Текст книги "Мы так близко. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Коин Кэтрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22

22 декабря

Виктория

Откуда-то издалека доносится звонкая и пронзающая тишину мелодия. С большим трудом мне удается сделать несколько шагов в направлении звука. В полной темноте, хватаясь руками за всё, что попадается на пути, я, наконец, добираюсь до стола, на котором лежит телефон. Яркий свет экрана слепит глаза, но, приложив массу усилий, я всё-таки рассматриваю высветившееся имя. Это Ян! Как можно быстрее нажимаю на кнопку, чтобы ответить на звонок, и прикладываю мобильный к уху.

– Ян! – мой голос дрожит.

– Зачем ты обманула меня?

Я плачу только от одного звука его голоса. Но...

– О чём ты? Неужели ты поверил ему?

Я так боялась, что слова Миши выполнили своё предназначение и ввели Яна в заблуждение. Внутри всё опускается, и кажется, будто меня покидает остаток сил. Ян не мог поверить Мише!

– Скажи, что ты не поверил! – кричу в трубку, захлёбываясь от слёз.

– Ты беременна от него, – слышу в его голосе отвращение.

– Это неправда! Ян! Неправда...

Но мои слова уже никто не слышит. Он положил трубку. Как он мог? Он даже не поговорил со мной и не дал объясниться.

Слышу тяжелые шаги, а затем стук... в дверь? Не могу понять, откуда доносится этот стук. Кажется, будто звук разносится по комнате как из хорошей акустической системы. Меня оглушает и пугает это. Хватаюсь за голову и с силой зажмуриваюсь.

Когда снова открываю глаза, оказывается, что я сижу на полу возле кровати. Не сразу понимаю, где нахожусь, но постепенно приходит осознание: я в спальне, в гостинице. Стук в дверь уже не кажется таким громким. Я спала? Это был сон? Похоже на то.

– Вика, открывай! – слышу голос Миши за дверью.

Игнорирую его и пытаюсь понять, почему оказалась на полу. Наверное, я заснула, не найдя в себе силы лечь на кровать. Полночи провела в ванной комнате в обнимку с унитазом. Не знаю, был ли это токсикоз или последствие переживаний и понимания, что я могу больше не увидеть Яна. Скорее, второе.

– Если ты сейчас не откроешь, мне придётся выломать дверь! – продолжает кричать Миша.

Я не хочу его слышать и тем более видеть.

– Оставь меня в покое! – кричу в ответ и встаю с пола.

Захожу в ванную и умываюсь холодной водой. Поднимаю взгляд и смотрю на себя в зеркало. Ужасный вид. Под потерявшими блеск глазами залегли темные круги, а щеки слегка впали. Только сейчас вспоминаю, что последний раз ела во время обеденного перерыва на работе. Ребенку нужна еда, но из-за нервов мне даже кусок в горло не полезет.

Даже из ванной слышно, как Миша продолжает колотить по двери. Я не собираюсь открывать. Не знаю, который сейчас час, но уверена, что Миша не просто так пытается до меня достучаться. Наверняка скоро самолет, поэтому я буду тянуть время так долго, как смогу, чтобы опоздать на рейс и не улететь из страны. Ян должен найти меня.

Ян

Я просыпаюсь от шума голосов. Кира? Определенно, это ее голос. Зачем она пришла? Натягиваю спортивные штаны. Только я успеваю это сделать, как дверь с грохотом ударяется об стену.

– Как спалось? – слышу позади ее пронзительный голос.

Собираюсь с силами. Мне предстоит еще один неприятный разговор.

– Нормально, – разворачиваюсь.

– Боже мой! – шепчет она.

В комнате появляется мама Вики. Я начинаю волноваться.

– Ян, какой ужас! Кто тебя так избил? – Оксана Степановна медленно подходит ко мне.

– Сволочь! Это он. Ненавижу его! – шипит Кира.

Мое волнение возрастает.

– Где Вика? – решаюсь, наконец, спросить.

– Она была вынуждена поехать... – разворачивается к Кире. Она молча кивает в ответ.

– Миша сказал, что отпустит тебя, только если Вика приедет к нему, – голос Оксаны Степановны начинает дрожать.

Во мне просыпается страх. Каждая клеточка тела кричит об этом.

– Мы не знаем, где Вика, – продолжает за нее Кира. – Вчера пришло сообщение с ее номера. Но я не верю, что это написала Вика. Она не могла в здравом уме отправить такой бред.

Мое сердце бешено колотится. Неужели я попался на удочку Миши?

– Покажи сообщение, – прошу я.

Роется в сумочке, а затем протягивает мне телефон.

"Кира, не переживай за меня. Наконец-то я счастлива по-настоящему. Мы с Мишей уезжаем в Австрию. Как только приземлимся, напишу тебе".

Этот урод сказал мне то же самое. Но почему тогда Кира и Оксана Степановна разыскивают Вику? Я не знаю, что думать. Мысли путаются. В голове каша.

– Он сказал, что Вика вернулась к нему, – поднимаю глаза.

Кира качает головой.

– Неужели ты поверил ему? – смотрит на меня с презрением.

Перевожу взгляд на Оксану Степановну.

– Миша был в Испании во время нашей ссоры с Викой?

– Да, – тихо произносит она.

– Значит, то, что написала твоя подруга, – правда, – отдаю телефон Кире.

Тошнота подкатывает к горлу.

– Это ложь, – кричит Кира.

Ее визг отдается болью в голове. Закрываю глаза и тру виски.

– Она любит тебя, а ты... Как ты можешь сомневаться? – тихо произносит Кира.

Открываю глаза и встречаюсь с пронзительным взглядом карих глаз.

– Могу.

– Ты с ума сошел, или тебе последние мозги вытрясли? – кричит рыжая.

– Кира, – вступается Оксана Степановна.

– Да как он может даже мысль такую допускать?

– Как? А я тебе объясню, – мое терпение лопается. – Когда тебе под нос суют фото твоей девушки с другим парнем; когда ты понятия не имел о том, что он приезжал к ней; когда узнаешь, что она ждет ребенка. Что я, по-твоему, должен думать? – кричу я.

Скулы сводит от напряжения. Я в гневе. Меня трясет от злости. Такое ощущение, что у меня лихорадка. Нас разделяют сантиметры. Я читаю шок на ее лице.

– Ты придурок! – Кира издает смешок. – Вика скрывала от тебя это, потому что не хотела расстраивать. У тебя умер отец. Какие могут быть разговоры о Мише и его преследованиях?

– Преследования?

– Да, – кричит в ответ, – он проходу ей не давал, звонил, писал, караулил после работы, – ее тон смягчается. – Она боялась твоей реакции. Не хотела расстраивать. А ты... – устало вздыхает, а затем продолжает, – и ребенка она носит твоего.

Комната плывет перед глазами. Втягиваю ноздрями воздух.

– Ты знала о беременности? – шепотом спрашиваю я.

– Вика беременна? – вклинивается в разговор Оксана Степановна.

Мы слишком заняты диалогом, чтобы обратить на нее внимание.

– На свой день рождения Вика сказала, что у нее задержка. И, судя по твои словам, вы скоро станете родителями, – из ее глаз текут слезы.

– Мммм, – хватаюсь руками за волосы и тяну. Черт! Черт! Черт! Не прощу себя никогда! Как я мог ему поверить?

– Ян, пожалуйста, найди Вику. Я боюсь за нее, – умоляет Кира.

Опускаю руки и смотрю на нее.

– Я не понимаю, что происходит? – Оксана Степановна в полной растерянности.

– Ян? – в дверях замечаю маму.

Мне нужно собраться с мыслями. Я должен найти Вику. Женщины сами успокоят друг друга. Хватаю телефон и набираю Рому. Отхожу к окну. Как только друг отвечает на звонок, на одном дыхании выкладываю всю информацию.

– Срочно пиши заявление. Встретимся в полиции. Отец уже в курсе. Расскажу все при встрече.

– Хорошо.

Три пары глаз смотрят в ожидании.

– Я позвоню, как будут новости, – направляюсь в свою комнату, чтобы переодеться.

– Я поеду с тобой, – заявляет Кира.

Оглядываюсь, а затем киваю в знак согласия.

***

Мы буквально выбегаем из здания полиции. Нам необходимо опередить Мишу и застать их в гостинице. Несмотря на то, что отец Ромы подключил все свои связи, мы потратили здесь очень много времени. Долбаная бюрократия! Сжимаю руки в кулаки.

– Поедем на моей, – говорит Рома.

Послушно сажусь в его машину.

– Что еще узнал твой отец об этом уроде? – спрашиваю его, пристегивая ремень безопасности.

Он не отрывает взгляд от дороги. Я вижу, как движется его кадык.

– Говори, – требую.

– С двенадцати лет Мишу воспитывал дядя со своей женой.

– А где его родители? – спрашивает Кира.

– Его мать бросила их, а отец лежит в психушке.

– Что? – разворачиваюсь корпусом к нему. Боль разносится по всему телу. Плевать.

– У отца Миши случился нервный срыв, когда жена ушла к другому.

– Твою мать! – вырывается у меня.

– Псих! Он точно псих! – визжит Кира.

А меня начинает накрывать страх. Мне даже страшно подумать, что он может сделать с Викой. Хватаюсь за голову.

– Ян, все под контролем. Отец ручается, – успокаивает друг.

– Если пижон хоть пальцем ее тронет, убью гада, – рычу я.

– Мы успеем, Ян, – Кира кладет руку мне на плечо.

Раздается звонок мобильного Ромы. Мое внимание приковано к нему.

– Мы скоро подъедем.

– Хорошо, па, – убирает телефон.

– Отец звонил? Что он говорит? – спрашиваю я.

– Миша и Вика все еще в гостинице.

– Дави на газ, – ору я.

– Боже! С ней все в порядке! Она жива, – заключает Кира.

Я облегченно вздыхаю. Пока мы едем до гостиницы, я прокручиваю в голове разные ситуации. Злость, копившаяся во мне эти дни, скоро вырвется наружу. Если с Викой и с ребенком что-то случится, я задушу этого гада голыми руками. Но что самое ужасное – я не прощу себя. Никогда!

– Ну, давай, Ромыч, пошустрее, – я не знаю, куда себя деть.

– Успокойся, мы успеем.

Виктория

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как Миша перестал долбить в дверь и пытаться уговорить меня выйти из комнаты. Только я немного расслабилась в надежде, что он сдался, как услышала ещё один голос. Меньше чем через минуту дверь в спальню открылась, и на пороге показался работник гостиницы. Внутри меня снова в один момент возросло волнение и злость.

Вижу, как Миша передает купюру человеку, который только что убил во мне малый остаток надежды. Поблагодарив, администратор скрывается из виду и выходит из номера.

– Здесь кое-какая одежда, – Миша ставит на пол возле кровати пакет, – тебе должна подойти. Переодевайся, нам нужно уже выезжать.

От захлестнувшей меня ненависти хочется вцепиться ему в глотку.

– Я никуда не поеду, – отвечаю, стиснув зубы.

Усмехается и, проигнорировав мой ответ, берет из гостиной стул, ставит его возле двери в спальне и садится.

– Я жду.

Он собирается сидеть здесь и наблюдать, как я буду раздеваться? Он действительно сумасшедший, если думает, что я вообще прикоснусь к этой одежде. Несмотря на то, что уже два дня не переодевалась, вещами, принесёнными Мишей, я не воспользуюсь. Продолжаю сидеть на кровати и сверлить его взглядом.

– Не заставляй меня применять силу, – смотрит мне в глаза.

– Я не собираюсь надевать то, что ты дал.

– Ты даже не посмотрела, – указывает рукой на пакет, а в голосе звучит возмущение.

Игнорирую и наблюдаю за тем, как он встает со стула и начинает ходить по комнате. Сжимает рукой затылок и поворачивается ко мне лицом.

– Милая, я знаю, что ты злишься из-за того, что я не дал тебе встретиться с мамой, но у нас нет времени на эти сцены, – говорит со мной как с маленьким ребенком.

У меня вырывается нервный смешок.

– Думаешь, я злюсь только из-за этого? – даю ему несколько секунд, а затем продолжаю. – Ты влез в мою жизнь! Уничтожил мои отношения! Заставил меня приехать к тебе и держишь меня здесь как свою собственность!

– В тебе говорит обида. Скоро ты успокоишься и поймёшь: я делаю это только ради тебя, чтобы ты была счастлива.

– Я никогда не буду счастлива рядом с тобой! – вкладываю в слова всю ненависть к этому человеку.

В следующее мгновение его лицо искажается от злости, и одним резким движением он сталкивает с тумбы вазу с цветами. Вздрагиваю, когда она с грохотом падает на пол и разбивается на мелкие осколки. Думаю, именно так сейчас выглядит моя душа и сердце. Всё внутри меня разбито на миллионы крошечных осколков, которые сможет склеить только один человек. Что если я действительно больше никогда не увижу Яна? Никогда не смогу прикоснуться к нему и сказать, как сильно я его люблю. А наш ребенок так и не узнает настоящего отца.

Поток мыслей прерывает Миша, схватив меня за руку и заставив встать с кровати. После такой хватки наверняка останутся синяки. Берет пакет с одеждой и с силой заталкивает меня в ванную.

– У тебя есть минута, чтобы переодеться, – кидает мне под ноги одежду и прикрывает дверь.

Здесь нет замка, чтобы я могла закрыться от Миши. Меня пугают его резкие перемены в настроении, и не знаю, что он может совершить в таком состоянии. Поэтому у меня нет выбора, как только выполнить его приказ.

Извлекаю из пакета новое нижние белье, тёплые чёрные лосины и красный свитер. Быстро снимаю свою одежду и переодеваюсь в новую. Мне не хочется это делать, но чувствую, будет лучше, если сделаю то, что говорит этот психопат. Как только я натягиваю свитер, дверь открывается. Миша пробегается взглядом по моему телу и самодовольно ухмыляется.

– Пойдём, – единственное, что он говорит, и пропускает меня вперед.

В гостиной на кофейном столике вижу поднос с едой, какие-то бумаги, документы и билеты на самолёт.

– Ешь. Времени мало, пора выезжать.

В животе урчит, но мне противно от одного вида еды. С другой стороны, я не одна в своём теле, поэтому должна позаботиться о нашем с Яном ребенке. Сажусь на диван и беру маленькую булочку с корицей. Откусываю кусочек и запиваю чаем. Голод дает о себе знать, и я съедаю ещё одну булочку. Когда ловлю на себе взгляд Миши и снова замечаю его победную улыбку, отодвигаю поднос с едой. Если бы не ребенок, я не стала есть.

Возле двери откуда-то взялось два чемодана. Наверное, Миша ездил за вещами, пока я спала. Подходит к вешалке и берет наши куртки. Передает мне и одевается сам. Решаю больше не сопротивляться – и будь что будет. Остается только молиться, чтобы мы попали в пробку и не успели на самолёт.

Выходим из гостиницы и садимся в машину. Несколько минут проводим в полной тишине в ожидании, когда прогреется авто. Я не могу перестать думать о том, что через несколько часов моя жизнь может окончательно измениться в худшую сторону.

Всю дорогу Миша молчит, а я тем более не собираюсь с ним разговаривать. Но он набрался наглости и попытался положить свою руку мне на колено. Отталкиваю её и отворачиваюсь к окну. По щекам начинают медленно стекать слёзы. За что мне всё это? Неужели я чем-то заслужила то, что сейчас происходит?

В пробку мы, к сожалению, не попали. Аэропорт уже совсем рядом, и с каждым километром ближе к нему я чувствую, как внутри у меня словно разрастается всепоглощающая дыра. Через несколько минут поворачиваем к зданию аэропорта и паркуемся на стоянке. Пути назад уже нет, поэтому мне остается только смириться с происходящим. Недолго думая, выхожу из машины и громко хлопаю дверью.

Кажется, будто ещё чуть-чуть – и я потеряю сознание. Останавливаюсь перед машиной и глубоко вдыхаю воздух. Слышу, как где-то в стороне открываются и захлопываются двери. Неосознанно поворачиваюсь на звук. Вижу чёрную Audi, затем перевожу взгляд на парня рядом с ней. Ян. Боже! Жадно глотаю воздух и чувствую, как учащается моё сердцебиение. Во мне словно открылось второе дыхание, поэтому я со всех ног бегу навстречу Яну. Глаза застилают слёзы радости, и я почти не вижу любимого лица. Обнимаю его за шею и прижимаюсь всем телом. Когда Ян обнимает меня за талию, я наконец-то чувствую облегчение. Он здесь. Он заберёт меня.

– Я не сплю? – вытираю слёзы и смотрю Яну в глаза.

– Прости, что так долго ехал к тебе, – прижимается лбом к моему.

– Я счастлива, что ты наконец-то доехал, – не могу сдержать улыбку.

Ян

Вкус ее губ как глоток свежего воздуха. Снова и снова целую ее, не в силах насытиться. Несколько быстрых поцелуев – и я отстраняюсь от Вики.

Её прикосновений достаточно, чтобы я успокоился. Страх отпускает меня. Я думал, сойду с ума, не застав их в гостинице. Сорок минут до аэропорта показались мне вечностью. И вот, наконец, она рядом со мной, в моих объятиях.

– Ты в порядке? – спрашиваю Вику, изучая каждую черточку любимого лица.

– Да, не переживай, – проводит пальцем по моей разбитой губе.

Слезы застыли в ее глазах.

– Ян, – голос дрожит.

– Шшш, – прикладываю палец к ее губам.

– Какая милая сцена, – говорит этот урод, заставляя нас обратить на него внимание.

Перевожу взгляд на Мишу, и мой желудок болезненно сжимается. Эта тварь держит в руках пистолет и целится в нас. Медленно отвожу Вику за свою спину.

– Правильно, Ян. Хорошее решение, потому что она мне нужна живая, а ты умрешь, – его лицо искажает кривая ухмылка. Сейчас я действительно понимаю, что он псих.

Вика сжимает мою куртку. Я чувствую ее дрожь.

– Миша, убери пушку, и тебя отпустят, – стараюсь говорить спокойно.

Злобный смех вырывается из его рта.

– Ты думаешь, я так легко ее отпущу? Она моя, только моя. Нам было хорошо вместе, пока не появился гребаный студент. Понимаешь, о ком я? – делает шаг в нашу сторону.

– Вика, сядь в машину, – приказываю ей.

– Да, милая, оставь нас. Не хочу, чтобы ты или наш ребенок пострадали. Посиди в машине, – вставляет этот ублюдок.

Мне хочется перегрызть ему глотку. Мои нервы на пределе, но я сдерживаю себя ради безопасности Вики и нашего малыша.

– Нет, Ян, я не оставлю тебя.

– В машину, – цежу сквозь зубы.

Она нехотя выполняет мою просьбу. Теперь я спокоен. Им ничего не угрожает.

–Ты как бельмо на глазу, Ян, – еще один шаг ко мне навстречу, – а что делают с ним? Правильно, удаляют, – его взгляд не выдает никакой эмоции, и он нажимает на курок.

Раздается выстрел. Я падаю на асфальт. Боль, как электрический ток, проходит по всему телу. Рома лежит в метре от меня и из его плеча сочится кровь. Моментально вскакиваю.

– АААА! – вырывается из него крик.

– Держись, брат! – прижимаю его к себе.

– Скорую, срочно позвоните в скорую, – кричу я, оглядываясь по сторонам.

Все происходящее похоже на быстрые картинки в калейдоскопе, сменяющие друг друга. Люди в форме скрутили этого урода и тащат к машине. Он что-то кричит и пытается вырваться. Вика и Кира выскакивают из машины и подбегают к нам.

– Рома! Господи! – Вика опускается рядом со мной.

Кира дрожащими пальцами пытается набрать номер. Вой сирен как музыка для моих ушей.

– Сейчас отвезем тебя в больницу, потерпи немного, – убираю волосы с его лба, на котором выступили крупные капли пота. Провожу ладонью по лбу.

– Немой, мы попадали в разные передряги с тобой, но эта самая крутая, – говорит Рома, морщась от боли. Его губы пересохли, и когда он пытается улыбнуться, они трескаются, и появляется кровь.

– Согласен с тобой, тощий, – пытаюсь отвлечь его.

К нам подлетают врачи с носилками. Я выпускаю его из своих объятий, и моего друга уносят в машину скорой помощи. Полностью опустошенный, смотрю им вслед.

– Ян? – рука Вики обвивает мой локоть.

– Поехали в больницу, – целую ее в висок и помогаю сесть в машину Ромы.

Глава 23

21 декабря

Ян

Меряю коридор шагами. Сажусь рядом с Кирой. Меня хватает только на пару минут. Я снова поднимаюсь и начинаю ходить. Мои нервы напряжены до предела. Вику осматривает доктор. Надеюсь, с ней и с ребенком все в порядке. За эти дни она пережила жуткий стресс, хотя пытается убедить меня в обратном. Операция Ромы началась сорок минут назад, и я мысленно прошу Бога, чтобы она прошла успешно.

До сих пор не понимаю, как он мог кинуться под пули. Какого черта он это сделал! Это надо умом тронуться, чтобы закрыть меня своим телом. ДРУГ. За всю жизнь мне не расплатиться с ним за этот поступок. Провожу рукой по волосам.

– Ян, надо позвонить вашим мамам. Они волнуются, – Кира останавливает меня своими словами.

– Да, сейчас позвоню.

Набираю номер мамы. Она отвечает после первого гудка. Быстро пересказываю ей все события. Естественно, она собирается приехать в больницу, но мне удается ее отговорить. Я прошу маму позвонить брату, чтобы он отогнал мою машину к дому.

– Хорошо, сынок, не переживай, Глеб все сделает.

– Мы скоро приедем домой.

Трубку выхватывает Оксана Степановна.

– Ян, как моя девочка? С ней все в порядке? – даже через телефонный разговор я чувствую ее волнение.

– Да, все хорошо.

– Господи, спасибо тебе! – вырывается из нее.

– Вика в безопасности. Все плохое позади.

Я слышу всхлип.

– Скорее возвращайтесь домой, Ян.

Прощаюсь с ней и завершаю звонок. Замечаю, что Кира наблюдает за мной.

– Кофе? – спрашиваю ее.

Молча кивает. Мне непривычно видеть эту энергичную девушку такой спокойной. Все эти события измотали ее, и она до сих пор под впечатлением. Я иду к кофейному автомату и возвращаюсь с двумя стаканчиками. Протягиваю один Кире и сажусь рядом. Делает небольшой глоток.

– Я так испугалась, – признается она, обхватывая стаканчик обеими руками.

– Я тоже, – смотрю на нее.

– Даже страшно представить, что он мог сделать с Викой, – на ее глаза наворачиваются слезы.

Обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

– Давай забудем об этом, как о страшном сне.

Улыбка появляется на ее губах, и она кивает в знак согласия.

– Спасибо тебе, что пришла ко мне сегодня, – только сейчас понимаю, что если бы не Кира, то я мог опоздать. И тогда случилось бы самое ужасное. Этот урод увез мою девочку, и мы никогда не встретились больше.

– Ты должен верить только Вике. Никому больше. Тем более таким психопатам, как Миша, – корчит отвратительную гримасу.

– Ты права. Больше никаких сомнений.

– Точно? – выгибает бровь.

– Обещаю.

– Смотри у меня. Иначе я тебя кастрирую, – прежняя Кира возвращается. И, черт возьми, я этому рад.

– Не думаю, что Вике понравится это, – смеюсь в ответ.

– Еще больше ей не понравится, что ты поверил Мише.

Веселье в один миг исчезает.

– Да, знаю. Я мог бы найти кучу оправданий, но не стану этого делать. Потому что я конкретно облажался.

– О да! – толкает меня плечом в бок.

Убираю свою руку, и мы в полной тишине допиваем кофе. Ожидание утомляет. Неведение нервирует. Поднимаюсь на ноги и иду выкидывать пустые стаканчики. Возвращаюсь и вижу рядом с Кирой мужчину в форме. Несложно догадаться, что это отец Ромы. Высокий, подтянутый, серьезный.

– Здравствуйте, – протягиваю руку. К сожалению, я до сих пор не знаю его имени и не знаком лично.

– Виктор Петрович, – жмет руку, – хорошо тебя помяли, Ян – замечает он.

Видимо, чувство юмора Роме передалось от отца.

– Да, неплохо.

Усмехается.

– Ну, что там мой герой, жить будет?

Его сдержанность, скорее всего, связана с родом деятельности.

– Обязан.

– Ладно, профилактическую беседу я с ним проведу, когда поправится. А пока подниму на уши врачей, чтобы моего пацана лечили как следует, – выдавливает улыбку.

Сейчас я понимаю, как он переживает за сына, хотя умело это скрывает.

– Спасибо за помощь, – протягиваю руку.

– Всегда пожалуйста, – обмениваемся рукопожатиями.

– А что будет с Мишей? – спрашиваю, когда Виктор Петрович собирается уходить.

Внимательно смотрит на меня.

– Вы можете спать спокойно. Эта тварь либо сгниет в тюрьме, либо в психушке. Третьего не дано, – хлопает меня по плечу и идет к столу, где сидит дежурная медсестра.

Его слова действительно успокаивают. Наконец-то этот гад оставит нас в покое.

Я наблюдаю за удаляющейся фигурой мужчины, которого едва знаю, но сделавшего абсолютно бескорыстно для меня и для Вики столько добра. Меня переполняет чувство благодарности. Надеюсь, когда-нибудь я смогу достойно отблагодарить Рому и его отца за помощь.

– Ян, – поворачиваюсь на голос Вики.

– Как ты? – подхожу к ней и кладу руки на ее плечи.

– В порядке. Правда, прописали кучу витаминов.

– А малыш? – перемещаю руку на ее живот. Прикрывает глаза, наслаждаясь прикосновением.

– С ним тоже всё в порядке, – наши взгляды встречаются.

Из меня вырывается облегченный вздох.

– Иди ко мне, – обнимаю ее крепко.

Мне так не хватало ее все эти дни. Без нее меня словно располовинили. Только рядом с ней я чувствую себя цельным и по-настоящему счастливым.

– Я так люблю тебя, – шепчу ей на ухо.

– Я тоже тебя люблю.

– Где мой мальчик? Что с ним? – пронзительный крик разносится по коридору больницы.

Мы устремляем взгляд на женщину лет сорока. Цокот ее каблуков отдается эхом в ушах.

– Марго, – окликает ее Виктор Петрович.

Все ясно. Это мама Ромы.

Она ускоряет шаг по направлению своего бывшего мужа, оставляя за собой шлейф дорого парфюма. Шелковый платок развевается из стороны в сторону, когда она быстрыми шагами приближается к отцу Ромы.

– Где Ромочка? – спрашивает она Виктора Петровича.

– Ему делают операцию.

Мы наблюдаем за диалогом родителей Ромы.

– Это всё твоя вина. Ты не уделял нашему сыну достаточно внимания. Совсем о нем забыл, – нападает женщина.

Устало проводит рукой по волосам и смотрит на нее.

– Пуля прошла навылет, но задета артерия. Большая кровопотеря. Я скоро иду сдавать кровь. С ним все будет в порядке. Обещаю тебе. Иди ко мне, – я вижу, как Виктор Петрович устал от бесконечной борьбы и ссор с бывшей женой.

Женщина утыкается ему в грудь и начинает плакать. Медленно проводит рукой по ее спине в знак утешения.

– Операция еще не закончилась? – спрашивает Вика, и я фокусирую на ней свой взгляд.

– Нет. Ты устала? Отвезти тебя домой?

– Давай дождемся новостей, – проводит пальцем по моей щеке.

– Тогда тебе лучше присесть, – киваю в сторону кресел.

Кира вытягивает руки для объятия. Я смотрю, как две подруги обнимаются и успокаивают друг друга. Нам с Викой очень повезло иметь таких преданных и отзывчивых друзей. Вряд ли мы сумели бы остаться вместе и преодолеть все невзгоды без них.

– Ян? – оборачиваюсь на голос Ксюши.

Я чувствую укол вины при виде ее красного лица и опухших от слез глаз. Беру ее за руку, и мы отходим к окну.

– Прости меня, – отрываю взгляд от стены, – это я впутал Рому в свои проблемы.

– Прекрати. Мы же друзья.

– Да.

– Я так испугалась. Маргарита Владимировна позвонила мне, и я сразу примчалась в больницу, – слезы стекают по ее щекам.

Обнимаю подругу.

– Ксюш, он поправится. Скоро закончится операция, и мы узнаем, как там наш Рома.

Кивает несколько раз.

Я отстраняюсь, когда чувствую, что подруга успокоилась.

– Воды?

– Нет, спасибо. Пойду поздороваюсь с девочками и родителями Ромы.

Я продолжаю стоять у окна. Мне нужно немного побыть одному и прийти в себя. Я цепенею только от одной мысли, что этот ублюдок мог выстрелить без предупреждения и попасть в Вику. Перевожу взгляд на свою девушку. Улыбка на ее лице действует как анестезия. Не представляю свою жизнь без Вики. В ней заключается смысл моей жизни. Меня словно накрывает волной счастья. Она распространяется по всему телу.

Пробегаюсь глазами по присутствующим здесь людям. Волей или неволей они оказались втянуты в эти события. И каждый помог нам преодолеть кошмар. Этот день оставит жирный отпечаток в судьбе каждого из нас и заставит задуматься. Лично я не буду делать скоропалительных выводов, не поговорив с Викой. Сделаю все возможное и невозможное для них с малышом. Надеюсь, Вика начнет целиком и полностью доверять мне. Родители Ромы станут уделять больше внимания своему сыну и научатся слушать и слышать друг друга. Ксюша поймет, как легко потерять любимого человека. А Кира сильнее, чем прежде, станет ценить дружбу.

Я ловлю на себе взгляд голубых глаз. Как обычно улыбаюсь своей девушке.

– Я люблю тебя, – произносит одними губами.

Повторяю то же самое.

В конце коридора замечаю доктора. Неужели операция закончилась! Он подходит к родителям Ромы. Я наблюдаю за эмоциями на их лицах. Улыбка сквозь слезы на лице Маргариты Владимировны может свидетельствовать только об одном: с моим другом все в порядке.

– Спасибо, что услышал меня, – обращаюсь к Богу.

Я наслаждаюсь радостью, исходящей от людей, которые так же как и я ждали этого момента. Мама Ромы обнимает Ксюшу. Вика и Кира сидят в обнимку. Виктор Петрович улыбается, глядя на меня.

Отталкиваюсь от подоконника и направляюсь в сторону отца Ромы.

– Как Рома? – спрашиваю я.

– Пока без сознания, но все худшее позади, – произносит он.

– Я приеду утром.

– Хорошо.

Подхожу к Вике и протягиваю ей руку. Вкладывает свою ладонь в мою. Прощаемся со всеми и направляемся к выходу.

– Вы никого не забыли? – догоняет нас Кира.

– Куда мы без тебя, – обнимаю ее за плечи.

По дороге вызываю такси. Не могу дождаться момента, когда останусь с Викой наедине.

Виктория

За сегодняшний день многое успело произойти, и мне даже не верится, что мы наконец-то едем домой. Чувствую свою вину за то, что пострадал Рома, но если бы не он... Страшно даже подумать, что Миша мог убить Яна.

Опускаю голову на плечо любимого и переплетаю наши пальцы. Не представляю своей жизни без него. Думаю, нам до конца своих дней хватит полученного опыта, и мы станем более откровенны друг с другом. Я больше ничего не буду от него скрывать.

Машина останавливается перед нашим подъездом, и пока мы с Кирой выходим, Ян расплачивается с таксистом. Бросаю взгляд на дом и улыбаюсь. Я не скучала так по родному дому, даже когда уезжала на несколько месяцев в Испанию. Кажется, что два дня, проведенных с Мишей, растянулись на два года.

– Ты в порядке? – тихонько спрашивает Кира.

– Да. Уже да, – не могу сдержать улыбку.

Я рада, что у меня есть такая подруга, которая всегда поддержит и не останется в стороне в трудную минуту.

– Он тебя не трогал? Ну...ты понимаешь.

Качаю головой и обращаю внимание на кольцо. Я про него совершенно забыла. Снимаю и оглядываюсь по сторонам в поисках урны или мусорного контейнера. Без тени сожаления выбрасываю украшение, и в этот момент ко мне подходит Ян. Обнимает за плечи, и мы не спеша поднимаемся по ступенькам.

Его сильно избили, и я поражаюсь, как он столько времени провел в движении. Яну следует отлежаться и прийти в норму после всего случившегося.

Как только открываем входную дверь, навстречу спешат наши мамы и Глеб с Мариной.

– Доченька, – первой в своих объятиях меня сжимает мама.

– Всё хорошо, – успокаиваю её и улыбаюсь стоящей рядом Марине.

Отпускает меня и осматривает с ног до головы.

– Что эта сволочь сделала с тобой? – её глаза блестят от слёз.

– Я в порядке, мам, – сжимаю её ладони в своих руках, – всё закончилось.

Следующей подходит Светлана Ивановна и так же сильно обнимает меня. Наши мамы выглядят уставшими, и я их понимаю. Я тоже не смогла бы спокойно переносить всё, что происходит в жизни моих детей. Надеюсь, наш с Яном ребенок не будет заставлять нас так же нервничать.

Когда мамы более-менее успокаиваются, очередь доходит до Марины.

– Я так переживала, – произносит тоненьким голоском мне на ухо, – рада, что ты вернулась.

– Я тоже очень рада, – выпускаю её из объятий и улыбаюсь.

Только я решила, что с приветствиями, объятиями и утешениями покончено, как навстречу неуверенно шагнул Глеб. Не ожидала, что брат Яна станет меня обнимать, потому что мы особо не общались до моего дня рождения; и вообще казалось, что не воспринимает меня всерьез. Но он с улыбкой подходит ко мне и притягивает к себе.

– С возвращением, – произносит Глеб, – и спасибо тебе. За всё, – делает особое ударение на последних словах.

Не знаю, за что он благодарит, но его слова заставляют меня смущенно улыбнуться.

– Всё, довольно. Вика устала, – Ян берет меня за руку.