Текст книги "Журнал "Компьютерра" №729"

Автор книги: Компьютерра Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Интер? Нет!!

Авторы: Мариничева Елена, Тюлень Виктор

Возможно, кому-то наш взгляд на общение в Сети покажется спорным. Искушенные же и опытные пользователи Интернета и блогосферы с нами, уверены, согласятся. Более того, по недавно рассекреченным данным, создание Интернета (если опустить частности) было продиктовано одним принципом: разделяй и властвуй. Идея, вызревшая в специальных лабораториях (КГБ и ЦРУ как всегда в подобных вопросах, что называется, «нашли друг друга», см. [1]), легла в основу одного из самых успешных – и самых античеловечных – проектов последних десятилетий.

Наиболее полно и наглядно эта технология нашла свое воплощение в так называемом Живом Журнале. Напомним. Американский программист Брэд Фицпатрик создал платформу ЖЖ (LJ, LiveJournal) в 1999 году (обратите внимание! перевернутое «число зверя»!), чтобы общаться с друзьями из других городов. Возможно, первоначальная цель и была такова.

Эксперты говорят так: "Для регистрации тогда нужен был специальный код, который мог дать только зарегистрированный пользователь. Сайт быстро набирал популярность. В 2003 году, когда число зарегистрированных пользователей достигло миллиона, отменили пригласительные коды – теперь завести ЖЖ мог любой желающий. Тогда же началась масштабная рекламная кампания. Не заработать на том, что само идет в руки, было бы слишком не по-американски. В 2005 году Брэд продал свою компанию, которая занималась ЖЖ, за неразглашаемую сумму, превышающую миллион долларов" (см.[2]). Но на этом идиллия и романтический период ЖЖ кончается. Туда, где замешаны крупные деньги, неизменно устремляется и власть над людьми, и стремление ими манипулировать. Именно с этого момента цели и задачи ЖЖ меняются на прямо противоположные: не связывать между собой друзей, а как можно эффективнее разъединять и без того не знакомых друг с другом людей.

Не секрет, что настоящие, реальные человеческие сообщества – большая сила и скрытая угроза для любого общественного устройства, даже демократического, так как они вносят элемент непредсказуемости и неустойчивости. Про государства, склонные к авторитаризму, и говорить нечего: их руководители многое бы отдали, чтоб "крепко-накрепко разъединить своих граждан. И отдали. Сумма с множеством нулей была потрачена на упрочение и реформирование "паутины" ЖЖ. Чем больше людей в нее попадает, тем более далеки они от реальной жизни, друг от друга, а значит – от протестов и реальных действий. Никакое радио, никакое телевидение не могут поспорить с Интернетом в борьбе за внимание тех, что бредут к своим компьютерам, создают блоги, пишут друг у друга в журналах и полагают, что таким образом становятся друг другу ближе и понятней. Бедные, бедные! – те, кто пытается жить в плену подобных иллюзий.

Что же происходит на самом деле? Ну, вопервых, все сидят "по местам", у компьютеров, никто никуда не "рыпается", – это едва ли не самое важное обстоятельство. Во-вторых – заводят себе журналы и пишут в них, думая, что таким образом рассказывают о себе и делятся своими мыслями. На самом деле – и это доказано недавними работами Европейского Института когнитивных исследований (точнее, его Лаборатории по изучению потока сознания под руководством профессора Говорковского) – человек растворяется в блогосфере, теряет свою личность. Все,что относится к приватной стороне его жизни, – мысли, мнения, настроения, – отправляется в "журнал" на всеобщее обозрение и – очень часто! – на всеобщее осмеяние. Почему так много агрессии в том же ЖЖ, так много брани, нецензурной лексики? Именно поэтому. Людей охватывает безотчетная паника, негодование по поводу утраты своей личности (они хоть и невольно, но ощущают это), и как реакция – бранные слова, желание не соглашаться с оппонентом, спорить – да не мягко,а чем резче, тем лучше. Предвидим возражения: бывают же и "душевные" посты, и миролюбивые коменты. Да, бывают. Но что это меняет? Ни в "душевных", ни в "агрессивных" постах нет самого человека – это лишь то, чем в данный момент он хотел бы представляться и казаться. Согласитесь, когда пишешь в реальный – "старорежимный" – дневник, то не оглядываешься на возможных читателей, пишешь для себя, чтобы что-то запомнить, в чем-то разобраться. Здесь же будто клоуны кривляются на сцене – заливаясь лживыми слезами и закатываясь ненатуральным смехом. Так что рецепт, прописанный "сверху" и растиражированный ЖЖ (в том виде, в котором он существует сейчас), прост как правда: хочешь получше спрятаться от людей и от себя самого – заводи блог! Оказывается, этого хотят многие. Судите сами – сделать определенные выводы легко и не опираясь на специальные исследования.

Очень характерно, что в ЖЖ мало кто выбирает себе ник, хоть отдаленно напоминающий настоящее имя. Про юзерпики мы уж молчим. Если выстроить в ряд весь этот зоопарк (большинство предпочитает отождествлять себя со зверями, птицами и насекомыми) – тошно станет. Ну вот, расселись в виде насекомых по своим блогам. Накропали посты. Начинается лихорадка: заметят – не заметят, ответят – не ответят, оставят хоть один коментик – или мимо пройдут. Как нищие на паперти, сидят возле своего шутовского барахла и думают, что оно кому-нибудь нужно. Не нужно ни-ко-му!! Но фишка в том, что рядом и другие сидят на своих блогах, и тоже с кучей фальшивок. Вот и начинается торг-обмен. Один бросит коментик тебе, ты – другому, другой кликнет третьего, и пошло-поехало.

С кем "беседуешь" на страничке своего журнала – бог весть. Ну да, можно заглянуть в профайл. И что там увидишь? Место постоянного проживания "Дырбулда", или "Там, где нас нет", или "Ночью под фонарем", – впрочем, что говорить, каждый может найти "места проживания" и понелепее указанных в профайлах. А вот раздел "о себе". Хорошо, если кто-то напишет что-нибудь типа "о себе рассказывать неинтересно, потому не буду". Но ведь порой такое загнут, да с нецензурщиной, что лучше уж в эти профайлы и вовсе не заглядывать. Впрочем, вернемся к блогам. Итак, посты-обманки выложены, начинается "обмен мнениями". На самом деле – бульканье, хрипы и визги, не имеющие ничего общего с нормальной человеческой речью, призванной объединять людей и помогать находить взаимопонимание. Это и понятно. Ведь изначальная цель виртуального общения – разъединение, его-то мы и получаем "на выходе".

Что можно всерьез думать по поводу чьего-то поста – чьего-то лицемерия? Если это твой знакомый, хороший "фрэнд", то заведомо напишешь чтонибудь вроде – "здо' рово!", "согласен!" или даже "побольше бы таких светлых постов!". Если это некто, глубоко тебе безразличный (а со временем таковыми друг для друга становятся в блогосфере абсолютно все), то кинешь "а вот я совсем по-другому думаю", ну и изложишь, что ты там думаешь – на самом деле наврешь с три короба. Ладно, если перекинулись парой фраз и разошлись. Так нет же – закипают страсти, накаляется разговор, разгорается спор (а хозяин журнала только ручки потирает – ага-ага, поднимайте мне статистику, увеличивайте количество посещений, а я, чтоб подлить масла в огонь, еще так да еще эдак врежу). Пособачатся – неслучайно собачьих морд так много на юзерпиках! – и вроде дело сделали. А в действительности исполнили "госзаказ" на разъединение…

Отдельная песня – ЖЖ-сообщества.

Тоже не с неба свалились и не гражданами придуманы. Согласно заданному Плану – атомизированных, напрочь разъединенных между собой людишек-насекомых неплохо сгребать в кучи: туда проще забросить нужную инфу, проще проконтролировать, чтоб она сработала. Слова-то какие – "сообщество", "общность", "комьюнити". Чем дальше по смыслу от истинного значения – тем лучше.

Но это еще цветочки. Есть вещи и посерьезнее.

Не так давно всё в той же лаборатории профессора Говорковского провели исследование мозга добровольцев – участников ЖЖ – с помощью ядерного магнитного резонанса (ЯМР). Полученные данные неутешительны [3]:

1. У человека, вовлеченного в поток виртуального общественного сознания, трансформируется грамматика общения.

2. Длительное пребывание за компьютером, особенно при виртуальном общении, влияет на нейрофизиологическме механизмы, дезорганизует нейронные связи, переводит их на другие медиаторы.

3. В результате долгой совместной работы человека и его персонального компьютера происходит их взаимное проникновение, своеобразный симбиоз, образуется не только гибридный интеллект, но и гибридный характер.

4. В результате долгого пребывания в Сети (и в частности, в пространстве Живого Журнала) в мозгу человека могут возникать функциональные отклонения, напоминающие компьютерные вирусы, то есть человек как бы заражается от своего компьютера. Не исключено, что эти отклонения способны переходить и в более серьезные неврологические заболевания.

Эти четыре страшноватых вывода, к которым пришли ученые, вполне закономерны. Человек – существо социальное. Он не может полноценно существовать вне общества себе подобных. Разъединение личности с другими людьми посредством ЖЖ – опасно и может обернуться разрушительными, необратимыми последствиями. Так что – выбираем ЖЖ и Интернет?

Любой мало-мальски трезво мыслящий человек должен ответить: "Нет!"

[1] Joanne Buchansky-Hartfield, «CIA/KGB joint project of society atomization in cyberspace»: Amer. J. Soc. Deconstruction, 32, 4, 656-669, 2005.

[2] www.novayagazeta.ru/data/2008/19/15.html.

[3] Numa Dinupopulo, et al: All-World Psychological Review, 121,

Мягкий холод войны

Автор: Илья Щуров Voyager

Холодная война не закончилась, как принято считать. Она продолжается по сей день, идет буквально на наших глазах, и многие из нас в ней регулярно участвуют – прямо или косвенно. Только сейчас она больше известна под другими названиями. Например, «Linux против Windows» или «Google против Microsoft».

Вы правда верите, что весь огромный массив свободного ПО был написан абстрактным "международным сообществом разработчиков" в свободное от остальных дел время? Может быть, вы даже верите в то, что Интернет, появившийся в недрах американского военного агентства DARPA, оказался совершенно мирной технологией, по счастливому стечению обстоятельств завоевавшей весь мир? Или что недоучившийся студент Гарварда мог стать самым богатым человеком на планете? А как насчет компании, основанной парой других студентов, которая без всякой рекламы за считанные годы стала гигантской интернет-корпорацией?

Мы все прекрасно знаем, что информационное пространство жестко контролируется, цензурируется и подделывается (см. статью Берда Киви "Тихие убийцы" в "КТ" #727), – но те крупицы достоверных сведений, которые все же доходят до непосвященного человека, естественно складываются в очевидную мозаику.

Нужно только не убегать от неудобных вопросов, а спокойно их проанализировать, чтобы найти истину.

Фаза 0: 1957–1970

Мы начнем с достоверных исторических фактов, большая часть которых общеизвестна. Противостояние Советского Союза и США достигло кульминации в конце 50-х – начале 60-х годов прошлого века.

Запуск советского Спутника, Карибский кризис и последовавшая за ним потеря штата Флорида (см. статью Александра Бумагина в этом номере) оставляли США мало шансов на доминирование в космосе. О размещении оружия на орбите речи тогда идти не могло – подходящие для этого технологии (такие, как лазеры) появились много позднее, но значение космоса для разведки было очевидным: все понимали, что как только КГБ обзаведется хотя бы несколькими спутникамишпионами с фотокамерами, равновесие в мире может нарушиться в пользу СССР, причем без всяких "звездных войн".

В ответ на запуск Спутника Штаты создали два агентства: ARPA (впоследствии переименованное в DARPA – Defense Advanced Research Projects Agency) и NASA. Но NASA было не более чем ширмой – подразделением Голливуда, созданным для того, чтобы инсценировать посещение американцами Луны. Все финансовые и людские ресурсы были брошены на (D)ARPA. Его деятельность курировали высшие чины ЦРУ, заинтересованные в адекватном ответе Союзу.

Через несколько лет появляется проект Интернета (тогда – ARPANET) – глобальной телекоммуникационной Сети. Это была попытка создания своего рода "космоса на Земле" – пространства передачи информации, целиком подконтрольного ЦРУ.

Но ARPANET был только началом пути к реализации этого проекта.

Фаза 1: 1970–1980

Всемирная сеть, разрабатываемая в DARPA, предоставляла огромные возможности для передачи информации (в первую очередь – разведданных) и заметно упрощала работу информаторов по всему миру. Но она не решала проблемы с отставанием США в космосе. Спутник-шпион может снять любую точку на Земле – для этого вообще не требуется посылать куда-то своего агента. Чтобы получить такие же возможности, ЦРУ пришлось бы поставить на каждом углу по видеокамере, подключенной к Интернету.

Однако недостающий кирпичик в стратегии США вскоре был найден. Его сформулировал в 1974 году директор ЦРУ Уильям Колби (William E. Colby): "установить на каждом рабочем столе, а затем и в каждом доме персональный компьютер, подконтрольный ЦРУ". Это превратило бы в невольного агента американской разведки каждого пользователя ПК и дало бы практически неограниченные возможности.

Планировалось разработать операционную систему, начиненную многочисленными "шпионскими" функциями ("закладками"), и продавать ее по всему миру. Для реализации этого проекта в том же году был завербован гарвардский студент по имени Уильям (Билл) Гейтс – а в качестве прикрытия вскоре была создана компания Microsoft. (Неужели вы думали, что Гейтс мог бросить престижный университет ради компании с туманными перспективами?)

Через десять лет Гейтс озвучит план Колби публично ("to get a workstation running our software onto every desk and eventually in every home") – но истинного смысла и источника этой фразы никто не распознает.

В это время кэгэбисты не почивали на лаврах и внимательно следили за действиями ЦРУ и DARPA. Для контроля за ситуацией и принятия оперативных решений на месте уже спустя три года после создания Microsoft, в 1979 году, в США был заброшен офицер КГБ Михаил Брин, вместе с женой и сыном – Сергеем Брином, которому еще предстоит сыграть свою роль в этой истории.

Фаза 2: 1980–1991

План ЦРУ по захвату контроля над миром с помощью Интернета, персональных компьютеров и Microsoft постепенно претворялся в жизнь. В 1985 году была выпущена первая версия Microsoft Windows, не получившая широкого распространения, но наделавшая много шума в кругах, близких к разведке, благодаря обилию и масштабам «шпионского» функционала. Чуть ранее руководство КГБ приняло решение о начале активного противодействия ЦРУ/Microsoft.

Было ясно, что создать конкурирующую систему, способную захватить мировой компьютерный рынок, Советский Союз не в состоянии. В связи с этим было решено воспользоваться слабостью американской демократии (так называемой "свободой слова") и провести идеологическую атаку на Microsoft. Был публично раскрыт истинный смысл деятельности компании, а также выработаны требования к ПО, выполнение которых сделало бы невозможным использование компьютеров в качестве инструмента разведки (включая раскрытие исходников и возможность произвольной модификации кода), и начата кампания, в ходе которой планировалось сделать эти требования обязательными – кампания за свободный софт. Созданная в 1985 году Free Software Foundation была точно таким же прикрытием для КГБ, каким являлась Microsoft для ЦРУ. (Ричард Столлман был завербован Михаилом Брином в 1983 году.)

Однако этот план не дал ожидаемых быстрых результатов. Власти США во многом уже зависели от Microsoft, и даже раскрытие неприглядной правды о деятельности этой корпорации удалось замять. Тем временем разведслужбы США с помощью Microsoft и Интернета неумолимо двигались к мировому господству. Возможности Интернета в СССР смогли по достоинству оценить в 1991 году – он сыграл ключевую роль в развале Союза. Алексей Солдатов в интервью "КТ" (см. #611) отчасти проговорился на эту тему. "И тут вдруг CNN сообщает: “из Москвы по электронной почте получено…"; в следующем выпуске уже было сказано: “из Москвы получена информация…”, а слова “по электронной почте” убрали". Конечно, по электронной почте из Москвы получало информацию не столько CNN, сколько ЦРУ.

Полный провал политики "информационного противодействия" с помощью Free Software Foundation вынудил руководство КГБ перейти к более решительным действиям. В том же 1991 году был завербован финский студент Линус Торвальдс. В его задачу входила подготовка ядра операционной системы, которая смогла бы захватить серверный сегмент Интернета и поставить его под контроль уже российских спецслужб – обратив американскую разработку против своих создателей. Параллельно в ФСБ был создан специальный отдел, занимающийся поддержкой и разработкой множества проектов свободного ПО. (Более 90% всего так называемого "свободного кода" было написано русскими программистами в многочисленных институтах-"ящиках".)

Фаза 3: 1991–2001

После появления операционной системы Windows 95, которая должна была стать еще более мощным инструментом в руках разведслужб, случилось неожиданное – проект вышел из-под контроля. В один прекрасный день оказалось, что Microsoft больше не является фирмой-прикрытием для ЦРУ. Напротив, это ЦРУ стало прикрытием для деятельности Microsoft по захвату власти в США, а в перспективе – и во всем мире. Компания воспользовалась своими возможностями и встроила в революционную версию Windows ряд скрытых функций, о существовании которых не знало даже высшее руководство разведки – а значит, не могло их обезвредить, используя систему для собственных нужд.

Спустя несколько месяцев после выхода Windows 95 у Билла Гейтса было достаточно компромата почти на всех ключевых лиц правящей верхушки, чтобы получить практически неограниченную власть.

Однако для противоположного лагеря ситуация, в общем-то, не изменилась. Одна вывеска сменилась другой, но вражеская спецслужба остается вражеской спецслужбой, как бы она ни называлась и кто бы ею в действительности ни руководил. Более того: в КГБ/ФСБ предвидели подобное развитие событий и потому выбрали свободную модель для разработки конкурирующей системы Linux и всего массива ПО.

Но подобный шаг, предохранявший ФСБ от ошибок своих заокеанских коллег и попадания в собственную ловушку, делал Linux гораздо менее удобным инструментом для сбора разведданных. Получить прямой контроль за всеми серверами Интернета, подобный тому, которым обладали в Microsoft в отношении Windowsдесктопов, было невозможно.

Вскоре нашлось решение и этой проблемы. Им стала спецоперация под кодовым названием Google, целью которой была подготовка "революции Веб 2.0", призванной переместить всю обработку пользовательской информации на серверы, физически подконтрольные ФСБ. В связи с огромным значением спецоперации Google ее выполнение не доверили завербованному агенту, а поручили сыну Михаила Брина – Сергею Брину. На первом этапе планировалось создать сверхпопулярную поисковую систему, через которую проходили бы запросы подавляющего большинства интернет-пользователей.

Фаза 4: C 2001 года по настоящее время

Развитие так называемого «свободного ПО», Linux и Google постепенно возвращало русским спецслужбам былую мощь.

Удалось получить практически полный контроль над крупными компаниями (IBM и Sun), над отдельными территориями (Малайзия). Однако были и неудачи – например, потеря Китая, власти которого долгое время подчинялись КГБ (вспомните Red Flag Linux), но недавно были перевербованы Гейтсом.

Маятник качнулся в сторону КГБ, но противостояние двух разведок продолжается. Когда вы видите форумы, на которых сторонники Linux спорят со сторонниками Windows, знайте: это бывшее КГБ сражается с Microsoft за мировое господство.

Цифра как убийца искусств

Автор: Козловский Евгений

Признаюсь в грехе, в котором, конечно, уже многими из читателей был замечен: ужасно люблю всякие игрушки, особенно цифровые – плеерчики, коммуникаторы, фото– и видеокамеры и все такое прочее. Для того чтобы иметь к таким игрушкам доступ пошире, я добился славы их поклонника и внимательного описателя, но, если положить руку на сердце, я не только никогда не считал цифровые технологии прогрессивными, – наоборот, всегда ощущал их убийцами жизни. Или, по крайней мере, практически любых искусств.

Само собой понятно, что никакое повышение частоты дискретизации, никакие новомодные форматы вроде SACD или DVD Audio не способны воспроизвести живое звучание, которое получается через прослушивание обычной аналоговой виниловой пластинки, и только деревянное ухо не услышит в дискретном звуке призвука дерева или даже пластика. Как бы изысканно ни были сконструированы специальные транзисторы, им никогда не добиться плавности аналогового усиления электронной лампы, и, вопреки всем теоремам всех котельниковых, пропущенные при дискретизации фрагменты реальности воспринимаются нашим ухомозгом как пропуски или, что еще хуже, – механоэлектронные шумы.

Само собой понятно, что живой процесс роста кристалла галогенного серебра в толще фото– или кинопленочной эмульсии под действием попавшего на него животворящего света никогда не сравнится с грубым электронным импульсом, выдающимся (да еще и с обязательными ошибками) ячейкой полупроводника, и результат цифровой фотографии, как бы хороша и велика ни была матрица, останется не более чем грубой и во многом искаженной схемой реальности. Поэтому сам я, хоть постоянно пишу (как правило, похваливая – чтобы не перестали давать на тест очередные) про новые цифровые фотоаппараты и тестирую их, но для души, вечности и искусства пользуюсь исключительно стареньким "Зенитом" с солидным набором отечественной оптики, а ночи по преимуществу провожу в запертой ванной под светом красного фонаря, колдуя над рецептами проявителей: вот только чем дальше, тем сложнее добывать правильную фотобумагу. То же относится и к видеолюбительству: оставив жене для развлечений цифровой Canon, я снимаю на 16-миллиметровую пленку "Красногорском-3" (который, несмотря на почти антикварную древность, до сих пор работает безупречно), проявляю пленку в бачке и накручиваю ее для просушки на специальный барабан, а потом часами просиживаю за аналоговым монтажным столиком, скрупулезно счищая эмульсию с миллиметровых хвостиков обрезов и клея кусочек к кусочку ацетоновым клеем собственного рецепта. А уж о том, что цифровые дисплеи самого разного толка, включая матрицы проекторов, не идут ни в какое сравнение по качеству и живости картинки с аналоговыми электроннолучевыми, – об этом я даже пару раз решался написать, и вот сейчас с трепетом ожидаю, что, когда (если) мой верный ЭЛТ-монитор Nokia Multigraph 446Xpro даст от старости дуба, – мне придется либо отказаться от работы на компьютере вообще (ибо, под влиянием общей моды и маркетингового давления приличного качества ЭЛТ-мониторы уже не выпускают), либо скрепя сердце мучиться перед какимнибудь из новых ЖК-дисплеев, которые, на поверку, от старых отличаются мало.

Такие мучения, – правда, кратковременные, мне знакомы: по извивам жизни – на выездах – увы, приходится пользоваться ноутбуком…

Впрочем, все это вещи понятные, и я надеюсь, что по-настоящему проницательных и понимающих читателей мои восторги перед цифровыми игрушками обмануть никогда не могли: я то и дело получаю письма, в которых доказывается не то чтобы преимущество пленки перед цифрой или винила перед DVD, а декларируется безусловное неприятие последних в силу их грубости, примитивности и неадекватности живому развивающемуся миру.

Впрочем, все это я написал как бы в сторону или для беглой обрисовки общей картины, созданной исключительно производителями цифровой техники и их передовым диверсионным отрядом – маркетологами, только и мечтающими нажиться на невежестве покупателей и завлекая их как бы прогрессом. Конкретная же тема моей сегодняшней колонки хоть и лежит в общем русле антицифрового пафоса, – заметно у' же и вынесена в заголовок.

Итак, начнем с той же фотографии: по'ля, жатва с которого монстровпроизводителей "цифры", похоже, особенно обильна. Что такое фотография как искусство, этого до конца и точно не определил пока никто и вряд ли определит в будущем, ибо этот вид искусства включает в себя то элементы "жанра": театра и кинематографа, то – элементы живописи и графики, подчиняясь порою законам именно этих искусств, то – искусства декоративного, то – искусства запечатления уникальных мгновений, которое я даже не знаю, к чему отнести: к кинодокументалистике, что ли, или к телерепортажу… О любой из этих ипостасей фотографии уже много написано, и можно написать еще больше, – однако если смотреть в корень этого вида искусства, мы обнаружим, что главное его отличие от вышеперечисленных видов заключается в фундаменте истины, объективной реальности, лежащей в основе любой фотографии. Поймать редкий момент, расставить правильный свет, заставить человека открыть в выражении лица свою душу, – все это относится к мастерству фотографа, но главным в фотографии всегда останется ощущение зрителем факта, что то, что он видит перед собой, – это подлинный слепок подлинной реальности. Что так оно было! Конечно, и традиционные, пленочные, фотографы прибегали порой (если в общей массе – то очень и очень изредка) к постобработке реальности с помощью химии и ножниц, – но к таким снимкам любой человек относится уже не как к фотографии, а как к некоторому жанру, совершенно или в значительной мере к фотографии отношения не имеющему, – так что оставим его в стороне.

Квадратик негатива – вот документ, подтверждающий, что изображенное на отпечатке было на самом деле, и эту, полученную с помощью законов оптики и определенных химических реакций реальность невозможно ни подделать, ни проигнорировать. Когда же в виде подлинного свидетельства нам предлагается цифровой отпечаток цифрового же оригинала, этот отпечаток принципиально не несет в себе неподдельной (в смысле – не поддающейся подделке: попробуйтека произвести какие-нибудь манипуляции с зернышками серебра в узкопленочном негативе!) документальности, ибо в равной мере может быть произведен как засветкой матрицы отражением реальной сцены, так и нарисован пиксел к пикселу в каком-нибудь Фотошопе. Таким образом, к любому произведению цифровой фотографии мы уже изначально относимся как к рукодельному артефакту и порою даже отказываемся гадать, действительно ли он отражает реальность, какой она в какой-то момент была, или – только мечты и идеи автора. Практически все вышесказанное можно отнести и к кино, и даже с еще большей наглядностью: вторжение в современные ленты компьютерной графики, часто подчеркнуто нескрываемое, прямо-таки настойчиво заставляет нас относиться к тому, что мы видим на экране, как к прямой подделке, а поскольку, согласно проницательному замечанию Сергея Образцова, что "материал кино есть документ" (даже когда речь идет, как в кино игровом, об его имитации), – кино погибает в принципе, превращаясь в мультипликацию, материалом которой является, как известно, живопись или графика.

Цифровое искусство несет в себе и еще один концептуальный дефект: дефект отсутствия оригинала. Оставим пока в стороне фотографию, ибо она слишком молода, чтобы ее классические образцы провоцировали на мировых аукционах миллионные цены, – бросим взгляд на живопись и графику. Кое-кто из сегодняшних художников все еще продолжает создавать свои произведения «старым казацким способом», применяя краски, кисти и холст, – однако все шире распространяется компьютерное рисование. И действительно, сегодня вполне доступны чувствительные к тончайшим нажатиям (до 1024 градаций и даже больше) компьютерные экраны, встраиваемые чаще всего в переносные ноутбуки, а программное обеспечение, позволяющее имитировать практически любой из известных сегодня способ живописания или графики, достигло совершенства, – так что, если еще десять лет назад один мой знакомый, по моей просьбе и для эксперимента, с помощью Wacom’а и Paint’а, рисовал картинки, ничем не отличимые от сделанных им же кистью на бумаге, – сегодня многие просто не хотят уже связываться с этой рутиной (бумагой, красками), – как фотографы – с пленкой и проявителями, – и рисуют напрямую на компьютерных планшетах. И если вообразить себе, что одна (или даже не одна) из таких картинок через сотню лет покажется музейщикам и коллекционерам достойной битвы за нее на каком-нибудь Кристи, – что, собственно, будет выставляться в качестве лота? Флэшка с чередой единичек и нулей? Но чем эта череда единичек и нулей будет отличаться от точно такой же, полученной путем простого копирования на другой флэшке? Или, может быть, отпечаток на принтере, сделанный самим автором? Как, знаете, авторизованные отпечатки гравюр.

Но эти авторизованные отпечатки все-таки один от другого отличались: и доска от листа к листу изнашивалась, и краска была насыщена более или менее, и, наконец, добиться абсолютно одинакового прижима к матрице каждого листа было физически невозможно. Отпечатки же с принтера – если взять ту же модель, бумагу и чернила той же марки – отличить один от другого не сможет даже эксперт из экспертов, а уж тем более – доказать, что на кнопу "Print" нажимала именно рука мастера.

Помнится, выполняя заказ киевского издательства "Мистецтво", мы с приятелем катались по Крыму, делая снимки уникальных красот – и потом сдавали (продавали) слайды, так что вторых таких уже не могло быть ни у кого. А как продать цифровой оригинал? И кто согласится платить за него столько же, сколько за вещественный слайд? Существуют, конечно, всякие там копирайты и водяные знаки, – но не мне вам объяснять, как легко эти ограничения при желании обходятся.

А давайте представим себе (думаю, если этой технологии еще не существует, ничто не мешает ее приходу) цифровые скульптуры. Создающиеся на компьютере, а потом, с помощью голографической проекции, воплощающиеся на пустом постаменте в музее. Если по такой технологии вдруг будет создан скульптурный шедевр (почему нет?), кто остановит его точное размножение? И какой музей будет считать себя владельцем этого шедевра?

Я помню, что был поражен, увидев возле Вестминстерского дворца скульптурную группу Родена "Граждане Кале". Потому, что за пару лет до этого я видел ее же во дворе дома-музея Родена. (Позже я узнал, что существует еще одна копия в одном из музеев или чуть ли не прямо на площади в Кале.) Все это, как оказалось, авторские реплики, и что из них считать за главный оригинал, кажется, никто так и не знает. И должен заметить, что наличие двойников произвело на меня очень сильное негативное впечатление, – словно не авторская это работа, а одна из кошечек-копилок, производимых где-нибудь на конвейере.