Текст книги "Секретный проект. Дилогия"

Автор книги: Комбат Найтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

АД встал и подошёл к доске: «Так! И холодный воздух будет отжимать факел от стенок сопла… А это – мысль!!!»

– Да, Аркадий Дмитриевич. Там же, уже в сопле, можно поставить дополнительные кольцевые форсунки для кратковременного форсажа, например: на взлёте или при выполнении фигур. Воздух для сгорания есть, а факел подожжет любое топливо.

– Вы напрасно гробите свой талант, молодой человек! ваше дело не летать, а строить двигатели!

Я покраснел, т. к. понимал, что я это не сам придумал, а только своими словами пересказал то, что говорил и объяснял мне Сергей. «Не красней, как ясна девица» – послышался голос Сергея. – «Через два года Архип Люлька запатентовал бы данную схему в Ленинграде, но создать двигатель до войны он так и не успел. Теперь успеет Швецов! «Всё для фронта, всё для Победы!»"

– Так! Начальник Патентного отдела! Оформляйте заявку на двухконтурный ТРД на Андрея Дмитриевича! Кто у нас свободен из термодинамиков? Лапинский, Скворцов, займитесь расчётами, а ты, Шестаков, начни подбор материалов. Так, прочнисты… Кириллов, не забудь учесть гироскопические моменты! И в темпе, в темпе, ребята! На сегодня все! А вас, Андрей Дмитриевич, я бы попросил продумать вариант, как нам повысить высотность «эМок».

– Хорошо, Аркадий Дмитриевич.

Но заняться «эМками» не пришлось, через час зазвонил телефон и АД сказал: «Одевайся, вылетаем через час, тебя Сам зовёт!»

Глава 5

Ночью прилетели в Москву на Центральный. Меня облапил Валерий Павлович: «Ну что, сынок! Заварил ты кашу! Но ничего! Я успел с Иосифом Виссарионовичем поговорить!» У Боровицких ворот остановились, у нас проверили документы. Потом все сдали оружие, которого у меня не было, меня даже обыскали. Вошли в приёмную, сели. Ждём и молчим. Из кабинета вышли двое, вытирая пот с лица, злобно посмотрели в нашу сторону, но протянули руки Чкалову, Поликарпову и Швецову. Я их видел на заводе, когда приезжал Сталин. «Каганович и Яковлев, нарком и замнаркома.» – раздался голос Сергея. «Не спишь? А кто есть кто?» «С тобой уснёшь! Яковлев – моложе!» Секретарь Сталина снял зазвонивший телефон, молча выслушал и положил трубку. «Товарищи Чкалов, Поликарпов и Швецов! Пройдите!» Я остался сидеть. Каганович и Яковлев немного попереминались с ноги на ногу, но со мной не заговорили, попрощались с секретарём и вышли. «Лейтенант! Если курите, то можете закурить! Пепельница на столике.» – раздался голос секретаря. «Спасибо, я не курю!» Несколько раз звонил телефон, но секретарь отвечал, что товарищ Сталин занят и просил его не беспокоить. Опять звонок, секретарь снял трубку, молча выслушал и положил её: «Проходите!» Сердце у меня было готово выскочить из груди. Я поправил гимнастёрку и потянул на себя тяжелую дверь, за ней оказалось ещё одна, открываю: «Товарищ Сталин! Лейтенант Андреев прибыл по вашему приказанию!»

– Проходите, товарищ Андреев. Присаживайтесь! – cказал Сталин и указал мне на стул рядом с Чкаловым, – Вот, товарищ Андреев. Решаем, что с вами делать? Одни говорят, что вас надо арестовать, как врага народа. А я смотрю на вас, ну какой вы враг? Враг, попав в «святая святых», не стал бы говорить о наших недостатках, а постарался бы их углубить. Вот, выяснял у товарищей, которые вас лучше знают: «А не прожектёр ли вы, как многие…» Но и на прожектёра вы не похожи. Аркадий Дмитриевич говорит, что помогая ему создать двигатели, вы даже словом не обмолвились о каких–то привилегиях, авторстве для себя лично. А вчера он создал отдел по разработке турбореактивного двигателя на основе ваших разработок. Ну и что мне с вами делать? – сказал Сталин и встал. Я тоже встал.

– Сидите–сидите, товарищ Андреев. Стоя мне думать удобнее. – Я сел, а Сталин начал ходить по кабинету, пыхтя трубкой. Голос у него тихий, говорит он медленно, даже восклицания делает не повышением голоса, а паузой. Интересная манера. – Каждый из присутствующих здесь говорит, что вы нужнее всего ему. А меня, больше всего, заинтересовали ваши слова о новой системе управления воздушным боем. Война предстоит – тяжелейшая, товарищ Андреев. Против нас – самая мощная, в индустриальном смысле, держава. Да и наши враги: Англия и Франция, активно им помогают. Могут объединиться и напасть на нас. События в Испании нас очень настораживают, не говоря о Мюнхенском соглашении. Что требуется, чтобы создать такую систему?

– Радиолокаторы, радиокомпасы и радиостанции, у которых один канал приёмный, а второй передающий. Флот уже получил радиолокаторы, радиокомпасы, видел в Севастополе. Наши, отечественные. А вот отечественных малогабаритных радиостанций у нас нет. Те, что нам показывали в Каче, слишком тяжёлые, и очень сильно шумящие. Для истребителей они не годятся. Я в Ленинке читал, что в Америке фирма Вестерн Электрик создала малогабаритную радиостанцию на основе, так называемых, пальчиковых ламп, которые изобретены в фирме Белл два года назад. Мне кажется, что изоляционизм, которого придерживается правительство США, позволит нам купить патент на эти лампы. Ведь продали же они нам «Циклон» и патент на него. Может быть, стоит попробовать? – я замолчал.

– Знаете иностранные языки?

– Английский, и читаю по–немецки.

Сталин остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Товарищ Сталин! Нам его сам господь бог послал! – неожиданно сказал Поликарпов.

Сталин внимательно посмотрел на него. Подошёл к столу, поднял папку, полистал:

– Надо же! Не обратил внимания! – и бросил папку на стол. Это было моё личное дело.

– Согласен с вами, Николай Николаевич. Всё. Решено. Товарищ Андреев! – Я встал.

– Возглавите комиссию при НИИ ВВС по радиофикации ВВС и разработке тактических приёмов по её использованию. Свяжитесь с наркомвнешторгом и организуете закупку необходимых патентов и оборудования. А также с Наркомом НКВД, который обеспечит вашу охрану и прикрытие во время работы в Америке. Справитесь?

Я молчал. Все смотрели на меня. Мне было страшно.

– Есть, товарищ Сталин!

– Вот это по–нашему! По–большевистски! Мы надеемся на вас, товарищ Андреев! Ничего, в Гражданскую у нас и 16–летние полками командовали!

Все встали. Сталин подошёл попрощаться к каждому. Мне пожал руку и похлопал по плечу:

– Молодой какой! Но это скорее достоинство, чем недостаток!

– Оставили вы меня без помощника, товарищ Сталин! – улыбнулся Чкалов.

– А ты ещё мне найди! Такого же! – улыбнулся Сталин, – Товарищ Андреев. Подойдите к товарищу Поскрёбышеву, он вам Постановление и мандат с полномочиями передаст, и пропуск в Кремль выпишет. Если что – докладывать мне лично!

Спустя полчаса мне вручили бумагу с подписью Сталина, в которой чёрным по белому было написано: С ПРАВАМИ ЗАМНАРКОМА НКО.

Было полчетвертого ночи, но Валерий Павлович всех повёз к себе. Поликарповская команда шумно радовалась победе над яковлевской! Неожиданно для всех, Николай Николаевич объявил, что не будет доделывать И–180, т. к. он уже морально устарел. И, на листочке бумаги, появился И–185. Поддержал его только я, точнее Сергей, и от руки набросал автомат регулировки охлаждения двигателя, состоящий из пружины, гидроцилиндра сервопривода, термодатчика из биметалла, поворачивающего редуктор гидросистемы, плоских пружин, собранных внахлест, образующих воздушные заслонки и предусматривающий четыре режима работы: открыто, закрыто, ручной и автомат.

– Смотри–ка, Валерий! – сказал Николай Николаевич – простенько и со вкусом!

– Автоматический? И не надо постоянно на температуру масла смотреть? Берём! – шумно прореагировал он. Ко мне подсел Аркадий Дмитриевич:

– Андрей, я, конечно, понимаю, что тебе будет некогда, но ты не забывай мою просьбу!

– Я же обещал, Аркадий Дмитриевич! А вы просмотрите возможность напрямую увязать шаг винта с количеством оборотов на М–82 и 71. Очень неудобно несколькими рукоятками в бою пользоваться. Надо работать одной!

– А если понадобиться чуть прибавить–убавить шаг?

– Под большой палец два фиксатора: верхний – фиксатор газа, а нижний, крючком, – шага винта, а саму ручку сделать поворотной: «больше–меньше».

– Ну, попробуем!

Так, за разговорами, незаметно настало утро. Николай Николаевич вызвал машину, а мне сказал ехать в Наркомат Обороны и представляться Ворошилову: «Но не раньше полудня. Давай я тебя домой подброшу! Поспишь немного!»

Войдя в комнату, я обратил внимание на то, что в ней кто–то побывал без меня. Пошёл умываться. Когда возвращался, то увидел перед моей дверью командира в малиновой фуражке. В горле встал комок. Подошёл к двери:

– Вы ко мне?

– Старший лейтенант госбезопасности Филиппов! Вы – лейтенант Андреев?

– Так точно!

– Мне приказано вас доставить! Одевайтесь! – Он прошёл в комнату вместе со мной, и присел на стул. Я накинул гимнастерку, ремень, одел куртку. Смахнул щёткой пыль и брызги с сапог.

– Я – готов!

Закрыл дверь, мне не мешали. Голос Сергея: «Не волнуйся, на арест не похоже. При аресте всегда несколько человек и обыск.» Приехали на площадь Дзержинского, но не к Главному входу, а к боковому. Меня попросили сдать оружие, у меня не было, обыскали. Старший лейтенант повёл меня за собой. Зашли в небольшую комнату, там меня ещё раз обыскали, даже ремень снимали. Привёл себя в порядок, вошёл в приёмную. «Постойте!» – сказал старший лейтенант, а сам вошел в кабинет, закрыв дверь. Тут же вышел, отрыл дверь и знаком показал заходить. Он же закрыл за мной двери. В конце длинного стола сидел лысоватый человек в пенсне. «Нарком НКВД Берия, Лаврентий Павлович» – послышался голос Сергея.

– Товарищ народный комиссар! Лейтенант Андреев по вашему приказанию прибыл!

– Проходите–проходите, товарищ Андреев! И не по моему приказанию, а по приказанию товарища Сталина! вам же приказали связаться со мной!

– Извините, товарищ Народный Комиссар! Но я не знаю вашего телефона! Мой непосредственный начальник приказал сегодня прибыть на приём в НКО к 12 часам дня. Дома у меня телефона нет!

– Николай Николаевич вам больше не начальник! Вы старше его по должности! А то, что у вас нет телефона – это безобразие! Проходите, Андрей Дмитриевич. Присаживайтесь. – он наклонился к столу и сказал: «Вызовите Короленко!»

– Давайте знакомиться, Андрей Дмитриевич! Меня зовут Лаврентий Павлович! – он привстал за столом и протянул мне руку. Я привстал и пожал его руку. – Форму, лейтенант, вам придётся снять. Нам с вами предстоит очень много работы.

Раздался голос из динамика: «Прибыли Судоплатов и Короленко.»

– Пусть войдут!

Нарком жестом пригласил Судоплатова к столу и спросил у Короленко:

– И давно у вас, в оперативном отделе, заместители наркомов живут в общежитиях и не имеют связи? Почему мои люди у замнаркома Андреева оказались раньше ваших? Почему его квартира, если её так можно назвать, до сих пор не под охраной? – Короленко вытянулся и молчал, – Займитесь, пожалуйста, лично, товарищ Короленко! И, товарищ Сталин распорядился выделить в распоряжение товарища Андреева транспорт и самолёт.

– Товарищ нарком! У нас лётчиков нет!

– Он сам лётчик!

– Есть! Разрешите идти!

– Идите!

Напротив меня сидел комиссар 3 ранга госбезопасности.

– Знакомься, Павел Анатольевич: Андреев Андрей Дмитриевич. Наша головная боль на ближайшие несколько месяцев! – комиссар привстал и подал мне руку. Пожатие у него было очень крепким.

– Да, я уже читал Постановление! – неожиданно он по–английски спросил меня, бывал ли я в Нью–Йорке.

– No, comrade commissar! I never had been in the New–York! And I never had been in other countries!

– Акцент! Типично русский! Только через торгпредство. Вариант №1 отпадает!

– А что же ты хотел, Павел, чтобы всё и сразу, на блюдечке с голубой каёмочкой! – улыбнулся Берия.

– Подумать надо, Лаврентий Палыч! Найдём вариант! Надо аккуратно кое–что разузнать.

– В общем, Павел! Вручаю его тебе! И поручаю тебе провести, вместе с ним, эту операцию! А вам, Андрей Дмитриевич, сегодня же переодеться в гражданское и, пожалуйста, держитесь подальше от военных. По меньшей мере, в Москве. Заедете к Ворошилову только тогда, когда он вызовет.

– Но мне ещё в Ленинград надо! Там работает лучший специалист по радиолокаторам капитан 1 ранга Берг.

– Насколько я в курсе, я видел эту фамилию среди арестованных Ежовым в Ленинграде! Когда поселитесь на квартире, сегодня, к вам зайдёт товарищ Филиппов, который вас сюда привозил. Он назначен начальником вашей охраны. Соответствующие указания он имеет. Помещение для вашей комиссии подберём, но не в НИИ ВВС, а здесь, в Москве. На этом пока всё, наверное. Остальное – в рабочем порядке, через Павла Анатольевича! До свидания, Андрей Дмитриевич!

Глава 6

Мы с Судоплатовым вышли из кабинета, и он жестом показал мне следовать за ним. Я с интересом наблюдал за его стремительной и лёгкой походкой, совершенно неожиданной для такого крупного человека. Вошли в его кабинет, следом за нами вошёл ещё один чекист. Судоплатов сел за стол, а мы остались стоять у дверей. «Присаживайтесь!» – не глядя на нас, сказал Судоплатов. Он перебирал какие–то бумаги на столе, сложенные в одну аккуратную папку.

– Вадим! Это всё?

– Да, Павел Анатольевич!

– Не густо! И нет ни одной зацепки?

– Ну почему, Павел Анатольевич! «Седой» имеет выход на их филиал в Мексике, и неоднократно бывал в гостях у господина Никольса!

– Уже теплее! А выход на производственный или технический отдел есть?

– Не прорабатывали, но я дал указания «Седому» рассмотреть все возможности! Кроме того, нашей резидентуре в Вашингтоне переданы указания подключиться.

– Спасибо, Вадим! Вы свободны! – Судоплатов оторвался от бумаг, посмотрел на меня и неожиданно широко улыбнулся:

– Задали вы нам задачку, Андрей Дмитриевич!

– Что–то не так, товарищ комиссар 3 ранга?

– Павел Анатольевич или товарищ Павел! Так быстрее. (Где–то я это уже слышал и тоже от генерала…)

– Хорошо, товарищ Павел! Мы что, не будем обращаться напрямую в Вестерн Электрик?

– Будем, Андрей, будем! Но позже! Когда найдём 100 % вариант получить всю документацию нелегально! Сам посуди! Если мы обратимся сейчас сразу и получим отказ, то американцы сразу внесут эту штуковину в Сикрет Лист, и никакими силами это будет не преодолеть, только «надавив» на президента. А этого мы не можем! Поэтому наша задача найти сейчас вариант, при котором нам или какой–то фирме, связанной с нами, продали бы то, что нам нужно. Т. е. полностью подготовить сделку, не высвечивая конечного покупателя, то есть нас. Т. ч. Андрей, ты сейчас займёшься делами здесь в Москве и Ленинграде, а я буду искать варианты, как подойти к Вестерн Электрик. Заодно, что такое пальчиковая лампа. Ты сам её видел?

– Нет, товарищ Павел!

– Вот и я её не видел! «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что!» Пушкин какой–то получается! – заметив мою, немножко вытянутую от удивления, мордашку, Павел Анатольевич сказал:

– Да не волнуйся ты так, Андрюша! Здесь, по крайней мере, известно у кого и что искать! У нас не всегда так бывает! У меня, конечно и других дел по горло, но все они, в основном там, в западном полушарии. Т. ч. справимся! – товарищ Павел встал, прошёлся по кабинету, – Сейчас позвоним Короленко, он тебя устроит. У тебя будет связь. Кодовое название операции: «Палец». Если понадобится что–то сообщить, а закрытой связи по ВЧ не будет, то пишешь вот на этот адрес телеграмму Павлу, – он дал мне листок с адресом и телефоном, – где иносказательно пересказываешь ситуацию, упоминая палец. Подписываешься: «Андрюша». Вот тебе и первое задание: вот пропуск в закрытый отдел Ленинской библиотеки. Т. к. ты у нас проходишь техническим специалистом, найди, пожалуйста, всю открытую информацию по этим лампам. Сейчас я тебя познакомлю с нашей сотрудницей, Маргаритой, можешь её использовать для этого. Она у тебя, пока, поработает секретарём. Заодно и свой английский подтянешь. Он у тебя на довольно примитивном уровне, а требуется бегло говорить.

Он наклонился к столу и сказал: «Пригласите, пожалуйста, Гончарову!», затем снял телефон и сказал: «Анатолий! Я всё! Забирай!» В кабинет вошла высокая красивая светловолосая девушка в форме: «Вызывали, Павел Анатольевич?»

– Да, Рита! Знакомьтесь: Андрей Дмитриевич. Поступаете в его распоряжение. И, пожалуйста, займитесь его английским! Товарищу предстоит серьёзная командировка в Америку, но говорит он плохо. Но, Рита, едет он легально, поэтому надобности доводить его язык до совершенства – нет. Я думаю, что вы его подстрахуете во время командировки! И, займитесь, пожалуйста, его гардеробом и манерами, так чтобы он выглядел серьёзным бизнесменом. – Рита окинула меня оценивающим взглядом и хитровато улыбнулась.

– Павел Анатольевич! Вы считаете, что это возможно?

– Рита! У тебя золотые руки! Я знаю! У тебя – получится!

Из кабинета мы вышли вместе с Ритой. В приёмной меня ждал Короленко. Он оказался довольно шумным и постоянно ворчащим человеком, но дело своё знал очень хорошо. Рита сказала, что пойдет переоденется, а мы с Короленко пошли куда–то по длинным высоким коридорам Лубянки. В первую очередь, пришлось заполнить форму N001, затем, в оружейке, мне подобрали два пистолета: Браунинг Лонг с кобурой и маленький «вальтер» с наплечной кобурой и патроны к ним. Отдельно выдали две пачки специальных патронов, как мне сказали: с особым останавливающим действием. Расписался за всё. Всё сложили в довольно большой кожаный портфель. Короленко много говорил и инструктировал, как вести себя с охраной, как вызвать дополнительную охрану и тому подобное. Он же сказал, что мои вещи уже перевезены на новую квартиру, что на шестой стоянке на Центральном аэродроме стоит «мой» Я–6 и что заявку на вылет необходимо подавать за час до вылета. Маршрут можно не указывать, специальная отметка об этом уже поставлена. Но, вылетать без охраны запрещается. При мне постоянно должен находиться либо Филиппов, либо кто–нибудь из его людей. Всего их четверо. Что жить они будут на первом этаже того же дома, что и я, в квартире номер 4. Анатолий Ефремович проводил меня до выхода. Там меня ждали Филиппов и Маргарита. У подъезда стоял черный ЗиС, водитель вышел из него и передал ключи Филиппову. Филиппов открыл заднюю дверь и пригласил нас с Маргаритой. Я с удивлением рассматривал машину изнутри. «Паккард» Чкалова, конечно, был богаче отделан, но и эта машина была сделана очень хорошо! Рита была одета в лёгкое пальто с красивым ажурным шарфом. На голове у неё был берет. Под мышкой она держала красивую сумочку. Выглядела она прекрасно! Ехать было недалеко, выехав на Котельническую набережную, машина свернула к высокому новому дому. Остановились у ворот, ворота открылись, хотя никого вокруг не было видно, мы въехали во двор и остановились у первого подъезда. Филиппов вышел из машины и открыл дверь. Первой из машины вышла Маргарита, затем вышел я. Поднялись на лифте на 7 этаж. Филиппов вытащил ключи и открыл дверь, после этого протянул ключи мне: «Ваша квартира, товарищ Андреев! Проходите, пожалуйста». Пропустив Риту вперёд, я вошёл в квартиру. Вот это да! Я просто остолбенел. А Маргарита спокойно прошла к шкафу, сняла с себя пальто, повесила его на плечики, покопалась в шкафу и вытащила оттуда три пары тапочек. «Мальчики, раздевайтесь, я пойду – чай приготовлю!» Филиппов снял шинель и, кряхтя, начал стаскивать сапоги. Посмотрев на меня, он улыбнулся, я впервые увидел его улыбку: «Товарищ Андреев! Раздевайтесь!» Я подошёл к шкафу, потрогал рукой дуб шкафа, снял фуражку, куртку, стянул сапоги, одел тапочки. Филиппов прошёл на кухню, а я заглянул во все двери. В комнатах, их было четыре, стояла красивая темная мебель, лежали ковры, как у Чкалова, на стенах висели картины. Было впечатление, что я попал во дворец. Везде было чисто, ни пылинки. В зале на шкафу большое количество моделей самолётов. Одна из комнат была детской. В другой я с удивлением обнаружил свои книги, аккуратно расставленные на полки в шкафу и огромный письменный стол, на котором стояла большая настольная лампа с зелёным абажуром. Большое количество письменных принадлежностей и целых четыре телефона. На двух из них, вместо диска, был закреплён герб Советского Союза.

Я прошёл на кухню, где сидел Филиппов, а у стола нарезала бутерброды Рита. Я присел на стул и тяжело вздохнул.

– Вам понравилось, Андрей Дмитриевич?» – спросил Филиппов.

– Вас как зовут, товарищ старший лейтенант?

– Александр, Саша!

– Даже не знаю, как сказать… Я никогда не был в таких… Очень… Даже слова подобрать трудно… – послышался смех Маргариты:

– Вам и не в таких апартаментах придётся скоро побывать, Андрей Дмитриевич! Это – только начало! Всё только начинается! К тому же – это служебная квартира!

– А кто здесь раньше жил? Я видел в зале модели самолётов. Летчик? Конструктор?

– Командующий ВВС РККА. Осужден и расстрелян за шпионаж в пользу иностранного государства – сказал Александр. «Из этих хоромов, Андрей, переезд возможен только на кладбище!» – послышался голос Сергея. Рита разлила чай в красивые чашки, поставила чашки и тарелки на поднос, подхватила его и скомандовала: «Мальчики! За мной!» и толкнула вторую дверь. В столовой стоял большой круглый стол с удобными креслами. Она очень проворно расставила всё, что принесла на стол и приглашающим жестом позвала нас с Александром за стол.

– Ну, Маргарита Николаевна, вечно вы провоцируете охрану! – проворчал Александр, – вы же в курсе, что нам не положено!

– Успокойся, Саша, ты же меня знаешь! Никто ничего не узнает! Ты когда последний раз ел? По глазам вижу, что вчера! А нам ещё надо кучу дел переделать! Так что не разговаривай, а кушай! – она как–то очень быстро сконцентрировала на себе все дела. После чая она спросила меня, есть ли у меня какая–нибудь гражданская одежда. Её у меня не было.

– Разрешите, я загляну в ваш гардероб?» – сказала Рита, и, не дожидаясь ответа, вышла из столовой. Через несколько минут она вернулась.

– Я там вам нашла кое–что! Лежит на кресле в спальне! Переоденьтесь, пожалуйста, и мы поедем!

– Куда?

– В ателье, конечно! Мне приказано вас одеть!

На кресле лежал лётный комбинезон и шлемофон. Их носили и лётчики ВВС, и лётчики ГВФ. Как–то незаметно для меня, её деловитость мне начинала нравиться. Саша ушёл куда–то, пока я переодевался, и вернулся в гражданской одежде и внешне напоминал шофера: «Готовы? Поехали!» Приехали мы на Сущёвку и остановились у какого–то швейного ателье.

– Постарайтесь ничему не удивляться, Андрей Дмитриевич, и меньше говорить! Это ателье посещают слишком многие в Москве! – предупредила Маргарита ещё в машине.

Нас встретил седой, немного лохматый, старик в жилетке с сантиметровой лентой на шее.

– Моисей Иосифович, – буквально прощебетала Рита, – я вышла замуж, и нас отправляют на работу за границу! Знакомьтесь, мой супруг – Андрей Дмитриевич! Он из Внешторга, но он – лётчик. Он возит самого Анастаса Ивановича! Он такой увалень, но такой душка! Просто медвежонок какой–то! Давайте сделаем из него человека! Я думаю, что ему нужна хорошая двойка и тройка, несколько рубашек и что–то летнее! Что сегодня модно в Париже?

Раздался голос Сергея: «Не делай такие круглые глаза! Маргарита – это вторая «Я», но в исполнении Лаврентия Павловича! Ты что думал, что тебя в «свободное плавание» отправят? За тобой глаз да глаз нужен! Тем более, такой приятный! Правда, милая девушка? Но учти, в той милой дамской сумочке, которую она держит подмышкой, лежит «пушка» с такими же патронами строгой отчётности, за которые ты расписался несколько часов назад. Т. к. она из ведомства Судоплатова, то умеет пользоваться всеми видами оружия в совершенстве! Усёк?» Я как–то по–новому взглянул на Маргариту, а Сергей, за меня, улыбнулся ей!

Я никогда не думал, что пошив костюма может стоить стольких нервов! А сколько с меня сняли мерок… Я, о таких, даже и не предполагал, и обязали прибыть на примерки в определенное время завтра. После ателье мы поехали в ГУМ, в машине Маргарита подняла стекло, отделившее нас от водителя, и сказала, обращаясь ко мне на «ты»:

– А у тебя крепкие нервы!

– Я же лётчик, но это было совершенно неожиданно! Без меня меня женили!

– По «легенде»: я – твоя жена. Только, пожалуйста, не переходи за «легенду»! Этим ателье пользуются все в Кремле и большинство послов. То, что нас будут «пасти» – 100 %. Поэтому придётся изображать счастливых молодожёнов.

В ГУМе мы прошли на 4 этаж, который обслуживал Кремль. Там Маргарита набрала всякой мелочи и готового платья, и мне, и себе. Всё побросала в большой кожаный чемодан. Вернулись домой ближе к вечеру.

– Кушать будешь?

– Да!

– Здесь или в «Арагви»? Лучше поехать в «Арагви», я хочу посмотреть: умеешь ли ты есть! Иди, помойся, я сейчас всё приготовлю!

Ванная комната была отделана красивой кафельной плиткой, ванна была огромная с двумя большими блестящими бронзовыми кранами и душем. Я встал под душ, сполоснулся, досуха вытерся и накинул на себя синий халат. Когда я вошёл в спальню, там лежал уже отглаженный светлый костюм, рубашка и галстук, чуть темнее костюма, новые светлые носки, у кровати стояли бежевые туфли. Я оделся и стал возиться с галстуком. Галстук был не форменный, и я не знал, что с ним делать: никаких резинок и крючков на нём не было. Раздался лёгкий стук, и в дверь вошла ОНА: я просто с размаху сел на кровать. Такой красивой девушки я просто никогда не видел!

– Как я выгляжу? – она несколько раз повернулась кругом. «Рот закрой! – раздалось в мозгу!

«Маргарита, вы выглядите просто великолепно! Более того, вы очень красивы! Придется снять со стены саблю и взять с собой пистолет, потому что вы – неотразимы! Буду отбиваться от ваших поклонников!» Маргарита слегка покраснела и впервые с интересом глянула на меня из–под длинных ресниц.

– Оказывается, ты умеешь говорить комплименты! – улыбнулась она, и тут же предложила помочь мне с галстуком. Пока я застёгивался, брал деньги, она позвонила охране. Мы спустились к машине, сели на заднее сиденье, я приоткрыл бронестекло и неожиданно для самого себя приказал:

– В Ленинку, Саша! В закрытый отдел! – и оставил окно открытым. «Сергей! Я что–то не понимаю? Зачем в Ленинку?» «Ты получил приказание Судоплатова найти всё по пальчиковым лампам? И запомни, в этой конторе прокалываться нельзя: здесь всего три степени наказания: замечание – выговор – расстрел. Соответствуй! Ты уже не лейтенант Андреев, а начальник отдела с правами замнаркома и твою работу контролирует САМ. Поэтому у тебя и такие хоромы, и денег ты за тряпки не заплатил, только расписался на заказах в ГУМе. Это всё – кредит, а по нему ещё и долг отдавать надо! А проценты здесь бешеные: жизнь и безопасность государства на кону.» «Где искать?» "«Scientific magazine» и вестник IRE за последние три года. И Риточку с собой прихвати. Искать small–button glass tube или miniature valve, скорее последнее. Выполнишь задание: Риточка от тебя никуда не денется, действительно, чертовски красивая, только закрытая, как черепашка. Не выполнишь, она тебе не понадобится. Это как в бою: либо ты, либо тебя. Приехали! Найди хоть что–нибудь, любую зацепку. Остальное у меня есть!»

Мы с Маргаритой прошли к дверям Спецотдела и я предъявил свой пропуск, который выдал Судоплатов, а Рита своё удостоверение. Через час, примерно, Рита сказала:

– Нашла!

– Покажи! – Довольно большая статья и схема, с плохонькой, но фотографией. Я наклонился и поцеловал Рите руку: «Я, как только вас увидел, уже знал, что у меня самая лучшая в мире помощница!» Рита засмущалась, выдернула руку: «Она же грязная!» Но было видно, что ей этот жест понравился. На руки этот журнал не выдавали, но сделали синьку со статьи. Пока ждали синьку, я набрал связной номер Павла Анатольевича: «Передайте Павлу, что доктор нашёл лекарство для его пальца. Андрюша!» и вернулся в зал. Пакет с синькой уже упаковывали. Неожиданно сзади подошла пожилая женщина в круглых очках с толстыми стёклами: «Товарищ Андреев! Вас просят пройти в комнату спецсвязи! Я провожу.» В комнате сержант НКВД передал мне трубку от телефона с гербом и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Раздался голос Судоплатова: «Докладывайте!» Я доложил всё про статью.

– Вы сейчас куда?

– Товарищ Гончарова везёт меня в ресторан «Арагви» учиться кушать!

– Хорошо! Кто с вами из охраны?

– Старший лейтенант Филиппов.

– Передайте пакет ему, пусть доставит его мне. Он же привезет его вам обратно. Гончаровой передайте, чтобы сделала перевод. Встречаемся у меня завтра – последовала небольшая пауза – в одиннадцать!

– Слушаюсь, товарищ Павел!

Вернувшись в зал, я на ухо передал распоряжение Павла Маргарите. Она кивнула головой, подошла к телефону и заказала столик в «Арагви», извинившись за задержку.

Нас провели в «кабинет»: выгороженный стол с диванами, вход в который закрывался шторами. Принесли меню, чопорный официант налил в высокие стаканы боржоми и удалился. Маргарита подсела ко мне поближе и начала объяснять: что, как и почему за столом. Интересно, как это всё запомнить и не перепутать: два зубца, три зубца, четыре. Столовая ложка, десертная, салатная. Рюмка для яйца, бокалы для шампанского, для коньяка, воды. Тарелочка для хлеба, который, оказывается, не откусывают, а отламывают. И три вида ножей. Неожиданно Рита пересела на своё место. Вошёл официант и передал на блюдечке записку мне: Яковлев просил разрешения присоединиться к нашей компании. Я показал записку Рите, она пожала плечами, но вид у неё был недовольный. Сергей сказал, что ни в коем случае не отказывай, но сообщи ему, что ты больше не работаешь у Поликарпова, что тебя перевели на другую работу по линии НКО. И он отстанет! Если не привяжется к Рите. Я сказал официанту, что мы не возражаем…

– Андрей Дмитриевич! Вы, наконец, перестали изображать отшельника и монаха! – вместо приветствия сказал вошедший довольно молодой человек. – Яковлев Александр Сергеевич, заместитель наркома оборонпрома по авиации. «Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе!» – пошутил он и протянул руку. Он был лет на десять старше меня, чуть полноватое округлое лицо, лучащие улыбку глаза, но я хорошо помнил то выражение, которым эти глаза светились в приёмной Сталина. Я привстал и пожал его протянутую руку. «Знакомьтесь: Маргарита, моя будущая жена. Мы решили отметить подачу заявления в ЗАГС». Маргарита протянула ему руку.

– Лейтенант, где вы нашли такую красавицу? Вы – москвичка?

– В Крыму, Александр Сергеевич! – улыбнулась Маргарита, – это было так романтично: море, солнце, фрукты и неотразимый рыцарь неба! Нет, я из Ленинграда, но придётся стать москвичкой!

– А мы–то голову ломали, почему Андрея нет ни в одной компании, ни на одной вечеринке! Он, оказывается, всё это время, наверное, тратил на письма вам. Неудивительно, вы такая красивая девушка! Андрей Дмитриевич, я вас искал сегодня на заводе, но никто не мог сказать, где вы, – сказал АС, усаживаясь поудобнее на диване и одновременно закуривая дорогую «Герцеговину Флор».