Текст книги "Рыбоводство и рыболовство
(Июнь 1982 г.)"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Тройная уха

Трое москвичей в тайге под Красноярском поставили эксперимент «на выживание». Они вошли в девственный лес, имея при себе лишь топор, складные ножи и котелок. Один из них был курильщиком, и поэтому у него оказалась коробка спичек. Ниже мы публикуем рассказ о том, как участники эксперимента встретили на своем пути таежную речку и какие события развернулись на ее берегу.

…Толя вернулся быстро – возбужденный, с круглыми глазами. Не думаю, что он был бы взволнован больше, если бы повстречал у реки водяного. Не успев подойти, он объявил: «Рыба есть! Много рыбы». Я сразу побежал к речушке – посмотреть хоть на рыбу. И действительно, по мутной, зеленоватой поверхности спокойной воды то тут, то там расходились круги. Рыба беспечно гуляла, явно не подозревая о нависшей над нею опасности.

Постояв немного на берегу, я живо представил себе уху в котелке, аппетитный запах рыбы, запеченной на углях. А можно еще сделать шашлык из рыбы, какое-нибудь заливное, приготовить ее в кляре или в томате…

Никаких рыболовных снастей у нас, разумеется, не было, как не было ни томата, ни муки для приготовления «кляра», ни даже соли, зато был Толя, поэтому я и мысли не допускал, что он не придумает выход.

Так и есть. Когда я вернулся к нашей стоянке, Толя сидел возле шипящего костра и сосредоточенно выдергивал нитки из длинного белого шнурка от кед. Значит, можно считать, что леска у нас уже есть. Теперь осталась сущая ерунда – изготовить из чего-нибудь крючок. Но из чего?

Я вспомнил, что у меня есть отличная английская булавка – из нее Толя сможет сделать крючок, и не один. Очень хорошая, крепкая булавка…

– Давай-ка ее сюда, – прочитал мои мысли Толя,

– Раз рыба есть, куда ей деться от нас? Правда, Толя?

– Сегодня попробуем, посмотрим, как клевать будет, – ответил Толя, – а завтра будем есть тройную уху.

Премного я был наслышан об этом блюде, а вот отведать не доводилось. Теперь ждать немного осталось.

Первый крючок Толя сделал минут за семь, прикрепил его к леске, связанной из длинных нитей шнурка, а леску привязал к березовому хлысту. Сделав несколько эффектных движений, имитирующих выпады фехтовальщика, он отправился на берег речушки.

А мы с Лешей продолжили подготовку ночлега.

Когда мы закончили наши дела, Леша пошел к реке за водой, вернулся с приятной вестью: одного пескаря Толя уже поймал. «Вот такого» – он выставил указательный палец и посмотрел на него оценивающим взглядом.

Таких нам на троих штук сто надо, не меньше…

Совсем уже стемнело, когда среди чахлых осинок Гиблого леса – так я предложил его называть – показалась фигура Толи. Приблизился он с непроницаемым видом, осторожно неся котелок.

– Ну что? – спрашиваю в нетерпении.

Толя молча поставил котелок, и мы увидели там единственного пескаришку…

Что с ним делать? – озадаченно спросил Алексей.

– Сварим, – сказал я.

– Не жидок ли будет бульон? – засомневался вдруг Алексей.

– Все равно съедим, – заверил я убежденно. И мы все одновременно сглотнули слюну.

В крышку котелка Леша плеснул немного воды и бережно поставил ее на огонь. Когда вода закипела, он опустил в нее пескаря. А еще через несколько минут наш повар торжественно объявил:

– Первая перемена блюд! – и, изящно отставив мизинец руки, державшей ложку, снял пробу.

– Вкусно!

– Настоящая уха! – выразил я общую точку зрения.

Не успели опомниться, как и следа «ухи» не осталось. С изумлением смотрели мы на опустевшую крышку.

– Вторая перемена блюд! – Леша первым пришел в себя и снял с огня котелок. – Грибки таежные!

Вот уже почти три недели мы едим эту вареную гадость без соли.

– Так как же тройная уха? – спросил я у Толи.

– Завтра будет, – ответил он коротко и обнадеживающе.

Утром, когда густой туман еще цеплялся за кусты, Толя принялся возиться с остатком булавки. Минут за пятнадцать он сделал еще два превосходных крючка, смастерил из коры поплавки и срезал два длинных хлыста.

Часа через полтора я пришел к нему на берег реки и заглянул в котелок. Там топорщили жабры два пескарика. Сам рыболов не скрывал, что гордится трофеями. Все-таки наловил вдвое больше, чем вчера.

Потом Толя надумал сменить место и ушел подальше вниз по течению. А я взял вторую удочку, нацепил кусочек червя и постарался забросить подальше. Через несколько минут поплавок дрогнул и скрылся. Ни на секунду не сомневаясь, что крючок зацепился за что-то, я потянул вверх удилище и, не веря своим глазам, увидел трепыхавшегося пескаря. Отправил его в котелок, где его собратья, видно, уже начинали томиться от скуки.

Окрыленный удачей, я простоял еще с час, не сводя глаз с поплавка, но больше ни единой поклевки не было. Успокоив себя тем, что теперь каждому из нас по целой рыбешке достанется, я пошел к Толе – может, и ему повезло?

Да только зря я надеялся – на этом месте вовсе не клевало. Что это за рыба такая здесь?! Совершенно дикая! Или не привыкла хватать червей вместе с крючками?..

Теперь я знаю, что это такое – тройная уха. Это уха из трех пескарей. Мы варили жалких рыбешек до тех пор, пока не получился мутноватый бульончик, поверхность которого украшали три-четыре звездочки жира.

– Это уже что-то, – сказал Алексей. – Здесь есть белок.

– Давайте скорее есть этот белок, – попросил я, – и желток, и все микроэлементы – только быстрее!

И мы напустились. Мы съели тройную уху с таким удовольствием, словно это был изысканный рыбный суп, приготовленный по всем кулинарным правилам.

Облизав ложку, Толя вздохнул:

– Если бы пескарей было десятка по два на брата…

Алексей добавил мечтательно:

– Да, штук сто таких нам, пожалуй, хватило бы… Но как бы то ни было – мы получили белок.

– Будем считать проглоченный белок нашим завоеванием, – заключил я.

Полдня, не переставая, шел дождь. А к обеду – нормальные люди в это время обедают – кончился. Выглянуло солнце, и лес сразу сделался чистым, прозрачным. Неужели это наш Гиблый лес!..

Толя, не теряя времени, засобирался на рыбалку. Все-таки он настоящий рыболов! Всегда надеется, невзирая на неудачи!

Вернулся он часа через два. Из котелка торчала трава. Aral Значит, в нем кто-то сидит! Так и есть – пять рыбок. Три таких же, как вчера, пескаря и две рыбки покрупнее – гольцы.

Леша – человек сердобольный – не захотел бросать живых рыбок в кипящую воду. Сказал: «Я их вынул из котелка, чтоб уснули… А то ведь – живые они все-таки…». И тут мне вспомнился один эпизод из далекого детства.

Как-то мама взяла меня с собой в магазин – помочь донести сумки. По-моему, я учился тогда в третьем или четвертом классе.

В рыбном магазине, пока мама стояла возле прилавка, я, движимый любознательностью и любовью к животному миру, подобрался к большому аквариуму и стал смотреть, как толстая тетенька-продавец ловит рыбу сачком. Мама присмотрела ленивого, жирного сома и попросила тетеньку его выудить. Та водила-водила сачком в зеленой воде, но все время других рыб ловила. А сом, сделав неторопливое движение, неспешно уходил от сачка. Наверное, долго жил в том аквариуме и знал, что к чему.

Тетенька совершенно на него рассердилась, раскраснелась, то и дело заправляла выбившиеся волосы под белый чепец и, наконец, взмолилась: «Давайте, я вам лучше другую рыбу поймаю!». Но мама хотела именно этого неуловимого сома.

Неизвестно, сколько бы продолжалась эта охота, но сому, видно, надоело увертываться, и он сам заплыл в сачок. Тетенька его достала и перенесла на весы. Тут сом оживился и начал хвостом дергать, отчего стрелка весов тоже задергалась. В общем, вес сома удалось определить лишь приблизительно.

Дома я положил его на кухонный стол, и мы с мамой забыли о нем, как вдруг на кухне послышался грохот и звон разбитого стекла. Мы прибежали на шум и увидели на полу разбитые банки. Сом смахнул их хвостом со стола. Мама сразу же рассердилась на меня, как будто это я устроил погром, и стала кричать: «Совсем по хозяйству не помогаешь! Сейчас же пристукни мне рыбу!».

Мне очень не хотелось сома убивать. Будь моя воля, напустил бы воды в ванну, пустил туда сома – пусть поживет… А вслух предложил подождать, пока сом заснет. Теперь ждать совсем недолго осталось. Это была моя хитрость: на самом деле я и не надеялся, что сом скоро заснет. Мама, видимо, тоже не надеялась и сказала, что скорее я сам засну, чем этот крокодил.

Она взяла молоток, решительно приблизилась к сому, очень неловко замахнулась – и тут сом скинул оставшиеся банки. Мама бросила молоток и в ужасе закрыла глаза.

– Нет, не могу… – сказала она.

Мы стояли в полной растерянности и тупо смотрели на сома. Похоже, мама готова была приплатить, лишь бы избавиться от него. Не знаю, чем бы это кончилось, если б, на наше счастье, не зашел к нам сосед. Мама робко попросила его порешить сома. Сосед взял молоток и твердой рукой, не ведая колебаний, покончил с упрямой рыбиной…

С тех пор мы никогда больше не покупали живую рыбу.

…Уха, приготовленная из последнего Толиного улова, показалась сказочно вкусной. Она напомнила нам былые гастрономические роскошества.

Пора было собираться и двигаться дальше…

Леонид РЕПИН

Внимание: опасные трофеи!

В разгаре пора летних отпусков. Многие рыболовы отправляются отдыхать и, конечно же, порыбачить на Черное море. Рыбная ловля здесь, как правило, очень интересна и успешна. Но она может быть серьезно омрачена. Вот один из убедительных примеров.

Рано утром я ловил барабулю с причала крымского поселка Николаевка. Рядом пристроился новенький отдыхающий – я сразу определил это по его незагорелому лицу. Рыбе клевала хорошо, и он едва успевал снимать ее с крючка. Рыболов так увлекся, что не заметил, как случайно укололся об острые плавники пойманного «бычка». Вскоре возникла жгучая боль в месте укола, ладонь сильно распухла, появилось учащенное сердцебиение и прочие симптомы, схожие с теми, что бывают при укусе змеи. Приезжий, не понимая, что произошло, обратился за помощью ко мне. Я быстро осмотрел его улов и немедленно повел его в поликлинику.

Что же явилось причиной такого сильного отравления организма? Среди трофеев новичка оказалась небольшая серенькая рыбка с косыми, будто нанесенными грифелем, штрихами. Это был морской дракончик, один из самых опасных, активно ядовитых обитателей наших морей. В первом спинном плавнике и на жаберной крышке у него имеются колючие шипы с железами, вырабатывающими яд. Часто по незнанию рыболовы принимают эту рыбу за бычка и без всякой предосторожности снимают с крючка, получая при этом ядовитые уколы. В зависимости от глубины укола, величины рыбы, общего состояния здоровья пострадавшего и других обстоятельств последствия могут быть различными. Даже при благоприятном исходе боль может не прекращаться в течение суток, а отечность сохраняется до 10 дней.

Ядовитые рыбы Черного моря: 1 – скат хвостокол, или морской кот; 2 – скорпена, или морской ерш; 3 – морской дракончик; 4 – звездочет, или морская корова (ядовитые органы рыб выделены черным цветом и указаны стрелками).

Во избежание таких неприятностей необходимо соблюдать осторожность и не снимать руками с крючка неизвестных вам рыб. Помните: опасны колючки даже неживого дракончика! В случае укола нужно обязательно обратиться к врачу, а до этого рекомендуется отсосать из ранки кровь, обмыть место укола одеколоном или просто теплой водой и удалить из нее обломки колючек, если они там остались.

Дракончик вполне пригоден в пищу после удаления головы с шипами и первого спинного плавника с основанием. У него вкусное белое мясо, он хорош в ухе и в жареном виде.

В летние месяцы при ловле закидушками или дорожкой нередко попадаются крупные хищные рыбы с уплощенным, ромбовидной формы телом, заканчивающимся длинным тонким хвостом с острым зазубренным шипом. Это скат – морской кот из семейства хвостоколов. Шип на хвосте ядовит, об этом нужно помнить. Токсична может быть и слизь, поэтому ее надо сразу же смыть с пойманной рыбы. Почему-то многие считают, что скат несъедобен. Спешу разуверить сомневающихся: морской кот вполне пригоден в пищу; правда, мясо его несколько водянисто. Однако печень, имеющая огненно-оранжевый цвет и содержащая большое количество целебных для человека веществ, – настоящий деликатес.

Рыболову может доставить неприятности и встреча с донным хищником – скорпеной, или морским ершом, который хорошо ловится обыкновенными удочками. В основании жестких лучей переднего спинного, грудных и анального плавников этой рыбы имеются ядовитые железы.

Изредка на закидушки попадается звездочет, или морская корова, у которого на жаберных крышках и над грудными плавниками имеются острые шипы, которые становятся ядовитыми в период размножения (в Черном море – с конца мая по сентябрь).

Здесь названы лишь немногие рыбы, встреча с которыми у человека, мало знакомого с черноморской фауной, может кончиться печально. Выбор именно этих рыб обусловлен тем, что они чаще всего попадаются на крючок при ужении других объектов. Советую рыболовам-новичкам прежде, чем взять в руки удочку, познакомиться по книгам с внешним видом и повадками ядовитых рыб и животных. Это будет надежной гарантией безопасной рыбалки.

А. ПОТАПОВ

Рисунки автора

АКВАРИУМ

Разговоры у гнезда

Этологов (Н. Тинбергена, К. Лоренца и др.) всегда интересовало поведение семейных партнеров, в котором совмещаются противоположные побуждения: взаимное притяжение и отталкивание. Особенно ярко это проявляется в период размножения у животных, ведущих семейно-территориальный образ жизни. В это время партнеры закрепляются на территории, которую ревностно защищают от других особей своего вида.

Формы поведения, связанные с внутривидовым отталкиванием, имеют глубокий биологический смысл и, несмотря на четко выраженный антагонизм, в конечном итоге полезны для вида. Пространственное размежевание насущно необходимо и для успешного размножения отдельной пары.

Итак, участок занят и успешно обороняется от вторженцев. Но одновременно возникает трудность, связанная со взаимным притяжением членов семейной пары. Поначалу могут возникнуть несогласованность и конфликты, особенно заметные тогда, когда участок занимает один из партнеров, а другой «приглашается». Происходит это и в тех случаях, когда партнеры имеют слабые отличительные признаки, или самец, а то и самка, чрезмерно агрессивны.

Самец копает ямку.

Агрессивность, биологически оправданная в отношении чужака, должна угасать в процессе синхронизации поведения семейной пары. Это – необходимое условие постепенного сближения партнеров вплоть до спаривания. Ведущую роль в регуляции поведенческой активности у многих животных играют сигналы – зрительные, звуковые и др.

Вот хемихромис-красавец (Hemichromis eimaculatus). Аквариумисты знают, насколько он неуживчив в общем аквариуме. А стоит самцу обрести подругу, как он становится просто нетерпим, и не приведи бог прохожей рыбке оказаться слабее его! Самец активно охраняет границы своей гнездовой территории. В условиях нашего аквариума рубежом служила сетка из капронового чулка, предотвращавшая прямое столкновение соседей.

Мы располагали чувствительной акустической установкой, предложенной инженером Л. С. Терменом, и поэтому могли не только слушать голоса рыб, но и фиксировать их на магнитофон. Частично они записаны на грампластинку «Звуковые и биоэлектрические сигналы рыб».

Колыхание самца над местом будущей гнездовой ямки.

Готовясь к нересту, хемихромис приступает к работе над гнездовой ямкой и побуждает к этому самку. Когда пара составляется заново, синхронность во взаимодействиях партнеров устанавливается не сразу. Подруга проявляет характер, за что получает «тумаки» от ухажера. Он ее преследует, пытается покусать хвостовой плавник.

Нерест. Самец оплодотворяет икру, отложенную самкой на стенки горшка.

Задача самца недвусмысленна – «привязать» самку к будущему гнезду. Только тогда она ему становится подругой. В момент броска прослушивается интенсивный ударный звук. Механизм его излучения не совсем понятен. Рыбка нападает с открытым ртом, не кусает. Звук не сопровождается прикасанием рыбок, нередко регистрируется на дистанции. Создается впечатление, что ударные звуки служат для запугивания подруги. Но это не все. Иногда можно услышать четкие барабанящие стуки – единичный, дуплетом или в серии., Мы их еще услышим в ситуации стычки самцов. Но в начальный период ухаживания хемихромис использует стуки как дополнительный стимулирующий подругу сигнал. Это показывает, что исполнитель, находящийся в состоянии конфликта побуждений, не может размежевать ситуаций, в которых употребляется данный сигнал-стимул. Но манера исполнения стуков при ухаживании и накануне драки различна. Пугая, рыбка раздвигает жаберные крышки, на которых имеются пятна: она показывает в анфас как бы увеличенные черные «глазища». Но если смотреть на рыбку сбоку, пятно кажется светлым, словно золотистое зеркальце. Обхаживая подругу, партнер старается «забежать» вперед и при этом слегка откидывается набок, как бы пытаясь навести на нее «зайчик». Подобные знаки довольно обычны во время ухаживания, и барабанящие стуки могут предшествовать или даже сопровождать их.

Родители опекают свое потомство.

Таким образом, в начальный период ухаживания самец применяет тактику заманивания самки в гнездо. Но и в рыбьем царстве попадаются свободолюбивые «феминистки». Таким достается. На свободе она ушла бы в подводные джунгли, а в аквариуме ей приходится терпеливо сносить «побои». После энергичного преследования самка имеет весьма плачевный вид. Но как ни печально это зрелище, поведение самца можно объяснить.

Мысленно перенесем семейную пару из аквариума в природную обстановку. И тогда мы увидим, что на территорию нашего хозяина заплывают соперники, чужаки. Это его нервирует, заставляет вступать в драки.

И все же самец твердо держит линию поведения. Он все чаще возвращается в один и тот же угол. Там он раскидывает грудью песок или становится вертикально и, прикасаясь головой ко дну, начинает колыхаться. Брачный танец исполняется под собственный аккомпанемент дробных звуков. Постепенно танцор начинает прихватывать ртом песок и переносить его в отвал; при этом он может издавать короткую ворчащую трель. Движения и звуки – верные признаки приглашения подруги в гнездо. Иногда самец вдруг замирает и некоторое время разглядывает внешне равнодушную самку: отвернувшись, она жует. Тогда он срывается с места, и вновь начинается погоня. Но все прекращается в тот момент, как самка оказывается в углу над гнездом. А она все чаще появляется там. Отныне узы супружеской пары быстро скрепляются, что подтверждается интенсивным обменом сигналами – зрительными и звуковыми. Теперь уже оба партнера попеременно исполняют танец колыхания и ворчащую песенку. Одновременно супруги копают и расчищают ямку для откладывания икры: рыльцем сгребают песок, захватывают его ртом, переносят в отвал и выплевывают. Они это делают всегда, хотя впоследствии самка может отложить икру не в ямку, а на стенки керамического горшка.

А теперь попробуем нарушить семейную идиллию и подсадим в аквариум второго самца. Завидев на своей суверенной территории чужака, хозяин, окрашенный в пламенные тона, принимает воинственную позу. Не остается в долгу и пришелец. Рыбки расправляют плавники, и следует молчаливая медлительная ориентировочная реакция – предвестник неизбежной драки. Вот гидрофон регистрирует уже знакомый нам барабанящий стук. В данной ситуации это сигнал агрессивного предупреждения, предложение чужаку удалиться. Дуплеты сменяет серия стуков. Возможно, они возымели бы действие, если бы не четыре стеклянные стены… Отступать некуда, и завязывается драка. Самцы в стремительной погоне друг за другом описывают круги, пытаясь ухватить противника за анальный плавник. Видимо, это наиболее чувствительное оскорбление. Раза два или три одному из них маневр удается, но другой его немедленно стряхивает. А то вдруг, круто обернувшись, преследуемый встречает преследователя, и, схватившись жесткими губами в роковом «поцелуе», бойцы не то толкают, не то перетягивают один другого. Затем они резко и звучно сплевывают, и бешеная карусель возобновляется.

А что делает при этом самка? Она старается отогнать своего партнера и накидывается на чужака. Затем, отпрянув, замирает и начинает нервно жевать.

Но вот хозяин начал одолевать пришельца, гоняя его по всему аквариуму. Спасаясь, тот принимает позу поражения – забивается в угол.

Мы опускаем капроновую перегородку, отъединяя семейную пару от пораженца. Но тот все равно не решается покинуть угол. Нижняя губа его вздулась и посинела – след «поцелуя». Окраска поблекла, стала розовой, пятен на боках не видно. И только вершинка спинного плавника быстро-быстро колеблется – признак возбуждения.

Зато победитель никак не может успокоиться. Как только соперник покидает угол, хозяин кидается к сетке, тычется и кусает ее. Затем возобновляются предупреждающие стуки. Самец забирает песок в рот и тут же лихо выплевывает его. От сетки он бросается к самке и исполняет танец колыхания и ворчащую песенку. И эта челночная беготня продолжается еще некоторое время.

Африканский темперамент хемихромисов поддерживается субтропической жарой: в аквариуме +28 °C. Рыбки чувствуют себя превосходно. Обмен зрительными и звуковыми сигналами между семейными партнерами приближает их к апофеозу.

В поведении самки наметилось любопытное новшество: ей вдруг перестало нравиться собственное отражение в стекле аквариума. Она пытается укусить его, а то и жаберные крышки пораздвинет. Это – канун нереста.

Нерест протекает спокойно. Между партнерами мир да лад. Самка заплывает в горшок и, поглаживая его стенки брюшком, оставляет на них прилипшую икру. Затем ее сменяет самец. Точно так же, медленно скользя снизу вверх, он гладит ковер из икринок, оплодотворяя их. В наушниках – никаких звуков, несмотря на настройку усилителя на максимальную чувствительность.

Сразу после откладывания икры рыбки поочередно стоят над ней и усиленно работают плавниками. И здесь порой мы замечаем уже знакомую нам позу «откидывания набок», которую принимает сменяющая другую рыбка. Но звуков нет. Впрочем, в то время, как одна из особей пары вентилирует икру, другая копает в соседнем углу запасную канавку. Случается, что родители трижды переносят икру и всякий раз в новое место. Наряду с вентилированием это своеобразное проявление заботы о сохранности потомства. И так продолжается до появления самостоятельно плавающих мальков.

И вот, наконец, в аквариуме – «детские ясли». Самка почти не отходит от мерцающей стайки, похожей на комариный рой. Она бдительно следит за тем, чтобы мальки держались кучно. Отбившегося «шалуна» она вылавливает ртом и, покатав там (видимо, для очистки от попавших песчинок), выпускает его обратно.

Самец между тем плавает без дела. Он готов защищать потомство, но врагов в аквариуме нет. Тогда он принимается усердно, с долгим ворчанием, копать в новом углу. Захватив горстку песка, он отбрасывает его так размашисто, что обсыпает оказавшееся поблизости семейство. Иногда он подплывает к стайке, втягивает в рот полдюжины мальков и тут же выплевывает их обратно. Мальки оказываются разбросанными, и самка старается поправить дело. Впрочем, иногда она сердится на самца и при его приближении стремительно плывет навстречу, растопырив жаберные крышки и пугая ложными «глазами».

Постепенно действия родителей становятся более согласованными. Все семейство держится вместе. Движения взрослых плавные, медленные. Часто они отплывают назад, как бы для лучшего обозрения потомства. При резких движениях родителей стайка сразу прижимается ко дну. Возможно, взрослые преднамеренно выполняют этот маневр, как бы тренируя молодых.

Проходит еще несколько дней. Связь между подросшими мальками и родителями начинает ослабевать. Для самца и самки наступает новая преднерестовая пора.

И. НИКОЛЬСКИЙ,

кандидат биологических наук, МГУ

Фото автора