Текст книги "Мистер Икс (ЛП)"

Автор книги: Кларисса Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

«Ничего не бойся. Ожидай худшего» 

– Из записок Икса

Икс

Среда, 18 апреля, 2007. Утро, 10.00.

– Какого черта он здесь делает? – орет клиент из-за стола, как только замечает, что вхожу я.

– Прошу прощения, сэр, но для вашей безопасности мы должны использовать все ресурсы. Даже если это противоречит вашим пожеланиям, – отвечает мой отец. – Последние нападения стали переломными в рамках вашей безопасности.

– Он мне не нужен. Я уже говорил вам. Пусть держится подальше от меня и моей дочери.

– Для вас будет лучше, если вы доверитесь нам в выборе людей для вашей охраны. Вы ведь нас повторно наняли для этой цели, не так ли? – произносит моя мать.

– Я нанял вас делать то, что вам велят! – выплевывает он. – Не заставляйте меня еще раз пожалеть о моем решении.

– Как прикажите, сэр, – отвечает мама. – Мы вас не разочаруем.

Я пытаюсь не принимать это на свой счет, но я знаю, что адресовано это мне. Я осознаю, что сделал. Я помню, что случилось много лет назад, и он до сих пор использует это против меня. Я не могу винить его. Я бы с удовольствием держался подальше от его дома. Увы, но мои родители решили, что я нужен им здесь. Возможно, этот клиент заплатит им вдвое больше, чем предыдущий. В придачу, на протяжении многих лет мы работали на него, и продолжаем работать... На кону очень большая сумма. До тех пор, пока мы не облажаемся.

Что я и сделал в тот раз.

Я вздыхаю, когда мы разворачиваемся и покидаем кабинет. Когда мы оказываемся в холле, отец отводит меня в сторону.

– Ты его слышал? Он не хочет видеть тебя рядом с ним, или его дочерью!

– Да, отец, – я закатываю глаза.

Он хлопает меня по затылку. Мне плевать. Я больше не чувствую боли.

– В прошлый раз ты сунул все дело коту под хвост. Не смей больше думать о подобном. Ты подчиняешься приказам, которые тебе дают, ясно?

Я киваю, и на этот раз молчу.

Внезапно он хватает меня за ворот, и впечатывает в стену.

– Не смей даже говорить с ними. Ты ничего не делаешь. Ты только стреляешь, когда требуется. Конец истории.

– А если они заговорят со мной?

– Прекращаешь разговор и уходишь! – рычит он. – Твое единственное задание – ликвидировать угрозу, когда ты это чувствуешь. Твоя кровь ничего не значит. Ты умрешь за них, если потребуется. Но ты не смеешь позволить, чтобы с ними что-нибудь случилось. Это понятно?

– Да.

Рукой он сжимает мое горло, впечатывая мне голову в стену. Я пытаюсь дышать. Я сильнее его, но если попробую противоречить ему, они убьют меня.

– Недостаточно.

– Да. Я подчиняюсь вашим приказам, – произношу я.

– Хорошо, – он отпускает меня, позволяя вдохнуть.

– Эта работа слишком важна для нас. Мы обязаны твоей тетке за то, что она замолвила пару слов перед этим человеком за нашу семью. Поэтому он снова нанял нас, – он хватает меня за подбородок, впиваясь пальцами в кожу. – Мы потеряли доверие из-за твоей гребаной выходки. Допустишь это еще раз, и я порежу тебя на куски.

– Я не сомневаюсь, – шиплю я. Взглядом я предупреждаю его о том, что так далеко ему заходить не придется.

– Не говорить с ними. Не думать о них. Оставаться невидимым.

Отец смотрит мне в глаза. Его взгляд – немая угроза того, что случится, если я ослушаюсь его. Он брезгливо отпускает меня и уходит прочь.

***

Вторник, 20 августа, 2013. День, 13.00.

Теперь я радом с ней, и неважно, что говорил мне мой отец. По-моему, я все равно ослушался его.

Мы с Джей возвращаемся закончить свой обед в мире и спокойствии. Я до сих пор голоден, как волк, и ни хера не собираюсь делать, пока не поем. Иногда я просто хочу пообедать вне отеля. Плюс, я хочу, чтобы Джей привыкла находиться со мной где-либо. Мне нужно, чтобы она привыкла к тому факту, что я все равно буду везде наблюдать за ней. Она так просто от меня не скроется, и она должна понять это. От меня невозможно скрыться.

Когда кто-то заходит в кафе, звенит дверной колокольчик. Я слышу небольшую суматоху, но мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что происходит.

Нас осыпает градом пуль, пока я толкаю Джей под стол, и прячусь вслед за ней. Сначала она проклинает меня и что-то кричит, но когда она видит нескольких ребят в костюмах, ее губы начинают дрожать. В широких глазах зарождается ужас. Он визжит.

Я затыкаю рукой ее рот, пока вытаскиваю пистолет.

Кроме свиста пуль, в кафе ничего не слышно. Сначала они ликвидируют камеры, потом людей. Посетители разбегаются с криком и мольбами о спасении своих жизней. На стену возле нас брызгает чья-то кровь. Я должен удержать Джей, потому что она пытается вырваться из этого ада. Она не сможет выбрать между побегом или сражением. Здесь побег означает смерть, а сражение – жизнь. Как по мне, так выбор очень прост.

– Мы знаем, что ты здесь. Хватит играть в прятки, – кричит один из них. – Ты смакуешь осознание того, что все эти люди умрут из-за тебя?

Я не ожидал от организации такой скорости. Скорее всего, когда мы были здесь первый раз, кто-то пронюхал о нас. Да они нахрен везде, когда не нужны.

Пули свистят повсюду наугад, будто перед ними кусок швейцарского сыра, а эти ублюдки пытаются проделать в нем дыры. Передо мной на пол падает мой сэндвич, и я четко вижу в нем дырку от пули.

– О, твою ж мать. Отвали нахрен от моего обеда!

Но они добрались и до него.

Поднимая голову, я оцениваю их позиции, и опускаю локти на диван, чтобы лучше прицелиться. Первый выстрел проходит насквозь через коленную чашечку одного из них. Он стонет, и падает на пол, словно мешок с песком. Следующий выстрел в голову, и он мне больше не помешает.

Второй за ним намного больше, и когда он замечает, откуда был выстрел, он взбешенно надвигается на меня.

– Ни с места, – обращаюсь я к Джей.

Мужчина подходит к нам, я отталкиваюсь и двигаюсь по полу между столиков, всаживая пулю в его лодыжку, но верзила продолжает свое путешествие, не обращая внимание на зияющую рану. Я выстреливаю еще несколько раз, пока пробираюсь под другим столиком. Он падает на пол только после шестого выстрела в грудь. Под ним уже лужа крови. В глазах Джей сплошная паника. Я рукой привлекаю ее внимание, и движением губ и кивком головы указываю оставаться на месте.

– Ты лицемерная сука! – орет один из них. В кафе осталось еще двое. Хрен знает, сколько их снаружи. Я оглядываюсь назад, где менеджер забился под свой прилавок. За ним есть дверь. Идеальный путь отхода. Но сначала нужно избавиться от этих двоих ублюдков.

– Дрожишь под столом! Жалкий сукин сын! Мне всегда казалось, что это не твой уровень!

– Испугался? – отвечаю я. – Трое вас против меня одного. Бл*дь, ты, наверное, чертовски горд собой, пока смотришь, как от моего пистолета твои люди мрут, как мухи.

По моему столу рикошетит выстрел.

– Захлопни свой мерзкий рот! – я слышу его смех. – И это я слышу от тебя? Мать твою, да ты предал нас, гребаный ты мешок с дерьмом! Я столько лет знаю тебя, и теперь ты сажаешь наши задницы на кол?

 Звук его шагов будоражит мои нервы. Он приближается, но я не вижу, откуда. Я проверяю оба прохода, но как только приподнимаю голову, возле уха просвистывает пуля.

Теперь он бежит. Боясь за свою жизнь, Джей забилась под окно, но от этого нет ни капли толку. Он добрался до нее менее, чем за секунду. Я стреляю. Но ничего не выходит. Я пуст. От курка слышится лишь глухое щелканье. Дерьмо. Не подходящее время для перезарядки.

Когда я слышу ее крик, понимаю, что опоздал. Он выволакивает ее за волосы, и вжимает пистолет ей в ребра.

– Отвали от меня! – Джей борется против него.

– Страстная штучка! – произносит один из них.

Я вставляю новую обойму, и направляю на него дуло. Ублюдок. Он использует Джей, как щит.

– Двинешься, и ей конец! – произносит он, когда мой палец двигается к курку.

– Убери нахрен свои руки!

Он опускает руку к ее лицу, и сжимает ей губы. Пистолетом проводит по ее бедру, от чего во мне закипает кровь. Он улыбается и вскидывает голову.

– О, тебе нравится эта крошка?

Его рука опускается к ее горлу, и он сжимает его так сильно, что Джей начинает задыхаться. Когда он зарывается носом в ее волосы, я готов перегрызть ему глотку живьем.

– Сладкая, – произносит он.

– Убери от меня свои гребаные лапы! – голос Джей тонкий и хриплый.

Это вызывает у него смех, и его хватка крепнет. Она не может дышать. Хренов выродок! Я единственный могу это с ней делать! Он не смеет к ней даже прикасаться.

– Давай посмотрим, кто быстрее? – произносит он.

Боковым зрением я замечаю, что Джей тянется к карману. Ее движение медленное и продуманное, но он не замечает этого. Я решаю отвлечь его.

– Ты не попадешь в меня, даже если бы у тебя было три выстрела.

Его лицо меняется странным образом.

– Кончай со своими сраными шутками, и доводи дело до конца!

– И какое же дело организация задумала на мой счет?

– Ты прекрасно знаешь, что ты сделал! Это больше не игра!

– Нет? Я думал, что ты хочешь поиграть в тир, – я вытягиваю губы, но он этого не видит из моей засады. – Ты меня разочаровал.

– Ты спустил все в унитаз! И все ради девчонки? – он тычет пистолетом ей в живот. Она находит в кармане нож, и осторожно вынимает его, пытаясь не попасться. Мой нож. Наверное, она подняла его, пока я отвязывал нашу с ней жертву.

– Из-за этого ты пошел против системы? Она же шлюха, которую вытрахали все, кому не лень! – орет он.

Джей крепко сжимает рукоять ножа, и шипит через зубы:

– Я не шлюха!

Она резко поворачивается назад, и всаживает нож в его живот. Он стонет, рукой тянется к ножу, и хватка ослабевает. В ту же секунду она отскакивает от него, и я спускаю курок. Пуля летит ему в сердце. Его глаза закатываются добела, пока он падает спиной на столик, а потом на пол.

Она оборачивается, и смотрит на мертвое тело. Я вылезаю из своего укрытия, и вижу, как она опускается перед ним на колени, и вынимает нож. Она кривится от вида крови, но после вытирает об его же одежду.

– Давай, – произношу я. – К задней двери.

Она кивает, пряча нож обратно в карман, пока следует за мной. Мой палец на курке на случай, если они вновь появятся у нас на пути. Минимум, двое ждут снаружи в укрытии. Нужно быть наготове. Открываю дверь, и осматриваю территорию, убеждаясь, что все чисто. Она, прямо за мной, идет на носочках, пока мы пробираемся под стеной. Мой нож сейчас в ее кармане, и я знаю, что она в любой момент может вогнать мне его в спину. Но она не делает этого. Возможно, из-за страха, что оказалась в центре перестрелки, но сейчас я не думаю, что она нападет на меня. Она знает, что я – единственное спасение из этого дерьма.

Я осматриваю пустую улицу. Территория обширная, спрятаться негде, а это значит, что они либо в своих машинах, либо поджидают меня у моей.

– Что мы делаем? – шепчет она.

– Убираемся нахрен отсюда, что же еще!

– Нет. Я имею в виду, все твои вещи остались в отеле, разве нет?

– И что? – я оборачиваюсь на нее через плечо.

– Ну, если мы вернемся, разве они не последуют за нами?

Я вздыхаю. Она права. Я об этом не думал. Но мне нужно туда вернуться. Там остался мой кейс. Все мои игрушки остались в комнате. Черта с два я уеду, оставив их на произвол судьбы.

– Значит, вернемся. Нужно найти отсюда выход. Если я перебью их по одному, они не узнают, куда мы направляемся, – произношу я, когда мы приближаемся к парковке. Машина Антонио припаркована бок о бок с моей. Зашибись. Просто, мать твою, потрясающе.

– Если выйдешь сейчас, я не убью тебя, – кричит Антонио.

– Да, конечно. Ты сейчас хотел обидеть мою смышлёность? – фыркаю я.

– Покажись, и поймешь, о чем я.

Прислоняясь к стене, я вынимаю крохотное зеркальце из кармана, и пытаюсь рассмотреть, что он делает. Он смотрит на меня и улыбается, будто знает все на свете. Он тот еще ублюдок. Он знает, что я вижу, что он делает, и в этом суть. Я даже думать не собираюсь о том, чтобы высунуть голову. Он тут же её снесет.

Антонио бросает свой пистолет на асфальт и отшвыривает его ногой.

– Видишь? Порядок, – кричит он. – Я хочу поговорить, и все.

Я вздыхаю, и прячу зеркальце.

– Ты собираешься выйти? – спрашивает Джей.

– Другого выхода нет. Нам нужна моя машина.

Я потираю голову, и секунду обдумываю положение дел. Я знаю, что он подвешивает меня за яйца. Если он вернется с пустыми руками, организация спустит на него всех собак. В этом весь фокус.

– Нам нужно придумать, как добраться до машины, не потеряв головы. Буквально.

– Значит, используй меня, как заложницу. Притворись, что собираешься убить меня, – произносит она.

– Они и так хотят твоей смерти. Я сыграю под их дудку, если сделаю это, – отвечаю я.

– Тогда почему бы просто не выйти с пистолетом, нацеленным в его голову? Я о том, что теперь у нас преимущество.

– У нас? – посмеиваюсь я. – Ты не мой напарник, Джей.

Она давится смешком.

– Я знаю, но если верить тебе, ты – единственная причина, почему я до сих пор жива. Я лучше уберусь отсюда со своей головой на плечах.

– Ты говоришь, как я.

– Я быстро учусь, – протягивает она.

Секунду, я обдумываю это. Если Антонио ждет нас с подкреплением, нет шансов выбраться отсюда с единственным пистолетом. Мне нужна помощь, потому что он потребует, чтобы я тоже выбросил пистолет. Мне нужно найти что-нибудь, что защитит меня и ее, если разверзнется ад.

– Ммм… нож еще у тебя?

– Да.

– Хорошо, – я делаю глубокий вдох. – Оставайся за мной, но следи в оба.

Мы выходим из аллеи. Лицо Антонио рассекает усмешка. Мы пробираемся к машине. Я не свожу с него глаз, пока Джей осматривается по сторонам, убеждаясь, что Антонио не обвел нас вокруг пальца.

– Наконец-то, наши певчие птички вернулись.

– Заткнись, – обрываю я. Пистолет направлен в его лицо.

– Так, так… слегка напряжен? – он смеется. – Не стоит. У меня ничего нет, видишь?

Он поднимает руки вверх.

– Я здесь, чтобы только поговорить.

– Хватит кормить меня этим дерьмом, Антонио. Я знаю, зачем ты здесь.

Он закатывает глаза.

– Какая разница? Мы все когда-нибудь умрем. Так может, закончить это здесь?

– Это не входит в мои планы. Ты хочешь поговорить? Говори, или я ухожу, – произношу я, продвигаясь ближе к машине.

Его взгляд моментально меняется.

– Ты так же, как и я, знаешь, что хэппи-енда не будет. Ты не уйдешь. Почему ты вообще еще не убил ее?

– Потому, что она моя, – говорю я, хватаю Джей за запястье. – Можешь передать организации – идти к чертям собачьим. Я забираю ее, и выбываю из игры. Я больше не работаю на вас.

Он взрывается смехом.

– Да, это я уже понял. Но ты думаешь, что-то остановит нас? Нам по-прежнему нужна ее голова. За нее назначена аппетитная сумма, и я не собираюсь упускать такой лакомый кусочек, – он начинает шарить по карманам. Я держу пистолет все так же нацеленным на него. Я не хочу убивать его, но убью, если придется. Я знаю, что он думает точно также. Кодекс превыше всего.

Если он так печется о деньгах, я сделаю все возможное, чтобы эти деньги не достались ни одному из них.

– Ты не получишь эти деньги, – произношу я. – Я убью клиента.

Антонио нахмуривается.

– Что? Ты выжил из ума?

– Нет. Это единственный способ остановить все это. Если я его убью, все закончится. Он не сможет заплатить, вам не нужно будет никого убивать. А я останусь вне системы. Навсегда. Все в выигрыше.

Мы приближаемся к дверце моей машины. Антонио следит за каждым нашим шагом.

– Я не позволю.

Он достает из кармана второй пистолет.

Я толкаю Джей к земле, и следую за ней. Пуля врезается в плечо с такой болью, что пистолет падает на асфальт. Дерьмо.

– Работать с тобой было для меня удовольствием, – говорит Антонио. – Но ты знаешь – деньги превыше всего.

Он целится мне в голову.

Боковым зрением я замечаю, как Джей вынимает нож и всаживает его в Антонио, словно кинжал. Лезвие входит в его бедро. Доносится его крик, и он, в агонии, падает на землю. Пистолет все еще в его руке, но боль занимает все его внимание. Он не способен выстрелить. А вот я подымаю свой пистолет. Мне нужен только один выстрел.

И Антонио стерт с лица земли. Пламя в его глазах гаснет за секунду. Его безвольное тело лежит на асфальте, словно тряпичная кукла, глаза пусты. За долгое время, я впервые не ощущаю триумфа от убийства человека. Я не хотел этого, но этому суждено было случиться. Хотя я все равно не решаюсь проглотить желчь во рту. Антонио привел меня в организацию. Он посвятил меня во все это, научил всему, он сделал меня лучше, чем я был до этого, он помог мне жить с моим изъяном. Он был моим другом по убийству. Мы всегда вместе шли на одно дело. Только мы, двое. Убирали, кого было положено, и срывали на этом огромные деньги. Мы жили, будто короли. А теперь умрем, как уличные крысы.

Это позор.

Я встаю с земли, и Джей встает за мной. Она осматривается по сторонам.

– Их больше нет?

– Сомневаюсь. Хотя мне тоже это интересно. Пора убираться отсюда, пока не начался настоящий хаос.

– Да…

Она запрыгивает на пассажирское сиденье, и ждет меня. Я не могу пока сесть в машину. Мой драгоценный нож воткнут в плоть Антонио. Я подхожу и выдергиваю его, вытирая об его одежду. Прежде, чем отвернуться, я отдираю его пальцы от пистолета, и забираю его с собой. Никогда не оставляй доспехи на поле битвы.

Я закрываю ему глаза, и возвращаюсь к машине.

Глава 17

«Жить, значит страдать. 

Выжить, значит найти что-то важное в страдании» 

– Фридрих Ницше

Джей

Вторник, 20 августа, 2013. Ночь, 2.00.

Глаза, всегда его глаза. Он всегда наблюдает за мной. Он найдет меня даже во мраке. Он манит меня ступить на тропу, которую я до сих пор не знала, но, в то же время, это соблазняет меня. Я чувствую его пальцы на своей коже, даже если он прикасался ко мне всего лишь какую-то секунду. Шероховатые пальцы жаждут меня.

Его пистолет блестит в свете луны, пока он смотрит на меня, день и ночь. Он всегда там. Крик и кровь следуют по его пятам везде, куда бы он ни шел. Меня это больше не пугает. Он всегда это делал, но это не то, чего он хотел. Прячась в тени, он всегда хотел меня.

А я в ответ жажду его.

***

Вдыхая, мне кажется, будто мои легкие горят. Все, что я только что видела, произошло на самом деле, но мой мозг еще не осознал этого. Вспышки воспоминаний, раз за разом появляются в моей голове. Я не могу вспомнить, но кусочки и обрывки просачиваются в мой мозг, как капли.

И в тот же момент, испаряются.

Я даже не могу вспомнить, что видела.

Икс сидит рядом со мной, сжимая руль. Он то и дело поглядывает на меня, проверяя, контролируя. Сердце вырывается из груди, но я стараюсь не показывать этого. Я не допущу слабости. Я стала свидетелем стольких смертей за последние пару дней, что мне до сих пор все кажется страшным сном. Они умирали, будто их косила чума. Каждый день я просыпалась с мыслью о том, что это не на самом деле. Только это не так. Я до сих с Иксом, в его машине, я его узница, и до сих пор убегаю от людей, которые хотят моей смерти по непонятной причине.

Меня трясет с головы до ног, пока пытаюсь не думать о том, что полностью в крови. Это не моя кровь. Этот кто-то сейчас мертв. Так много тел. Так много раненых. Столько боли. Я хочу прекратить все это. Но я знаю, что Икс никогда не позволит мне уйти, даже чтобы спасти людей, которые остались в кафе. Я, должно быть, покажусь эгоцентричной сукой, но те люди не должны были умирать. Они искали меня, а теперь все, кто был в кафе, мертвы.

Я глубоко вдыхаю, и выпускаю все свои заботы с выдохом, пока смотрю в окно. Мы почти добрались до отеля, и мне интересно, что Икс намерен делать дальше. Он хочет остаться здесь? Или мы снова уедем? Если так, будет ли тогда у меня шанс сбежать?

Так много вопросов, и почти нет ответов. Не смотря на то, что происходит вокруг, первое, о чем я думаю, это наркотики. Да, я, как конченная зависимая наркоманка. Мне даже больше не смешно. Я не хочу чувствовать эту жажду. Это всего лишь еще одно выражение слабости. Я больше не могу выносить этого. Нужно сбросить с себя эту чертову ранимость. Быть сильной – означает выжить в этом гребаном мире.

Когда мы, наконец, заходим в комнату, Икс закрывает дверь на замок. Я просто стою посреди комнаты, пытаясь осознать, что произошло. Икс позади меня, и я слышу, как он расстегивает пуговицы. Звук ткани, скользящей по его рукам, будоражит во мне все внутри. Он пугает меня, потому что я знаю, что обычно следует за этим. Он освобождает зверя внутри себя. Когда он убивает кого-то, он возвращается ко мне, и…

Я сглатываю страх. Я не могу думать об этом. Не могу позволить ему так влиять на меня. Я даже думать об этом не хочу, потому что это разрывает меня на части, а я не позволю ему сделать со мной этого.

Я слышу, как он кладет рубашку и пистолет на стул. Слышу его тяжелые шаги, когда он проходит мимо меня и идет в ванную. Пока он включает душ, я оглядываюсь. Первое, что я вижу, это оружие. Оно прямо передо мной. Внезапно мною овладевает желание схватить его.

Один взгляд на Икса, и я знаю, что он не смотрит. Я пользуюсь моментом, и беру пистолет. Он тяжелый. Мои руки снова дрожат. Это потому, что на этот раз я знаю, как убить человека. Я знаю, что сделала, и страх от этого выносит мне мозг. Я смогла убить. Я смогла убить его.

Когда я поворачиваюсь с пистолетом в руке, Икс уже стоит напротив меня.

Я визжу и нацеливаюсь на него.

– Не подходи!

Все, что он делает, это выгибает бровь. Руки у меня трясутся, словно у алкоголика. Он качает головой, не в силах сдержать смешок.

– Ты не выстрелишь, потому что знаешь, что я – единственная причина, по которой ты еще жива.

– Я не верю тебе, – произношу я. Голос сел. – Что значит «жива», когда мне приходится проводить свое время таким образом?

– Ты видела их. Они бы убили тебя менее, чем за секунду. Ты думаешь, на них все закончится? Ошибаешься. Ты даже представить себе не можешь возможности организации. Они повсюду, а теперь еще и знают, как ты выглядишь. Найти тебя – много времени не отнимет. Если бы не я, ты бы была мертвой.

Он поднимает руку к пистолету, но я отступаю, и делаю то, что не укладывается даже в моей голове. Я приставляю дуло к виску.

– Тогда я лучше умру, – произношу я. Голос срывается в хрип.

– Джей… – вздыхает он. – Ты не хочешь этого. Ты ведь еще не готова сдаться?

– Я хочу прожить жизнь так, как я себе представляла.

Слезы текут из глаз. Картинка идеальной жизни в моей голове очень далека от реальности. Безоблачное небо и солнце здесь не существуют.

– С пистолетом у виска этому не поможешь, – он прочищает горло и продолжает: – Джей, не надо. Ты не хочешь себе вредить.

– А что если хочу? Мать твою, я убивала людей, Икс! Я убивала их. Забрала их жизни…и для чего? Чтобы спасти свою? Это того не стоит! Моя жалкая жизнь бесполезна, а я выменяла ее на их жизни! Я чудовище!

Он сжимает губы.

– Ты сделала то, что должна была, чтобы выжить. Убей, или будешь убит. Сказок нет, Джей. Прекрати верить в хорошее. Принимай жизнь, как она есть, и будь счастлива от того, что еще жива. Некоторым так не повезло, – он поднимает руку, глядя на пистолет. – У тебя еще будет шанс выстрелить, чтобы спасти свою жизнь. Не трать его сейчас на себя.

Мои пальцы дрожат, и по щеке катится слеза. Время потеряно безвозвратно, и мне не удастся схватить его. Все вокруг меня – иллюзия. Моя жизнь, мое счастье, моя свобода. Я не могу контролировать даже свою судьбу.

Его рука так близко к моей, что теперь я позволяю ему держать пистолет. Я не могу сделать этого. Как бы сильно я не хотела положить этому конец, я не могу нажать на курок, не зная, что случится.

Он осматривает пистолет и опускает его на столик возле нас. Он едва улыбается, ладонями обхватывая мое лицо.

– Ты теперь моя, – произносит он. – Я не позволю кому-либо убить тебя. Даже тебе самой, – он начинает смеяться. – Мы с тобой оба будем чудовищами.

Я делаю глубокий вздох, пытаясь остановить слезы. Я ненавижу их. Я ненавижу слабость, но не могу прекратить плакать.

– Я защищу тебя, – мурчит Икс, вытирая слезу большим пальцем. – Я защищаю все, что принадлежит мне. Я не позволю кому-то отнять тебя у меня. Видишь ли, я немного эгоистичен. Я привык брать от людей больше, чем они могут мне предложить. К моему счастью, ты можешь выдержать все, что я тебе даю, – он приближается ко мне, и я чувствую его запах. Его язык забирает слезинку с моей щеки. Он пробует ее соль, и улыбается. – Даже твои слезы сладкие… мммм…

Он наклоняется ко мне и целует. Настойчиво. Его грубые губы пробуждают во мне немую боль. На мгновение, я погружаюсь в забытье. Его тепло дразнит меня. Я никогда не испытывала подобного ни с одним из тех мужчин, с которыми трахалась. Я чувствую себя настолько уютно и спокойно. В то же время, это чувство пугает меня. Я не должна чувствовать себя так, но ничего не могу сделать. Я хочу, чтобы он целовал меня.

Но он прекращает поцелуй. Его глаз сверкает от желания, но он хватает меня за руку. Он ждет. Потом он медленно начинает меня раздевать. Одну за другой, он снимает с меня мои вещи, и я остаюсь перед ним абсолютно обнаженной. Я позволяю ему осмотреть меня всю. Даже если он видел меня голой, я еще не была настолько раскрытой для него. Настолько уязвимой. В моменты абсолютной слабости я позволяю ему успокоить меня так, как мне это нужно. Этот мужчина, киллер, дарит мне умиротворение. Это настолько глупо и безумно, что я не могу передать это словами. Но это правда.

Он отбрасывает мои трусики, и начинает целовать ногу, начиная с кончиков пальцев. Это чертовски приятно, но, когда я опускаю голову, по спине расползается мороз. Я все еще боюсь, что он в любой момент причинит мне боль. Я больше не хочу проходить через это. Расстроить его – означает получить наказание, так что я остаюсь спокойной, и позволяю ему делать то, что он хочет. Я отдаю ему свое тело, чтобы остаться невредимой. Как бы странно это не звучало, это единственный способ выжить.

Языком он проделывает дорожку по моим бедрам. Оставляя легкие поцелуи, пока не достигает моей киски. Меня тянет сжать ноги, и отодвинуться от него, но я тут же получаю шлепок по внутренней стороне бедра.

– Расставь.

Его гортанный голос посылает мурашки по моему телу. Он встает и снимает ремень, не спуская с меня глаз. Я осмеливаюсь не отводить глаз, пока он начинает меня раздевать. Следую взглядом вниз по татуированным линиям на его теле, пока в поле моего зрения не попадает его член, который выглядывает из-под боксеров. Он бережно берет меня за руку и ведет в ванную. Тепло воды смывает с меня грусть, страх, грехи. Мне становится хорошо.

Когда Икс ступает в ванну, я смотрю вниз. Вода окрашивается в бардовый цвет крови наших жертв. Меня сотрясает, когда я вижу кровавые капли, падающие вниз с моих рук.

Икс берет меня за подбородок.

– Не смотри туда. Смотри на меня.

Он приближается, и обнимает мое лицо обеими руками прежде, чем поцеловать. Его губы мягкие и гладкие, не такие грубые, как прежде. Каждый раз, когда он касается меня, он делает это по-другому. Я чувствую себя по-другому. Я не уверена, должна ли я сопротивляться.

Чем напористей он меня целует, тем больше я в нем теряюсь. Мир вокруг нас начинает растворяться. Его рот – единственное, что имеет для меня значение. Он забирает мою боль, целует, пока я не перестаю думать.

Его язык кружится в танце с моим. Он исследует каждый отдаленный уголок у меня во рту, поглощая, слизывая, утоляя всю мою боль. Слезы смешиваются с водой, и я больше не чувствую разницы. Его член упирается мне в бедро, что заводит меня до предела. Это случается так часто, что мне даже больше не стыдно. Я не знаю, что это за чувство, и откуда оно, но я уповаю от него, когда оно появляется. Я больше не собираюсь сопротивляться. Это бесполезно. Оно становится моим новым наркотиком.

Когда я больше не чувствую его губ на себе, я готова умолять о большем. Он посматривает на меня украдкой, и на его лице появляется хитрая улыбка. Он облизывает губы, слегка прикусывая нижнюю:

– Ты соблазняешь меня, птенчик.

Я втягиваю губу. Коварные мелочи, которые требуют большего.

– Соблазняю? – в моем голосе слышен намек на вопрос.

Он быстро целует меня в подбородок.

– Есть несколько более важных вещей, которыми стоит заняться, – продолжает он шепотом мне на ухо: – Но я не могу остановить себя от того, чтобы сначала опустошить тебя.

Он прикусывает мочку моего уха, продолжая покусывать ее, пока я не начинаю шипеть. По телу расползаются мурашки, пока он переключается на шею, втягивая кожу. Он вонзает в меня свои зубы, оставляя следы укусов. Потом направляется к груди, повсюду оставляя грубые поцелуи. Я чувствую его прикосновение к соскам. Его указательные пальцы заставляют их затвердеть.

– В конце концов, ты оказалась хорошей маленькой шлюшкой, – произносит он. – Я не жалею, что превращаю тебя в своего питомца, – он отодвигается, и тянет один из сосков, пока я не начинаю стонать, громко и отчаянно. – В этом звуке я слышу, как ты наслаждаешься моей грубостью.

В его груди слышится полусмех-полустон, а после его губы смыкаются на моем соске. Он всасывает мою кожу, жестко. Я извиваюсь от его напора, подставляя грудь для его рта, чтобы хоть немного уменьшить боль. Сладкую боль. Боль, от которой во мне возгорается все внизу живота.

– Мммм… Тебе не на шутку это нравится, – мурчит Икс. Его дыхание щекочет мою влажную кожу. Языком он описывает круги вокруг твердого соска, дразня меня, пробуждая звериные желания. Я не сопротивляюсь. Прикасаясь руками к его спине, я позволяю ему играть со мной. Ему нравится тот факт, что я позволяю ему делать это со мной. Когда он смотрит вверх на меня, на его лице появляется улыбка, которой он как будто спрашивает, насколько сильно мне это нравится. Мне плевать. Я переполнена желанием.

– Немного чересчур… – бурчит он.

Удар.

Внезапный шлепок по ягодице возвращает меня в реальность, сюда, к нему. Он вонзает в меня зубы, и спускается к низу. Я кричу, когда его зубы сжимаются вокруг моего соска, потом вокруг другого. Когда он оставляет их, вокруг каждого из них зияют красные следы от его зубов.

– Потрясающе, – произносит он. Языком он слизывает капельку крови, а потом облизывает губы. – Как тебе?

– Мне больно, – произношу я, хмурясь, и отворачиваясь.

– Хорошо, – он хватает подбородок, заставляя смотреть на него. – Не смей отводить от меня глаза, – он пристально смотрит на меня. – Твои глаза не могут меня отрицать. Ты будешь смотреть, как я все заберу у тебя, потому что все это теперь принадлежит мне. Ты принадлежишь мне. И ты примешь все, что я тебе даю, и скажешь за это спасибо.

Он снова бьет меня по заду, заставляя подпрыгнуть.

– Ты понимаешь?

– Да, сэр, – произношу я.

– Хорошо. Не забывай этого, иначе я накажу тебя.

Я содрогаюсь, когда он становится передо мной на колени, касаясь моих коленок.

– Широко.

Я скольжу ступнями по ванне, чувствуя себя раскрытой и беззащитной, когда он смотрит на мою киску.