Текст книги "Дрянной учитель (ЛП)"
Автор книги: Кларисса Уайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Зависит от того, что за условия, – говорю я, нервно перебирая пальцами.
– Условия такие: ты моя студентка, а я – твой учитель, и мы ведем себя соответствующе.
– Идет. – Не понимаю, к чему он клонит.
– Нам стоит вести себя, как полагается, – добавляет он, кивая, пока расхаживает рядом. Поднимает на меня взгляд, словно в поисках ответа.
– Да. Но…
Профессор идет ко мне, затем проходит мимо, обходя кругом, словно коршун, парящий над добычей.
– И никто из нас не станет говорить о наших личных делах с кем-либо. Согласна?
– Ладно… но это не значит, что я забуду.
Когда он проходит мимо меня, клянусь, я вижу, как он прищуривает глаза.
– Как и я, мисс Уолтерс. Никогда бы не смог.
Внезапно я ощущаю поток теплого воздуха у шеи… и быстрое прикосновение его пальцев к моей спине, от чего покалывает весь позвоночник.
* * *
Томас
Я не знаю, почему прикоснулся к ней.
Смотрел, как она стоит там со своим дерзким характером, и все, о чем мог думать, это как прикоснуться к ней. Поэтому так и сделал. Это просто случилось. Я не смог остановиться.
А стоило.
Но по какой-то причине я не хочу, даже зная, что это неправильно.
Теперь она не просто девушка, которую я трахнул. Она – студентка, и мне стоит вести себя подобающе. Как плохо, что мои мысли настолько извращены, когда я нахожусь рядом с ней. Сейчас я кто угодно, только не образец для подражания.
Я вижу, как ее тело напряглось лишь от одного прикосновения моего пальца. Знаю, что она тоже это чувствует... Эффект, который я на нее оказываю. Как она раздражает меня лишь одним своим взглядом. Может, поэтому мы продолжаем сталкиваться. Мы не можем находиться вдали друг от друга… и может, поэтому мы так яро сопротивляемся.
– Я просто хочу знать, – произношу я. – Ты впредь будешь пропускать мои уроки?
– Что? Эм… не знаю, – отвечает она, тут же беря себя в руки.
– Это не ответ. – Я кладу ладонь на стол, близко к месту, где она стоит, и наклоняюсь. Не могу остановиться. Мне хочется находиться ближе к ней, даже если я знаю, что нельзя. Как плохо, что мой член не слушает мозг.
– Мы закончили? – спрашивает она, скрещивая руки.
Поворачивается и уходит от меня, а я не могу избавиться от желания схватить ее и заставить остаться. Особенно, когда вижу покачивающуюся из стороны в сторону попку. Она пробуждает во мне желание снова отшлепать ее.
Блядь. Теперь все становится лишь сложнее.
– Тебе лучше прийти завтра, – произношу я.
Она оглядывается через плечо.
– Или что?
Я ухмыляюсь, обдумывая все развратности, которые мог бы с ней проделать.
– Ты точно знаешь, что случится, если не придешь. – Слова срываются с моего языка прежде, чем я понимаю это, и я знаю, что не смогу забрать их назад. Это не просто невинная шутка. Это обещание.
Хейли только пялится на меня с шоком на лице, а затем быстро поворачивается и убегает.
Боже, как же я влип… но при этом мне это очень нравится.
В этой девушке есть что-то; что-то неосязаемое, но четко видимое… потребность чувствовать себя нужной. Я могу ощутить ее в воздухе – страх перед тем, что ее не увидят и не услышат. Словно она проживает свою жизнь совершенно без чувств. Пристальный взгляд ее глаз говорит намного больше, чем то, что она позволяет увидеть остальным.
Не могу дождаться, когда раскрою его.
Но стоит ли мне?
Черт, нет.
Но я ведь не ожидал, что она появится в моем классе.
Что сделано, того не изменить. Мы занимались сексом, и я сказал себе, что смогу забыть и двигаться дальше, как в случае со всеми предыдущими девушками.
Вот только она не просто девушка.
Она студентка. Моя студентка.
И из-за нее я, кажется, нарушу правила…
* * *
Позже тем вечером
Первое, что я делаю, когда прихожу домой, беру компьютер и отрываю «Фейсбук».
Ничего нового. Я смотрю на нее.
Вчера было то же самое.
Я просмотрел все ее фотографии. Изучил ее страницу. Проверил посты.
Она – развязная девчонка. Любит выпивку и вечеринки весь день напролет, даже если не должна. Она носит яркие цвета – взять хотя бы ее волосы – словно кричит миру о том, что она существует. В ее постах восклицательных знаков и смайликов больше, чем самих слов. Ей также нравится хвастаться своим пирсингом, который, как мне кажется, очень ей идет. Ни разу не видел, чтобы она читала книгу или делала фотки на уроке. Также я не нашел ни одного поста о ее родителях или других членах семьи вообще. Или я плохо ищу.
Чем дольше смотрю на ее страницу, тем больше мне кажется, что я узнаю ее, пусть даже это и одностороннее действие. Может, это превращает меня в извращенца, но я с этим не согласен. По крайней мере, я делаю это наедине… и, по крайней мере, она не знает.
Несколько недель назад, кажется, у нее была вечеринка, потому что я просмотрел видео, где она глушила пиво и слизывала мороженое с живота какого-то парня. Думаю, она действительно любит случайные встречи.
Еще в одном видео она танцует, пока, наверное, подруга ее снимает. Она выглядит пьяной в хлам, но ее танец настолько проникновенный, что завораживает.
Я не могу оторваться от просмотра.
Не могу избавиться от оцепенения после ее танца… и беззаботности, которую она излучает.
Как и я, она ищет выход.
Не могу перестать сравнивать нас.
И это конкретно меня возбуждает.
Ее движения такие соблазнительные, что я тянусь к штанам и начинаю прикасаться к себе.
Мой член уже твердый.
Он был твердым, когда я разговаривал с ней в классе.
Он твердый каждый раз, когда я думаю о ней в душе.
Твердый, когда смотрю на нее в «Фейсбуке».
И становится лишь тверже, когда я понимаю, что это, мать его, неправильно.
Одних прикосновений недостаточно, поэтому я расстегиваю ширинку и вытаскиваю его.
Голодное лицо Хейли смотрит прямо в камеру, и я практически вижу, как ее взгляд просверливает во мне дыру.
Мой член пульсирует от потребности при виде ее фигурного тела в красном платье, и мне хочется кончить на нее. Грязные картинки мелькают перед глазами.
Хейли, нагнутая над столом, с красной от моей ладони задницей, мой член глубоко в ее киске.
Хейли с моим членом во рту, пока я не кончаю, а затем она слизывает все соки с него под душем.
Хейли с раздвинутыми ногами для меня, после чего я вколачиваюсь в нее, пока она не кончает.
Хейли, связанная, в моей постели, с вздернутой вверх попкой, и готовая к тому, чтобы я ее взял.
Я хочу ее.
Так сильно хочу… что кончаю от одной мысли.
Я громко стону, когда моя сперма выстреливает на штаны, на стол, на стену.
Блядь.
Мне слишком было это нужно.
Черт, эта девчонка сведет меня с ума от потребности.
Я вздыхаю. Смотрю на бардак. Теперь придется убирать.
Но я не могу не подумать о том, что в один прекрасный день я заставлю ее убрать это все своим языком.
И этот день может наступить быстрее, чем я думал.
Видите, вот почему я не трахаюсь дважды с одной и той же девушкой… потому что не могу их отпустить.
Это плохо для нас обоих.
Особенно учитывая ее статус моей студентки.
Чтоб меня.
Внезапно звонит телефон, и я смотрю на номер.
Блядь, как раз та, кто мне нужна.
Я не поднимаю трубку. Вместо этого встаю и выхватываю несколько салфеток, чтобы вытереть себя и бардак, который устроил на своем столе. Но как только выбрасываю салфетки, телефон звонит снова, заставляя меня вздохнуть.
Она не сдается, не так ли?
Думаю, дальнейшее изучение страницы Хейли придется отложить на потом.
Глава 6
Хейли
– Смотри, – говорит Лесли. – Я могу выдувать члены дымом.
Она делает затяжку своей сигаретой и выдувает в воздух большой круг, а затем маленькую струйку дыма, которая вроде и похожа на член… но не совсем.
– По-моему, похоже на растянутый носок.
– Да пошла ты. Сможешь сделать лучше?
– Нет, даже пытаться не буду, – отвечаю я. – Я могу только киску выдуть.
– Как? – интересуется она.
Делаю затяжку и выдуваю кольцо.
– Видишь? Дырка.
Лесли прыскает со смеху.
– Это огромная киска. В нее поместится пять членов.
– Уже шесть. Она увеличивается.
Мы обе громко ржем, опираясь о стену учебного здания и глядя на приближающийся трафик издалека. Мне нравится стоять здесь и просто смотреть на людей, словно это моя работа. Это лучше, чем сидеть в классе на лекции. Думаю, мне больше нравится наблюдать за людьми, чем взаимодействовать с ними в реальной жизни. Что бы это, мать его, не значило.
– О, Боже… – внезапно говорит Лесли. – Смотри!
Она указывает на машину на парковке, и я вижу, как мистер Хард выходит со стороны пассажирского сидения. Проходит к водительской стороне и ждет, пока опустится стекло. За ним показывается женщина и скоромно улыбается, высовывая голову в окно. Я не вижу, что они делают, но с меня достаточно. Хорошего это ничего не сулит.
– О-оу… кажется мистер Горячая Попка занят, – указывает Лесли.
Я прикусываю язык.
Затем вижу, как он оборачивается и идет к нам.
– Блядь, повернись, – толкаю ее в бок. – Туда.
– Эй, ты чего творишь?
– Я очень не хочу говорить сейчас с профессором. В классе было довольно странно, – отвечаю я.
– Ладно, ладно.
Мы отходим к торцу здания и ждем. Я выглядываю из-за угла как раз, когда он входит в дверь. Вздыхаю про себя, когда он исчезает из поля зрения. Если она права… блядь. Ненавижу думать об этом, поэтому просто отключаю мысли. Бросаю сигарету на землю и топчу ее.
– Что-то я не настроена сегодня на урок, – говорю я.
– Что? Хочешь прогулять? Снова?
– Ага, почему нет? – пожимаю плечами. – Не то чтобы мы много пропустили. Все уроки записаны и их можно просмотреть онлайн.
– Ага, но он, скорее всего, задаст дополнительную домашку, которую ты не поймешь, если пропустишь занятие.
Я ухмыляюсь, поворачиваясь и отходя.
– Разве не в этом суть?
Лесли хмурится.
– Ладно… ты же понимаешь, что нам скоро тест писать?
– Ага, – пожимаю плечами, – но не сейчас же.
Он все еще стоит там, даже когда я уже отошла на приличное расстояние.
– Идем, – кричу я.
– Нет, думаю, что сегодня я схожу на лекцию, – говорит она.
– Ооооу… – дуюсь я.
– Делай, что хочешь, хорошо? – кричит она в ответ. – Увидимся позже.
– Ладно. Побудь занудой и отрави всем настроение!
Лес показывает мне средний палец, поэтому я показываю ей два. Мы обе улыбаемся, а затем я поворачиваюсь и иду в другую сторону. Не знаю, куда направляюсь, но мне плевать. Просто хочется убраться отсюда подальше.
Бежать. Бежать. Бежать. Это все, что я когда-либо делала.
* * *
Три года назад
Каждый раз, когда я вхожу в свой дом, чувство такое, словно я пришла на похороны, не зная, кто умер.
Занавески задернуты и блокируют солнечный свет, лампа на кухне – единственный источник освещения во всем доме. Витает запах алкоголя и сигарет, смешанный с ароматом специй.
Нахожу маму на кухне, которая, стараясь всеми силами, потом и кровью, делает идеальный томатный суп.
– Привет, – быстро говорю я, пытаясь не отрывать ее от дела, но она все равно поворачивается ко мне.
Большой синяк на ее лице заставляет меня остановиться на полушаге.
– Привет, солнышко! Ты где была?
– Просто гуляла с друзьями, – отвечаю я, заправляя волосы за уши, потому что не знаю, что еще сделать, видя черную отметину на ее лице.
Я делаю, что и всегда, говорю, что и всегда, чтобы не привлекать внимания к тому факту, что сделала бы гораздо больше, даже если бы это была скука смертельная, чтобы как можно дольше не появляться дома.
Она странно мне улыбается, всего лишь, чтобы немного прикрыть синяк волосами.
Мы обе находимся в стадии отрицания.
Внезапно входная дверь распахивается с ударом о стену, впуская темную ярость.
– Я пойду в свою комнату, – произношу я, оглядываясь.
– Маргарет! Я голоден!
Его голос всегда заставляет меня ходить быстрее.
Мне только удается закрыть за собой дверь, как он взрывается.
– Блядь! Почему ты готовишь эту херню? Ты знаешь, что я всегда хочу долбаный куриный суп! – слышу его рев.
– Я подумала, что сегодня сделаю что-нибудь другое… чтобы удивить тебя, – отвечает мама мягким голосом.
– Я ненавижу томатный суп!
Слышу, как что-то металлическое падает на пол, и прекрасно знаю, что это кастрюля.
– Посмотри, что ты заставила меня сделать! – Его голос звучит громче, чем я когда-либо слышала.
Так громко, что мне хочется кричать.
– Убирай это и сделай что-нибудь другое, пока я не выбросил тебя и твою грязную крысу из этого дома! – беснуется он.
Слезы стекают по щекам, но я не хочу их сейчас.
Я чувствую себя такой беспомощной.
Хотела бы я пойти сейчас к маме и встать на ее защиту, даже если она сама отказывается от нее.
Я бы боролась с ним, если бы знала, что у меня хватит на эти силы.
Находясь в тумане, хватаю свой айпод и наушники и вставляю в уши. Они не заглушают шум, пока я не включаю музыку. «Teen Idle» Марины Диамандис начинает грохотать.
Громко, чтобы заглушить звуки ссоры.
Громче, чтобы мне не пришлось слышать мамин плач.
Так громко, что уши почти взрываются, но мне плевать.
Эта музыка – единственное, что у меня есть.
Она заставляет меня чувствовать себя живой в мире, который умирает медленной, жалкой смертью.
* * *
Томас
Настоящее время
Одно пустое место.
Её.
Она думает, что может обыграть меня?
Когда я говорю, что ей нужно быть здесь, я говорю серьезно.
Даю классу задание, чтобы самому поработать в тишине. Открываю ноутбук и ввожу ее имя в «Фейсбук». К счастью, мне не нужно подавать заявку к ней в друзья, чтобы написать личное сообщение.
Томас: Где ты?
Проходит немало времени, но она не отвечает, а я барабаню пальцами по столу, раздраженный тем фактом, что она ослушалась моих правил.
Томас: Отвечай.
Хейли: Нет меня.
Томас: Нет тебя в классе, это точно.
Хейли: С каких пор ты в «Фейсбуке»?
Томас: С тех самых, как встретил тебя.
Я не боюсь признать, что следил за ней. Знаю, что это против правил, но я уже нарушил их, так что от осторожности теперь толку нет. Я просто хочу, чтобы она была здесь. Мне плевать, что придется сделать, чтобы это произошло.
Хейли: Преследуешь, значит?
Томас: Может, если бы ты притащила свою задницу на урок, мне бы не пришлось этого делать.
Хейли: Извини, но мне действительно сейчас не до этого.
Томас: Тебе плохо?
Хейли: Мне все утро плохо. Я даже с кровати не вставала.
Томас: Ты сейчас серьезно? Потому что могу поклясться, что видел тебя возле входной двери в колледж сегодня утром.
Проходит некоторое время, прежде чем она отвечает, поэтому мне кажется, что она не ожидала, что я буду в курсе ее «болезни». Я вижу ложь. Студенты все время пытаются солгать, но со мной это не работает. Особенно, когда врет она.
Хейли: Ладно. Да, я была там. Теперь меня там нет. Просто оставь меня в покое.
Томас: Нет. Ты придешь в колледж. Сейчас же.
Хейли: Почему тебя это так заботит? Запал на меня, что ли?
Томас: Не испытывай мое терпение, Хейли.
Девчонка толкает меня к моему пределу, но я не позволю ей взять верх. Если она меня не послушает, я преподам ей урок… по-своему.
Хейли: Разве это не «строго запрещено» или что-то в этом роде?
Томас: О, мы уже пересекли грань запретного… Знаешь, мне просто любопытно. Скажи мне, от кого ты бежишь? Потому что, как пить дать, не от меня.
Хейли: Я ни от кого не бегу, и уж точно не от тебя.
Томас: Хорошо. Значит, можешь ходить на занятия, как и полагается.
Она не сразу отвечает. Наверное, почувствовала себя прижатой. Хорошо. Иногда ей стоит поучиться слушать. Ходить на занятия – в ее же лучших интересах… И быть рядом со мной. Я мог бы научить ее тому, чему никто другой не в силах.
Хейли: Я не сказала бы тебе, даже если бы что-то было.
Томас: Знаю. И тебе не нужно говорить мне до тех пор, пока ты ходишь на уроки.
Хейли: Иначе что?
Томас: Оо… ты даже не знаешь, на что я способен, но думаю, имеешь представление. А теперь… Пришла. Сюда.
Ответ не приходит, поэтому, думаю, она отключила телефон. Жаль.
Если она не появится в течение десяти минут, не думаю, что у меня получится сдержаться. Не могу поверить, что она снова прогуляла урок.
О чем эта девчонка думает? То, что мы трахнулись, не означает, что она может рисковать своей студенческой деятельностью. Я не позволю ей сделать это. Мне это тоже аукнется, потому как именно я ее трахнул.
Закрываю ноутбук и поднимаю карандаш, глядя, как работают студенты. Я не прерываю их, потому как у меня на уме есть кое-что поважнее. Например, как мне заставить ее заплатить за очередной прогул? Что подойдет в качестве наказания?
Дополнительное домашнее задание, чтобы она могла догнать материал?
Выволочка перед всей аудиторией, чтобы она больше не прогуливала?
Или мне подождать, пока мы останемся наедине, затем нагнуть ее над своим столом и отшлепать по заднице, пока та не покраснеет.
Беру карандаш в рот и начинаю покусывать его, потому что мне нужно что-то, чтобы успокоиться прежде, чем у меня поднимется стояк. Боже, прямо перед студентами.
До чего же это неправильно, но я не могу перестать думать о ней.
Когда она стоит передо мной, я вижу прямо через ее одежду. Воспоминание о ее нагом теле до сих пор такое четкое… словно я не в силах думать ни о чем другом.
Все, что я хочу, это снова трахнуть ее.
А затем я скажу ей, как глупо было тратить время на колледж.
Интересно, почему она это делает. Дело не может быть только во мне… Или, наверное, может.
Но я не настолько отдаю себе должное. В конце концов, я стал для нее всего лишь способом избавиться от девственности.
В ее жизни, должно быть, происходит что-то серьезное, что делает ее такой неосмотрительной. Мне стоило понять. Когда девушка, вроде нее, трахается с мужчиной вроде меня, это не случайность. За этим всегда кроется нечто большее. Как и для меня. Когда урок заканчивается, я выплевываю карандаш и стучу по столу.
– Вот и все, ребята! Пора собираться. Увидимся в понедельник.
Студенты собирают свои вещи, встают и уходят, пока я сижу и пялюсь перед собой. Минута проходит за минутой, но ничего не происходит. Я наслаждаюсь тишиной, пока у меня есть такая возможность.
И когда открывается дверь, я весь во внимании.
Глава 7
Хейли
Открываю дверь и, заглядывая внутрь, вижу, что все места абсолютно пусты. Блядь. Я слишком поздно.
– Заходи.
Все тело напрягается от его голоса, и я сильнее толкаю дверь.
Томас поворачивается в кресле и приветствует меня теплой, соблазнительной улыбкой.
– Хейли. Как мило с твоей стороны прийти.
Он делает ударение на последнем слове, от чего я тут же содрогаюсь.
Проглатываю комок в горле и вхожу в аудиторию.
Томас поднимает карандаш и начинает играть с ним, обыденно вращая его между пальцев и полностью сосредотачиваясь на мне. Под его откровенным взглядом мне приходиться бороться с румянцем, а когда я становлюсь перед его столом, то ожидаю, что он скажет мне о нарушении его же правил.
– Так… ты наконец-то здесь, – протягивает профессор, словно хочет втереть это мне в лицо.
Вскидываю голову и делаю глубокий вдох, но не отвечаю.
– Что заставило тебя прийти?
Снова это ударение на последнем слове… словно он испытывает желание подумать о чем-то более развратном (прим. пер. – увы, но в переводе игра слов теряется. Английское «come», которое здесь использует автор, на русский переводится и как «приходить», и как «кончать»).
– Вы мне сказали.
– Да. Ты должна была быть здесь час или два назад. Сейчас урок окончен. Ты его пропустила.
– Кажется. Мне жаль, – пожимаю плечами я.
– Нет, тебе не жаль, – говорит он, прищуривая глаза. – Но ты все равно вернулась. Почему?
Я сжала губы.
– Не знаю.
– Ты… хотела вернуться.
– Не совсем.
– Вранье. В любом случае, не стоило. Сила убеждения, – ухмыляется он. – Ты вернулась, потому что я так тебе сказал. – Томас откидывается в своем кресле, закидывая ногу на ногу.
– Я вернулась, потому что знаю, что мне нужно было присутствовать здесь.
– Но пришла после того, как я тебе сказал. Почувствовала, словно должна была меня послушаться.
Я хмурюсь.
– Куда вы этим клоните?
Профессор улыбается, затем откатывается в кресле назад и встает.
– Никуда.
Боже, он играет со мной. Снова.
– Ладно, просто скажите мне прямо, – говорю я.
– О, я скажу… – протягивает он, кладя карандаш на стол.
– Чего вы от меня хотите? Хватит игр.
– Никаких игр. Если бы я играл, ты бы узнала. – Он обходит стол, приближаясь ко мне.
Даже не решаюсь моргнуть, боясь, что он окажется прямо за моей спиной и набросится на меня.
Я не боюсь ни его, ни того, что он может сделать. Страх я испытываю лишь перед своим собственным сопротивлением, потому как оно исчезает, когда дело касается Томаса.
– Сегодня ты прогуляла урок. Снова, – произносит он. – Я сказал тебе не делать этого. Так почему ты так поступила? Нравится бесить меня?
Он шагает позади меня, пока я пялюсь перед собой, не желая смотреть на него… Потому что каждый раз, когда я это делаю, то чувствую слабость в коленях.
– Тебе не нравятся мои уроки? Думаешь, что не можешь ничего выучить? Или тебе попросту неинтересно?
– Ничего из вышеупомянутого.
– Тогда что?
Такое чувство, словно он искренне интересуется. Словно ему на самом деле небезразлично мое мнение.
Но зачем ему… Он мой профессор, а я его студентка. И все, так ведь?
Потому что он сам сказал, что на этом все… или нам стоит это продолжить?
Профессоров не волнует интерес студента так, как его волнует мой.
Я почти собралась с духом ответить ему, но вспоминая сегодняшнее утро, машину и женщину, которая привезла его на работу, не могу не задать иной вопрос:
– Сегодня утром… я видела, как вы выходите из машины. За рулем была женщина.
– О…– Томас коротко улыбается, когда я поворачиваю голову. – Так вот в чем дело.
Не говорю ни слова. Не хватало, чтобы я еще открывалась перед ним.
Внезапно его пальцы оказываются на моей шее, снова, а губы располагаются настолько близко к моему уху, что я перестаю дышать.
– Ты ревнуешь.
– Нет, – возражаю я.
– Ничего страшного… тебе не стоит переживать о ней, – шепчет он мне на ухо.
Его пальцы спускаются вниз по моей шее, плечам, по всей спине, оставляя мурашки после себя, пока не останавливаются на моей талии. Томас надвигается на меня сзади всем телом, и у меня не остается другого выбора, кроме как наклониться вперед, пока он удерживает меня.
– Но ты нарушила мои правила, Хейли. Не пришла на урок, даже когда я сказал тебе. Понимаешь, что это значит?
Медленно киваю. Не потому, что знаю, что это означает, а потому, что хочу узнать.
– Я заставлю тебя запомнить мои правила, – шепчет он, на краткий миг позволяя языку коснуться моей мочки, что посылает волны жара по моему телу.
Затем отступает, наполняя воздух густым желанием.
Прежде чем мне удается оглянуться через плечо, звучит его командный голос.
– Наклонись вперед.
Я колеблюсь.
Три секунды.
Вот и все время, что требуется мне на обдумывание.
Мое тело само по себе наклоняется вперед, пока мозг продолжает на меня кричать. Что я творю? Почему я это делаю?
– Ниже. Лицом на стол.
Не знаю почему, но повинуюсь.
Прижавшись головой и грудью к столу, делаю вдох, ожидая следующего действия.
Это безумие. Потеря долбаного рассудка.
Томас нежно ласкает мою спину, скользя ладонью вниз, пока не оказывается на моей заднице… которую жестко сжимает. Я шиплю, прикусывая губу. Воспоминания о нашей совместной ночи всплывают в голове, трусики становятся влажными от одного его прикосновения.
– Ты слишком сильно соблазняешь меня, Хейли… – аппетитно мурлычет Томас низким голосом.
Он движется рукой под мою юбку и грубо задирает ее мне на спину.
Я замираю.
Какого хрена?
Какого хрена… Черт… Какого хрена?
Я содрогаюсь, пока он продолжает путешествовать рукой по моим трусикам на заднице, и мое сердце пускается вскачь. С ума сойти можно. Мы в незапертой на замок аудитории. Кто угодно может войти в любую минуту. Кто угодно может нас увидеть.
И все равно я его не останавливаю.
Не говорю «нет».
И не хочу.
А затем Томас опускается рукой на мою задницу.
Жестко.
– Ты заставляешь меня поступать плохо… плохо, Хейли.
Еще раз.
С силой сжимаю губы, чтобы не сорвалось ни звука.
Его рука – грубая и жесткая, пока он шлепает меня по заднице снова и снова.
Удар обрушивается один за другим, пока обе мои ягодицы не краснеют и не начинают покалывать.
Мое тело выгибается над столом с каждым ударом, который его рука дарит моей заднице. Больно, но не настолько, чтобы заставить меня кричать. Хотя достаточно для того, чтобы мои ноги задрожали от желания.
Это безбашенно, полностью извращенно, и все же я не хочу говорить ему остановиться.
Может, мне просто не хочется предоставить ему удовольствие победы в нашем споре. Или, может, я попросту хочу принять все, что профессор соблаговолит мне дать.
– У тебя такая милая попка… – произносит он мягко, потирая мою болезненную задницу плоской ладонью. Каждое движение заставляет меня дергаться от возбуждения. – Ее стоит почитать. Особенно, когда она покрасневшая. Кто-нибудь говорил тебе это?
Я качаю головой.
Томас хватает мои волосы в кулак и тянет голову назад так, что мне приходится ахнуть.
– Отвечай, когда я задаю тебе вопрос.
– Нет, – говорю я.
– Для тебя «сэр», Хейли. – Он снова сжимает мою задницу, за этот раз сильнее, чем прежде. – Ответь еще раз.
– Нет, сэр.
Я громко стону, когда он обрушивает еще один удар.
– Хорошая девочка. – Практически слышу улыбку в его голосе.
Ожидаю, что он шлепнет меня еще раз, но его пальцы оказываются такими нежными на моей коже, что это заставляет меня расслабиться, мои мышцы отпускают все напряжение, но киска пульсирует так сильно, что я чувствую это всем телом.
Когда больше не чувствую его прикосновение, то пытаюсь совладать с дыханием.
Спустя некоторое время оглядываюсь через плечо.
Его там больше нет. Профессор стоит у другого стола, собирает бумаги и складывает их в стопочку.
Сбитая с толку я выпрямляюсь и опускаю юбку. Томас не смотрит на меня, что удивляет после того, что он только что сделал.
Господи Боже.
Я даже думать об этом трезво не могу.
Что только что здесь случилось? Я медленно делаю шаг назад, пытаясь не издать ни звука. Когда поворачиваюсь, обыскиваю глазами аудиторию в надежде, что не найду никого, кто мог бы подглядывать за нами. К счастью, не вижу ничего, кроме двери, к которой тут же направляюсь.
Прямо перед тем, как мне удается ее открыть, голос Томаса Харда снова проносится по всей аудитории, напоминая мне, кто здесь главный:
– Увидимся в понедельник, Хейли. Не опаздывай.
Глава 8
Хейли
– Вздрогнули! – Лесли чокается о мой стакан своим и отпивает напиток.
Отвечаю ей улыбкой, но пью не сразу.
Обычно я без раздумий опрокинула бы алкоголь в горло, но сейчас настроения особого нет. На вечеринке классно. Вообще-то потрясающе. Множество фонариков, громкая музыка, люди кричат и поют одновременно. Настроение – отличное, и в вечер воскресенья я ничего более и не просила бы.
Но я чувствую себя не в своей тарелке с тех пор, как повстречала Томаса. Что бы я ни делала, абстрагироваться не получается. Будь это вечеринка, поход куда-либо или даже болтовня с Лесли. Ничто не может искоренить его из моего мозга, и это сбивает с толку.
Я не должна думать о подобном, не говоря уже о каких-то чувствах.
Но чтоб меня… разве не приятно было ощущать его руки на себе?
Должна ли я хотеть собственного профессора?
Блядь, нет.
А он явно не должен шлепать своих студенток.
В этом так много неправильного, и все же я не могу перестать думать об этом. Даже сейчас ситуация заставляет меня краснеть. А я не краснею. Никогда.
Черт меня подери. В этот раз я действительно проиграла.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Лесли, вытаскивая меня их собственных мыслей.
– Ага, в порядке. Всего лишь думаю о завтрашнем дне.
– Зачем думать о завтра, если у тебя есть сегодня? – Она прикусывает губу и хватает меня за руку, вытаскивая в толпу. – Идем, потанцуем.
– Я с напитком не закончила, – отвечаю, на скорую делая глоток.
– Допей, пока будем танцевать, мне все равно. Просто повеселись и насладись времяпровождением. Тебе это явно нужно. В последнее время ты слишком напряжена.
– И не говори, – отвечаю я, еще немного отпивая, пока мы идем в центр танцплощадки.
– Что-то тебя гложет, – говорит подруга. – Ты по-прежнему что-то скрываешь, да?
Пожимаю плечами и качаю головой.
– Нееее. Тебе кажется.
– Ну да, – улыбается подруга. – В один день я тебя раскушу. Только подожди.
– Конечно, раскусишь… – произношу я, делая последний глоток. – Но сначала… давай оторвемся на этой вечеринке! – Я громко кричу, и толпа подхватывает, затем бросаю стакан в воздух и кружусь.
Словно две бешеные цыпочки мы танцуем, наплевав на то, что подумают другие о наших идиотских движениях. Я попросту делаю, что хочу: трясу бедрами, киваю в такт и наслаждаюсь музыкой. Уплываю в свой мирок, где все идеально и до завтра еще далеко. Мне не хочется быть нигде, кроме как здесь – далеко-далеко от реальности и домашней работы, которую мне предстоит сделать.
Но каким-то образом одна только мысль о ней вытягивает меня обратно в настоящий момент. В голове все еще слышится голос Томаса, повелевающий не разочаровать его.
Проклятье.
– Эй, я возьму еще один напиток. Тебе тоже? – спрашивает Лесли.
– Не-а, мне хватит.
Подруга уходит, а я продолжаю раскачивать бедрами, наплевав на то, смотрит ли кто-нибудь. Какой-то парнишка танцует рядом со мной, и я не против, пока он ко мне не прикасается, не против разговора, но никаких личных подробностей, только веселье. Если у меня спрашивают имя, я его не называю. Меня зовут «рыжей» или «девушкой с пирсингом в носу», что меня полностью устраивает.
Пока они не подходят слишком быстро.
Спустя некоторое время начинаю задаваться вопросом, где застряла Лесли. Наверное, точно где-нибудь напивается. Мне, пожалуй, стоит ее остановить потому что, когда дело доходит до алкоголя, ей сносит крышу. Впрочем, так же, как и мне. Мы пьем, пока не надорвем задницы от смеха, а потом едем домой.
Вот только я нигде ее не вижу. Хмурясь, ищу ее, пока не нахожу возле мини-бара, принимающей какое-то пиво от парня, которого я не то, что не знаю, даже не узнаю.
Иду к ней, наблюдая издалека. Они болтают, но к ним подходит еще один парень и протягивает ей свой телефон. Лесли смеется, словно он что-то ей показывает, но на моем лице улыбки нет. Парень, передавший ей пиво, как ни в чем не бывало подносит пальцы к горлышку бутылки на пару секунд.
Я ускоряю шаг, когда вижу, что Лесли приближает бутылку ко рту.
– Лес, не смей! – кричу я, но уже слишком поздно. Подруга уже сделала глоток пива, а парни рядом с ней растворились в толпе. Блядь.
– Что не так с… – кричит Лесли, когда я вырываю у нее бутылку из руки.
– Туда что-то подсыпали.
Ее глаза расширяются.
– Что?
– Идем, давай убираться отсюда. – Я хватаю ее за руку и тяну через комнату, внимательно всматриваясь в лица людей, которые могли бы нас остановить. Мне известно, зачем они дали ей пиво, и я не позволю им распустить на нее лапы. Я нахрен убью их собственными руками, если они к ней прикоснутся.
