Текст книги "Царица Тамара"

Автор книги: Кнут Гамсун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Царица. Да, съ лампой.

Священникъ. А долго ли она тамъ оставалась?

Царица. То-есть какъ?

Священникъ. Это имѣетъ не малое значеніе; долго ли она тамъ пробыла?

Князь Георгій. Его надо поймать. Если бы не было тумана, мы бы его сейчасъ нашли. Зачѣмъ Фатима при тебѣ?

Царица. Фатима? Не знаю. Я объ этомъ не думала.

Князь Георгій. У тебя въ замкѣ есть двое турокъ, царица. У нихъ есть шелковый шнурокъ.

Князь Георгій поспѣшно идетъ къ выходу въ сопровожденіи священника.

Фатима опускаетъ покрывало.

Георгій и Русуданъ входятъ черезъ второй входъ; другъ за другомъ говорятъ: „добраго утра“ – обнимаютъ и цѣлуютъ мать, затѣмъ идутъ къ Фатимѣ и обнимаютъ ее.

Царица. Нѣтъ, ее не надо. Фатиму не надо. Выдолжны цѣловать только меня!

Дѣти другъ за другомъ. И Фатиму тоже. Цѣлуютъ ее.

Фатима. Да благословитъ васъ Аллахъ!

Царица. Зачѣмъ вы это дѣлаете, дѣти? Вамъ развѣ хорошо съ Фатимой?

Дѣти. Да.

Царица, подумавъ, встаетъ. Ради дѣтей моихъ я тебя прощаю, Фатима. Уходитъ.

Фатима. Благодарю, царица. Спѣшитъ за ней.

Князь Георгій. Сегодня мы будемъ играть. Ищи меня. прячется.

Русуданъ, повернувшись, начинаетъ искать. Вотъ ты!

Оба появляются снова. Георгій снова прячется. Товинскій ханъ появляется изъ глубины сцены, осторожно осматривается и кланяется, поднося пальцы къ груди, рту и лбу.

Ханъ. Не бойтесь, дѣти. Гдѣ ваша мать? Пойдите и скажите ей… нѣтъ, не ходите. Будемъ играть. Можетъ быть, она сама придетъ. Какъ мы вчера играли… Не бойтесь, дѣти! Скажите вашей матери, что ханъ вернулся. Теперь я спрячусь, только вы меня не находите. Милыя дѣти, теперь вы не должны меня находить. Скажите царицѣ… Прячется.

Въ глубинѣ сцены появляются много солдатъ съ копьями. Они останавливаются у входа, входятъ только двое и смотрятъ во всѣ стороны.

Первый солдатъ. Сюда не вошелъ человѣкъ? Дѣти молчатъ съ таинственнымъ видомъ.

Первый солдатъ. Человѣкъ, одѣтый въ черное? Дѣти молчать.

Второй солдатъ. Здѣсь намъ нельзя искать. Оба солдата отступаютъ.

Георгій въ сопровожденіи Русуцанъ показывается. Плохо же вы ищите. Вотъ онъ! Уходить.

Нѣсколько солдатъ входятъ и смотрятъ, потомъ всѣ врываются, слышенъ звонъ оружія и потомъ одиночный крикъ.

Дѣти кричатъ и бѣгутъ ко второй двери. Мама!

Первый солдатъ. Онъ ужъ не дышитъ.

Второй солдатъ. Какъ же ему дышать, если въ него всадили десять копій.

Первый солдатъ. Мы хорошо напали. Кто-нибудь раненъ?

Голосъ. Многіе. Посмотри!

Отходятъ въ глубину, у многихъ копья въ крови.

Царица и Фатима входятъ поспѣшно, солдаты отдаютъ честь копьями.

Царица. Что я слышу! Вы тутъ убиваете людей!

Первый солдатъ подходитъ и падаетъ на колѣни. Намъ приказалъ князь Георгій.

Царица подходитъ, смотритъ, вскрикиваетъ. Да это ханъ!

Фатима тоже вскрикиваетъ. Ханъ!

Царица. Откуда онъ? Господи Іисусе!

Первый солдатъ. Мы не знаемъ, откуда онъ пришелъ. Мы видѣли, какъ онъ вошелъ, и пошли за нимъ.

Царица. Куда же онъ шелъ?.. Фатима, это ханъ!

Фатима, пораженная. Я вижу.

Царица. Можетъ быть, онъ еще дышитъ? Попробуйте принести его въ чувство.

Первый солдатъ. Онъ ужъ не дышитъ. Въ него всадили десять копій.

Царица. Что вы надѣлали, солдаты? Что вы надѣлали?

Первый солдатъ. Намъ приказалъ князь Георгій.

Царица. Идите, идите! Пойдите къ князю Георгію и скажите ему, что ханъ убитъ.

Солдаты уходятъ.

Царица. Не того я хотѣла, когда вчера я ему обѣщала жизнь. Какъ ты думаешь, зачѣмъ онъ вернулся?

Фатима опускаетъ покрывало, молчитъ.

Царица. Не на мнѣ эта вина… Ты молчишь, Фатима?

Фатима. Да, молчу.

Царица. У него открыты глаза, я ихъ закрою.

Фатима живо. Дай я! Закрываетъ глаза хану.

Царица. Я уберу всю его темницу цвѣтами и велю пока отнести его туда. Такъ можно? О, какое несчастіе, Фатима!

Фатима. Ты больше горевала, когда ханъ бѣжалъ, чѣмъ теперь, когда онъ умеръ. Отчего это?

Царица. Молчи. Я горюю объ его смерти.

Фатима. Прости мнѣ, но нѣтъ ли въ тебѣ при этомъ и немного радости?

Царица. Немного радости?

Фатима. Потому что, можетъ быть, ханъ вернулся изъ-за тебя, такъ какъ ты связала его.

Царица. Да, – а почему онъ вернулся? Можетъ быть, изъ-за меня. Ужъ вѣрно не изъ-за тебя.

Фатима. Да, въ тысячу разъ скорѣй изъ-за меня! Ханъ былъ правовѣрный! И ты не могла увлечь его своей лаской.

Царица живо. Ты не можешь этого знать, Фатима. Не изъ-за тебя онъ вернулся. Вѣдь ты же не любила его.

Фатима. Что ты говоришь?

Царица. Нѣтъ! Ты его не любила! Я тоже не любила его, но ты не чувствовала его великаго одиночества и его красоты, а я чувствовала. Онъ увлекъ меня немного.

Фатима невольно. Ты не настолько нечестива, чтобы въ самомъ дѣлѣ такъ думать.

Царица. Что думать? Онъ заставилъ на минуту радостно забиться мое сердце, въ первый разъ послѣ долгихъ лѣтъ, и опять я почувствовала себя молодой. Слушай, что я нынче ночью сдѣлала изъ-за него. Я молилась Аллаху, чтобы онъ побѣдилъ моего собственнаго Бога! Я поносила твоего пророка за то, что онъ не всегда былъ милостивъ къ нему и что допустилъ ему стать плѣнникомъ. Сегодня я нарядилась богато и великолѣпно, чтобы свидѣться съ нимъ, и хотѣла не одѣвать покрывала.

Фатима. Нѣтъ, ты бы все-таки одѣла покрывало.

Царица. Нѣтъ, и вчера я сняла покрывало, онъ видѣлъ меня съ незакрытымъ лицомъ и сказалъ: „Какъ прекрасна царица Грузіи“! Вотъ тутъ мы стояли, когда онъ говорилъ это. И еще онъ сказалъ, что я звѣзды низвергла на него. Да благословитъ его Богъ за эти добрыя слова. Ни на кого не низвергала я звѣздъ – на него только! А что онъ тебѣ говорилъ? Онъ стыдился тебя, ибо ты была невѣрна твоей царицѣ и склоняла его на побѣгъ. И онъ вернулся оттого, что я не была невѣрна. Онъ увидѣлъ, что моя вѣра лучше твоей!

Фатима пламенно. Не лучше она! Ханъ былъ правовѣрный. Ты не побѣдила его твоими словами и всѣми твоими уловками.

Царица. Откуда ты знаешь? Развѣ онъ это говорилъ?

Фатима. Да.

Царица. Ты его вѣрно не поняла. Вѣдь ты его не любила и не могла понять его слова.

Фатима. Я любила его!

Царица. Ты?

Фатима. Да, если хочешь знать. Тамъ въ кельѣ онъ хотѣлъ цѣловать мои ноги.

Царица. Нѣтъ, нѣтъ, этого не было.

Фатима. И при побѣгѣ онъ хотѣлъ меня взять съ собой. „Идемъ, бѣги со мной“, говорилъ онъ.

Царица. Онъ не говорилъ этого!

Фатима. Ханъ былъ правовѣрный. Онъ послалъ мнѣ сказать, чтобы я пришла и освободила его изъ христіанской неволи. И я пошла къ нему, потому что любила его. Тебѣ больно, царица, что не къ тебѣ, а ко мнѣ послалъ онъ.

Царица, ломая руки. Да не посылалъ онъ къ тебѣ, говорю я! Не стану я украшать цвѣтами его темницу, я оставлю его валяться тутъ на землѣ, невѣрнаго.

Фатима. И могъ ли онъ послать къ тебѣ, къ тебѣ, замужней царицѣ христіанской страны? Нѣтъ. Изъ-за меня вернулся онъ, чтобы бѣжать со мной.

Царица. Несчастный! Еще вчера онъ говорилъ, что я имѣю власть надъ нимъ! Невѣрный! Всѣ вы невѣрные, магометане! И вашъ пророкъ былъ невѣрный.

Фатима. Говори, что хочешь. Но говорить такъ о пророкѣ ты не смѣешь!

Царица. Твой пророкъ – онъ напалъ на караванъ въ священный мѣсяцъ! Да я бы его повѣсила, если бы онъ жилъ теперь.

Фатима. Да поразитъ Аллахъ языкъ твой за эти слова, да сгніетъ языкъ твой!

Царица. Я сброшу въ погребъ тѣло хана, пусть оно тамъ валяется.

Фатима. Придутъ товинцы и заберутъ тѣло хана.

Царица. Заберутъ? И ты думаешь, что я имъ его отдамъ?

Фатима невольно, просительнымъ тономъ. Да, царица, ты это сдѣлаешь! Они за него много дадутъ.

Царица. Я его не продамъ. Я велю вырыть могилу и велю закопать тѣло. Закопать внизъ головой. И велю долго читать надъ нимъ христіанскія молитвы.

Фатима, сжимая руки. Берегись, царица Тамара! Ханъ былъ убитъ въ твоемъ домѣ, а въ Товинѣ есть кровавая месть!

Князь Георгій и священникъ входятъ изъ глубины сцены, за ними солдаты. Фатима опускаетъ покрывало.

Царица. Кровавая месть? Князь Георгій, вотъ эта женщина смѣетъ грозить мнѣ! Что мнѣ съ ней сдѣлать?

Князь Георгій. У тебя въ замкѣ есть двое турокъ – я вѣдь и раньше это говорилъ.

Царица, указывая на вторую дверь. Ступай!

Фатима уходитъ. Священникъ оглядываетъ все кругомъ, пока не замѣчаетъ тѣла.

Царица. Ханъ убитъ.

Князь Георгій. Солдаты уже сказали мнѣ.

Священникъ. Вотъ онъ лежитъ съ разинутымъ ртомъ. У него открытъ ротъ.

Царица. Вѣрно онъ опять хотѣлъ сказать какую-нибудь ложь… Снесите тѣло въ погребъ и положите его тамъ въ гробъ, а у гроба поставьте стражу.

Князь Георгій. Зачѣмъ это?

Царица. Затѣмъ, что я не хочу отдавать тѣло товинцамъ. Это воля царицы.

Солдаты уносятъ тѣло.

Царица. Царица была слишкомъ милостива.

Князь Георгій. Все время я тебѣ это говорилъ!

Царица. Мнѣ грозятъ въ собственномъ моемъ домѣ. Я бы посмотрѣла, что бы сдѣлалъ калифъ. Даже игуменъ противорѣчитъ мнѣ.

Священникъ. Игуменъ? Развѣ игуменъ?..

Царица. Молчи. Игуменъ больше ужъ не игуменъ, а простой монахъ.

Священникъ, всплескивая руками. Простой монахъ!

Царица. Какъ идетъ война съ ханомъ Карскимъ, князь Георгій?

Князь Георгій. Нынче ночью я отправляюсь въ лагерь.

Царица. Это будетъ не слишкомъ уже рано.

Князь Георгій. Но и не слишкомъ поздно!

Царица. И пусть будетъ немного плѣнныхъ и много труповъ… Что ты на меня глядишь? Ты слышалъ, что я сказала?

Князь Георгій. Да, слышалъ.

Царица. Я была глупа и слѣпа съ моей кротостью. Тамъ есть двое заключенныхъ.

Князь Георгій. Да, двое грузинъ.

Царица. Повѣсить ихъ!

Князь Георгій. Повѣсить? Вѣдь ты подарила имъ жизнь!

Царица. Повѣсить ихъ!.. Дай имъ ночь и день, чтобы они приготовились.

Слышенъ барабанный бой.

Царица. Я слышу барабанъ. Кто идетъ?

Священникъ спѣшитъ въ глубину комнаты и выглядываетъ.

Князь Георгій. Если ты не выдашь тѣла хана, товинцы станутъ мстить, Фатима права.

Царица. Фатима никогда не бываетъ права. Я достаточно сильна, чтобы уничтожить Товинъ.

Священникъ возвращается. Это люди изъ стана царицы! Идетъ опять въ глубину.

Царица. Съ барабанами. Значитъ, Тарасъ сражался и побѣдилъ.

Князь Георгій. Тарасъ не сражался. Я ему этого не приказывалъ.

Царица. Значитъ, онъ дѣйствовалъ безъ приказа. А ты, который всегда былъ во главѣ, пришелъ слишкомъ поздно! Идемъ ко второму входу. Мецеду, позови писцовъ.

Князь Георгій. Да, если онъ былъ въ бою – я опоздалъ.

Падаетъ на сидѣнье.

Священникъ возвращается. Это гетманъ съ десятью солдатами. Барабанъ замолкаетъ.

Царица всходитъ на свое мѣсто и садится, появляется офицеръ съ солдатами во входѣ и останавливается.

Царица даетъ солдатамъ знакъ подойти. Привѣтъ вамъ, воины. Добрыя ли вѣсти? Гетманъ, подходя. Да, вѣсти добрыя.

Двое писцовъ, одинъ изъ нихъ Игуменъ, входятъ и устраиваются со своими письменными принадлежностями у ногъ царицы.

Царица. Дай взглянуть на лицо твое, монахъ.

Игуменъ подымаетъ голову.

Царица. Это ты? Зачѣмъ же?.. Что же, какъ хочешь.

Священникъ всплескиваетъ руками. Игуменъ!

Царица. Докладывай, гетманъ.

Гетманъ. Воины твои захотѣли этой ночью, послѣ побѣды, почтить тебя. Они избрали тебя царемъ Мефе.

Царица встаетъ. Царемъ? Слышишь, Георгій? Царемъ!

Гетманъ. Такъ рѣшило все войско.

Князь Георгій. Но придумалъ это Тарасъ. Онъ боится, чтобы кто-нибудь другой не сталъ царемъ, и хочетъ предупредить его.

Царица. Ты шутишь, князь Георгій, и не радуешься моей славѣ.

Князь Георгій. Я радуюсь. Только я не знаю, кто же я теперь.

Царица. Ты?

Князь Георгій. Прежде я былъ супругомъ царицы. Теперь я уже жена царя.

Гетманъ. Да здравствуетъ царь, товарищи! Крики и громъ барабановъ.

Царица. Надо, чтобы мой сынъ слышалъ это. Позови Георгія; послѣ меня онъ будетъ царемъ.

Священникъ идетъ.

Царица. Отнеси мою благодарность всему войску. Пока я буду жива, я буду гордиться великой честью, которую вы мнѣ оказали. Садится.

Гетманъ. Далѣе, я долженъ сообщить, что сегодня ночью мы разбили Карскаго хана.

Князь Георгій. Карскаго хана! Падаетъ на кресло.

Царица. Да – тебя при этомъ не было, князь Георгій. Я понимаю твое волненіе.

Гетманъ. И самъ ханъ палъ.

Царица. Воистину ты мнѣ приносишь добрыя вѣсти! Вы разбили его войско?

Гетманъ. Мы разбили его войско. Карсъ взятъ.

Царица. Слышишь, князь Георгій?

Князь Георгій. Слышу. Для меня все погибло.

Гетманъ. Нашъ станъ теперь въ Карсѣ.

Царица. Въ самомъ Карсѣ! Въ самой столицѣ непріятеля! Спрячься, князь Георгій, спрячься еще больше.

Князь Георгій. Довольно, довольно!

Священникъ входитъ. Я не могъ найти Георгія, царица.

Царица. Меня нужно теперь называть царемъ – я избрана царемъ. Развѣ Георгія нѣтъ во дворѣ?

Священникъ. Онъ ушелъ.

Мецеду входитъ. Георгій ушелъ съ Фатимай.

Царица. Съ Фатимой?

Первый слуга. Я видѣлъ, какъ они шли. Они очень спѣшили и быстро скрылись въ туманѣ.

Царица. Съ Фатимой? И Русуданъ тоже ушла съ ними.

Первый слуга. Нѣтъ, они были только вдвоемъ.

Зайдата вводитъ Русуданъ. Русуданъ здѣсь.

Царица. Но Георгія нѣтъ. Она взяла его съ собой и ушла. Но куда же она пошла?

Первый слуга. Въ горы. Они пошли рука объ руку въ горы, царица.

Священникъ слугѣ. Ты долженъ называть царицу – царемъ.

Царица. Нѣтъ, нѣтъ, все равно. Георгій будетъ царемъ. Но теперь Георгій ушелъ съ Фатимой въ горы. Ты думаешь, Мецеду, они пошли немного пройтись?

Входитъ много слугъ и дѣвушекъ.

Русуданъ. Георгій ушелъ?

Царица. Молчи, маленькая Русуданъ. Георгій пошелъ погулять – немного погулять.

Священникъ. Какъ бы только Фатима не увела его къ…

Царица. Къ кому?

Священникъ. Къ товинцамъ. Вѣдь она сказала, что у нихъ существуетъ кровавая месть.

Царица. Нѣтъ, нѣтъ, попъ! Молчи! Уходи!

Священникъ. Прости, царица.

Князь Георгій, который сидѣлъ задумавшись, вскакиваетъ.

Царица. Воинъ, можешь ты его найти? Сбѣгаетъ съ престола, подходитъ къ гетману. Иди и ищи его, воинъ.

Гетманъ. Если бы можно было видѣть… Но въ туманѣ видно только на три шага.

Князь Георгій. Мой планъ рушится, священникъ. Нынче ночью разбито войско хана. Теперь я покидаю замокъ.

Царица. О какомъ это ты планѣ говоришь? Можешь ли ты отыскать Георгія?

Князь Георгій. Я попытаюсь… Впередъ, солдаты, я снова веду васъ.

Гетманъ. Если прикажетъ царь…

Царица. Да, да – я велю! Да благословитъ тебя Богъ, Георгій, если ты найдешь его.

Гетманъ. У меня еще есть важное сообщеніе, царь. Важнѣе, чѣмъ предыдущія.

Царица. Потомъ. Завтра. Теперь одно лишь важно.

Князь Георгій, крестясь на иконы. Прощай, Тамара.

Царица. Ты забылъ свою шапку!

Князь Георгій. Я не забылъ ее. Мнѣ должно итти въ этотъ трудный путь съ непокрытой головой.

Царица. Надѣнь свою шапку, чтобы не итти какъ безумецъ.

Князь Георгій, солдаты уходятъ.

Царица. Онъ пошелъ съ непокрытой головой. А я сама ничего не дѣлаю. Я сама тоже пойду искать. Гдѣ ты, Георгій… Пойди къ себѣ, Русуданъ, или къ себѣ! Не будь тутъ. Идите съ ней, дѣвушки. Что мнѣ дѣлать, игуменъ?

Игуменъ. Я больше не игуменъ, царица… т.-е. царь.

Царица. Нѣтъ, ты игуменъ. Встань! И я вовсе не царь. Георгій будетъ царемъ. Что же я сдѣлала, что пришло такое несчастіе? Еще утромъ я радовалась, трепетала отъ маленькой радости; и не долга она была… Игуменъ, я пыталась быть гордой и грозной, но это не выходитъ. Я больше не хочу быть грозной. Этихъ двухъ грузинъ тамъ не надо вѣшать. Выпусти ихъ, священникъ; пусть они будутъ свободны. Вотъ ключъ.

Священникъ беретъ ключъ и выпускаетъ плѣнниковъ. Они падаютъ на колѣни передъ царицей.

Царица. Жестокость не помогаетъ. Фатиму тоже не надо вѣшать. Фатима пошла только погулять въ горы съ Георгіемъ, скоро они оба вернутся. Пойди и одѣнь подобающую тебѣ одежду, игуменъ, и будь мнѣ совѣтникомъ, какъ былъ раньше… Вы здѣсь, грузины? Вы не должны бѣжать съ поля битвы – вѣдь вы это сдѣлали? Пойди съ ними, священникъ, и вели снять съ нихъ цѣпи, И потомъ пусть они идутъ искать въ горахъ моего сына; пусть ищутъ всѣ, кто есть въ замкѣ. Кидается на диванъ и всхлипываетъ.

Второй грузинъ. Благодаримъ тебя за нашу жизнь, царица!

Царица машетъ рукой, чтобы они ушли. Священникъ ведетъ ихъ въ глубину сцены.

Игуменъ. Князь Георгій пошелъ искать своего сына. Онъ, навѣрное, его найдетъ.

Царица. Да, неправда ли? Ужъ князь-то Георгій найдетъ его, если только его можно найти! Онъ могучій воинъ. Благочестивый отецъ, ты такой мудрый, скажи, онъ найдетъ его?

Игуменъ. Я буду молить Бога объ этомъ.

Царица. Да, молись! Я сама пойду искать его.

Встаетъ и идетъ въ глубину сцены.

Игуменъ. Я пойду за царицей и верну ее.

Всѣ уходятъ.

Занавѣсъ.

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ

На слѣдующій день. Все еще покрыто туманомъ. Дѣвушки стоятъ и болтаютъ. Вначалѣ, въ глубинѣ сцены на лѣстницѣ стоитъ первый слуга и послѣ уходитъ.

Зайдата. Что жъ, начнемъ?

Юаната. Да, начнемъ, только мнѣ жалко.

Мецеду. Мнѣ больше жаль царицу.

Священникъ входитъ въ первый входъ. Что вы тутъ дѣлаете, дѣвушки?

Зайдата. Мы убираемъ цвѣты. Такъ велѣла царица.

Священникъ. А гдѣ царица?

Мецеду. Тамъ у себя. Все груститъ.

Священникъ. Если я хорошо знаю князя Георгія – онъ найдетъ и освободитъ своего сына. Вы не видѣли игумена?

Зайдата. Нѣтъ.

Священникъ. А вчера вы видѣли игумена, дѣвушки? Здѣсь сидѣлъ онъ у ногъ царицы, какъ простой писецъ. Жаль было смотрѣть на него. Вѣдь онъ старый человѣкъ.

Первый слуга кричитъ. Кто-то идетъ!

Священникъ. Что онъ тамъ кричитъ?

Первый слуга. Эй, вы, кто-то идетъ! Священникъ идетъ въ глубину сцены.

Зайдата. Кто-то идетъ, кто-то идетъ. Пойди и доложи, Мецеду. Это, можетъ быть, Георгій. Идетъ въ глубину сцены.

Священникъ кричитъ. Это Георгій!

Мецеду, ликуя. Георгій! Выбѣгаетъ наружу.

Зайдата, возвращаясь. Такъ, пожалуй, оставимъ цвѣты.

Юаната. Да, пускай ихъ стоятъ. Священникъ возвращается въ сопровожденіи перваго слуги.

Священникъ. Вотъ будетъ радость здѣсь въ замкѣ!

Царица входитъ и идетъ въ глубину сцены, бормоча, какъ лунатикъ. Георгій, Георгій, Георгій, Георгій.

За ней Русуданъ, слуги, любопытные.

Священникъ. Я говорю, что теперь радость будетъ въ замкѣ. Тебѣ не помѣшало бы хорошенько порадоваться, Зайдата! И тебѣ, Софіатъ.

Зайдата. Почему?

Священникъ. Вы этого заслужили, дѣтки. Вамъ нужно немного радости.

Зайдата. Ужъ вѣрно ты насъ можешь чѣмъ-нибудь потѣшить, священникъ? Смѣхъ.

Священникъ. Я? Ай, Зайдата, ты совсѣмъ, какъ жгучій огонь!

Зайдата. Ну, ужъ ты-то насъ ничѣмъ не можешь потѣшить. Слишкомъ ты старъ!

Священникъ. Вовсе нѣтъ, вовсе нѣтъ! Молчи. Только смотри, Зайдата… Снова смѣхъ.

Царица встрѣчаетъ Георгія на лѣстницѣ, обнимаетъ и долго сжимаетъ его въ объятіяхъ; Георгія сопровождаютъ офицеръ и солдаты. Царица входитъ въ залъ, держа за руку Георгія и Русуданъ.

Царица. Священникъ, Георгій вернулся! Видите, дѣвушки?

Мецеду. Добро пожаловать снова къ намъ, Георгій. Беретъ его за руку.

Священникъ. Я вѣдь говорилъ, что князь Георгій найдетъ его.

Царица. Да, а гдѣ же князь Георгій?

Гетманъ, выступая впередъ. У товинцевъ, царица, онъ остался у нихъ.

Царица. Князь Георгій остался? Зачѣмъ?

Гетманъ. Вчера, когда мы искали уже около часа, насъ окружили товинцы. Они были разсѣяны кругомъ въ горахъ, они взяли насъ въ плѣнъ.

Царица. Тутъ, возлѣ моего замка?

Гетманъ. Да, совсѣмъ вблизи замка. Да, туманъ скрывалъ ихъ; они могли бы подойти еще ближе къ замку, и ихъ нельзя было бы найти, даже если бы искать ихъ. Они взяли насъ и отвели къ шатру, въ которомъ былъ твой сынъ. Они разбудили его, чтобы онъ всталъ и шелъ съ нами.

Царица, улыбаясь. Такъ ты спалъ, Георгій? Фатима была съ тобой ласкова?

Георгій. Да.

Царица. Охраняла тебя, пока ты спалъ?

Георгій. Да.

Царица. И всѣ они были съ тобой ласковы?

Георгій. Нѣтъ, не всѣ.

Царица. Не всѣ?

Георгій. Фатима сказала, чтобы никто не подходилъ ко мнѣ.

Царица. Фатима сказала, чтобы никто не подходилъ?

Георгій. Да, и у нея въ рукѣ былъ кинжалъ.

Царица. У нея въ рукѣ былъ кинжалъ? Это вѣрно, чтобы не пришли медвѣди?

Георгій. Да, вѣрно для того.

Царица. Теперь ступайте, дѣти. Смотри за ними, Мецеду! Вы всѣ, дѣвушки, смотрите!

Зайдата. Такъ оставить цвѣты?

Царица. Цвѣты? Улыбаясь. Да, теперь, пожалуй, здѣсь и недостаточно цвѣтовъ, Зайдата!

Мецеду уходитъ съ Георгіемъ и Русуданъ. Остальныя дѣвушки и слуги идутъ за ними.

Царица, садясь. Насколько я понимаю, мое дитя было въ большой опасности. Фатима защищала его кинжаломъ. Гетману. Когда вернется князь Георгій?

Гетманъ. Онъ… Я не знаю… Они не выдали бы намъ твоего сына, если бы…

Царица медленно встаетъ, предчувствуя бѣду. Что.

Гетманъ. Князь Георгій остался вмѣсто сына.

Царица порывисто. Этого не можетъ быть!

Гетманъ. Онъ самъ предложилъ себя.

Царица. Что они съ нимъ сдѣлаютъ?.. Ты молчишь, офицеръ. Вели позвать игумена. Священникъ уходитъ. Царица падаетъ на кресло.

Царица. Вотъ отчего онъ пошелъ съ непокрытой головой. А я думала, что онъ и стараться не будетъ найти сына, я даже это сказала. Качаетъ головой.

Гетманъ. Мы думаемъ, что будетъ лучше, если онъ останется вмѣсто сына.

Царица. Нѣтъ, это, въ сущности, не лучше. А, можетъ быть, и лучше. Что за несчастіе охватываетъ меня? Я отошлю къ товинцамъ тѣло хана, велю богато украсить его, пошлю имъ богатые дары, чтобы смягчить ихъ… Нѣтъ… не лучше это… Это, пожалуй, хуже. Почему они согласились обмѣняться?

Гетманъ. Князь Георгій просилъ.

Царица. Пришелъ съ непокрытой головой и просилъ?

Гетманъ. Да… и товинцы очень охотно согласились. Твой сынъ – ребенокъ, отъ котораго имъ не было бы никакой пользы, а князь Георгій – твой главный военачальникъ – и они могутъ его уничтожить. Священникъ возвращается съ игуменомъ.

Царица. Да, такъ. Теперь они уничтожатъ моего главнаго военачальника… Товинцы возвратили мнѣ моего сына, игуменъ, но вмѣсто него они взяли его отца.

Игуменъ. Это на нихъ похоже.

Царица. И онъ имъ послужитъ для кровавой мести; что мнѣ дѣлать? Я сама пойду къ товинцамъ и отдамъ себя вмѣсто него.

Игуменъ. Тебя они не взяли бы вмѣсто него.

Царица. Что ты говоришь?

Игуменъ. Для товинцевъ князь Георгій значитъ больше, чѣмъ ты. Прости, что я не скрываю этого отъ тебя.

Царица. Значитъ больше, чѣмъ я? Что это означаетъ? Вѣдь я же царица? Да, да, онъ значитъ больше. Всегда онъ стоилъ больше, только я была слѣпа и не видѣла этого. Безконечно больше. Теперь я ничто, я, какъ сирота, и нѣтъ у меня силъ. Онъ былъ такъ великъ и могучъ! Ломаетъ руки.

Гетманъ. Царица, у меня со вчерашняго дня осталось донесеніе. Оно, можетъ быть, утѣшитъ тебя.

Царица. Что такое?

Гетманъ. Вотъ: если бы мы вчера ночью не напали на хана Карскаго и не разбили его, онъ самъ бы напалъ на насъ.

Царица. Что жъ, это возможно.

Гетманъ. И въ твоемъ собственномъ войскѣ у него былъ помощникъ.

Царица. Въ моемъ войскѣ! Качаетъ головой. Нѣтъ. Откуда ты знаешь это?

Гетманъ. Изъ письма. Этотъ помощникъ повелъ бы солдатъ хана на насъ ночью, когда бы мы спали – и перебилъ бы насъ.

Царица. Правду ли ты говоришь?

Гетманъ. Я говорю правду.

Царица. Кто жъ этотъ помощникъ?

Гетманъ. Князь Георгій!

Царица, вспыхнувъ. Берегись, ты! Берегись, говорю тебѣ!

Гетманъ. Это мнѣ поручилъ передать тебѣ Тарасъ.

Царица. Тарасъ? Самъ Тарасъ послалъ тебя съ этой вѣстью?

Гетманъ. Да. Царица стоитъ и растерянно оглядываетъ окружающихъ.

Священникъ боязливо. Я объ этомъ ничего не знаю.

Игуменъ. Вѣрно, Тарасъ заблуждается.

Гетманъ. Тарасъ не заблуждается. То, что я сообщилъ царю – истина.

Царица. Такъ вотъ вѣсть, которая должна была меня утѣшить?.. И все-таки она меня утѣшаетъ, я чувствую себя освобожденной отъ тяжелой мысли. Да, она утѣшаетъ меня. Пусть онъ остается тамъ, гдѣ есть – мой сынъ у меня. Ходить взадъ и впередъ. Пусть остается тамъ, гдѣ есть – я благодарна товинцамъ, что онъ у нихъ. Останавливается. Для чего же князь Георгій хотѣлъ это сдѣлать?

Гетманъ. Чтобы приготовить твое паденіе, царь.

Царица. А! Снова ходитъ, останавливается. Передай мой привѣтъ Тарасу.

Гетманъ. Слушаю.

Царица. Передай ему отъ царя, что князь Георгій… Скажи Тарасу, что царь гордится имъ и благодаритъ его.

Гетманъ. Слушаю. Идетъ.

Священникъ. Да, но… прости мнѣ, царица – не отпускай его. Обдумай, зачѣмъ князь Георгій… Я не могу молчать.

Царица озлобленно. Нѣтъ, священникъ, ты можешь молчать.

Игуменъ. Онъ говорилъ о письмѣ. Не торопись, дитя мое.

Царица. Да, письмо. Одна вѣсть за другой потрясаютъ меня, и я становлюсь слишкомъ тороплива. Зоветъ есаула. Что это за письмо, о которомъ ты говорилъ?

Гетманъ. Письмо, которое мы нашли въ карманѣ у хана Карскаго.

Царица. Что же въ немъ? Скажи Тарасу, чтобы онъ прислалъ мнѣ его.

Гетманъ. Оно при мнѣ. Разстегиваетъ черкеску и достаетъ.

Царица. Оно при тебѣ? Что же ты не даешь его? Давай письмо. Беретъ письмо и читаетъ. Это отъ князя Георгія. Садится.

Священникъ. Да, и передалъ его я.

Царица. Ты передалъ его?

Священникъ. Въ большой бѣдѣ былъ князь Георгій. Ты не слушала, что онъ говорилъ, и не видала его страданій.

Царица читаетъ и удивленно улыбается. Нѣтъ… да вѣдь… Георгій, о, милый! Горячо. Онъ пишетъ… онъ пишетъ правду, я противилась ему… Сжимаетъ руки надъ головой. Спасибо тебѣ, Георгій, гдѣ бы ты ни былъ. Ты передалъ письмо?

Священникъ. Да.

Царица. И тебѣ спасибо! Можетъ быть, князь Георгій поступилъ неразумно, благочестивый отецъ, но я все-таки благодарна ему; только изъ-за меня онъ это сдѣлалъ, потому что онъ любитъ меня. Вотъ онъ пишетъ. Ты этого не понимаешь, благочестивый отецъ, а я понимаю.

Игуменъ. Нѣтъ, я этого не понимаю.

Царица. Онъ хотѣлъ смирить меня, онъ не хотѣлъ выпрашивать у меня никакой милости; можно ли осуждать его за это?

Игуменъ. Онъ хотѣлъ напасть на войско.

Царица. Великій планъ, могучій планъ! Изъ-за меня никто еще не предпринималъ такого величественнаго дѣла. Онъ хотѣлъ притти сюда съ войскомъ и стать передо мной. Кричитъ. Георгій, Георгій! «Долгіе годы она противилась мнѣ и холодно смотрѣла на меня». Больше я никогда не буду этого дѣлать. Никогда!

Игуменъ. И ты думаешь, царица, у князя Георгія были силы, чтобы выполнить этотъ планъ?

Царица. Ты какъ думаешь, священникъ?

Священникъ. Я думаю, что – да.

Царица. Князь Георгій не хвастаетъ. Ты не знаешь его, благочестивый отецъ. Подобно тому, какъ гора – есть гора, такъ и онъ… Мы стояли на нашей кровлѣ въ Тифлисѣ… и никого не было, кромѣ насъ троихъ: солнце, онъ да я. И мы ѣздили на большія ярмарки… Народъ бросалъ намъ цвѣты и громко кричалъ отъ радости; ибо онъ былъ подобенъ могучей горѣ.

Игуменъ. Они привѣтствовали тебя.

Царица. И его привѣтствовали. Представь себѣ ропотъ цѣлой Грузіи! И онъ стоялъ и былъ выше меня – и еще больше становился онъ, когда снималъ шапку. Я снова скажу ему это, снова напомню, когда онъ вернется. тревожно. Вѣдь онъ вернется? Молчаніе.

Царица. Вы молчите и глядите въ землю. Не молчи же ты, священникъ. Ты такъ часто и охотно болтаешь и часто говоришь то, что нужно.

Священникъ. Если я знаю князя Георгія – онъ придетъ.

Царица. Не правда ли? Если онъ чего-нибудь хочетъ, то ужъ хочетъ. Солдаты, въ погребѣ лежитъ тѣло, принесите его наверхъ. Я его роскошно украшу и пошлю къ товинцамъ, чтобы сдѣлать ихъ своими друзьями. И еще я пошлю имъ много даровъ. Гетманъ и солдаты уходятъ.

Царица. Можетъ онъ быть здѣсь сегодня къ вечеру? Вы молчите. Навѣрное, онъ можетъ къ вечеру быть здѣсь. Почему ты такъ серьезенъ, игуменъ?

Игуменъ. Я хочу кое-что сказать: для вѣры ты ничего не сдѣлаешь, если отошлешь тѣло хана.

Царица. Я освобожу Георгія.

Игуменъ. Но не обратишь язычниковъ.

Гетманъ возвращается съ солдатами. Я пришелъ, хочу доложить, что явились два офицера со свитой.

Священникъ спѣшитъ къ глубинѣ сцены.

Царица. Два офицера? Отъ Тараса?

Гетманъ. Нѣтъ, не наши. Это два татарскихъ офицера. Я не могъ хорошо ихъ разсмотрѣть въ туманѣ.

Царица. Выстрой твоихъ солдатъ, чтобы я могла принять ихъ съ почетомъ. Офицеръ исполняетъ приказаніе.

Священникъ возвращается. Это товинцы. Тѣ же два офицера, что были тутъ, чтобы выкупить хана.

Царица радостно. Посмотри, священникъ, можетъ быть, съ ними князь Георгій.

Священникъ. Князя Георгія съ ними нѣтъ.

Царица. Нѣтъ! Сжимаетъ руки на груди. Какъ вы думаете, что за вѣсти несутъ они?

Ждетъ минуту, всходитъ на свой престолъ и садится.

Два татарскихъ офицера и солдаты. У одного офицера на копьѣ бѣлый платокъ. На нихъ бѣлые тюрбаны и широкіе шелковые халаты. На поясѣ сабли и кинжалы. На лѣвомъ плечѣ у нихъ украшенія изъ красныхъ конскихъ хвостовъ. На правомъ рукавѣ по пяти раскрашенныхъ шариковъ, пришитыхъ въ рядъ. На груди у нихъ золотыя перевязи. На ногахъ – туфли. Они останавливаются у входа и подносятъ руку къ губамъ, лбу и груди. Царица киваетъ имъ. Офицеры приближаются съ опущенными глазами. Солдаты останавливаются у входа.

Царица. Привѣтъ вамъ, воины; кто послалъ васъ?

Первый офицеръ. Привѣтъ тебѣ, великая царица. Всѣ товинцы послали насъ.

Царица. Чтобы предложить выкупъ за вашего мертваго хана?

Первый офицеръ. Да, это такъ. Два дня и двѣ ночи тому назадъ мы были здѣсь; тогда нашъ ханъ былъ еще живъ.

Царица. Онъ былъ убитъ не по моей волѣ.

Первый офицеръ. Твой супругъ, князь Георгій, велѣлъ убить его.

Царица. Нѣтъ, ханъ самъ виноватъ. Онъ бѣжалъ. Кто вамъ сказалъ, что князь Георгій?.. Моего супруга не было, когда это произошло.

Второй офицеръ. Не будемъ объ этомъ спорить. Аллахъ попустилъ, чтобы ханъ умеръ. Никто не можетъ избѣжать воли Аллаха!

Царица. Князь Георгій у васъ въ плѣну?

Первый офицеръ. Онъ въ нашихъ рукахъ.

Царица. Что вы требуете за князя Георгія?

Первый офицеръ. За живого?

Царица. Да, да, за живого. Значитъ, онъ живъ? Слава Богу!

Игуменъ. Ты стоишь не на вѣрной почвѣ, царица. Это тебѣ надо требовать выкупа.

Царица. Чего мнѣ потребовать, благочестивый отецъ?

Игуменъ. Ты знаешь, дитя. Прежде всего – истинной вѣры.

Царица. Если вы всѣ въ Товинѣ согласитесь стать христіанами – вы получите тѣло хана. Согласны ли вы креститься? Нѣтъ, видишь, они не согласны, они закрываютъ лицо руками.

Игуменъ сурово. Ты заставишь ихъ согласиться, царица, и не остановишься ни передъ чѣмъ.

Царица. Но вѣдь въ ихъ рукахъ князь Георгій, и они могутъ сдѣлать съ нимъ, что захотятъ.

Игуменъ. Истинная вѣра не заботится объ этомъ. Ты избрана Господомъ ввести христіанство въ этихъ странахъ.

Царица. Я еще разъ попробую. Слушай же, благочестивый отецъ, какъ я еще разъ попробую. Офицерамъ. Какъ рѣшаетесь вы, товинцы, противиться мнѣ? Развѣ вы не знаете, что я могу васъ побѣдить и заставить принять мою вѣру?

Первый офицеръ. Нѣкоторыхъ, можетъ быть, ты и можешь заставить – худшихъ изъ насъ. Но остальные, весь Товинъ, – будутъ сопротивляться.

Царица. Всѣхъ васъ я могу заставить. Вы еще не видѣли моего могущества. Вы думаете, что можете дѣлать, что хотите. Несчастный народъ, да вы вѣдь погибнете! Вы все еще стоите такъ близко къ моему замку, какъ вчера?

Первый офицеръ. Ближе, чѣмъ вчера. Туманъ скрываетъ насъ. Мы очень близко отъ тебя.

Царица. А когда туманъ разсѣется?

Первый офицеръ. Насъ тогда не будетъ.

Царица. Въ тотъ же часъ, какъ разсѣется туманъ, я могу бросить на васъ весь мой народъ и освободить князя Георгія.

Первый офицеръ. Ты не станешь этого требовать, царица; ты для этого слишкомъ мудра.

Царица. Не стану требовать?