Текст книги "Гибель царей"

Автор книги: Конн Иггульден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Прошу тебя… – прошептал Луций, всем сердцем желая вскочить на коня и поскорее умчаться подальше, чтобы не слышать страшных слов.

Митридат не обратил на него никакого внимания, полностью отдавшись воспоминаниям. Казалось, он вообще забыл о том, что здесь присутствуют римляне.

– Потом я увидел, что подъехал Сулла, одетый в чистую белую тогу. Понимаешь, все вокруг было в крови и грязи, а он… он выглядел так, будто его это не касается. Я никогда не видел такой белой тоги… – Митридат слегка покачал головой. – Он сообщил мне, что приказал казнить убийцу моей жены и моих дочерей. Сулла мог этого не делать, и я не понимал, чего он хочет, пока ваш диктатор не предложил мне выбор: жить, не поднимая оружия, пока живет он, или умереть тут же на месте от его меча. Думаю, я выбрал бы смерть, если бы он не сообщил мне о казни убийц моих девочек. Но Сулла давал мне шанс, и я принял предложение. И хорошо. По крайней мере я смог увидеть сыновей.

Митридат с улыбкой повернулся к двум мужчинам, пришедшим вместе с ним.

– Хока – старший. Фасе, как мне кажется, больше похож на мать.

Луций сделал еще шаг назад, начиная понимать, что происходит.

– Нет! Сулла… Неужели ты…

Аурига задохнулся на полуслове, потому что увидел, как со всех сторон стали появляться вражеские солдаты. Они спускались со склонов холмов, выходили из леса, в котором, по словам Митридата, прятались когда-то римские лучники. К легионерам галопом подскакали конники и взяли их в кольцо. Римляне обнажили мечи. С хмурыми лицами, без паники они ожидали смерти. Десятки стрелков взяли их на прицел.

Луций в полном отчаянии схватил Митридата за руку.

– Все это в прошлом!.. – закричал он беспомощно. – Прошу тебя!

Митридат сильными руками взял офицера за плечи. Лицо его исказилось от гнева.

– Я дал слово не поднимать оружия, пока жив Корнелий Сулла. Теперь я могу отплатить за кровь жены и дочерей, которые спят в земле.

Он завел правую руку за спину и вытащил кинжал. Потом прижал клинок к горлу Луция и быстро полоснул, забрызгавшись кровью.

Через несколько секунд легионеры были изрублены в куски. Они даже не успели оказать сопротивление.

Младший из сыновей задумчиво пнул труп Луция ногой.

– Опасная была игра, мой царь, – сказал Фасе отцу.

Митридат пожал плечами и вытер кровь с лица.

– Над этим местом встанут души наших любимых. Это все, что я мог для них сделать. Теперь подайте мне меч и коня. Наш народ слишком долго спал.

ГЛАВА 13

Сидя за столом в полутемной харчевне, Юлий впервые за год взял в руки чашу вина. Снаружи доносился шум римского порта, гул голосов навевал воспоминания о родном доме – особенно если закрыть глаза.

Пелита без церемоний осушил чашу и, перевернув ее вверх дном, высоко поднял и подержал над широко открытым ртом, чтобы последняя капля упала в глотку, затем поставил на стол и с сожалением вздохнул.

– Если б я был тут один и сам по себе, то продал бы доспехи и пил до посинения, – сообщил он. – Давненько не пробовал винца…

Остальные закивали, отхлебывая из чаш или выпивая их залпом. Вино они купили на последние деньги.

За столом сидело всего пятеро из отряда Цезаря. Остальные – и новобранцы, и офицеры с «Ястреба» – скрывались в нескольких милях от берега, хоронясь от патрулей. Пятеро, пришедшие в порт, должны были решить, куда двигаться дальше.

У первых же складов в порту их окружили легионеры, которые потребовали назвать себя и объяснить цель прибытия. Это было странно и неожиданно – за долгие месяцы плена и скитаний бывшие пленники начисто забыли о принятых в римских городах порядках. Но строгий приказ назвать имя и чин, произнесенный на латыни, быстро привел их в чувство, напомнив, что они достигли цели похода, то есть вернулись к цивилизации.

Рассказ о плене у пиратов вызвал недоверчивые взгляды – солдаты удивленно рассматривали начищенные доспехи и вполне приличные мечи вновь прибывших. Цезарь и его товарищи гордились тем, что сумели добраться до римского города в обличье воинов, а не грязных оборванцев.

– Когда появится квестор? – спросил Пракс у Гадитика.

Последний, как центурион, встречался с начальником римского порта и договорился, что тот придет позже в гостиницу у доков. Этот эпизод вызвал у товарищей Юлия некоторую неловкость. Все привыкли, что командует он, а здесь пришлось вспомнить о субординации. Светоний с трудом сдерживал довольную улыбку.

Гадитик отпил вина и поморщился – от терпкого напитка пощипывало воспаленные десны.

– Обещал быть к четвертому часу, так что время есть. Ему нужно послать доклад в Рим о том, что мы живы и здоровы. Уверен, он предложит нам места на одном из купеческих кораблей, плывущих в Италию.

Видно было, что Гадитик, как и остальные, погружен в раздумья и переваривает факт возвращения в цивилизованную среду обитания. На улице кто-то толкнул его в спину, и центурион едва не выхватил меч из ножен. Они слишком долго не были в городской толчее.

– Если хотите, плывите домой, – посмотрев на товарищей, спокойно сказал Цезарь. – Я же собираюсь продолжить.

Повисла тишина. Наконец Пракс задумчиво произнес:

– Вместе с нами в отряде тридцать восемь человек. Сколько умеют воевать и знают, что такое дисциплина, Юлий?

– Если считать офицеров с «Ястреба», то наберется человек двадцать. Остальные пока просто крестьяне с мечами.

– Значит, дело обречено на провал, – заключил Пелита хмуро. – Даже если найдем Цельса – а это, видят боги, будет нелегко, – у нас не хватит людей, чтобы справиться с ним.

Юлий недовольно хмыкнул.

– Вы думаете, я брошу все после того, что мы вынесли и чего добились? Там, в лесу, наши люди, они ждут приказа действовать. Вы предлагаете забыть их, сесть на корабль и уплыть в Рим? Чести в том, Пелита, нет никакой. Плыви домой, если хочешь. Я никого не держу, но если вы уйдете, я разделю ваши деньги среди оставшихся, когда найду и убью Цельса.

Сердито крякнув, Пелита посмотрел на молодого офицера.

– Ты веришь, что мы способны добиться своего? Честно?.. Ты привел нас сюда, набрал рекрутов, и я никогда не поверил бы, что это возможно, если бы собственными глазами не видел, как ты действовал. Если скажешь, что мы победим, я пойду за тобой.

– Я иду до конца, – вмешался Пракс. – Мне нужны деньги, чтобы после отставки жить как человек.

Гадитик, поглощенный своими мыслями, только молча кивнул. Юлий повернулся к самому молодому из офицеров, которого он знал дольше остальных.

– Ну а ты, Светоний? Домой?

Пальцы Светония забарабанили по поверхности стола. Он с самого начала разговора знал, что этот момент наступит, и клялся себе, что немедленно уплывет в Рим. Из присутствующих здесь Светоний был самым обеспеченным человеком; его семья никак не пострадала от выплаты выкупа за сына, но возвращаться домой, потерпев поражение, он тоже стыдился. В Риме много молодых офицеров, и неудачника моментально обойдут по службе. Отец Светония ожидал, что его сын быстро сделает карьеру военного, но этого не случилось, и сенатор перестал интересоваться успехами отпрыска. Если он вернется в родное поместье, имея в послужном списке лишь плен у пиратов, на семью ляжет печать позора.

Пока товарищи смотрели на Светония, у того в голове созрел план, но усилием воли он постарался не выдать своих чувств. Есть способ вернуться в город победителем – если быть осторожным, конечно. Вся прелесть плана в том, что он предусматривает, среди прочего, уничтожение Юлия.

– Так что же, Светоний? – снова спросил Юлий.

– Я с вами, – твердо ответил молодой человек, будто принял трудное, но окончательное решение.

– Прекрасно. Ты нам нужен, – одобрил Цезарь.

Лицо Светония оставалось спокойным, хотя внутри у него все кипело. Он знал, что товарищи невысоко его ценят. Что ж, отец одобрит то, что он собирается сделать. Для блага Рима.

– К делу, друзья, – произнес Цезарь тихо, чтобы слова не долетали до соседних столиков. – Один из вас вернется к людям с приказом направляться в порт. Если кого-то задержит стража, можно использовать историю о плене у пиратов и выкупе – здешние солдаты должны поверить в нее. Следует соблюдать максимальную осторожность. Весь план может провалиться, если хотя бы одного из наших новобранцев поведут на допрос к квестору. На рассвете я хочу выйти в море, и чтобы на борту был весь отряд до последнего человека.

– Не лучше ли им прибыть в порт ночью?

– Можно миновать несколько римских постов, но если большая группа воинов начнет ночью грузиться на купеческий корабль, об этом сообщат пиратам. Не сомневаюсь, здесь полно их шпионов – они высматривают, какие грузы везут корабли, есть ли золото. Вспомните, до того, как на «Ястреб» напали, мы заходили в этот порт. У пиратов хватает денег, чтобы подкупить кого угодно. Вся проблема в том, чтобы незаметно переправить сорок человек на борт. Следует сделать это небольшими группами по два-три человека с позднего вечера до рассвета.

– Ты прав, в доках у них есть свои люди, – так же тихо согласился с Юлием Гадитик.

Цезарь немного подумал.

– Давайте разделимся. Узнайте, кто умеет хорошо плавать – мы подберем их с воды и поднимем на веревках. Доспехи и оружие пронесем на корабль под видом товаров, спрячем в тюках и поклаже. Займись этим, Пелита. Ты ведь плаваешь как рыба. Можешь собрать груз у отмели, как только стемнеет?

– Плыть придется долго, но без доспехов и оружия – возможно. В конце концов эти парни выросли на побережье, – уверенно ответил Пелита.

Юлий опустил руку в кошель на поясе и достал две серебряные монеты.

– Я думал, у нас больше нет денег! – весело воскликнул Пракс. – Я бы выпил еще вина, если не возражаешь.

Оставшись серьезным, Юлий отрицательно покачал головой.

– Может быть, позже. Я сберег их, чтобы двое из вас пришли сюда вечером и купили вина. Надо сыграть роль охранников на корабле с ценным грузом, которые зашли выпить накануне отплытия. Пусть об этом узнают шпионы пиратов и сообщат своим хозяевам. Только нельзя опьянеть и позволить убить себя; требуется кто-то крепкий и рассудительный, лучше всего постарше годами.

– Ладно, не разжевывай, как ребенку, – произнес Пракс, усмехнувшись. – Мне такая работенка по душе. Пойдешь со мной, Гадитик?

Центурион посмотрел на Юлия и покачал головой.

– Надо присмотреть за людьми – вдруг что-то пойдет не так.

– Я пойду, – неожиданно вступил в разговор Светоний.

Пракс поднял брови, потом пожал плечами.

– Если больше некому, – пояснил молодой офицер, стараясь показать, что ему не очень-то и хочется.

У Светония появилась возможность на какое-то время оказаться вне поля зрения товарищей, что и требовалось. Пракс неохотно кивнул, и Светоний облегченно выпрямился.

– Я видел, как ты рассматривал корабли по пути сюда, – заметил Гадитик, обращаясь к Юлию.

Цезарь подался вперед, и все вытянули шеи, чтобы не пропустить ни единого слова.

– Один сейчас грузится, – прошептал Юлий. – «Вентул», трирема с парусом. Команда небольшая, справимся без труда.

– Ты сознаешь, что если мы уведем корабль из римского порта, то сами станем пиратами? – спросил Светоний.

Еще не договорив, он понял, что совершает ошибку, предупреждая Юлия, однако не смог удержаться от замечания в адрес соперника. Потом они вспомнят, кто предупреждал их и пытался отговорить от преступного замысла Цезаря.

Все замерли, обдумывая его слова, а Цезарь пристально посмотрел на Светония.

– Только в том случае, если нас заметят. Но можешь заплатить капитану из своей доли, коль для тебя это важно, – ответил он.

Гадитик помрачнел.

– Нет. Он прав. Хочу, чтобы все поняли: ни один человек из команды не должен погибнуть, самому кораблю нельзя причинять никакого вреда. Если добьемся успеха, заплатим капитану за потерянное время и понесенные убытки.

Он посмотрел Юлию в глаза, и за столом наступило напряженное молчание. Вопрос о том, кто в отряде главный, не поднимался так давно, что они почти забыли о нем. Но этот вопрос существовал; Гадитик когда-то командовал «Ястребом».

Светоний молча радовался – он сумел сделать первый шаг в разобщении Цезаря и центуриона.

Наконец Юлий кивнул, и напряжение разом исчезло.

– Правильно, – согласился Цезарь. – Так или иначе, ночью судно должно перейти в наше распоряжение.

Рядом с их столом неожиданно прозвучал незнакомый голос, все выпрямились.

– Кто здесь старший офицер? – произнес голос, невольно повторив тайные мысли присутствующих.

Юлий внимательно посмотрел в свою чашу.

– Я командовал «Ястребом», – ответил Гадитик, поднимаясь, чтобы приветствовать вошедшего.

Незнакомец служил напоминанием о далеком Риме даже в большей степени, чем охранявшие порт легионеры. Белая тога, серебряная фибула с чеканным изображением орла, коротко подстриженные волосы. На безымянном пальце правой руки, протянутой Гадитику, блестел тяжелый золотой перстень.

– Вы смотритесь лучше большинства бывших пленников, добравшихся до нашего порта. Мое имя Правитас, я здешний квестор. Вижу, ваши чаши пусты. У меня тоже в горле пересохло.

Он дал знак рабу, и тот быстро наполнил чаши гораздо лучшим вином, чем прежде. Очевидно, квестора в порту хорошо знали. Юлий заметил, что тот явился без стражи – еще один признак того, что римские законы здесь соблюдаются. И все же на поясе у представителя власти висел длинный кинжал, который он слегка придержал рукой, усаживаясь на скамью рядом с ними.

Взяв чашу, квестор поднял тост за Рим.

– За Рим! – воскликнули все и пригубили вино, не желая залпом выпивать столь чудесный напиток. Неизвестно, расщедрится ли Правитас еще раз.

– Сколько они вас держали? – спросил квестор, выпив свое вино.

– Думаю, около полугода, хотя трудно сказать наверняка. Какой сейчас месяц? – поинтересовался Гадитик.

Правитас удивленно поднял брови.

– Долго же вы были в плену. Только что миновали октябрьские календы.

Посчитав в уме, Гадитик заключил:

– Значит, шесть месяцев. И еще три мы добирались до порта.

– Следовательно, вас высадили очень далеко отсюда, – с интересом заметил квестор.

Гадитик не мог объяснять, что им потребовалось время на обучение рекрутов основам солдатского ремесла, поэтому он только пожал плечами.

– Некоторые из нас были ранены. Пришлось двигаться медленно.

– А мечи и доспехи? Удивительно, что пираты их не забрали, – продолжал допрос Правитас.

Центуриону хотелось скрыть правду, но квестор легко может арестовать пятерых воинов, если уличит их во лжи. Правитас что-то подозревал, хотя говорил приветливо, поэтому Гадитик решил держаться поближе к истине.

– Мы получили их в римском поселении, из старого арсенала. Пришлось отработать… Ничего, это пошло нам на пользу – надо было восстанавливать форму.

– Очень великодушно со стороны поселенцев. Одни мечи стоят кругленькую сумму. А что за поселение?

– Старый солдат, который дал нам оружие, всегда помогает римлянам, попавшим в беду. Давай оставим эту тему.

Правитас сощурил глаза и выпрямил спину. Ситуация складывалась напряженная, все пятеро внимательно следили за лицом квестора. Формально все римские граждане в провинции находились под его властью, но в отношении военных она была ограниченной. Если он арестует солдат без серьезных доказательств, командир местного легиона будет вне себя от ярости.

– Прекрасно. Пусть это останется вашей тайной. Допустим, что я принял ваши объяснения по вопросу о том, откуда взялись доспехи и оружие. Полагаю, тщательного расследования мне провести не удастся, ведь вы здесь не задержитесь?

– Мы намерены отплыть на первом же корабле, – ответил Гадитик.

– Я так и думал. Договориться о проезде для вас? Или «старый солдат» и деньгами вас снабдил, чтобы заплатить за места на судне?

– Благодарю, мы договоримся сами, – сухо произнес Гадитик, едва сдерживая раздражение.

– Тогда мне остается лишь узнать ваши имена для доклада в Рим и откланяться, – весело сказал квестор.

Все пятеро назвались, Правитас несколько раз повторил имена, чтобы лучше запомнить, затем поднялся и слегка наклонил голову.

– Счастливого плавания, господа, – произнес квестор и, лавируя между столами, проследовал к выходу из харчевни.

– Бдительный малый, – проворчал Пелита.

Остальные согласно кивнули.

– Теперь надо действовать быстро. Наверняка шпионы квестора станут следить за нами, пока мы не покинем провинцию. Труднее будет осуществить наш план.

– Как будто раньше было легко, – хмыкнул Пелита. – Мы вообще любим трудности.

Все засмеялись. Так или иначе, выпавшие на их долю испытания сделали этих людей друзьями. На борту «Ястреба» такое казалось невозможным.

– Быстро возвращайся к нашим, Пелита. Если за тобой будут следить, постарайся оторваться. Не получится – хватайте шпионов и вяжите. Когда отплывем, пусть говорят что угодно.

Воин встал, осушил свою чашу, негромко рыгнул и, не говоря ни слова, направился к выходу.

Юлий посмотрел на оставшихся за столом товарищей.

– Теперь, господа, – передразнил он квестора, – мы отправимся на торговое судно.

Капитан «Вентула» Дур был доволен. За груз шкур и дерева ценных пород в Италии дадут хорошие деньги. Но лучшее приобретение – слоновая кость, десять бивней размером со взрослого человека. Никогда Дур не видел животных, поставлявших это драгоценное сырье. Он перекупил бивни прямо в порту, у торговца, который ведет дела с охотниками Африки. Капитан знал, что выручит за кость втрое больше, но целых два часа отчаянно торговался, пока продавец не выклянчил у него несколько рулонов дешевой материи, стоившей сущие гроши. Дур сделал вид, что идет на уступку, а сам чуть не прыгал от радости. Удачное плавание, даже с учетом выплаченной пошлины и расходов на питание рабов и команды. Останется достаточно монет, чтобы купить жене жемчуг, как она просила, а себе – нового коня.

Приятные мысли были прерваны появлением на пристани четырех солдат. Они подошли к месту швартовки «Вентула», и капитан подумал, что дотошный квестор снова зачем-то прислал своих людей. Украдкой вздохнув, он постарался изобразить на лице беззаботную улыбку.

– Можно подняться на борт? – крикнул один из воинов.

– Конечно! – ответил Дур, гадая, что ему предстоит: доплачивать какой-нибудь налог или давать взятку.

– Чем могу помочь? – спросил капитан, когда солдаты ступили на палубу.

Ему не понравилось, что двое военных, не обращая на него внимания, принялись тщательно осматривать судно. Почти вся команда сошла на берег, на борту с капитаном осталось всего два матроса.

– Нам надо поговорить с тобой наедине, – сказал один из визитеров.

Дур старался выглядеть спокойным. Может, они считают его контрабандистом или пиратом? Не следует принимать виноватый вид, хотя власти всегда найдут, к чему придраться. Столько правил придумали, что все и не упомнишь.

– В моей каюте найдется отличное вино. Можем там и поговорить, – предложил он, улыбаясь через силу.

Солдаты молча последовали за ним.

ГЛАВА 14

– Погоди!.. Что-то не так, – прошептал Светоний, удерживая Пракса в тени, отбрасываемой сооружениями дока.

Помощник центуриона раздраженно стряхнул его руку со своего плеча.

– Я ничего не слышу. Идем. Надо спешить к Юлию.

Светоний покачал головой, продолжая пристально всматриваться в темноту. Где же квестор? Неужели он пренебрег предупреждением?.. Пока какой-то легионер опорожнял свой мочевой пузырь в отхожем месте на заднем дворе гостиницы, Светоний успел шепнуть ему о предстоящем похищении судна. У него было всего несколько секунд, чтобы вернуться в шумный зал харчевни, к Праксу, поэтому он не стал уточнять, понял ли его солдат. Возможно, тот был слишком пьян и отправился прямиком в казарму? Светоний вспомнил, что легионера слегка покачивало, когда он мочился в каменный желоб.

Молодой офицер в отчаянии закусил губу. Квестор наградил бы человека, раскрывшего пиратский заговор. Тогда бы Юлия казнили, а он с достоинством вернулся бы домой, как человек, оказавший услугу отечеству. Неужели пьяный солдат забыл или не понял его слова?

– Так что? – прошипел Пракс. – Вон корабль. Бежим!

– Это ловушка, – быстро ответил Светоний. – Что-то тут не так, я чувствую.

Он не смел сказать большего – боялся, что Пракс заподозрит его в измене. Все чувства Светония обострились до предела: он высматривал солдат квестора, однако ничего не видел.

Пракс искоса посмотрел на напарника.

– А я ничего не чувствую. Если боишься, оставайся здесь.

И коренастый помощник центуриона проворно побежал к черному силуэту судна, хоронясь в тени и огибая освещенные участки. Светоний в тревоге следил за его передвижениями. Хотелось остаться одному, но, если квестор не появится, придется последовать за Праксом. Не оставаться же в этом порту без денег, а потом выклянчивать бесплатное место на какой-нибудь жалкой посудине!

Вцепившись пальцами в борт, Юлий с волнением наблюдал с «Вентула» за темным доком. Ну где же Пракс и Светоний? Он вглядывался в открытое пространство между причалами и складами и молил богов, чтобы товарищи появились быстрее. Молодая луна неумолимо поднималась все выше, и Юлий думал о том, что до рассвета остается всего несколько часов.

За спиной раздался глухой удар – еще один пловец перевалился через борт и сейчас лежит на досках палубы, хватая ртом воздух. Этим парням пришлось долго плыть, огибая скалы, образующие естественную гавань порта. Они ранились о камни, покрытые моллюсками, поэтому многие были в крови. Можно представить, что они пережили, ежеминутно ожидая нападения акул. Да, им нелегко, но еще труднее тем, кто не умел плавать, – великану Цирону, например.

Этим ребятам надо было проникнуть в порт, не столкнувшись с солдатами квестора и не поднимая шума. Меж тем они опаздывали.

Молодая луна почти не освещала доки, однако вдоль берега горели факелы. Пламя билось на ветру, разбрасывая вокруг желто-красные отсветы. Ветер поменялся час назад и сейчас дул с берега; Юлий думал, что самое время поднимать якоря, рубить швартовы и выходить в море – тихо и без суеты. Связанный капитан сидит в каюте, его команда восприняла появление на борту незнакомых, но явно бывалых воинов без комментариев и тревоги. Все прошло даже лучше, чем рассчитывал Юлий. Но сейчас, глядя на пляшущие огни факелов, он вдруг подумал, что его товарищей вполне могли схватить в харчевне, а значит, все пропало.

Цезарь жалел, что послал туда Пракса и Светония. Вдруг они ввязались в драку или наболтали лишнего о богатом грузе на корабле и вызвали подозрения?

Есть!..

Он узнал фигуру Пракса, бегущего к «Вентулу». Светония видно не было, и у Юлия захватило дух. Что случилось? Схватили?..

Пракс, тяжело дыша, взбежал по трапу.

– Где он? – набросился на него Юлий.

– Там, прячется. Думаю, сильно боится. Лучше бросить его, – объяснял Пракс, стараясь унять дыхание.

С берега донесся далекий крик, Юлий повернулся в ту сторону, вслушиваясь в звуки ночного порта. Кажется, опять закричали. Цезарь поворачивал голову то вправо, то влево; на ветру трудно было понять, что происходит в доках.

Неожиданно донеслись ритмичные звуки, которые производят легионеры на марше, долбя камни подкованными калигами. Этот звук Юлий мог отличить от любого другого. Человек десять… может, двадцать. Определенно, не его люди. Если считать Светония, пешком в порт должны прийти только шестеро.

Во рту у Юлия пересохло. Значит, квестор со своими солдатами идет их всех арестовывать. Он так и знал, что этот человек заподозрит неладное.

Юлий повернулся и посмотрел на узкий трап, соединявший «Вентул» с причалом. Его удерживали всего несколько мешков с песком. Можно мгновенно убрать трап и отдать приказ об отплытии. Гадитик стережет капитана. Пелита находится внизу, рядом с надсмотрщиком, который командует рабами на веслах. Юлий чувствовал себя ужасно одиноким на пустой палубе и страстно желал, чтобы товарищи были рядом.

Недовольный собой, Цезарь покачал головой. Он принимает решения; он дождется и увидит, кто идет. Всматриваясь в темноту, Юлий молился, чтобы появились его люди. Меж тем невидимая колонна легионеров вдвое ускорила темп марша, и подошвы калиг стучали все ближе и ближе.

Когда солдаты вышли из темного переулка на освещенный участок перед причалом, у Юлия упало сердце. Квестор явился лично и привел отряд из двадцати воинов. Они направлялись к «Вентулу», стоящему на якоре.

Услышав поступь легионеров, Светоний облегченно вздохнул. Он подождет, пока схватят заговорщиков, а потом явится к квестору. Правитас радушно встретит человека, донесшего о планах злоумышленников. Светоний усмехнулся. Надо будет задержаться, чтобы посмотреть на казнь Юлия. Интересно, что он почувствует, когда встретит его взгляд в толпе.

На секунду ему стало жаль прочих, но молодой офицер только пожал плечами. Они превратились в пиратов, никто из них не возражал против замыслов Юлия, поправшего дисциплину и субординацию. Гадитик не проявил необходимой для командира твердости, а Пелита… Пелита вполне заслужил суровое наказание.

– Светоний!.. – раздался голос за спиной. Тот вздрогнул, сердце чуть не остановилось от испуга. – Бежим, квестор привел солдат!..

Чьи-то руки схватили его за плечи и поволокли из спасительной темноты. Мгновение спустя Светоний понял, что великан Цирон тащит его по направлению к кораблю. Совсем близко он увидел угрюмые решительные лица солдат квестора – обнажив клинки, они двигались им наперерез.

Времени на раздумья не было. Если их настигнут, то убьют прежде, чем разберутся, что он – друг. Страх пересилил разум, и Светоний бросился бежать с Цироном и его товарищами. Он больше не думал о приеме у квестора и награде: надо было спасать шкуру. От злости и досады предатель стиснул зубы и понесся за Цироном, отставая всего на несколько шагов.

Юлий чуть было не завопил от радости, увидев, что к кораблю бегут последние из задержавшихся товарищей. С другого конца доков наперерез им бежали воины квестора, выкрикивая приказы остановиться.

– Скорее!.. – закричал Цезарь.

Он крутил головой по сторонам и чуть не стонал от возбуждения: неясно было, кто же первым успеет к «Вентулу» – его люди или стражники порта. Времени совсем не оставалось. Даже если Цирон и остальные первыми подбегут к трапу, солдаты запрыгнут на палубу за ними следом.

Сердце Юлия стучало, как молот, но он сдерживал себя, чтобы преждевременно не отдать приказ об отплытии. Затем повернулся и крикнул:

– Пора, Пелита! Давай! Вперед!..

Цезарь слышал, как глубоко в чреве корабля Пелита повторил его приказ. «Вентул» вздрогнул всем корпусом – весла выдвинулись из отверстий борта и уперлись в каменную стену причала. Корабль стронулся с места. Юлий рубанул мечом по швартовому канату, оставив глубокую отметину на ограждении борта. Из помещений под палубой донеслись тревожные крики – проснулась команда и, вероятно, решила, что судно уносит в море: «Вентул» должен был оставаться в порту еще несколько дней.

Юлий наблюдал, как мешки с песком посыпались в воду, а трап пополз по камням вслед за отчаливающим от причала кораблем.

Не поторопился ли он с приказом? Солдаты были в пятидесяти футах от его людей, когда те пробежали по трапу. Вот шмыгнул на борт Светоний, и на причале задержался только Цирон. Повернувшись к преследователям, он достал из ножен меч, явно собираясь задержать солдат квестора. Юлий бросился к борту с криком:

– Быстрее, Цирон! Уходи! Их слишком много!..

В этот момент трап упал в воду.

Цирон, не поворачиваясь к противнику спиной, шагнул назад, к самой кромке причала. Стражники бросились на него, и он ударил первого по голове кулаком, в котором держал гладий. Легионер, не устояв на ногах, полетел в воду. Доспехи потянули его ко дну, и он исчез в водовороте серебристых пузырей.

Цирон повернулся к отходившей триреме и вскрикнул. Меч солдата поразил его в спину. Он все же вытянул руки и, оттолкнувшись от края причала, прыгнул в направлении «Вентула». Одной рукой гигант сумел достать ограждение борта и повис на нем; Юлий схватил его запястье и перегнулся вниз, удерживая тяжелое тело и видя сумасшедшие темные глаза, полные боли и жажды жизни.

– Помогите мне! – закричал Цезарь, чувствуя, что его рука скользит по потной коже Цирона. С помощью двух товарищей он подтянул тело вверх и перевалил через борт.

Ударившись спиной о палубу, Цирон охнул – рана сильно кровоточила, оставляя темные пятна на досках.

– Я не хотел его убивать… – выговорил он, хватая ртом воздух.

Юлий опустился на колени, взял товарища за руку.

– У тебя не было выбора.

От боли Цирон прикрыл глаза. Юлий поднялся и, нахмурившись, шагнул к борту. «Вентул» отошел от причала достаточно далеко, чтобы дать простор веслам, и сейчас рабы разворачивали трирему носом в море.

В двадцати футах от кормы на причале стояли солдаты квестора, с ненавистью глядя вслед ускользающему противнику. Сравнительно узкая полоса воды была для них непреодолимым препятствием, и Юлий видел, как один легионер в бессильной ярости сплюнул на камни.

Вместе с солдатами стоял квестор, сменивший тогу на темную тунику и кожаные доспехи. Лицо его раскраснелось от гнева и стыда – он вынужден был наблюдать, как корабль уводят прямо у него из-под носа. Вот трирема уже почти растворилась в ночи; вот она выходит из гавани в открытое море… Легионеры тихо ругались, проклиная бандитов.

– Какие будут приказания, господин? – спросил один из солдат.

Правитас молчал, пока не справился с волнением. Постепенно лицо его обрело естественный цвет.

– Бегом к командиру галеры, которая прибыла вчера. Передай, что я приказываю немедленно отправиться в погоню за торговым судном «Вентул». Пусть выходит в море не позже чем через час, пока не кончится отлив.

Солдат отсалютовал.

– Слушаюсь, господин. Объяснять ему что-нибудь?

Правитас кивнул.

– Сообщи, что корабль угнан пиратами и что ими убит легионер.

Юлий собрал своих людей на темной палубе.

Отсутствовал только Цирон – после перевязки его уложили в каюте отдыхать. Под лопаткой была глубокая рана, но серьезной опасности для жизни она не представляла.

Команду временно заперли под палубой. Потом морякам объяснят, что происходит. Офицеры сами могут управиться с парусом, думал Юлий. Неприятно было сознавать, что приходится держать под замком ни в чем не повинных людей. Ведь совсем недавно они сами были пленниками.

Цезарь чувствовал недовольство своих товарищей по службе на «Ястребе».

– Обстоятельства изменились, – обратился он к собравшимся, стараясь говорить спокойно и уверенно. – Для тех, кто не знает, сообщаю: один из солдат квестора утонул, когда они пытались захватить трирему. Значит, все галеры, находящиеся поблизости, отправятся за нами в погоню. Мы вынуждены держаться подальше от берега и убегать от любого паруса, замеченного на горизонте. Придется действовать так по крайней мере какое-то время, пока все не уляжется. Если нас поймают, мы покойники.