Текст книги "Мы так близко. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Коин Кэтрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

20 декабря

Виктория

С каждой минутой напряжение в моём теле растёт всё больше и больше. Еще несколько километров – и я окажусь в логове человека, который уже во второй раз пытается разрушить мои отношения. И снова ему удается получить желаемое, играя на жизнь человека. Надеюсь, он не солгал и отпустит Яна, когда я приеду, потому что я не собираюсь надолго задерживаться у Миши.

Такси останавливается возле многоэтажки. Хорошо, что я всё-таки взяла с собой сумку и у меня оказалась достаточная сумма, чтобы расплатиться с водителем. Выхожу из машины и смотрю на самый верх высотки. Я была здесь всего один раз и чуть не совершила самую большую ошибку в своей жизни. Наверное, именно тогда я поняла, что мне небезразличен Ян.

Делаю шаг к подъезду и понимаю, что не знаю номера квартиры, чтобы позвонить по домофону. Поэтому достаю из кармана телефон и ищу номер Миши в списке контактов. Найдя – набираю.

– Да? – он сразу отвечает на звонок.

– Я перед твоим подъездом. Где Ян?

– Сто двадцатая квартира, – игнорирует мой вопрос и кладёт трубку.

Поднимаюсь по ступенькам ко входу в подъезд и набираю на домофоне номер квартиры, который мне только что сказал Миша. Несмотря на дрожь во всём теле, я настроена решительно. Я добьюсь того, чтобы он отпустил Яна и, наконец, оставил нас в покое. Домофон издает сигнал, свидетельствующий о том, что дверь открыта. Дергаю за ручку и вхожу внутрь – попадаю в светлый и просторный холл. К горлу подкатывает неприятный ком отвращения от воспоминаний. Вызываю лифт и нажимаю на кнопку самого последнего этажа. Я не знаю, чего ожидать от Миши, и мне становится страшно от этой неизвестности. Сердцебиение учащается, отдаваясь стуком в голове. Время тянется бесконечно долго, пока лифт поднимается наверх.

Наконец двери кабины разъезжаются. Когда я поднимаю взгляд и смотрю перед собой, то вижу Мишу. На его лице играет довольная улыбка, а глаза, кажется, излучают счастье. Но, кроме ненависти и отвращения, я ничего не испытываю к этому человеку. Я готова вцепиться ему в глотку за то, что он сделал с Яном.

Выхожу из лифта и быстрыми шагами подхожу к Мише. Со всей силы толкаю его и бью кулаком по груди.

– Как ты мог так поступить?! Я ненавижу тебя! – кричу на него.

Меня совершенно не волнует, что сейчас ночь и я могу разбудить соседей. Продолжаю бить Мишу, пока он с силой не хватает меня за руки. Не успеваю опомниться, как оказываюсь в его квартире.

– Тише, тигрица, – произносит он и, закрыв дверь, поворачивается ко мне.

Улыбка сошла с его лица, но теперь он смотрит на меня со страстью. Совсем не такого эффекта я хотела добиться.

– Где Ян? – сжимаю руки в кулаки.

– Наверное, на половине пути к дому, – продолжает не моргая смотреть на меня.

Внезапно вспоминаю про кольцо, которое он подарил мне.

– Тогда, – открываю сумочку и достаю маленькую коробочку, – забери свой подарок, и я ухожу.

С силой пихаю ему коробку, заставляя забрать. Смотрит сначала на неё, а затем снова на меня.

– Ты никуда не уйдешь, – отвечает спокойным тоном, – я тебя больше не отпущу. Один раз я допустил такую ошибку и не собираюсь её повторять.

– Я люблю Яна и даже не подумаю вернуться к тебе.

– Нет! – вдруг выкрикивает Миша и с силой бьет кулаком по стене напротив меня, оставляя неслабую вмятину.

Вздрагиваю от испуга и прижимаюсь спиной к стене.══Это не тот человек, которого я встретила летом в Испании. Того, кто сейчас стоит передо мной, я не знаю. И страшно от того, что он может сделать; понятно же, что мне не удастся отсюда уйти.

– Прости, – он словно внезапно прозрел, – я не хотел тебя напугать.

Подходит ближе и тянется руками к моему лицу. Противно от одного его прикосновения, и к горлу снова подкатывает ком.═

– Убери руки, – выдавливаю из себя еле слышно.

Послушно убирает руки от моего лица и заправляет прядь волос мне за ухо. Это интимный жест, и я привыкла, что так обычно делает Ян.

– Я заставлю тебя снова полюбить меня. Всё будет как раньше. Даже лучше.

– Вот именно, – решаюсь посмотреть ему в глаза, – заставишь! Тебя не волнует, что чувствую я! Тебя не волнуют мои желания! Тебе нужна кукла, которой ты сможешь покупать дорогие украшения и платья! Я не буду счастлива с тобой. Никогда.

С минуту он смотрит на меня и не находит, что ответить. Затем опускает взгляд на пол, где сейчас валяется коробочка с кольцом. Опускается и поднимает её. Наблюдаю за его действиями и не знаю, чего стоит ожидать дальше. Достает кольцо и подходит ко мне вплотную. Берет за руку и медленно надевает его на безымянный палец.

– Ты передумаешь. Пройдет немного времени, и ты поймешь, что всегда любила только меня. Я смогу дать тебе и нашему ребенку то, что никогда не сможет дать этот мальчишка.

– Ты сумасшедший.

Подносит мою руку к своим губам и оставляет поцелуй.

– Мы с тобой уедем, и ты больше никогда не увидишь его.

Подходит к входной двери, закрывает на ключ и кладет его в карман штанов. Понимаю, что оказалась загнана в угол. Я попала в клетку. На глаза наворачиваются слёзы от безысходности. Я не нахожу иного решения, как поддаться и подыграть Мише до тех пор, пока не смогу вырваться на свободу и вернуться к Яну.

Снова подходит ко мне и протягивает руку.

– Отдай свой телефон.

Задумываюсь, стоит ли мне сопротивляться, ведь он всё равно заберет телефон. Достаю из кармана и кладу на протянутую ладонь.

– Умница, – на его лице снова появляется довольная усмешка.

Отходит от меня и уходит в гостиную. Останавливается на половине пути и поворачивается ко мне лицом.

– И ещё. Чувствуй себя как дома, милая, – разводит руки в стороны, – я так долго тебя ждал.

Ян

Открываю глаза. Темно и тихо. Я с трудом могу пошевелиться, и ужасно хочется пить. Прикладываю массу усилий, чтобы сесть. Проверяю карманы. Зажигалка на месте. Провожу по ней пальцем. Осматриваю помещение. Я здесь один. Неужели эти придурки свалили. Караулили меня всю ночь как сторожевые псы и свалили.═

Преодолевая невыносимую боль, поднимаюсь на ноги и иду к двери. Все тело ломит от побоев и жесткого матраца, на котором мне пришлось спать ночью. Снаружи тоже не слышно голосов. Возвращаюсь внутрь, чтобы найти воду. Бесполезно.

– Суки! – бормочу я.

Наступаю на что-то твердое, и раздается треск. Подношу зажигалку: это мой телефон, точнее то, что осталось от него. Странно, но я рад, что они разбили мобильный. Он хранил слишком много воспоминаний. Я не готов сейчас встретиться с ними лицом к лицу.═

С трудом выпрямляюсь и выхожу на улицу. Вдали светятся огни города. Направляюсь в их сторону. В голове столько мыслей, но я гоню их прочь, сосредоточившись на песне:

В слезах парнишка,

Ему соврала я немножко.

Сдала подружка,

Должно быть, ей сейчас так стыдно.

А мне что делать?

И мне теперь не оправдаться,

Найду другого,

Чтоб не плакал и не обижался...

Смотрю на небо и вижу то ли Большую, то ли Малую Медведицу. Внезапно меня разбирает смех. Чертов истерический смех. Это длится недолго из-за дикой боли, пронизывающей мое тело. Успокаиваюсь и бреду дальше. Бесполезно сопротивляться мыслям о НЕЙ. В груди горит, словно я выпил серную кислоту. Она сжигает все во мне. Медленно и без остатка.

Перед глазами моменты, проведенные с Викой. Ее смех, улыбка, голос – это то, что всегда успокаивало меня. Вика стала моим опиумом. Я подсел и стал зависим от нее. Теперь началась ломка. Жесткая, дикая, страшная ломка, выворачивающая внутренности. Останавливаюсь. Тяжело дышать. Набираю в ладони снег и провожу им по лицу. Жжет.

Выхожу на трассу. Судя по дороге, машины здесь ездят часто. Слышу скрип шин по снегу. Рядом со мной останавливается машина. Разворачиваюсь и вижу патруль ДПС. Твою мать! Только ментов не хватало для полного счастья.

– Куда путь держим? – спрашивает один из них.

– Домой, – коротко бросаю я.

– Кто тебя так? – приглядывается ко мне.

– Не представились.

– Садись, подкинем до города.

Смотрю сколько мне еще пилить и принимаю приглашение.

По дороге они пытаются завязать со мной разговор, но у меня нет желания трепаться с ними. Закрываю глаза и притворяюсь, что сплю. Мои мысли снова начинают крутиться вокруг Вики. Где она? С кем? Неужели она действительно любит этого ублюдка? И самое главное! Правда ли она ждет ребенка? Может, этот урод всё придумал? Но все так гладко, даже не к чему придраться. Если бы он врал, то я знал бы о его поездке в Испанию, знал бы о беременности Вики. Тошнота подкатывает к горлу. Столько времени меня водили за нос, а я как тупой баран принимал ложь за правду. Сглатываю.

– Приехали.

Открываю глаза и вижу здание больницы. На улице уже светает. Наверное, часов семь утра.

– Идём, снимешь побои.

– Я не буду писать заявление.

– Твое право, но провериться тебе надо. Лицо как шайба.

Преодолевая боль, выхожу из машины и не торопясь иду следом за ментом. Пока он разговаривает с медсестрой в регистратуре, я сажусь на стул. Через пару минут подзывают к себе.

– Документы с собой?

– Нет.

– Звони родственникам, чтобы привезли, – командует он.

– Телефона нет.

Медсестра придвигает стационарный аппарат. Маме точно не буду звонить. Набираю номер Глеба. Он отвечает после первого гудка. Без лишних вопросов выслушивает и говорит, что будет через пятнадцать минут.

Брат как всегда пунктуален.

– Кто? – сразу переходит к расспросам.

– Не знаю.

– Найду – урою, – бросает он и идет к медсестре.

Оформляем все документы, и меня, наконец, принимает врач.

– Оставляем, – заключает он.

– Нет, – натягиваю футболку, – где подписать?

– Ян, у Вас сотрясение, сломано два ребра, множественные гематомы, – не унимается доктор.

– Выпишите лекарства.

Качает головой, но рецепт выдает.

– Если станет хуже, немедленно вызывайте скорую.

– Хорошо. Спасибо, – Глеб берет бумажки.

Как только отъезжаем от больницы, отворачиваюсь к окну и всю дорогу наблюдаю за прохожими. Все куда-то спешат. Мне лично уже некуда торопиться.

Глеб не задает лишних вопросов. Только у подъезда говорит, что зайдет первым, чтобы как-то подготовить маму.

– Мам, ты только не волнуйся, – брат стоит в дверях.

– Что случилось? – ее голос встревожен.

– Ян... его избили.

– Где он?

Брат отходит в сторону.

Мама охает и прикрывает рот руками.

– Мам, я в порядке.

Обнимает меня. Прижимаю ее к себе. Всхлипывает.

– Все хорошо.

Я стою с ней в обнимку до тех пор, пока она не успокаивается. Краем глаза замечаю Маришку. Она на редкость сегодня молчалива. Несложно догадаться, что Вики нет в квартире. До последнего я надеялся застать ее здесь. Придурок!

– А где Вика? – мама словно читает мои мысли. – Она вчера позвонила Кире и сказала, что вы приедете утром.

Не хочу втягивать свою семью во все это дерьмо. Маме достаточно своих переживаний.

– Она сюда больше не вернется.

– Что ты такое говоришь, Янчи? – мама делает шаг назад.

Все происходящее не укладывается у нее в голове. Я понимаю ее.

– Мам, я в душ.

Три пары глаз смотрят в полном недоумении, но я никому ничего не буду объяснять. Захожу в свою комнату – воспоминания с новой силой атакуют меня. Надо было остаться в больнице! Открываю шкаф и вижу одежду Вики. Так торопилась уйти, что даже вещи не захватила с собой. Хотя зачем ей это старое барахло! Пижон купит ей все новое и лучшее! Что есть силы сжимаю ручку. Надо убираться отсюда, пока я все здесь снова не разнес. Беру свои вещи и плетусь в душ. Вода смывает грязь и снимает усталость, отрезвляет мысли, но ей не под силу уничтожить боль. Она засела глубоко внутри и стала моей спутницей.

Глава 21

21 декабря

Виктория

Это была самая долгая ночь в моей жизни. Игнорируя уговоры Миши занять хотя бы диван в гостиной, я, прижавшись к стене, так и осталась сидеть на полу возле входной двери. Мысли о том, где сейчас Ян, что с ним и о чём он думает, не давали мне покоя. Не знаю, что Миша наговорил ему, но я не хочу верить в то, что мой любимый человек так просто поверил в сказанное. Ведь Миша уже один раз разрушил наши с Яном отношения. Я схожу с ума от неизвестности и безысходности.

Ума не приложу, сколько сейчас времени, и не хочу проходить дальше в гостиную, чтобы выяснить это. Судя по тому, как светло за окном, ясно, что уже давно наступило утро. Надеюсь, Ян смог добраться домой. Видя его на тех снимках, которые прислал Миша, боюсь, разбитым лицом дело не кончилось. Страшно представить, в каком Ян находится состоянии и как злится из-за происходящего. Мне нужно найти способ связаться хотя бы с Кирой. Она знает, где я и с кем, поэтому, надеюсь, подруга расскажет ему правду.

На твёрдом полу трудно долго просидеть – снимаю с себя куртку и сажусь на неё. Глупо ждать, что такого рода протест поможет мне поскорее вырваться из этой клетки, но и дальше прихожей я не пройду. Миша должен понять, что я не сдамся и буду сопротивляться ему всеми силами. Даже если при этом стану похожа на глупого и вредного ребёнка.

Слышу щелчок открывающейся двери спальни, и через несколько секунд передо мной появляется Миша. Мне даже смотреть на него противно.

– Доброе утро, милая.

Поднимаю на него взгляд и чувствую ещё большее отвращение.

– Надеюсь, тебе хорошо спалось, – даже не пытаюсь скрыть своего настроя.

– Могло быть лучше, – на его лице появляется привычная ухмылка.

Закатываю глаза и смотрю на стену перед собой, игнорируя присутствие Миши.

– Тебе не надоело ещё здесь сидеть? – скрещивает руки на груди и прислоняется к стене рядом со мной.

На нём белая футболка с V-образным вырезом, и трудно не заметить под ней накачанные бицепсы. Он всегда был в хорошей форме, только сейчас меня это совершенно не волнует. Пусть он будет даже в два раза мускулистее – ему всё равно не сравниться с Яном.

– Я с радостью посидела бы в другом месте, например дома.

– Ты и так дома! – начинает злиться.

Игнорирую его агрессивный выброс и продолжаю смотреть в одну точку.

Отталкивается от стены и уходит обратно в комнату. Через полминуты слышу, как он разговаривает с кем-то по телефону. Через несколько минут Миша выходит обратно в гостиную и на ходу застёгивает темно-синюю рубашку. Он уже сменил спортивные штаны на чёрные джинсы. Проходит мимо меня и принимается надевать ботинки.

– Поднимайся, едем в гостиницу.

– Зачем? – начинаю паниковать.

– Раз здесь ты не чувствуешь себя как дома, значит, пару дней поживём в гостинице.

Встаю с пола и поднимаю куртку.

– И что потом? – скрещиваю руки на груди.

– Поговорим по дороге, – набрасывает на себя куртку и открывает дверь.

Делает шаг в мою сторону и берет за руку. Пытаюсь вырваться, но его хватке сложно противостоять. Он буквально силой выводит меня из квартиры и заводит в лифт. Из лифта ведет к выходу, а затем так же, не отпуская, подводит к машине и открывает передо мной дверь. Промелькнула мысль выбежать из машины, пока он обходит её и садится на водительское сиденье, но вряд ли мне удалось бы далеко убежать. Поэтому просто сижу и жду, пока Миша прогреет машину.

Весь путь до гостиницы мы оба молчим. Я привыкла, что обычно рядом со мной за рулём сидит Ян, поэтому в данный момент становится по-особенному грустно. В салоне не звучит наша любимая музыка, а моё колено не сжимает рука любимого человека. Только вчера утром всё было совсем по-другому. Сейчас кажется, будто это было так давно. Я бы всё отдала за то, чтобы в эту минуту оказаться рядом с Яном.

Наконец, спустя полчаса мы подъезжаем к многоэтажному зданию гостиницы. На входе нас встречает молодая девушка с фирменной улыбкой на лице.

– У нас забронирован номер на фамилию Терехов, – говорит ей Миша.

– Можно Ваши документы?

Миша достает из внутреннего кармана куртки свой паспорт и передает менеджеру. Девушка что-то печатает, а затем смотрит на монитор.

– Шестьдесят восьмой номер, – отдает обратно паспорт вместе с ключ-картой, – спасибо, что выбрали нас. Хорошего дня и приятного отдыха, – произносит с улыбкой заученную речь.

– Благодарю, – Миша подмигивает ей и берет меня за руку.

Подходим к лифту и вместе с остальными постояльцами ждём, когда он приедет. То и дело ловлю на нас взгляды посторонних людей. Наверное, я жалко выгляжу со стороны, но не могу притворяться, будто счастлива рядом с этим человеком. Его совершенно не волнует моё мнение, и он решил, что вправе распоряжаться чужими жизнями.

Каждая минута словно вечность. Выходим из лифта и направляемся в самый конец коридора. Миша проводит картой по электронному замку между дверью и дверным косяком и пропускает меня вперед. Оказываюсь в просторном и светлом номере. Не знаю, сколько времени мне придется здесь провести, но я была бы счастлива, если бы здесь оказалась отдельная комната или хотя бы вторая кровать.

– Мне нужно уладить кое-какие дела, – говорит Миша, стоя у меня за спиной, – через час вернусь.

Когда я игнорирую его слова, он подходит ближе и шепчет мне на ухо:

– Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой.

Меня передергивает от его близости, и к горлу снова подкатывает ком. Делаю шаг в сторону и жду, пока он уйдет. Как только Миша закрывает за собой дверь, бросаюсь к телефону, стоящему на стеклянном кофейном столике. Поднимаю трубку – но гудков нет. Неужели телефон не работает?! Взглядом прослеживаю, куда ведут провода, и подхожу к стене, чтобы убедиться, что они подключены. Телефон должен работать. Только если Миша не приказал его отключить. Нужно спуститься вниз – там я точно смогу позвонить.

Подхожу к двери и поворачиваю ручку. Не поддается. Дергаю сильнее, но ничего не получается. Он закрыл меня! С силой бью кулаком по двери и опускаюсь на пол. По щекам текут слёзы, и я даже не пытаюсь их остановить. Я устала. Почему нельзя просто оставить меня в покое и позволить спокойно жить? Почему нужно разрушать мои отношения и заставлять отказаться от любимого? Почему он так поступает с нами?

Кладу ладонь на живот. Ради нашего с Яном ребенка я должна быть сильной и найти способ, как вырваться из этой клетки. Но что потом? Снова жить в страхе? Переживать, что однажды Ян не вернется домой или меня снова заставят играть по чужим правилам? Это нужно прекратить, потому что я не готова так прожить свою жизнь.

Поднимаюсь с пола и, пройдя через спальню, захожу в ванную. Открываю кран и набираю в руки воду. Провожу ладонями по лицу. Не помогает. Бросаю взгляд на душевую кабину. Принимать здесь душ – не самый лучший вариант, но Миши всё равно не будет еще целый час. Снимаю с себя одежду и встаю под теплые струи воды. Делаю воду немного горячее. Становится легче, будто смывается всё моё напряжение.

Не знаю, сколько времени я так простояла, но бессонная ночь и усталость дали о себе знать. Выключаю воду и выхожу из душа. Беру с полки белое махровое полотенце и оборачиваюсь им. От пара над раковиной запотело зеркало. Подхожу ближе и провожу по нему ладонью. Встречаюсь с безжизненным взглядом девушки. Когда я успела так измениться?

Натягиваю на себя одежду и выхожу из ванной. Обхожу весь номер: из спальных мест только двуспальная кровать и диван. Если мне придется и сегодня провести ночь в компании Миши, то в одну постель я с ним точно не лягу.

Сажусь на диван и подгибаю под себя ноги. Не замечаю, сколько пролетает времени, пока я сижу и смотрю в одну точку. Меня отвлекает щелчок открывающей входной двери. Поворачиваюсь на звук и вижу Мишу. Улыбается при виде меня и ставит на пол пакеты, чтобы закрыть за собой дверь.

– Скучала?

Игнорирую его вопрос.

– Я купил фрукты. Нашему ребенку нужны витамины, – берет один из пакетов и подходит ко мне.

– Моему ребенку, – поправляю его, – и Яна.

Меня раздражает, что Миша решил поиграть в отца семейства и называет чужого ребенка своим. Улыбка исчезает с его лица и появляется некая озлобленность.

– Ему не нужен этот ребенок! – кричит, но затем шумно выдыхает и понижает тон. – А я буду любить его. Я уже его люблю.

Садится рядом со мной на диван и касается рукой моего живота. Отталкиваю его руку и вскакиваю с дивана. Мне невыносимо находиться с Мишей в одном помещении.

– Ян даже не знает о моём положении! Как ты можешь за него говорить?!

– Он знает, что это мой ребёнок, – отвечает спокойно.

– Ты псих! Думаешь, привязал меня к себе, закрыл в номере, забрал телефон – и всё? Я сразу растаю, забуду Яна и буду жить с тобой, будто ничего и не произошло?! – срываюсь на крик.

– Так и будет. Просто всё в этом городе напоминает тебе о мимолётном увлечении, но завтра мы улетим. Ты успокоишься и поймёшь, что любила и любишь только меня, – говорит со мной, будто с больной на голову.

– Я никуда не полечу. Ты с ума сошёл!

– Я уже забронировал билеты на самолёт, – улыбается.

Мысли путаются в голове. Я не знаю, что делать и как выпутаться из этой ситуации. Решаю использовать последний аргумент. Возможно, хотя бы это поможет мне.

– Моя мама в городе. Ты лишаешь меня возможности провести с ней время. Я хочу с ней встретиться!

– Я похож на дурака? Ты сразу побежишь к нему! – начинает кричать и сбрасывает с кофейного столика на пол пакет с фруктами.

– Дай мне хоть позвонить! – на глаза наворачиваются слёзы.

– Я написал Кире сообщение, что с тобой всё в порядке. Так что можешь расслабиться.

Моя последняя надежда умерла. Я не могу противостоять ему и не смогу сбежать. У меня даже нет возможности связаться с родными! Ненавижу его! Не хочу даже смотреть на это самодовольное выражение лица. Не сказав ни слова, разворачиваюсь и ухожу в спальню, закрываю дверь на замок и ложусь на кровать. Изо всех сил стараюсь не думать о том, что будет происходить дальше. Я просто хочу заснуть и проснуться рядом с любимым.

Ян

Я просыпаюсь и не могу понять, где я, который час и день. Плотные шторы задернуты. Осматриваюсь и узнаю комнату Глеба. Я не смог остаться в своей комнате. Каждая мелочь, запах, вещи, оставленные Викой на кровати, напоминают о ней. Слышу голоса в соседней комнате. Пытаюсь сесть. Острая боль пронзает тело. Скорей бы всё зажило. Чувствую себя инвалидом. Мысль о том, что мои болячки заживут, а шрамы на сердце так и будут кровоточить, заставляет стиснуть зубы. Оставляю попытку подняться и снова хочу погрузиться в сон. Когда спишь, не чувствуешь боли, обиды, ревности. Ты находишься в состоянии покоя и умиротворения, ничто не тревожит и не беспокоит тебя. С пробуждением реальность накатывает огромной волной – и ты захлебываешься своим горем.

– Янчи, ты проснулся, – мама вырывает меня из размышлений.

Она единственный человек, ради которого я сдерживаюсь. Не хочу делать ей больно. Мама не заслужила этого.

– Да.

– Сейчас принесу тебе бульон.

– Я не голоден.

Мама игнорирует мой ответ и выходит из комнаты. Через пять минут она сидит на моей кровати с тарелкой в руке.

– Тебя с ложечки покормить? – мама улыбается.

– Нет, – беру ложку и тарелку и начинаю есть.

Только сейчас понимаю, как проголодался. Если бы не разбитая губа, то я справился быстрее. Но буквально за десять минут я опустошаю содержимое тарелки. Внутри растекается тепло от горячей еды.

– Спасибо, – передаю маме посуду.

Ничего не говорит. Лишь касается моей руки и слегка сжимает.

– Мам, я в порядке, не переживай.

Послушно кивает и подавляет всхлип. Поднимается на ноги и идет к двери. Как только она исчезает из виду, на пороге появляются Рома и Ксюша.

– Ян... – подруга пытается подобрать слова.

– Братан, тебя не узнать, – этот говнюк еще шутит.

– Что за изверги с тобой это сделали, – Ксюша, как и многие девчонки, сентиментальна, и такие жуткие картины в виде моего разбитого лица ей противопоказано лицезреть.

– До свадьбы заживет, – вставляет Рома.

Пронзаю его взглядом, и он понимает, что ляпнул лишнее.

– Молчу, – поднимает руки вверх в знак поражения.

– Светлана Ивановна сказала, что ты отказался писать заявление. Почему? – сокурсница ждет моего ответа.

– Эта тема не обсуждается.

– Ян, это нельзя оставлять безнаказанным, – настаивает она на своем.

– Закрыли тему, – мой ответ звучит резко, но я действительно не хочу это обсуждать.

– Зая, посиди с Мариной и Светланой Ивановной. Мне нужно перекинуться с Яном парой слов, – спокойствие в словах Ромы напрягает меня.

Ксюша оставляет нас одних. Хочу встать на ноги. Тело затекло. Мне необходимо подвигаться. С трудом поднимаюсь и иду к письменному столу. Друг продолжает стоять около шкафа, скрестив руки на груди. Перебираю диски и останавливаю выбор на Мумий Тролле. Музыка разрывает тишину, и я делаю звук погромче:

С гpанатою в каpмане с чекою в pуке

Мне чайки здесь запели на знакомом языке

Я отходил спокойно не пpятался не воp

Колесами печально в небо смотpит кpуизеp

Когда туман pастаял и пpоныла луна

Со смены не веpнулась молодая жена

Вода отpавится погаснет свет утихнет звук

К тебе я больше невеpнусь ты мне теперь не дpуг.

Уходим уходим уходим

Hаступят вpемена почище

Бьется pодная в экстазе пылая

Владивосток 2000

Разворачиваюсь к Роме.

– Помнишь, мы ходили на их концерт? Было круто, – пытаюсь выдавить улыбку.

Тощий отталкивается от шкафа и подходит ко мне. Выключает музыку и смотрит на меня пристально. Таким серьезным я вижу его впервые.

– Я понимаю, как тебе хреново. Но говорят, когда ты делишься со своими проблемами с друзьями, то становится легче.

Сглатываю подступивший к горлу ком. Отхожу к окну. Я стою спиной к Роме и пересказываю ему всё, что со мной произошло. Он не перебивает, не задает лишних вопросов. Я чувствую себя как на исповеди. Не скажу, что мне стало легче. Возможно, даже хуже, чем было, потому что пришлось восстановить в памяти неприятные моменты. Но я не жалею о том, что всё рассказал другу.

– Вот такая история, братан, – поворачиваюсь и смотрю на него.

Некоторое время он изучает меня. Чувствую головокружение. Плетусь к кровати. Рома садится рядом со мной.

– Тебе нужно поговорить с Викой, прежде чем делать выводы.

– Да я бы с радостью это сделал, но только ее нет, – развожу руки в стороны.

Оставляет без комментария мое замечание и продолжает.

– Ты должен написать заявление.

– Нет.

– Если ты не сделаешь это, я займусь этим делом. Не сомневайся во мне. Не буду напоминать тебе, где работает мой отец.

– Ты не посмеешь.

– В отличие от тебя, я не собираюсь молчать.

– И последнее. Миша – не тот человек, которому стоит верить на слово. Его доказательства меня не убедили. Сейчас можно подделать что угодно. И вообще, как после случая с Мариной ты мог ему поверить?

– А что за случай? – мы оборачиваемся на голос Маришки.

Черт! Переглядываемся с Ромой.

– Я жду объяснений, мальчики, – подруга плотно закрывает дверь.

– Ты или я? – спрашивает друг.

– Я сам.

– Отдохни сегодня, завтра у тебя будет трудный день, – я пытаюсь возразить, – даже не пытайся меня отговорить.

Жмем друг другу руки, и я провожаю взглядом Рому. Когда успел этот оболтус так повзрослеть? Или это все влияние Ксюши? Перевожу взгляд на Маришку. Становится ясно, что она не покинет комнату без объяснений. Вздыхаю и хлопаю по матрацу возле себя.

Не знаю, сколько минут или часов мы разговаривали. Мы сидим, прислонившись к спинке кровати. Маришка шмыгает носом. Смотрю на нее.

– Эй, ты чего?

Прислоняется головой к моему плечу и берет меня за руку.

– Янчи, ты мой самый лучший друг, и я... так тебя люблю, – из нее вырывается рыдание.

– Иди ко мне, – обнимаю крепко.

Мы сидим так, пока в комнату не заходит Глеб.

– Что здесь происходит? – ждет объяснений.

– Дома поговорим, – Маришка отодвигается от меня и стирает остатки слез с лица.

– Да что случилось? – брат переводит взгляд от своей девушки на меня.

– Поехали домой, – Маришка берет его за руку.

– Хорошо. Ты как, Ян?

– Нормально.

– Ладно, звони, если что. Кстати, держи, – протягивает мне телефон, – странные вы какие-то, – бормочет он, выходя из комнаты.

Рассматриваю телефон. Вбит номер мамы, брата и Маришки. Откладываю его в сторону и ложусь. Я все еще чувствую слабость, поэтому практически сразу погружаюсь в сон.

Просыпаюсь я в полной темноте. Видимо, уже ночь. Шарю рукой по кровати в поисках телефона. Нахожу и нажимаю на кнопку, чтобы осветить комнату. Мне хочется курить. Требуется немало усилий, чтобы подняться на ноги. Сначала захожу на кухню выпить воды. Потом начинаются поиски сигарет. Безрезультатно. Вспоминаю о своей заначке на балконе. Сделав усилие над собой, открываю дверь и захожу в свою комнату. Как можно быстрее иду к балкону. Нахожу сигареты. Подкуриваю и делаю долгожданную затяжку. Меня пошатывает. Но я снова затягиваюсь. Хорошо. На улице холодно, и я начинаю мерзнуть.

Тушу окурок в пепельнице и захожу обратно в комнату. Я хочу покинуть ее как можно быстрее, но в последний момент останавливаюсь. Включаю настольную лампу, которую мы покупали вместе с Викой.

На меня накатывает такая тоска, что трудно дышать. Сажусь на кровать и обхватываю голову руками. Эта комната стала совсем пустой. Вместе с собой Вика забрала счастье и смех, которые всегда были здесь. Провожу ладонью по покрывалу. В памяти всплывают те моменты, когда мы не контролировали себя и свои желания. Грудь сдавливает, и горло саднит от непролитых слез. Моя рука нащупывает какую-то вещь. Сжимаю ткань. Медленно подношу к лицу и вдыхаю тонкий аромат ее духов. Это отдается болью в области сердца. Это невыносимо. Я не могу так больше. Бросаю футболку на кровать и иду в комнату Глеба. Хватаю телефон и набираю заученный наизусть номер. Длинные гудки как лезвие ножа. С каждым новым гудком на моем сердце все больше шрамов. А затем наступает тишина. Без ответа. Без объяснений. Без Нее...