Текст книги "Мисс «Грация» к беде"

Автор книги: Кларисса Рис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Кристина Миляева, Кларисса Рис
Мисс "Грация" к беде

Пролог

Рабочий день тянулся вяло и как-то слишком лениво. После того, как международное сообщество приняло во внимание последние договоренности с временно исполняющим обязанности президента, наша жизнь стала скучной и до зубовного скрежета однообразной. Я даже толком не могла описать, что хотела бы получить от всего происходящего. Наверное, прежние возможности, которые были у нашей лаборатории. Секретная военная разработка приносила неплохой доход и не обременяла меня вечной гонкой со временем. Как сделаем, так и сделаем.

Вирусология была занимательной наукой и позволяла ученым из этой отрасли спокойно жить и наслаждаться своей научной деятельностью. Конечно, на всеобщее обозрение и национальные премии наши разработки и исследования не тянули. Кто будет разбираться, чем одна микроскопическая бактерия существенно отличается от другой? Но мне те регалии были и не нужны. Звание самого молодого доктора химико-биологических наук в области вирусологии и иммунологии компенсировало все это в двойном объеме. Вот что мне на самом деле грело душу. Только, кажется, теперь и нас сократят.

Пропавшая госпожа президент всегда была за тихое устрашение. Сами себе разработали, миру пригрозили и забыли про очередную сотню открытий. А вот новый глава государства оказался слабохарактерным слюнтяем. За три дня в должности президента он уже свернул двенадцать корпусов по всей стране. Такими темпами и до нашего центрального филиала доберутся. А это считай все… Пиши пропало. Можно будет паковать чемоданы и проситься за три моря в качестве ученого-перебежчика. Никогда бы не подумала, что у меня в голове однажды такие мысли родятся.

Но вышло все достаточно прискорбно. Я уже не понимала, как дальше выживать. Устроиться куда-то еще с таким уровнем допуска и знаниями будет проблематично. Ни один завод не согласится платить мне даже треть той зарплаты, которую я получала, будучи сотрудником оборонного предприятия. А голодная смерть или подработка в красной кепке с вечными воплями «Свободная касса!» меня не вдохновляли. Я спокойно оставила бы их, как самый крайний вариант даже после уборщицы в национальной газовой корпорации.

Где-то в глубине нашей лаборатории раздался противный писк и свист. Подскочив со стула, я прижала к груди рабочий планшет со всеми документами и бросилась в коридор. Такой треск мог означать только плохое: либо на лабораторию напали и нас эвакуируют на подземных катерах, либо произошло ЧП и нас опять же должны увезти с базы как можно быстрее. В коридорах уже толпились сотрудники: от старшего персонала, до младших ассистентов и практикантов. С дисциплиной у нас всегда было строго. Директор за нее рвал и метал.

Заглянув за угол, где ярко мерцали проблесковые маячки экстренной системы, я тихо выругалась сквозь зубы. Вот уже сто раз говорила начальнику нашего отдела, что нужно уволить этого криворукого идиота. Кажется, на этот раз он натворил дел. Дверь в зону хранения опасных штаммов вируса, против которых еще не было изобретено вакцин, была распахнута настежь. И если произошла утечка… Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы внутренние были заперты. Тогда у нас все еще есть шанс выбраться отсюда живыми.

Прикрыв рот и нос специальной маской, не пропускающей микроорганизмы, я осторожно двинулась в сторону хранилища. Надо постараться заблокировать дверь и не допустить распространения мутагенных элементов. Заглянув внутрь, выдохнула с облегчением. Все в порядке, бактерицидные зоны полностью стабильны. Сынок нашей заведующей просто умудрился поджечь свой лабораторный халат и теперь катался по полу в попытках стряхнуть пламя. Ударив рукой по кнопке стабилизации пространства, я с облегчением выдохнула, когда вой сирен стих.

Теперь оставалось только потушить этого недоучку и доказать начальству, что ему тут не место. Но не успела я дотянуться до огнетушителя, как справа засвистел анализатор. Вот ведь… Оказывается, не только парнишка горел, чувствительная к температурам техника была нагрета сбоку. Вот с нее и нужно начинать. Но не успела я сделать и шага в сторону систем пожаротушения и экстренного урегулирования, как меня потянуло вбок. Единственное, что я успела понять, это как ярко-белая вспышка накрывает меня и затягивает куда-то…

Глава 1

Голова просто раскалывалась, да так, словно я отмечала весь вчерашний вечер собственную докторскую степень. Единственные мысли, которые возникали в тот момент в моей голове, были о том, что я, кажется, впервые проспала выход на работу. Во рту был привкус чего-то сладкого и в то же время очень соленого. Так, нужно напрячь свои гениальные мозги и немедленно вспомнить, что произошло накануне. Понять, почему я сейчас пребываю в таком отвратительном состоянии? Не поверю, что кто-то из подружек не пригрел и не приголубил сиротинушку, которая все еще живет в квартире, выданной государством выпускнице детского дома на совершеннолетие.

Никаких признаков похмелья я у себя не обнаружила, что было странно, учитывая общее состояние организма. Я, напротив, чувствовала себя на удивление расслабленной и довольной жизнью. Невероятные чудеса, нужно признать. Вроде бы еще вчера рыдать была готова от безделья и скуки на любимой работе, а тут вдруг… Чувствую себя, как никогда прекрасно и жизнерадостно. До этого момента и не представляла, что, проснувшись с утра пораньше, можно испытывать приятную легкость.

Самыми прекрасными деньками в моей жизни, если мне, конечно, не изменяет память, был отдых в Сочи. Дальше все равно не выпускали, не с моей ученой степенью и уровнем допуска. А так хотелось позабыть обо всем и закрутить страстный курортный роман. Я же довольствовалась только редкими встречами с начальником отдела, раз в месяц на мягком диванчике его кабинета. В руках я себя держала из последних сил на чистом упрямстве и непозволительном для моей должности моральном духе. Мне едва тридцать два исполнилось, а я даже нормально ни с кем не встречалась!

Размышляя о несправедливости такого положения, я пыталась подняться с належенного места. Но не получилось! Если разум был кристально ясен и свеж, то тело ощущалось так, словно по нему асфальтоукладчиком прошлись, как в мультике про «Тома и Джерри». Одеревеневшие конечности не желали мне подчиняться и тянули свинцовой тяжестью. Да что, вообще, со мной произошло? Мысленно застонав, я прекратила глупые попытки. Медленно, шаг за шагом, я начала перебирать в голове события последних суток, которые, по крайней мере, помнила отчетливо и ясно.

Взвывшие сирены в лаборатории мне точно не приснились. То, как я зашла в отсек с хранилищем необработанных штаммов вируса. Орущий на полу идиот в горящем халате. Моя собственная ярость по этому поводу. Чувство, как в груди все замирает от противного свиста анализатора, который едва не кипел. То, как я пытаюсь вызвать экстренную бригаду и заставить несчастное оборудование прожить еще немножко. Совсем чуть-чуть, и его бы охладили. Жидкий криоген распылился бы в воздухе, и все стабилизировалось бы, а потом и сами спасатели подоспели бы. Но, кажется, моим чаяниям не суждено было сбыться. Белый свет и вновь взвывшие сирены – последнее, что отложилось у меня в голове.

Скрипнув зубами от раздражения и злости на криворукого придурка, я с удивлением отметила, что мышцы лица начали лучше двигаться, словно оттаивая. Но все еще не до такой степени, чтобы я могла свободно проводить манипуляции нужного мне рода. Итак, что же было дальше? Белоснежный свет… Непонятные крики… Вой сирен скорой помощи… Все это кое-как уживалось в моей голове и давало представление о том, что, скорее всего, я попала под ударную волну и встретилась со стеной. Тогда более логично получается, нежели очередной загул с девчонками по всем кабакам нашего города.

Затылок прострелило болью, и я с досадой отметила то, что меня как-то не спешат осматривать врачи, хотя аппараты уже должны были сообщить о пробуждение пациентки. Что же это за больница такая? Хоть один сотрудник тут работает, или мне придется делать все самой? Вроде бы по нашей медстраховке меня с такими серьезными травмами должны были экстренно увезти в столичный госпиталь военной хирургии. Не думаю, что стена была рада встрече со мной, а ударная волна пощадила бедные косточки наивной дурочки. Припечатало со всей силы.

Но, даже после осознания всего произошедшего, мое состояние не позволяло мне смириться с такой несправедливостью. Я лежала и наблюдала за тем, как медленно переливаются под закрытыми веками миллионы сверкающих частичек всех цветов радуги. Наверное, это первый раз, когда я могла подумать о своем прошлом и о том, как мечтала обрести семью. Глупо, конечно, но почему бы и не рискнуть? Но то, как я чувствовала себя в нынешнем состоянии, было далеко от нормального Слишком больно и неправильно… Словно я потерялась, рассыпалась на кусочки, а теперь не могла стать цельной.

Я жива, слава богу, а все остальное – это мелочи. Значит, мое многострадальное тело находится в больнице. Свинцовая тяжесть – последствие аварии, произошедшей в лаборатории. Как же, оказывается, все просто и понятно. Теперь остается только вновь обрести контроль над собственным телом и позвать медиков. Достаточно просто разобраться, чем конкретно мне грозит произошедшее, и узнать, как скоро я смогу выписаться. Стоит взять себя уже в руки и открыть слипшиеся глаза. В детском доме хуже бывало, нечего тут из себя кисейную барышню строить!

И почему это я вдруг захотела чего-то нормального в жизни? Думала, Михаил Сергеевич мне предложение сделает, от семьи уйдет? Наивная я! У меня никогда не было семьи. Мне не к чему стремиться и нечего выставлять как идеал. Надо просто смириться и понять, что мужчинам не нужна жена, помешанная на работе, сутки напролет проводящая в лаборатории, доступ в которую запрещен. Они мечтают видеть рядом с собой тех, кто умеет штопать носки, варить пельмени и рожать каждые пять лет по наследнику. Я же никогда не хотела детей. Все, о чем я мечтала – просторный дом и любящий муж.

Теперь же и это было под вопросом. Если я повредила позвоночник или еще какую-нибудь жизненно важную систему в организме, то даже шанс начать ходить невелик. Ладно, сейчас надо дотянуться до кнопки вызова, попытаться поговорить с медсестрой и врачом. Вот когда мне объявят диагноз и вынесут приговор, тогда и начну наматывать сопли на кулак. Надежда все еще теплится, потому рано опускать руки. Правильно, в жизни надо надеяться на лучшее, и тогда она вам улыбнется всеми цветами яркого солнышка!

Глава 2

Тишина давила на плечи, а собственная беспомощность меня убивала. Не иметь возможности двигаться – хуже смерти, честное слово. После тщательного анализа своего состояния первоочередной целью я выбрала открыть глаза и понять, в какой госпиталь меня доставили после взрыва анализатора. На этом стоило сконцентрировать все внимание. Сейчас мне кажется, что я начинаю что-то ощущать. Но сказать наверняка невозможно, галлюцинации и мышечные спазмы никто не отменял. Так что поводов для радости пока не наблюдалось. С головой я все еще дружу, и на том спасибо! В овощ не превратилась…

Мысленно нарисовав в голове весь процесс, я представляла, как глаза распахиваются и перед моими очами предстает белый потолок больничной палаты. Сейчас нужно как быстрее вновь начать шевелиться, неизвестно, сколько я пролежала в постели. Чем сильнее мышцы атрофируются, тем тяжелее мне будет вернуться к нормальной жизни. Сколько времени у меня ушло на первичный этап реализации этого плана, не представляю. Мои мучения все длились и длились, превращаясь в пытку. Я даже не могла вообразить, что это так страшно – оказаться полностью парализованной. Оказывается, большего кошмара в жизни я не видела. Это граничило с помешательством…

Поджав губы, я неосознанно дернула носом. Привычный жест дался мне с огромным трудом, но, о чудо, у меня на самом деле получилось пошевелить хоть чем-то. Постепенно во все тело начала возвращаться подвижность и возможность нормально работать нужными мне мышцами. Сколько часов я так провалялась, точно не знала. Спустя бесконечно долгий временной промежуток я смогла сделать последний рывок и приподнять налитые свинцом веки. В голове тут же искрами взорвалась боль, но, стиснув зубы, я продолжила свои попытки. Ресницы дернулись по моему повелению, и в темной пелене летающих звездочек появился белый просвет реальности.

Тяжело вздохнув, я раз за разом продолжала повторять определенный цикл движений, пока окончательно не смогла восстановить зрение. Пусть немного туманный и мутный, но уже полноценный взгляд замер на неизвестном мне потолке. Картина, представшая перед слезящимися глазами, никак не складывалась у меня в сознании во что-то цельное и единое. Нет, я, конечно, представляла, что больницы бывают разные, и понимала, что та, которая находится в селе, никак не сравнится с городской, но никогда не слышала, чтобы в госпиталях был расписной потолок и нежно-фиолетовый балдахин над постелью. У меня назрел очередной вопрос: где, черт побери, я проснулась?!

Поглубже вздохнув, я попыталась перевернуться на правый бок, но у меня закономерно ничего не получилось. Туловище пока что отказывалось подчиняться моим непосредственным командам. По этой причине следующим на очереди для пристального изучения стал небольшой настенный светильник, который мерцал рядом с резным столбиком моего ложа. Вот он никак не хотел вязаться со всем остальным. Причудливое стекло насыщенного винного цвета и черная ножка из полированного хрома. Такого я даже в интернете не видела. А ведь он был действительно гениальным художественным решением неизвестного мне дизайнера.

Постепенно вместе с тем, как начинало отступать мертвое оцепенение, перед моим взором открывались все новые детали дорогостоящего интерьера. Помещение оказалось спальней совсем юной девицы, если судить по мягким игрушкам, безделушкам и пастельным цветам. Выполненная в королевском стиле, но каком-то очень современном. Огромный плазменный телевизор выбивался из этой роскоши и казался каким-то чужим и неправильным. Экран едва выделялся на стене своим темным переливом. Все это было таким удивительным!

Я словно в спальню принцессы попала, которая при этом еще и дочь мультимиллиардера. Когда смогла шевелить руками более свободно, стянула с тумбочки небольшое зеркало. Металлическая вещица оказалась тяжеловата для моих ослабевших пальцев, она плашмя шлепнулась на кровать, демонстрируя мне причудливую резьбу и россыпь камней. Интересно, они настоящие драгоценные или это уже моя фантазия разыгралась? Пальцы пришлось сжимать на рукояти до боли, но после нескольких попыток я все же смогла повернуть зеркальную поверхность к себе и уставиться в нее в полном шоке. Этого просто не могло быть, потому что даже пластическая хирургия на такое не способна!

Трясущимися от напряжения пальцами, я провела по поверхности зеркала и осторожно обвела контуры чужого лица. Видела, как шевелятся тонкие, практически кукольные пальчики, кривятся пухлые розовые губы и в до боли знакомом жесте дергается точеный носик. Все это не позволяло мне забыться и решить, что это бред ушибленного мозга, который выкинул подобный фокус. Хотя… Реальностью тут тоже не пахло. Чужое тело, шикарная спальня с дорогущей мебелью, на которую я за всю жизнь не смогу заработать, даже на своей должности. Все окружающее меня пространство от начала и до конца казалось бредом фантазии.

У меня никогда не было роскошной гривы смоляных волос, которые после сна так затейливо волнились на розовой подушке. Голубые глаза с лукавой искоркой, смотрящие из отражения, также не могли принадлежать мне. Все это личико было совершенно чужим. Миловидным, до зависти красивым, но ни разу не родным. Слишком правильные и аристократические черты. Этакая холодная красавица, которая могла пугать одним косо брошенным взглядом. Девочка, родившаяся с золотой погремушкой, для такой открыты все двери мира. Она была любима в семье, каждое ее желание мгновенно исполнялось. Полная моя противоположность.

Прикусив пухлую губу практически до крови, я стала дышать размеренно и глубоко, дабы не заорать на всю комнату. Я лихорадочно соображала, как мне следует поступить в столь необычной ситуации. Все же это не шутка: проснуться с утра и обнаружить, что ты больше не ты. Это не может быть правдой, но нельзя опускать руки и сдаваться. Надо почаще напоминать себе, что я простой иммунолог. А все перед глазами на поверку может оказаться каким-нибудь сильнодействующим наркозом, от которого организм впал в шок. Я, конечно, такого припомнить не могла, но мало ли какие препараты были в военном госпитале. Для начала надо разобраться с тем, что здесь творится, а потом уже паниковать.

Глава 3

Отбросив зеркало в сторону, я попыталась перевернуться на живот, но не получилось. Основная часть тела пока что отказывалась выполнять команды мозга и отзывалась тянущей болью. По этой причине следующей задачей было подняться с мягкой перины и понять, куда меня волей анестезии занесло. Поверить в перемещение между мирами было невозможно. Это антинаучная точка зрения, которую всякие инакомыслящие шарлатаны пытаются пропихнуть в массы. Пока существует логика, этого процесса существовать не может. Следовательно, принимать в расчет бредовые домыслы ниже моего достоинства.

Постепенно, вместе с тем, как начинали спадать последние мышечные спазмы, я могла уже более динамично шевелиться и вертеться на постели. Помещение спальни, которое мне было предоставлено в данный момент, вызывало все больше вопросов. Королевский размах и дороговизна интерьера уже так не пугали, с ними я постепенно примирилась. А вот технологические новшества вселяли настоящий ужас и трепет в мое маленькое сердечко. Я таких даже на технологических ярмарках не видела, которые была обязана посещать как руководитель отдела. И это, кажется, только верхушка айсберга. Что еще выдаст мой мозг?

Свесив голову вниз, обнаружила, что рядом с кроватью стояла платформа, повидавшая на своем веку немало трудностей. Над этой неизвестной штуковиной парили загадочные голографические буквы. Некое подобие китайского, помноженного на арабский. Этот язык был мне незнаком, и я не бралась точно определять, к какой языковой группе он относится. В лаборатории мы точно такое не исследовали, да и о подобных технологиях не сообщалось даже сплетницами секретариата. А тут я вижу это собственными глазами, чудо из чудес.

Боже! Кажется, мое подсознание решило выдать что-то из области фантастики. Наверное, не стоило так часто пересматривать «Звездные войны», особенно по ночам с горой вредных закусок в арсенале. Вроде я только фантастикой в фильмах увлекалась, чтобы серьезно поверить в непредвиденные путешествия во времени и пространстве. Но тут действительно творилась какая-то чертовщина. Стоило мне встать с постели, как все стало еще реальнее. Сквозь плотно задернутые занавески пробивались солнечные лучи. Ворс ковра под ногами будоражил нервные окончания стоп. Да и вообще, как-то не верилось, что это сон. Но на правду тоже не тянуло.

Ладно, надо взять себя в руки. Сейчас я окончательно разберусь, как управлять этим телом и пойду решать проблемы по мере их поступления! Я уже практически не заваливалась набок и могла уверенно переставлять ноги. Значит, можно уже делать хоть что-то, потому что давящая на голову тишина и сводящая с ума неизвестность доводили меня до нервного тика. Если немедленно я не узнаю хоть что-нибудь, то просто взорвусь и разнесу тут все вдребезги. Неконтролируемые вспышки агрессии достались мне в детском доме. Даже самый дорогой психолог не мог помочь мне от них избавиться. Вот и приходилось держать себя в руках.

Сконцентрировавшись на выполнении поставленной задачи, я лишь в это мгновение почувствовала, что нервишки шалить начали. Нельзя! Я не могу дать пропасть всему, чего с таким трудом добивалась. Сначала я должна решить проблему с головой, выбраться из этой нейронной западни и фазы глубокого и очень реалистичного сна. Затем… Что будет потом, я не знала, но думала, смогу решить и этот вопрос по мере надобности. Откуда-то подул легкий ветерок, и я поежилась в одной ночной сорочке. Кто бы что ни говорил, но богатые тоже мерзнут.

В тот момент, когда я уже хотела все послать к чертям и устроить тут разбор полетов, меня пронзила острая боль, прошедшая через весь позвоночник. Глаз у меня нервно дернулся. Такими темпами я себе нервный тик заработаю к концу этого помешательства. Опустив глаза к полу, я заметила разбитое устройство, напоминающее телефон, но слишком тонкое для него, и пачку из-под таблеток. Странное сочетание, к которому я не была готова. Обычно такое в мелодрамах показывают, когда героиня, наглотавшись таблеток из-за несчастной любви, попадает в руки к очаровательному доктору, влюбляется в него и забывает обо всем.

Но не успела я перевести дух и собраться с мыслями, как что-то еще царапнуло сознание. Кажется, это не то устройство, которое мне нужно. Покрутившись на месте, я заприметила на тумбочке еще один похожий девайс. Так, если судить по моему личику, мне сейчас около двадцати лет. Ну, или хирурги перестарались, а у обладательницы миллиардного состояния вдобавок к прекрасным генам еще имеется личная клиника. Ирония была не очень уместна в данной ситуации, но так я хотя бы могла оставаться в здравом рассудке. Потому что чем дальше, тем абсурднее становилось все происходящее со мной!

Отскочив назад, я приземлилась обратно на перину и осторожно рассмотрела собственную ногу. Аккуратно накрашенные ноготочки, стразы-бантики и совершенно нежная кожа еще раз убедили меня, что мозг захотел побыть трепетной барышней, которая ничего тяжелее ручки в своей жизни не держала. Только как с этим смириться, я не знала. Откинувшись на кровать, едва не заорала от страха, под головой что-то лязгнуло. Резко рванув одеяло в сторону, с изумлением уставилась на собственный рабочий планшет. А он-то тут откуда взялся? Или работа меня даже на том свете преследовать будет?

Поднеся устройство к глазам, я медленно нажала кнопку активации и замерла с приоткрытым от удивления ртом. На веселом фоне с кроликами ярко светилась сегодняшняя дата и время, отличающееся на шесть часов от того, которое я запомнила последним. Это что же получается, взрыв в лаборатории произошел не больше половины суток назад? Тогда, черт возьми, что вообще происходит в этом мире? Как я могла очнуться в странном теле, но со своим планшетом и памятью?

Стоило о таком подумать, как голову скрутила тупая боль. Мою многострадальную черепушку словно на куски раздирало. Но это было не самое страшное. Кошмаром стали чужие обрывки памяти, которые проносились перед глазами, сменяя друг друга в бешеном хороводе. Кажется, тело, которое я видела в зеркале, принадлежало Алексис Ватикас – единственной дочери епископа, главы финансового министерства великой церкви, и ученого-алхимика, которая получила множество престижных наград за вклад в развитие страны.