Текст книги "Люди ищут забытое царство (Рассказы об археологических открытиях)"
Автор книги: Клара Моисеева
Соавторы: Борис Кыштымов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Клара Моисеева
ЛЮДИ ИЩУТ ЗАБЫТОЕ ЦАРСТВО
Рассказы об археологических открытиях
ПОИСКИ И НАХОДКИ
Поиски легендарной Трои
то было больше ста лет назад. В маленьком немецком городе Фюрстенберге в бакалейной лавке работал мальчик Генрих Шлиман. Ему было четырнадцать лет, и он очень любил читать. Но изнурительная работа с пяти утра до поздней ночи отнимала всё время. И только в полночь бледный худенький мальчик зажигал свечу в своей каморке и начинал читать любимую книгу– «Илиаду» и «Одиссею» Гомера.
Утром, таская бочки с селёдкой, ящики с пивом и груды колбас, он повторял про себя запомнившиеся ему строки:
Меж городами людей, на земле беспредельно живущих,
Сколько на свете ни есть их под солнцем и звёздами неба,
Сердцем всех больше моим Илион почитался священный.
И повелитель Приам, и народ копьеносца Приама…
Эти строки переносили его в далёкий сказочный мир, знакомый ему с тех пор, когда отец, бедный священник, рассказывал ему об отважном Одиссее, о могущественном царе Агамемноне и Менелае. Иной раз он видел во сне героев Гомера. Своим сверстникам Генрих говорил, что верит в существование Трои и что настанет день, когда он найдёт развалины этого древнего города.
– Чудак! – говорили ему дети. – Гомер придумал сказку, а ты через тысячи лет хочешь найти древние города. Их не было!
– Они были! – твердил Генрих. – Я верю, что греки девять лет воевали с троянцами и на десятом году победили их. Я убеждён, что жил троянский царь Приам и сын его Гектор сражался с непобедимым Ахиллом. Это было!
Так, работая мальчиком на побегушках, Генрих мечтал о великих открытиях. Он понимал: чтобы осуществить это, нужно очень много трудиться и очень усердно учиться. Шлиман покинул лавочку и отправился юнгой на грузовом парусном бриге «Доротея». Но случилась беда: жестокий шторм опрокинул судно и команде угрожала гибель. К счастью, Генрих уцепился за спасательную шлюпку, спасся и, оказавшись в Амстердаме, стал искать работу. Не имея профессии, он стал рассыльным в конторе голландского судовладельца. Генрих жил в бедности и голоде, но учился. На свои жалкие гроши покупал учебники, изучал иностранные языки. У него выявились необычайные способности к языкам. Ему нужно было не больше шести недель, чтобы изучить язык. За такой короткий срок он свободно говорил и правильно писал на иностранном языке. За год Шлиман изучил: английский, французский, голландский, испанский, португальский и итальянский языки.
Когда Генрих Шлиман пришёл к богатому судовладельцу с просьбой взять его на должность бухгалтера, хозяин отказался. Но каково было его изумление, когда он узнал, что его посыльный отлично владеет семью иностранными языками. Это решило вопрос о новой должности. Очень скоро выявились и другие таланты юного Шлимана. Оказалось, что он умеет устраивать самые сложные торговые сделки.
К двадцати четырём годам Генрих Шлиман хорошо владел и русским языком. Амстердамский судовладелец решил его послать в качестве своего представителя в Россию.
Через год Генрих Шлиман уже основал свою собственную фирму в Петербурге и успешно вёл торговлю с русскими купцами. Удача ему сопутствовала. Дела шли хорошо. Он стал независимым, появились деньги, и можно было мечтать о том времени, когда накопленное богатство позволит ему предпринять археологические раскопки. Он должен найти легендарный город Трою!
Шлиман трудился неустанно, совмещая свои коммерческие дела с изучением истории и многих иностранных языков. В тридцать три года он уже владел пятнадцатью языками. И чем больше Генрих учился, тем больше крепла его уверенность в том, что он займётся археологией.
Чтобы увеличить своё состояние, Шлиман отправился в Америку на золотые прииски Калифорнии. Открыл там контору и с большой прибылью скупал золотой песок у старателей. Жить было трудно, работа была тягостной, годы шли в трудах и заботах. Но настал день, когда Шлиман стал богатым человеком. В своём дневнике он написал тогда:
«Небо чудесным образом благословило мои торговые дела, и к концу 1863 года я увидел себя владельцем такого состояния, о котором не отваживался мечтать в самых честолюбивых своих замыслах… В силу этого я отошёл от торговли, решив целиком посвятить себя научным занятиям, которые всегда меня чрезвычайно привлекали».
Шлиман бросил свои коммерческие дела. В 1868 году он сел на корабль и отправился на родину Одиссея – в Итаку. Когда корабль причалил к берегу, уже немолодой господин сошёл на берег, встал на колени и поцеловал землю. Эта земля была для него священной.
Первые археологические раскопки на Итаке дали незначительные находки: фигурки божеств, сделанные из глины, жертвенный нож, остатки разбитой посуды. Шлиман решил искать Трою. Вскоре он оказался на равнине, недалеко от деревеньки Бунарбаши (Турция), где, по предположениям учёных, была когда-то Троя.
Нет, здесь не могла быть Троя, думал Шлиман. Ведь у Гомера сказано, что было там два источника и один из них горячий. А здесь сорок источников, горячего же источника не нашлось. Да и расположена деревня Бунарбаши далеко от моря. Помнится, греки каждый день ездили к своим кораблям. Не могли же они так часто ездить туда, если море находится чуть ли не в трёх часах езды от того места, где он ищет сейчас развалины Трои.
С томиком «Илиады» в руках Шлиман проверял, мог ли сын троянского царя Приама Гектор трижды обежать вокруг стен Трои, спасаясь от преследований Ахилла. Шлиман увидел крутые склоны холма и пришёл к заключению, что Гектор не мог трижды преодолеть эти склоны. Он понял, что Троя не здесь.
Однако Троя была где-то поблизости. Шлиман не мог не считаться с мнением учёных. Он решил искать её на высоком холме Гиссарлык. Холм с плоской вершиной мог таить руины древнего города. Шлиман записал в дневник:
«…когда попадаешь в долину Трои, первое, что бросается в глаза, – это красивый холм Гиссарлык, самой природой, кажется, предназначенный для того, чтобы на нём возвышался большой город со своей цитаделью…»
С присущей ему энергией Шлиман принялся за раскопки. Он построил бараки для жилья, нанял сто рабочих и стал трудиться от восхода до заката, не щадя себя. Его помощницей стала молодая жена Софья, гречанка, как и он увлёкшаяся поисками Трои.
Гомер указывал, что в самой высокой части города стоял храм Афины, вокруг него боги Посейдон и Аполлон построили стену Пергама. Шлиман стал искать руины храма посреди холма. Здесь же он рассчитывал найти стену, возведённую, по преданию, богами. Он разрыл вершину холма и обнаружил стену, а рядом с ней нашёл оружие, домашнюю утварь, вазы и золотые украшения. Разве это не доказательство тому, что здесь был когда-то богатый город?
Но дальнейшие раскопки озадачили Шлимана, хотя и принесли ему мировую славу. Совершенно неожиданно под первым культурным слоем был обнаружен второй, за ним третий и четвёртый…
На третий год раскопок холм Гиссарлык уже был весь изрезан глубокими рвами. Тысячи тонн земли и камней были извлечены лопатами рабочих, и каждый раз открывались новые непонятные руины. Словно в слоёном пироге, лежали друг на друге остатки древних городов и поселений.
Шлиман обнаружил семь забытых городов. Но где город Гомера, как определить? У археологов существует способ определять время по найденной в земле глиняной посуде. Каждое поколение людей по-своему украшало посуду, менялись формы, цвет глины и способы изготовления.
Изучая находки разных культурных слоёв, Шлиман пришёл к выводу, что Троя расположена в третьем снизу поселении. Не об этом ли говорят покрытые копотью руины? Однако строения, погибшие от пожарищ, нисколько не напоминали прекрасный дворец царя Приама, который, согласно описаниям Гомера, имел шестьдесят два зала.
«Этот жалкий городишко, – писал он о третьем снизу поселении, – который едва ли насчитывал три тысячи жителей… Разве можно его отождествлять с великим Илионом, покрытым бессмертной славой, с городом, который десять лет отражал героические атаки стодесятитысячной греческой армии?»
И всё же Шлиман решил, что открыл город царя Приама. Учёные Европы высмеяли его. Разочарованный Генрих Шлиман решил прекратить дальнейшие поиски Трои.
14 июня 1873 года, накануне отъезда, Шлиман со своей женой Софьей, верной помощницей, пришёл на холм Гиссарлык в последний раз осмотреть раскопки. Вдруг он обратил внимание на золотой предмет, сверкающий в лучах солнца. Он тут же велел отпустить рабочих и стал ножом раскапывать землю. Сверкнуло золото, так много золота, что Шлиман велел Софье расстелить большую красную шаль и складывать на неё золотые ожерелья, перстни, браслеты, кубки дивной красоты. С трудом они притащили в дом этот бесценный клад и стали его рассматривать. 24 ожерелья, 8700 золотых перстней, 60 серёг, 6 браслетов, 4066 брошей, золотой кубок весом в 600 граммов, золотая бутыль, несколько серебряных и медных ваз, бронзовое оружие предстали перед их глазами. Шлиман был потрясён. Значит, он нашёл Трою, и перед ним сокровища царя Приама! Он записал в своём дневнике:
«Так как я обнаружил все эти предметы под стеной здания, посвящённого, как утверждает Гомер, Нептуну или же Аполлону, значит, они лежали первоначально в деревянном сундуке, который – об этом говорит Гомер в „Илиаде“ – находился во дворце Приама».
Найдены сокровища Приама, правителя Трои – одного из богатейших городов древности. Теперь уже нет сомнений! Вот она – осуществлённая мечта юности! Но что делать с этим кладом? Получая разрешение на раскопки, он обязался отдать турецкому правительству половину находок. Но как можно отдать в руки кучки правителей эти бесценные сокровища? Поймут ли они, как дорога эта находка для науки? Нет, эти сокровища должны служить людям, принадлежать музею. Шлиман увёз сокровища в Грецию, а вслед ему неслись проклятия турецкого султана.
Учёные Европы, узнав о небывалом открытии, перестали бранить Шлимана. Слава о нём разнеслась по всему миру. Все говорили о кольцах, диадемах и ожерельях Приама.
Золотые сокровища царя Приама воодушевили Генриха Шлимана на новые подвиги. Он тогда ещё не знал, что руины древнего города в третьем слое Гиссарлыка – это не Троя.
Через несколько лет выяснилось, что Шлиман открыл Трою, но она находилась в шестом слое на холме Гиссарлык. А золотой клад не имеет отношения к Приаму, он принадлежал царям, жившим за 2500 лет до нашей эры, за тысячу лет до Приама.
Открытия, сделанные Шлиманом, были грандиозны. Они затмили самые пылкие мечты юноши Генриха Шлимана, который с томиком Гомера в руках отправился на поиски древнего города. Он нашёл не только Трою, он открыл ещё несколько забытых царств, которые сменяли друг друга на протяжении многих столетий.
Теперь Шлимана интересовал Агамемнон, правитель Микен, победитель в троянской битве.
Микены находятся в северо-восточной части Пелопонеса. Древние авторы писали о том, каким богатым и красивым был этот город. Всех поражали грандиозные стены, словно воздвигнутые великанами.
Шлиман стоял у Львиных ворот и старался себе представить, как в эти ворота вошёл Агамемнон, вернувшийся с победой из Трои, как торжественно его встречали, а потом убили. Он смотрел на стены дворца Агамемнона, сложенные из огромных каменных плит, и воображение рисовало ему убранство дворца. Он вошёл в гробницу через громадные ворота, воздвигнутые из каменных плит, каждая из которых весит несколько десятков тонн.
«Как их доставили сюда? Кто их доставил?» – подумал Шлиман.
Это очень своеобразное и очень величавое сооружение. Тридцать три каменных кольца, выложенных безупречно отточенными плитами, постепенно сужаются и заканчиваются одной полукруглой плитой. Этот грандиозный улей кажется игрушкой гиганта, так точно и тщательно пригнаны плиты. Как смогли так точно всё рассчитать! Как искусны были каменотёсы и строители!
К тому времени, когда Шлиман прибыл в Микены, в августе 1876 года, многие царские гробницы были давно ограблены. Но зная, как богаты были Микены, можно было предположить, что среди нетронутых усыпальниц сохранились бесценные сокровища, творения древних мастеров. Надо было искать.
Шлиман начал раскопки в том месте, где предполагал нахождение микенской агоры – места сборищ и судебных заседаний горожан. Он нашёл множество ваз и раскопал двойной круг, сооружённый из камней. Не здесь ли сидели правители города?
Древний автор Павсаний, побывавший в Микенах в 170 году н. э. писал:
«Здесь собирались они на свои собрания, на том месте, где покоился прах героев».
Шлиман обнаружил девять гробниц. Пять из них находились внутри крепости, а четыре были открыты за пределами крепости. Мог ли он сомневаться в справедливости слов Павсания?
«В самом деле, – писал он, – я нисколько не сомневаюсь, что мне удалось найти те самые гробницы, о которых Павсаний пишет, что в них похоронены Атрей, царь эллинов Агамемнон, его возница Эвримедон и их спутники».
Трудно было копать у Львиных ворот, где твёрдая почва, подобно камню, не поддавалась кирке и лопате. Но когда рабочие пробили верхний слой и проникли внутрь гробницы, Шлиман увидел такие сокровища, каких он прежде никогда не находил. Обломки фризов, расписные вазы, статуэтки, украшения из глины, стеклянные бусы и геммы – все поражало своей красотой и изяществом.
В неустанном напряженном труде проходили дни. Шлиман и Софья работали без отдыха. Когда отрыли ещё пять могил, где было захоронено пятнадцать человек, Шлиман послал телеграмму королю Греции, сообщая, что им открыто погребение, где были похоронены Агамемнон, Кассандра и их друзья.
Мог ли он сомневаться в этом, когда увидел останки, засыпанные золотыми украшениями. Груды золотых вещей, сделанных ювелирами в незапамятные времена, поражали воображение.
В наши дни эти сокровища хранятся в национальном музее Афин. Ими полны витрины громадных залов, посвящённых находкам Шлимана.
Шлиман извлёк пятнадцать золотых диадем, золотые лавровые венки, семьсот золотых пластинок с изображением зверей, медуз и осьминогов. Здесь была золотая корона с тридцатью шестью золотыми листками, множество золотых украшений с изображениями воинов, женщин, зверей и птиц. Здесь были секиры из позолоченного серебра с рукоятями из горного хрусталя. Кубки и ларчики из золота и, наконец, золотые маски – видимо, портреты умерших.
Это было грандиозное открытие. Шлиман был прав, когда писал:
«Все музеи мира, вместе взятые, не обладают и одной пятой частью этих богатств».
Какое счастье открыть человечеству неведомый забытый мир далёких предков.
Шлиман с полным правом говорил:
«Я открыл для археологии совершенно новый мир, о котором никто даже и не подозревал».
Все было так. Только Шлиман ошибся в том, что посчитал эту гробницу усыпальницей Агамемнона. Богатые царские могилы принадлежали царям на четыреста лет старше Агамемнона.
Описание находок Шлимана занимает целый том – 206 страниц. А сами сокровища хранятся сейчас в музеях Берлина и Афин.
Миллионы людей увидели их, восхищаясь талантами древних мастеров, живших за пятнадцать столетий до нашей эры. Люди с благодарностью вспоминают отважного Генриха Шлимана, который поверил Гомеру и открыл человечеству сказочный мир античности.
Древнее царство Урарту
сным летним утром отворялись бронзовые ворота Урартской крепости, и на дорогу, ведущую в горы, вышла процессия. Впереди всадники на быстрых конях, вооруженные копьями, в бронзовых шлемах, со сверкающими на солнце щитами. За ними следовали носилки под балдахином, их тащили рослые рабы. За носилками следовали вооружённые воины. У каждого лук и колчан, наполненный стрелами. Наместник урартского царя, которому принадлежали дворец, крепость и земли этой горной страны, спешил в столицу царства – Тушпу. Нельзя было медлить. Правитель великого царства Урарту задумал военный поход.
Процессия прошла мимо города Тейшебаини, где жили воины гарнизона и ремесленники. Затем дорога шла вдоль канала, пробитого в базальтовых скалах. Этот канал был недавно сооружён рабами урартского царя, и на пустынных землях выросли виноградники. У камня с незаконченной посвятительной надписью стоял резчик. Он славился умением высекать посвятительные надписи богам и царям. Резчик посторонился, пропустил процессию, а потом принялся за работу. Надпись гласила:
«Руса, сын Аргишти, говорит: в долине страны Кутурлини обработанной земли там никогда не существовало. По приказу бога Халда я этот виноградник развёл, поля с посевами, плодовые сады кругом устроил я там, города я ими окружил».
Наместник урартского царя покинул крепость у реки Ильдаруни, а жизнь во дворце продолжалась. Сотни слуг и рабов, поднятые вместе с восходом солнца надсмотрщиками, уже трудились во дворце, в садах и виноградниках. Работали резчики по камню, подготавливая базальтовые плиты для башен крепости. Пастухи угнали стада коров и овец на зелёные пастбища. Шёл сбор винограда. Сотни людей собирали его, укладывали в большие корзины и доставляли на винодельню. Слуги начищали сверкающие бронзовые щиты, стоящие рядами в просторном зале дворца. На столах – золотые и бронзовые пиршественные чаши. При дворце жили литейщики, знающие секрет приготовления звенящей бронзы.
Вблизи дворца наместника был большой двор с хозяйственными помещениями. Под навесом доили коров. В деревянных строениях, где в больших сосудах хранилось пиво, хлопотал пивовар. Рядом кладовые с большими сосудами, наполненными зерном и кунжутным маслом. У большого очага, где стояли закопчённые котлы с остатками жирной баранины, спешили с разделкой туши. Воины из охраны, живущие в Тайшебаини, получали здесь продовольствие.
Молодой воин, прихватив полученные припасы, поспешил домой. У калитки его приветствовала радостным лаем собачка, сидящая на привязи у каменной кормушки. Воин кинул ей кусок мяса и передал корзинку жене. Молодая женщина долго хлопотала у дымного очага, сложенного посреди комнаты. Вдоль каменных серых стен стояли сосуды для воды, глиняные миски и закопчённые горшки.
Кончив хлопотать но хозяйству, молодая женщина взяла круглый кувшин с высоким горлом и вместе с подругами отправилась к реке за водой. Весело болтая, женщины опускали кувшины в прозрачную воду. Потом, сидя на берегу, показывали друг другу свои бусы и серьги.
Солнце уже клонилось к закату, когда внучка старого привратника, живущего у ворот крепости, вернулась в сторожку с кувшином воды. Она принесла хворост, затопила печурку и накормила деда.
Незаметно наступили сумерки. Дед оставил девочку в сторожке. Нынешней ночью ему предстояло нести охрану вдоль крепостной стены. В полночь он должен был сменить охранника и зорко следить за порядком. Тёмной ночью на вершинах соседних гор зажигались сигнальные костры, которые были видны на далёком расстоянии и давали знать страже о том, что нет опасности нашествия. А когда наступал враг, тогда сигналы были другими. Старый охранник хорошо знал эти сигналы.
– Петух разбудит нас в полночь, не тревожься, – сказал дед девочке, укладываясь на циновке рядом с печуркой.
Девочка задремала в уголке сторожки на мягком войлоке, тревожась, не проспит ли петух, прокричит ли вовремя.
Они проснулись внезапно, но не от пения петуха, а от страшных криков, от завывания собак и мычания коров. Отворив дверь сторожки, старик увидел, что весь двор с хозяйственными помещениями объят пламенем. Горело зернохранилище, загорелись кладовые с кунжутным маслом. Метались люди, мычали коровы, плакали дети.
А за крепостной стеной теснились скифские всадники. С криком и угрозами они метко пускали над стеной стрелы с зажжённой паклей. От этой пакли воспламенялись тростниковые строения, а затем и деревянные.
– Нашествие! – воскликнул старик. – Царь урартский собрался в новый поход, а завоёванные им земли во власти скифов. Погибли мы! Они убьют нас!
Старик захлопнул дверцу сторожки, чтобы спрятаться от языков пламени. Но дым наполнил маленькую сторожку, и старый привратник вместе с внучкой задохнулись.
Их нашли археологи через две тысячи шестьсот лет после этих трагических событий. Стены сторожки, засыпанные землёй, – сохранились. Когда археологи сняли многометровый слой земли, они увидели рядом с очагом скелеты старика и молоденькой девушки. Сохранились её бусы и браслеты, сохранился хворост в печурке и крошечный букетик увядших полевых цветов, брошенный в очаг вместе с хворостом. В глиняной обмазке стен торчали наконечники скифских стрел. Эти наконечники стрел рассказали учёным о том, что враги, напавшие тёмной ночью на урартскую крепость, были скифами. А увядшие лепестки цветов помогли узнать, в какое время произошло нашествие. Это была половина августа, когда на полях Армении цветут эти голубые цветы.
Но вы спросите, откуда узнали, что нужно копать именно в этом месте? Как узнали, где были развалины древней урартской крепости и руины города Тайшебаини?
Случилось так, что в предместье Еревана на холме Кармир-блур был найден камень с надписью урартского царя Русы, сына Аргишти, который правил в VII веке до пашей эры. Учёных заинтересовала клинописная надпись, связанная с урартским царём и найденная в Закавказье. К этому времени были известны клинообразные надписи, высеченные на камнях и на скалах, но других памятников этого далёкого времени пока не находили. Нет ли здесь руин древнего города или крепости?
В этом месте начала работать археологическая экспедиция Армянской Академии наук и Государственного Эрмитажа. Экспедицию возглавил известный археолог Б. Б. Пиотровский. Это случилось в 1936 году. С тех пор более 30 лет велись раскопки урартской крепости и древнего города.
Археологи раскрыли руины древнего города Тайшебаини и развалины дворца урартского наместника – некогда богатое сооружение, имеющее сто двадцать помещений. Его создали искусные строители, и через две тысячи семьсот лет можно удивляться толстым крепким стенам дворца, превосходной штукатурке, стенной росписи, которой были украшены комнаты.
Были раскопаны винные подвалы, хозяйственные помещения. Наместник урартского царя был запаслив; он усердно собирал дань у земледельцев покорённой страны. В громадных глиняных сосудах – карасах найдены тысячи килограммов пшеницы, проса, ячменя и кунжута. Зерно почернело от времени, но как давно оно было собрано с полей Армении!
Хозяйственные помещения огромны. Несмотря на пожарище, которое многое уничтожило, повсюду следы деятельности древних жителей этой крепости.
Вот сосуды, в которых приготавливали пиво из ячменя. Открыто помещение, где кунжут превращали в масло. Видимо, в кладовых крепости накопились большие запасы масла. Когда это масло сгорало, раскалились камни и земля вокруг, весь холм стал красным. Вот почему этот холм называется Кармир-блур. По-армянски это «Красный холм».
В одном из помещений дворца была найдена большая ванна, высеченная из куска туфа. В ней размачивались зерна кунжута. Каменный жёлоб рядом с ванной служил для отвода отработанной воды. Можно предполагать, что в соседнем помещении стоял деревянный пресс для выжимания масла. Судя по кускам обгоревших жмыхов и обгоревшему дереву, пресс сгорел во время пожара, а глиняные стены раскалились и стали красными. Надо сказать, что и сейчас кустарное изготовление кунжутного масла в Армении ничем не отличается от способа древних.
Винные подвалы урартской крепости так хорошо сохранились, что не верится в то, как давно они устроены. Высокие – в два человеческих роста – сосуды стоят до сих пор в ряд, а ведь в них хранилось вино двадцать шесть веков назад. Было извлечено 152 караса ёмкостью около 160 тысяч литров. Какие же здесь были виноградники!
Когда археологи очищали от земли эти громадные сосуды, они нередко находили на дне сгустки высохшего вина. А в иных сосудах неожиданно оказались бесценные сокровища. Как-то, извлекая землю из хорошо сохранившегося сосуда, археолог почувствовал, что маленькая лопатка стукнулась о металл. Он стал тихонько выгребать землю, чтобы не повредить какой-то неведомый предмет. И вдруг он извлёк на поверхность бронзовые чаши. Они были покрыты слоем зелёной окиси, под которой скрывалась клинопись древнего мастера.
Под верхними зелёными чашами лежали сверкающие чаши, будто золотые, совсем не тронутые временем. Здесь оказалось девяносто семь пиршественных чаш! Время не оставило своих следов на искусной работе урартских мастеров. На каждой чаше – имя царя, которому она принадлежала. Б. Б. Пиотровский ставил эти чаши на стол рядами и деревянной палочкой ударял по ним. Каждая издавала свой особенный серебристый звон, будто имеет свой голос. А все вместе они звучали как музыкальный инструмент.
У подножья холма Кармир-блур был раскопан древний город Тейшебаини. Вдоль прямых широких улиц видны фундаменты больших каменных домов. Каждый дом предназначался для нескольких семей, и потому сохранились остатки нескольких калиток. Вот у порога дома высокий камень с отверстием, а рядом разбитая каменная кормушка для собаки. Тысячи лет назад здесь на привязи сидела собака и охраняла дом. На каменном полу отчётливо видны следы очага и найдены осколки посуды. Здесь же разрубленные кости коровы и овцы. В домах нет кладовых для припасов, нет поблизости скотного двора. Нет хранилищ для зерна. Следовательно, всё необходимое люди получали в кладовых крепости.
Археологи узнали о том, что вокруг города Тейшебаини было много прекрасных виноградников. Узнали, не только прочитав хвастливые надписи царей Урарту: «…по приказу бога Халда я этот виноградник развёл…» До наших дней сохранился канал, пробитый в базальтовых скалах кирками рабов. Он подаёт воду на виноградники вблизи Еревана. Только река, которая прежде называлась Ильдаруни, теперь называется Занга. Канал этот протянулся на двадцать два километра. Часть его проходит под землёй и выносит воду реки в соседнюю безводную долину. Двадцать шесть веков существует этот канал. Можно пройти вдоль его русла. По обе стороны его и поныне плодоносят виноградники. Неподалёку от этих виноградников, среди развалин древнего храма была найдена базальтовая плита с надписью: «…Канал из реки Ильдаруни я провёл…»
Много лет велись раскопки древней урартской крепости на холме Кармир-блур, вблизи Еревана. Медленно раскрывается перед учёными картина далёкого прошлого. Бывает, что целый сезон раскопок не даёт археологам ценных находок. А бывает, что находки поразительно интересны и значительны. О чём расскажет учёным бронзовый шлем с чеканкой? Здесь изображена целая картина. Он украшен одиннадцатью священными деревьями. По обе стороны каждого дерева стоят боги. Одни из них бородатые, с крыльями за спиной; известно, что они назывались керубами. Их изображения часто встречаются на рельефах в ассирийских дворцах. Другие боги – безбородые, их изображения встречаются на росписях в урартских дворцах. Все одиннадцать священных деревьев обрамлены изображением змей с львиными головами. Это магическая защита от злых сил. Но это не всё: на шлеме изображены боевые урартские колесницы и всадники.
О чём же рассказал помятый бронзовый шлем урартского военачальника? Он рассказал о верованиях древних урартов, познакомил с военной техникой, с вооружением и одеждой воина. Значительная находка!
Среди рухнувших стен крепости было найдено много бус, печати из камня и фаянса. Печати напомнили учёным о связи урартов с Ассирией. Такие же печати с изображением сказочных четвероногих существ были в своё время найдены при раскопках ассирийских городов. Бусы из сердолика, агата и египетской пасты были доставлены из Египта, Средней Азии и Средиземноморья. Оттуда же прибыли небольшая фаянсовая подвеска с изображением богини и золотые серьги, украшенные зернью, сделанные искусным ювелиром.
Вы спросите, откуда узнали название города. В одной из кладовых дворца был найден бронзовый запор с клинообразной надписью: «Русы, сына Аргишти, крепость города Тейшебаини». Тейшеба – урартский бог войны и бури, его именем и назван город.
По мере того как открывались руины погибшего города и сожжённой крепости, учёные вспомнили многочисленные клинописные надписи, найденные ещё сто лет тому назад среди развалин дворцов ассирийских царей. Эти надписи на глиняных дощечках, на камнях и на скалах рассказывали о военных походах царей Ассирии.
В 1878 году при раскопках дворца ассирийского царя Салманасара III на холме Балават, неподалёку от развалин столицы Ассирии Ниневии, археолог Ормузд Рассам обнаружил бронзовые листы, которыми были обиты ворота дворца. Среди барельефов, повествующих о воинских походах, рядом с надписью «Город Сугуниа, Арама Урартского» сохранилось изображение укреплённого военного лагеря, откуда выступает ассирийское войско – видны колесницы и пехота. Они направляются к горящей крепости, осаждённой с двух сторон. Ассирийские воины взбираются по лестницам на стены крепости. А внутри её видны защитники – лучники и копейщики. Неподалёку изображена группа пленных урартов со связанными руками и колодками на шее. Видно, как их угоняют ассирийцы.
Из летописей известно, что в IX веке до нашей эры в дни правления Салманасара III в районе озера Ван возникло новое царство, которое ассирийцы называли Урарту. Салманасару не удалось покорить урартов, и после него, уже в начале VIII века до нашей эры, царство Урарту стало соперником Ассирии.
Когда был раскопан дворец ассирийского царя Саргона, были найдены рельефы, изображающие войны ассирийцев с урартами. Здесь можно увидеть осаду и взятие крепостей, разорение урартского храма в Мусасире.
Сохранилось много письменных источников, рассказывающих о походе ассирийского царя Саргона в 714 году до нашей эры. В знаменитой библиотеке ассирийского царя Ашурбанипала сохранились донесения разведчиков, посланных в Урарту. Одна большая глиняная табличка рассказала учёным о продвижении войска в горах, о том, как Руса, царь Урарту, вместе со своими союзниками, вождями горных племён, поднялся на гору Сохенд и в ущелье построил свою боевую армию. Там написано, как Руса приказал своим начальникам: «Собирайте ваши воинские силы для истребления царя Ассирии». Но Саргон вышел победителем, он внезапно среди ночи напал на урартский лагерь, и вот как царь увековечил это событие в посвятительной надписи: «Ущелья гор были заполнены их трупами, и кровь убитых текла, как река…» Далее рассказывается, как царь Руса бросил свою боевую колесницу и спасся бегством верхом на кобыле. Саргон рассказывает, как велико было отчаяние урартского царя: «Подобно ночной птице, которая летит перед орлом, сердце его трепетало от страха; подобно человеку, который пролил кровь, покинул он Тушпу, свою царскую резиденцию; подобно животному, которое бежит перед охотником, достиг он склонов своих гор».
