Текст книги "Первая История про Юлю Первую"
Автор книги: Константин Боровков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Довод был убедительный, и Юле пришлось согласиться.
– Давай их теперь вынимать. Приржавели небось, озабоченно сказала она.
– Ножницы Судеб не ржавеют! – назидательно ответила ей Си. – Взяли! Тянем – потя-а-а-анем! Тянем – потя-а-а-анем! они тянули и тянули, но никак не могли вытянуть ножницы.
– Солнечный Зайчик, – взмолилась Юля, – помоги! Подтолкни ты их немного, будь другом.
Тот вздрогнул от неожиданной просьбы и немного смутившись сказал:
– Увы, тут я вам не помощник. Сила давления света настолько мала, что для того чтобы...
– Ясно, – перебила его Си, – толкать не хочешь. Так как же их вытащить-то?
– А с испугу можно, – подал опять голос Солнечный Зайчик. – Я слышал, в таких случаях испуг хорошо помогает.
Юля тоже слышала, что человек от испуга может перепрыгнуть через двухметровый забор и так далее. Но сейчас, вот в эту именно минуту, пугаться было вроде бы нечего, и она сказала:
– Да где ж его взять сейчас, этот испуг? Ведь когда не надо – его сколько хочешь, а когда надо – не дождешься!
При этих словах луна снова выглянула из-за облаков, осветив все вокруг своим холодным голубоватым светом. В ночной тишине послышалось противное жужжание. Си хмыкнула и толкнула Юлю в бок:
– Вот и дождались мы испуга! Летит, родимый. Глянь-ка на луну.
Та глянула – и обмерла. На фоне светящегося диска был ясно виден знакомый многокрылый силуэт летящего винтового дракона. Он приближался к ним, увеличиваясь с каждым взмахом крыльев в размерах, и все громче становился шум его пропеллера.
29. В ночном небе
– Ой, мамочки, – охнула Юля. – Рвем отсюда!
– С ножницами! – возразила ей Си. Они схватились за кольца Ножниц Судеб и что было сил рванули их из хвоста. Ножницы не поддались!
– Ну какие же вы тупые! – раздался вдруг скрипучий голос. Это заговорил сам Флюгерный Петух! – Ведь это же больно, в конце концов. Неужели нельзя догадаться, или хоть меня спросить.
– А... что такое? – растерянно спросила Юля.
– Да ведь ножницы – заговоренные, и никто их отсюда не вынет, не сняв сперва заговору! Разве ТАКИЕ ножницы будут так просто валяться?
– Не будут, не будут, – поспешила согласиться Си, – да ведь мы заговора не знаем! Ты сам-то знаешь?
– Знаю! – гордо подбоченился петух.
– Ну так скажи!
– Не запрягала – не нукай! – обиделся тот и отвернулся.
– Ух ты какой, бройлер несчастный, – фыркнула Си и тоже замолчала.
– Вот тоже нашли время обижатья! – попыталась исправить положение Юля. – Вон ведь дракон сюда летит, давайте мириться. Ножницы вынимать надо!
Но ни Си, ни Флюгерный Петух ничего на это не сказали. Зато снизу раздался голос Солнечного Зайчика:
– Знаете что, если тут винтик один открутить, так можно, кажется, и заговор не снимать...
– Где?! – обрадованно кинулась к нему Юля. Отвинтить в брюхе петуха винтик, зажимавший ножницы, было делом нескольких секунд. Еще через мгновение летучие мыши с Ножницами Судеб были уже в воздухе и удалялись от замка на север, в сторону Хрустальной Горы.
– Так не по правилам! Надо было заговор снять! прокричал им вслед Флюгерный Петух, но ему никто не ответил. Надо было спешить и беречь силы и дыхание.
Минут пять летучие мыши летели молча, изо всех сил махая крыльями и сопя от усердия. Ножницы Судеб были довольно большие, и тащить их даже вдвоем было совсем непросто. Луна светила им в спину, хорошо освещая местность внизу. Но стоящие, казалось бы, совсем невдалеке горы почти не приблизились. Сияющая вершина самой высокой среди них Хрустальной Горы была все еще так далека!
– И... сколько нам... еще... лететь? – не выдержала и спросила уже задыхающаяся Юля.
– Недолго... полчаса... – еле ответила ей Си. – Давай... подрастем...
– Опять оземь? – выдохнула Юля. – С такой... высоты?
– Подрасти-то... я думаю... можно и без оземь...
– Тогда... давай, – согласилась Юля, и они по обоюдному согласию плавно выросли раз в пять. Лететь сразу стало намного легче, да и скорость резко возросла. Ножницы несла теперь одна Си, потому что вдвоем это делать было бы уже неудобно – они просто мешали бы друг другу крыльями.
Немного отдышавшись, Юля спросила:
– А где Солнечный Зайчик? Он не потерялся?
И не успела она это произнести, как Солнечный Зайчик сверкнул на стали ножниц:
– Я тут! Ведь я же быстр, как свет...
– Отразись! Ты нас выдашь! – зашипела на него Си, но было уже поздно. Сверкающие ножницы в небе были слишком хорошо заметны. Их тут же увидели. Сзади донесся радостный рев дракона, а снизу – визгливые крики обеих голов Пом-и-Дора: "Вон они! Вон они! Это я их первый увидел... Нет, я! Нет, я! А вот как дам тебе сейчас... Да ладно, побежали за ними, на Хрустальную Гору!"
– Вот это и называется "засветились", – спокойно сказала Си. – Теперь, пожалуй, не успеем.
30. Юля остается одна
Юля и Си неслись по ночному небу, стараясь опередить гнавшихся за ними дракона и герцога Пом-и-Дора. Перепонки на их кожистых крыльях звенели от напряжения. Но расстояние между ними и их преследователями неумолимо сокращалось. Каждый раз, когда Юля оглядывалась назад, она видела, что дракон все ближе и ближе. Топот Пом-и-Дора тоже постепенно приближался.
– Уууф-ф-ф-ф! – обдало беглецов жаром сзади и слева, и язык пламени полыхнул с левой стороны от них, чуть не задев Юлю. Скверный запах обдал их и заставил поморщиться.
– Дракон вышел на дальность прицельного огнеметания, торжественно объявил Солнечный Зайчик, прыгавший между Юлей и Си.
– Уууф-ф-ф-ф! – теперь огонь полыхнул справа, и снова пахнуло смрадным драконьим дыханием.
– В вилку взял, – сообщил Солнечный Зайчик. – В следующий раз, пожалуй, попадет.
– Фу, как у него изо рта пахнет, – потрясла головой от отвращения Юля. И вдруг ее осенило: – Солнечный Зайчик, дай ты ему, вонючке, по глазам скорее!
– Понял, – ответил тот, съежился и тотчас же прыгнул дракону на глаза!
– Ыы-ы-ы! – заревел ослепший от внезапного яркого света дракон. Он закружился на месте, выпустил несколько струй огня в разные стороны, снова яростно заревел – и рухнул вниз! Да так удачно, что и топот Пом-и-Дора тут же прекратился: дракон упал прямо на него. А потом произошло и вовсе неожиданное! Дракон недоуменно ойкнул, задрожал, заохал и вдруг окаменел прямо на глазах у завороженно наблюдавших за ним Юли и Си.
"Так вот оно, оказывается, что было под кляксой, пронеслось у Юли в голове. – В книге было сказано, что надо раздавить о красного винтового дракона спелый помидор!"
– Вот и славненько! – заявила довольным голосом Си. Теперь-то нам никто не помешает...
Но только она это сказала, как все вокруг дрогнуло, откуда-то донесся протяжный гул, потом скрип – и вся земля внизу прогнулась! Края ее вздыбились, почти что нависли сверху, придвинув к ним горы. Это было уже как на дне гигантской чашки, а не таза!
– Это мы что, тыквеем так? – робко спросил Солнечный Зайчик, успевший вернуться к ним от дракона.
– Ничего, ничего, – попыталась приободрить их Си, – зато Хрустальная Гора ближе стала. Летим к ней скорее!
И они снова устремились к их совсем уже близкой цели. С каждой минутой полета Юлино сердце билось все чаще. Ведь она и только она должна будет скоро остановить такого сильного и страшного Компоста!
Бдзынь! – прервал ее мысли звонкий звук удара. Завертев головой, Юля увидела, что Си отстала от нее и кружится позади на одном месте.
– Ты что остановилась, Си? Нам надо спешить! – крикнула она, возвращаясь к своей спутнице.
– Мне дальше дороги нет, – ответила та, – Хрустальная Гора недоступна для тех, кто здесь живет. Смотри! – и Си, отлетев немного назад, снова разогналась и – бдзынь! – вновь ударилась с тем же звуком о невидимую стену и отскочила назад.
– Ух, здорово, – пробормотала она, помотав головой, видела?
Юля молча кивнула.
– Так что дальше ты будешь одна, – добавила Си. – Давай! Лети! Дай им жару! Ой, погоди, ножницы забыли. Лови! – и Си швырнула в Юлю Ножницами Судеб. Та еле увернулась и едва успела схватить пролетавшие мимо ножницы за кольца. – Теперь лети и не мешкай!! – последние слова Си прокричала уже вдогонку мчавшейся прочь Юле.
31. На вершине Хрустальной Горы
Юля осталась одна в черном ночном небе. Луна светила сверху, как бы заглядывая в огромный глубокий стакан, и горы на вздымающихся в отдалении вверх стенках этого стакана отбрасывали вниз самые причудливые тени. Юле сразу стало неуютно и просто жутковато после расставания с Си. "Ну что теперь бояться, кого теперь бояться, ведь тут никого нет и быть не может", – уговаривала она себя, подлетая к переливающейся в лунном свете вершине Хрустальной Горы. Но страх не отступил, а заходил мурашками по ее спине.
"Да ладно тебе, ведь это ерунда, легкотня все это!" рассердилась, наконец, на себя Юля. Она передернула плечами, взмахнула ушами, клацнула пару раз ножницами – и тут же увидела, как что-то шевелится на самой вершине совсем уже близкой Хрустальной Горы.
– Ага, вот оно! – воскликнула Юля, внимательно вглядываясь в это шевелящееся что-то. Еще минута полета – и она ясно увидела несколько больших пальцев, торчащих прямо из горы и быстро перебирающих друг друга. При этом они захватывали и ловко-ловко вплетали в лежащую рядом невзрачную серую тряпочку такую же серую нить. А нить эта возникала прямо из воздуха и лунного света! Тряпочка постепенно росла, тоже шевелилась, и временами по ней пробегали голубоватые искры.
– Так это и есть тот самый невидимый ни для кого платок, – поняла Юля. – Неужели в нем такая страшная сила?
Она подлетела к платку и попробовала перерезать нить с лета. Но не вышло! Ножницы прорезали пустой воздух, и ничего не изменилось. Юля развернулась и попробовала еще раз, и еще и тоже безупешно. "Ой, да это потруднее, чем попасть иголкой в нитку... ниткой в иголку, – огорчилась Юля. – Надо садиться!" Она зависла над Пальцами-Самопяльцами и с трудом приземлилась на крошечном ровном пяточке на вершине горы. Ах, как круто уходили вниз склоны! Как скользко там было! Юля с трудом подползла к платку и подняла ножницы. Но не успела они их раскрыть, как один из Пальцев-Самопяльцев внезапно перестал выхватывать нить из воздуха и замер. Юля тоже замерла и увидела, как он прямо на глазах почернел и – превратился в знакомую черную фигуру Компоста! Тонкие губы злого волшебника растянулись в подобие улыбки, и он сказал сладким голосом:
– Постой, девочка, птичка, э-э-э, мышка летучая! Не надо портить ниточку, это хороший платочек! – и в это самое время платок заколыхался, заизвивался и весь вспыхнул голубыми огоньками.
"Ох, скорее, скорее надо..." – пронеслось у Юли в голове, и она снова нацелилась Ножницами Судеб на текущую магическую нить. Компост встревоженно вскинул руки и закричал:
– Остановись! Ты неправильно держишь ножницы! Так можно порезаться, – и он потянулся к ножницам, приговаривая:
– Отдай дяде, дядя покажет!
Остальные пальцы заходили в это время все быстрее и быстрее, свечение платка усилилось. Юля взмахнула ножницами щелк! – и снова неудача!
"Неужели не успею?" – запаниковала она. Юля очень устала и от гонки по ночному небу, и от взмахов такими тяжелыми для нее ножницами. Пот тек у нее по лбу и заливал глаза, мешая разглядеть хорошенько, где же надо нанести решающий удар. Вдруг Компост исчез, и вместо него возник папа! Он строго посмотрел на Юлю, погрозил ей и неожиданно маминым голосом сказал:
– Не балуйся! Положи ножницы на место!
"Вот наваждение!" – ахнула про себя Юля и хватила не глядя ножницами наугад куда-то в сторону шевелящегося платка. Чмок! – раздался мягкий звук, и она почувствовала, как перерезает что-то мягкое и шевелящееся. Лезвия ножниц сразу засветились красным светом и задымились. Держать их за кольца стало больно, но Юля стиснула зубы и давила изо всех сил. Наконец, нить была отсечена – и сразу вздрогнула Хрустальная Гора под ногами! Пальцы-Самопяльцы рассыпались на мелкие кусочки и исчезли вместе с Компостом после первого же толчка. Но тряхнуло еще, и еще – и с каждым подземным ударом огромные стены вокруг опускались все ниже и ниже, пока гигантская чаша не раскрылась до конца. Вокруг снова открылся простор чистого свободного неба и воздуха! Юля даже непроизвольно облегченно вздохнула.
Вдруг стало стремительно светлеть: луна на небе вспыхнула и засияла, превратившись в солнце! Небо стало синим-синим, горы вокруг засверкали снежными шапками. Юля зажмурила глаза от яркого света. Когда она их раскрыла через несколько секунд, волшебный платок лежал уже бессильно и неподвижно у ее ног. Он быстро потемнел и обуглился на ярком солнце. Еще мгновение и от него осталась только горстка пепла. Потянуло легким ветерком, и пепла тоже не стало.
А Юля – Юля огляделась вокруг, оглядела себя и улыбнулась. Она стояла одна на вершине самой высокой горы, выше легких облаков, красиво пушившихся над долиной внизу. И она снова была собой – Юлей, но на ней было какое-то новое, незнакомое ей длинное красивое платье со шлейфом!
Вдруг на Ножницах Судеб, которые по-прежнему оставались у нее в руках, сверкнул Солнечный Зайчик.
– Как же великолепен я был, – вздохнул он и добавил: – Ну а как ты отсюда выбираться будешь?
32. Спуск
Юля вздрогнула от этих слов, и красота открывшегося перед ней вида сразу для нее потускнела. И правда, как ей отсюда спускаться? Склоны Хрустальной Горы такие крутые и скользкие! Она не удержится на спуске, поскользнется – и разобьется об острые камни внизу! Видно, придется превращаться обратно в летучую мышь или птицу какую-то... Да только одной-то это делать ей стало боязно. А вдруг опять в историю какую-нибудь попадет?! И потом, с каждым разом превращения давались ей все труднее и труднее. Последний раз пришлось даже оземь ударяться. Получится ли еще раз? Ведь не случайно она, сама того не желая, стала вновь сама собой.
Юля пригорюнилась, повесила голову, и глаза ее повлажнели. Она осталась совсем одна в этих огромных горах, и никто не сможет прийти ей на помощь. Ведь только Солнечный Зайчик мог проникнуть на вершину Хрустальной Горы, а какая от него помощь? Ее грустные мысли прервало удивленное восклицание Солнечного Зайчика:
– Ух-ты, вот это да!
– Что там? – сквозь слезы поинтересовалась Юля.
– Облако против ветра летит, – сообщил ей тот, – вон там, внизу!
Покрутив головой, Юля заметила одинокое облако, довольно быстро летевшее в сторону Хрустальной Горы. Оно и вправду шло против ветра: все остальные облака на его высоте двигались вместе и совсем в другую сторону. За странным облаком Юле почудилась какая-то черная точка. Она протерла глаза и присмотрелась. Облако подошло поближе, и Юля разглядела эту точку. Это была большущая летучая мышь! Она быстро-быстро взмахивала крыльями и пихала в полете облако перед собой!
– Си-и-и-и! – закричала Юля срывающимся голосом. – Я ту-у-у-ут!
Си дотолкала облако и оно встало, уткнувшись в основание хрустального наконечника горы, на вершине которого стояла Юля. Потом летучая мышь вскрабкалась на край облака и... села на него!
– Эгей! – крикнула она вверх Юле. – Давай сюда!
– Как? – не поняла та.
– Да просто: садись и скатывайся ко мне сюда, на облако!
– Не могу! – выдавила из себя Юля. – Боюсь!
– Чего ж ты боишься-то?
– Облако!
– Так оно не кусается, что его бояться! – удивилась Си.
– Да нет, я боюсь в облако съезжать. Оно ведь просто водяной пар! Оно меня не удержит, я провалюсь и разобьюсь! объяснила Юля.
– Ерунда, это правильное облако! Видишь, я-то ведь сижу!
– Ну, тогда я промахнусь! Меня мимо пронесет! – нашла Юля другую причину.
– Знаешь, если ты так всего боишься, оставайся наверху, рассердилась Си, – а я назад поехала!
– Уедет, – подтвердил Солнечный Зайчик, перескочив с ножниц на склон горы.
Делать было нечего. Юля глубоко вздохнула, подобрала платье и уселась на краю площадки на вершине. Поколебавшись немного, она все-таки решилась. Оттолкнувшись руками, Юля соскользнула с края и понеслась вниз! Склон и впрямь оказался очень скользкий. В ушах засвистело, ветер выжимал слезы из глаз. С какой скоростью она помчалась! Несколько раз ее довольно сильно подбросило на неровностях. "Только бы попасть! Только бы не промахнуться!" – твердила себе Юля, стараясь удержать направление движения на облако и не потерять ножницы. И ей это удалось!
Юля с размаха влетела в облако, как будто это была очень мягкая большая подушка. Пу-у-у-у – погрузилась она в эту подушку глубоко-глубоко, гася свою скорость. Облако промялось под ней очень сильно, и когда она наконец остановилась, левая ее нога даже проскочила насквозь. Юля почувствовала, как проскочившая нога заболталась внизу в пустоте. Она быстро подобрала ее, и облако плавно выправилось, подняв Юлю обратно на свой верх.
– Привет! – окликнула ее там Си. – Вот видишь, и нечего было бояться.
– Вижу, – отозвалась Юля. Она посмотрела вниз, на начинающиеся в каких-то десяти метрах ниже по склону острые камни, и тихо добавила:
– Было чего...
33. Назад в город
– Ладно, поехали в город, – сказала Си. Она спрыгнула с облака и оттащила его от горы. Облетев облако, она уперлась в него с другой стороны и стала толкать в сторону долины. Облако с восседавшей на нем Юлей поплыло в воздухе от Хрустальной Горы, и вскоре та уже возвышалась где-то далеко-далеко позади.
Насколько же веселее было это воздушное путешествие днем давешней ночной гонки! Все вокруг преобразилось, было наполнено светом и покоем. Внизу проплывали назад сперва небольшие горы, потом холмы. Вот облако было уже над долиной и приблизилось к городу, празднично красневшему внизу черепицей своих крыш. Даже замок на холме не выглядел больше мрачным.
– Ага, – подала сзади голос Си. – Теперь бы нам надо вниз... Об этом я как-то и не подумала.
– Знаешь что, – начала было сердито Юля, но ее перебил возникший откуда ни возьмись Солнечный Зайчик:
– Кажется, дождь собирается! – сообщил он и снова исчез.
Юля посмотрела вверх, по сторонам – но туч нигде не было. "О чем это он?" – подумала было она, но тут же почувствовала, что сидит на мокром. Она посмотрела вниз – о, ужас! Облако под ней все съежилось, посерело и действительно начало выпадать дождем! Не успела Юля как следует испугаться, как она уже падала вместе с капельками дождя вниз.
Но капельки были очень маленькие и спускались вниз так медленно! Юля падала вместе с ними в своем колоколом раздувшемся длинном платье и думала уже только о том, как не попасть на крышу какого-нибудь высокого дома. Она быстро научилась управлять своим падением, подбирая платье то с одной, то с другой стороны. Поэтому ей без большого труда удалось миновать острый шпиль ратуши и приземлиться на площади перед ней.
Каменная мостовая весело блестела после дождя в лучах снова засиявшего на месте вылившейся тучки солнца. Юля стряхнула с себя капельки воды и огляделась вокруг. Площадь была пуста. Никого не было видно и в окнах выходящих на нее зданий. Юля пожала плечами, задумалась на мгновение – и решительно пошла к гроту в основании холма, размахивая на ходу Ножницами Судеб. Подойдя к двери, через которую их с дядей Пихто втащили совсем недавно стражники, она занесла было для удара руку. Но дверь внезапно сама распахнулась, и на ее пороге возникли из темноты сам дядя Пихто и с ним – целая ватага мышей во главе с Ми. Дядя Пихто был весь чумазый, с головы до пят. Но на его покрытом копотью лице сияли веселые голубые глаза.
– Ура! – закричала Юля и бросилась к своим друзьям. – Как я рада, дядя Пихто! Я думала, ты совсем растрескаешься...
– Ничего, – успокоил ее дядя Пихто, – вот подкоптился только немного и икаю от той дряни, что во мне кипятили.
– А где Компост? – обеспокоенно спросила Юля.
– Не волнуйся, он опять стал безобидным, – поспешила успокоить ее Ми, – он спит сейчас наверху, в башне. А когда проснется, ничего не будет помнить и пойдет скорее искать свои кабачки...
– Посмотрите, посмотрите, – раздался сверху голос Си. Юля сейчас точь-в-точь как у нас на картине! Только короны не хватает.
– Пока не хватает, – со значением сказала Ми. – И чему тут удивляться? Ведь ту картину как раз сейчас пишет для нас городской художник. Во-о-он его окно на чердаке, видите? Он нас тоже видит: смотрит в подзорную трубу и рисует!
– А... почему в трубу он смотрит? – удивилась теперь Юля. Так просто нельзя нарисовать?
– Деликатный он больно, – пожала плечами Ми, – стесняется очень.
Разговаривая, Юля двигалась с дядей Пихто и мышами от холма, и теперь они поравнялись со старым зданием ратуши. Хлоп! – хлопнула вдруг парадная дверь, и из ратуши выскочил невысокий бойкий и нарядно одетый человек в усах и в шляпе с перьями. Подбежав к Юле, он почтительно склонился перед ней в поклоне и, сняв шляпу, обмахнул ей свои сапоги.
– О, великодушная спасительница! – воскликнул он, распрямляясь. – Позволь приветствовать тебя в спасенном тобой городе Томатбурге!
– Спасибо, – растерянно ответила Юля, – а вы... кто?
– Я главный герольд Томатбурга! – и он вновь поклонился. – Но сейчас я – временный бургомистр нашего славного города.
– А где же настоящий бургомистр? И советники? – удивилась Юля. Она уже знала, что герольд всегда только выкликал разные новые указы и вообще был в лучшем случае церемономейстером, то есть распорядителем, а не управителем города.
– Бежали с позором. Испугались. Были причастны. Только герольд чист, – кратко объяснил герольд и кротко улыбнулся. А сейчас мы будем вас чествовать! – объявил он и хлопнул три раза в ладоши. Раздался глухой топот, и на площадь выбежали человек десять стражников. Они выстроились, тяжело дыша, вдоль ратуши, а у дверей ее замерли тип в желто-синем и верзила в сине-желтом камзолах. Юля испуганно попятилась, но герольд поспешил ее успокоить:
– О, не волнуйтесь! Это верные слуги города, стражи порядка и покоя!
– Но... ведь они злые?! Они помогали Компосту и Пом-и-Дору!
– Да что вы! Они ведь что? Они – люди подневольные. Они только выполняли приказы.
– Так точно, мы только выполняли приказы! – гаркнули в один голос стражники и что есть силы выпучили глаза.
"Ой, слышала я уже где-то эту песенку", – поморщилась Юля. Но где, она так и не вспомнила и махнула на это рукой.
– Давай, – махнул герольд рукой крайнему стражнику. Тот вытащил из-за спины сигнальный рог и подул в него. Рог хрипло загудел, и город отозвался ему стуком дверей, хлопаньем оконных створок, и через пару минут вся площадь была уже заполнена сбежавшимся народом. Герольд предусмотрительно успел пригласить Юлю и ее спутников подняться на высокую лестницу, ведущую к парадному входу в ратушу. Теперь все они стояли на возвышении над собравшейся шумевшей толпой.
Герольд оглядел площадь, вытащил из-за пазухи свиток пергамента и прокашлялся. Люди на площади притихли.
– Славные жители Томатбурга, – начал читать герольд, развернув свой свиток, – мы долго страдали под деспотичной властью коварного герцога Пом-и-Дора! И его зломудрого покровителя волшебника Компоста. Но час изволения пробил! Великая и непобедимая Юля одолела в жестокой схватке наших гонителей и подавителей!
Люди на площади восторженно закричали и стали бросать в воздух шапки.
34. Королева
Герольд поднял руку, и народ на площади постепенно успокоился. Снова протрубил рог, и стало совсем тихо.
– По трепетному и единодушному желанию всех жителей, продолжил герольд чтение свитка, – город Томатбург, а также прилегающие к нему семь деревень объявляют себя отныне и во веки веков королевством Юлианией, а Великая Юля по естественному праву победительницы, спасительницы и освободительницы объявляется его бессменной королевой Юлей Первой! Город торжественно обязуется почитать и повелеваться королеве, кормить и одевать ее, а деревни – слушаться ее и давать ей деньги на карманные расходы!
– Ух, здорово, – шепнула Юле на ухо снова оказавшаяся на ее плече Ми. – Оставайся!
– Соглашайтесь, Ваше Величество! Оставайтесь с нами! закричали в толпе на площади.
– Спасибо, – растроганно сказала Юля, – но... я хочу домой. Я очень соскучилась, мне надо домой.
Народ на площади упал на колени, послышались рыдания, крики "Останьтесь с нами, Ваше Величество! Не бросайте сиротами!" усилились. Глаза у Юли повлажнели, она почувствовала комок в горле.
– Я... не могу, – произнесла она, – мне в школу надо. И потом, я должна вернуть в класс плюшевого кролика! Я взяла его позавчера и обещала принести назад.
– О-о-о, это все меняет, Ваше Величество, – поспешил успокоить ее герольд. – Королевское слово твердое, это закон. Народ! – закричал он уже толпе на площади. – Ничего не поделаешь, Ее Величеству надо возвращаться! Придется нам жить одним. Будет у нас эта, как ее, демократия. Понятно?
Народ на площади настороженно замолчал. Потом чей-то недовольный голос спросил:
– Это как же так? А кто о нас думать и заботиться будет, а?
– Вот вы сами и будете, граждане, – ответил герольд.
– Ух-ты, ах-ты, разбежался! Это что же, без революции тихо-мирно и сразу от монархии к демократии? Так не пойдет! раздался еще чей-то громкий голос на площади.
– Не хотите демократии? Ясненько. Стра-жа! Разо-гнать! скомандовал герольд, и пока стража очищала площадь от людей, он обернулся к Юле, улыбнулся и сказал: – Вы уж не обращайте внимания, Ваше Величество. Это у нас так, по-семейному. Разберемся.
Площадь опустела, герольд откланялся и ушел к себе в ратушу руководить народом. Юля осталась наедине с дядей Пихто и мышами.
– Что ж, тебе пора, – повернулся к ней дядя Пихто, теперь путь домой тебе открыт. Сейчас я позову Великого Мышиного Волшебника, и он отправит тебя...
– Подожди, – перебила его Юля, – а я смогу вернуться сюда назад?
– Не знаю, – пожал плечами дядя Пихто, – но мы всегда будем тебе рады. Твои друзья будут тебя помнить.
– Знаешь что, – шмыгнула носом Юля, – я всегда стараюсь покупать открытки в тех местах, где бываю, и которые я хочу запомнить. Ты можешь подарить мне открытку с видом этого места, или еще какую-нибудь?
– Конечно, – улыбнулся в ответ дядя Пихто, – да мы ее сейчас же и сделаем. Да еще и ты сама на ней будешь! Ми, где наш аппарат? – мыши тут же засуетились и притащили откуда-то большой фотоаппарат на треноге. Дядя Пихто огляделся и показал, куда надо его поставить. После этого он почесал затылок и воскликнул:
– Вот здорово! Придумал! Становись сюда, – и он оттащил Юлю поближе к ратуше. – Приготовилась? Лови! – и он прыгнул к ней на руки. Но в полете он превратился в большой букет розовых роз! Юля чуть не уронила его от неожиданности.
– Замри! – крикнула ей Ми от аппарата. – Готово! – Букет тотчас же потяжелел и выпал у Юли из рук. Рядом снова возник дядя Пихто.
– Вот тебе и будет открытка на память! – сказал он ей, запыхавшись. – Как только сделаем, сразу тебе перешлем. Тук-тук-тук, – постучал он тут же по каменной мостовой. Бабах! – вылетел из нее здоровенный камень, и из дыры выбрался Великий Мышиный Волшебник.
– Что, уже? – спросил он, щурясь от дневного света. – Все мое пгогицание сбылось?
– Сбылось, не сбылось, а госпоже Юле пора домой, объяснила ему ситуацию Си.
– Па-а-а-агодите, если сбылось, то можно, а вот если не сбылось... – начал было Великий Мышиный Волшебник, но Ми тут же его перебила:
– Ну что ты за вредина такая, сам ведь прекрасно знаешь, что сбылось!
– Поздно мне, знаете ли, хагактег-то менять! Есть у меня отдельные недостатки, да, у кого их нет, но...
"Бум-м-м-м" – начали бить часы на ратуше. Великий Мышиный Волшебник опомнился, перестал ворчать и взмахнул своей обгрызенной волшебной палочкой.
– Ладно уж, уговогили. Так что, тепегь обгатно, да? – и он покосился на Юлю. – А как это? Какое там заклинание-то? Ну как оно там, э-э-э...
– Вот балбес здоровый, ничего не помнит, – еле слышно прошептала Си.
– О, пгавильно! Вот именно так, вот спасибо! обрадовался Великий Мышиный Волшебник. Он снова взмахнул волшебной палочкой и взвыл:
– Авва! Авва! Балабес! Отпгавляйся чегез лес!...
– До свидания, Юля! Счастливо тебе! – закричали наперебой мыши и дядя Пихто. Великий Мышиный Волшебник взвыл еще раз – и все поплыло у Юли перед глазами, а потом исчезло.
35. Дома
Юля потянулась, открыла глаза – и сразу узнала их с сестрой комнату. Она потрясла головой, но ничего не изменилось и не пропало. "Так это что, все мне только снилось? Но ведь это было так по-настоящему!" – и Юля потрогала руками себя, одеяло, свою кровать, прикоснулась к мерно дышащей во сне сестре. "Здесь тоже вроде бы все настоящее..." – подумала она и села на кровати.
В комнате было еще темно, в коридоре – тоже. Наверное, дома все еще спали. Слышался только неясный шум ранних машин, идущих по улице с другой стороны дома. "Ой, да мне же сегодня к первому уроку! – спохватилась Юля. – А надо еще собрать ранец и не забыть плюшевого кролика!" Она повернулась к часам, чтобы узнать, сколько уже времени, но не увидела их светящихся цифр на обычном месте.
– Что такое, – недовольно пробормотала Юля, – куда же часы подевали?
Встав на колени, она присмотрелась и поняла, что никуда часы не подевали. Стоят они себе на месте, как стояли. Но что-то закрывает сам циферблат. Юля поднялась, включила потихонько лампу на столе и увидела на часах какую-то открытку. Она медленно взяла ее в руки и поднесла к свету. На открытке было старинное здание – она узнала бы его из тысяч и маленькая девочка в длинном платье перед этим зданием. Лицо ее было трудно разглядеть, но в руках девочка держала большой букет розовых роз.
– Ой! – вскрикнула Юля и соскочила с кровати. Она прижала открытку к груди и запрыгала по комнате, пока не наткнулась на свой стул с вертящимся сиденьем.
– А здорово мы им задали! – сказала она, обращаясь к открытке. Потом Юля погладила ее, поставила на свой стол и побежала на цыпочках в ванную комнату умываться.
