Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Комбат Найтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

  Появление в большом количестве чугуна сдвинуло с мертвой точки процесс создания двигателей для автомобилей. За 'образец' взяли ЗИЛ-157, который Сергей выкупил на кордоне ещё на свои деньги. Машину разобрали, потому, что она в ПТС не влезала, перевезли по частям и собрали в Стрелковке. Двигатель у неё был на ходу, поэтому её активно использовали на строительстве Стрелковки. Одновременно готовили всю документацию и оснастку для производства самой машины. Самый тяжелый момент – вал двигателя. Он – кованный, изготавливается на специальном прессе, затем шейки цилиндров обрабатываются сначала на токарном, затем на шлифовальном станке. Перед этим вал сверлится во многих местах, создавая сплошной проход для масляной системы, затем на части отверстий нарезается резьба и устанавливаются заглушки. При работе очень важно соблюсти соосность всего вала, а затем динамически отбалансировать его, убирая 'лишний металл' с нерабочих частей. Сделали десять прессов, и поставили их рядом с горячим цехом на 'Адмирале', с тем, чтобы там создавать дизельные вспомогачи серии 4Ч18 и карбюраторные двигатели для автомашин. Коленвал для обоих двигателей сделали одинаковым. Поршни и шатуны – тоже. Различались блоки цилиндров и крышки. У дизеля верхнеклапанное расположение клапанов, а у карбюратора – нижнеклапанное. У дизеля два клапана на цилиндр, а автомобильный сделали четырехклапанным. Тупо копировать ЗиЛовский двигатель не стали, уж больно много топлива жрёт и мощность маленькая – 95 лошадей. За счёт лучшего газораспределения подняли мощность до 157 сил, кстати, которые и планировались для этой машины, но потом от этого отказались, скопировав целиком двигатель 'Студебеккера'. Здесь в качестве исходника взяли двигатель бронетранспортера М-3. Инженеры работали с огоньком, им ещё и помогали доморощенные 'автолюбители', соскучившиеся по 'боевым коням'. А технологи старательно превращали их труд в общую схему производства. Первые двигатели, в основном, использовали подшипники скольжения. Шарикоподшипники были предназначены исключительно для станков. Поршни у обоих двигателей были чугунными. Время алюминия ещё не пришло, для него электричество требуется. С Чусовой привезли хромит, и стали получать жаропрочные стали для клапанов. Когда запустили второй мартен и лабораторию контроля качества на Азовстали, подшипниковая сталь достигла необходимого качества, и на полную мощность запустили линию про производству подшипников. Шведские автоматы собирали их с отменной скоростью. Подшипниковый завод был полностью режимным. Станки – достаточно устаревшей конструкции, использующие не стальную цельнотянутую трубу, а кованные болванки, так делали подшипники до появления сберегающих технологий. Но, станки для цельнотянутых труб огромны и тяжелы, и доставить их было невозможно. Старая технология позволяла производить верхнюю и нижнюю обоймы на токарном станке, а остальная часть болванки шла в стружку и на переплавку. Затем шлифовка и термообработка, потом детали поступали в сборочный автомат, который и собирал подшипник. Так как станков было мало, то ассортимент был очень бедным, и конструкторам приходилось ужом крутиться или ждать партию специального выпуска. В особых случаях открывались двери 'стратегического' склада, и подшипник навсегда исчезал с его полок. В первую очередь, они шли на станки, когда появилось достаточное количество токарных, сверлильных, фрезерных, строгальных и расточных станков, тогда и встал вопрос о каком-то товарном производстве. Пока, вся новая промышленность работала чисто на себя. А деньги добывались продажей парафина для свечей, керосиновых ламп, керосинок и керогазов, самого керосина, поставками семян с семенной станции, породистых телят двух высокопродуктивных пород, подняли в Константинополе казну экспедиционного корпуса, много орудий отправили на переплавку, собрали разбросанные по дну бухты метизы. Запатентовали и начали производить прямострочные швейные машинки, иглы для них. Создали большую швейную артель и начали пошив формы для солдат и матросов, выпускали сорочки, воротнички, машинную вышивку, массовую одежду. Таких 'мануфактур' ещё не было, и это приносило ощутимые доходы. С появлением хороших подшипников, по заказу Светланы была выпущена небольшая серия коверлоков и распошивалок. В артели все машинки были электрифицированными, а на продажу шли с ручным и ножным приводом. Наладили производство электролампочек для трех городов, электроцех получил заказ на генераторы для Зимнего дворца и других дворцов царской семьи. Кроме того, Путиловский завод высказал заинтересованность в электрификации. А это уже совсем другие деньги! В Николаеве и Екатеринбурге были открыты электромеханические заводы, которые осваивают выпуск одно и трехфазных двигателей, которых требуется всё больше и больше. В Петербурга создано акционерное общество 'Электросила', которое займется производством генераторов и систем управления к ним. Контрольный пакет общества в руках Севастополя. Питер был выбран для этого, так как там гораздо больше возможностей для поковки валов. Здесь, на юге, нет пока возможности этим заниматься. Ждут момента, когда сюда дойдет железная дорога. А сами приступили к созданию поезда-путеукладчика.

  А звенящие от напряжения каландрированные, покрытые синеватым цифровым камуфляжем, паруса уносили 'Святослава' от Гибралтара в сторону Англии. Следом за ним шли два, довольно уродливых по меркам того времени, судна. Это были первые в мире десантные корабли. Два двигателя 8NVD36AU давали им ход около 11 узлов. Смещенное в корму машинное отделение позволило создать довольно большой трюм с аппарелью. Вооружены они были двумя орудиями и пулемётами Корд. Имеющиеся мачты не были напрямую соединены с килем, как это было принято в кораблестроении того времени, а имели, связанный с металлическим усиленным бимсом одного из шпангоутов набора, степс, куда и крепился шпор мачты. Корабли были довольно тихоходны из-за недостаточной мощности машин, довольно большой ширины и осадки, но, имели мощное вооружение, позволявшее им отбиться от нападения. По скорости их могли догнать только пароходофрегаты. Корабли имели такое же парусное вооружение, как и 'Святослав', то есть гафельная шхуна. Собственно, парусное вооружением им не требовалось, только мешало, но, Сергею не хотелось показывать его отсутствие в целях скрытности, и мачты использовались для мощных стрел, позволявших выгрузку-погрузку техники весом до 10 тонн. Во время подготовки к рейду подмывало, чтобы в нем участвовали броненосцы, но, система береговых укреплений у входов в важнейшие порты Англии была довольно совершенна, раз, во-вторых, броненосцы не имели неограниченного района плавания. Для океана они не слишком годились, а времена кораблей-доков ещё не наступили.

  Шел победоносный 1853 год, успешные действия рейдера в Атлантике, где было потоплено 26 судов и кораблей противников, обстреляны Касабланка, Рабат, Агадир, в которых были уничтожены угольные станции противника и большое количество кораблей у причалов. Испания принимала призовые грузы на Канарах, там же держали 'снабженцев'. Ближе к осени были готовы десантные корабли, и они смогли незаметно выйти в Атлантику, где и встретились со 'Святославом'. В этот поход Сергей взял лучших своих людей. А 'Змей' уже имел на территории противника две РДГ, провел разведку и разработал маршрут движения. Князь Александр по-прежнему находился на борту 'Святослава' и с помощью 'Кобры', капитана Астафьева, изучал тактику и приёмы СпецНаза. Англия и Франция категорически отказывались признать своё поражение в войне. В Индии введено прямое королевское правление, ослабевшую Ост-Индскую компанию сменил генерал-губернатор. Там срочно формируются войска из местных племен. Франция объявила всеобщую мобилизацию и готовит второй поход Наполеона на Москву. Ориентировочно все настроено на лето следующего, 1854-го, года. И Сергей решил упредить противника. Отряд обошел довольно крупную эскадру, давно уже гонявшуюся за рейдером. Те шли к Канарам. Назревала очередная англо-испанская война. А отряд направился в Па-де Кале. На входе в Ла-Манш убрали паруса и перешли на машины. Обходили все суда стороной, небольшой отряд из двух французских фрегатов потопили четырьмя выстрелами залпом. К вечеру 17-го августа подошли к траверзу Дандженесс. Отсюда четыре часа хода до места. Темнота, хоть глаз выколи, локатор позволяет обойти снующие по проливу кораблики и пароходики. Обменялись позывными с разведгруппой, она зажгла инфракрасные фонари и создала створный знак, ведущий на пляж Маргейт. Пляж контролируется восемью снайперами с 'Валами'. Пошли аппарели, первыми уходят БТР-90м, за ними восемь БМП-4. Как только первые машины достигают берега и выходят на пляж, так вторая рота на надувных катерах устремляется к берегу. К моменту выхода последней машины, вторая волна высаживается на пляже и два взвода устремляются налево к форту Променаж и форту Маунт, где стоят береговые батареи. Сняв часовых, проникают в форт, уничтожают 2 взвода спящих солдат, минируют пушки, арсеналы, оставляют в заслоне снайперские тройки и возвращаются на пляж, где присоединяются к зачистке городка Маргейт. В каждом доме есть подпол, куда и сгоняют местных жителей. А бронегруппа выскочила на дорогу Принц-променад-роуд, и полным ходом летит в сторону ночного Лондона. С десантных кораблей пошла третья волна десанта. К захваченному причалу подходит один из кораблей, и с его палубы выгружаются 4 'БМ21-ВД', и четыре 'Ноны'. С борта идут три минометных 120 мм батареи, патроны, снаряды, затем подходит второй корабль, и оттуда выгружают АДЗМ, ещё технику, боеприпасы, продовольствие. Усиленный батальон занимает оборону, боевая машина роет окопы, растягивается проволока, в темноту уходят корректировщики огня и разведчики. За время десанта не прозвучало ещё ни одного выстрела, кроме выстрелов из 'Валов' и других бесшумок.

  На борту боевых машин, несущихся по ночной Англии, был только один человек 19 века: Великий Князь Александр, но и он был упакован в кевлар, полностью закрытый шлем, вооружён автоматом АК-12 с глушителем. Движение колонны вызывало удивление и любопытство, в некоторых окнах зажигались газовые фонари, люди пытались рассмотреть движущуюся без огней колонну гремящей техники. Но страха не было, и паники тоже. Здесь давно не было войны, никто на территорию мощнейшей империи, над которой не заходило Солнце, уже давно не вторгался. Через час двадцать начались пригороды Лондона. Они сейчас давно входят в Большой Лондон, тогда были отдельными городами. Через два часа колонна была уже в Гринвиче. Самое сонное время: 04.00. Влетели на Пекхем-роад, рев двигателей начал будить людей, так как на узких улочках грохот двигателей и лязг гусениц становится громче. Выскочили на Гамбервелл-роад, и по Регентскому (Воксхолльскому)мосту форсировали Темзу. Там разделились: половина группы пошла брать Букингемский дворец, а вторая половина: Казначейство и Вестминстер. Штурм начался одновременно со всех сторон. Боевые машины выбили ворота и ограду вокруг дворца, продвинулись со всех сторон вплотную, и распахнулись кормовые и бортовые люки. В коридорах только дежурное свечное освещение, и полумрак был на стороне спецназа в ноктовизорах. Не очень многочисленная охрана смята и расстреляна из ПБС и 'валов'. Гвардейцам в правой стороне дворца устроили настоящую бойню, в ход пошли и очереди, и подствольники. В покои королевы вошло шесть человек, среди них был и князь Александр. Располневшая после недавних родов восьмого ребёнка, королева и её муж сидели на кровати, подтянув к шее одеяла. Круглое лицо королевы выражало полнейший ужас. Она посчитала это внутренней революцией, тем более на неё уже неоднократно покушались, и в Англии были сильны республиканцы. Грохот взрывов в правой стороне дворца не придавал уверенности королевской чете.

  – Ваше Императорское Величество, Вы захвачены в плен, я – Великий Князь Александр! – сказал по-русски князь. А затем повторил это же по-французски. Он волновался. Затем эту фразу перевел Сергей на английский. Александр спохватился и перешел на английский. В горячке боя он его забыл. Он понимал, что это высочайший момент в его жизни! Заговорил что-то о гарантиях, но его прервал Сергей.

  – Диэ квин! Ю хэв уан вей, онли: капитулейшн. Сорри! Ай эм дженерал-эдмирал Михайлов, майнкоммандер оф Рашнз форсез, ё мейджерстри. – В левом ухе Сергея послышался доклад о захвате Казначейства и Вестминстера. Захвачен эрл Дерби, везут сюда. Он перевел королеве, то, что услышал.

  – Я – капитулирую! – сказала королева, – Великий Князь Александр, подайте мне халат!

  Она накинула халат под одеялом и встала. Запахнула халат, посмотрела на него, и сказала:

  – В этом халате я была, когда узнала о том, что стала королевой. Я одену другой! – она подошла к шкафу, из которого вытащил халат Александр, и, покопавшись, взяла другой, зашла за ширму и переоделась. Бой справа начал стихать. По коридорам дворца выводили пленных, на полу в лужах крови лежали убитые, гильзы, упавшее английское оружие.

  – Гюрза! Проверить все помещения, собрать гильзы. – Сергей вышел на связь и запросил вторую группу. Там боя практически не было. В коридорах Вестминстера было 16 человек охраны, и восемь человек охраняли Казначейство. Он направил группу захватить какой-нибудь корабль в ближайшем доке.

  – Уже сделано! Ниже моста стоял, грузимся на него.

  Королеву, всех её детей и мужа, премьер-министра Дерби перевезли на 'Сент-Джордж Маунт', на который загружали золото и серебро из казначейства. Боевые машины блокировали улицы от казначейства до Вестминстерского дворца. На мачтах был поднят королевский флаг. Вокруг попытался скапливаться народ и войска, по которым ударили из пулемётов и автоматических пушек. Через некоторое время появились парламентёры. Им устроили встречу с королевой и её семейством, и объяснили ситуацию. Загрузили к вечеру девяносто тонн золота и сто двадцать тонн серебра. Народ глядел со стороны на сие действо, но капитуляция была подписана и премьером, и королевой, и горе побеждённым. Закончив погрузку, потребовали лоцмана и разводку. Плюнув паром с водой, 'Сент-Джордж Маунт' дал гудок и пошёл на выход из Лондона. Погрузить на него бронетехнику никакой возможности не было. Взвод спецназа охранял пленников и груз. А колонна собралась и двинулась в сторону Маргейта. Англичане стояли вдоль улиц, плевались, что-то кричали, им в лица смотрели автоматы, бросаться под технику никто не думал. Это не Мариуполь. Совершенно спокойно доехали до плацдарма. Через час из устья Темзы вышел 'Сент-Джордж Маунт'. Его встретили, и занялись перегрузкой золотого запаса в трюм 'Святослава', а десант начал сниматься с плацдарма. Через сутки отряд двинулся в сторону Петербурга. В отряде было трое 'трехсотых' и ещё несколько царапин.

  Довольно быстро и без особых проблем дошли до Моозунда. Там пришлось ждать лоцмана из Риги, и потом просматривать сонаром и обвеховывать фарватер. Лишних три дня потеряли, но прошли. Через двое суток после прохода минных полей отдали якоря на Шепелевском рейде. Подошла императорская яхта, прибыл Николай с супругой. Он сначала решил проводить все встречи на борту 'Святослава', но Александр сказал, что пленным ничего не показывали, и постоянно держали в каютах в носовой надстройке. Королева и остальные без одежды, как взяли, в ночных рубашках и халатах. Так что, сначала, надо дать возможность привести себя в порядок. Пленных перевели на яхту, с императорскими извинениями, но, что поделаешь, война, и она ушла в Петергоф. Николай осмотрел корабли, увидел золото, тут же отсемафорили в Красную Горку, и из Кронштадта подошел корабль, куда стали перегружать 2/3 золота и 2/3 серебра. Остальное – приз. Увидев сколько счастья подвалило, Николай расщедрился и оставил ещё 5 миллионов лично Сергею, как вознаграждение за усердную службу и выдающиеся победы на море и на суше. ЕИВ лично вешал ордена на грудь и шеи офицеров, а солдатам и матросам ящиком выставили кресты, их награждали офицеры, и император распорядился выставить три бочки водки. Но, чарка по кругу не пошла. На этих кораблях и в этих частях пьянки не допускались. По окончании церемонии, Сергей и 'Змей', который присоединился к ним ещё в Лондоне, вместе с Императором и свитой прибыли в Петергоф, где начинался торжественный прием в честь британской королевы и победы в войне с Британией. Уж что-что, а попраздновать в Петербурге любили! Виктория гуляла в Нижнем парке в окружении свиты Их Императорских Величеств и Высочеств, которые там же присутствовали. Все дамы возмущались неджентльменскими условиями содержания, и тем обстоятельством, что королеве не позволили забрать с собой гардероб, завязывали глаза и кормили в том же помещении, где и содержали. Громко говорили о том, что законы рыцарства распяты и забыты. Что могли бы и королевскую яхту прихватить, и всю свиту, забывая о том, что в штурме дворцов и казначейства принимала участие одна рота, а свита королевы много больше полка. Но, женская логика есть полное отсутствие таковой. А в свитах их высочеств было полно англоманок, которые и начали подготавливать 'общественное мнение' к тому, что это не победа, а величайший позор России, нарушившей все законы ведения войны. Грубость и непочтительность 'севастопольских' должна была стать притчей во языцах современной истории России. Однако, такое положение совершенно не устраивало Александра, который вместе с отцом, Сергеем и 'Змеем' подошли к их компании. Когда после приветствий и принесенных извинений, княгиня Зинаида Юсупова, недавно вернувшаяся из Парижа, напрямую задала вопрос, совершенно незнакомому ей, Сергею о бесчеловечном отношении к пленной императрице, ведь она капитулировала, и должна была остаться в Лондоне, Сергей с совершенно серьёзным выражением лица сказал:

  – Милая княгиня, в следующий раз, когда Вы будете брать Лондон в качестве главнокомандующего, вы будете решать всё, в том числе, и как выжить после победы. А я, с дивана, буду подавать Вам советы, как следовало бы поступить в той или иной ситуации. Договорились?

  – Вы, Вы... Хам!

  – Я – знаю! Благодарю Вас.

  Начинающуюся ссору прервал Великий Князь Александр.

  – Зизи! Полноте! Не превращайте вечер в склоку! Всё кончилось! В том числе, и эта война. Мы действовали в соответствии с обстановкой, и обеспечили Её Императорскому Величеству максимально возможную безопасность.

  – Но почему Вы не оставили ЕИВ там, на родине?

  – Её бы растерзала там толпа! Англичане давно не проигрывали, и это сильно ударило им по самолюбию. Вы же читаете газеты? Там требуют продолжать войну до победного конца, и таких людей много! Они вложились в эту войну, и понесли убытки. – сказал Сергей.

  Виктория с интересом прислушивалась к разговору, ей его переводила миловидная, небольшого роста женщина, одна из фрейлин русских императриц.

  – Милая Зизи! – сказала она, – В чём-то генерал-адмирал прав. Сейчас безопаснее находиться под охраной русских войск, чем заседать в полуразрушенном парламенте. Я планирую временно поселиться в Ганновере, до окончания мирных переговоров. Лорд Палмерстон и вовсе заявил, что я должна была погибнуть, но не сдаваться. Все это я успела прочесть сегодня, пока переодевалась. Мне сейчас хочется попросить генерал-адмирала привезти сюда голову сэра Генри.

  – Если будут такие указания! – склонил голову 'Змей'.

  – А вы кто? – спросила Виктория – Англичанин?

  – Нет, я – русский, председатель Комитета Государственной Безопасности при III-м отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии генерал-майор Савченко.

  – Мы Вас поправим, немного, господин генерал-лейтенант. Мы решили так! Генерал-лейтенант готовил проведение этой операции и принимал в ней непосредственное участие, находясь в Лондоне. – сказал Николай I. – Милейший Виктор Александрович, не заставляйте Высочайших особ слишком долго ждать исполнения их желаний.

  'Змей', в голубом мундире, который ему не шел, принял стойку 'смирно'. Участь оппозиционера была решена, и на утро его нашли с простреленной головой за столом в собственном кабинете. Пуля была свинцовой, безоболочечной, калибр 5,6 мм, выстрела никто не слышал. То, что русские используют оболочечные пули уже было известно. И такой же маленький калибр. Но, среди пуль, обнаруженных во дворцах, таких свинцовых пуль не было. Расследование быстро зашло в тупик. Артур Конан Дойл ещё не родился, и Шерлоков Холмсов в Скотланд-Ярде не оказалось.

  Начался приём, обед и бал, который закончился под утро. Великолепный фейерверк, устроенный Константиновым, был украшением праздника. Через неделю сплошных балов во всех дворцах Петербурга, королеву Викторию проводили в Ганновер. Севастопольцы ушли домой на третьи сутки, пополнив запасы топлива, воды и продовольствия. 'Святослав' продолжил рейдерство уже только против французских кораблей. Сергей и 'Змей' вместе с графом Нессельроде высадились в Ростоке, и прибыли в Берлин для участия в мирной конференции. В октябре к ней присоединилась и Франция, не нашедшая нигде союзников и оставшаяся один на один с русским медведем. Крымская катастрофа, как стали называть эту войну, закончилась. В состав России вошли Валахия и Молдавия, под протекторатом оказались Турция, Канада и Капская провинция. Великобритании и Франции запретили строить металлические корабли сроком на двадцать лет. В течение этого срока им предстояло выплатить по пятьсот миллионов франков золотом контрибуций. Обоим государствам ограничили строительство торгового флота, Англии предстояло лишиться половины тоннажа.

  Пока 'Змей' гонял наглов и франков на переговорах, Сергей вплотную занялся Йеной, Изюмским оптическим заводом, часовым заводом в Севастополе, поставками немецкого оборудования для химических заводов в Пикалёво и будущем Бокситогорске. Кроме того, аналогичный завод решено построить в станице Высокопольской под Екатеринославом. Посетив в Ганновере прибывшую туда королеву Викторию, он побывал на целом ряде заводов, созданных англичанами на новых 'английских' землях. Немцы охотно шли на сотрудничество, тем более, что английские власти грозились поднять налоги, распространить покрытие контрибуций на весь регион. Отсюда было приобретено много оборудования, благо, что финансовое состояние позволяло это сделать. Около восьмисот мастеров согласились переехать под Петербург и в Екатеринослав. С семьями. В Гамбурге всех посадили на шесть судов и повезли вокруг Европы в Николаев. Часть сразу устроились на завод, часть начали преподавать в техническом училище Екатеринослава. Специалистов требовалось много. В Изюм приехало 200 немецких семейств, которые занялись варкой оптического стекла, изготовлением линз, биноклей, оптических прицелов и дальномеров. Единственный цех, который никогда не видели немецкие мастера, находился несколько в стороне от завода. Там стояли оптические станки ASM100 и ASP200, фирмы OptoTech, с четырехосевой обработкой, и вакуумные установки для нанесения просветляющих покрытий ВУ-1м. А также 'Спиннер', ультрапрецизионный токарный станок, позволяющий изготавливать шлифовальные формы для линз. Одним из главных направлений стал массовый выпуск различных очков, в том числе и из оптического стирола. 'Небьющиеся' очки стали трейдом Изюма, и приносили очень высокую прибыль.

  В следующем году компания Севастопольский Адмиралтейский завод выкупила у Йонкера Африканера порт и посёлок Уолфиш-Бей и прибрежную территорию в провинциях Эронго, Хардал и Карас. Туда были переброшен металл для строительства топливной станции, люди, оружие и несколько кораблей Черноморского флота. Ещё через год был основан Петропавловск-в-Намибе в удобной бухте Ангра-Пекена. Началось освоение Намибийской алмазоносной провинции, которую жестко контролировал Черноморский флот России. Первая колония России состояла, пока, из двух небольших поселков и полностью зависела от поставок продовольствия, но, третий городок: Александровск в дельте реки Оранжевой, уже имел возможности для поливного земледелия, хотя, покупать зерно у буров было выгоднее и проще. Получив по репарациям довольно большое количество кораблей, флот начал готовить высадку в Капфорте. Там решили оставаться надолго и контролировать перемещение грузов из Индии и Австралии в Европу. Настояли на такой операции 'Змей' и, ставший лучшим другом Александра, 'Кобра'. Тому просто снились лавры Сесила Родса. Он увлекался этой частью мировой истории, и сумел доказать и Сергею, и Александру, что лучшим вложением средств станет покупка земель под Кимберли. Алмазы ещё не открыты в тех местах. Их откроют только в 1866 году. Плюс медь! Дефицит которой в России довольно велик. Плюс золото, 40% мирового запаса золота имеют прописку в Южной Африке. Больших воинских соединений в тех местах не было. Во всех войнах воевало ополчение. В те годы англичане согнали буров с их земель в Капе, и они образовали два других государства: Республику Оранжевую и Трансвааль. Сергей предложил провести обратный процесс: переселить англичан в Индию и в Австралию, вернуть буров на территорию Капской провинции, и главное внимание уделить Кимберли и Витватерсранду. Экспедиция готовилась почти два года. Связано это было и с перевооружением русской армии, на вооружение которой пришли магазинные винтовки, изготовленные по образцу и подобию винтовки Мосина калибром 7.62 мм, но имевшей более удобный предохранитель от винтовки Маузера. Кроме того, строились суда, способные перевозить паровозы и крупногабаритные грузы. Причём, суда строились с котлами, работающими на твердом топливе. В той части Африки нефти нет вообще. Ждали и окончание строительства Кременчугского автомобильного завода, так как без бронетехники соваться туда смысла не имело. Бронетранспортёры сделали на основе всё тех же ЗиЛ-157, взяв за образец БТР-152В, который полностью закрыли и сделали ему кондиционер, чтобы хоть немного снижать температуру в машине.

  'Кобра' не стал дожидаться, и, получив бумагу о назначении его генерал-губернатором Капской Провинции и Намибии, с одним БТР и тремя БМП на 'Десантнике-1' в сопровождении 'Святослава' отправился на место. Вместе с ним пошли 8 человек спецуры и 32 морских пехотинца. Кроме них, на борту были переселенцы-добровольцы: плотники, каменщики, шахтёры, два геолога. Всего 216 человек, считая женщин и детей. Четыре грузовика, два небольших дизель-генератора 4Ч18, несколько компрессоров и опреснительная установка, могущая дать 200 литров опресненной воды в день. Кой-какой инструмент, несколько лошадей и коров, небольшое стадо коз и баранов. Вот и всё, что успел собрать будущий 'Сесил Родс'. Остальное обещали поставить Сергей и Александр.

  Выгрузились в Уолфиш-Бей. Там, кроме нескольких семей, работающих на угольной станции и водокачке никого нет. Расспросили где найти Йонкера, и направились на встречу со знаменитым вождем нама на двух ЗиЛах и БТР. Один из ЗиЛов загружен 'подарками': шашки, металлические мотыги, седла, очки, медные и серебряные украшения, черепаховые и деревянные гребни, веревки, немного металла и метизов. Ну, и 'огненная вода', как же без неё? Что-то вроде тропы начиналось от соседней деревни, где жили только намы: с десяток округлых домиков из самана возле речушки. Вода в Уолфиш-Бей оттуда, из этой самой речки протянута канава, впадающая в небольшой пруд или бассейн. Путешествие не близкое: больше 200 километров в одну сторону. Так вдоль речки и поехали, потом, когда увидели Окаханджу, с 'дороги' свернули и пошли напрямую. Колонну встретил отряд конницы с пиками, и какими-то странными доспехами, которые никто никогда в глаза и не видел. Лошади испугались машин. Эскадрон распался, а колонна въехала на круглую площадь небольшого села. Удивительно, но, село было образовано вокруг церкви. Сам Йонкер оказался и главой прихода. Он вышел из церкви в европейской одежде: в рубашке, пиджаке и на солнце одел шляпу. Брюки довольно короткие, босой. Говорит на английском со странным акцентом. 'Кобра' присел с ним в тени дерева и сообщил последние новости, что Англия проиграла России войну, Капская провинция переходит к России.

  – А Вы веруете во Христа?

  – Вообще, да.

  – Значит, ничего страшного не произошло. Вот если бы вы были язычники или... – и он сказал какое-то странное слово.

  – Нет, мы не язычники, и не эти, как ты их назвал, мы пришли с миром, и хотим купить у тебя Уолфиш-Бей и побережье южнее до Оранжевой.

  – Там нет воды!

  – Это ничего! Мы всегда сможем её привезти. – 'кобра' показал на машину.

  Довольно долго они торговались, затем подошли к машине с подарками и ударили по рукам. Саша Астафьев протянул Йонкеру договор. Читать и писать Йонкер не умел. Поставил крест и приложил палец, ребята выгрузили товары, их почти сразу забрали местные. Кроме вождя, к машинам никто не подошёл. Местные довольно высокие, головы измазаны красной краской, и сами намазаны ею. Выглядит это специфически. Некоторые, как Йонкер, имеют одежду, остальные только набедренную повязку. Народа в посёлке не очень много. В загоне небольшое количество скота: коров и коз. Мужчины поголовно вооружены холодным оружием, в основном европейским. Но, встречаются и уникальные экземпляры. Женщины, почти все с детьми. Ещё немного поговорив и расплатившись, 'Кобра' развернул колонну и по следам вернулся обратно. Южное побережье совершенно никого не интересовало. 100 золотых рублей, и богатейшее месторождение алмазов стало принадлежать России. Спустя несколько месяцев, вот так неспешно всё тут делается, пришёл ещё один конвой с вооружением и техникой, корабль с топливом в бочках и новой партией переселенцев, которых сразу подключили к работам на руднике в урочище Плюм. Там обнаружены три кимберлитовые трубки: две небольшого размера, а одна – огромная. Получена первая промышленная 'продукция'. Также, несколько крупных алмазов выкуплено у местных модниц племени нама. Один, размером в 86 каратов, голубого цвета, был отправлен 'Коброй' в дар Марии Александровне, с целью ускорить поставку необходимых войск и материалов. Тем не менее, Сергей, в радиограмме 'Кобре', напомнил тому, что спешка нужна только при ловле блох. Рекомендовал основные усилия направить на создание поливных площадей и рыбзавода в бухте Уолфиш. В остальном, придерживаться плана. Завоевание Капы требует значительных усилий по логистике. Тем не менее, небольшая разведгруппа выдвинулась в сторону Оранжевой республики и Трансвааля. Требовалось вступить в переговоры с бурами, которым очень не понравилось то обстоятельство, что их согнали с обжитых мест. И, главное, надо предложить им такие условия, чтобы им было выгодно покинуть те местности, куда они забрались. Особенно: Йоханесбург. Наконец, в начале 1856 года эскадра Черноморского флота вошла в Столовую бухту. Кэйпфорт в то время был небольшим городком, примерно, как Севастополь тех времён. Занимал пару-тройку миль на южном берегу Столовой бухты. На берегу залива Фолз существовал ещё один порт Странд, спрятавшийся от океанских волн за скалой Гордонса. Рядом были разбросаны фермы и небольшие посёлки. Климат для крымчан привычный, только ветра посильнее, да волны побольше. Да непривычное поведение облаков, накрывающих белой ватой местные вершины. Единственное отличие: нет лесов, но довольно много кустарника. Местные называли его буш. Подход эскадры был для местного генерал-губернатора генерал-лейтенанта сэра Гарри Смита, 1-го баронета Аливаля, кавалера ордена Бани, полной неожиданностью. Впрочем, атаковать эскадру из 46 судов и кораблей он не решился, тем более, что выгрузка морской пехоты и техники пошла в северной части бухты непосредственно на пляжи у Блоуберстранда, а форт Роббен на одноимённом острове не отвечал на телеграфные и световые запросы. Губернатору подвели коня, и он, в окружении таких же красных мундиров, выдвинулся на север узнать, что за непрошенные гости прибыли на 'его земли'. Во главе колонны противника двигался БМП-4, с сидящей на броне пехотой. Жарко! А так ветерком продувает. На появление противника они никак не среагировали, лишь немного перевели автоматы в иное положение. Генерал-лейтенант с отрядом продолжал 'бесстрашно' сближаться с противником. Но, лошади, услышавшие незнакомый звук лязганья гусениц, заупрямились, и строй сбился. БМП тормознул, и пехота привычно посыпалась с брони, залегла и стала невидимой для противника. Лишь один человек в пятнистой форме и округлом шлеме остался стоять у края дороги и бронетранспортёра. Левой рукой он показывал знак 'Стоп': поднятую ладонь на вытянутой вперёд под углом руке. До генерала донеслось по-английски: 'Один ко мне, остальные на месте!'. Генерал тронул лошадь, он уже догадался, кто прибыл в гости: в лондонских газетах двухлетней давности были такие литографии с рисунков, сделанных лондонцами в момент захвата королевы. Только литографии были черно-белыми, а форма и окрас боевых машин были зелёно-желтого цвета с многочисленными пятнами, как черного, так и других цветов. Профессионально окинув взглядом окраску, генерал понял, что в буше эту технику и людей не рассмотреть, так же, как он сейчас не видит стрелков, взявших, несомненно, на прицел его отряд. Камуфлированная фигура подала знак 'спешиться'. Генерал неохотно выполнил эту команду, и отпустил лошадь. Фигура двинулась ему навстречу. Они встретились в 100 метрах от БМП.