Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Комбат Найтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

  – Это не к спеху, лёд ещё не сошёл, в ближайшее время я туда не пойду.

  – Я готов.

  Сергей передал ему пистолет PF-9, трость со встроенным клинком, кредитные билеты и мелочь. Сели в экипаж Сергея и тронулись в сторону города. Генерал с удивлением узнал в кучере 'Спрута', майора Аксёнова.

  – Ты же погиб! Тебя опознали в Ростове.

  – Здравия желаю, товарищ генерал! Плохой бы я был разведчик, если бы не сумел уйти тихо! А так и пенсия детям, и я здесь. Жену сюда тащить не хотел.

  – Так она уже замуж вышла.

  – Я догадываюсь! К этому шло.

  – Майор Аксёнов сейчас возглавляет 3-й отдел, контрразведывательный, он введёт Вас в курс дела.

  – Отлично, 'Спрут'. Давай.

  Вадим передал ему флешку.

  – Там все записи. Резидент – инженер-майор Уптон, главный строитель базы. Его надо выдворить из города до начала строительства внешней линии обороны. Работают примитивно, в основном, лично наблюдает, и передаёт информацию через семейку Калияниди в Балаклаве.

  – Ты школу организовал?

  – Да, конечно. Устроитесь – покажу.

  Они въехали в центр города, разговор прекратился. Подъехали к штабу флота, там Аксёнов остановился, соскочил с козел и открыл дверцу экипажа. Сергей и Змей сошли на брусчатку.

  Чистенькая Мичманская улица была пустынной, ни одного человека. Вошли в штаб, Сергей принял рапорт дежурного офицера.

  – Владимир Алексеевич здесь?

  – Точно так, Ваше Высоко Превосходительство. У себя в кабинете изволит быть. А Михал Петрович болеют, сего дня не будут.

  – Вольно! – он пожал руку кавторангу Ефимцеву и прошёл в кабинет к Корнилову.

  – Не помешаю, Владимир Алексеевич!

  – Ну, что Вы, Ваше Высоко Превосходительство, как можно-те.

  – Вот, знакомьтесь, генерал-майор Савченко, Виктор Александрович. Прибыл в наше распоряжение для организации разведки. С государем вопрос был согласован.

  – Очень приятно! Вице-адмирал Корнилов, Владимир Алексеевич. Начальник штаба Черноморского флота.

  – Виктор Саныч здесь инкогнито, поэтому, необходимо как-то помочь с приобретением жилья.

  – Железнов! – громко позвал Корнилов адъютанта, – Яхонтова ко мне, голубчик, позови! – прапорщик изобразил всемерную преданность и выскочил из комнаты. Через несколько минут вернулся с кондуктором с большими седыми усами.

  – А, шельмец! Жив ещё, курилка! – поприветствовал его Корнилов.

  – Так точно, Ваше Высокопревосходительство!

  – Жинка твоя так и агентствует?

  – Так точно, ВашеПрество!

  – Вот, что, браток, вот генерал-майор Виктор Александрович приехал в наш город. Желает снять или купить дом, так чтобы не стыдно было. Одна нога там, другая здесь! Понял?

  – Так точно, ВашеПрество!

  – Ступай! – Змей сунул в руку кондуктора серебряный рубль.

  Корнилов покачал пальцем:

  – Балуете Вы нижних чинов, господин генерал. Полтины бы хватило!

  – Мельче в кармане ничего не было!

  – Сразу рекомендую держать под рукой разменную мелочь, милейший Виктор Александрович.

  – Владимир Алексеевич, покажите диспозицию, особенно по армейским частям! – сказал Сергей, они в течение часа обсуждали эти вопросы. Затем вышли из штаба. У экипажа их ждал Яхонтов с супругой и пролётка.

  – Ну-с, езжайте, Виктор Саныч, освободитесь, ко мне, на Капитанскую. Поживёте, если не снимете, у меня.

  – Нет, Сергей Юрьевич. Нам, пока, вместе быть не стоит. Мне требуется вжиться. – и он сел в пролётку и исчез почти на три недели. Встречался только со 'Спрутом'. Обиделся, наверное, решил Сергей. Однако, время шло: пришел фрегат 'Константин' из Николаева. Пришел под парусами, не под двигателем, и встал на достройку у причалов в Стрелецкой бухте. Ему сменили экипаж. В конце апреля отсеялись на казённых землях, где завели семенную станцию у Николова ключа, недалеко от Евпатории. С помощью небольшого экскаватора, сделанного в мастерских университета, перекрыли дамбой небольшой овражек и пустили туда воду от ключа, образовалось небольшое озеро, которое можно было использовать и для полива и как запас пресной воды. Сейчас это место называется Водное. Командовала там жена одного из спецназовцев Галина, которая была в том мире агрономом и селекционером. Флот выделил ей в помощь двадцать матросов. Поселенцы – одного механика, тракторы ДТ-75 и колёсный 'Беларусь', сварщика, трубы, металл, инструменты и двенадцать коней. Начало положено. Кроме того, с большой земли доставили целое стадо коров Бельгийской голубой и Ангельнской пород. Их разместили на двух разных фермах. На заводе в Николаеве по готовым чертежам заказали жнейки и молотилки, сеялки и веялки, картофелесажалки и уборочные прицепы для картофеля. Нескольких матросов начали учить обращаться с техникой.

  Весной начали набор добровольцев в два батальона морской пехоты. Они назывались 'охотниками', от выражения: 'в охотку пошли'. Набирали как на флоте, так и в армейских частях. Обижались пожилые солдаты, считавшие себя самыми опытными и сильными. Но, они слабо представляли себе, через какую учёбу 'охотникам' придётся пройти. Сразу распространился слух, что самым суровым наказанием в новых частях является отчисление. Никаких шпицрутенов, никаких плёток не применялось. И содержание выше, чем во всех остальных войсках. В этот момент вернулся 'Змей'. Загорелый, отъелся, даже небольшой животик появился. Полностью сменил имидж, стал походить на богатенького помещика южных широт. Полностью сменил лексикон, приобрёл характерный для местных жителей акцент. Типичный 'хохол-помещик'! Привез кучу данных по тем людям, которые работают на французов и турок. Вся агентурная сеть оказалась у него в руках, и он, уже, полил туда немного дезы. Профессионал!

  – Да, батенька! Ну и языки у здешних жителей! ВЧК на них нет! Самый простой способ найти агента: спросить на рынке! Подведут и представят! С такой секретностью мы далеко уйдем! Связь с Петербургом есть?

  – Заканчивают монтаж радиостанции под Царским Селом. На Пулковских высотах рядом с обсерваторией. Пробные сеансы уже были.

  – Где ещё будут радиостанции?

  – Рабочая станция есть в Николаеве, оттуда можно дать телеграмму в Питер.

  – Не пойдёт! Там, в Питере кодов не используют. А где-нибудь в Мухосранске сидит агент и всё копирует. Ты ВЧ, часом, не заказывал?

  – Нет, но приобретены несколько телетайпов.

  – Вот это дело! Надеюсь, что один аппарат уже в Питере?

  – Конечно, но, оператора там пока нет. Он занят на радиостанции.

  – Ладно, не горит! Моё барахло все привез?

  – Конечно!

  – Отлично! А знаешь, мне тут понравилось! Я-то думал, что вас всех сюда тянет? Теперь понял, какой простор для деятельности! Целина непаханая!

  – Вот, послушай, Саныч! – и Сергей дал ему прослушать разговор между Николаем и Александром.

  – А что тут удивительного? Мы ему как кость в горле! Поэтому работаем для себя и под себя, без оглядок на.

  – Значит, мы имеем абсолютно схожие позиции.

  – На том и стоим! – кулак генерала несильно стукнул Сергея по плечу. – Буду выходить на местного жандарма и переквалифицировать его попытаюсь!

  – Не теряй времени! Его надо убирать.

  – Совсем?

  – Нет, из города. Я в ближайшее время это сделаю. Повод есть! Светлана получила на него компромат, начну расследование на этой неделе. Проворовался он и присваивает агентурные деньги. Недостача у него крупная по местным меркам. А деньги он вложил в имение под Житомиром. Сразу не вернуть. Так что...

  – Это дело. Где мой катер?

  – В бухте стоит. Только не забывай, что топлива ещё нигде нет. И, только с охраной!

  – Удивил козла капустой! Охрана будет.

  Через некоторое время, из Стрелецкой бухты вылетел крытый большой белоснежный катер с голубой полосой вдоль борта и пошел на Евпаторию.

  В конце апреля всем городом похоронили Михаила Петровича Лазарева. За двое суток ему построили мавзолей. Он очень много сделал для города, для флота. Собрался весь город, простой народ тоже скорбел. Вся Корабелка была на похоронах, хотя и помнили трагические события двадцатилетней давности. А в мае заработал цементный завод под Балаклавой. Не индустриальный гигант, совсем небольшой: 50 000 тонн цемента в год. За 8 месяцев удалось создать и циклонный теплообменник, и пять печей, три мельницы, две дробилки. Организовали бесперебойное снабжение завода мазутом, который, пока, считается отходом производства солярки. Удалось получить ПЦ-400, 500 и 600 массово, и ПЦ-1000 для особых нужд по спецзаказу. Сразу после запуска завода несчастье посетило семью Калияниди. Ушел в море и не вернулся их баркас. Его выход в море странным образом совпал с ходовыми испытаниями 'Константина'. Всё было готово к началу возведения внешней линии обороны, планы которой уже были обсуждены в штабе флота. Вызвали инженер-полковника Уптона, и предложили ему срочно, вместе с семейством, перебраться в Киев. Переговоры с ним вел новый исполняющий обязанности начальник жандармского управления флота генерал-майор Савченко. Какие доводы приводил 'Змей', Сергею не было известно, но скорость отъезда Уптона показала, что 24 часов на сборы избыточно много.

  С моря город был защищен достаточно неплохо: по батарее с каждой стороны бухты, Константиновской и Александровской с 56 пушками каждая. На месте нынешнего Приморского бульвара стояла трехъярусная Николаевская батарея, вооружена 105 пушками, на Павловском мысу трехъярусная Павловская батарея с 34 пушками. Часть этих пушек недавно была заменена новыми 'бомбическими'. То есть стреляли не ядрами, а 'бомбами' – разрывными, начинёнными влажным дымным порохом, полыми ядрами с фитилём. Технологическая новинка того времени. А вот с суши город укреплён не был. Существовала цитадель: огороженная стеной территория между Южной и Карантинной бухтой, построенная ещё при Потемкине Таврическом во времена Екатерины, из которой город вырос, и собственно город, тянувшийся почти от Инкермана, который был тогда отдельным городом, а не районом. Плюс на северном берегу бухты поселение семей артиллеристов и строителей. Там стояли три батареи, и начинал строиться форт, остатки которого и сейчас угадываются на Северной стороне. Но, всё упиралось в тупое отсутствие металла и транспорта! В Камыш-Буруне есть руда, но нет воды. В Александровке есть уголь, но мало руды. В Балаклаве есть цемент, но больше ничего нет! Как соединить несоединимое? В Николаеве заканчивают строительство четырёх буксиров, которые в начале лета начнут возить цемент и руду в Кальмиусскую слободу. Строительство морского парохода остановилось ещё в прошлом году из-за отсутствия для него машины. Переделывать его в винтовой не представлялось возможным, так как требовалось полностью перепроектировать его. А он занимал слип! Его заказчики, частная компания (акционерное общество), куда-то исчезли. В общем, маразм крепчал! Пост-СССР в кубе! А требовалась обычная арматура! Но, её требовалось много. В 'переход' столько не просунешь! Удалось купить и доставить волочильный станок для холодной прокатки проволоки. Заработал телетайп в Петербурге и сумели заказать металл в Любеке с доставкой в Севастополь. Но, ему два месяца сюда идти! В конце мая появились рабочие руки: Николай выполнил обещание, и в Севастополь прибыло три полка пехоты и гвардейский сапёрный батальон под командованием инженер-подполковника Тотлебена: более 15 000 человек. Они приступили к созданию флэшей внешнего радиуса обороны. Почти всё лето Сергей провёл в Александровке и Кальмиуссе. Там ударными методами, по китайскому образцу, строили маленькие доменные печи, которые к осени дадут первый металл для рельсов и проволоки. Для получения стали пока решили использовать конвертеры Бессемера с воздушной продувкой, так как кислород в промышленном масштабе ещё не получить. Первая электростанция в Севастополе уже дала ток. Использовали паровые машины доков, установленные четыре года назад для осушки и заполнения доков. Уптон неверно рассчитал скорость заполнения при помощи канала, поэтому из Англии привезли четыре паровых машины мощностью 2500 лошадиных сил каждая. На них навесили четыре генератора. Теперь часть города имеет освещение. Начиная с июля приступили к выпуску железобетонных шпал. Здесь на юге леса нет! С севера его не подвезти, так нет железной дороги, отсутствуют каналы и тому подобное. В общем: транспортный коллапс. По сообщениям из Петербурга, дорогу на юг решили прокладывать и объявили о создании акционерного общества 'Московско-Крымская железная дорога'. В планах окончание строительства в 1854 году. Железная дорога пройдёт через города Подольск, Тула, Орел, Курск, Белгород, Мценск, Харьков, Павлоград, Мелитополь. Там дорога разделится, одна пойдёт в Крым, вторая в Бердянск, крупный центр по экспорту зерна из России. И, как только было объявлено об этом проекте, рассчитанном Николаем под год начала войны, сообщенный Сергеем, политические события замелькали, как в калейдоскопе! Николай поддержал генерала Кавеньяка, с которым провел переговоры Николай Киселев, посол России. 29 июня генерал отказался сложить диктаторские полномочия, и через месяц был свергнут оппозицией во главе с Луи-Наполеоном, который дезавуировал Вторую республику и провозгласил возрождение династии Наполеона. Англия приветствовала воцарение Наполеона III, а тот продекларировал в Вене тезис о праве народов на создание собственных национальных государств. Чем заранее рассорился и с Веной, многонациональным государством, и с Россией. Но, был поддержан многочисленными польскими националистами, и, даже, пообещал им помощь в освобождении от русской оккупации. Острая политическая борьба и последовавшие за ней репрессии со стороны нового императора до предела военизировали Францию. В угаре французского национализма всё сильнее звучали антирусские настроения. Филипп Иванович Бруннов, действительный статский советник и посол в Англии, передавал оттуда пессимистические прогнозы относительно постоянных консультаций дворов туманного Альбиона и Франции. Резко возросла дипломатическая активность Турции. Масла в огонь постоянно подливали священники, как русской православной церкви, так и недавно освободившейся от турецкого владычества Греческой православной церкви. Дело состояло в том, что разрушенный после сильнейшего землетрясения в Вифлееме храм Рождества Христова был восстановлен на деньги, собранные этими церквями. И митрополит Никанор и обер-прокурор Священного Синода граф Протасов встретились с представителями Эллинской церкви и пообещали тем ключи от храма в Вифлееме. И начали давить на Николая. Тот, уверенный в том, что южный фланг у него надёжно защищен 'патагонцами', форсировал события и занял, находившиеся у России под протекторатом, Валахию и Молдавию, вплотную приблизившись к границе с Турцией. Франция имела право на часть храма через орден францисканцев, они до сих пор владеют приделом яслей в пещере Рождества, и султан Абдул-Меджид I отдал ключи от храма католическим священникам, хотя послу князю Меншикову обещал совершенно другое. Русская армия была приведена в боевую готовность и начала усиливаться у границ с Болгарией.

  'Змей' в это время находился то в Берлине, то в Вене, то в Париже, то в Лондоне и реально повлиять на ситуацию не мог. Сергей мотался между Александровкой, Николаевом и Севастополем, стараясь максимально ускорить работы как по строительству броненосных кораблей, так и строительство бастионов в Севастополе. Одновременно море хлопот доставляли вновь прибывшие преподаватели университета. Неожиданную помощь он получил от 'Седого'. После последнего 'обмена' денег, Борис подошёл к Сергею и показал ему приказ 'Змея'. В приказе говорилось, что рота 'Седого' по окончанию работ передает технику через Богданова Михайлову.

  – Генерал куда-то уехал, он говорил, что тебе, возможно, понадобятся люди. Судя по тому, что мы охраняли, где-то какая-то заварушка. А тут сам видишь какое положение. Ни войны, ни мира, и всё сдают. Главком сосет у амеров, всё идёт к тому, что нас сольют. А те, кому мы доверяли, куда-то уходят, не сказав ни слова. Ты знаешь, где 'Змей'.

  – Знаю, Седой, знаю. Делом занят.

  – Далеко?

  – Что ты хочешь, Борис?

  – 'Стриж' и 'Кобра' намекнули, что почти все из вашей группы, про которых писали, что они погибли – живы и служат в хорошем месте. Судя по тому, как они выглядели, у них всё в порядке. Раз бронетехнику Вам передают, значит Вам и люди нужны. Так?

  – Ну, нужны. Но беда в том, что это не командировка, а эмиграция. Без права на возвращение.

  – Догадываемся, так как почти у всех и семьи куда-то уехали. Мы обсуждали это среди своих, собственно, мне и поручили переговорить с Вами от имени ветеранов двух бригад. Те, кто не воевал, здесь останутся.

  – Список есть?

  – Есть. – он достал из кармана список, напротив некоторых фамилий стояли точки. – это те, кто понимает, о чем идёт речь. В основном, все с Вами служили, шестерых сержантов вы не знаете. Остальных знаете.

  – Вот этих двух не надо. – Сергей показал на две фамилии. – на сборы могу дать пять дней. Жен предупредите, что там никакой почты нет, телефонов не будет, никакой связи с Россией не будет. Совсем. Раскрывать место, куда уходим мы не будем. Вот список, что можно взять на одну семью. У кого жены не согласятся, значит, не согласятся. Там не совсем спокойно, и требуется выживать. Рая на земле не обещаю. Но, всяко лучше, чем сейчас здесь. Сбор 'дам' в Мюллипельто через пять дней. Место погрузки знаешь.

  – Всё понятно, товарищ капитан 2 ранга. Сработаем! До понедельника!

  Гарнизон пополнился 38 бойцами, из них 32 офицера. И двенадцатью семьями.

  После прохода 11 машин, одна из которых была АДЗМ, 'переход', в основном, использовался только с перегрузкой. Проход стал совсем узким и стремительно сокращался. К сентябрю канал закрылся, и перестал функционировать. Оставшиеся на счетах деньги были переведены родственникам поселенцев и остальные перечислены в помощь Новороссии, которая ещё держалась.

  В декабре 1851 года эскадра из трех французских линейных кораблей прошла в Мраморное море и встала в турецких портах. Сергей узнал об этом из донесения резидента 'Змея' в Константинополе, и сообщил в Петербург. Оттуда пришло сообщение, что уже получили эту РДО. На тот момент времени из новых кораблей было готово только четыре: три канонерских броненосца и парусно-винтовой фрегат. Агентура из Лондона передавала о начале формирования экспедиционного корпуса у англичан, и направлении в Средиземку эскадры в составе 42 кораблей, часть из которых была линейными, а вторую часть составляли быстроходные фрегаты, в основном паровые. На рейдах Севастополя стояло 14 линейных и 12 фрегатов, из них шесть паровых. Не считая четырех новых кораблей.

  Спустя два дня в кабинете командующего флотом из динамиков донёсся голос Николая Первого!

  – Милостивый государь! Что происходит! Вы докладывали мне, что война начнётся не ранее октября 53 года! Но, Европа уже готова к войне! Корабли Великобритании сегодня покинули Портсмут! – довольно визгливый голос Николая гремел и фонил в динамиках, пришлось уменьшать громкость и отстраивать звенящий фон ламповых приёмников.

  – Сообщение о выходе эскадры из Портсмута мы получили два часа назад.

  – Наши войска ещё не готовы выступить на защиту Крыма! Англичане успеют туда быстрее! На полуострове у Вас нет достаточных сил, чтобы не допустить вторжения.

  – Просьба ускорить выделение достаточных сил и средств для обороны Крыма.

  – 450 верст солдаты с полной выкладкой будут идти 3 месяца!

  – Я не объявлял об открытии ОАО 'Московско-Крымская железная дорога', Ваше Величество. Вот они и засуетились!

  – Но, в казне денег нет! Поэтому, было решено привлечь деньги населения.

  – Именно поэтому англичане и французы подсуетились. Дорога в Крым их совершенно не устраивает, Ваше Величество.

  – Что делать! Мы, практически, проиграли войну! У Вас 18000 матросов и офицеров флота, и 15000 солдат. Этого совершенно недостаточно, чтобы остановить противника!

  – Необходимо связаться со мной в течение четырех дней. На любые вопросы по телеграфу от кого бы то ни было, отвечать, что никаких сведений не имеем. Генерал-майор Савченко далеко?

  – Его здесь нет, и, где он находится, мне – не известно.

  – Свяжитесь со мной через четыре дня, Ваше Величество. Мы, что-нибудь, придумаем!

  Погода стояла морозная, но тихая. Ночью стоял густой туман. Связались с Константинополем. Там погода аналогичная. Запросили места стоянки французских кораблей. Два стоят под европейским берегом в Кумкалы, один стоит на рейде у Хайдар-Паша. Через двое суток – новолуние. В ночь от стенки Стрелецкой бухты отошёл новенький броненосец, ведя на буксире за собой окрашенный в камуфляж катер 'Змея'. Пришлось испортить новенький белый пластик, вымазав его шарой и цифровым камуфляжем. 300 миль до Босфора кораблик прошел за 18 часов, чтобы не порвать буксир, в двадцати милях от Румелифенери лёг в дрейф, и с катера отдали буксирный конец. Тот, работая радаром, через туман подлетел к входу в Босфор. Там с него спустили черную надувную лодку, на которую подвесили мотор, и она на малом ходу ушла в пролив. На борту было четыре человека, одетых в черные мокрые гидрокостюмы. На рейде Хайдар-Паши, один из боевых пловцов откинулся назад и бесшумно скользнул в глубину, толкая перед собой конусообразный заряд. Катер дал малый ход и пошел, проверяя своё направление по радару, установленному на углепластиковой арке, соединяющей баллоны подковы, к причалам Кумкалы. Там ещё два пловца ушли под воду. ИДАшек не было. Они плыли в аквалангах. Но, и противодиверсионной обороны тоже не было. Стояла темная, туманная ночь. Часовые были только у трапов. Все три линкора были одного проекта: 'Шарлемань'. Французы надолго запомнят, что это название использовать в операциях против русских западло. Точный чертеж знаменитого кораблика имелся в интернете и на компьютерах поселенцев. Замерив, точно, длину корпуса, они прикрутили саморезами кумулятивные заряды к корпусу в районе крюйт-камер и запустили электронные часы подрыва. Катер всех забрал, и вышел в море, где его подобрал большой катер, и рванул к канонерскому броненосцу. Через 16 часов они были у причала, а в журналах это выход не отметили. Утром, 24 декабря, с промежутком в один час 10 минут и три часа двадцать минут в Константинополе взорвались три французских линкора. Мачты с парусами долго летали над Константинополем. Разбор происшествия занял почти год. Французы валили всё на турок и русских, турки валили всё на пьяных французов, а русские отнекивались, и говорили, что вообще в море не были! Николай был ОЧЕНЬ доволен!

  Диверсия удалась, и это вбило клин между ещё не состоявшимися союзниками. Английская эскадра крейсировала в районе Мальты несколько месяцев, затем часть кораблей вернулась в Англию, а остальные остались в Средиземном море для демонстрации решимости Британии. Газеты писали о коварстве русских, но никаких доказательств у них не было. Телеграфа в Севастополе официально не было. Никаких иностранных журналистов тоже. Накрученные хвосты начальников таможен и капитанских служб портов ещё не раскрутились, а 'Спрут' периодически устраивал качественные разборки и разгоны в пунктах дислокации. В Армянске и на Перекопе стояли казаки и артиллеристы, так что с суши в Крым попасть было сложно. Несколько раз пресекались попытки проникновения со стороны Одессы, но, агентов быстро отловили и привлекли к рытью окопов и капониров в районе Инкермана. Там почва каменистая, усилий требует много.

  Алексей Волошин, наконец, закончил работы по созданию капсюльного завода, который располагался в шахте внутри одной из Макензиевых гор. Это обстоятельство позволило начать реконструкцию вооружения пехотных частей. Снимались кремниевые замки, немного изменялся ударник, снималась зарядная полка, вместо неё вворачивалась запальная трубка. Ружье оставалось дульнозарядным, но были изменены пули в патроне. Они стали расширяющимися, а не круглыми. На запальную трубку надевался капсюль 'жевело': небольшая медная трубка в виде цилиндра с прокатанной канавкой, которая и держала капсюль на трубке, и не позволяла сработать инициирующей взрывчатке. Ударник резко сминал трубку, заряд воспламенялся и происходил выстрел. Практическая скорострельность возросла почти в два раза, и новые пули позволяли стрелять на сто шагов дальше, при старом весе заряда из-за лучшей обтюрации. Зимой, наконец, появились и новые 'переселенцы': из Курска, Вологды и Урала. Это уже работа Александра, который будет Вторым, и Киселёва, министра Госимуществ. Крестьяне и рабочие разорившихся помещиков и промышленников скупались за долги, и направлялись в Крым и на Донбасс, как строительные рабочие, мастеровые и казённые крестьяне. Отчёт о работе семенной станции в Водном попал на самый верх, из Александровки и Кальмиусса стабильно поступает металл, пока не высокого качества, но идёт. Появились литые, пока, рельсы. Начали прокладывать узкоколейные железные дороги для доставки угля и руды. Дело сдвинулось с мертвой точки, но катастрофически не хватало людей. Тем более, что речь уже идёт о строительстве первого мартена: закончили завод огнеупоров, получили основной и кислый кирпич. Печь маленькая, пятитонная, но она позволит получать качественную сталь. Оба наших металлурга, Пилипчук и Семёнов, всю жизнь проработали на Азовстали, и именно на мартенах, поэтому для них это просто праздник.

  В доке Николаева стоял недостроенный линейный корабль 3-го ранга: двухдечный, но достроенный, пока, только до первой палубы. Рассмотрев его как следует, и поняв, что поставок брони можно ждать вечность, Капустин и Бирюков предложили, ещё прошлой зимой, сделать из него рейдер. Модель отдали в бассейн в институт Крылова, те выдали рекомендации по ВРШ, который тут же был приобретен на Вяртсиле. Набор корпуса дубовый, поэтому требовал минимального усиления. Снятие большинства из 84 орудий существенно сокращало экипаж, и соответственно, увеличивало автономность и дальность плавания. Барбеты башен располагались две в носу и две в корме, и ещё шесть вдоль бортов. Всего десять орудий. Плюс две пятитрубных установки для стрельбы 400 мм УГМТ-1, которые располагались на нижней палубе, и были не видны. Несколько заводских торпед закуплено, остальные готовятся к выпуску первой партии на Адмиралтейском заводе. Взрыватели заменены на контактные, с самоуничтожением. Бурю протестов вызвало изменение парусного вооружения: гафельная шхуна с полужесткими парусами аэродинамической формы с полной автоматикой управления парусами. Всё необходимое для неё было закуплено и поставлено. Большое внимание уделили подводной части корпуса, которую покрыли несколькими слоями эпоксидной смолы и закрасили необрастающей краской (что в те годы не применялось вообще). На борту было установлено два основных двигателя суммарной мощностью в 10 000 лошадей с работой на один винт регулируемого шага и три дизель-генератора. Запас топлива составлял 2500 тонн, автономность по топливу 45 суток полным ходом.

  Когда его достроили в марте 1852 года, и он на мерной миле показал 18,4 узла под машинами, вице-адмирал Нахимов мгновенно захотел перенести на него свой флаг. И крайними теплоходами стали два минных постановщика, вошедших в строй в апреле 52-го года. Все последующие должны производиться уже на собственных двигателях. Поставок больше не будет. Вся дальнейшая работа должна быть направлена на создание собственной производственной базы. Но, надо выиграть войну.

  События, затормозившиеся после непонятных взрывов, продолжали развиваться. В Гамбурге Wоеchentliche Hamburger Frag– und Anzeigungs-Nachrichten, одна из старейших газет, опубликовала исследования причин взрывов в Константинополе, и обвинила французов в том, что они использовали лиддит для снаряжения бомб, но допустили попадание на него морской воды. По данным профессора Хайншайда, после воздействия морской воды, лиддит становится склонен и к самовозгоранию, и к самопроизвольной детонации. Проведённые им исследования категорически указывают на это. Статью заметили, довольный 'Змей', подсунувший малоизвестному профессору университета в Берлине эти сведения, удовлетворённо потирал руки. Последовала достаточно длительная процедура изъятия опасного ВВ с флотов Франции и Британии. Разобравшись с аварией, опять начали нагнетать обстановку вокруг Турции и проливов, напрямую обвиняя Россию в стремлении захватить Босфор и Дарданеллы. Но, было уже поздно! Сергей доложил императору, что Крым готов к обороне, войска и припасы доставлены, виды на урожай хорошие, топлива заготовлено достаточно. Можно 'спускать курок'! Примерно также доложился Воронцов и Горчаков. В конце лета последовал ультиматум султану Абдул-Меджиду I, с требованием передать ключи от храма Рождества Эллинской православной церкви. Последовал отказ, так как союзный договор с Францией и Англией уже был подписан. Горчаков немедленно был извещен из Николаева, и нанёс удар в направлении Ольтеницы, Калафана и Четати. Султан объявил войну России. Черноморский флот вышел из Севастополя для блокады побережья и обстрелов приморских городов. На левом фланге наступление повел противник, взявший небольшое укрепление под Батумом. Два линейных корабля и четыре фрегата ушли в ту сторону, оказать помощь армии генерала Бебутова. В целом, боевые действия носили спорадический характер, флот, в основном, занимался крейсерством и перехватом грузовых судов. Из всего хорошо запомнившегося был только обстрел крепости Варна. Флот стрелял много и достаточно точно, благо, что погода благоприятствовала. Новые корабли мало принимали участия в этих баталиях, для них целей пока не было. Отличился Бутаков, захвативший в плен вооруженный турецкий пароход.

  Наконец, локатор на 'Святославе', так освятили рейдера, обнаружил флот Осман-Паши. Линейные корабли 'Императрица Мария', 'Чесма', 'Ростислав', 'Париж', 'Великий князь Константин' и 'Три святителя', фрегаты 'Кагул' и 'Кулевчи' отвернули от Варны и пошли на сближение с флотом противника. Из Севастополя вышли пароходы 'Одесса', 'Керчь' и 'Херсонес' под флагом Корнилова. Владимир Алексеевич по радио предложил Сергею заманить турецкий флот. Дизельная шхуна пошла наперерез флоту противника, затем на глазах у него развернулась и стала уходить, держа дистанцию в две мили по РЛС. Началась погоня, и ночью эскадра Осман-Паши оказалась в центре треугольника, образованного тремя группами русских кораблей. Когда турецкий вице-адмирал понял, что его заманили в ловушку, он развернулся 'все вдруг', но увидел на западе мачты линейных кораблей Нахимова, которые довольно ходко шли на него. Корнилов накатывался с востока, а Истомин поджимал с севера. С юга шел параллельным курсом 'Святослав'. Истомин и Нахимов с двух сторон вытянулись в линию и на встречных курсах взяли строй турецких кораблей. Море шума, океан дыма, над которым шли куда-то мачты. Солидно поредевший строй кораблей настигли пароходы Корнилова, и продолжили атаку. В этот момент из линии вышел один из турецких пароходов и начал отрываться от всех, отчаянно дымя четырьмя тонкими трубами. Сергей привел шхуну к ветру, но, ветер был слишком слаб, чтобы дать хороший ход, поэтому запустили машину. Турецкий пароход был винтовой, на корме имелось орудие. Поэтому, через полчаса погони, ему влепили снаряд под корму. Пароход рыскнул, и, потеряв управление, сбросил ход. 'Святослав' отвернул от него и ушел на ветер. Через час сражение под Варной закончилось. Все фрегаты были потоплены, а пароходы взяты на буксир. Среди пленных был и Осман-Паша. Турецкий флот в Черном море перестал существовать.