355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Клиффорд Дональд Саймак » Миры Клиффорда Саймака. Книга 1 » Текст книги (страница 18)
Миры Клиффорда Саймака. Книга 1
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 06:55

Текст книги "Миры Клиффорда Саймака. Книга 1"


Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Глава 4

Мы обнаружили их в большой комнате, напоминавшей склад.

Гномоподобное существо, согнувшись, исследовало наш багаж, разложенный на полу. Часть вещей была, похоже, осмотрена, другая – дожидалась этой процедуры.

Гнома, увлеченно копавшегося в очередной сумке, окружали лошадки. Они тихонько раскачивались, наблюдая за работой, и, хотя резные их морды не могли иметь никакого выражения – я видел: трофеи пришлись по вкусу…

Они были настолько поглощены своим занятием, что нам удалось войти незамеченными. Тут лошадки испуганно вздыбились, и гном стал медленно – очевидно, у него затекла спина – разгибаться.

Выпрямившись наполовину, он посмотрел на нас сквозь неопрятные лохмы, похожий в эту минуту на английскую овчарку.

Мы остановились и стали молча ждать.

Гном наконец распрямился и, окруженный все еще вздыбленными лошадками, стал потирать свои узловатые пальцы.

– Мы намеревались отправиться за вами, мой повелитель, – сказал он.

Я указал ружьем на наши раскиданные по полу вещи. Он понял мой жест и замотал головой.

– Не более, чем формальность. Таможенный досмотр.

– Хотите обложить все это пошлиной?

– О нет! Просто некоторые из ваших вещей не подлежат ввозу на нашу планету. Никаких пошлин! Впрочем, если вам захочется сделать небольшой подарочек… Так редко подворачивается случай приобрести что-то действительно стоящее! Мы, кстати, можем оказать вам ряд очень ценных услуг. Укрытие от опасности, а также…

Я обвел взглядом помещение. Склад был забит ящиками, корзинами и менее традиционными контейнерами. Уйма самых разнообразных предметов была свалена в одну огромную кучу.

– Похоже, – сказал я, – что дела у вас идут не так уж плохо! Если бы меня кто-то спросил, верю ли я, что вы действительно думали о нашем возвращении, я ответил бы отрицательно. Будь ваша воля – мы торчали бы в пустыне до конца своих дней.

– Клянусь! – поклялся гном. – Мы собирались открыть дверь! Но ваши вещи оказались столь восхитительными, что чувство времени покинуло нас!

– Скажите-ка лучше, зачем мы были заброшены в эту пустыню?

– Чтобы защитить вас от смертельных вибраций, – объяснил гном. – Мы, кстати, тоже спрятались… Эти вибрации возникают всякий раз, когда на планету садится корабль – и возникают они ночью…

– Это землетрясение? – спросил я. – Я хотел сказать – внутрипланетные толчки?

– Нет. Сотрясение всего вашего существа. Оно разрушает мозг и разрывает тело в куски. Все живое уничтожается им. Поместив вас в другой мир, мы спасли ваши жизни…

Он врал. Ему ничего другого не оставалось. Он нагло заливал о своих намерениях вернуть нас обратно, крыса такая! Печься о нашем возвращении было ему совершенно ни к чему. Он получил от нас все, что хотел.

– Ты, урод! – сказал я. – Брось вкручивать! С чего это вдруг посадка корабля вызовет такие вибрации?

Он поднес скрюченный палец к картошкообразному носу.

– Этот мир закрыт. Никого никогда сюда не приглашают. Гости, которые время от времени появляются, – должны остаться здесь навсегда. Планета запечатывает все корабли, и побег делается невозможным. А с ним и утечка информации.

– Сюда не приглашают, говоришь? – заорал я. – А наводящий луч? Вы заманили нас сюда, чтобы просто-напросто выкинуть в пустыню и завладеть всем нашим багажом! Вы уже прибрали к рукам все, кроме нашего корабля, который запечатан, как и все прочие! Не случайно лошадки настаивали на том, чтобы мы взяли с собой вещи! Они знали, какая участь ожидает корабль! Видно, вы просто не знаете, как избежать этого запечатывания!..

Он кивнул.

– Да, сэр. Это одно из характерных свойств закрытой планеты. Пока что мы бессильны против него…

Теперь, подумал я, гном будет соглашаться со всем, что бы я ни сказал – напустив на себя самый искренний вид. Еще один подленький среди встреченных мной приматов…

– Я не могу понять вот еще чего… – продолжил гном. – Каким образом вам удалось вернуться? Ведь никто не возвращается из этих миров без нашей помощи!

– Вы по-прежнему будете говорить, что собирались нас вызволить?

– Да, клянусь. И вы сейчас же можете получить все свои вещи. У нас даже в мыслях не было что-то присвоить!

– Замечательно! – сказал я. – Весьма разумное решение! Но нас интересуют также и другие вещи…

– Какие? – спросил он немного раздраженно.

– Нас интересует информация об одном человеке. О гуманоиде, очень похожем на нас. С ним был робот.

Глаза гнома забегали – он явно собирался с мыслями. Я шевельнул дулом ружья – и небезрезультатно.

– Было, – сказал гном. – Давно. Очень давно.

– Это был единственный человек, прилетевший к вам?

– Нет. Прилетали и другие из ваших… До него… Шесть или семь… Они покинули город, и больше я их не видел…

– Вы не отправляли их в другой мир?

– Почему же… Мы отправляем туда всех! Это необходимо, потому что каждое новое прибытие вызывает смертоносную волну. После того, как волна проходит мы снова в безопасности, и прибывшие извлекаются нами из своих убежищ.

Возможно, подумал я, он говорит правду. Или какую-то ее часть. А может быть, он имеет иную точку зрения на эти вещи – только не спешит ознакомить нас с ней? Или не решается, будучи однажды схваченным за руку?..

– И как только прилетит новый корабль – снова поднимется эта волна, да?

– Да, но лишь в городе, – уточнил гном. – За его пределами вы в безопасности.

– А что, никто из прибывших не остается в городе?

– Нет. Они идут охотиться за кем-то, находящимся, по их мнению, вне города. Все они за кем-то охотятся.

– Господи! – подумал я. Все они действительно идут по чьему-то следу! Кто знает, в скольких головах уже звучал голос, услышанный Смитом, и сколько самых разнообразных существ на этот голос устремилось…

– Они не рассказывали вам об объекте своей охоты? – спросила Сара.

Гном криво усмехнулся.

– Скрывали.

– Ну, а тот гуманоид, что прилетел к вам с роботом – он…

– С роботом? Вы имеете в виду очень похожего на него металлического гуманоида?

– Не прикидывайтесь! – не выдержал я. – Вы прекрасно знаете, что такое робот! Эти ваши лошадки – тоже роботы!

– Мы не роботы, – возразил Доббин. – Мы самые настоящие лошадки.

– А ты заткнись!

– Ах да… – сказал гном. – Вспомнил. Гуманоид с роботом тоже – ушел и не вернулся. Правда, спустя какое-то время вернулся робот. Но он ничего не говорил мне. Ни слова.

– И этот робот все еще здесь?! – воскликнула Сара.

– У меня имеется только часть. А вот другая – та, что приводит его в действие, – к сожалению, отсутствует. Кажется, вы называете это мозгом… Я продал мозг диким лошадкам, обитающим в здешней пустыне. Они очень хотели его заполучить и хорошо заплатили. К тому же, отказать им было опасно для моей жизни.

– Где нам искать этих диких лошадок? – поинтересовался я.

Гном пожал плечами.

– Кто знает… Они могут оказаться где угодно. Хотя, чаще всего – к северу отсюда… Дикие, совершенно дикие…

– Если лошадки такие дикие, то зачем им понадобился мозг Роско? – спросила Сара. – Каким образом они могли его использовать?

Плечи гнома приподнялись снова.

– Понятия не имею. У этих существ не очень-то спросишь. Грубые и необузданные… Да, туловище у них лошадиное, но головы такие, как ваши. И еще руки. Эти твари к тому же имеют привычку вопить, как безумные.

– Кентавры! – вскричал Тук. – Насколько мне известно, в пределах Галактики их едва ли не больше, чем гуманоидов! И они, как справедливо заметил этот джентльмен, весьма строптивы! Впрочем, мне не доводилось встречаться ни с одним из них…

– Значит, вы продали только черепную коробку… – вернулся я к теме. – А все остальное – у вас.

– Да. От туловища они отказались. Оно здесь. Оставив ненадолго космический арго, я, уже по-английски, обратился к Саре.

– Что вы обо всем этом думаете? Может быть, пора заняться поисками Найта?

– Это было бы здорово, если…

– Если Найт еще жив, то он сейчас глубокий старик. Но скорее всего он умер. Не забывайте, что робот, который не смог бы бросить его просто так – вернулся!

– Нужно выяснить, куда и зачем он шел. Мы должны найти мозг Роско и вернуть этот мозг на прежнее место. Робот нам все расскажет.

– Гному, между прочим, он не сказал ни слова.

– Гном есть гном. А мы люди, и очень похожие на тех, кто сделал Роско. Если в него заложена преданность – она должна распространяться и на нас.

– Так вот… – сказал я, повернувшись к гному. – Нам понадобится тело робота и карты этой планеты. Запас воды, разумеется, тоже. Лошадки, которые повезут нас, наши вещи и…

Вскинув руки, он в ужасе отпрянул от меня и энергично замотал головой.

– Придется обойтись без лошадок! Они нужны мне самому!

– Дайте же закончить! Дело в том, что мы берем с собой и вас!

– Это невозможно!!! – душераздирающе крикнул Доббин. – Кто будет предупреждать вновь прибывших об опасности и помещать их в укрытие? Сэр! Вы должны понять, что…

– Все учтено, – успокоил я Доббина. – Мы просто уберем луч. Не будет приманки – не будет и гостей.

– Вы не сможете его убрать! – заверещал теперь уже гном. – Никто не может сделать этого! Потому что местонахождение трансмиттера никому из нас не известно! Я пытался найти его! И до меня тоже искали! Бесполезно.

Вид его был крайне подавленный.

– Пр-роклятье… – выдавил я из себя.

– Я так и знала, – сказала Сара. – И, откровенно говоря, была озадачена этим с самого начала… Наш дохлый дружочек явно не из тех, кто построил город и позаботился о луче. Он просто живет здесь, в этой каменной пустыне. Дикарь, пробавляющийся случайными объедками…

Мне конечно следовало раскусить его самостоятельно. Но злость на этого гнома, который мало того, что швырнул нас черт знает куда, – так еще и копался в нашем багаже, – злость эта мне помешала. Я жаждал крови. Я был в таком состоянии, что мог просто прибить этого маленького поганца, сделай он еще хоть один неверный шаг…

– Ну-ка, выкладывайте все начистоту! – строго крикнула гному Сара. – Ведь это не вы и вам подобные построили город – не так ли?

– Вы не вправе допрашивать меня! – взвизгнул гном, и лицо его гневно перекосилось. – Мне тошно и без этого!

– Мы вправе, – сказал я. – Потому что хотим разобраться в происходящем. Даю вам пять секунд на размышление…

Он не воспользовался этими секундами. Ноги его подкосились, и он тяжело опустился на пол – после чего, ухватившись за живот, принялся раскачиваться взад-вперед.

– Я скажу… – простонал этот страдалец. – Я все скажу – не стреляйте… Но как мне стыдно! Какой позор!..

Он поднял на меня горестный взор и продолжил:

– Я не могу лгать… Если б мог, то солгал бы… Но кое-кто из присутствующих немедленно меня разоблачит…

– Кто? – спросил я удивленно.

– Я, – сказал Хух.

– Как ты это делаешь?! Вживленный детектор лжи?

– Это одна из моих скромных способностей. Вряд ли я смогу объяснить вам, как это происходит. Радиус действия не слишком велик, но в данном случае достаточен. Особа, с которой вы беседуете, учитывает этот фактор и потому говорит вам правду, хотя и не всю.

– По-моему, – сказал гном, все еще глядя на меня, – в такие вот моменты мы, гуманоиды, должны держаться вместе. Узы, которые нас…

– Никакими узами я с вами не связан, – отрезал я.

– Вы слишком суровы, капитан, – заметила Сара.

– Это только начало, мисс Фостер! Мне нужно, чтобы он ответил!

– Но, может быть, у него какая-то причина…

– Нет у него никакой причины!.. Ты, вонючка! У тебя есть причина не отвечать?

Выдержав долгую паузу, он решительно тряхнул головой и сказал следующее:

– Моя честь оскорблена. Память моих предков поругана… Это тянулось так долго – наше притворство, что иногда нам начинало казаться, будто город и в самом деле создан нами. Если бы вы не растормошили меня, а еще лучше – вовсе не появились бы здесь – я и умер бы, согреваемый этим сладким обманом. И никого бы не волновало бы потом – узнай хоть вся Вселенная, что архитекторами были не мы. Потому что я последний из тех, кого это может волновать. Потому что я последний из нас… Мои обязанности будут унаследованы вот этими лошадками, которые возложат их когда-нибудь на кого-то другого… Кто-то должен быть здесь всегда, чтобы предупреждать обитателей планеты об опасности и укрывать вновь прибывших…

Я посмотрел на Доббина.

– Ну, а ты что скажешь обо всем этом?

– Ничего, сэр. Я не скажу вам ничего. Вы несправедливы по отношению к нам. Мы спасли вашу жизнь, поместив на время в другой мир, а вы говорите, что вас не собирались возвращать. Вы очень разгневались, увидев своего благодетеля в момент удовлетворения обычного любопытства, которое вызвали ваши вещи. Вы угрожаете ему, даете какие-то секунды на размышление, ведете себя крайне развязно и…

– Хватит! – крикнул я. – Он еще будет меня воспитывать, робот несчастный!

– Мы не быть роботы! Говорю вам еще раз: мы быть только обыкновенные лошадки!..

Итак, снова эта нелепица, все в том же гордом исполнении. Если б меня не душила злость – я наверняка расхохотался бы… Да, разобраться в происходящем будет не так-то просто…

Я нагнулся, решительно ухватил гнома за край просторной мантии, висевшей на нем, как на вешалке, – и поднял высоко вверх.

Он отчаянно извивался и очень быстро перебирал ножками, словно пытаясь убежать.

– С меня довольно, – сказал я. – Мне наплевать на ваши секреты. Ты сейчас дашь нам все, что мы требуем. А станешь хитрить – откручу голову.

– Осторожно!! – крикнула Сара, и, резко обернувшись, я увидел атакующих нас лошадок. Их передние качалки были угрожающе подняты…

Гном был немедленно отброшен в сторону. Даже не посмотрев, куда он упадет, я схватился за ружье и – почувствовал внезапную слабость, вспомнив, что лазерный луч не оставил на посадочном поле даже легкой отметины. Если лошадки сделаны из того же материала – а выглядит именно так, – то я с тем же успехом могу в них плевать!..

Но как только я вскинул ружье, Хух проворно выбежал вперед и… сверкнул – скажем так, за неимением другого слова. В общем, после того, как он выбежал, тихо процокав по полу, его тело вдруг мелко-мелко завибрировало и обволоклось голубоватой дымкой – как если бы он был только что сгоревшим электротрансформатором… А потом задрожал сам воздух, и все, находившееся в комнате, запрыгало в какой-то странной жиге – быстро, впрочем, оборвавшейся…

Все стояло на прежних местах как ни в чем не бывало. Все – кроме лошадок. Они валялись в дальнем углу, вперемешку, задрав качалки. И ведь я не видел, чтоб они туда бежали или пятились! Тем не менее… Лошадки переместились как бы помимо пространства. Вот они нападают на нас – а вот уже свалены в кучу…

– С ними все в порядке, – извиняющимся тоном сказал Хух. – Никаких повреждений. Так только, кратковременная стесненность движений… Извините меня за внезапность, но ситуация требовала немедленных действий.

Среди бочек, ящиков и корзин копошился, пытаясь выбраться, гном. Задора в нем наблюдалось не больше, чем в лошадках.

– Тук! – сказал я. – Пошевеливайтесь! Нужно собрать все вещи! Как только эти чистокровки будут навьючены – трогаем…

Глава 5

Город подавлял. Он нависал отовсюду. Его стены уходили в самое небо, и там, где они заканчивались – если они вообще заканчивались, – виден был лишь выцветший голубой лоскуток, почти сливавшийся с их белизной.

Узкая улица не шла прямо – она прыгала и изгибалась. Она была ручейком, бежавшим между валунами зданий. А здания почти не отличались одно от другого – так, чуть-чуть. Архитектурой здесь не пахло. Однообразие прямых линий и гнетущая массивность исключали этот запах.

Все было белым, даже покрытие дороги, по которой мы следовали. Улицы не были вымощены в обычном понимании этого слова, но залиты каким-то веществом, подступавшим к зданиям вплотную и казавшимся их продолжением. Этому покрытию без швов и без стыков не виделось – как и всему городу – конца. Казалось, будто находишься в безнадежной западне…

– Капитан, – сказала Сара, шедшая со мной рядом. – Я не вполне уверена, что одобряю ваши действия.

Я не счел нужным отвечать. Недовольство мной начало грызть ее еще на корабле – и продолжало после посадки. Теперь ей, видимо, понадобилось излить свое чувство. Мой ответ ничего бы не изменил…

Бросив взгляд через плечо, я увидел, что Смит и Тук по-прежнему едут верхом, за ними движутся съестные припасы и фляги с водой, и позади процессии, подбегая время от времени чуть поближе, как собака, погоняющая овец, следует Хух. Он энергично семенил своими короткими ножками – по паре дюжин с обеих сторон, – и можно было не сомневаться, что лошадки побоятся выкинуть при нем фортель…

– Вы нахраписты, – помолчав, продолжила Сара. – Вы просто ломитесь вперед и совершенно не способны на тонкий маневр. В конце концов это может привести к неприятностям.

– Вы о гноме?

– О гноме. С ним можно было договориться.

– Договориться? После того, как он едва не погубил нас?

– Но ведь он объяснил, что мы были бы возвращены из пустыни! И я очень склонна верить этому! Сюда прилетали и до нас. Думаю, что все они вернулись из этих миров – благодаря ему. И всем им было позволено идти дальше.

– В таком случае не объясните ли вы, как так получилось, что весь его склад набит чужим добром?

– Наверное, он что-то украл, – согласилась Сара. – Или выудил обманным путем. А может быть, подобрал все это на месте гибели каких-то экспедиций.

Такие варианты были, конечно, возможны. Но для меня – сомнительны… Гном сказал, что мы первые, кому удалось выбраться оттуда без его помощи. Но это могло быть ложью, рассчитанной на то, чтобы мы успокоились, почувствовав себя великими умниками. А ведь нас просто выбросили оттуда! И не исключено, что с нашими предшественниками поступали точно так же! Обитателям тех миров просто надоело, что на них без конца вываливают непонятно кого! Однако, если они, обитатели, отшвыривают не всех – у гнома с лошадиной компанией есть хорошая возможность поживиться. Неясно, правда, что толку от такого изобилия, когда нет возможности вести торговлю за пределами планеты. Гном, скорее всего, торговал – ведь купили же кентавры мозг Роско?.. Но такой домашний бизнес не может приносить хорошего дохода…

– Кстати, о гноме, – сказала Сара. – Что ж вы – грозились взять его с собой и не взяли? Лично я, пустившись в такое дело, чувствовала бы себя куда спокойнее – будь он под боком.

– Во-первых, я не вынес бы его криков и стонов. А во-вторых, именно оттого, что его оставили в покое, бедолага преподнес нам и воду, и карты, и туловище Роско – не пикнув при этом…

Некоторое время мы продолжали свой путь в полном молчании, но я чувствовал, что Сара еще не выговорилась. Я раздражал ее. Ей не нравились мои действия. Она хотела выплеснуть на меня свое негодование, но что-то у нее не получалось…

– Не нравится мне этот ваш Хух. Тварь ползучая.

– Он спас нам жизнь, защитив от лошадок, – сказал я. – А злитесь вы оттого, что не понимаете, каким образом он это сделал. Меня же данный вопрос не волнует. Главное, что Хух может повторить свой номер, если понадобится. Ползучий он или не ползучий – неважно. Он с нами заодно и вообще – славный малый…

Сара сверкнула глазами.

– Это пощечина всем остальным! И Джордж вам не нравится, и Тук не по вкусу, и со мной вы вежливы не без усилий!.. И все для вас уроды и вонючки!.. А вот мне не нравятся типы, которые называют людей вонючками!..

Я сделал глубокий вдох и принялся медленно считать до десяти. Но не досчитал.

– Мисс Фостер! – сказал я. – Вы, конечно, не могли забыть о кругленькой сумме, переведенной вами на мой счет на Земле. Так вот… Единственное, что я сейчас пытаюсь сделать – это заработать вышеупомянутые денежки. И я заработаю их, что бы вы ни говорили и ни делали. Меня совершенно не заботит – нравлюсь я вам или не очень. Я не нуждаюсь в вашем восхищении моими поступками. Но!.. Пока я отвечаю за эту безумную экспедицию, в которую, кстати, вы все так рвались, – ни одна собака не смеет мне перечить. Вот когда вернемся на Землю – пожалуйста.

Что после моих слов может предпринять Сара – меня не волновало. Я должен был сказать это, пока все не полетело к чертям. Хотя, вроде бы, уже собиралось… Эта планета делала человека дерганым, беспокойным. Она таила в себе некую порочность, холод, какой бывает в недобром взгляде. Разгадка ее тайны заранее ужасала. Ко всему прочему, наш корабль был залеплен, и распрощаться в случае надобности с этим райским уголком – не представлялось пока возможным…

Вообще-то я думал, что она тут же остановится и даст волю своей ярости. Попытается размозжить прикладом мою голову или просто пристрелить. Однако ничего подобного не произошло. Сара по-прежнему шла рядом, будто ничего и не случилось. Правда, чуть позже она тихо, но проникновенно сказала:

– Вы образцовый сукин сын…

Некоторые основания для такой аттестации у нее, конечно, имелись. Хотя грубость моя была все же спровоцирована, и это следовало учесть… Да ладно. Обзывали и почище…

Мы находились в пути уже более четверти суток, как показывали мои часы. Показывали, впрочем, впустую, так как продолжительность дня на этой планете была нам неизвестна.

Я старался все время быть начеку и понятия не имел – чего именно мне остерегаться. Город казался необитаемым, но это не означало, что какая-нибудь притаившаяся мерзость не может вдруг броситься на нас. Уж слишком все выглядело тихо и невинно.

Улицы были узкими – и та, по которой мы следовали, и ответвлявшиеся. Слепые белые стены кое-где разнообразились отверстиями, не похожими на окна. Небольшие двери, скромные донельзя, по несколько в каждом здании – выходили прямо на дорогу. Иногда, правда, к ним – в этом случае массивным и расположенным на значительной высоте – вел скат. Редкая из дверей была закрыта. Казалось, отсюда ушли, даже не оглянувшись…

Внезапно дорога юркнула в сторону, и, свернув за угол, мы увидели узкий проход, который тянулся, никуда не отклоняясь, довольно далеко. Вдали же виднелось дерево – одно из огромных деревьев, возвышающихся над городом.

Я остановился. Последовала моему примеру и Сара. Позади зашаркали лошадки, и, как только стук их качалок прекратился, я расслышал звуки тихого пения. Вообще-то оно едва слышалось уже давно, приглушаемое шумом все тех же качалок и потому не привлекавшее особого внимания…

Итак, лошадки стояли, а пение продолжалось. Повернувшись, я увидел, что оно исходит от Смита. Он сидел в седле, безмятежно раскачиваясь взад-вперед, и по-младенчески ворковал.

– Ну, смелее! – сказала Сара. – Выскажитесь по этому поводу!

– Не собираюсь, – буркнул я. – Но если он не закроет хлеборезку – надену намордник.

– Это всего лишь радость, – сказал Тук. – Не стоит злиться, капитан. Мы, похоже, находимся невдалеке от того, кто разговаривал со Смитом все эти годы. Смит, естественно, вне себя от счастья.

Сгорбившийся в седле счастливец продолжал тянуть свою бесконечную песню, не обращая внимания ни на что.

– Тронулись, – сказал я, хотя собирался объявить привал. Что-то во мне воспротивилось этому, каким-то подозрительным и неподходящим для остановки показалось место. Или я просто хотел, чтобы лошадки своим стуком побыстрее заглушили идиотское пение?..

Сара, не сказав ни слова о моем жестоком обращении с людьми, послушно двинулась вперед.

Дерево все росло и становилось все более различимым. И вот уже можно было видеть, что оно стоит в некотором удалении от стен и что оно вдвое выше любого из равновысоких зданий этого города.

Солнце клонилось к западу, когда мы достигли конца прохода. И это был действительно конец. Город здесь кончался. Начиналась дикая местность с желто-красной почвой – не совсем пустыня, но что-то в этом роде. Холмистая земля с голубизной гор вдали и деревьями то тут, то там… Была и кой-какая другая растительность – низкорослая, теряющаяся в соседстве с великанами. Одно из деревьев стояло рядом с нами, в милях трех или около того…

Узкая улочка переходила в тропу – именно в тропу, а не в дорогу. Видно было, что тропа протоптана парой ног, ходивших здесь в течение многих лет – или же многими ногами, ступавшими след в след.

Она петляла и извивалась, уводя в желто-красный край – туда, где примерно в миле от города стояло одинокое здание, совсем не такое высокое, как городские, но все же приличных размеров.

Здание это не было скучной прямоугольной массой. Оно отличалось основательностью и в то же время воздушностью. Кроме того, оно было сложено из красного материала – что после городской белизны радовало глаз.

Оно было при шпилях и башенках, а также с чем-то, напоминающим окна. От трех распахнутых дверей тянулся величественный скат.

– Капитан Росс, – сказала Сара. – Не сделать ли нам привал? День все-таки был длинным и тяжелым…

Может быть, она хотела, чтобы я стал с ней спорить – но я не стал. День оказался действительно длинным и тяжелым. Привал был необходим уже давно, но непреодолимое желание выбраться из города гнало меня все дальше и дальше.

Итак, мы прошагали без остановки больше восьми часов, а день и не думал кончаться… Долог же он здесь…

– Давайте там, у здания, – предложил я. – Заодно и осмотрим его, после того, как устроимся.

Она кивнула, и мы поспешили к цели. Смит все еще напевал, но в движении меня это почти не беспокоило. Главное, чтобы он не продолжил потом, когда мы разобьем лагерь – будет очень трудно удержаться от умиротворяющего рукоприкладства. Позволить же испускать губительные звуки и дальше – будет еще трудней…

В городе мы были недосягаемы для солнца, а теперь его лучи – не горячие, а по-весеннему ласковые – радовали. Было приятно идти, чувствуя на себе их тепло. Воздух был свеж и напоен каким-то пряным ароматом, щекочущим ноздри.

Башни и шпили красного здания тянулись вверх. Казалось, что они хотят проткнуть это безоблачное небо… Теперь, когда мы выбрались наконец из города и могли видеть ничем не заслоненное солнце – теперь казалось, что мы на правильном пути, и он останется правильным, куда бы мы ни пошли.

Удивившись собственному безумию, я подумал о том, что на змеящейся перед нами тропе мы вполне могли бы наткнуться на кентавров, купивших мозг Роско, и если этот мозг еще существует – вернуть его и всунуть в пустую голову робота – с тем, чтобы тот немедленно нам все объяснил… В свое время мне приходилось гоняться за недостижимым, но для успеха не хватало, вероятно, бабы-охотника, слепого мечтателя и подлого монаха с грязными ногтями. Не предельно, но достаточно грозная команда…

Мы были примерно на полдороги к зданию, когда за спиной послышались удивленно испуганные крики, и, повернувшись, я увидел несущихся лошадок.

Не раздумывая, я бросился в сторону от тропы, увлекая за собой Сару. Едва мы откатились, мимо грозно прогремели качалки, двигавшиеся с такой скоростью, что казались размытым пятном. Смит еле держался в своем седле, а коричневая сутана Тука хлопала на ветру.

Лошадки стремительно приближались к скату, ведшему в здание, и визжали так, что мороз подирал по коже.

Едва я приподнялся, как что-то негромко разорвалось над головой, и темно-красные шарики, просвистев, запрыгали по земле.

Было непонятно – что же происходит, но понятно, что надо уносить ноги. Больше всего хотелось последовать за лошадками, которые, получалось, обо всем знали заранее – оттого и побежали. Я рывком поднял Сару на ноги, и мы бросились к скату.

Справа снова хлопнуло, и еще больше темно-красных дробинок, подымая клубы пыли, заскакало перед нами.

– Дерево! – задыхаясь, крикнула Сара. – Это бросает дерево!

Я вскинул голову и увидел множество темных шаров, летящих вниз. Казалось, что они действительно летят с дерева!

– Осторожно! – крикнул я Саре и, толчком повалив ее на землю, упал и сам. Над нами беспорядочно хлопали темные шары, и казалось, весь воздух был наполнен отвратительно свистящими дробинками. Одна из них ударила меня по ребру, и ощущение было такое, будто меня хлестнули кнутом; другая – чиркнула по щеке.

– Быстрей! – крикнул я, поднимая Сару на ноги. Она оттолкнула мою руку и, выказав необычайную резвость, добежала до ската первой.

Глухие хлопки вокруг не прекращались, и весь грунт плясал под бесчисленными дробинками. Однако мы ухитрились, ни разу не споткнувшись, взбежать наверх и скрыться наконец в дверях, целыми и невредимыми.

Вся компания была там. Перед испуганно теснящимися лошадками бегал туда-сюда Хух, суетясь, как встревоженная овчарка. Тук сутулился в седле, а коротконогий бочонок Смит сидел невозможно прямо и пугающе сиял.

Снаружи все еще продолжались взрывы шаров, набитых дробинками, которые бились о грунт и прыгали, прыгали, прыгали.

Я посмотрел на Сару и нашел ее несколько изменившейся. Всегда безупречный костюм был помят и испачкан. Грязь была даже на щеке. Заметив, что она все еще сжимает свое ружье, я не мог не усмехнуться.

Что-то маленькое метнулось мимо ног, затем еще раз – и я увидел спешивших к двери крысоподобных существ. Каждое из них схватило по одной из прыгавших дробинок и немедленно вернулось назад, крепко сжимая добычу зубами.

Из глубины помещения донесся громкий шорох, сопровождаемый писком, и секунду спустя уже целая река этих тварей вылилась в дверь. Лошадки, перепугавшись еще больше, отступили в сторону – и все мы последовали их примеру.

Твари между тем не обращали на нас ни малейшего внимания. Единственным, что их занимало, были пляшущие дробинки, за которыми они гонялись с таким вдохновением, словно ничего важнее на свете не существовало. Поглощенные этим занятием, они иногда натыкались друг на друга, но на драки не отвлекались. А темные шары все продолжали падать, разбрасывая свою начинку…

Хух приблизился ко мне и, подогнув ноги, опустился на живот. Затем он коснулся щупальцами пола и сказал:

– Ожидая наступления голодных времен, они делают запасы.

Я кивнул, сочтя это логичным. Темные шары были чем-то вроде стручков, наполненных семенами, и разбрасывание их являлось обычным способом размножения. Но не только! Стручки годятся и для использования в качестве оружия, в чем мы убедились! Дерево как будто знало о нас и, как только мы вошли в пределы его досягаемости, – открыло огонь. Окажись мы чуть ближе к нему или на совершенно открытой местности – нам пришлось бы туго. Мое ребро все еще помнило полученный удар, а на щеке осталась царапина. Нет, это было просто невероятным везением – то, что поблизости оказалось здание!

Сара уселась на пол и положила ружье на колени.

– Как дела? – спросил я.

– Устала всего-навсего… Как я понимаю, у нас нет причин, по которым мы не могли бы здесь отдохнуть?

Оглядевшись вокруг, я увидел, что Тук уже слез со своей лошадки, а Смит все еще восседал в седле, задрав голову и слегка наклонив ее к плечу, словно прислушивался, – и по лицу его было разлито неимоверное счастье.

– Тук, – сказал я. – Не могли бы вы с Джорджем развьючить этих благородных скотин? А я пока поищу чего-нибудь горючего…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю