Текст книги "Дрянной учитель (ЛП)"

Автор книги: Кларисса Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Мне нет до нее дела. Я беспокоюсь о тебе, – отвечаю я.

Девушка смотрит на меня с удивлением, и я слабо улыбаюсь в ответ, прежде чем закрыть за ней дверь и направиться к водительскому месту. Запрыгиваю и запускаю двигатель, чтобы звук заглушил рев в моем сердце, говорящий мне вернуться в бар и выбить дерьмо из той задницы. Но спокойный взгляд Хейли устремлен на меня, и она берет меня за руку, крепко ее сжимая и удерживая меня на месте. Удерживая здесь и сейчас. И ей всегда удается вытащить меня из темноты.

– Поехали, – прочищая горло, говорю я, выруливаю с парковки и уезжаю.

Я везу ее в общежитие, а не к себе. Думаю, сейчас ей нужно что-то знакомое, место, где она будет чувствовать себя свободно. Когда мы оказываемся в ее комнате, она садится на кровать и смотрит на меня глазами, напоминающими мне о смерти.

Я снова прочищаю горло.

– Ну, тогда я поеду.

Оборачиваюсь к ней, и она произносит:

– Останься. Пожалуйста.

Вздыхаю, смотрю на туфли, обдумывая этот вариант.

Стоит ли мне?

Это комната в общежитии, а я ее учитель.

Я не должен находиться рядом с этим местом, не говоря уже о том, чтобы оставаться наедине с ней. Но как я могу уйти? Не тогда, когда она просит меня остаться.

– Ты уверена? Это твоя комната. Не моя квартира. Мне… здесь не место.

– А мне место, и ты принадлежишь мне. – Ее слова душат меня, душат такой любовью, которую я не могу игнорировать. – Как и я принадлежу тебе, – продолжает она. – Так ведь?

Я не отвечаю.

Даже не знаю, как.

– Ты можешь остаться? Ради меня? – спрашивает она.

На мгновение прикасаюсь затылком к двери.

Слишком поздно поворачивать ручку и открывать ее.

Слишком поздно бежать.

Я уже давно сделал свой выбор.

С мягкой улыбкой на лице иду к Хейли. Сажусь рядом с ней на кровать, и мне кажется, что она может рухнуть под моим весом. Я ерзаю по матрасу, и она весело смотрит на меня.

– Ну и кроватка, – говорю я. – И ты на ней спишь?

– Каждый день, – отвечает Хейли, отползая дальше по кровати и подтягивая ноги, чтобы обнять их.

– Хм… – поворачиваю голову к ней. – Думаю, что это из-за последних событий.

В ответ звучит ее смех.

– В самом деле? И это ты собираешься сказать?

– Ну, я просто думаю, что ты заслуживаешь хороший сон. Вот и все.

– Правильно… ну, у меня нет столько денег, сколько бы хотелось.

– У меня есть.

Хейли хмурится, затем краснеет, когда я улыбаюсь ей.

Может быть, я когда-нибудь куплю ей кровать.

– Итак… как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я. – Болит что-нибудь?

– Нет, но чувствую себя дерьмом, – отвечает она. – В основном из-за алкоголя.

– Сколько ты выпила?

– Слишком много… – Хейли качает головой, словно не может поверить, что сделала это.

– Зачем? – спрашиваю я.

Выражение на ее лице скисает.

– Я не знаю…

– Нет, знаешь, – тяну я, глядя прямо на нее. – Просто не хочешь говорить мне.

– Может быть, – отвечает Хейли через некоторое время.

Тишина оглушает, я обнимаю девушку за плечо и притягивая к себе. Одинокая слеза скатывается по ее щеке, и я поднимаю палец, чтобы вытереть ее. Ненавижу видеть слезы. Ненавижу видеть ее боль, неважно, какую – она разрывает мне сердце.

– Можешь рассказать мне, – шепчу я, крепко обнимая ее.

– Мне не нравится говорить об этом, – с разочарованием отвечает Хейли. – Особенно, с…

– Посторонними?

– Но ты не посторонний.

Я беру ее подбородок ладонью и нежно ласкаю.

– Я не посторонний и не хочу им быть. Ты можешь рассказать мне все, Хейли. Даже плохое.

Она сглатывает и медленно кивает.

– Дело в парне моей мамы. Он позвонил мне и сказал, что мне нужно бросить колледж и вернуться домой.

Мои глаза округляются.

– Что? Почему?

– Потому что он урод и хочет, чтобы я чувствовала себя несчастной, – хмурится она. – Он относится ко мне и моей маме, как к дерьму. Так было всегда.

– Черт... Что теперь?

– Без понятия. Зная его, он приедет и заберет меня сам. Его угрозы не пустое место, это я точно знаю.

– Господи… – Вздыхаю и провожу пальцами по волосам. – Это тебя беспокоит?

– Не только. В моей семье всегда что-то происходит, – Хейли делает кавычки пальцами. – Если можно назвать это семьей. Мы не были таковой с тех пор, как мой отец...

Она замолкает.

Я нежно поглаживаю ее по спине, пытаясь убедить ее выговориться, хотя гнев разрывает меня на части. Мне хочется узнать больше о парне ее мамы, чтобы вдолбить ему здравый смысл, но я знаю, что мне нужно быть здесь с ней сейчас.

– Мой папа… – бормочет Хейли, – умер, когда я была еще ребенком. Рак. Блядь. Черт, сраный рак.

Еще одна слеза сбегает вниз по ее щеке.

– Я до сих пор скучаю по нему каждый день, – она трет серьги и некоторое время смотрит перед собой.

– Он подарил тебе эти серьги с мороженым, – вставляю я.

Она поднимает голову с удивлением на лице.

– Кто тебе сказал?

– Ты. Помнишь в ресторане?

– А, точно. Ага. Папа подарил мне их, когда я был маленькой. Я всегда любила покупать мороженое в магазине прямо на углу нашей улицы. Мне так понравилось, что он подарил мне их на день рождения. Это было так давно, и до того...

– До того, как у твоей мамы появился новый парень.

Она глубоко вздыхает и снова выдыхает.

– Он разрушил нашу жизнь. Маме он понравился только потому, что вел себя высокомерно. Он сразил ее наповал, водил в разные места, дарил много подарков и осыпал любовью. Это был ее способ забыть об отце. Теперь от этой сладости осталось не много.

– Не думаю, что она забудет о твоем папе, – добавляю я.

– Нет, но она пытается. Вот почему так сильно хочет остаться с ним.

– С тем парнем?

– Ага. Она жаждет его внимания, даже когда его поведение оставляет желать лучшего. Хочет поступать правильно в его глазах, но ему никогда ничего не нравится.

– Он причинял тебе боль? – спрашиваю я через некоторое время.

Хейли облизывает губы.

– Иногда. Но в основном маме. Они всегда ссорятся и кричат. Я больше ничего не помню о своем детстве после смерти папы, кроме того, что он бил мою мать, а она даже не защищалась.

– Господи… – Я делаю еще один глубокий вдох. Не могу поверить в услышанное.

Хейли внезапно хватает меня за руку.

– Пожалуйста, не говори никому, – просит она.

И что мне ей ответить?

Все, что я могу придумать, это позвонить в полицию и рассказать им о жестоком обращении, которому подверглись она и ее мать. Но опять же, какие доказательства у меня есть, кроме ее истории? Никаких. Все без толку. Я чувствую себя таким чертовски бесполезным.

Но ее голос отрывает меня от моих мыслей и возвращает к моменту.

– Пожалуйста?

Киваю и сжимаю девушку в крепком объятии.

– Обещаю.

Боже, неудивительно, что она такая замкнутая. Столько пережить.

В моих руках она наконец расслабляется, и слезы снова начинают течь.

Блядь. Ей действительно больно и плохо.

Не только парень ее мамы попортил ей жизнь, но и она сама пошла топить свои страхи в алкоголе, в результате чего на нее напали в уборной.

Чтоб меня.

Я должен был быть там для нее.

Должен был быть с ней, когда это случилось.

– Мне жаль. Я не хотела срываться на тебя, – всхлипывая, говорит Хейли.

– Все в порядке, – я улыбаюсь, глядя на нее сверху вниз и проводя пальцами по волосам. – Плачь, если нужно. Я здесь.

– Пожалуйста, не уходи… – бормочет она.

Я прижимаюсь поцелуем к ее макушке.

– Не уйду. Обещаю.

Хейли кивает и снова прижимается головой к моей рубашке.

Всегда сильная, но при этом такая хрупкая. И все, что мне хочется сделать, это обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Хочется забрать ее боль, но я знаю, что не могу. Ее слезы проникают в мои кости и пробуждают желание никогда ее не отпускать.

Я узнаю этот тип слез. Слезы, которые срываются с глаз раз в миллион лет. Слезы, которые сдерживали так долго, что она, вероятно, даже не знала, что им нужно дать волю.

Я понимаю.

И не сбегу.

Не буду прятаться от ее боли.

Я утешу ее, пока она нуждается во мне.

Потому что это единственное, что я могу сделать правильно.

Глава 23

Томас

Я просыпаюсь в поту и от осознания того, что нахожусь не в своей чертовой постели.

Черт.

Черт, черт, черт!

Сбрасываю с себя одеяло и выпрыгиваю из кровати, ища свои вещи.

Видимо вчера все было совсем худо, потому как Хейли нуждалась в моей поддержке, а мне не хотелось уходить. Мы болтали всю ночь, пока не задремали.

И вот оно – чертово утро.

Обычно с этим не было бы никаких проблем, вот только я нахожусь в комнате студентки в общежитии.

Если меня поймают, моей карьере конец.

Блядь.

Ищу одежду и быстро одеваюсь, танцуя на одной ноге, натягивая брюки и яростно переворачивая вещи в поисках телефона.

– Что ты делаешь? – бормочет Хейли, почесывая волосы. Ее лицо еще красное от вчерашних слез.

– Сваливаю отсюда, – говорю я, кладя ключи в карман и надевая пальто.

– Почему? – Она зевает и потягивается.

– Меня не должны здесь видеть, – говорю я.

Ее глаза внезапно распахиваются.

– Что?

– Ты здесь ни при чем. Забыла, что я твой учитель? – Я быстро целую ее в щеку. – Мне надо бежать. Увидимся в классе, хорошо?

– Хорошо, – отвечает она с улыбкой, поворачивая голову для быстрого поцелуя. – Не могу дождаться.

– Веди себя как обычно, – говорю я, – и не устраивай сцен.

– Хорошо. – Хейли кивает, когда я покидаю комнату, и кричит мне вслед: – Спасибо, что остался со мной!

– Не за что! – возвращаю я и быстро бегу вниз по лестнице к выходу из здания.

Спешу на парковку и открываю машину, быстро вскакивая внутрь, пока никто меня не увидел. Надеюсь, все это останется незамеченным. До сих пор нас не поймали, но стоит действительно поосторожничать. По крайней мере, если мы собираемся продолжать в том же духе.

Уезжая, не могу не задаться вопросом: а продолжим ли мы?

Всегда ли будем дрейфовать в такой неопределенности?

Станут ли наши отношения чем-то большим, чем просто секс?

Или только он между нами и останется.

* * *

Хейли

В школу я иду уже без тяжелого бремени от того, что маме приходится иметь дело с ее парнем. Выплакавшись вчера вечером, я чувствую себя намного сильнее и знаю, что больше не позволю ему растоптать меня. Он может приехать за мной сам, если захочет, но поздороваюсь я с ним сраной лопатой.

В классе я не могу отвести глаз от Томаса. Он всегда такой дерзкий, всегда источает ауру, которая заставляет людей смотреть на него. Он излучает силу, но не плохую, а благородную. Когда я говорила, что по уши влюбилась в него, я преуменьшила.

Его предмет – единственный, чему я уделяю внимание, в основном из-за его лица и улыбки.

После уроков жду, пока все уйдут, и следую за ним в кабинет. Он поднимает пачку бумаг, когда я закрываю дверь, и шум заставляет его взглянуть через плечо.

– Хейли.

Я прыгаю в его объятья и набрасываюсь с поцелуем, удивляя его.

Когда мы отстраняемся друг от друга, он улыбается и качает головой.

– Хорошо, что я сделал?

– Ничего, – протягиваю я. – Просто захотелось это сделать.

– Хм… сделай снова. – Он облизывает губы, и я наклоняюсь вперед, чтобы еще раз поцеловать его.

– Тебе лучше? – спрашивает Томас.

– Да, намного. У меня немного болела голова из-за яблочного мартини, но я приняла болеутоляющее, и теперь все прошло.

– Хорошо… – Он берет лист бумаги и протягивает мне. – Теперь, когда ты здесь, я хотел дать тебе это. Это пробный тест, так что ты сможешь понять, сможешь ли написать настоящий.

– Так это шпаргалка? – говорю я, хмурясь.

– Нет, вопросы другие, – отвечает он с ухмылкой. – Эй, я бы не стал злоупотреблять своими полномочиями.

Я сужаю глаза от его остроумного комментария.

– Ну да…

Внезапно дверь открывается. Я в шоке поворачиваю голову, роняя почти все, что есть в руках.

– Натали? – голос Томаса звучит намного выше, чем обычно.

Натали.

Эта женщина… С ней я видела его, когда она однажды подвозила его в колледж. Та, о ком говорила Лесли. О Боже.

– Пойдем со мной, – обращается она, держа дверь открытой и лицом напоминая бульдога.

Томас даже не протестует. Он просто глубоко вздыхает и проходит мимо меня.

– Том… Сэр? – тут же исправляюсь я.

– Его не будет некоторое время, поэтому лучше, если ты просто пойдешь домой, – говорит Натали и кладет руку на спину Томаса, сопровождая его.

Холод пронзает мой позвоночник от вида того, как она уходит с ним.

Выхожу следом, но, когда Томас бросает на меня через плечо взгляд, подобный громовым тучам, я знаю, что не могу пойти за ним.

* * *

Томас

Я останавливаюсь посреди кабинета, когда Натали захлопывает дверь и садится задницей на стол в углу. Скрещиваю руки, когда она смотрит на меня с осуждением.

– Я сказала тебе бросить то, что ты делал, – начинает женщина. – Теперь это уже не просто слухи. Я только что услышала от одной девушки, что она видела тебя в комнате студенток.

Мой живот делает кульбит, и я вдыхаю, чтобы не растерять самообладание.

– Это правда? Ты спишь со студенткой? – Натали произносит это так, как будто это отвратительно.

Я киваю, нахмурившись.

– Господи, Томас… – Она вздыхает и потирает лоб ладонью. – Черт побери. Зачем тебе это?

Уже нет смысла отрицать.

– Это просто случилось, понимаешь? Мы встретились в клубе. Я не знал, что она была студенткой.

– Да, хорошо, ты облажался. Но ты обязан был прекратить это, как только понял, и теперь я узнаю, что ты встречаешься с ней за моей спиной?

– Это не так.

– Нет, так, – огрызается она. – Хватит отрицать, пора столкнуться с тем, что ты сделал. После всего, чем я тебе помогла… так ты мне отплачиваешь?

– Это не имеет к тебе никакого отношения. – Моя рука сжимается в кулак.

– Нет, имеет, потому что сейчас я столкнулась с дилеммой, которую не знаю, как решить. Разве ты не понимаешь, что зашел слишком далеко? Ты больше не в силах это исправить, Томас. Слишком поздно.

Блядь. Я сглатываю комок в горле. Она делает то, что я думаю?

– Присаживайся, – говорит она.

– Нет… – качаю головой. Я не могу в это поверить.

После всех неприятностей, с которыми я столкнулся, чтобы скрыть свой роман с Хейли, тайна все равно всплывает.

– Ты знаешь, что другого выбора нет.

– Черт возьми, – говорю я, отказываясь признавать происходящее. – Я ухожу отсюда, – говорю я, оборачиваясь.

– Подожди! Мы еще не закончили.

– Я закончил, – рычу в ответ.

Выхожу за дверь раньше, чем она сможет сказать еще хоть слово.

Не хочу это слышать.

Не хочу знать.

Не хочу осознавать, что я облажался... и что пути назад нет.

* * *

Хейли

Идя по школьному зданию, замечаю, что на меня смотрит больше людей, чем обычно. То есть, рыжая с боб-каре и так привлекает внимание, но на меня никогда не было обращено столько взглядов. Может, дело в сережках? На всякий случай снимаю их и засовываю в карман. Тем не менее, люди смотрят на меня и не только... они также шепчутся. И смеются.

Кто-то врезается в меня и хихикает, когда видит, обмениваясь взглядами со своими друзьями.

Одна девушка шепчет другой на ухо, и я улавливаю несколько слов.

– Это та девушка.

Та девушка?

Прохожу мимо них в кафетерий, но там встречаю еще больше взглядов.

Как будто все вдруг знают, кто я.

Или хуже.

Им известно то, чего не знаю я.

Спешу к автомату со снеками и беру «Сникерс», прежде чем убежать.

Пока иду, все еще слышу, как они разговаривают за моей спиной.

– Смотри, это она.

– Кто?

– Та девушка, о которой все говорят.

Кто говорит? Они все? Зачем? Что они знают?

Паника пронзает меня, пока я ускоряю шаг, пытаясь убежать от людей, которые, по-видимому, знают меня только по слухам. Я даже не знаю, что происходит или как они все вдруг узнали.

Направляюсь в уборную в попытке избежать всего этого. Вот когда я сталкиваюсь с Лесли.

– Хейли, Боже мой, ты слышала, что говорят вокруг? – Она хватает меня за руку и тянет в сторону.

– Да, но я не понимаю. Что это за слухи? – спрашиваю у нее.

Подруга оглядывается, чтобы увидеть, не подслушивает ли кто-нибудь, прежде чем наклониться и прошептать:

– Все знают о твоей интрижке с мистером Хардом.

– Что?

У меня сжимает горло, и я изо всех сил пытаюсь сделать вдох.

– Слушай, о вас узнали. Кто-то увидел, как он выходил из нашей комнаты в общежитии, а затем поползли слухи. Это продолжается с утра, но в основном они о мистере Харде.

Сердце бьется в области горла.

– Они все знают, что это я… – бормочу я.

– Одна девушка узнала, кто живет в нашей комнате в общежитии, и сначала они подумали на меня, но потом другая из них вспомнила, что в последнее время именно тебя часто видели с ним. Сложили два и два... и теперь все говорят об этом.

– Все говорят об этом? – вторю я.

– Мне жаль, Хейли.

– Все знают, что я трахаюсь со своим профессором? – выдавливаю я со слезами на глазах.

– Мне очень жаль. – Лесли обнимает меня. – Боже, я бы хотела, чтобы этого никогда не было. Но тебе нужно было быть более осторожной. Зачем ты пригласила его к нам?

– Я не знаю... так много всего произошло. Парень моей мамы звонил. Мне необходим был Томас, – говорю я, все еще не осознавая того, что все знают.

Но тогда до меня доходит.

Если они знают обо мне... они знают и о нем.

О Томасе.

– О, Боже. – Я хлопаю рукой по губам.

– Что? – спрашивает Лесли, когда я вырываюсь из ее объятий.

– Он же потеряет работу, – бормочу я. – Дерьмо. Дерьмо!

– Успокойся. Что значит потеряет работу?

– Он – профессор. Я его ученица. Все знают, – говорю я, вышагивая по уборной.

– Вот черт. Я не подумала об этом. Его репутации конец.

– Именно. – Я провожу пальцами по волосам. – И это моя вина.

Подруга поднимает голову и вздыхает.

– Не говори так.

– Но это правда. Я практически соблазнила его, чтобы продолжить наш роман. Он хотел уйти, но я не позволила.

– Он сам согласился. Он взрослый мужчина и несет ответственность за свои ошибки, – успокаивает Лесли, но я больше не слушаю.

Я чувствую себя такой виноватой.

Такой глупой.

Я просто должна пойти к нему.

– Посмотрю, у себя ли он.

– Не у себя. Я уже проверяла. – Она откашливается, пока я стою в растерянности. – Услышав слухи, я хотела пойти и рассказать ему, но его не оказалось на месте. Как думаешь, уехал домой? Может быть, он тоже уже знает.

Я глубоко вдыхаю и выдыхаю.

– Не знаю, но поеду к нему.

– Что? Подожди, – говорит Лесли, когда я открываю дверь. – И что потом? Что ты собираешься делать, когда найдешь его?

Пожимаю плечами.

– Не знаю, но это лучше, чем оставаться здесь, где все говорят обо мне. Теперь я та девушка.

– Это пройдет. Ты знаешь, что такое дерьмо не запоминают, – произносит Лесли, когда я ухожу.

Я смотрю на нее через плечо.

– Тем не менее, я в заднице. Мне нужно поговорить с ним.

– Хорошо… ну, тогда просто береги себя, хорошо? Я буду в нашей комнате в общежитии, если понадоблюсь, – говорит она.

– Спасибо, – отвечаю ей с улыбкой, но она полностью фальшивая.

Внутри я горю. Пылаю от ярости.

Меня сжигает сожаление.

Если бы я была более осторожна.

Тогда бы все пошло не так.

* * *

Полчаса спустя

Подбегая к его квартире, я уже издалека слышу крики. Секунду снова раздумываю уйти, но с любопытством слишком сложно бороться. Я хочу знать, что происходит, поэтому подхожу к двери и вслушиваюсь в разговор, который, как я знаю, не должна слышать.

– Пожалуйста, просто оставь меня в покое, – говорит Томас тихим, побежденным голосом.

– Нет. Я поехала сюда за тобой не без причины. Может, ты думаешь, что так легко отделался, вылетев из кабинета, но я не приму этого, – звучит женский голос.

– Я никогда не говорил, что мне было легко или что я хочу, чтобы это было легко! Я просто хочу, чтобы это закончилось. – Его голос меняется, то повышаясь, то затихая.

– Такова жизнь, Томас. Ты должен был сказать мне, что происходит. Должен был быть честным со мной. – Похоже, это та женщина, что приходила к нему в офис. Натали.

– Это не твое дело, – рычит он.

– Нет! Мое! И ты чертовски хорошо знаешь, почему! – Она громко вздыхает. – В последнее время ты так странно себя вел, и теперь я знаю причину. Я говорила тебе собраться с силами, бросить пить и, наконец, взяться за свою жизнь, а что делал ты? Ты трахался с одной из своих чертовых учениц.

– Я знаю! – Слышу звон разбитого стекла, что заставляет меня отпрыгнуть к стене. Я почти теряю равновесие, но цепляюсь за дверной косяк. – Черт возьми, не говори мне то, что мне уже известно.

– Тогда ты также знаешь, что не имеешь права злиться на свою же ошибку. Это я должна злиться. Ты спал со студенткой. Как мне считать это правильным?

– Никак, – отвечает Томас.

– Конечно, никак! Черт побери... После всего, что я сделала для тебя.

Все, что она сделала для него?

– Вот как ты мне отплачиваешь? – добавляет Натали.

– Пожалуйста… просто оставь меня в покое, – бормочет Томас.

– Нет. Мне нужно объяснение.

– У меня его нет, ясно? – кричит он. – Просто так получилось. Мы трахались. Несколько раз. Это ничего не значило.

Ничего не значило?

Глаза снова застилают слезы, но я их смаргиваю.

Мое сердце медленно разбивается.

И когда я думаю, что больше оно раскрошиться не может, женщина снова открывает рот.

– Все кончено. С тебя хватит. С меня. Конец. Я ухожу.

Она уходит.

Между ними все кончено.

Дрожащими руками я отпускаю косяк, подавшись вперед.

Я думала, что это не может быть правдой, но, видимо, ошиблась.

Недолго размышляя, заглядываю в открытую дверь и смотрю на них обоих. Томас трет голову, а выражение на ее лице напоминает мне о громе с молнией.

Полагаю, оно подходит только… для обозленной девушки.

Потому что так было всегда.

Правильно?

Вот что я боялась увидеть. Боялась признать.

В тот момент, когда она высадила его, я должна была поверить Лесли. Не следовало игнорировать надвигающееся предательство.

Потому что, черт возьми... до чего же грустно узнать, что ты не единственная.

Что все это было просто интрижкой.

И я влюбилась.

Все это время я могла понять. Могла бы спросить, но не сделала этого.

Я позволяла нашим отношениям оставаться в подвешенном состоянии. И теперь мне за это расплачиваться.

С полными слез глазами я стою перед его дверью, плюя на то, увидит ли меня кто-нибудь из них.

Когда они поднимают головы и видят меня, их лица холодеют, а глаза расширяются.

Я выдерживаю, хотя чувствую себя слабой и сломленной.

Но я отказываюсь позволить ему увидеть.

Отказываюсь становиться его жертвой.

Я выстою, пока он падёт.

И когда его губы приоткрываются, я разворачиваюсь и убегаю.

Изо всех сил бегу прочь от его квартиры в последний раз.

Глава 24

Томас

Блядь.

Блядь, блядь, блядь!

– Хейли! – кричу я, но пока вышел, она уже исчезла из виду.

– Отпусти ее, – кладя руку мне на плечо, говорит Натали. – Это не стоит того.

– Черт возьми, она все слышала, – рявкаю я, стряхивая ее руку. – Я знал это. Знал, что не нужно было тебя впускать. Посмотри, что из этого вышло.

– Это все твоя вина, – говорит она. – Ты должен был разобраться с этим, когда у вас была возможность.

– Этим? Ее зовут Хейли.

– И теперь ее будут звать «бывшая», – шутит она. – Слишком поздно, Томас. Она не вернется, поверь мне.

Выглядываю в окно, но не вижу ее нигде, даже на парковке. От ярости ударяю кулаком в стену.

– Блядь!

– Успокойся, – произносит Натали. – Тебе это не поможет.

– Я должен пойти за ней, – говорю я.

– Нет, не должен. Ты уже разрушил свою карьеру. Не губи еще и девочку.

– Но она ненавидит меня, – рычу я.

– Значит, ей будет легче тебя отпустить. В любом случае никаких отношений не вышло бы, – она гладит меня по спине. – Я имею в виду, посмотри на вас двоих. Она молодая, ты – нет. У тебя есть работа, у нее – нет. У тебя целая история позади, а она только начинает свою. Вы разные. Вашим жизням не по пути. Отношения между вами так и остались бы на уровне интрижки.

Я слышу ее слова, но не понимаю их, потому что не хочу.

Часть меня хочет зацепиться за надежду, что я могу что-то спасти. А часть просто хочет опустить руки.

– Оставь ее. Если она тебя ненавидит, это означает, что, по крайней мере, тебе не придется разбивать ей сердце в случае, если бы она тебя любила, – произносит Натали. – Ненавидеть легче, чем любить.

– А теперь мы оба сломаны и не подлежим восстановлению, – бормочу я, прижившись головой к окну.

– Наверное, следовало подумать об этом прежде, чем играть с ее сердцем, – отвечает она, отворачиваясь. – Ты заигрался и проиграл. Пришло время признать свое поражение и спасти все, что можешь.

– Не могу. Я уже уволен.

– Хм… да, правда. – Она делает глубокий вдох и направляется к двери. – Но, по крайней мере, теперь ты можешь сосредоточиться на чем-то стоящем, а не на молодой девице, которая все равно никогда не будет счастлива с тобой.

Когда она выходит за дверь, я смотрю через плечо и бросаю:

– Ты не права. Ты ошибаешься на ее счет. И на мой тоже.

Натали замирает, но не отвечает. Затем закрывает за собой дверь и оставляет за собой зияющую пустоту, слыша которую, хочется выть от боли.

* * *

Хейли

Несколько дней спустя

Я полностью запорола сегодняшний тест.

Поняла, что не напишу в момент, когда села заполнять ответы.

Я не готовилась.

Даже не пыталась.

Ну, пыталась, но не смогла двинуться дальше первой страницы из-за безудержных рыданий.

Я ни черта не могу сделать, и мне это ненавистно.

Ненавижу слабость. Ненавижу чувствовать себя преданной.

Но больше всего я ненавижу Томаса Харда.

Он вырвал мое сердце из груди и растоптал его перед всей школой.

Такого я не прощу никогда.

По крайней мере, в этом я себя убеждаю. Говорю, что смогу ненавидеть его вечно, хотя знаю, что не в силах.

Все, чего мне хочется, это чтобы этот обман исчез. Чтобы в первую очередь его никогда не существовало.

Разве так плохо для девушки хотеть счастливой жизни с парнем, в которого она влюбилась?

Любовь... какая потеря, что я просто пожертвовала ею.

Вот так вот просто.

Я сижу в своей комнате и смотрю в окно, слушаю музыку в наушниках, стараясь не думать о Томасе, правда, все это явно не работает. Пытаюсь решить, стоит ли продолжать обучение в этом семестре. У меня не сдан ни один предмет, весь колледж знает меня как «ту девушку» или, что еще хуже, некоторые даже шепчут «шлюха» за моей спиной.

Это больно, но не так сильно, как то, что он не пришел извиниться.

Я не видела Томаса после той ссоры с Натали в его квартире.

Его кабинет пуст, полностью лишен всего, что могло бы напомнить мне о нем. Как будто он бесследно исчез с лица земли. А я осталась... одна, несчастная.

Я вздыхаю, беру подушку и прижимаю к лицу, рыча:

– Да ладно, Хейли. Двигайся, мать твою, дальше. Он того не стоит.

Если бы только Лесли была здесь, чтобы мы могли посмотреть «Секс в большом городе», но в отличие от меня, подруга ходит на занятия. Как сейчас.

Внезапно у меня звонит телефон, и я выпрыгиваю из кровати, чтобы схватить его со стола. Мое волнение быстро угасает, когда я вижу неизвестный номер.

– Алло? – говорю я, поднимая трубку.

– Алло, это Хейли Уолтерс?

– Да, это я. – Голос мне не знаком.

– Хорошо. Вас беспокоят из больницы Святого Лукаса. Сегодня к нам доставили вашу маму.

Сердце в груди перестает биться.

– В чем дело? Что случилось?

– У нее значительные ушибы и перелом ребра. Мы пока не знаем причину, но вы обязаны приехать сюда как можно скорее. Она дала нам ваш контактный номер.

– Боже мой. Да, я уже еду! – Я поспешно хватаю вещи и выбегаю из комнаты, не обращая внимания на то, что у меня занятия. Мама важнее.

* * *

Когда приезжаю в больницу, то немедленно спрашиваю номер ее палаты и поднимаюсь наверх. Сердце колотится, пот стекает по спине, когда я тороплюсь по коридорам к маме. Когда наконец нахожу ее, вижу, что она лежит в постели с закрытыми глазами, и боюсь худшего.

– Мам! – Со слезами на глазах бегу к ее кровати и крепко обнимаю, но она не отвечает.

– Привет, хорошо, что ты приехала. – Входит медсестра.

– Привет, – говорю я, убирая волосы с мокрого лица. – Почему она спит?

– Анестетики. Ей дали много морфина в качестве обезболивающего.

– О… Что случилось? – спрашиваю, садясь на стул рядом с кроватью.

Медсестра вешает новый пакет с антибиотиком на ее капельницу и проверяет показатели.

– Ну, мы на самом деле не знаем точно, так как она, казалось, была совершенно сбита с толку. Заикалась, что-то пролепетала парамедикам о лестнице. Мы думаем, она упала. Удивительно, что ей даже удалось позвонить нам.

Мой взгляд падает на синяки на ее лице, и я произношу:

– Не думаю, что причиной этому стало падение с лестницы.

Она вскидывает брови.

– Возможно. Мы не знаем. Она не сказала ничего, только позвонить тебе.

– Хорошо. – Я поджимаю губы. – Как насчет ее парня?

– Эээ… Да, ему мы тоже звонили. Он ничего не сказал, только подтвердил, что она упала с лестницы.

– Ну да, – хмурюсь я.

– Кажется, он пьет кофе. Если тоже захочешь, можешь купить его по коридору налево, – улыбается она.

– Нет, спасибо, – отвечаю я. – Просто хочу остаться с мамой на секунду. Если все в порядке.

– Конечно. Я оставлю вас вдвоем. О, она может скоро проснуться. Доза морфина была уменьшена, поэтому она не будет все время вялой.

– Спасибо, – говорю я, когда она выходит из комнаты.

Я глубоко вздыхаю, а затем глажу маму по щеке.

– Эх, мама… что он с тобой сделал?

Уголок ее рта дергается, мама издает мягкий стон. Я улыбаюсь, борясь со слезами.

– Тсс… не разговаривай пока.

– О, ты тоже здесь. Не могла приехать раньше?

Как только слышу его противный голос, оборачиваюсь и рычу:

– Это все твоя вина.

– В чем? Что тебя не было рядом? – фыркает он. – Это все ты, девочка.

– Не разговаривай со мной. Ты достаточно сказал, – бросаю я. – Я не хочу, чтобы ты находился рядом с моей мамой или со мной.

– Ну, не повезло, малыш, потому что это моя женщина.

– Она не твоя. Это тебе не предмет, которым ты владеешь, а человек, и я знаю, что она не просто упала с лестницы.

Его лицо перекашивает.

– Что? Ты полагаешь, что это сделал я? Чушь собачья.

Мама вдруг зажмурилась, и я тут же переключаюсь на нее.

– Мам! – Я хватаю ее за руку и сжимаю. – Я здесь.

– Хейли? – Она поднимает руку и вытирает лоб. – Боже, я рада, что ты здесь, – бормочет она, но я прекрасно ее понимаю.

– И я никуда не уйду, – отвечаю, крепче сжимая ее ладонь.

– Мне приснился такой плохой сон. И я чувствую себя сонной. Как будто сплю уже несколько дней.

– Это медикаменты, – говорю я со слабым смешком.

– Да, и потому что она ленивая пизда.

– Заткнись! – говорю я, оборачиваясь. – Просто заткнись.

В бешенстве он бросает свой кофейный стаканчик на стол и рявкает:

– Как ты смеешь говорить со мной таким тоном?

– Прекратите… – бормочет мама.

– Нет, тебе нужно научиться вести себя.

– А тебе нужно научиться держать руки подальше от моей мамы, – рычу я.

– Что ты сказала? – Его брови сходятся на лбу, а кулаки сжимаются.

– Ты меня услышал. Я знаю, что это твоих рук дело.

– Если бы она не была такой неуклюжей, то не спотыкалась бы о лестницу все время. Не вини меня, малышка, тебя даже не было рядом. Ты была слишком занята тем, что трахалась с другими в этом своем дурацком колледже, где не узнала нихрена нового.

– Пожалуйста… не ссорьтесь… – произносит мама.