Текст книги "Опасное сходство"

Автор книги: Конни Банкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Рене постоянно шутил и смешил их, развлечения сыпались как из рога изобилия, так что Селин не имела возможности сосредоточиться на своих проблемах, главную из которых составлял Рене. И она с легкостью приняла его игру; отодвинув решение всех вопросов на потом. Где-то в глубине души Селин понимала, что в один прекрасный день ей все же придется сделать выбор.

И вот этот момент настал, когда после обеда Рене остановил ее словами:

– Нам надо поговорить.

Селин посмотрела на его загорелое лицо, ставшее вдруг очень серьезным, и ее охватило недоброе предчувствие.

– Каким образом? – Селин лихорадочно искала причину, которая могла ей помочь оттянуть развязку. – Энни…

– На сегодняшний вечер я вызвал к ней няню, которая придет в половине восьмого. В этом отеле очень профессиональные няни, на которых можно вполне положиться. Я навел справки и выбирал из нескольких кандидатур, так что можешь не волноваться, с Энни все будет в порядке. А у нас с тобой будет прекрасная возможность поговорить за ужином. Пришло время все расставить по своим местам.

Но что-то настораживало Селин, заставляя опасаться этого разговора.

Все эти дни она запрещала себе думать, что когда-нибудь чудный отдых закончится и наступит время определяться, как жить дальше. Рене прав, пришло время что-то решать. Он прекрасно справился с основной задачей этой поездки – нашел общий язык с Энни и дал понять ее матери, что на него можно смело полагаться. Теперь у Селин не осталось аргументов против его предложения.

Когда пришла няня, которая сразу понравилась Селин, Энни уже спала. Селин впервые за эти дни принарядилась к вечеру, отчего чувствовала себя не совсем в своей тарелке. На ней было легкое платье из цветастого шелка и кремовые босоножки на невысоком каблуке. Селин немного нервничала, поскольку ей предстояло впервые за эти дни встретиться с Рене наедине, без Энни.

Рене ожидал ее в баре, тоже одетый более торжественно, чем обычно. Он был в рубашке с коротким рукавом и в темных брюках, а бронзовый загар делал его похожим на итальянца. Заметив Селин, он скользнул по ней оценивающим взглядом, потом снова уставился в свой стакан. Рене подождал, пока его дама сядет, потом подозвал официанта и заказал для Селин коктейль.

Селин нервным жестом откинула свои роскошные волосы и попыталась расслабиться, но тревога не отпускала ее. Вся непринужденность и беззаботность последних дней куда-то улетучились.

– Ну как, ты довольна, что согласилась на эту поездку? – Рене сделал большой глоток виски с содовой и откинулся на стуле, внимательно глядя на Селин.

– Да, все было очень хорошо. И весело, – ответила Селин, чувствуя себя как на допросе. Она взяла принесенный официантом коктейль и нервно отпила глоток. – Дни были так насыщенны впечатлениями, что Энни тут же засыпала, едва коснувшись головой подушки. Бывало, дома я с трудом укладывала ее в постель в половине девятого, а тут она валилась с ног уже после семи. – Селин улыбалась, говоря о дочке.

– Она прекрасный ребенок, так что можешь гордиться. – Рене приветственным жестом приподнял свой бокал. – Ты прекрасно воспитала дочь, несмотря на все трудности.

– Ты говоришь так, будто я совершила невозможное. – Селин снова сделала глоток и чуть не поперхнулась. – Я вовсе не святая. Тысячи женщин оказываются в подобной ситуации.

– Но тебе пришлось иметь дело с моим братцем, выносить его угрозы и оскорбления. И у тебя не было никаких средств, на которые ты могла бы рассчитывать в будущем.

– Меня это никогда особенно не заботило, – храбро солгала Селин. – Догадываюсь, к чему ты клонишь. Ты напоминаешь о моем прошлом, чтобы заставить меня принять твое предложение. – Селин пыталась искусственно распалить себя, чтобы не чувствовать себя уничтоженной. Она старалась воскресить в себе былую враждебность к Рене, не обращая внимания, как меняется, становясь жестким, его лицо. – У тебя ничего не выйдет.

Селин залпом допила коктейль и со стуком поставила бокал на стол, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих.

– Пожалуйста, ты можешь встречаться с племянницей, когда тебе удобно, хоть каждый уик-энд. Но я не позволю разрушать ее жизнь!

– Ты имеешь в виду, что не хочешь разрушать прежде всего свою жизнь? Но ты забываешь об интересах дочери! Девочка имеет полное право знать все о семье отца. Зачем же лишать ее наследства?

– Энни еще совсем ребенок! Она понятия не имеет ни о каком наследстве!

– Но через каких-то десять лет она уже не будет ребенком, так ведь? – Рене всем телом подался к Селин, кипя от негодования. – Ради Бога, объясни мне, в чем проблема? Я предлагаю тебе безбедную жизнь, финансовое благополучие, это наилучшее решение для нас троих! – Рене стукнул кулаком по столу, и ближайшая к ним пара поспешила пересесть подальше, с опаской косясь на них. – Какие тебе еще нужны доводы, черт побери?!

– Я не хочу ничего менять! Я вполне довольна своей жизнью!

– Ты что, соскучилась по скандалам, которые устраивал тебе мой брат? Тебе только этого не хватает?

Селин побелела как полотно и с трудом поднялась из-за стола на трясущихся ногах.

– С меня достаточно!

Она схватила сумочку, готовая уйти, но Рене, презрев приличия, взревел:

– Сядь! Бегством ты ничего не решишь.

– Нам нечего решать!

– Выходи за меня, и все проблемы разом решатся!

В голосе Рене слышалась угроза, приказ, его глаза метали молнии, он был полон решимости добиться своего.

Нет, я так просто не сдамся, упрямо подумала Селин.

– Выйдя за тебя, я только создам себе новые проблемы. – Селин гордо выпрямилась, все еще дрожа от возбуждения. – Иди же, пакуй вещи. Можешь уезжать завтра один. Мы с Энни никуда не едем. – Селин направилась к выходу.

– Выслушай меня, – приказным тоном произнес Рене, быстро нагнав Селин и загородив ей дорогу.

– Почему я должна тебя слушать? – презрительно осведомилась она. – Мне нет дела до твоего богатства и влияния, мне абсолютно наплевать, что ты Хантер.

– Мне надо кое-что тебе сказать…

– Что же?

– Ты жутко упрямая.

– Это все?

– Что плохого, если о тебе станут заботиться?

– Ради того, чтобы было кому передать твое наследство?

– Ответь на мой вопрос!

– Ты мне не нужен! – Селин отвечала не только Рене, но и себе, своим чувствам. – Мне не нужно, чтобы меня опекали. Я в состоянии позаботиться о себе и о своей дочери. Мы не нуждаемся ни в чьей милости.

– Я совсем не то имел в виду.

– А что же тогда?

– Я хочу дать тебе…

– Меня это не интересует, – резко оборвала его Селин.

– Отлично.

Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, потом Рене резко развернулся на каблуках и пошел прочь. Селин проводила его взглядом и медленно направилась к лифтам, недоумевая, почему все так плохо закончилось. Но она ни минуты не пожалела, что выступила с открытым забралом, так даже лучше.

Пусть Рене Хантер оставит нас в покое, заключила Селин.

10

Селин шла не разбирая дороги. Незаметно для себя она оказалась в магазине подарков, который располагался тут же, в отеле. Селин стала прогуливаться вдоль полок и прилавков, разглядывая игрушки, одежду, посуду, открытки, но мысли ее были далеко.

Почему я отвергла предложение Рене? – думала она. Кого я защищала? Энни? Вовсе нет, как раз Энни прониклась к Рене Хантеру симпатией и приняла его с открытым сердцем. Селин не могла не признать, что она стремилась защитить в первую очередь себя. Как долго над ней будет еще висеть дамокловым мечом ее печальное прошлое? Какой смысл обрекать себя на одиночество, сравнивая всех с Дэном и тут же отвергая?

Рене Хантер не имел ничего общего с братом, кроме внешнего сходства, да и то при близком знакомстве можно было заметить, что у него более четкие черты лица, чем у Дэна. Казалось, природа изрядно потрудилась над Рене, а его брату-близнецу достались лишь жалкие остатки.

Ну и что, если Рене меня не любит? – продолжила она размышлять. Ведь жизнь на этом не кончается? Лучше смириться и иметь в его лице хорошего друга, чем врага, раз уж этот человек так или иначе вошел в мою жизнь.

Селин прекрасно понимала, что ее жизнь теперь не может оставаться прежней, Рене будет опекать племянницу. Селин вспомнила, с какой теплотой он смотрел на Энни, открыв для себя незнакомый мир детей. Не последнюю роль сыграло и то, что Энни была его точной копией. Это не могло не задеть определенные струны в сердце Рене.

Ну и что, что мне не удается встретить свой идеал? – рассуждала Селин. В этом я не первая и не последняя среди женщин, уж можно бы с этим как-то смириться. По крайней мере, моя дочь имела бы двух родителей – полную семью и надежный тыл. Разве не это самое важное для ребенка?

Тем временем к Селин подошла продавщица и, сверкая широкой белозубой улыбкой, предложила свои услуги. Селин тотчас же очнулась и торопливо выбрала набор писчей бумаги с забавными зверюшками и несколько разноцветных детских шариковых ручек. Энни они определенно понравятся, девочка любила рисовать и писать открытки, хотя до сих пор она адресовала свои послания только маме. Но теперь у нее наверняка появится новый адресат – Рене Хантер, которому она также станет посылать трогательный письма, написанные аккуратным детским почерком.

Оплатив покупки, Селин покинула магазин, но, вместо того чтобы поспешить в номер и сменить няню, зашла в небольшую кофейню во внутреннем дворике отеля и заказала себе чашечку кофе, к которому, по заведенному здесь обычаю, полагалось миндальное пирожное.

В этот час в кофейне было немноголюдно, всего несколько пар, которые лакомились мороженым. Некоторые внимательно изучали путеводитель, планируя распорядок своего отдыха, словно некую военную операцию. Броский и стильный интерьер кофейни не очень располагал к созерцательности, но мысли Селин неспешно текли в заданном русле, от воспоминаний о прошлом она перешла к будущему.

В ее воспаленном мозгу, роилось столько самых невероятных предположений, что кружилась голова. Но одно она поняла – ей нужен Рене с его юмором, великодушием, мудростью, даже с его грубоватым цинизмом, от которого многие женщины пришли бы в ужас. Селин привлекало в нем все, и перспектива навсегда потерять Рене пугала ее.

Селин сделала еще несколько глотков кофе, надкусила пирожное и поднялась из-за стола, отряхивая с колен крошки.

Наверное, Рене сейчас в баре или в своем номере, предположила Селин, и отправилась на поиски. В баре Рене не оказалось. После короткого колебания Селин решилась подняться в номер Рене. Когда через несколько минут Селин постучалась в дверь, каждый ее нерв был напряжен до предела.

Рене открыл не сразу, и Селин поразил его вид. Лицо Рене выглядело помятым и измученным, волосы стояли торчком, в нем не осталось ни капли той уверенности, к которой привыкла Селин. Взгляд его серых глаз был тяжелым и неприветливым, чего, впрочем, и следовало ожидать.

– Что тебе? – грубо спросил Рене.

У Селин упало сердце. Она моментально забыла, зачем пришла, хотя у нее и так не было четкого плана, с чего начать разговор.

– Я хотела… поговорить с тобой, – звонким голосом начала Селин, глядя на Рене снизу вверх и изо всех сил стараясь сохранять присутствие духа.

– О чем? Разве ты уже не высказала мне все? Я был идиотом, надеясь пробить воздвигнутую тобой стену отчуждения. Ты как принцесса из сказки укрылась в высокой башне и никого к себе не подпускаешь, тем более брата человека, который, по твоему мнению, сломал тебе жизнь.

– Он действительно сломал мне жизнь!

– Ну как ты не можешь понять, что это все в прошлом?! Надо жить сегодняшним днем. Наверное, ты просто свыклась с ролью жертвы. Черт возьми, и зачем я все это сейчас говорю?! Иди спать. – Рене явно собирался закрыть перед ее носом дверь.

– Не надо! – в отчаянии выкрикнула Селин.

– Что не надо?

– Не выставляй меня. Пожалуйста!

– Почему? Разве ты не сделала недавно то же самое со мной?

Впервые Рене назвал вещи своими именами, и у Селин чуть не подкосились ноги от жалости к нему. Ей ни разу не приходило в голову, что ее поступок имел именно такой эффект – отказав Рене, она выставила его из своей жизни. Селин полагала, что лишь защищает себя от новых ударов судьбы.

– Может, разрешишь мне войти? – спросила Селин и положила руку на грудь Рене.

Она тут же почувствовала, как он напрягся, но не стала убирать ладонь, с удовольствием ощущая сквозь рубашку тепло его тела.

Рене отвернулся и нелюбезно буркнул:

– Закрой за собой дверь.

Он сел на небольшой диванчик в углу комнаты. С бьющимся сердцем Селин закрыла дверь, прошла к кровати и присела на краешек, скрестив ноги и обхватив руками колени.

В комнате повисла тишина. Рене провел ладонью по глазам и выжидающе посмотрел на Селин: раз она вторглась на чужую территорию, первое слово за ней.

– Я совсем не хотела прогонять тебя, – неуверенно заговорила Селин. – Я отправилась в эту поездку по твоему приглашению, и ты не можешь обвинять меня в том, что я старалась оградить Энни от тебя. Все эти дни она общалась в основном с тобой. – Незаметно для себя Селин снова перешла к обороне, но, взглянув на Рене, поняла, что он никак не отреагировал на это.

– Речь сейчас не об Энни.

– Да, ты прав. – Селин перевела дух. – Верно, я много натерпелась от Дэна, и это все еще тяготит меня. Когда я увидела тебя… мне показалось, что мое прошлое вернулось. Я почувствовала… будто меня сбил скорый поезд… и очень испугалась. Я была просто в шоке, – призналась Селин, как бы заново пережив тот момент, когда увидела такое знакомое и вместе с тем чужое лицо. – Я подумала, что ты окажешься таким же, как Дэн. Но очень скоро я поняла, что…

Селин оборвала себя на полуслове, чувствуя, что ступает на зыбкую почву. Ее пальцы судорожно вцепились в подол платья.

– Что ты поняла? – оживился Рене, сверля ее глазами;

Его безразличие как рукой сняло, и Селин еще сильнее заволновалась.

– Что ты совсем не такой, как Дэн. Твой брат был жестоким и привык поступать так, как ему заблагорассудится. Ему было на всех наплевать, даже на собственного ребенка.

Не в силах усидеть на месте, Селин встала, подошла к окну и уставилась на улицу невидящим взглядом.

– Каким же оказался я? – полюбопытствовал Рене.

От его взгляда у Селин засосало под ложечкой.

– Совсем не таким, как твой брат. – Она немного помолчала. – Мне надо было тут же развернуться и уйти. Я так и хотела поступить, но…

– Но что?

– Но… мне понравилось работать в компании. До этого я перебивалась временной работой, чтобы кое-как оплатить счета. Решив остаться, я понимала, что ничем хорошим это не закончится, что в любой момент ты можешь обо всем узнать, но слишком велико было искушение получить настоящую работу, где я могла в полной мере проявить себя. Конечно, высокая зарплата тоже сыграла не последнюю роль. Впервые за все эти годы я смогла хоть что-то откладывать на будущее и на ремонт дома. Для себя я решила, что все равно уволюсь при удобном случае, и потом…

– Потом тебя все же настигло твое прошлое, когда ты меньше всего ожидала этого.

В интонации Рене слышался неприкрытый цинизм, и Селин метнула на него злой взгляд. Вместо того чтобы подбодрить ее, он зло насмехается! Но что делать, она сама начала этот разговор.

– Так все и было, – послушно согласилась Селин.

Рене недобро посмотрел на нее и отвел глаза.

– Итак, зачем ты пришла? Чтобы, как говорится, признанием очистить душу? Тебе больше нечего добавить?

– Я поступила, как последняя дура.

Селин прерывисто вздохнула, и на этот раз Рене взглянул на нее с каким-то новым выражением.

– Неужели? И почему же?

– Потому что…

Голос Селин задрожал, и она запнулась. У нее было такое чувство, будто она ступает по тонкому льду, рискуя в любую минуту провалиться в воду. Интересно, что произойдет, если я признаюсь ему в любви? – подумала она. Он засмеется или, наоборот, смутится? Или немедленно даст задний ход, поскольку чувства не входили в его планы, когда он делал мне предложение? Как бы там ни было, ни один из предполагаемых вариантов не прибавлял Селин храбрости.

– Я слушаю, продолжай.

– Я обдумала твое предложение… – неуверенно продолжала Селин. – Ты знаешь… оно…

– Почему ты думаешь, что оно все еще в силе? – безразличным тоном перебил ее Рене, но его прищуренные глаза внимательно следили за реакцией Селин.

– Извини, я подумала…

– Ну ладно, предположим, что оно в силе. И что?

– Хорошо, предположим. – Селин сильно нервничала. – Я готова его принять на твоих условиях. Мне понравилось, как ты ведешь себя с Энни… если, конечно, это не игра…

– Я терпеть не могу притворяться, – ворчливо заметил Рене.

Селин захотелось крикнуть ему: «Что ты чувствуешь ко мне?! Способен ли ты вообще что-то чувствовать?!!»

– В принципе, это неплохая идея. Конечно, не все может сложиться идеально… – Селин мечтательно улыбнулась, представив себе идеальный, по ее понятиям, вариант. – Может, что-то и получится из этого.

– Так вот, я тоже еще раз подумал. – Рене говорил очень серьезно, и Селин тут же поняла, что он сейчас скажет. Она похолодела. – Я не могу на тебе жениться, Селигн.

– Ну что ж, спасибо за откровенность. – Селин охватило отчаяние. – Как глупо, что я возобновила этот разговор! Вернемся в Чикаго и попытаемся придумать что-нибудь еще… Для Энни будет большим ударом, если она больше не увидит тебя…

Теперь Селин жаждала как можно быстрее уйти, но ее ноги словно приросли к полу. Она чуть не плакала от отчаяния.

– Хочешь знать, почему я изменил свое решение?

– Нет. Хватит и того, что ты…

Селин не могла скрыть своих чувств, в ее голосе звенели слезы.

– Я еще раз хорошо все обдумал, – спокойно сказал Рене, опершись локтями на колени.

Он провел рукой по волосам и продолжал смотреть в пол. Селин инстинктивно подалась к Рене, страшась упустить хоть слово из того, что он собирался сказать. Теперь, когда Рене отвел от нее взгляд, Селин чувствовала себя намного свободнее и к ней вернулась способность соображать.

– Можешь ничего не объяснять, мне все ясно.

– Нет, я скажу.

Рене скользнул по ней взглядом и снова принялся изучать замысловатый рисунок на ковре. Повисла долгая пауза, как будто Рене потерял нить разговора.

Когда молчание слишком затянулось, Селин решила подать голос:

– Говори, я слушаю.

Рене снова быстро взглянул на нее, но Селин не успела уловить выражение его глаз.

– Так же, как ты наблюдала за моим отношением к твоей дочери, я наблюдал за вами обеими и впервые осознал, что значат родственные узы. Например, Энни, прежде чем что-то сказать или решить, поглядывала на тебя, будто ища твоей поддержки. Вы очень близки. И знаешь, я вдруг понял, что женитьбами семья имеют под собой нечто большее, чём просто практический аспект. Это не только деловое соглашение, когда партнеры, рассчитав все плюсы и минусы, решают жить под одной крышей и вести общее хозяйство. Это близость, которую нельзя в любой момент прервать, если что-то идет не так.

Селин казалось, что слова Рене впиваются в нее кинжалами, и их для пущего эффекта проворачивают в кровоточащей плоти.

– Я всегда относился к любви скептически, потому что достаточно насмотрелся на неудачные браки моих знакомых, которые начинались очень романтично и заканчивались скандалами и ненавистью. Твои отношения с Дэном тоже подтверждают мой тезис о том, что эмоции не приводят ни к чему хорошему. Но как я ошибался! На самом деле все держится исключительно на эмоциях, без них брак ничто, он превращается в сущий ад. Тут нужно нечто большее, чем простой рационализм. Это трудно объяснить словами. Поэтому я изменил свое решение.

У Селин голова вдруг стала чугунной.

– Ты хочешь сказать, что не любишь меня?! – вдруг выпалила она, не в силах дольше выносить эту пытку. И тут же раскаялась в своих словах – это был вопрос в лоб, чего она обычно пыталась избегать, исходя из своего жизненного опыта.

Рене ответил не сразу.

– Нет, как раз наоборот.

Его слова прозвучали для Селин словно разрыв снаряда. Ей показалось, что она ослышалась или не так поняла. Может быть, Рене просто блефует или насмехается над ней? Но его лицо было очень серьезным, а щеки залила краска – подобного раньше Селин за ним никогда не замечала. При этом Рене смотрел ей прямо в глаза, ожидая ее реакции.

– Тогда что? – спросила Селин, нарушив напряженную тишину. Она оцепенела, чувствуя, что готова расплакаться.

– Я люблю тебя и потому решил не втягивать в этот брак, чтобы ты не мучилась. Я раньше думал, что… смогу доказать тебе, как… – Рене запнулся, разглядывая свои пальцы, – как… ну, ты понимаешь, о чем я… – Он покраснел еще гуще, его голос звучал неуверенно, каждое слово давалось с трудом. – Но у меня ничего не вышло… и…

– Так ты любишь меня?

Ее затуманенное сознание молнией пронзила надежда, и, чем больше Селин старалась отмахнуться, тем больше она укоренялась, давая все новые и новые всходы. Сердце Селин молотом бухало в груди.

– Да, я люблю тебя, Селин Роуч. – Рене произнес это уверенно и спокойно, прямо глядя ей в глаза.

Губы Селин дрогнули в улыбке, и она пересела к Рене на диванчик.

– Пожалуйста, повтори это еще и еще, мне трудно в это поверить.

Когда опасность миновала, к Рене вновь вернулось чувство юмора.

– С чего я должен это делать? – растягивая слова, спросил Рене и пересел на стул напротив, чтобы видеть Селин всю. Судя по выражению лица, ему понравилось то, что он увидел.

– Потому что теперь я понимаю, что всю жизнь искала именно тебя, и мне хочется услышать подтверждение взаимности. Не забывай, что я женщина и волей судьбы мое самолюбие подверглось серьезным испытаниям…

На самом деле самолюбие Селин в этот момент было на седьмом небе от счастья. Вспоминая о Дэне, она теперь думала, что все это было не с ней, а с совершенно другим человеком.

– Пожалуй, я сделаю это, но не безвозмездно…

– Какова цена? – Селин широко открытыми глазами смотрела на Рене и не могла сдержать улыбку.

Рене подался к ней, обнял за шею и привлек к себе. Он целовал Селин в губы, и с каждым разом его поцелуи становились все глубже и продолжительнее.

– Выходи за меня замуж, – прошептал он, на мгновение оторвавшись от Селин.

Его язык проникал все глубже и глубже, и Селин чувствовала, что совсем теряет голову. Она со смехом пыталась вырваться из его крепких объятий, и наконец ей это удалось.

– Ну зачем ты так? – серьезно сказала Селин, покраснев.

Ее ладони упирались в грудь Рене, и она чувствовала, как бешено колотится его сердце. Рене заключил ее лицо в ладони, большими пальцами поглаживая ее скулы, глаза, щеки. Селин трепетала от его прикосновений, ее грудь напряглась в ожидании ласки.

– Я понимаю, что тобой сейчас движет чувство долга, и ты спешишь исправить ситуацию, но…

– Если бы ты только знала… – прошептал Рене, гладя ее тонкую шею, потом его руки спустились к груди Селин и начали ласкать ее через ткань платья.

– Что я должна знать? Что?

Дыхание Селин стало прерывистым, в то время как Рене спустил бретели ее платья и высвободил маленькие груди из кружевного бюстгальтера. Его ласки становились все более настойчивыми.

– Я совершенно серьезно предлагаю тебе руку и сердце. – Рене помолчал, чтобы слова дошли до сознания Селин. – Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой, и сделаю все, чтобы мы были счастливы, чего бы мне это ни стоило.

Его пальцы снова стали ласкать грудь Селин, и она почувствовала, как желание волнами пронизывает ее тело.

– Я не хочу отпускать тебя. Ты будешь со мной. Всегда.

Рене склонился к ее обнаженной груди и стал языком ласкать соски. Селин с трудом сдерживалась, чтобы не застонать.

– Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы Энни стала мне такой же дочерью, как и тебе…

Селин блаженно закрыла глаза, и Рене отнес ее на кровать, чтобы подарить ей свою любовь.

Наутро Селин проснулась с ощущением счастья. Никогда еще она не чувствовала себя так свободно и радостно. Ее душа стремилась навстречу жизни, ей хотелось петь и смеяться. Впервые прошлое совсем отпустило ее, как будто она заново родилась.

– Мамочка, доброе утро! – приветствовала ее Энни. – А дядя Рене тоже полетит с нами? Мне будет очень его не хватать.

– Не беспокойся, милая, мы теперь всегда будем вместе.