Текст книги "Опасное сходство"

Автор книги: Конни Банкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

7

Глядя на растерянное и недовольное лицо Селин, Рене еле сдержал злорадную улыбку. Он прекрасно знал, что ему не следовало сюда приходить, но решил идти напролом, чтобы раскрыть наконец все тайны этой женщины и расставить точки над «i».

– У тебя какие-то проблемы? – вежливо осведомился Рене, склонив голову набок. – Я долго тебя не задержу, но дело действительно очень срочное.

Рене заметил, как Селин густо покраснела, и в нем шевельнулось чувство вины. На самом деле он все придумал, чтобы своим неожиданным появлением в неурочный час застать ее врасплох. Что-то подсказывало Рене, что в доме скрывается мужчина, и сейчас он как никогда близок к разгадке ее тайны.

– Вообще-то я собиралась ложиться… – пробормотала Селин.

– В такой ранний час? – Рене удивленно взглянул на наручные часы. – Еще только девять. Не рановато ли? – Он усмехнулся, теперь нисколько не сомневаясь, что тут действительно замешан мужчина. Наверное, он нетерпеливо ожидает Селин в спальне. – Не пытайся уверять меня, что ты ложишься так рано ради красоты.

Рене с любопытством взглянул из-за плеча Селин на лестницу, и она тревожно проследила за его взглядом.

– Ну если только это не займет много времени, – нехотя согласилась Селин и посторонилась, позволяя Рене войти в дом.

Селин пригласила Рене в кухню, чтобы Энни, даже если вдруг проснется, не услышала голоса. Кроме того, кухня была маленькой, но с хорошим освещением, что не оставляло никакой возможности для интима.

– Извини, не успела закончить уборку, – небрежно заметила Селин. – Я только что поужинала.

– Да? И что было у тебя на ужин?

Рене устроился на стуле, чувствуя себя в незнакомой обстановке как рыба в воде, и положил на стол бумаги.

– Так, ничего особенного. Сандвич.

– Вообще-то я голоден, – как бы невзначай заметил Рене. – После визита к друзьям пришлось ехать в офис за этими бумагами, а потом сразу сюда.

Селин встретилась глазами с беспечным взглядом Рене и с подозрением спросила:

– Намекаешь, чтобы я тебя накормила?

– Если бы не это срочное дело, я бы пошел в ресторан с… хм… и нормально поужинал.

– Боюсь, у меня в холодильнике не найдется ничего подходящего. – Интересно, как бы он отреагировал, если бы я предложила ему какой-нибудь деликатес вроде акульих плавников в грибном соусе или индейки с трюфелями? – Могу предложить лишь бутерброд с сыром.

– Лучше сандвич. Бекон с огурцом. – Рене с наслаждением вытянул свои длинные ноги и закинул руки за голову.

Селин нарезала тоненькими ломтиками огурец, и, пока обжаривался на сковородке бекон, положила в тостер кусочки хлеба.

– Чем угощают тебя твои подруги? – с невинным видом поинтересовалась Селин.

Именно подруги, а не пьяные секретарши, предлагающие себя на одну ночь, подумала она. Подруги могут, например, приготовить ужин для любимого мужчины, который не ломает им личную жизнь, засадив ночью за срочную работу.

– Во всяком случае, уж не сандвичами.

– Чем же?

– Насколько я помню, пару раз меня пытались угостить обедом из трех блюд.

– Как это – «пытались»?

– Моя кухня не совсем приспособлена для этого. О, как аппетитно пахнет! А можно поверх бекона положить немного тертого сыра?

Селин приготовила все в точности, как просил Рене, и поставила перед ним тарелку с сандвичами. Рене принялся уплетать это нехитрое угощение с таким аппетитом, будто голодал несколько дней.

– Но ведь, насколько я помню, твоя кухня оборудована по последнему слову техники.

– Я говорю о том, что было до ремонта. Можно попросить у тебя чашку чая? Пожалуйста, с молоком и с двумя кусочками сахару.

– И только-то? Могу предложить еще абрикосовый джем, – с издевкой предложила Селин.

Рене, однако, ничуть не смутился.

– Абрикосовый джем? Давненько меня так не баловали.

– Да будет тебе! Уж если твои подруги способны приготовить обеды из трех блюд, им ничего не стоит соорудить сандвичи и сделать джем. Так что не пытайся мне льстить.

– Думаю, что для приготовления хорошего джема требуются все же определенные навыки, – возразил Рене. – И потом, мои «подруги» крайне редко угощают меня, поскольку я это не приветствую.

Селин посмотрела на Рене так, будто он сказал глупость.

– Не приветствуешь? – переспросила она. – Для чего же ты набил свою кухню всевозможными приспособлениями? А-а, понимаю, ты сам их угощаешь!

Селин вдруг представила такую картину: Рене хлопочет на кухне в фартуке, надетом на голое тело, а она ласкает его, отвлекая от дела.

– Что за абсурд! – Рене прикончил последний сандвич и, подойдя к мойке, быстро вымыл за собой тарелку. – Я стараюсь не пускать женщин в кухню, иначе это вызывает у них разные неуместные мысли…

– Какие же?

– Ну, например, о постоянстве.

– Ах это… – с сарказмом протянула Селин. – Конечно, какой же нормальный мужчина захочет, чтобы его захомутали! Куда приятнее иметь связи без каких-либо обязательств.

Рене медленно обернулся к Селин и, глядя ей прямо в глаза, тщательно вытер руки полотенцем.

– Кажется, я здесь не для того, чтобы обсуждать эту проблему, – сказал он тихо.

Селин густо покраснела. Действительно, она же сама не хотела впускать его в дом, а теперь вовлекает в ненужные дискуссии.

– Ты прав, – сухо согласилась она.

Селин села за стол и уставилась в бумаги. Просмотрев сделанные Рене исправления, она смущенно спросила:

– Ты абсолютно уверен, что я напечатала неправильно? По-моему, это чисто стилистическая правка.

– Я кое-что добавил.

– И много?

– Это что, допрос?

– Нет, что ты, просто… – Селин замолчала и просмотрела документ до конца. Она прикинула, что при ее скорости печати на всю работу уйдет не больше сорока минут. – Моя машинка стоит в кладовке, – сообщила она, вставая. – Посиди здесь, я скоро все напечатаю.

– Почему ты держишь пишущую машинку в кладовке?

Рене поднялся и пошел за ней, не обратив внимания на просьбу Селин ждать в кухне. Маленькая дверца за лестницей вела в пристройку, где стояла стиральная машина, в беспорядке громоздились коробки с вещами и масса хозяйственной утвари. Селин включила свет, сняла чехол с пишущей машинки, освободила немного пространства на столе и придвинула стул.

– Все никак не соберусь переставить ее в комнату, – сказала она, включая шнур машинки в сеть. – Вернувшись из Парижа, я первым делом купила пишущую машинку, чтобы при необходимости иметь возможность работать дома. Когда ее доставили из магазина, меня не оказалось дома, и сосед пристроил ее здесь. Так она тут и стоит. – Селин вставила бумагу и начала печатать. – В принципе, мне нравится здесь работать.

– В кладовке?

– Нечего удивляться, – обиделась Селин. – У каждого есть любимое место в доме, так ведь?

– У меня нет, – признался Рене. – Разве только постель.

– Здесь было мое любимое место для игр в детстве. Я любила устраивать тут пикники для своих кукол, особенно когда мама здесь гладила.

– Счастливое у тебя было детство.

Рене склонился к Селин, чтобы лучше видеть текст, и их головы оказались рядом. Она чувствовала на щеке его дыхание, и от этого ее мысли мешались. Рене оперся обеими руками на спинку ее стула, и Селин боялась пошевелиться, чтобы случайно не коснуться его. Она лихорадочно печатала, стараясь не обращать внимания на головокружение.

– Нет-нет, эти цифры неверные. Посмотри последнюю страницу.

Селин старалась сохранять деловой вид, но тщетно. У нее кружилась голова, она плохо понимала, что Рене говорил ей, и мечтала лишь о том, чтобы поскорее закончилась эта мука, но до последней страницы было еще далеко.

– Ты отлично справилась, – похвалил Рене, когда документ наконец был напечатан.

Он взял стопку страниц и, присев на стиральную машину, стал внимательно просматривать текст.

Если не дай Бог он опять найдет какие-то неточности и попросит перепечатать, я запущу в него пишущей машинкой, устало подумала Селин. Как он вообще посмел врываться в мой дом с какими-то поручениями, и именно теперь, когда мне нужно прийти в себя после всего, что произошло в Бостоне?!

– Все в порядке? – Селин поднялась со стула и, когда Рене кивнул, с облегчением выключила машинку из сети. – У меня старая проводка, так что лучше не рисковать, – пояснила она.

– Так какое заключение вынес Том Аткинс? – спросил Рене, когда они вернулись в кухню.

– Он сказал, что предстоит большая работа, и даже нашел течь в крыше. Он обещал вскоре представить свое заключение и расчеты. Я все это изучу и… приму окончательное решение. – Селин пожала плечами и сделала непроницаемое лицо.

Рене внимательно посмотрел на нее.

– Как я понял, ты не жаждешь распространяться на эту тему.

– Уже поздно.

– Сейчас… – он взглянул на часы, – чуть больше десяти.

– Я и говорю, что поздно.

– Не может быть, что ты всегда ложишься так рано.

– Я никогда не была совой.

Рене удивленно поднял брови.

– Может, посидим еще немного, выпьем по чашке кофе? Я не настаиваю на чем-то более крепком.

Их взгляды встретились. «Мы оба знаем, к чему приводит алкоголь», – было написано в их глазах.

– Если только недолго, – нехотя уступила Селин.

Этот мужчина не был ей безразличен, и она боялась выдать свои чувства. А не покончить ли со всем этим разом? – вдруг подумала Селин, ведь можно создать такую ситуацию, что Рене меня сам уволит. Например, нахамить ему. Но Селин не решалась на откровенный демарш, ведь ей в любом случае пригодится хорошая рекомендация. Работая с Рене, она убедилась, что он имеет влияние в мире бизнеса и крепкие связи, так что при желании вполне способен лишить ее всякой возможности получить другую работу.

– Я долго не задержусь, чтобы не отвлекать тебя от приготовлений ко сну.

– Между прочим, я не всегда сижу вечерами дома.

Селин наполнила водой чайник и резко поставила его на плиту, расплескав воду.

– Интересно, и куда же ты ходишь? Разве здесь есть поблизости куда пойти? Я, например, предпочитаю ездить отдыхать в центр города.

– Ну, это смотря кто что ищет.

Селин очень хотелось, чтобы ее слова звучали спокойно и немного загадочно. На самом деле она еще в Париже отказалась от светской жизни во всех ее проявлениях, боясь лишних скандалов с Дэном. Так что почти все вечера она сидела дома с ребенком, лишь иногда приглашая в гости подругу.

Дэн запрещал ей любые развлечения. Хотя он мало интересовался Селин, его приводила в бешенство мысль, что она может проводить время с кем-то другим. Дэн постоянно контролировал ее, приходил когда ему вздумается. Ему доставляло особое удовольствие ощущать полную власть над Селин, наблюдая, как она нервничает и суетится, стараясь всячески угодить ему.

Сейчас, по прошествии времени, Селин недоумевала, как могла так долго выдерживать эту пытку, но в то время она не видела выхода, боясь, что Дэн отнимет у нее дочь. Теперь-то она знала, что закон на ее стороне, но тогда страх затмевал все, делая ее марионеткой в руках Дэна.

– Согласен. – Рене потянулся за чайником, и их руки случайно соприкоснулись. – Например, какую ночную жизнь ведешь ты, молодая девушка? Ходишь по клубам?

– Где уж мне. Я там не была… очень давно. – Селин спрятала улыбку, представив, как появляется в злачном месте с ребенком.

– Почему же?

– Просто… я это не люблю. – В этом действительно была доля правды.

– Куда же ты ходишь?

– В кино, например. Пей кофе, иначе он остынет.

Селин сделала большой глоток, подавая пример, но Рене явно не торопился.

– Ты отвлекаешь меня, барабаня пальцами по столу и качая ногой, – недовольно проворчал он.

Селин делала это непроизвольно и тут же прекратила после его замечания. Интересно, от чего я его отвлекаю? – лихорадочно крутилось у нее в голове. Дэн неустанно напоминал ей, что как женщина она совершенно ничего собой не представляет, что, если бы не огненно-рыжие волосы, ее можно сравнить с серой мышью.

Рене залпом выпил кофе и, резко встав из-за стола, направился к выходу. Для Селин это было неожиданностью, и после короткого замешательства ей пришлось догонять его.

– Спасибо, что выручила меня, Селин. Хотя, надо признать, ты делала это с неохотой и не скрывая неприязни, – чуть сдавленным голосом поблагодарил Рене.

– Извини, если это действительно так выглядело. – Селин отметила про себя, что даже сейчас не в силах скрыть неприязнь. – Просто я зануда от природы и люблю во всем порядок. Так что, если что-то не получается, это выбивает меня из колеи.

– Постараюсь учесть на будущее, – сухо заметил Рене, открывая входную дверь.

И в эту самую минуту произошло то, чего боялась Селин.

Резкий порыв ветра ворвался в дом, и от сквозняка резко хлопнула дверь кухни. Этот звук гулко разнесся в тиши дома подобно удару грома, и со второго этажа послышался плач Энни.

Селин похолодела, ей даже показалось, что кровь заледенела в жилах.

– Что происходит?.. – насторожился Рене и резко обернулся.

Селин с силой уперлась ладонями в его грудь, загораживая дорогу.

– Что здесь происходит? – повторил Рене, подозрительно поглядывая в сторону лестницы.

Именно в этот момент сверху послышался плачущий голосок Энни:

– Мамочка, где ты?

Селин развернулась и бросилась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Сердце выскакивало у нее из груди. Она влетела в спальню дочери и закрыла за собой дверь на ключ, поскольку допускала, что с Рене станется подняться за ней наверх и потребовать объяснений.

– Тише, – прошептала Селин, склоняясь над Энни, которая сидела в кровати и терла кулачками сонные глаза. – Не пугайся, это ветер захлопнул дверь кухни.

– Я думала, это гром.

– Надо спать, милая. Завтра тебе идти в школу, – Селин погладила дочку по голове и нежно улыбнулась. – Ты же знаешь, мисс Ховард не терпит на уроках сонных мух.

– Можно, я спущусь вниз и что-нибудь попью?

– Нет, золотко.

– Почему?

– Потому что в холодильнике пусто. Надо будет завтра сходить в магазин.

– Можно мне самой посмотреть?

– Там темно, Энни.

– Ну, пожа-алуйста, мамочка.

Энни окончательно проснулась и теперь нелегко будет ее снова уложить, с огорчением поняла Селин.

– Послушай, дорогая, я сейчас спущусь вниз и приготовлю тебе молочный коктейль, хорошо?

– Когда ты вернешься?

– Через пять минут.

Уловка сработала, и малышка, положив голову на подушку, закрыла глазки и вскоре размеренно засопела.

Селин на цыпочках вышла из комнаты, тихо закрыла за собой дверь и спустилась вниз, всей душой надеясь, что Рене все же ушел, решив оставить ее в покое и не вмешиваться в ее личную жизнь.

Но надежды оказались тщетными. Рене поджидал ее в полутемном холле и, судя по его виду, уходить не собирался.

– Может, ты все же объяснишь, что здесь происходит?

– Нет, тебя это совершенно не касается!

Селин старалась изобразить недовольство и даже гнев, чтобы скрыть свой страх и чувство вины, иначе Рене не преминет воспользоваться ситуацией. У Селин оставался единственный выход – сказать часть правды.

– Может, как-нибудь потом расскажу.

– Так торопишься лечь спать? – Губы Рене скривились в хищной усмешке, выражение его глаз заставило Селин вздрогнуть. – Стало быть, ты не лгала, ты действительно рано ложишься спать из-за ребенка. Сколько ему – пять, шесть или больше?

– Это девочка, – устало поправила его Селин. – Уходи, завтра я все тебе объясню.

– И не подумаю, – ледяным тоном отрезал Рене. – Ты солгала мне при собеседовании, и как твой работодатель я должен узнать всю правду о тебе.

– Я не лгала.

– Не пытайся отпираться.

Рене сделал несколько шагов, и Селин, стараясь совладать со страхом, с вызовом взглянула на него, сжав кулаки.

– Ну хорошо, я расскажу тебе, – процедила она сквозь зубы. – Пройдем в гостиную. Но после этого ты сразу же покинешь мой дом, ясно?

Проигнорировав ее тон, Рене молча последовал за Селин в гостиную. Он уселся в кресло, сразу заполнив собой тесное пространство комнаты. Селин прикрыла дверь и присела напротив Рене на подлокотник другого кресла, сплетя пальцы рук на коленях. Ей хотелось как можно скорее покончить со всем этим.

На нее с новой силой нахлынули все страхи и переживания последних недель. Селин ясно осознавала, что сидящий напротив нее мужчина может легко разрушить ее жизнь, лишив ее ребенка, если только узнает, кто отец девочки. Ему ничего не стоит положить конец ее карьере, пустив в ход свои связи и влияние. Но Селин попыталась взять себя в. руки и рассуждать трезво. В конце концов, Рене ведь не знает, что Энни доводится ему племянницей, так чего она боится?

На секунду Селин почувствовала угрызения совести, что скрывает дочь от кровного родственника, но чувство самосохранения взяло верх.

– У меня есть дочь, ей пять лет, – начала Селин. – Я знаю, что должна была сразу сказать о ней, но я боялась.

– Боялась чего? – Лицо Рене оставалось бесстрастным.

– Тебе не понять…

– Тогда потрудись объяснить мне все.

– Очень тяжело одной растить ребенка и нести на своем горбу весь груз ответственности.

– Где ее отец?

– Погиб в автокатастрофе.

– Он француз?

– Д-да. Я умолчала о дочери, поскольку это уменьшало мои шансы получить работу. Наличие у кандидата малолетнего ребенка часто отпугивает работодателей, поскольку они видят в этом лишь головную боль для себя. Зачем им рисковать, когда вокруг полно других соискательниц, не обремененных семьей и детьми? Я собиралась позднее рассказать тебе о дочери, но предвидела твою негативную реакцию и поэтому откладывала. – Селин тяжело вздохнула. – Ты прав, я виновата перед тобой. Мне не следовало соглашаться на твое предложение.

– Что-то мне не верится, что ты пошла на все эти ухищрения только чтобы скрыть существование ребенка. – Рене усмехнулся и, прищурившись, внимательно посмотрел на Селин. – Теперь многое встает на свои места: твое стремление уйти точно в пять, уклонение от сверхурочной работы. Но я не понимаю, зачем было скрывать, лгать мне? Большинство женщин, работающих в моей компании, замужем и имеют детей. Давно канули в Лету пресловутые предрассудки насчет одиноких матерей, да и сплетни у нас не приветствуются. Так почему же ты решила все скрывать? Что за этим стоит?

– Ничего, – сказала Селин, вставая. – Если ты чувствуешь, что не можешь теперь со мной работать, я пойму.

Рене остался сидеть в кресле и проронил, задумчиво скребя пальцем подбородок:

– Меня интересует другое.

– И что же? – Селин с трудом скрывала нетерпение, нервы ее были на пределе, она жаждала лишь одного: чтобы Рене как можно быстрее покинул ее дом.

– Почему ты неустанно повторяешь, что готова в любое время покинуть работу? Тебе разве нужно постоянное подтверждение твоей незаменимости?

– Как тебе такое пришло в голову!

– Тогда почему? Тебе ничто не угрожает. Теперь ты раскрыла мне свою тайну… – Рене выдержал длинную паузу, чтобы пощекотать ее нервы, – и можешь спокойно продолжать работать в компании. – Наконец он поднялся, и Селин облегченно вздохнула. – Жду тебя завтра на работе, как обычно. Не волнуйся, я не стану мучить тебя напрасными придирками, я же не бездушное чудовище и прекрасно понимаю, что от матери-одиночки нельзя требовать того же, что от свободной бездетной женщины. Но было бы намного лучше, если бы ты ничего не скрывала. Надеюсь, это твой единственный секрет? – не без ехидства осведомился он. – Твоя работа требует определенной конфиденциальности, так что я должен полностью доверять тебе. Ясно?

– Да, я виновата, что не сказала тебе правду о дочери, и прошу прощения. Но, если ты все же не доверяешь мне, тогда лучше мне уволиться!

– Должен заметить, мне нравится твоя решительность. Ты просто неотразима!

Селин что-то пробормотала в ответ. После всего пережитого за какие-то два часа у нее просто-напросто сел голос.

Рене уже остыл и решил сменить тему.

– Теперь мне понятно, почему ты так озабочена перестройкой дома. Конечно, ты хочешь выделить место для игр и игрушек ребенка.

Рене открыл дверь в холл, и Селин с ужасом увидела, что на нижней ступеньке лестницы стоит Энни, прижимая к себе любимого медвежонка. Рене проследил за взглядом ее расширенных от ужаса глаз и обернулся к девочке.

– Мамочка, ты обещала мне молочный коктейль. Я хочу пить, – прозвучало в гробовой тишине.

8

Итак, случилось то, что должно было случиться. Селин в страхе ожидала подобного финала с тех самых пор, как подвизалась работать у Рене Хантера. Сейчас она отрешенно взирала на происходящее, понимая, что не в ее силах что-либо изменить.

Рене вступил в полосу света, и Энни, изумленно глядя на него, неуверенно прошептала:

– Дэн?

Она бросилась к матери и уцепилась за ее руку, ища спасения. Селин трясущимися руками подхватила девочку на руки и прижала ее голову к своему плечу, словно хотела укрыть от опасности.

– Мамочка, что он здесь делает?

– Это не Дэн, – тоже шепотом ответила Селин, чувствуя, как ничего не понимающий Рене сверлит их взглядом.

– Она назвала меня Дэном! – удивленно воскликнул Рене, когда к нему вернулся дар речи.

Но Селин строго взглянула на него и погрозила пальцем, прежде чем он успел начать расспросы. Она, держа ребенка на руках, пошла в кухню. Энни подняла голову и из-за плеча матери с опаской и любопытством разглядывала загадочного мужчину.

Не имея возможности оглянуться, Селин мысленно представляла, как эти двое впились друг в друга глазами. Ее мутило от осознания неизбежности объяснений с Рене. Не глядя в сторону Рене, она усадила Энни за кухонный стол, налила в специальную емкость стакан молока и, добавив туда сахару и немного порошка какао, принялась взбивать все это миксером.

Ее движения были размеренными, как будто ничего не произошло и мир не рушится у нее на глазах. Молчание Рене навевало мысли о затишье перед бурей. Селин готова была истерически засмеяться, но с усилием сдержалась, осознавая необходимость сохранять перед дочерью видимость спокойствия,

– Все готово, золотко! – Она ласково пощекотала дочку, стараясь отвлечь ее. – Ты можешь выпить это в кроватке, а утром я все тебе объясню.

– Дэн спустился с небес, чтобы навестить нас?

– Нет, дорогая. Этот дядя просто очень похож на Дэна. – Селин подхватила девочку и прошла мимо остолбеневшего Рене, бросив на ходу ледяным тоном: – Не ходи за нами, я скоро спущусь.

– Хочется надеяться, что ты наконец все мне объяснишь.

Не вздумай угрожать мне, хотела добавить Селин, но страх связал ей язык.

– Кто этот дядя? – спросила девочка уже в кроватке, когда Селин подала ей стакан с коктейлем. – Почему он так похож на Дэна?

Селин попыталась представить, какие мысли могли возникнуть у дочери. Конечно, Энни воспринимала все довольно смутно, поскольку была полусонной. Но восторга тут явно не наблюдалось. Дэн никогда особенно не пытался расположить ребенка к себе, и Энни воспринимала его как постороннего человека, который иногда приносил ей подарки, в зависимости от настроения и от наличия денег. Он с самого начала пожелал, чтобы Энни называла его просто Дэном, что позднее оказалось очень кстати, поскольку слово «папа» подразумевало определенную близость, которой между ними никогда не было. Со временем безразличие Энни сменилось чем-то похожим на неприязнь, поскольку девочка замечала, как Дэн расстраивал Селин, хотя та всячески старалась скрывать это от ребенка.

– Они родственники, – объяснила Селин, поглаживая темные волосы Энни и стараясь говорить спокойным размеренным голосом. Девочка закрыла глаза, и Селин осторожно взяла из ее рук пустой стакан и поставила его на ночной столик, продолжая гладить дочь по волосам. – Мы поговорим с тобой об этом утром, хорошо?

А до утра еще надо дожить, подумала Селин. Все происходящее казалось ей дурным сном. Принесла же Рене нелегкая! При мысли о Рене Селин встрепенулась и поспешила из детской, тихо прикрыв за собой дверь. На лестнице она перевела дух и спустилась в гостиную, где ее поджидал Рене.

Он стоял у окна, заложив руки в карманы брюк. Рене, явно не спеша начать разговор, молча выждал, пока Селин опустится в кресло. Селин чувствовала, что ее нервы на пределе, и первой прервала напряженное молчание.

– Кажется, ты ждешь от меня объяснений, – заговорила она ровным голосом, что давалось ей с огромным трудом. – Давай быстрее покончим с этим.

Все так же молча Рене подошел к двери и закрыл ее, потом приблизился к Селин, которая смотрела на него снизу вверх. Когда их взгляды встретились, она вздрогнула. По жесткому выражению его лица она догадалась, что Рене уже сделал определенные выводы и настроен весьма решительно.

– Ты не выйдешь отсюда, пока не объяснишь мне, что происходит. Я хочу услышать все в деталях с самого начала, потом решу, как быть с тобой. – Рене сел на диван, закинув ногу на ногу, и выжидающе уставился на Селин.

– Как быть со мной, ты сказал? Ты ничего не можешь со мной сделать! – запальчиво заявила Селин, нервно сжав кулаки.

– Нет, могу. Но сейчас речь не об этом.

Селин почувствовала озноб и откашлялась, но, стоило ей открыть рот, как мысли ее смешались и она уже не помнила, с чего хотела начать.

– Начинай с самого начала, – посоветовал Рене мягким тоном, от которого Селин передернуло. – Надо полагать, вся эта история имеет отношение к моему брату Дэну. Я не ослышался, ведь именно это имя произнесла твоя дочь? – С каждой фразой его голос становился жестче. – Хотя я и так обо всем мог догадаться, ведь ребенок точная копия моего брата – такие же волосы, глаза, жесты… Рано или поздно все тайное становится явным, не так ли? – Рене ехидно улыбнулся взирающей на него как кролик на удава Селин. – Или я не так выразился?

Сейчас этот человек распнет меня на кресте. – мелькнуло в воспаленном сознании Селин, и она судорожно сглотнула.

– Что ты имеешь в виду? – еле выговорила она.

– Ну-ну, не пытайся увильнуть, хотя у тебя это отлично получается. Я жду всей правды.

– Увильнуть? О чем ты?

– Хоть сейчас не притворяйся! – Рене всем телом подался к Селин и с силой стукнул кулаком одной руки по ладони другой. – Сценарий примерно следующий. Ты встретилась с моим братом в Париже и решила, что он неплохая партия, но в один прекрасный день ты поняла, что его расходы во много раз превышают доходы. Тебя это не смутило, но для верности ты решила привязать Дэна ребенком. Поэтому ты и забеременела, так ведь? Хотя здесь ты просчиталась – он же не женился на тебе?

– Нет, все было совсем не так…

– Когда Дэн погиб, ты оказалась в очень трудном положении – с ребенком на руках, без свидетельства о браке и без средств… Тебе не оставалось ничего другого, как вернуться в Штаты и подыскать здесь надежный источник финансирования.

– Послушай, это уже слишком! – Селин порывисто поднялась, но ноги не слушались ее, и она плюхнулась обратно в кресло.

– Отчего же?

Всем своим видом Рене излучал мрачную решимость. Глядя на него, трудно было поверить, что этот мужчина шептал ей нежные слова, доводил своими ласками до исступления. Теперь каждое его слово било ее наотмашь.

– Ты разыграла все как по нотам, так что снимаю шляпу перед твоей изобретательностью.

– Ты ошибаешься, все было совсем не так!

– Разве? Значит, это простое совпадение, что ты умудрилась устроиться на работу к брату своего бывшего любовника?

– Нет, я просто…

– Что? Ты просто проходила мимо и увидела вывеску с фамилией Хантер, ни на секунду не задумавшись о странном совпадении?

– Нет, не так. Меня это действительно заинтересовало…

– И твои мозги заработали в определенном направлении? Наверное, увидев меня, ты решила, что это сказочное везение. Теперь тебе оставалось постепенно, не форсируя событий, окрутить меня. Ты не стала с ходу шантажировать меня ребенком, ты очень умело все подстроила…

– Ребенка зовут Энни. – Селин всегда бесило, что Дэн называл девочку не иначе как «ребенок», и вот теперь его брат так же ее называет. – К твоему сведению, я меньше всего думала о том, чтобы получить деньги от твоего брата или от кого-либо из вашей семейки!

Селин вскочила и подлетела к Рене словно рыжая фурия. Теперь ноги отлично ее слушались.

– Думаешь, я в это поверю?

Рене скривил губы в саркастической усмешке, и Селин ударила его наотмашь по щеке, так что голова Рене дернулась в сторону. Она сама была удивлена своим поступком. В следующую секунду Рене схватил ее запястья, и Селин еле удержалась на ногах, чуть не застонав от боли.

– Почему бы тебе не признать, что ты действовала вполне осознанно? Черт возьми, ты приняла мое предложение, чтобы расположить меня к себе и в подходящий момент открыть свой «маленький» секрет!

Темные глаза Рене горели таким яростным огнем, что Селин в страхе отпрянула. Она впервые осознала: этот человек ни перед чем не остановится.

Как будто читая ее мысли, Рене с силой тряхнул Селин за плечи и с угрозой предупредил:

– Учти, дорогуша, я совсем из другого теста, чем мой брат. Ты играешь с огнем, а он больно обжигает. Ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать? Я могу затаскать тебя по судам и добиться частичной опеки над моей… над ребенком своего брата. Я вообще могу отобрать у тебя дочь. Деньги многое значат, и Энни может стать наследницей очень большого состояния.

Селин побледнела.

– Ты не… с-сделаешь этого…

Рене несколько секунд смотрел в ее испуганные глаза, потом с отвращением разжал пальцы, словно держал склизкую лягушку. Селин отступила на несколько шагов, не спуская с него пытливого взгляда, силясь понять, действительно ли он готов выполнить свою угрозу. Нет, суд не пойдет на это, успокаивала себя Селин, хотя намек на могущество золотого тельца не шел у нее из головы и заставлял волноваться.

– Почему нет? – Рене пожал плечами и потер щеку, пылавшую после удара.

Селин даже испугалась, что вполне могла вышибить у него несколько зубов. Если это так, то, надо отдать Рене должное, он умело скрывает боль…

– Энни составляет смысл моей жизни, – прошептала Селин. – Если ты попытаешься отобрать ее у меня…

Ее голос задрожал, и она вдруг разразилась слезами. Селин громко рыдала, словно стараясь выплакать всю горечь последних лет, начиная со смерти матери.

– Ради Бога, не надо, – пробормотал ошарашенный Рене. Как и большинство мужчин, он не выносил женских слез. – Я не собираюсь отнимать у тебя ребенка, я только припугнул тебя. – Он сунул Селин свой платок, и она благодарно прижала его к глазам. – Как ты думаешь, что я почувствовал, увидев девочку?! – вскричал Рене, в волнении вышагивая по комнате. – Только я начал радоваться, что нашел наконец отличную секретаршу, как вдруг оказывается, что она мать моей племянницы! И ты слезами пытаешься уверить меня, что за всем этим не стояло никакого умысла?

Селин подняла на него опухшие глаза.

– Нет.

– Нет? Это все, что ты можешь мне сказать? Ты ждешь, что я поверю тебе на слово, сочтя все простым совпадением? Не слишком ли много этих совпадений?

Рене остановился перед Селин и впился в нее испытующим взглядом. Селин не выдержала и отвела глаза.

– Все действительно оказалось случайным совпадением.