Текст книги "Второй жених"

Автор книги: Клэр Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Но Келли не дождалась даже намека на предполагаемое увольнение. И если глаза не обманывали ее, во взгляде Билла она уловила дьявольскую усмешку – он догадался, чего она хотела.

– Если бы вы, мисс Аркетт, знали нас, Макгауренов, получше, – протянул он, – то уже поняли бы, что мы составляем единое целое и обещание одного члена семьи имеет силу для всех. И если мой дядя счел нужным вырвать у вас подобное обещание, то позвольте вас заверить, что я со своей стороны его тоже сдержу, несмотря на то что вся эта ситуация кажется мне чертовски неловкой.

На это Келли ничего не могла ответить – оставалось только сидеть, раскрыв рот. А он развернулся и прошел в кабинет, оттуда до нее долетело счастливое восклицание Дональда: «Билл!» И дверь захлопнулась.

Высокомерный, отвратительный тип! Келли вся кипела, в голове ее проносились самые нелестные мысли о новом председателе фирмы. Черт его побери! Но, чтобы ее не считали сумасбродной девицей, которой ничего не стоит нарушить любое обещание, ей придется терпеть этого наглого выскочку целых три месяца!

Келли забыла про пишущую машинку и груду бумаг на столе – ей хотелось плакать. Ну зачем, зачем она сказала Биллу Макгаурену про этот уговор с Дональдом? Он же поклялся с ней поквитаться, а она сама дала ему карты в руки, за эти три долгих месяца он может сделать с ней все, что захочет, не отходя от рабочего места.

Глава 4

Все выходные Келли мучилась вопросом, может ли она нарушить обещание, данное ею Дональду Макгаурену, и уволиться, но в результате долгих раздумий и многочасовых борений с совестью она все же решила, что не может так поступить со своим старым добрым шефом.

Она попрощалась с ним в пятницу. Он улыбнулся, заметив ее нахмуренное лицо, заставив ее улыбнуться в ответ. Келли догадалась, что он еще не настолько стар, чтобы ему не льстило, что его юная секретарша так расстроена его уходом.

– Я еще вернусь, – шутливо пообещал он ей. – Ни за что не пропущу моего юбилея. И к тому же я оставляю тебя в хороших руках, правда?

Он хотел подбодрить ее, однако добился совершенно противоположного эффекта – улыбка мгновенно сползла с ее лица. Тогда старик тоже перестал улыбаться и напомнил ей об обещании.

– Келли, ты же меня не подведешь, правда? Пожалуйста, потерпи немного. Мне так важно, чтобы ты осталась и помогла Биллу освоиться.

– Конечно, я еще поработаю, – подтвердила Келли, стараясь придать голосу бодрость. – Я же дала вам слово, не так ли?

И вот наступил первый день ее работы с Биллом Макгауреном. Она приехала пораньше, чтобы уже сидеть на месте, когда войдет новый председатель правления, холодно с ним поздороваться и как ни в чем не бывало взяться за свою обычную работу.

Но все ее планы рассыпались, словно карточный домик, как только она вошла в приемную. Билл Макгаурен уже сидел за своим столом, оставив дверь в кабинет открытой, наверняка чтобы увидеть, во сколько явится его секретарша. Келли сразу разозлилась. Но потом решила, что не стоит начинать трехмесячное сотрудничество с открытой враждебности, и состроила неискреннюю улыбочку,

– Доброе утро, – вежливо произнесла она, и тут выяснилось, что Билл Макгаурен не из тех, кто поддается на такие уловки. Он ей даже не ответил. И вместо приветствия резко приказал:

– Быстро кладите ваши вещи и идите сюда.

Так начался этот день, в течение которою Келли не услышала от нового начальника ни одной любезности и даже просто человеческого слова. Ей вообще показалось, что он не особенно нуждается в ее услугах. Наверняка мог бы и сам разобраться в делах фирмы без посторонней помощи. Билл ни разу ни о чем ее не спросил, ни о чем с ней не посоветовался. Казалось, он с первого взгляда понял, что нужно делать, и сразу приступил к делу. Зато очень быстро выяснилось, что этот человек – фанатичный труженик, требующий такой же отдачи делу от окружающих.

Келли никогда не приходилось так много работать, как в этот день. В конце его ей даже пришла в голову мысль – может быть, Билл специально решил ее измотать, взяв такой сумасшедший темп, чтобы выяснить, на что она способна?

Над этим стоило подумать. Они со Скоттом начали встречаться уже на первой неделе ее появления на фирме. И вскоре это всем стало известно. А так как все члены этой семьи были как две капли воды похожи друг на друга, то Билл решил, не откладывая, выяснить: действительно ли она умеет работать или, может ее тут держали из-за отношения к ней Скотта?

Келли была решительно настроена доказать, что соответствует занимаемой должности. Она знала, что хорошо справляется с работой, и уже доказала это Дональду, так что совесть у нее была чиста. Но если Биллу нужны новые доказательства, что ж, пусть и он убедится, что она умеет работать.

– Доброе утро, – произнесла Келли, входя в его кабинет на следующее утро, и, как ни странно, на этот раз получила ответ на свое приветствие, хотя он был больше похож на невнятное ворчание. Ну вот, это уже лучше, подумала она.

Билл кивнул ей на стул, где она обычно сидела, когда ей диктовали письма, и, не говоря ни слова, принялся в упор ее разглядывать – собранные в аккуратный пучок на затылке каштановые волосы, контуры фигуры под узким приталенным жакетом, нервный розовый румянец на щеках…

Ей захотелось ударить его за сардоническую ухмылку, скользнувшую по его лицу, – ухмылку, не скрывавшую, что если дело касается женских прелестей в его вкусе, то у нее нет тут ни единого шанса.

– Что бы там ни творилось сейчас в вашей хорошенькой головке, – суровые жесткие слова были под стать выражению его лица, – можете об этом забыть. Я приехал сюда работать. И запомните: от вас потребуется то же самое, – добавил он так, словно решил, что она уже поставила его на первое место в списке потенциальных женихов. – А если вы попытаетесь и меня прибрать к вашей коллекции разбитых сердец, то возьмите на заметку – я считаю, что одного разбитого сердца в моей семье более чем достаточно.

– Как вы смеете! Эгоист! Свинья! – вырвалось у Келли прежде, чем она успела подумать. – Да у гориллы больше шансов мне понравиться, чем у вас! И вы тоже запомните: я не привыкла, чтобы мужчина раздевал меня взглядом, особенно на работе. – Конечно, это было дерзостью и некоторым преувеличением, поскольку он рассматривал ее хоть и с любопытством, но довольно бегло, однако она уже не могла остановиться.

– Ну разумеется, – медленно и надменно протянул он, ничуть не смутившись от ее обвинений. – Вам, наверное, привычнее, когда мужчины вас действительно раздевают.

– Вы… – начала было Келли, готовая вновь взорваться, но он не дал ей договорить. Быстро открыл свой портфель, вынул из него несколько папок и протянул ей:

– Посмотрите, сможете ли вы в этом разобраться?

С папками она разбиралась до одиннадцати. Потом перепечатала несколько писем, которые он набросал с сокращениями и массой помарок, и, не переставая внутри кипеть, отнесла ему на подпись. Билл заставил ее сесть и надиктовал еще несколько писем.

Только во второй половине дня Келли обнаружила, что время пролетело незаметно, – то ли ей на самом деле нравилось работать с новым начальником, то ли из-за того, что она сердилась на него, не обращая внимания на все прочее. Но факт оставался фактом – Келли не заметила, как закончился рабочий день. Спина у нее болела от долгого сидения в одном положении. Она откинулась на спинку стула. И при этом увидела, что Билл опять смотрит на нее. Но на этот раз в его голубых глазах не было и намека на враждебность, наоборот – скорее нечто похожее на восхищение. То ли он все же оценил, что она управлялась со всем, что он поручал ей, то ли еще почему-то, только вся ее злость на него тоже мгновенно улетучилась.

Келли не успела подумать, как рот ее растянулся в дружелюбной улыбке, какой она иногда улыбалась его дяде, когда временами они делали передышку в работе. Но тут же об этом пожалела. Билл просто опустил темную голову, видимо, ненависть к ней возобладала с прежней силой.

– Вы закончили печатать отчет? – прорычал он, хотя прекрасно видел, что листок отчета еще заправлен в машинку.

– Чудеса так быстро не делаются, – огрызнулась она, испытывая огромное желание чем-нибудь в него запустить, и забарабанила по клавишам машинки.

Ничего, думала Келли, твердо решив выстоять до конца, зато впереди ее ждут два дня выходных, когда она хорошенько отоспится и пообщается с кем-нибудь из старых друзей.

Но все ее планы на выходные пошли прахом, когда в пятницу в четыре часа дня, как раз когда она была в кабинете Билла, на ее столе зазвонил телефон.

– Можете взять трубку здесь, – разрешил Билл, не отрываясь от напечатанных писем, которые она положила перед ним на стол.

Хотя ей нужна была всего пара секунд, чтобы дойти до своего стола, Келли подчинилась, решив, что все равно звонят, скорее всего, ему. Но это оказалась ее сестра Люси.

– Милая, приезжай ко мне, очень прошу тебя, – заливаясь слезами, попросила она. – Хью улетел на Багамы. Видишь ли, его фирма якобы проводит там в выходные семинар для сотрудников!

– Ну а вдруг это правда? – с сомнением произнесла Келли, ни на секунду не сомневаясь, что это очередная ложь гуляки Хопкинса.

– Да, так бывает, – признала Люси. – Но у него на рубашке был след от губной помады!

«Вот подонок!» – подумала Келли, заметив краем глаза, что Билл закончил просматривать, бумаги и теперь безо всякого стеснения прислушивается к ее разговору.

– Ты уверена? – спросила она сестру. – А может, это была не помада?

Сейчас годились любые слова, только чтобы успокоить сестру, хотя Келли знала: Люси все равно его не выгонит, что бы он ни вытворил.

– Ах, Келли, – зарыдала Люси. – Что я буду делать, если он меня бросит?!

Келли прикусила язык, чтобы не сказать, что сестре давно пора выставить Хопкинса из дома.

– Ну, не плачь, дорогая, – пролепетала она. – Вернется он, куда он денется? А я, конечно, приеду. – И только тут вдруг вспомнила, где находится, метнув взгляд на Билла Макгаурена. Тот смотрел на нее не скрывая, что ее разговор привлек его внимание. – Люси, мне пора идти, – поспешно произнесла она. – Я приеду к тебе как только смогу.

Келли постаралась придать себе деловой вид.

Эмоционально она и так была выбита из колеи сообщением сестры, что ее муж снова пустился во все тяжкие, а тут еще новый начальник, навострив уши, откровенно прислушивался к их разговору…

– Если память мне не изменяет, – неожиданно проговорил он, – Люси – это ваша сестра? Могу ли я сделать вывод из упоминания об испачканной губной помадой одежде, что ее муж гулена?

«Можете делать какие угодно выводы», – хотелось Келли бросить ему в лицо, но слово «гулена» вдруг уязвило ее в самое сердце. И без того взбудораженная несчастьем сестры, она побледнела.

– Это так отвратительно! – заявила Келли, стараясь говорить спокойно и хладнокровно, но, не выдержав, с горечью добавила: – Как она только может жить с таким!.. – И вдруг опомнилась – Биллу ни к чему быть в курсе, ее личных дел. – Простите… Просто… Просто есть одна вещь, которую я совершенно не выношу, – пришлось ей договорить. – Это неверность.

– Ах, неверность! – не без ехидства отреагировал он, явно желая напомнить ей, что она сама предала и обманула его брата. И подтвердил это, резко крикнув: – Черта с два я вам поверил!

Оторопев, Келли уставилась на него.

– Что это значит? – попыталась защититься она.

Ее вопрос, видимо, истощил терпение Билла. Вскочив на ноги и возвышаясь над ней, как скала, он заорал:

– И вы еще смеете говорить о неверности, когда сами, будучи невестой моего брата, нагло встречались с другим и даже уехали с ним куда-то на два дня!

– Во-первых, я ни с кем никуда не уезжала…

– Так я вам и поверил! – перебил Билл, окидывая ее презрительным взглядом.

Келли не испугалась этого взгляда, но разозлилась не на шутку.

– Да, не уезжала, – твердо повторила она. – К вашему сведению, я провела выходные у моей сестры Люси.

– С какой стати? Что, в тот раз ее муж тоже загулял?

От его сарказма у нее внутри все перевернулось.

– Нет, – едва сдерживаясь, отрезала она. – Тогда у Люси все было в порядке. Это я нуждалась в утешении.

– Вы? Вам нужно было утешение? – с сарказмом повторил он и прищурил глаза, хотя на короткий миг Келли показалось, что он готов ей поверить. Однако Билл тут же выложил свою версию причины ее расстройства: – Значит, все-таки поняли, что, разорвав помолвку, потеряли человека, который был бы вам верен до конца?!

– Верен до конца? – невольно воскликнула она. – Да откуда вам знать, был ли мне верен Скотт?

И получила в ответ взгляд, полный ярости.

– Да, в этом я уверен, – высокомерно заявил Билл, глядя на нее сверху вниз с высоты своего огромного роста. – Потому что все мужчины рода Макгаурен отличаются верностью. Как бы отчаянно они ни флиртовали в молодости, как только встречают женщин, которые покоряют их сердца, – все, остальные для них перестают существовать.

Келли не смогла сдержать нервного смешка. Выходит, Скотт в этом семействе белая ворона? Или, может, просто никогда ее не любил?

– А вы что, смеете в этом сомневаться? – Билл явно потерял над собой контроль, заскрипев зубами. – Ну да, конечно, вам этого не понять. Вы-то сами никогда не любили моего брата, так что и понятия не имеете о том, что такое верность.

Келли затрясло от бешенства.

– Неправда! Я его любила! – вспылила она.

– Ах вот как! Любили. Ну да! Вы так его любили, что до сих пор не навестили его в больнице. Так вы его любили! Вам на него наплевать!

– Раз вы все равно не верите ни одному моему слову, видимо, нам нет смысла разговаривать! – холодно отрезала Келли и вдруг почувствовала, сама не зная почему, что ей очень важно объяснить Биллу, почему она не побывала у его брата в больнице. – Неужели вы не можете понять? Я просто не могла к нему поехать тогда. Во всяком случае, пока не была уверена, что… что я не стала Скотту безразлична.

– Ну разумеется, вы все еще боитесь, что вам придется связать судьбу с калекой.

– Вы же сами сказали, что он не останется калекой, – возразила она, зная, что только теряет время, препираясь с человеком, который истолковывает все слова против нее. – Я просто боялась… боялась, что меня могут уговорить восстановить нашу помолвку.

– Ах, какое у вас мягкое нежное сердце! – насмешливо проговорил Билл, так что ей захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым.

Вдруг его лицо потемнело, в глазах вспыхнул злой огонек, и Келли с ужасом вспомнила, что Билл обещал поквитаться с ней. И этот разговор, поняла она, он тоже затеял не случайно – чтобы вытянуть из нее всю правду, которую использует против нее же.

– Почему вы бросили моего брата за неделю до свадьбы? – спросил Билл напрямик, пока она отчаянно пыталась успокоиться, уговаривая себя, что он не может быть настолько мстительным, чтобы превратить ее жизнь в кошмар.

Келли посмотрела ему прямо в глаза. Он не скрывал своей безжалостной ненависти к ней. Не хватает только к этому добавить еще одно оскорбление в адрес его брата, обвинив его в неверности. Не стоит забывать, как совсем недавно руки Билла сжимали ее горло…

– Разве сам Скотт вам ничего не рассказывал? – Она немного попятилась, стараясь придумать какую-нибудь уловку, чтобы не говорить ему всю правду.

– Он по-прежнему считает вас самой очаровательной девушкой на свете, – сообщил Билл ледяным тоном… – И он не будет чернить ваше имя, рассказывая излишние подробности вашей последней встречи, – это же понятно. – И, помолчав, добавил: – Верность моего брата вам не подлежит никакому сомнению. – Видимо, слово «верность» как-то засело в мозгу Билла Макгаурена и почему-то не давало ему покоя.

Призвав на помощь все свое мужество, Келли твердо решила ни в коем случае не оповещать его о причине неожиданного разрыва ее помолвки со Скоттом. Она и так была сыта по горло его наглыми заявлениями, насмешками, издевательским тоном и тем, что он не верил ни одному ее слову.

Оказавшись за своим столом, Келли немного успокоилась и мысленно переключилась на Люси и ее бессовестного мужа. Бедная ее сестра! Еще полчаса – и можно будет уйти с работы, забыть наконец про этого невыносимого, ужасного Билла Макгаурена, поехать к ней и постараться ее утешить. А может, заодно и решить насчет себя: стрит ли ей дальше выносить издевательства нового начальника или поступиться совестью и все же нарушить обещание, данное Дональду Макгаурену? Будет ли спокойна ее совесть, если утром в понедельник она подаст заявление об увольнении?

– Можете это оставить. – Келли вздрогнула от неожиданности и оторвала глаза от своей работы. Ее удивило не столько то, что Билл так быстро вышел следом за ней из кабинета, сколько его голос, в котором не было и тени злости или недовольства. За несколько минут из зловредного неприятеля он вдруг превратился – можно ли верить собственным глазам? – в приятного обходительного джентльмена, каким она никогда его не видела.

– Что оставить? – не поняла Келли, уже не зная, как его воспринимать. Даже его внезапная адресованная ей улыбка вызвала у нее подозрение. Скажите, oн оказывается, умеет улыбаться! Она еще не видела, чтобы он улыбался. От этого его красивое лицо сразу как то посветлело, стали видны крепкие белые зубы, ровные и здоровые… Келли просто не верила своим глазам. Только что Билл буквально разносил ее в пух и прах, и вдруг – такая перемена!

– Боюсь, мы с вами немного погорячились, – продолжал мило улыбаться он. – Простите, но я так переживаю за брата. А у вас, конечно, свои чувства, я понимаю, у вас тоже неприятности с сестрой и с её неверным мужем.

Да что это он все про верность и неверность? Неужели опять нарочно заговорил об этом, чтобы проверить, не проболтается ли она? Однако красивый рот Билла снова раздвинулся в улыбке.

– Знаете, что пришло мне в голову? – Билл излучал такое мужское обаяние, что Келли растерянно заморгала. – Поскольку мы оба не хотим нарушать обещаний, данных Дональду, давайте-ка зароем яблоко раздора по крайней мере на время работы? Ну что, согласны?

Он был так мил и неотразим в этот момент, что Келли тут же забыла, что собиралась в ближайшие дни набраться мужества и подать заявление об уходе, несмотря ни на какие обещания.

– Всю неделю вы трудились замечательно, – заявил Билл. – Я очень доволен. Блестяще справлялись со всеми моими заданиями, хотя я и нагружал вас сверх меры. Может, забудем о наших размолвках и начнем в понедельник все заново, с чистого листа?

– Я… – Келли боролась с собой. Конечно, ей льстило, что ее усилия не пропали даром, и в то же время ей пока не верилось в такое перевоплощение начальника.

– Знаю, знаю, вам пришлось нелегко. – Билл больше не улыбался, что могло означать только одно: либо он сейчас предельно откровенен, либо просто очень хороший актер. – Но, надеюсь, мое варварское поведение не навело вас на мысль нарушить ваше обещание моему дяде.

– О нет, что вы, конечно нет, – торопливо солгала Келли и получила в ответ еще одну очаровательную улыбку.

Не переставая улыбаться, он протянул ей руку.

– Итак, в понедельник начинаем все заново, договорились?

Не понимая толком, что она делает, Келли протянула ему руку и почувствовала его крепкое теплое пожатие.

– Хорошо, – растерянно пробормотала она и поневоле признала, что он говорит искренне, когда услышала:

– Я знаю, вы хотите поскорее поехать к сестре. Можете все оставить, а я уберу потом у вас на столе, не волнуйтесь.

– Вы… что? Уберете?..

– Идите, идите, – уже с властной настойчивостью потребовал он и любезно добавил: – Желаю вам все же по возможности приятно провести выходные.

У Келли голова шла кругом, когда она выезжала на машине со стоянки перед офисом. Неужели все это было на самом деле? Она все еще чувствовала сильное тепло его руки от их торжественного рукопожатия. Но как же так? То он был готов размазать ее по стенке, если бы она сказала хоть слово против его брата, а то вдруг предложил вообще забыть о Скотте и трудиться плечом к плечу?

Келли автоматически обгоняла машины, пытаясь разгадать загадку последних событий. Она была уверена, что ее новому начальнику совершенно все равно, какие у них сложатся отношения – спокойные или, наоборот, напряженные. Так почему же он вдруг так резко переменился к ней? Что произошло?

Правда, за эту неделю Келли была свидетелем нескольких молниеносных решений Билла. Она поняла, что он может очень быстро думать, стремительно делать выводы н так же принимать решения. Но что за мысли заставили его в мгновение ока превратиться из настоящего монстра, воспринимающего ее с такой откровенной ненавистью, что она всерьез его опасалась, в человека, который вдруг заявил, что гармоничная рабочая обстановка ему дороже любых разногласий?

Келли уже подъезжала к дому Люси, когда в ее голове вдруг вспыхнул ответ. О, он еще и проницателен, этот Билл! Видимо, как-то уловил намерение нарушить обещание, данное его дяде. Наблюдая за тем, как он работает, Келли заметила его неподкупную честность во всех делах. А значит, если по возвращении Дональд не застанет ее на рабочем месте и спросит, что случилось, Билл будет вынужден все с той же честностью признаться, что она уволилась из-за его к ней отношения. А это будет равносильно тому, что он нарушит данное дяде слово.

Только войдя в калитку дома Люси, Келли опомнилась и решила выбросить из головы все мысли о работе, своих проблемах й сосредоточиться на том, как помочь сестре. По прошлому опыту она уже знала, что предлагать ей порвать с Хью раз и навсегда и немедленно развестись ни к чему не приведет. Люси сразу же с жаром кинется на защиту своего непутевого муженька.

– О, как ты быстро, вот не думала, что ты так скоро приедешь, – радостно выбежала ей навстречу Люси. Глаза у нее были красные, опухшие – она опять плакала. Однако Келли с некоторой надеждой заметила, что сестра выглядит бодрее, чем ей показалось по их телефонному разговору.

– Мой шеф решил, что я славно потрудилась на этой неделе, и решил отпустить меня пораньше, – весело проговорила она.

Выходные, проведенные у сестры, выдались не особенно веселыми. Всякий раз, как только девочки выходили из комнаты, Люси возвращалась к разговору о муже. Но Келли, помня, как помогла ей сестра две недели назад, когда она сама кинулась выплакивать ей свое горе, старалась не злиться, когда Люси с завидным оптимизмом начинала уверять ее, что если бы только несчастный, заблудший Хью перестал гоняться за каждой юбкой, то он был бы идеальным, ну просто образцовым мужем.

Она старательно скрыла свое отвращение, когда этот долгожданный пошляк в воскресенье вечером прискакал домой, вручил оторопевшей жене коробку шоколадных конфет и еще набрался наглости как ни в чем не бывало спросить, скучала ли она без него. Келли от этого сделалось дурно, и она засобиралась домой.

– Ты же хотела ехать завтра утром прямо на работу, – удивилась Люси, собираясь ее удержать.

– Да, милая, собиралась, но у меня такой суровый новый начальник, что лучше мне как следует выспаться и завтра пораньше явиться на работу.

– Что, уже приглянулся тебе, да? – Хью непременно нужно было вставить словечко, куда его не просили. Келли не собиралась ему отвечать и даже не повернула головы в его сторону. Но в этот момент с лестницы сбежали обе ее племянницы, бросились ее обнимать, и она не удержалась, чтобы не всадить в Хопкинса шпильку.

– С некоторыми мужчинами хотя бы знаешь, чего ожидать, – произнесла она. – А Билл Макгаурен, я нисколько не сомневаюсь, никогда не позволил бы себе уверять женщину, что любит ее, и при этом у нее за спиной крутить шашни со всеми подряд.

Келли ехала домой и не жалела о том, что сказала. Конечно, Хью или пропустил ее слова мимо ушей, или решил, что они относятся к Скотту, но это ее мало волновало. Гораздо больше Келли удивлялась тому, что привела ему в качестве примера верности Билла Макгаурена. С чего бы это? Неужели ей так запали в душу его слова о наследственной черте Макгауренов хранить верность любимым? Ей вдруг стало интересно: а он кого-нибудь любит? Келли знала, что Билл не женат. Но может, у него была несчастная любовь? Или он еще не встретился с той всепоглощающей страстью, о которой так высокопарно говорил, что в жизнь каждого мужчины их рода она приходит только раз? Ах, какая ей разница! И зачем забивать голову его личной жизнью, которая не имеет к ней никакого отношения?