Текст книги "Мы так близко. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Коин Кэтрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18

19 декабря

Виктория

Вчерашний день был одним из самых лучших в моей жизни и навсегда останется в памяти. Не устану благодарить Яна за всё то, что он для меня делает. Каждой клеточкой я ощущаю его любовь, заботу и внимание. Думая о будущем, не представляю его без Яна. Он полностью изменил мою жизнь, принес с собой больше света и тепла, окружил меня им, словно укутал теплым пледом. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не выбрала Яна, а осталась с Мишей. Возможно, только сейчас поняла бы, что Миша за человек; а может, и до сих пор жила бы как слепой котенок и верила каждому его слову.

Вчера, дома у Марины с Глебом, пока все были чем-то увлечены, в разговоре с Кирой я упомянула о своем самочувствии до обеда. Если бы она не посоветовала мне сделать тест на беременность, я, наверное, до сих пор списывала всё на отправление. Тем более я принимала противозачаточные таблетки, поэтому даже не думала о таком исходе. Но теперь мне страшно оттого, что подруга может оказаться права. Мне действительно страшно, потому что не знаю, какой будет реакция Яна, если я действительно окажусь беременной. Нам еще очень рано заводить детей.

Дождавшись обеденного перерыва, хватаю сумочку и выхожу из своего кабинета. Сегодня утром мне снова стало плохо – о еде даже думать не могу. По дороге на работу я попросила Яна остановиться возле аптеки и, по совету Киры, купила один из самых дорогих тестов.

Захожу в уборную и закрываюсь в кабинке. Быстро читаю инструкцию к тесту, проделываю всё, как написано, и закрываю глаза. Мысленно отсчитываю двадцать секунд, прежде чем открыть глаза и увидеть результат. Руки дрожат от волнения, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Три. Два. Один. Открываю глаза. Нет. Нет. Боже... я не готова к этому.

На глаза наворачиваются слёзы. Господи, у нас с Яном будет ребенок. Вырывается нервный смешок. На смену волнению и страху приходят смешанные чувства. Я не понимаю, радоваться мне или расстраиваться. С одной стороны, что может быть прекраснее маленького создания, которое будет дарить тебе счастье и радость только одной своей улыбкой. Но с другой – мы никогда не говорили об этом с Яном. Я не знаю, хочет ли он детей. Вдруг он скажет, чтобы я сделала аборт? Нет. Он не способен на такое. Он будет рад. Я уверена.

Вытираю слёзы и выхожу из кабинки. Мою руки и, взяв влажную салфетку, вытираю под глазами следы от потёкшей туши. Возвращаюсь в свой кабинет и сажусь за стол. Нужно собраться с мыслями и продолжить работу.

Руки сами тянутся к телефону, чтобы написать Яну смс. Нет, я сообщу ему вечером. Хочу видеть его реакцию, когда он узнает о ребенке. Воображение рисует картину, где Ян счастлив и не может сдержать радости от такой новости. Он обнимает меня и целует, а затем мы лежим в постели и выбираем имя нашему сыну или дочке. Я хочу этого ребенка. Я хочу, чтобы у нас была счастливая семья. Как будет рада Светлана Ивановна, мои родители, бабушка с дедушкой, наши друзья. Кладу руку на живот и не могу сдержать улыбку. Мне хочется поделиться с кем-то этой новостью, но отец ребенка должен узнать первым, поэтому держу себя в руках. Нужно записаться на прием к моему гинекологу и узнать, какой у меня срок.

Мне всё-таки удается снова погрузиться в работу, поэтому я не сразу реагирую на стук в дверь. Отвлекаюсь от бумаг и поднимаю взгляд в сторону вошедшего в кабинет человека. Сердце пропускает удар при виде белоснежной улыбки на столь противном для меня лице.

– Привет, – не отводя от меня взгляда, подходит к столу, и я инстинктивно поднимаюсь с кресла и хватаю мобильный телефон.

– Что тебе нужно?

– Я присяду? – отодвигает для себя стул напротив моего стола.

Игнорирую вопрос Миши и смотрю на него с вызовом, хотя внутри у меня совсем другие эмоции.

– Я хотел лично вручить тебе подарок. У тебя же вчера был день рождения, – улыбка не сходит с его лица.

– Как ты узнал, где я работаю? Ты следишь за мной?

– У меня есть связи. Присядь, – указывает на мое кресло, – успокойся.

Но я не могу успокоиться. Меня до жути пугает то, что он знает о каждом моём движении и никак не оставит в покое.

– Как отметили? – спокойно спрашивает он.

– Хорошо, – не свожу с него взгляда и сажусь обратно в кресло.

Возможно, если я не буду так остро реагировать на него, то он быстрее уйдет. Запускает руку во внутренний карман пиджака и извлекает оттуда маленькую коробочку. Открывает ее и ставит передо мной на стол. Перевожу на нее взгляд и не верю своим глазам.

– Что это? – у меня вырывается нервный смешок.

– Кольцо. Я хочу, чтобы оно было на твоем пальце.

– Тебе не кажется, что это уже слишком? – начинаю злиться, но стараюсь сдержать гнев.

Откашливается, склоняется над моим столом и смотрит мне прямо в глаза. От его взгляда по спине пробегают мурашки.

– Я могу обеспечить тебя, могу отвезти тебя в любую точку, которую ты покажешь на карте. Будешь ходить в золоте и бриллиантах, ездить на дорогих машинах. Получишь всё, что захочешь. А этот студентишка может обещать тебе то же самое? Или хотя бы половину из того, что предлагаю я.

– Хватит! У нас будет ребёнок!

Я тут же жалею о том, что сказала ему. Но возможно, хотя бы это, наконец, остановит его. Миша удивлен. Отводит взгляд и, кажется, что-то обдумывает.

– Оставь меня в покое, – уже спокойнее прошу его, – пожалуйста. Пойми: мы любим друг друга. По-настоящему любим. У нас будет семья. Я счастлива.

– Он уже знает? – спрашивает, не глядя мне в глаза.

– Нет. Я сама только узнала.

Примерно с минуту в кабинете стоит полная тишина. Кажется, я слышу дыхание Миши и свое собственное сердцебиение.

– Мне нужно работать, – решаю заговорить.

– Да, – внезапно приходит в себя и поднимается со стула, – не буду тебе мешать. Мне тоже нужно ехать, и... – делает паузу и смотрит мне в глаза, – поздравляю.

Выдавливаю в ответ легкую улыбку. Неужели это действительно подействовало, и он, наконец, оставит меня в покое? Он уже собирается выйти из кабинета, но мне на глаза попадается кольцо.

– Миш! Забери, – встаю из-за стола и беру в руки коробочку.

– Оставь себе. Это подарок, – улыбается.

– Это очень дорогой подарок.

Ничего не отвечает и, так же улыбаясь, покидает мой кабинет. Чувствую огромное облегчение после его ухода, но... надолго? Почему-то мне не верится, что Миша так просто оставит меня в покое после того, как узнал о беременности. Но очень хочется, чтобы так и случилось. Чтобы он больше никогда не появился в моей жизни и позволил быть счастливой с Яном.

Смотрю на кольцо, подаренное Мишей. Большой драгоценный камень синего цвета в золотой оправе. Смотрится очень красиво и выглядит действительно дорого. Подобные украшения – это нечто интимное, поэтому я не могу оставить подарок. Не только из-за поступков Миши, но и потому что это будет означать, что у него есть шанс меня вернуть, подкупить такими подарками. Этого не произойдет. Нужно решить, что делать с кольцом. Не хочу, чтобы Ян увидел его и начал задавать вопросы. Я больше не позволю Мише разрушить мои отношения с любимым человеком.

Ян

Мы сидим с Гришей на скамейке и дожидаемся, когда последние клиенты закончат упражнения. Сегодня был тяжелый и долгий день. Вчера мы здорово повеселились, а теперь пожинаем плоды в виде головной боли и сушняка.

– Неужели эта улитка закончила, – провожаю взглядом девушку.

– Не говори так о наших кормильцах, – смеется шеф.

– Ещё скажи, что не ждал этого момента.

– Не скажу, – поднимаемся на ноги и идем в свои каморки.

Быстро переодеваюсь. Затем отправляю Вике сообщение, что через пятнадцать минут буду дома, и спешу к выходу. На крыльце сталкиваюсь с двумя парнями атлетического телосложения.

– Ребята, тренажерка закрывается, – ставлю их в известность.

– А мы к тебе.

Удар кулаком в лицо. Не успеваю опомниться – получаю следующий в живот. Сука! Больно. Ещё удар. Ещё. Ещё. Ещё...

– Вырубай его, – кричит один.

От удара тупым предметом я погружаюсь в темноту.

Первое, что я чувствую, придя в себя, – вода, льющаяся на голову. Сначала хорошо, потом холодно, а затем боль разносится по всему телу. Я не в силах сдержать стон.

– Смотри-ка, очнулся, – доносится голос сверху.

Смех эхом разносится... по комнате, зданию? Где я?

– Кто вы? – пытаюсь открыть глаза. Один уже заплыл.

– Какой любопытный.

И снова гогот.

– Кто мы – тебе знать не обязательно, – один из парней склоняется надо мной, – главное – мы знаем тебя, Ян.

Наконец, мой левый глаз открывается, и я узнаю одного из тех, кто навалял мне возле тренажерного зала.

– Чего надо? – пытаюсь встать.

– Всему свое время, чувак. А пока спи, – поднимается, и я успеваю заметить только подошву его берца.

***

Кто-то волочит меня за руки. Все тело ломит. Неужели я умер, и меня тащат в ад? Я конечно не божий одуванчик, но за какие заслуги такая расплата? Меня бросают на что-то мягкое. Матрац? Скорее всего.

– Сколько нам возиться с ним? – доносится до меня чей-то голос.

– Не знаю. Твое дело маленькое – стеречь парнишку; а если попытается сбежать – избивать до тех пор, пока не потеряет сознание.

Живой! Память быстро возвращает ко встрече с двумя парнями. Кто они? И главное: что им от меня нужно? Вместе с воспоминаниями возвращается и боль. Адская, жуткая, дикая боль пронизывает каждую клеточку моего тела, особенно в области головы и ребер. Парочка точно сломана. Дотрагиваюсь до левого бока.

– Ааа, – вскрикиваю.

– Кому-то не спится?

– Суки! Я найду вас, – рычу.

– Как мы испугались, – хохот. Меня раздражают эти звуки.

Одним глазом сканирую помещение. Это определенно не квартира и не дом. Склад? Сложно понять, потому что практически все вокруг погружено в полумрак. Лишь небольшой свет то ли от фонаря, то ли от лампы или свечи освещает здание. Вот и этот свет заслоняет огромная голова. Ублюдок улыбается, показывая идеальные белые зубы. Явно импланты. Ты, главное, смейся, когда я поднимусь на ноги, чтобы мне не промахнуться. Я выбью все твои зубы, которые так старательно вставлял стоматолог.

– А ты крепкий парнишка! – чем ближе он к моему лицу, тем сильнее чувствую запах вонючей туалетной воды вперемешку с перегаром. – Мы тебя как грушу молотили, а ты всё ещё брыкаешься. Добавки захотел?

– Да пошел ты, урод, – удар в лицо.

Твою мать! Кровь стекает по подбородку. Я чувствую ее металлический вкус во рту.

– Оставь его, Дантес. Давай отойдем. Разговор есть, – второй парень тянет его за ворот кожанки.

Дантес не сводит с меня глаз, а потом медленно произносит:

– Я скоро вернусь.

Я смотрю вслед удаляющимся фигурам. Надо выбираться отсюда. Только бы встать без криков. Это проблематично. Выдыхаю и приподнимаюсь. Закусываю губу, чтобы не закричать. Боль такая, что выть хочется. Сажусь. Перевожу дыхание. Раз... поднимаюсь на ноги. Зажмуриваю глаза от боли. Вернее, один глаз. Правый ещё не скоро откроется. Дышу глубоко и часто. Надо торопиться. Пытаюсь сориентироваться в пространстве. Шаг.

– Давай, Ян, ты сможешь, – бормочу себе под нос.

Несколько шагов. Я вижу железную дверь. Она открыта. Ещё десять метров. Слышу быстрые шаги за спиной. Блять! Бег не спасает.

– Куда собрался, чувак, – хватает за руку и заламывает.

– Сука! – ору во всю глотку.

Разворачивает меня лицом к своему напарнику. Тот с размаху бьет по животу ногой. Хочу согнуться, но тот, что позади, не дает мне этого сделать.

– Уйдешь отсюда, когда мы разрешим, – хватает меня за волосы и смотрит в упор, – а мы вряд ли тебе разрешим, – снова удар в живот.

Кровь льется изо рта. Хватка ослабевает, и я падаю на бетонный пол. Меня пробирает кашель. Сплевываю сгусток крови.

– Жаль, что мы не можем тебя сейчас вырубить, – говорит Дантес.

– У нас всё впереди.

Ржут, уроды. Звонок мобильного. Один из них сразу отходит в сторону, и я не разберу, что он говорит. Спустя несколько минут возвращается.

– Шеф подъехал.

Тишина. Я по-прежнему лежу на полу, но четко слышу приближающиеся шаги. Уверенные, неторопливые шаги разрывают тишину.

19 глава

19 декабря

Ян

Шаги всё ближе и ближе. Несколько секунд – и я узнаю, кто за всем этим стоит. Собираю остатки сил и сажусь. Поднимаю голову. Передо мной стоит Миша. Чертов ублюдок! Можно было догадаться, кому я перешел дорогу.

– Стул, – командует он.

Один из парней тут же выполняет приказ. Миша вальяжно садится, закинув одну ногу на колено.

– Ну здравствуй, Ян! Не ожидал? – самовлюбленная улыбка расплывается на губах.

– Самому слабо?

– Нет. Только зачем марать руки... дерьмом?

Пытаюсь вскочить. Но боль и один из его шестерок возвращают меня на пол.

– Успокойся. Нам предстоит долгий разговор, – переводит взгляд на парней, – оставьте нас.

Они моментально ретируются.

– Если ты о том, чтобы я расстался с Викой, то можешь не утруждать себя, – сразу пресекаю его попытку что-то мне предложить.

Миша внимательно смотрит на меня, а затем начинает смеяться. У него выступают слезы на глазах. Запрокидывает голову в приступе смеха. Я наблюдаю за этой сценой. Хотя хочется вырвать из-под него стул и врезать им, чтобы этот урод, наконец, заткнулся. Но в то же время мне интересно узнать, почему мои слова вызвали у него такую реакцию. Я жду.

– Извини, – проводит пальцем по веку, – твоя наивность так повеселила меня.

По-прежнему смотрю на него и жду.

– Пора тебе узнать правду, студент, – намеренно подчеркивает мой статус, – ты только не вздумай плакать. Договорились? – он разговаривает со мной как с маленьким ребенком. – Вика переезжает ко мне.

Что за бред? Он что пьян? Или под кайфом?

– Я прошу тебя не преследовать ее и оставить в покое. Ей сейчас нельзя волноваться.

О чем этот придурок говорит? Кажется, у него крыша поехала.

– Я совсем забыл. Ты пропустил важный момент. Хотя посторонним это знать не обязательно, но с тобой в виде исключения поделюсь. У нас с Викой скоро родится ребенок.

Теперь моя очередь смеяться. Мне больно это делать, но я никак не могу сдержать смех.

– Тебе пора писать сказки, Андерсен. Такую херню несешь! – говорю я успокоившись.

– Надо было сразу тебе показать, – засовывает руку во внутренний карман пиджака и протягивает бумажку.

– Что это?

– Посмотри – узнаешь. Ну же, смелее, Ян, – провоцирует меня.

Беру в руки и читаю: "Беременность четыре-пять недель". Мои глаза ползут вверх: "Справка. Выдана Белозерской Виктории Валерьевне".

Еще раз читаю фамилию, имя, отчество. Нет, это не галлюцинации. Но как такое может быть? Нет, нет, нет. Я наверное просто сплю.

– Бред, – говорю я скорее себе, чем Мише.

– Наш ребенок – это не бред. Я прошу тебя подбирать слова, когда говоришь о моих любимых людях.

– Заткнись, – шиплю я.

Меня пробирает дрожь, и чувство чего-то ужасного постепенно поглощает меня. Я пока отказываюсь в это верить. Но...

– Злишься? Я тебя понимаю, как никто другой, – спокойно произносит он, словно мы приятели.

– Я прошел через это, Ян. Предательство, измена, обида, ложь – всё это знакомо мне. Я искренне тебе сочувствую. Но ты должен был изначально понимать, что я тебе не соперник.

Ухмыляюсь.

– О чем ты, черт возьми, говоришь?

Я устал слушать его болтовню.

– А ты не догадываешься?

Не дождавшись от меня ответа, продолжает:

– Ты стал жертвой обычной мести. Понимаешь, женщины не прощают, когда их бросают. А такие, как Вика, тем более. Ты думаешь, она любит тебя? Нет. Ты думаешь, она вернулась к тебе, чтобы остаться с тобой навсегда? Нет. Она вернулась отомстить. Но эта игра затянулась. Твои семейные проблемы спутали нам карты, и Вике пришлось задержаться в твоем доме.

У меня перехватывает дыхание от его слов. Он говорит не о Вике. Кто угодно, только не она. Нельзя притворяться столько времени. Рано или поздно она бы выдала себя. Можно соврать словами, но глазами – никогда. Взгляд, прикосновение, жест, мимика выдадут тебя. Даже маньякам и актерам не подвластно это. А им, как никому другому, удается менять маски каждый день.

– Снова не веришь мне?

– Нет.

Что-то ищет в кармане и протягивает мне фотографии. Все еще сомневаясь, смотрю на них.

– Наши совместные фотографии в Испании. Я сразу полетел к ней после вашего расставания.

Беру в руки. Как бы мне хотелось сказать, что он врет. Я бы все отдал, чтобы увидеть на фото других людей, но, к сожалению, вижу их лица. Они гуляют в парке и о чем-то разговаривают. Неужели именно тогда у нее созрел этот план? Я до сих пор отказываюсь в это верить, но фактов слишком много. И я не могу дать им логическое объяснение.

– Почему просто не ушла от меня? Зачем весь этот спектакль, – обвожу взглядом помещение.

Смеется.

– Это моя идея. Не люблю, когда люди не держат своего слова. Я выложил кругленькую сумму, а ты пошел на попятную. Нехорошо, Ян. Не по-мужски это.

Его слова не задевают меня. Пустота внутри постепенно нарастает, отодвигая на второй план всё остальное. Всё это дерьмо не укладывается у меня в голове. И вряд ли когда-нибудь я смогу это понять.

– Пожалуй, на этом всё. Мне пора. Прощай, Ян, – стряхивает пыль с брюк и поднимается со стула. – Совет на будущее: никогда не увлекайся чужой женщиной, – звук его удаляющихся шагов отдается эхом в ушах. Каждый шаг будто удар молотка по моей голове. Бум! Бум! Бум! Кровь пульсирует в венах, грозясь вырваться наружу. Я чувствую, как злость и ненависть берут меня в плен. Сжимаю в руках фотографии и справку. Это вердикт моей жизни. Черта, после которой уже ничего хорошего не будет. Закрываю глаза.

– Ааааа, – ору я.

Пытаюсь разорвать эти чертовы бумажки, но пальцы, испачканные кровью и грязью, не слушаются. Подношу к губам и, вцепившись в них зубами, рву. Рву как зверь, выпуская гортанные звуки, и сплевываю на пол несколько месяцев лжи и обмана, надежду на будущее и веру в людей. В итоге вокруг меня несколько десятков кусочков и моя разбитая жизнь. Тяжело дышу и смотрю на всё это. Глаза застилают слезы. Всё мое самообладание рушится как стена. Крупные слезы падают на мои руки, клочки бумаги, грязный пол. Веки тяжело опускаются.

– Ты только посмотри на него. Такой большой и плачет.

Взрыв смеха. Я чувствую себя клоуном в цирке шапито. Но мне все равно. Абсолютное безразличие ко всему происходящему. Даже если эти уроды убьют меня здесь и закопают, я не окажу сопротивления. Почему? Потому что не вижу смысла. Потому что ВСЁ, во что я верил, оказалось враньём.

Виктория

Прошло уже два часа с того момента, как Ян сообщил мне, что собирается домой. Его телефон не отвечает, и мы со Светланой Ивановной не находим себе места. Ума не приложу, куда он мог пропасть после работы. Я ужасно переживаю, не случилось ли с ним что-то плохое. Он обязательно позвонил бы или хотя бы написал, что задерживается.

Наматываю круги по квартире. Я не могу спокойно сидеть и ждать неизвестно чего. Светлана Ивановна сидит на кухне и уже несколько раз принимала сердечные капли. Она только более-менее стала отходить от смерти мужа – не хватало ей еще переживаний из-за пропажи Яна. В очередной раз набираю его номер, но безуспешно. Телефон отключен.

Может, они с Гришей решили выпить пива после работы? Но Ян мог бы сообщить. Нахожу номер Киры в списке контактов и звоню.

– Алло? – отвечает она после нескольких гудков.

– Привет. Ты еще не отдыхаешь?

– Нет, смотрим с твоей мамой фильм. Что-то случилось?

– А Гриша не с вами? Яна до сих пор нет дома.

– Странно. Тренажерка давно закрылась. Гриша должен быть дома. Хочешь, я могу ему позвонить?

– Да. Перезвони потом сразу.

Отключаюсь. Решаю сходить на кухню и попить воды в надежде, что это поможет мне успокоиться, потому что сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Я позвонила Кире. Гриши с ней нет. Возможно, они с Яном после работы решили куда-нибудь сходить, – пытаюсь успокоить Светлану Ивановну.

– Надеюсь, но у меня плохое предчувствие.

Сажусь рядом на стул и беру её за руки.

– Всё будет хорошо, – стараюсь сохранять спокойствие, но внутри у меня всё переворачивается от волнения.

Вздрагиваем, когда начинает звонить мой телефон. Быстро хватаю его со стола и смотрю на экран. Это Кира.

– Ну что? – отвечаю на звонок.

– Гриша дома. Сказал, что Ян ушел раньше него, – говорит взволнованным голосом.

– Я поняла. Позвоню Роме, может, они вместе. Спасибо.

– Держи меня в курсе.

– Хорошо, – успеваю ответить подруге, прежде чем отключиться.

Мне не приходится пересказывать всё Светлане Ивановне: из моих ответов Кире и так всё становится ясно. Нахожу номер Ромы.

– Вика? – удивление явно слышится в голосе Ромы.

– Привет. Рома, а Ян случайно не с тобой?

– Нет, а что случилось?

– Он пропал. Должен был приехать домой еще два часа назад. Телефон не отвечает.

– Вот блин... Может, он с Гришей или Глебом?

– С Гришей нет, а Глебу еще не звонили, – перевожу взгляд на маму Яна.

Она сразу же начинает нажимать кнопки на своём телефоне и через несколько секунд прикладывает его к уху.

– Если он не с Глебом, то я даже не знаю, где он может быть, – говорит Рома.

Встаю из-за стола и выхожу в прихожую.

– Я тоже, – не могу скрыть дрожь в голосе.

– Он обязательно найдется. Так что не переживай.

– Я постараюсь. Извини, что так поздно позвонила.

– Для друзей я доступен двадцать четыре часа в сутки.

– Спасибо, Ром. Спокойной ночи.

Завершаю звонок, и на телефон сразу же приходит сообщение от Киры:

"Может нам приехать?"

Захожу на кухню и слышу тихие всхлипывания Светланы Ивановны. Опускаюсь на колени перед ней и сжимаю её руки.

– Что сказал Глеб? – меня пугают её слёзы.

– Яна с ним нет, – делает отчаянный вздох.

Не замечаю, как сильнее сжимаю её руки. Наверное, еще никогда мне не было так страшно. Почему именно сегодня, когда я узнала о своей беременности? Весь день я прокручивала в голове наш разговор и подбирала слова, которые буду говорить Яну. Мне не хочется думать, что он попал в беду, но сердце подсказывает, что это именно так. Я не могу больше сидеть дома и стоить догадки о том, где он может быть.

– Всё будет хорошо, – встречаюсь взглядом со Светланой Ивановной.

На глаза наворачиваются слёзы, но мой голос твёрд. Нельзя поддаваться панике и думать о плохом. Возможно, у него просто проблемы с машиной, а телефон разрядился.

Поднимаюсь с колен и пишу ответ Кире:

"Приезжайте. Я пойду искать Яна, нужно посидеть с его мамой".

Ответ приходит через несколько секунд:

"Скоро будем, дождись".

Мне некогда ждать, поэтому ухожу в нашу с Яном комнату и переодеваюсь в теплую одежду. Надеюсь, мама с Кирой приедут быстро, потому что мне не хочется оставлять Светлану Ивановну одну в таком состоянии. Возвращаюсь на кухню и сообщаю ей, что иду на поиски Яна.

– Я пойду с тобой. Сейчас, только надену что-нибудь потеплее.

– Вам лучше остаться дома. Вдруг он придет, тогда позвоните мне. Я сама схожу, это не так далеко, не переживайте.

Делаю несколько шагов к маме Яна и обнимаю её, пытаясь успокоить.

Через пять минут я выхожу из подъезда. Смотрю на часы: уже начало двенадцатого. На улице практически нет людей, только слышен смех пьяной компании подростков, которые собрались на детской площадке во дворе. В очередной раз набираю номер Яна в надежде, что он ответит. Бесполезно.

Быстрым шагом иду в направлении тренажерного зала и поглядываю на машины вдоль тротуара. Возможно, у Яна действительно проблемы с машиной.

В кармане начинает вибрировать телефон. Мысленно молюсь, чтобы это был Ян. Но это Кира.

– Алло, – отвечаю на звонок.

– Ты почему убежала и меня не дождалась? – возмущается.

– Я не могла больше сидеть спокойно. Мне нужно найти его.

– Где ты? Я догоню.

– Не надо, я уже подхожу к тренажерке. Я перезвоню.

Отключаюсь и убираю телефон в карман. Через минуту я уже подхожу ко входу в тренажерный зал и замечаю на парковке знакомую Audi. Яна нет ни в машине, ни рядом с ней. Вверху лобового стекла ярко мигает синяя лампочка – значит, машина на сигнализации. Подхожу к двери в зал и дергаю за ручку. Закрыто. Куда Ян мог подеваться? От волнения и безысходности на глаза наворачиваются слёзы. Чувствую вибрацию в кармане, оповещающую о входящем сообщении. Номер неизвестный. Открываю сообщение, и на весь экран разворачивается фотография с окровавленным лицом Яна. Чувствую слабость в ногах и падаю на колени. Боже...

Закрываю рот рукой, чтобы заглушить всхлип. Ко мне сразу приходит понимание, кто сделал это с Яном. Ненавижу! По щекам рекой текут слёзы, и я не в силах их остановить. Когда мой телефон в очередной раз звонит, я, даже не видя из-за слёз экран, уже знаю, что это звонит Миша.

– Зачем ты делаешь это?! – не сдерживаю эмоции и кричу в трубку, как только отвечаю.

– Успокойся, милая, – мне становится плохо от одного звука его голоса, – тебе нельзя волноваться. Для нашего малыша это вредно.

– Я ненавижу тебя! Отпусти Яна!

– Тише-тише. Скоро он вернется домой. Только вы уже не встретитесь. Завтра утром ты переезжаешь ко мне.

Меня раздражает тон, которым он говорит. Миша совершенно спокоен и разговаривает со мной как с маленьким и глупым ребенком. Нахожу в себе силы подняться на ноги с холодного асфальта.

– Ты с ума сошел? Ты псих! Я не брошу Яна!

– Думаешь, ты ему еще нужна? Он оказался слабаком и уже отказался от тебя.

– Я не верю тебе. У тебя больше не получится разрушить наши отношения.

– Милая, ваших отношений больше нет. Ему ты не нужна, но нужна мне.

– Зачем ты всё это делаешь? Почему ты не можешь просто оставить нас в покое?

– Я не люблю две вещи: когда забирают моё и когда меня обманывают. Он сделал и то, и другое – вот и поплатился.

– Я тебя ненавижу, – вкладываю в слова всю свою злость, – отпусти Яна.

Смеется.

– Приезжай ко мне, тогда мальчишку отпустят.

– Какая же ты мразь...

– Но-но, дорогая, ты сможешь сказать мне это, когда приедешь.

Не успеваю ничего ответить: звучит короткий сигнал, означающий, что Миша отключился. Ненавижу. Ненавижу!!! Ему снова удалось влезть в мои отношения, но сейчас самое главное, чтобы Ян был в порядке и его отпустили. У меня нет выбора, как только согласиться играть по правилам Миши.

Дрожащими руками набираю номер Киры. Она отвечает сразу же после первого гудка.

– Ну что? Нашелся? – волнуется.

– Да. Ты рядом со Светланой Ивановной?

– Нет, я в гостиной. Что случилось?

– Ян у Миши, – голос дрожит, – не говори его маме об этом. Ян завтра будет дома.

– Вот же мразь этот Миша! Где ты сейчас?

– Я еду к нему.

– Ты с ума сошла?

– Он не отпустит Яна, если я не приеду. Не говори Светлане Ивановне. Скажи, что мы вернемся утром.

Кира тяжело вздыхает.

– Хорошо, но будь на связи.

– Постараюсь. Если что, ты знаешь, с кем я.

– С конченым уродом!

Прощаюсь с подругой и перехожу на другую сторону улицы. Ловлю такси и называю адрес Миши.