрадовались Альфы, Толик тоже на что-то мог сгодиться. И это при том, что внешне он не имел никаких ярко выраженных, как у остальных одаренных, изменений.

     Дыхательная гимнастика и воображаемое перемещение энергии по телу, выполнявшееся теперь почти на автомате при каждой слабости, вернуло мне удовлетворительное самочувствие, стоило добраться до дома. Я приготовил зеленку и вату, начав осторожно разматывать грязноватый бинт. Когда последний виток спал с запястья, я с изумлением уставился на чистую кожу. Запястье оказалось чистым, не имея даже следа от недавнего пореза. Окровавленный бинт не позволил развившемуся за последние месяцы пессимизму, убедить самого себя в том, что все произошедшее мне привиделось.

     -Так и я да?! – моя радость не знала границ.

     В серванте нашлась упаковка со шприцами, взяв один из них, я вколол себе в вену иглу, набрав полный объем. Заметавшись после этого по квартире, пытался вспомнить, куда засунул так не разу и не пригодившуюся машинку для пересчета денег, купленную непонятно из каких соображений. Покупка нашлась на антресоли, пластиковый кожух хрустнул под напором пассатижей, вставленный шнур в розетку заставил работать спрятанный в глубине механизма стержень синей лампы. Улыбка исказила мое лицо в счастливом оскале. Крупные белые искры, куда большие по размеру, чем в крови у Толика, мерцали перед моим взором, подсвеченные ультрафиолетом в одноразовом шприце.

     Впервые за многие недели с момента потери работы и обнаружения болезни, у меня забрезжила надежда на возвращение своему телу здоровья. Не сразу, но успокоившись, я развалился на засаленном кресле. Звук тикающих часов в соседней комнате мерно отсчитывал секунды, но не раздражал как раньше, а успокаивал. Если все сделать правильно, то у меня появлялся шанс, очень хороший, качественный шанс, наладить свою жизнь заново.

     ==

     Первая эйфория прошла спустя полчаса усиленных размышлений. Истории про «черные» клиники, занимающиеся извлечением органов на продажу, как и прочие слухи об причинах бесследного исчезновения людей, заставили меня проявить осторожность. Для чего конкретно Альфам потребовался Толян я не знал и теперь собирался выяснить это, дождавшись нашей следующей встречи.

     К моему разочарованию, к телефону Толя больше не подходил, а наведавшись пару раз на его адрес, не смог застать хозяина дома. Сквер, расположенный в десяти минутах от кафе, где происходила наша последняя встреча, стал излюбленным местом моего времяпрепровождения. Принятый к реализации план заключался в том, что взявшие под контроль этот район города Альфы, рано или поздно попадутся мне на глаза. Впрочем, надежда увидеть Толика вместе с ними, таяла с каждым днем, бесцельно потраченных в ожидании встречи.

     Сидя на лавочке по шесть семь часов, от нечего делать я занимался дыхательной гимнастикой. Холодный ветер и низкая температура воздуха пришлись как нельзя кстати. Воображаемый шарик, плотный и теплый, при таких погодных условиях ощущался особенно четко, позволяя не так сильно напрягать собственное воображение. Помимо прочего, я не замерзал, складывалось ощущение, что «мячик» и вправду обогревал мое тело изнутри.

     Доподлинно зная теперь, что в моей крови тоже есть какие-то вкрапления светящегося в ультрафиолетовом свете ярко белого вещества, я решил, что именно из этой субстанции и состоит воображаемый «мяч». Осознав это, мне стало намного легче фантазировать и убеждать себя в том, что я действительно вижу внутренним взором текущую по телу энергию. Дошло даже до того, что меридианы и точки пересечения духовного тела стали чуть подсвечиваться, после того, как по ним проходил в очередной раз воображаемый «мяч».

     -Починили ноги, да? – вопрос, заданный бабой Маней, заставил замереть на месте.

     Возвращаясь домой уже в сумерках, я поздоровался на автомате с пенсионеркой у подъезда и почти дошел до двери, как был остановлен ее вопросом в спину. Первое чувство вскипевшей злости и раздражительности на бестактный вопрос было подавлено появившейся за последние месяцы привычкой сдерживаться. Второе чувство, пришедшее после того как я повернулся к задевшей меня за «живое» пенсионерке, заставило растеряться. Я стоял на своих двоих, забытые в сквере у скамейки костыли, оказались больше не нужны. Каким-то образом ко мне вернулась способность нормально ходить. Задумавшись еще в сквере о том, что делать дальше, если не удастся найти Толика, я прошел всю дорогу до дома, ни разу не вспомнив о болезни.

     -Вылечили, – согласился я, чтобы хоть что-то сказать.

     -В холопы  пошел, ну да правильно, молодой еще, – с непонятным выражением проговорила она.

     -В холопы.. – мне едва удалось себя одернуть, чтобы вопросительные интонации не слетели с языка, голос остался нейтральным, судя по отстраненному взгляду бабы Мани, она ничего не заметила.

     -Хоть поживешь, в родах о своих заботятся, – старушечий голос перешел на невнятное бормотание.

     Поспешив скрыться, я юркнул в подъезд, отгородившись от улицы и спятившей бабки железной дверью. Лифт, без которого за последний месяц я не представлял для себя жизни, остался где-то на верхних этажах. Легко, как в былые годы, я взбежал на три лестничных пролета, на ходу достав из кармана связку ключей от квартиры.

     Энергия кипела во мне, даруя подвижность и силу. Скинув всю одежду в крохотной прихожей, остался в одних трусах и прошел в центр комнаты. Первый комплекс, самые простые, базовые стойки и переходы, я буквально упивался радостью от возможности снова выполнять привычные движения. Медленно, прорабатывая каждое напряжение мышц, лелеемая в последнее время мечта осуществлялась. Вбитые много лет назад рефлексы пробуждались, не требуя участия мозга для своего исполнения. От тела шел сухой жар, закрыв глаза, я полностью отдался во власть тренировки.

     ==

     Скрежещущий звук металла сменился грохотом в прихожей. Не понимая спросонок происходящего, попытался встать но лишь заметил смазанную тень и брызнувшие из глаз искры.

     -Полегче Умар, не убей, – раздающиеся голоса звучали как сквозь вату.

     -Встать! – судя по интонациям говоривший кричал, но мне казалось, что звук идет откуда-то издалека.

     Мое тело вновь меня не слушалось. Пропущенный в ухо удар имел место быть, но это не могло повлиять на исчезнувшую чувствительность в моих конечностях. Я опять был калекой, вчерашнее просветление осталось лишь в памяти и сегодня виделось дурным сном от судьбы насмешницы.

     Не заморачиваясь одеванием на тело одежды, голого, меня выволокли из квартиры и потащили по лестничным пролетам. Никого не заботили наносимые телу повреждения от ударов по бетонным ступеням и железным перилам. Шутки о том, что некий Умар опять перестарался были основной темой трепа между схватившими меня Альфами. То, что это были одаренные, я понял сразу, едва сознание чуть прояснилось. Что им от меня было надо, оставалось только догадываться. В багажнике машины было просторно, ухабистая дорога заняла минут десять.

     -Чей холоп? – первый же вопрос, заданный главным, расставил все на свои места.

     Давно уже не используемое в современном мире слово, как впрочем и слово род, всплыло в моей памяти, четко ассоциируясь с бабкой Маней. Раньше я не задумывался о том, на что она живет, после того, как государство перестало платить пенсию, а в магазинах взвинтили цены в десятки раз. Несложные умозаключения навели на очевидную догадку о ее доносительстве. Взглянув снизу вверх на крепкого мужика, равнодушно рассматривающего лежащее на бетонном полу голое тело, я решил для себя, что он состоит в роду, под которым находился мой район города.

     -Ничей, – мой голос прозвучал хрипло, с кашлем.

     Мне не поверили, а неспособность ног и рук держать тело в вертикальном положении списали на последствия силового задержания. Вопросы чередовались с избиением, цвет крови в ночи казался черным, резанные раны вдоль всего тела не спешили затягиваться. Через какое-то время главный достал пистолет и выстрелил в мою голову.  И без того заполошно бьющееся сердце затрепыхалось и спустя пару секунд остановилось. Сказав, чтобы «здесь» убрали, главный с компаньонами ушел, назначив двоих.

     -Через пару часов закоченеет, кровь засохнет, да и нести удобнее, – демонстрируя глубокое понимание процесса, один из оставшихся предлагал напарнику переждать необходимое время в тепле салона автомобиля.

     Спустя еще пять минут я остался один. В цехах заброшенного завода гулял ветер, крупные хлопья снега сбивались в маленькие сугробы. Образовавшиеся в углах помещений светлые пятна, подсвечивали ночную темноту. Несмотря на остановившееся сердце и развороченные мозги, я продолжал мыслить, что было не свойственно мертвецу. Прислушавшись к себе, испытал привычное чувство отсутствия отклика у тела.

     Накатившая апатия не препятствовала начавшемуся на автомате процессу циркуляции воображаемой энергии. Упругий и теплый «мячик» принялся гулять по коченеющей плоти, возвращая тепло в мертвое тело. Спустя несколько минут, сердце с перебоями принялось качать кровь, упорядочив свой ритм и интенсивность еще минут через десять. Несмотря на темноту, я видел затягивающиеся раны и пропадающие с тела гематомы. Что происходило с моим черепом я не видел, и, почему-то, совсем не хотел об этом думать. Еще через сорок минут я смог самостоятельно встать на ноги.

     Первая мысль, дождаться когда Альфы придут за трупом и отомстить, была признана не оптимальной. То появляющиеся, то пропадающие силы, не внушали уверенности в самом себе. Тем более, что противников было больше одного, что делало результат схватки трудно прогнозируемым.

     «-Да мне и с одним-то наверное не справиться», – выбираясь через оконный проем цеха, одернул я собственную самоуверенность.

     Снега было мало, стараясь ступать только на мерзлую землю или асфальт, я избегал покрытых белой поземкой участков. Измененных собак, которых изредка удавалось видеть в городе, у схвативших меня Альф не было. Это вселяло надежду, что если погоня и будет, то начнется она не сразу. Четких следов на снегу я старался не оставлять.

     Вспомнив о собаках, резко изменил направление своего побега. Городская свалка, маячившая на горизонте, стала по последнему времени одним из самых опасных районов города. Стаи бездомных собак превратились в нечто неописуемое, совершая набеги на ближайшие районы и наводя страх даже на Альф. В отличие от домашних животных, эти звери никому не подчинялись.

     Вспомнив лайку охотника, которая трансмутировала в момент угрозы своему хозяину, я пожалел, что не завел себе раньше хотя бы кота. Домашние животные оказались способны возвращать себе прежний облик, после того как минует опасность. Сидя в один из дней на скамейке сквера, я стал свидетелем того, как маленькая комнатная собачка с длинными худыми трясущимися лапками загрызла насмерть взрослого добермана, с рычанием дернувшегося в сторону ее хозяйки. Обоих собаководов долго тошнило от вида кровавых ошметков мяса и потрохов, оказавшихся разбросанными по газону пожухлой травы. Жмущаяся к ногам своей хозяйки собачка, никак не могла понять, почему ее не хотят брать на ручки. Измазав светлую шёрстку в чужой крови и демонстрируя ставшие опять нормальными зубки, она жалостливо тявкала, трясясь всем телом.

     ==

     От меня снова шел сухой жар. Отсутствие одежды в стылую ночь если и доставляло дискомфорт, то лишь с эстетической точки зрения. Огни города отражались от низких туч, подсвечивая окраины, по которым я пробирался. Для возвращения домой я не находил достаточных причин, выломанная железная дверь, отсутствие денег, малый запас продуктов, соседка, оказавшаяся излишне предприимчивой. Следовало кардинально пересмотреть свое отношение к своим знакомым и к одаренным в частности. Катастрофически не хватало информации, что такое род, зачем им холопы, почему меня похитили и убили в конце концов. На вопрос о том, от чего кто-то стал Альфой, а кто-то остался обывателем, я даже не старался задумываться. Слишком много теорий было выдвинуто по радио и телевидению, и если кто-то и знал ответ, то это были те самые одаренные, относившиеся теперь ко всем остальным, как к мусору под ногами.

     Постоянное мельтешение «мячика» по телу отвлекало от выбора оптимального маршрута. Загнав его внутрь головы, туда, где находилось одно из пересечений меридианов, я стал спускаться с особо крутого склона, выбираясь на проезжую часть. Двух полосная дорога, ведущая к федеральной трассе по ночному времени была пустынна. Перебежав на противоположную сторону и скрывшись в чахлых кустах, почувствовал, как отпускает испытываемое с момента побега напряжение.

     Оглядев себя, порадовался продолжавшей работать способности исцеления, ссадины и пару царапин, которые я ухитрился поставить себе за время побега, рассосались и зажили. Правая лодыжка и ступни ног где-то испачкались, впрочем пригоршня снега и энергичное растирание избавили кожу от сажи и мазутного запаха. Надо было найти какую-нибудь одежду и еду. Чувства голода не было и я не знал с чем это связано, но решил не рисковать. Превратившиеся в Альф, они ели и пили, чему я был неоднократным свидетелем. Из этого следовало, что даже если у менее одаренных и есть какие-то изменения в организме, то уж куда хуже, чем у эталонных Альф.

     ==

     Навыки, казалось давно изжитые из повзрослевшего тела, вернулись легко и непринужденно. Подломив замок на дверях, как и в давние подростковые годы, я проник на территорию супермаркета. Дверь склада, выходящая на пандус с обратной стороны магазина, имела расхлябанный засов, поддавшийся через пару минут уговоров железному пруту арматуры. Прикрыв за собой дверь, сразу же ринулся вглубь помещения, отключать сигнализацию я никогда не умел, а рассчитывать на то, что ее здесь нет, было глупо.

     Приглушенное по ночному времени внутреннее освещение магазина облегчило мои поиски. Выбирая одежду и обувь, я руководствовался только одним критерием, размер и зимнее время года. Постоянно ожидая появления охраны, я время от времени замирал на месте, прислушиваясь к окружающей обстановке. Закончив подбор одежды, я уже прилично нервничал, никто не врывался в магазин в поисках нарушителя и от этого становилось неуютно.

     «-На выходе будут брать», – единственное логичное предположение пассивности охраны будоражило нервы.

     Приблизившись к витринам, выходящим стеклянным фасадом на проезжую часть, отметил криво припарковавшийся автомобиль с характерной надписью охранного агентства на двери. Взрыхленный колесами снег и не сводящий с магазина глаз одинокий человек, прислонившийся к капоту авто, подсказали, что это один из тех, кто приехал на сигнал сработавшей сигнализации. Продолжив осматривать улицу, различил цепочку следов, тянущуюся от пассажирской двери вдоль по тротуару. Куда ушел второй с моего места было не видно, но чутье подсказывало, что он обходит магазин со стороны дворов.

     «-Двое, всего двое, значит Альфы», – кровь запульсировала в висках, до сознания дошла мысль, что в современном мире многое изменилось.

     Особого выбора не было и выбираться из западни, в которую я сам себя загнал, придется с использованием силы. Вид безмятежно ждущего своего напарника Альфы, я расценил как уверенность охранника в себе и своих способностях. Продолжая анализировать ситуацию, пришел к выводу, что данный индивид не контролирует того, что происходит в магазине. Этим стоило воспользоваться, так как второй одаренный рано или поздно доберется до витрины и увидит сквозь стекло происходящее снаружи, если я решу прорываться через центральный выход.

     Двинувшись вглубь магазина, я столкнулся с охранником, как раз выходящим из двери складских помещений. Удар, который попытался нанести одаренный, возможно был и сильным и быстрым, только я не стал это проверять, так как и сам уже был на взводе, раскочегаренный крутящейся по всему телу энергией. Поднырнув под руку противника, пробил по гортани, заходя за спину. Вместо того чтобы сместиться и разорвать дистанцию, парень зачем-то схватился за свое горло.

     Брючный ремень, прихваченных мной из отдела мужской одежды, захлестнул ногибычка, затянувшись в петлю. Толчок в спину, вывел его из равновесия, обрушив сто килограмм массы на кафельный пол. Для того чтобы окончательно зафиксировать противника мне потребовалось меньше минуты. Разогнувшись, я прислушался к окружающей обстановке. Кроме мычания, прорывавшегося сквозь вставленный в рот кляп и шуршания одежды от елозящего по полу тела, других звуков уловить не удалось.

     «-Навыков никаких, голая дурь», – прижав ногой, пытающегося извернуться и посмотреть на мое лицо охранника, я кивнул сам себе, получив подтверждение собственным умозаключениям.

     После удачного побега, я не раз и не два прокручивал в голове события моего захвата в квартире. То, что казалось мне не правильным, наконец то встало на свои места. Полученный в спальне удар по уху от некого Умара, по своей силе мог свернуть шею или проломить череп. Восстановив по памяти положение тел, рук и траектории движения, я пришел к выводу, что это был молодецкий удар кулаком наотмашь. Никакой техничности и никаких навыков.

     По результатам схватки с Альфой, а никем другим, лежащий на полу и пышущий здоровьем с бугрящимися мускулами, парень быть не мог, я пришел к окончательному выводу, что это обычные люди, получившие в свое распоряжение только силу и возможно ловкость, но никак не навыки владения доставшимся «богатством».

     Решив провести еще одну проверку, нанес сокрушительный удар в висок плененного Альфы. Понаблюдав с минуту, констатировал полное игнорирование одаренным получения подобного рода телесных повреждений. Обычному человеку, после такого удара, гарантировалось лишение сознания с последующими проблемами от сотрясения мозга. Судя по тому, как этот одаренный даже не снизил интенсивности своих трепыханий, какого-либо эффекта подобными методами добиться положительного результата будет сложно. Сходив в отдел галантереи, я взял еще пять ремней, те, что были мной использованы для фиксации, уже начали трещать и грозили быть порванными в течении ближайшего времени.

     Покинув магазин через подломленную дверь, я спрыгнул с пандуса и, прислушиваясь к скрипу снега под подошвами, двинулся вглубь дворов. Связываться со вторым Альфой не было никакого желания. Для успешного противостояния с одаренными необходимы были фиксирующие подручные средства, ударами по телу пронять эти «машины» было невозможно. Имея технику рукамашества и временно проявляющуюся силу, у меня не было гарантий, что собственный организм сможет с такой-же как у Альф легкостью игнорировать получаемые повреждения.

     ==

     С наступлением хаоса в стране рубль окончательно обесценился, никто не верил в то, что экономика выдержит начавшиеся волнения. Иностранные валюты на этом фоне выглядели куда стабильнее, информации от том, что происходит за рубежом было не много и народ по привычке продолжал думать, что там лучше, чем здесь. Похрустев пачкой английских фунтов, я отложил пару купюр, спрятав остальные деньги во внутренний карман куртки. Учиненный обыск у зафиксированного охранника в магазине обеспечил меня финансовой независимостью на ближайшее время и это не могло не радовать. Судя по часам время шло к рассвету, попавшаяся на глаза гостиница придала осмысленность моим блужданиям.

     -На трое суток, отдыхать начну завтра, – положив перед портье помятую купюру, я четко обозначил, что сейчас хочу спать, а встрепенувшихся от моего появления двухкобылу барной стойки, подсылать ко мне в номер сегодня бесполезно.

     Забрав ключ, поднялся на четвертый этаж воспользовавшись лифтом. Номер оказался двухместным, судя по всему, сто фунтов было много за три дня проживания в этой гостинице. Оставалось надеяться, что лишнего внимания моя персона как и платежеспособность не привлекла. С мыслью о том, что не зря подсуетился и измял денежную купюру в кармане перед тем как оплачивать номер, я заснул, проигнорировав и душ и содержание холодильника.

     Проснувшись вечером в начале четвертого, с неудовольствием отметил уже начинающиеся сумерки за окном. Зимнее время укорачивало световой день, игнорируя какие-либо перемены в социуме обогреваемой планеты. Зевнув, я сел на кровати и только после этого отметил, что на этот раз тело не утратило своей чувствительности и я сразу могу им управлять. Порадовавшись положительной динамике, я тем не менее решил не прекращать занятий с энергией и дыхательными упражнениями. Потянувшись в воображении к замершему в районе затылка «мячику», попытался сдвинуть его с места. Ни закрытые глаза, ни напряжение мыслей, ничего не смогло заставить «упругий и теплый» сдвинуться с места.

     -Как назло в узле застрял, – досадовал я.

     Точки пересечения меридианов у человека находились в голове, груди, паху и на запястьях обеих рук. Шестая точка имела блуждающее месторасположение, которое зависело от динамики тела в пространстве. Во время своих упражнений как правило я оставался неподвижен, поэтому привычка оставлять «мяч» именно в шестом узле была наработана за последние месяцы. Только то, что во время вчерашнего бегства мельтешащий объект постоянно отвлекал от выбора дороги через окраины города, заставил меня запихнуть его в ближайший из расположенных в тот момент узлов на теле. Теперь он там застрял и что с этим делать я пока не придумал.

     -Ну хоть с подвижностью разобрались, – нашел я единственное утешение для самого себя, прекратив попытки вытащить «мяч».

     Приняв душ и одевшись, я спустился вниз, решив воспользоваться местной кухней. Испытываемые мной негативные эмоции от облома с тренировками каким-то образом воспринимались окружающими излишне чутко. Попавшаяся в холле парочка буквально шарахнулась от меня, да и мужик, до этого вальяжно смаковавший свой ужин, торопливо проглотил второе и компот, ежеминутно с опаской поглядывая на меня через плечо.

     «-Че это они?» – отметил я краем сознания, впрочем тут же об этом забыв, переключившись на принесенные тарелки с едой.

     -Олег?! Ты чего тут буянишь? – усевшаяся за мой стол девушка притворно хмурила брови: – мне вот управляющий на тебя жалуется, говорит постояльцев распугал!

     В ее лице было что-то знакомое, но сразу же вспомнить где я ее видел никак не получалось.

     -Неужели не узнал? – ярко накрашенные губы изогнулись в манящий бутон.

     -Вика, – только по этому жесту губ, я смог ее признать: – как же ты похорошела!

     Комплемент был вполне заслуженным, девушка и вправду сильно изменилась, если не сказать больше. Работая стриптизершей в клубе и проституткой после выступлений, Вике порой не везло с клиентами, из-за чего у девушки возникали проблемы с сутенером. Однажды я ее прикрыл, дав денег в «пустой» вечер. После этого девушка почти каждый раз подходила ко мне, если к закрытию клуба не удавалось сняться.

     В отличие от клиентов, с которыми Вика была вынуждена оставаться на ночь, со мной жрица любви не церемонилась, иногда заявляя, что сегодня хочет спать, а иногда затрахивая мой член до состояния нестояния. Я относился к нашим отношениям равнодушно, молодое тело требовало разгрузки и меня все устраивало.

     -Ну и что ты здесь такой бука? – сменив в очередной раз мимику на лице, Вика состроила умильную рожицу.

     -Рад что у тебя все хорошо, – с моего лица ушла мрачность, искренняя улыбка растянула рот.

     -Да, теперь все хорошо, – согласилась она, в глазах промелькнула тень.

     -А до этого? – продолжая глупо улыбаться, я не придал этому значения.

     -После того как тебя уволили, – Вика опустила глаза, начав кончиком пальца водить по краю бокала с шампанским, минутой назад доставленного к нашему столику расторопным официантом: – после того как тебя уволили, меня тоже уволили.

     -И к кому? – я достаточно повращался в соответствующих кругах, чтобы понимать, что молодую девку, приносящую доход сутенеру, никто никуда не отпустит.

     -На Камский проспект, к Фролу, – понимая, что я понимаю, Вика коротко обрисовала произошедшие в ее жизни перемены.

     Фрол считался лучшим сутенером для клиентов и худшим для находящихся у него в зависимости. Заставляя стоять девушек на улице по восемнадцать часов, он добивался того, что когда клиент снисходил до заказа одной из жриц, та делала все, чтобы подольше не возвращаться на промозглый по зимнему времени проспект. Вход шло все, от страстного секса в постели, до медикаментозного вмешательства. Выспавшейся в теплой кровати девушке не было никакого дела до того, как клиент будет расплачиваться за незапланированное «продление».

     -Сочувствую, – сказал я, не зная по большому счету что еще сказать.

     -Я всего неделю промучилась, – махнув рукой расслабленным жестом, Вика добавила: – хотя жаль, что Фрол мертв, многие из наших хотели бы с нимтеперьпотолковать.

     Только с последней фразой, в моей памяти всплыла сплетня, рассказанная бабой Маней, про проституток с Камского проспекта, которых изнасиловали Альфы. Посмотрев еще раз на Вику, до меня наконец-то дошло, что передо мной сидит одаренная, только в женском обличии.

     -Это ваша гостиница? – подумав о причинах появления девушки за моим столиком, я сделал соответствующие выводы.

     -Да, мой род взял под себя три ближайших квартала, – как ни в чем не бывало она подтвердила мои худшие опасения.

     -Ясно, – вернувшись к недоеденному салату, я опустил глаза, не зная, как дальше себя вести.

     -Ты чего? – почувствовав изменения в моем настроении, она ухватила мою руку, заставляя посмотреть на нее.

     -Ну, ты вон, а я, – так ничего внятно и не сказав, я вновь потупил глаза.

     -Ты мне всегда нравился, – сопроводив свои слова легким пожатием моей руки своими ухоженными пальчиками, Вика разбила едва начавший образовываться между нами лед.

     Судя по огромной кровати и вычурной мебели, мы оказались в люксе. Моя новая одежда подверглась тесту на разрывоустойчивость и не прошла испытания. Когда последний лоскут перестал прикрывать мое естество, Вика была уже абсолютно нагая и судя по учащенному дыханию на пике своего желания. Начавшиеся резко, наши постельные утехи переросли в затянувшееся сражение двух тел, к обоюдной радости мне удавалось удержать доминантное положение, хоть и с большим трудом.

     В какой-то момент времени я ощутил, что у девушки тоже есть «мяч», такой-же упругий и теплый, как и тот, что засел в моем затылке. К моему удивлению, он находился не в голове в промежности у Вики, реагируя на каждое мое поступательное движение небольшим выбросом энергии. Уловив закономерность, я усилил напор, буквально вколачивая себя в ее лоно. Ее «мяч», сминаемый моей плотью, выплескивал теплую энергию, которая заполняла женское тело. Переплетенные, мы соприкасались во множестве мест и я впитывал ее энергию сквозь кожу, наполняя свой блуждающий шестой узел. Как долго все продолжалось я сказать однозначно не мог, в момент наступления оргазма мое сознание сколлапсировалось, лишив меня адекватной оценки текущей ситуации.

     -М-м, – проснувшись, я почувствовал, крепкую хватку на своем плече.

     -Не дергайся, уже почти все, – сказал знакомый голос.

     Разлепив глаза и повернув голову, я рассмотрел Вику, удерживающую меня правой рукой. В ее левой руке был зажат серебристый инъектор, чем-то похожий на пистолет, но со стеклянной поверхностью в том месте, где обычно у оружия находится затвор.

     -Ну вот, – отпустив меня, девушка поднесла устройство к своему лицу и нажала на находящуюся у рукоятки кнопку.

      Ультрафиолет осветил колбу, наполненную взятой из моего плеча кровью.

     -Это что? – продолжая пребывать в недоумении, не до конца проснувшись, спросил я.

     -Определитель одаренных, – пояснила Вика и добавила, видя мое абсолютное непонимание: – это куда удобнее, чем таскать с собой кучу шприцев и лампу!