Текст книги "Дрянной учитель (ЛП)"

Автор книги: Кларисса Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Слезы застилают мне глаза.

– Ты ничего не знаешь обо мне. Или о моей маме. Мне плевать, что ты скажешь. Я знаю, что ты ударил ее. Таких ушибов на лице не бывает из-за «падения с лестницы». – Я показываю кавычки в воздухе.

– Хейли… – начинает мама.

– Нет, мам, с меня хватит притворства. Хватит лжи. Тебе тоже должно быть достаточно. Посмотри, что он с тобой сделал.

Я снова возвращаю внимание на него.

– Ты – единственная причина, по которой весь наш мир превратился в дерьмо. Ты все разрушил. Меня. Маму. Ублюдок!

– С меня хватит!

Он заносит кулак и угрожающе шагает вперед.

В этот момент в комнату входит медсестра, и он быстро опускает руку, делая вид, что потягивается и зевает. Затем снова выходит из комнаты, бросая на медсестру взгляд с немой угрозой. Медсестра просто стоит в дверях и хмурится, поворачивая голову, чтобы проследить за ним.

– Тот еще экземпляр, – говорит она. – Извините.

– Я знаю, – отвечаю я.

– Хейли… – кашляет мама.

– Я ненавижу его, – хватаю ее руку и смотрю в глаза. – Мама. Пожалуйста.

– Мне жаль, Хейли, – произносит она, ее глаза наполняются слезами.

Я сжимаю губы, пытаясь сдержать свои.

– Я знаю.

– Нет, не знаешь. Мне очень жаль, что я снова поставила тебя в такое положение.

– Я в порядке, мама, правда. Подумай о себе.

Она тянется к моей щеке и проводит по ней большим пальцем.

– Такая красивая, умная девочка. Тебе достались гены отца, не мои.

Я улыбаюсь.

– И твоя заботливая и прощающая натура, – отвечаю.

– Хейли...– Она делает паузу. – Я соврала.

Закрываю глаза и снова сжимаю ее руку.

– Знаю, мама. Все нормально.

Мне явно известно, о чем она лгала.

Не только об этих синяках, но и всех давешних ушибах и переломах.

Обо всем.

Все было ложью.

Она начинает плакать.

– Прости... Когда он толкнул меня, то оставил там. Просто бросил меня умирать. Мне удалось подползти к телефону и вызвать скорую.

– Тебе повезло, что он ушел. Мог сделать и хуже, – говорю я.

Мама шмыгает носом.

– Но теперь, когда его нет… не думаю, что он вернется.

– Хорошо, – говорю я. Она кладет голову мне на плечо, и я целую ее в макушку. – Обещай мне, что скажешь ему, что между вами все кончено. Порви с ним. Как только выйдешь из больницы.

Она слабо кивает.

– Знаю, ты, должно быть, ненавидишь меня.

– Нет. Я никогда не смогу тебя ненавидеть, – снова целую ее. – Я ненавижу его.

– После того, как твой отец умер, я так нуждалась в ком-то. – Ее дыхание сбивается.

– Не говори о прошлом, – произношу я. – Просто скажи мне, что никогда не позволишь ему снова прикоснуться к тебе. Больше никаких синяков. Ни сломанных костей. Больше никакой лжи.

Она кивает, слезы скатываются по ее щекам, и я тоже не могу сдержаться.

Кто вообще может сдержать слезы, увидев свою собственную мать избитой?

Понятно, что не я.

– Я люблю тебя, мама, – произношу я. – Я знаю, что тебе нужна любовь, но разве моей недостаточно?

– Да. – Она обнимает меня еще крепче. – Достаточно, Хейли.

Глава 25

Томас

Когда я наконец набрался смелости поговорить с Хейли, то отправился к ней в общежитие.

Только чтобы узнать, что ее там нет.

Я стучался около пятнадцати раз и не получил ответа.

Это встревожило меня. Хотелось вынести в эту чертову дверь, но это мне не поможет. Я даже звал Лесли, но она также не ответила. Единственный вариант, который у меня оставался, – позвонить ей.

Около пятнадцати минут я тупо пялился на экран, прежде чем наконец нажал кнопку.

Знаю, что она, вероятно, не захочет слышать меня и, скорее всего, повесит трубку, стоит мне заговорить. Ее можно понять. Она будет совершенно права, учитывая то, что услышала в квартире.

Но я не хочу отпускать ее с полуправдой.

Я знаю, что должен, но не могу.

Просто у меня на сердце неспокойно от понимания, что она меня ненавидит. Даже если это правильно, как сказала Натали.

Когда я наконец нажимаю кнопку вызова, идущие гудки кажутся часами, но никто не отвечает, и я чувствую, как моя смелость испаряется.

– Черт… – шепчу я, когда понимаю, что это бесполезно.

Где она может быть?

Решаю пойти другим путем. Просматриваю ее посты в «Фейсбук», пока не нахожу Лесли, и нажимаю на ее профиль, чтобы проверить номер телефона. К счастью, она не скрыла его от друзей ее подписчиков, поэтому я быстро копирую его и набираю.

– Алло?

– Привет, это Томас. Извини, что звоню, но ты не могла бы сказать мне, где Хейли?

– Оо… это вы…

– Послушай, я знаю, что ты, должно быть, злишься на меня и на это есть причины, но, пожалуйста, позволь мне поговорить с Хейли. Если ты знаешь, где она, пожалуйста, скажи мне.

– Зачем? – рычит она.

– Потому что я хочу сделать все правильно.

– Вы уже упустили этот шанс, разве не видите? Вы использовали ее... – говорит она. – Вы должны были остаться в стороне, когда у вас была возможность.

– Я знаю, и мне очень жаль, правда. Я никогда не хотел разбивать ей сердце. Я... я... – Не хочу произносить эти слова по телефону и не хочу говорить их ей.

Я хочу сказать их Хейли.

Хочу начать с них, когда увижу ее. Лицом к лицу.

– Что вы собираетесь делать, а? Что еще говорить?

– Что угодно. Но я должен объясниться перед ней. Пожалуйста... она хотела бы этого. Ты это знаешь.

Она ворчит, но не спорит.

– Хорошо. Если вам так нужно знать, то она в больнице Святого Лукаса.

У меня отвисает челюсть.

– Что? С ней что-то случилось?

– Не с ней. С ее мамой.

О Боже.

Худшего времени для этого быть не могло.

– Я еще не там, но поеду, как только закончу с тестом. Вам лучше попасть туда раньше меня, потому что я не могу позволить вам сделать ей еще больнее.

– Понимаю, – отвечаю я. – Спасибо.

Она кладет трубку, а я сую телефон в карман, спускаюсь вниз, сажусь в машину и срываюсь с места.

Полчаса спустя

Когда я, наконец, добираюсь в больницу, то немедленно иду к стойке регистрации и спрашиваю нужную мне палату. Благодарю медсестру и спешу наверх по коридорам, пока наконец не прибываю на место. Когда вхожу, в комнате повисает тишина, а когда Хейли видит меня, краска сходит с ее лица.

– Привет, – нерешительно заходя внутрь, начинаю я.

– Привет. Вы кто? – спрашивает ее мама.

Женщина выглядит сонной, слабой и определенно избитой. Задаюсь вопросом, что случилось? Похоже, ей пришлось несладко.

– Я – Томас Хард, учитель вашей дочери, – хмурюсь я. – Или, по крайней мере, был.

– Что ты здесь делаешь? – обращается ко мне Хейли с убийственным выражением на лице.

– Эм… просто пришел, потому что… ну, не знаю, почему. Просто хочу быть здесь для тебя. – Я прочищаю горло, когда ни одна из них не отвечает. – Вы в порядке, мэм?

– Ну, в таком порядке, в каком можно быть в больнице, – протягивает она, немного посмеиваясь, сразу же закашливаясь.

– Что случилось? – спрашиваю я.

Ее мама начинает говорить:

– О, я упала...

Хейли бросает на мать взгляд.

– Это сделал ее парень.

У меня отвисает челюсть.

– Что? Где он сейчас?

Блядь. Я никогда не думал, что все зайдет так далеко, но это имеет смысл, учитывая рассказанное Хейли ранее.

– Он ушел, – говорит ее мама. – Не возвращался с тех пор, как попытался ударить… Хейли. – Женщина смотрит на свое одеяло. – Думаю, он старается пока не показываться на глаза, потому что медсестра увидела, как он попытался это сделать.

– Значит, он скрывается. Черт возьми… – Мне почти хочется отправиться за ним, но сначала нужно позаботиться о своих делах. – Сейчас, пока я здесь, могу помочь чем-нибудь вам обеим? – спрашиваю я.

– Ты нам здесь не нужен. – Резкий голос Хейли мог бы разрезать все что угодно.

– Я просто хочу помочь, – говорю я, улыбаясь, но она не отвечает на мою улыбку.

– Мне не нужна твоя помощь, – огрызается девушка.

Я хмурюсь и поджимаю губы, глядя на пол.

– Пожалуйста…

– О, Хейли, перестань, он такой хороший джентльмен, – вступает ее мама.

– Мам, не надо. Ты его не знаешь.

– Ты права. Я не заслуживаю того, чтобы находиться здесь, и не заслуживаю тебя. Просто хотел поговорить, вот и все. Может быть, я могу что-нибудь сделать, чтобы было легче.

– Да, можешь… Уйти. – Ее слова врезаются мне в душу.

Черт, я действительно сильно обидел ее.

– Хейли… – вздыхаю я. – Мне жаль.

– Нет, – добавляет она. – Не надо. Не здесь.

Я медленно киваю, скрипя зубами.

– Пожалуйста, позволь мне объяснить…

– Убирайся, – шипит она, вставая со своего места. – Просто убирайся.

Я поднимаю руки.

– Ладно, ладно…

– Уходи! – кричит она.

– Значит, ты не дашь мне шанс объясниться? – Я смотрю на нее несколько секунд, но ее губы сжаты.

Глубоко вздыхаю и киваю.

Я все потерял.

Полностью просрал.

Без возможности исправить то, что разрушил.

Опустив плечи, оборачиваюсь и покидаю комнату, но борьба внутри еще не окончена. Отнюдь нет. Пусть я потерпел поражение, но я не сдамся.

Мне нужно сделать все правильно.

Поэтому, как только я выхожу на улицу, то достаю телефон и начинаю искать среди ее фотографий в «Фейсбук», пока не нахожу фотку ее мамы и отметку ее странички. Перехожу по ней и прокручиваю ленту, кажется, проходит вечность, пока не нахожу то, что ищу. Фото ее парня. Его рука лежит на ее шее, словно она скорее собака, чем человек, а за ними синяя машина с поцарапанными номерами, но цифры все еще можно разобрать.

Попался.

Направляясь на стоянку, понимаю, что в моей голове витают странные мысли. Мне плевать, как подозрительно я выгляжу со стороны и что люди посчитают меня чокнутым. Пусть пялятся сколько хотят. Я не остановлюсь, пока не найду этого сукиного сына, который осмелился обидеть мать девушки, которую я люблю.

Да.

Люблю.

Потому что так оно и есть, даже если я боюсь сказать ей.

Черт, мне даже самому себе страшно признаться в этом, но будь я проклят, если спущу ему все с рук. Я не понимал этого, пока не стало слишком поздно, но я люблю Хейли и не собираюсь отпускать.

Также, как и не позволю этому ублюдку сбежать.

Мне все равно, сколько времени мне понадобится на его поиски – часы или дни – но я найду его.

Погуляв полчаса по парковке, я наконец-то вижу номерной знак, который соответствует точным цифрам на фото. Усмехаюсь, когда осматриваю его машину, вглядываясь в окно. Внутри никого нет, но я вижу мусор, в частности, несколько пакетов и бумажек от фастфуда и картошки фри на пассажирском сиденье.

А вот когда оборачиваюсь, мужчина стоит прямо передо мной.

– Какого черта ты делаешь возле моей тачки?

Это он. Я узнаю его по фото.

– Ну привет…

– Мы знакомы?

– Да. Подожди. Нет, мы на самом деле не встречались, но...

– Но что? Что ты здесь делаешь? – с презрением рычит парень.

– Тебя ищу, – усмехаюсь в ответ, оглядываясь и замечая, что несколько человек наблюдают за нами. – Нужно было убегать, когда у тебя был шанс.

– Что? – сбитый с толку, кривится он. – Уберись нахрен с моих глаз.

– Хорошо, – отвечаю я с идиотской улыбкой. – Я бы убрался, но мне мешает твоя жирная задница.

Его глаза сужаются.

– Что ты сказал?

– О, я думаю, ты меня правильно понял…

– Хочешь начать драку?

– О нет, я просто хочу поржать над твоим скудным интеллектом, – протягиваю я со слабым смешком.

– Повтори. Попробуй. – Он сжимает кулак.

– Что именно? Про жирную задницу или скудный интеллект?

Кулак неожиданно врезается мне в лицо.

Я пошатываюсь, схватившись за лицо и удержавшись за машину для поддержки.

Он на самом деле ударил меня.

Отлично.

Как по заказу.

– Хммрр… – стону я, снова вставая.

– Могу добавить. Поэтому если не хочешь завязать драку, я бы посоветовал тебе тащить свою уродливую задницу отсюда.

Я пожимаю плечами и потираю подбородок.

– Да, хорошо, я бы с удовольствием, но… мне нужно кое-что сделать.

– Что?

– Понимаешь, у меня есть определённые чувства к девушке. Ты не поверишь, если я скажу тебе, но просто знай, что делаю это не потому, что я дебил. Ну, ладно, может, и дебил, но это не относится к делу.

– Что ты, мать твою, несешь? – говорит он, щурясь.

– Дело в том, что… я не люблю драться, но поскольку ты ударил меня первым, это дает мне свободу защищаться. Так что спасибо…

И тут же подкрепляю сказанное ударом в живот.

Не знаю, почему он не ожидал этого, ведь я, например, уже заранее видел, как он готовит удар. Мне нужно было, чтобы парень ударил меня, поэтому я позволил ему. Это дало мне повод двинуть в ответ.

Еще один удар по лицу и в живот укладывают его на асфальт, из носа капает кровь.

– Какого черта, чувак? – кричит он.

– Это за то, что ударил женщину, – выплевываю я, а затем пинаю его по яйцам. – А это за то, что причинил боль моей девушке.

– Твоей девушке?

Я наклоняюсь над ним и хватаю его за воротник:

– Хейли, – рычу я. – Помнишь девушку, которую ты наказывал только за то, что она живой человек? Да, мне известно, что ты относился к ней как к дерьму. Это закончится сегодня. Потому что знаешь, что произойдет? Ты исчезнешь из их жизни навсегда. Никогда не заговоришь с ними и никогда не попытаешься приблизиться к ним снова. Ты меня услышал?

Парень обильно кивает, когда я угрожаю ему еще одним ударом.

– Обещаю.

– Правда? – вскидываю бровь я.

Он рычит и его глаза снова сужаются.

– Черта с два.

И затем мы начинаем кататься по земле, сыпля кулаками, куда только видим.

Глава 26

Хейли

Несколько часов спустя

– Все готово! – говорит медсестра, когда я помогаю маме встать с постели.

– Спасибо, – отвечаю. – Я так рада, что могу забрать ее домой.

– Без проблем. В следующий раз будьте осторожнее. – Медсестра улыбается и подмигивает, оставляя нас одних.

Лесли приехала, чтобы поддержать нас с мамой, пока я помогаю ей добраться до двери. Сломанное ребро, должно быть, очень болит, но лекарство должно хоть немного помочь. Лесли берет мамину сумку, а мы с медсестрой помогаем ей сесть в инвалидное кресло.

– Скажи, если понадобится помощь, – произносит Лесли.

– Я в порядке, – отвечаю ей, глядя на подругу через плечо. – Но спасибо. Я действительно не смогла бы пройти через это без тебя.

– Вы двое кажетесь очень хорошими подругами, – начинает мама. – Я очень рада, что ты так хорошо заботишься о моей дочери, пока вы обе учитесь в колледже.

– Конечно, – говорит Лесли. – Для этого и нужны друзья.

Когда медсестра подвозит маму к двери, кто-то стучится и входит. Перед нами останавливается офицер полиции.

– Привет, надеюсь, я не побеспокою. Меня зовут детектив Фарго. Я просто хотел задать несколько вопросов, если все в порядке.

– Хм… конечно? – говорю я, глядя на маму. Она кивает. – Отлично. Где?

– Пройдемте со мной, пожалуйста. – Мы идем за ним в небольшой кабинет по коридору. Медсестра подвозит мамино кресло ко мне, когда я сажусь, а Лесли уходит за стаканом воды.

– Что ж, скоро вернусь, – произносит медсестра, уходя.

Полицейский садится и достает блокнот с карандашом.

– Итак, как вы оказались в больнице?

Мама смотрит на меня, и я киваю ей, прежде чем она поворачивается к нему.

– Меня... столкнули с лестницы.

– Ее парень, – вставляю я, потому что она начинает дрожать.

Лесли неожиданно возвращается, и когда замечает напряжение в комнате, то быстро ставит стакан с водой на стол и говорит:

– Я подожду в коридоре.

С благодарностью киваю.

– Это часто случается?

– Да, он неоднократно делал это раньше, – отвечаю я. – В основном просто нападал на нас не с того, не с сего.

– Как часто он поднимал на вас руку? Он бил вас обеих? – спросил офицер, когда Лесли ушла.

– Да. Он несколько раз бил маму. Мне обычно удавалось уйти вовремя... но не всегда.

– Ясно… – Он все это записывает.

– Почему вы спрашиваете? – обращается мама.

– Ваш парень в камере в нашем полицейском участке.

У меня отвисает челюсть.

– Что? Как?

Офицер поджимает губы.

– Я не могу вдаваться в подробности, но он был найден на парковке на улице, поэтому мы забрали его на допрос. Он все время спрашивал о вас. – Он указывает на мою маму. – Сказал, что вы здесь, но, когда мы позвонили, медсестра рассказала, что он грубо вел с вами, так что для нас это послужило сигналом.

– О Боже… – бормочу я.

Наконец-то это действительно происходит.

– Поэтому я просто приехал сюда, чтобы проверить данную информацию.

– Значит, вы заключили его под стражу? – спрашивает мама.

– Да, мэм. – Офицер кивает и тепло улыбается ей. – Если вы говорите правду, это означает, что ему можно выдвинуть обвинения в суде.

Мама хватается за грудь.

– О Боже…

– Ты в порядке, мам? – Я кладу руку ей на плечо.

У нее на глазах выступают слезы.

– Да, просто… не знаю. Это так странно. Словно все происходит очень быстро.

– Но это хорошо, – говорю я, успокаивая ее. – Он должен быть в тюрьме после того, что делал с тобой все эти годы.

– У меня последний вопрос, – спрашивает офицер. – И с вашего разрешения я попросил бы вас проехать со мной в участок.

– Зачем? – спрашиваю я.

– Поскольку он официально не зарегистрирован в качестве партнера вашей матери, нам нужно убедиться, что мы взяли того парня. И вы можете написать заявление, чтобы мы могли начать расследование.

– Мама? Что думаешь? – спрашиваю её.

Она хватает меня за руку и крепко сжимает.

– Ты права. Пришло время встретиться лицом к лицу с моими демонами. – Она поворачивает голову к детективу Фарго. – Да.

– Хорошо. – Он прячет блокнот и карандаш в карман. – Тогда поехали.

* * *

Полчаса спустя

Я благодарю Лесли за то, что она пришла помочь, и обнимаю ее, после чего мы входим в здание. Она возвращается в кампус, а я остаюсь здесь, чтобы поддержать маму. Она действительно нуждается во мне прямо сейчас, чтобы не вернуться к былому поведению. Я не хочу, чтобы он когда-либо снова возымел на нее влияние.

Офицер подводит нас к своему кабинету и в миг останавливается.

– Извините, но мне нужно поговорить с вашей матерью наедине.

Хмурюсь и смотрю на маму, которая пожимает плечами.

– Все будет хорошо, дорогая.

Я вздыхаю и киваю.

– Хорошо.

– Там есть комната ожидания. Можете посидеть там, – говорит мне полицейский, и я улыбаюсь, а затем обнимаю маму.

Чувствуя, как вспотели ладони, иду в комнату ожидания и сажусь. С тревогой наблюдаю, как каждую секунду пузырьки воды в кулере поднимаются на поверхность. Через некоторое время из другой комнаты, потирая запястья, выходит мужчина и идет по коридору в сопровождении полицейского. Когда он поворачивает голову ко мне, я ахаю.

– Томас?

На его лице появляется полуулыбка, когда он смотрит на меня через плечо.

– Эм... привет?

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

– Сюда, пожалуйста, – вмешивается офицер, и Томас следует за ним. – Вернусь прямо сейчас. Не уходи, – просит он.

Я закатываю глаза и постукиваю мысками по полу, ожидая. Куда же я поеду без мамы? Поэтому наблюдаю за Томасом, пока он заполняет бланк и возвращает его полицейскому. Затем скрепя сердцем улыбается и спрашивает его:

– Можно всего лишь поговорить с ней секунду? Обещаю, это не займет много времени.

– Давай, – отвечает мужчина, Томас кивает, затем поворачивается ко мне.

Инстинктивно скрещиваю ноги, когда он приближается. Его взгляд, пробегающий по мне, все еще заставляет меня чувствовать, словно с меня срывают одежду. Но потом я вижу синяки и рассечения на его лице, и тревога возвращается.

– Что с тобой случилось? – спрашиваю я.

– Что? А, это? – Он указывает на свое лицо, и я киваю. – Подрался.

– Действительно… – протягиваю я, сузив глаза. – С кем?

Томас улыбается.

– Не возражаешь, если я сяду рядом?

Глубоко вздыхаю и закидываю голову.

– Валяй.

– Спасибо. – Томас садится рядом, упираясь локтями в колени и опираясь на них. – Не смог сдержаться. Когда увидел его, мне просто пришлось его ударить.

– Кого? – спрашиваю я, губа дергается в улыбке.

– Парня твоей мамы.

Открываю рот, но без понятия, что сказать.

– Я нашел его номерной знак на твоих фотографиях в «Фейсбук». Думал, что смогу найти его в больнице. Не ошибся.

– Ты просмотрел мои фотографии, чтобы найти ее парня? – фыркаю я. – Ты с ума сошел?

– Может быть. – На его лице появляется дерзкая улыбка. – Кто бы не сошел с ума от такой девушки, как ты?

Я качаю головой и смеюсь.

– О, Боже мой... ты этого не говорил. Можешь добавить еще что-то более банальное?

– Ну, это заставило тебя смеяться, не так ли? – Он пожимает плечами. – Моя работа выполнена.

– Так вот зачем ты здесь? Чтобы заставить меня смеяться?

– Нет, меня на самом деле арестовали. К счастью, не я завязал драку, и были свидетели.

– Так ты заставил его ударить тебя? – спрашиваю я.

Он улыбается.

– Пожалуй. Радуюсь, что отделался только штрафом. Хотя он того стоил. – Томас потирает ушибленный подбородок.

– Зачем?

– Всего лишь хотел, чтобы ублюдок заплатил за то, что сделал с тобой и твоей мамой, – отвечает Томас. – Вот и все.

– Значит, это не попытка вернуть меня?

Он наклоняет голову и кривится.

– Неее-а… Зачем мне это делать? Пфф – Он отшучивается и отмахивается рукой, вызывая у меня смешок. Пытаюсь скрыть улыбку рукой, но он все равно замечает.

– Но теперь, когда я здесь... – Томас смотрит на меня и вздыхает. – Я знаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но тебе и не нужно. Я просто хотел сказать тебе, что мне не все равно. Ты не безразлична мне. Настолько, что я даже не осознал этого, пока не стало слишком поздно.

Я облизываю губы, не перебивая его, потому что думаю, что хочу услышать объяснения, хоть мозг и говорит мне остановить его. Хватит с меня страданий.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Что я – кусок дерьма за то, что водил тебя за нос.

– Ты? Ты водил меня за нос? Потому что я как пить дать чувствую именно это.

– Да, но не по тем причинам, о которых ты думаешь… – Томас сглатывает и смотрит в пол. – Очень долго я пытался отрицать чувства, которые у меня к тебе появились, и думал, что стану причиной страданий для нас обоих. И, в конце концов, так и вышло... потому что теперь ты ненавидишь меня.

– Скажи мне правду, Томас. Та женщина, которую я видела, и которая подвозила тебя, которая разговаривала с тобой за моей спиной и была в твоей квартире, возможно, много раз, и даже сказала, что все кончено. Она твоя девушка, не так ли?

– Девушка? – Томас наклоняет голову, и на его лице медленно появляется улыбка. – Нет.

Я кривлюсь.

– Жена?

– Нет... Она моя свояченица.

Брови сходятся у меня на переносице, а челюсть отвисает. Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Лучше сказать, бывшая свояченица, – он смотрит в сторону. – Дело в том, что нет, мы не встречаемся, и я не хожу к ней за твоей спиной.

– Но… она… – бормочу я. – Бывшая… свояченица. – Осознание ударяет по мне, словно кирпичом. – У тебя была жена.

Глава 27

Томас

– Именно. Была. В прошедшем времени, – говорю я.

– Что случилось? Вы развелись? – спрашивает Хейли.

Я облизываю губы.

– Пару лет назад она умерла.

* * *

Два года назад

У меня сердце из груди вырывается, когда я вижу сцену перед глазами.

Моя жена со слезами на глазах стоит перед окном десятиэтажного здания. Нашим окном. В нашем доме. С ножом в руке.

Я умоляю ее не делать то, о чем она пожалеет.

Мысли о том, что я мог бы поступить по-другому, кружат в голове. Почему она продолжает возвращаться к этому состоянию? Этому несчастью. Оно всегда маячит на заднем плане, ожидая возможности наброситься.

Как сейчас.

Она устала от жизни.

Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз видел ее искреннюю улыбку, что даже не знаю, что такое счастье. По крайней мере, когда смотрю на нее.

Уверенная, веселая женщина, которую я когда-то знал, ссохлась и умерла передо мной. Но почему?

Что может заставить человека сесть на край подоконника и искать смерти?

Нужда выходить за рамки того, что мы видим в жизни?

Чего ей мало?

Каждый раз это что-то новое.

Новый дом. Новая работа. На этот раз это ребенок.

Вернее, его отсутствие.

Мы столько раз обсуждали нашу проблему, что я вообще стал избегать разговоров на эту тему. Возможно, мне не стоило. Может, нужно было продолжать говорить. Или, может, вообще никогда не стоило поднимать этот вопрос.

Потому что я сам начал.

Первым спросил... ты хочешь ребенка?

Я… из всех людей.

Вы можете представить?

Я – нет.

Это не в моей природе, и я никогда не буду хорошим отцом. Но мне хотелось сделать это для нее, потому что я видел радость в ее глазах, когда она смотрела на детей друзей. Всякий раз, когда она обнимала их. Я сердцем чувствовал, что это то, что ей нужно.

Некоторое время думал, что смогу что-то исправить.

Исправить ее.

Если у нас появится ребенок.

Как будто он сможет что-нибудь изменить.

Как будто волшебным образом сможет решить все наши проблемы.

Ничего не вышло. И теперь я знаю, что именно это привело ее к тому, что она сидела на краю нашего окна в эту самую секунду.

Потому что ребенок был семенем, которое я посадил в ее голову. Семенем, которое никогда не прорастет.

Почему? Потому что ее тело было неспособно на это. Так сказал доктор.

Мы пытались много месяцев, а когда прошли тестирование, вот что получили.

Дело было не во мне. Боже, я молился, чтобы было иначе. Я, мать его, просил, чтобы проблема крылась во мне, чтобы она могла двигаться дальше, найти другого мужчину и родить ребенка. Чтобы она, наконец, обрела счастье.

Но это было невозможно.

И теперь мы оказались здесь.

Снова.

Сначала были ножницы.

Затем – ванна.

Теперь – окно.

Каждый раз это что-то новое. Что-то, чем она пытается унять боль.

Сколько раз я смогу ее спасти? Сколько еще она мне позволит?

Когда подхожу ближе, она произносит:

– Не надо.

Задаюсь вопросом, последний ли это раз, когда я вижу ее лицо? Когда слышу ее голос? Этот вопрос приходит мне в голову каждый раз, когда она делает это, и каждая попытка остается очередной трещиной в моем сердце.

– Пожалуйста, спустись сюда. Мы можем поговорить об этом.

– Нет… Мы достаточно говорили. Больше не хочу.

– Мы можем все уладить, – говорю я.

– Не можем. Ничем это не исправить. – Она указывает на живот. – Нас ничем исправить.

Не знаю, почему все стало так. Откуда между нами появилась эта пропасть. Почему мы стали просто двумя сожителями вместо одного целого.

Сглатываю и поднимаю руку, чтобы она остановилась, хотя и не решаюсь подойти ближе, боясь того, что она сделает.

– Просто отдай мне нож, и я обещаю, что сделаю что-нибудь. Мы можем снова пойти на терапию.

– Мы уже ходили. Она не работает. Ничего не помогает. – По ее лицу текут слезы. – Я устала. Надоело это. Жизнь надоела.

– Пожалуйста, не говори так. Ты мне нужна. Этому миру ты нужна.

– Нет, – спорит она, яростно качая головой. – Не нужна. Тебе нужна женщина, которая может дать тебе нечто большее. Кто-то, кто любит себя.

– Но я люблю тебя. Разве этого не достаточно?

– Нет! – кричит она, бросая нож на пол. – Ты меня не любишь. Больше не любишь...

– Конечно, люблю, – отвечаю я, отчаяние просачивается в мой голос.

Она отползает ближе к краю и смотрит вниз.

– Я не верю в это.

Все зашло так далеко?

Неужели ее взгляд на этот мир со мной настолько искажен, что она даже не видит, что перед ней?

– Мне не нужен ребенок. Я хочу тебя, – продолжаю я.

– Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, Томас. Хватит значит хватит. Я больше не хочу этой боли. Мне нужно, чтобы она закончилось. – Она шмыгает носом и мягко улыбается, но улыбка фальшивая. – Я люблю тебя и всегда буду любить.

Кажется, что время останавливается, когда женщина, которую я люблю, отворачивается от меня и выбрасывается из окна.

Я кричу. Громче, чем когда-либо кричал.

Но опустошенность этого крика не успевает достичь ее вовремя.

* * *

Сейчас

– О, Боже мой... – бормочет Хейли, когда я рассказываю свою историю. – Я не знаю, что сказать.

– Я тоже не знаю, за исключением того факта, что мне тяжело об этом говорить.

Она глотает.

– Мне жаль. Твою жену... и что тебе пришлось рассказать мне при таких обстоятельствах.

Улыбаюсь в ответ.

– Все нормально. Думаю, это должно было вскрыться рано или поздно. В этот раз – слишком поздно. Я должен был рассказать тебе раньше, учитывая случившееся.

Потираю руки и касаюсь пальца там, где раньше носил кольцо. Я бросил его в шкатулку, когда похоронил жену, но след все еще остался.

– У меня была жена. А потом ее вдруг не стало. И это сломало меня. Разбило на миллион кусочков, которые я постепенно склеивал, но они так и не стали одним целым. И теперь ты знаешь, почему я никогда не пытался снова флиртовать.

– Вот почему ты… отталкивал меня, – осторожно произносит Хейли.

– Да. Я продолжал игнорировать растущие чувства, думая, что они были неправильными. Продолжал отталкивать тот факт, что моя жена мертва. Но теперь понимаю, что выбрал не тот способ, чтобы с этим справиться, – вздыхаю я. – В конце концов, я все еще здесь, жив, дышу. Она хотела бы, чтобы я двигался дальше.

Хейли нежно улыбается.

– Она хотела бы, чтобы ты снова нашел кого-то, кого бы полюбил.

– Точно, – говорю я, кивая. – И я нашел этого человека в тебе.

* * *

Хейли

Я сжимаю губы, пытаясь понять, но до меня медленно доходит.

Он не хотел признаваться, потому что боялся, что причинит мне боль. Потому что боялся потерять и меня.

Томас смеется и качает головой.

– Грустно, знаю. Жалко смотреть на то, как я справлялся с жизнью после того, что с ней случилось.

– Нет, – отвечаю я, хватая его за руку. – Теперь я понимаю. И это не жалко.

– Правда? Когда я заставил девушку, о которой действительно заботился, думать, что изменял ей? Нет, это жалко.

– Но ты не изменял… – начинаю. – Я всего лишь видела вас вдвоем.

– И сложила два плюс два, – продолжает Томас. – Я знаю. – Он пристально смотрит мне в глаза. – Но я клянусь тебе, мы с Натали не трахаемся. У меня мурашки только от одной мысли об этом. Я не дотронулся бы до нее даже десятифутовой палкой. – Он содрогается. – Можно подумать, я когда-либо стал встречаться со своей свояченицей. Не-а. Не сексуально Она также моя начальница, так что было бы вообще странно. Точнее, уже бывшая начальница.

– Что? – заикаюсь я. – Твоя начальница? Ты хочешь сказать, что она наняла тебя нашим учителем?

– Ага. Слушай, я знаю, что это не особо имеет смысл, но ты должна поверить мне. Это правда. Она подруга. Хоть я и не хотел этого, – хихикает он. – Когда умерла жена, все вокруг обвинили меня в ее самоубийстве, кроме Натали. Но она тоже сходила с ума... это можно понять. И хотя частично ненавидела меня за то, что случилось с ее сестрой, все равно пыталась мне помочь. Нашла мне работу в колледже, чтобы я мог двигаться дальше. Я нашел квартиру и попытался жить. Утонул в работе... и в алкоголе, и в женщинах. Я был в дерьме.

Сглатываю комок в горле, когда слышу, как он говорит это.

– Ну, все остальное ты знаешь. – Томас прочищает горло. – В любом случае, она подвозила меня в школу только однажды, когда ты видела ее, потому что моя машина была в автосервисе. И тогда она хотела поговорить со мной, потому что я снова все испортил. У меня есть прошлое, понимаешь...

– Какое? Ты преследовал школьниц?

– Нет… просто алкоголизм… и, возможно, много случайного секса. – Он фыркает. – Дело в том, что она присматривала за мной. Но в основном, конечно, психовала.