Текст книги "Большая коллекция рассказов"

Автор книги: Клапка Джером Джером

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

– Не извольте беспокоиться, мисс, – дело привычное, мы за подождание берем только по шиллингу за четверть часа.

– Надо же случиться такой глупости… – бормотал Джонни.

Двое мальчуганов и девочка с грудным ребенком на руках остановились, заинтересованные.

– Ступайте отсюда, – сказал извозчик. – Подрастете – тогда узнаете, какие бывают в жизни неприятности.

Мальчуганы отошли немного и опять остановились; к ним присоединилась неряшливо одетая женщина и еще один мальчик.

– Есть! – крикнул Джонни, не в силах удержать восторга, когда рука его, наконец, скользнула куда-то внутрь. Девочка с ребенком на руках пронзительно захохотала, сама не зная чему. Но радость Джонни мгновенно погасла – дыра оказалась не карманом. Выходило, что карман можно найти, только если снять юбку и вывернуть ее наизнанку.

И тут, когда надежды почти не оставалось, Джонни вдруг нашел его. Увы! Он был пуст, как и сумочка.

– Мне очень жаль, – обратился Джонни к извозчику, – но, по-видимому, мой кошелек остался дома.

Извозчик сказал, что это старая штука, и начал спускаться на землю. Зрители, которых набралось уже одиннадцать человек, насторожились в ожидании скандала. Впоследствии Джонни сообразил, что мог бы предложить извозчику свой зонтик: он стоил уж конечно больше восемнадцати пенсов. Но такие мысли приходят в голову задним числом. В данный же момент он видел единственное спасение в бегстве.

– Эй вы, подержите-ка кто-нибудь лошадь! – крикнул извозчик.

Дюжина рук услужливо выхватила у него вожжи, и задремавшая было кляча стала бешено порываться вперед.

– Эй! Остановите ее! – кричал извозчик.

– Упала! – в восторге заорали зрители.

– На подол себе наступила, – пояснила неряшливо одетая женщина. – В этих юбках бегать – не дай бог.

– Нет, ничего, встала! – взвизгнул юный водопроводчик и в упоении шлепнул себя по ляжке. – Ох, и здорово бежит, черт ее подери!

К счастью, площадь была безлюдна, а Джонни был мастер бегать. Высоко подобрав левой рукой юбки, верхнюю и нижнюю, он мчался через площадь со скоростью пятнадцати миль в час. Мальчишка из мясной кинулся ему наперерез, расставив руки, чтобы загородить дорогу. Мальчишку этого потом три месяца дразнили тем, как «барышня» швырнула его наземь. К тому времени, когда Джонни добежал до Стрэнда, погоня осталась далеко позади. Джонни опустил юбки и перешел на более женственный аллюр. Через Боу-стрит и Лонг-Эйкр он благополучно добрался до Грейт-Квин-стрит и на пороге своего дома покатился со смеху. Приключения его были очень забавны, но все же он не жалел, что они пришли к концу. Даже и самые остроумные шутки могут надоесть. Джонни позвонил.

Дверь отворилась. Джонни хотел войти, но рослая костлявая женщина загородила ему дорогу.

– Вам чего? – осведомилась костлявая женщина.

– Хочу войти, – объяснил Джонни.

– А зачем это вам понадобилось?

Вопрос показался Джонни нелепым, но, поразмыслив, он сообразил. Перед ним была не миссис Пегг, его хозяйка, а, видимо, какая-то ее приятельница.

– Да вы не беспокойтесь. Я живу здесь. Просто я забыл взять с собой ключ, только и всего.

– Тут во всем доме ни одной женщины нет. И не будет, – решительно заявила костлявая женщина.

Все это было очень досадно. Джонни совершенно не предвидел таких осложнений. Он так радовался, что добрался до дому. А теперь придется объяснять… Хоть бы по крайней мере не дошло до клуба!..

– Попросите миссис Пегг выйти сюда на минутку.

– Ее дома нет.

– Как – дома нет?

– Уехала в Рамфорд, если желаете знать, – с матерью повидаться.

– В Рамфорд?

– Сказано вам: в Рамфорд, чего же еще?

– Когда… когда она вернется?

– В воскресенье вечером, к шести часам.

Джонни взглянул на костлявую женщину, представил себе, как он будет рассказывать ей истинную, неприкрашенную правду, а она не поверит ни единому его слову. И вдруг его осенило.

– Я сестра мистера Булстрода, – робко сказал Джонни. – Он ждет меня – он знает, что я приеду.

– Да ведь вы, кажется, говорили, что живете здесь.

– Я хотела сказать, что он живет здесь, – еще более четко пояснил бедный Джонни, – во втором этаже, вы же знаете.

– Знаю. Есть такой. Но только его сейчас дома нету.

– Дома нету?

– Ушел – еще в три часа.

– Я пройду в его комнату и подожду его.

– Никуда вы не пройдете.

На минуту у Джонни мелькнула мысль отшвырнуть ее и силой войти, но вид у костлявой женщины был грозный и решительный. Выйдет скандал – чего доброго, пошлют за полицией. Джонни часто хотелось увидать свое имя в печати, но сейчас он такого желания почему-то не испытывал.

– Пожалуйста, впустите меня, – взмолился Джонни. – Мне больше некуда идти.

– А вы погуляйте – проветритесь. Он, наверное, скоро вернется.

– Но дело в том, что…

Костлявая женщина захлопнула дверь.

У подъезда ресторана на Веллингтон-стрит, откуда доносились всякие вкусные запахи, Джонни остановился, чтобы собраться с мыслями.

– О черт! Куда же это я девал свой зонтик? Я… нет, нет! Должно быть, я обронил его, когда этот осел хотел меня задержать. Ну и везет же мне, ей-богу!

У следующего ресторана, на Стрэнде, Джонни опять остановился.

– Как же мне дожить до воскресенья вечером? Где я буду ночевать? Дать телеграмму домой? Черт побери, ведь мне же не на что даже телеграмму послать. Вот потеха, честное слово!.. – Сам того не замечая, Джонни стал говорить вслух. – О, поди ты к…

Последние слова Джонни обращены были к долговязому рассыльному, вздумавшему было выразить ему сочувствие.

– Вот так здорово! – изумилась проходившая мимо цветочница. – А небось корчит из себя благородную!

Торговец, продававший пуговицы и запонки с ларька на углу, вздохнул:

– Нынче все благородные…

Мысль, сперва неясная, потом все более и более отчетливая, увлекала Джонни по направлению к Бедфорд-стрит. «Почему бы и нет? – говорил себе Джонни. – Пока еще ни у кого не явилось подозрения. Почему именно они должны догадаться? Если они узнают меня, они меня задразнят насмерть – но почему непременно они должны узнать? А что-нибудь предпринять необходимо».

Он быстро пошел дальше. У подъезда клуба Автолика он минутку помедлил, потом набрался храбрости и толкнул входную дверь.

– Мистер Херринг – мистер Джек Херринг здесь?

– Вы найдете его в курительной, мистер Булстрод, – ответил старик швейцар, не поднимая глаз от вечерней газеты.

– Будьте добры, попросите его на минутку выйти сюда.

Старый Гослин поднял голову, снял очки, протер их и опять надел на нос.

– Скажите, пожалуйста, что его спрашивает мисс Булстрод – сестра мистера Булстрода.

Когда старый Гослин заглянул в курительную, там шел серьезный спор о Гамлете – был он помешан или только притворялся.

– Мистер Херринг, вас спрашивает дама.

– Кто меня спрашивает?

– Дама, сэр. Мисс Булстрод, сестра мистера Булстрода. Она дожидается внизу.

– Я даже не знал, что у него есть сестра, – сказал Джек Херринг, вставая с места.

– Погодите минутку, – сказал Гарри Беннет, – затворите-ка дверь. Не уходите. – Швейцар притворил дверь и вернулся обратно. – Дама в сиреневом платье с кружевным воротничком и тремя воланами на юбке?

– Точно так, мистер Беннет.

– Это он сам – Младенец.

Вопрос о помешательстве Гамлета был мгновенно забыт.

– Я нынче утром заходил к Стинчкумбу, – объяснил Гарри Беннет, – и видел на прилавке полный женский костюм, который собирались отправить Джонни на квартиру. Платье – то самое. Это он вздумал подшутить над нами.

Члены клуба переглянулись.

– Я вижу здесь большие возможности, если только взяться за дело умеючи, – помолчав, заметил Шотландец.

– Правильно, – поддержал его Джек Херринг. – Подождите меня здесь, – жаль будет, если мы испортим дело.

Через десять минут Джек вернулся и шепотом стал рассказывать.

– Необычайно грустная история: бедная девушка сегодня приехала из Дербишира повидаться с братом, не застала его дома, – оказывается, он ушел в три часа, и она боится, не случилось ли с ним чего-нибудь! Хозяйка уехала в Рамфорд, к матери, и оставила вместо себя какую-то старую каргу, которая не пускает бедняжку в комнату брата подождать его.

– Как это печально, когда невинное, беспомощное существо попадает в беду! – вздохнул Сомервилль, по прозвищу Адвокат-без-практики.

– Это еще не самое худшее, – продолжал Джек. – Бедную девочку обокрали, даже зонтик стащили, и она сидит без гроша: не обедала и не знает, где бы ей переночевать.

– Ну, это он уж того, переборщил, – заметил Порсон.

– Мне кажется, я понимаю, – сказал Адвокат-без-практики. – Случилось вот что. Он решил потешиться над нами, нарядился барышней и вышел из дому, не захватив с собой ни денег, ни ключа от входной двери. Хозяйка, может быть, действительно уехала в Рамфорд, а если даже не уехала, все-таки ему пришлось бы звонить, объясняться. Чего же он просит – соверен взаймы?

– Даже два.

– Ага, это он хочет купить себе костюм. Не давай ему, Джек. Наш долг – показать ему все безрассудство таких нелепых эскапад.

– Ну, покормить его обедом все же следовало бы, – вставил словечко добрый толстяк Порсон.

– Я предлагаю вот что, – усмехнулся Джек. – Давайте, сведем его к миссис Постуисл. Она мне до известной степени обязана – это я устроил в ее лавочке почтовую контору. Препоручим его ее материнским заботам, – пусть там переночует, а завтра мы начнем его «развлекать», и вы увидите: ему первому надоест эта шутка.

План понравился, – семеро членов клуба Автолика пошли проводить «мисс Булстрод» до ее новой квартиры, и все завидовали Джеку Херрингу, удостоившемуся чести нести ее сумочку. Все семеро дали понять «мисс Булстрод», что они душою рады услужить ей, хотя бы из дружеского расположения к ее брату – «удивительно милый мальчик! Правда, умом не блещет, ну да это ведь не его вина». Однако «мисс Булстрод» особой признательности, по-видимому, не чувствовала. Она твердила свое – может, кто-нибудь даст ей взаймы два соверена, тогда она никому больше не доставит хлопот. Но на это они, в ее же интересах, не соглашались. Джек напомнил ей, что ведь один раз ее уже обокрали. Лондон – город опасный для молодых и неопытных. Гораздо лучше, если они будут оберегать ее и заботиться о ней – много ли девушке надо? Очень неприятно отказывать даме в таком пустяке, но благополучие сестры их дорогого товарища превыше всего. «Мисс Булстрод» сокрушалась, что отнимает у них столько времени. Джек Херринг возражал, что ни один порядочный англичанин не пожалеет о времени, потраченном на то, чтобы выручить из беды прелестную девушку.

Прибыв на место, Джек Херринг отозвал миссис Постуисл в сторонку.

– Это сестра одного нашего хорошего знакомого, – сообщил Джек Херринг.

– Красивая девушка, – одобрила миссис Постуисл.

– Я утром опять зайду. А пока что вы не спускайте ее с глаз и, главное, не давайте ей денег взаймы.

– Понятно, – сказала миссис Постуисл.

«Мисс Булстрод» отлично поужинала холодной бараниной и бутылкою пива, откинулась на спинку стула, заложила ногу на ногу и, глядя в потолок, мечтательно заметила:

– Интересно знать, какой вкус в папироске. Мне часто хотелось попробовать.

– Прескверный вкус, особенно если кто не привык, – ответила миссис Постуисл, сидевшая тут же, с вязаньем в руках.

– А я слыхала, что некоторые девушки курят.

– Ну, это что уж за девушки!

– Я знала одну очень милую девушку, – продолжала «мисс Булстрод», – которая всегда выкуривала папироску после ужина. Она говорила, что это успокоительно действует на нервы.

– Будь она на моем попечении, она бы этого не говорила, – заметила миссис Постуисл.

«Мисс Булстрод» беспокойно заерзала на своем стуле.

– Знаете, что? Я не прочь прогуляться перед сном, – сказала она.

Миссис Постуисл отложила вязанье.

– Ну что ж, пойдемте.

– Зачем же вам беспокоиться? Вы, наверно, устали.

– Ничуть. Мне тоже будет полезно подышать свежим воздухом.

В некоторых отношениях миссис Постуисл оказалась весьма удобной спутницей. Она не задавала вопросов, а только отвечала, когда ее спрашивали, что в этот вечер бывало не часто. Через полчаса «мисс Булстрод» сказала, что у нее разболелась голова и, пожалуй, ей лучше вернуться домой и лечь спать. Миссис Постуисл тоже нашла, что это будет самое благоразумное.

– Да уж, конечно, лучше, чем без дела шататься по улицам, – проворчал Джонни, притворяя за собой дверь своей спальни. – Завтра я должен добыть себе папирос, хотя бы для этого пришлось обокрасть ее кассу. Это что же такое? – Джонни на цыпочках подкрался к двери. – Черт побери! Заперла!

Джонни сел на кровать и принялся обдумывать свое положение. «Я, кажется, никогда не выпутаюсь из этой истории!.. – Он расшнуровал корсет. – Слава тебе господи! – прошептал он благочестиво, любуясь тем, как тело его постепенно принимает нормальные очертания. – Но, кажется, я успею привыкнуть к нему раньше, чем мне удастся от него избавиться».

Ночью ему снились самые нелепые сны.

Весь следующий день – пятницу – Джонни оставался «мисс Булстрод», надеясь, вопреки рассудку, что ему удастся вернуть себе свободу, ни в чем не сознавшись. Весь клуб Автолика, по-видимому, влюбился в него.

«Мне казалось, что я сам слабоват по части женского пола, – размышлял Джонни. – Но эти идиоты! Можно подумать, будто они никогда не видали женщины!»

Они являлись поодиночке и небольшими группами и изъявляли свои чувства. Даже миссис Постуисл, привыкшая все принимать спокойно и без рассуждений, на этот раз сказала Джеку Херрингу:

– Когда это вам надоест, вы меня предупредите.

– Как только мы разыщем ее брата, разумеется, мы тотчас же свезем ее к нему.

– А вы бы поискали его там, где его можно найти.

– Что вы хотите сказать? – удивился Джек.

– А ничего – то, что сказала.

Джек посмотрел на миссис Постуисл. Но лицо у нее было не из выразительных.

– Ну что – как у вас идет дело с почтовой конторой? – осведомился Джек.

– Почтовая контора для меня – большое подспорье, и я не забыла, что обязана этим вам.

– Полноте, я не к тому.

Они приносили подарки – недорогие, больше так, для памяти или в знак уважения: конфеты, букетики, флаконы духов: Сомервиллю «мисс Булстрод» намекнула, что, если он действительно хочет доставить ей удовольствие, а не просто «заливает» – за это жаргонное словечко она извинилась, выразив опасение, что позаимствовала его у брата, – то пусть бы он принес ей коробку папирос Мессани N2. Сомервилль огорчился. Он, может быть, отстал от века, но… «Мисс Булстрод» оборвала его на полуслове, подтвердив, что так оно и есть, а потом надулась и замолчала.

Юную гостью водили в Музей восковых фигур. Водили на самый верх Монумента. Водили в Тауэр. Вечером ее повели в Политехникум смотреть «Духа Питера».

– Вот этим так весело, – говорили с изумлением и завистью другие туристы.

– Ну, барышне-то не видно, чтобы было очень весело, – возражали более наблюдательные.

– Да, она у них какая-то угрюмая, – соглашались дамы.

Стойкость, с какою «мисс Булстрод» переносила таинственное исчезновение своего брата, повергала ее поклонников в изумление и восторг.

– Может, телеграфировать вашим родным в Дербишир? – предлагал Джек Херринг.

– Ради бога, не надо! – горячо протестовала «мисс Булстрод», – они страшно перепугаются. Самое лучшее будет, если вы одолжите мне два соверена и дадите мне возможность вернуться домой.

– Ах нет, что вы! Вас, чего доброго, опять ограбят. Я поеду провожать вас.

Но «мисс Булстрод» уже передумала:

– Может быть, Джонни завтра вернется. Он, вероятно, поехал погостить к кому-нибудь из знакомых.

– Ему не следовало этого делать, раз он знал, что вы приедете.

– Ну уж он всегда такой…

– Если б у меня была молодая и красивая сестренка…

– Ах, как вы мне надоели! Поговорим о чем-нибудь другом.

Джек Херринг, в особенности, выводил из терпения Джонни. Он, видимо, с первого взгляда был покорен красотой «мисс Булстрод», и в начале это даже забавляло Джонни. В уединении своей девичьей светелки Джонни теперь горько корил себя за то, что своим кокетством поощрял ухаживания Джека. От восхищения Херринг быстро перешел к влюбленности и теперь смотрел совсем идиотом. Настолько, что, не будь Джонни так поглощен своими заботами, это могло бы показаться ему подозрительным. Но после всего случившегося он ничему уже не удивлялся. «Слава богу, – говорил он себе, гася свечу, – эта миссис Постуисл, кажется, надежная женщина».

В тот самый момент, когда Джонни склонил на подушку усталую голову, его товарищи в клубе обсуждали план развлечений на завтрашний день.

– Я думаю, – говорил Джек Херринг, – самое лучшее будет утречком свести ее в Хрустальный дворец. Утром там никого не бывает.

– А днем в Гринвичский госпиталь, – посоветовал Сомервилль.

– А вечером послушать негритянский оркестр, – предложил Порсон.

– Вряд ли это удобно для молодой девицы, – усомнился Джек. – Они иной раз отпускают такие шуточки…

– Мистер Брэндрем завтра вечером читает «Юлия Цезаря», – сообщил Шотландец ко всеобщему сведению.

– О чем это вы совещаетесь? – спросил только что вошедший Александер-Поэт.

– О том, куда бы повести завтра вечером мисс Булстрод.

– Мисс Булстрод? – не без удивления переспросил Поэт. – Вы говорите о сестре Джонни?

– Вот именно. А ты откуда знаешь? Ведь ты же был в Йоркшире.

– Вчера вернулся. И ехал с нею вместе.

– Ехал с нею вместе?

– Да, от Мэтлок-Бата. Да что с вами со всеми? У вас такой вид…

– Присядь, – пригласил его Адвокат-без-практики. – Давайте обсудим все спокойно.

Александер, заинтересованный, сел.

– Ты говоришь, что вчера приехал в Лондон с мисс Булстрод. Ты уверен, что это была мисс Булстрод?

– Уверен? Да я ее с детства знаю.

– Когда ты приехал в Лондон?

– В половине четвертого.

– И что же с нею сталось? Куда она должна была ехать с вокзала?

– А я не спросил ее. Видел только, как она садилась в кэб. Я торопился и… что это такое с Херрингом?

Херринг вскочил и, схватившись за голову, быстро шагал из угла в угол.

– Не обращай внимания. Мисс Булстрод – ей сколько лет?

– Восемнадцать – нет, уже девятнадцать исполнилось.

– Она такая высокая, красивая?

– Да. А что, с ней что-нибудь случилось?

– Ничего. С нею-то ровно ничего не случилось. Весело проводит время, и только.

Поэт был рад это слышать.

– Час тому назад, – начал Джек Херринг, все еще сжимая голову руками, как бы для того, чтоб удостовериться, что она на месте, – час тому назад я спросил ее, может ли она когда-нибудь полюбить меня. Как вы думаете, можно рассматривать это как предложение руки и сердца?

Все члены клуба сошлись на том, что это равносильно предложению.

– Но позвольте. Почему же? Я просто так спросил, без всякой цели.

Члены клуба в один голос заявили, что это увертка, недостойная джентльмена.

Времени терять было нельзя. Джек Херринг тут же сел писать письмо мисс Булстрод.

– Но я не понимаю… – начал Поэт.

– Господа, да уведите его куда-нибудь и объясните ему! – простонал Джек Херринг. – Я не в состоянии думать, когда кругом такой шум.

– Но почему же Беннет?.. – прошептал Порсон.

– А где Беннет? – крикнуло сразу несколько голосов.

Беннета со вчерашнего дня не видали.

Письмо Джека «мисс Булстрод» получила на другое утро, за завтраком. Прочитав его, «мисс Булстрод» встала и попросила миссис Постуисл дать ей взаймы полкроны

– Мистер Херринг наказывал мне ни под каким видом не давать вам денег, – сказала миссис Постуисл.

«Мисс Булстрод» протянула ей письмо.

– Прочтите это, и вы, может быть, согласитесь со мной, что ваш Херринг осел.

Миссис Постуисл прочла письмо и принесла полкроны.

– Я бы вам советовала первым делом побриться – конечно, если вам не надоело валять дурака.

«Мисс Булстрод» сделала большие глаза. Миссис Постуисл преспокойно продолжала завтракать.

– Не говорите им! – умолял Джонни. – По крайней мере сейчас не говорите.

– И не подумаю. Мне-то какое дело.

Двадцать минут спустя настоящая мисс Булстрод, гостившая у своей тетки в Кенсингтоне, изумлялась, читая наскоро набросанную записку, которую доставил ей в конверте рассыльный: «Мне нужно поговорить с тобой – наедине. Не кричи, когда увидишь меня. Ничего особенного не случилось. Объясню в двух словах. Любящий тебя брат Джонни».

Двух слов оказалось мало, но в конце концов Младенец все объяснил.

– Долго ты еще будешь смеяться? – спросил он.

– Но ты такой уморительный в этом наряде, – оправдывалась сестра.

– Они этого не находили. Я их здорово провел. Держу пари, что за тобой никогда так не ухаживали.

– А ты уверен, что провел их?

– Приходи в клуб сегодня вечером в восемь часов и увидишь. Может быть, потом я сведу тебя в театр – если ты будешь умницей.

Сам Младенец явился в клуб около восьми часов. Его встретили очень сдержанно.

– Мы уж хотели разыскивать тебя через полицию, – сухо заметил Сомервилль.

– Меня вызвали неожиданно – по очень важному делу. Страшно признателен вам, господа, за все, что вы сделали для моей сестры. Она только что рассказала мне.

– Ну полно, стоит ли об этом говорить?

– Нет, правда, я вам страшно благодарен. Не знаю, что бы она делала без вас.

Члены клуба наперебой уверяли, что это сущие пустяки. Их скромность и упорное нежелание вспоминать о своих добрых делах были прямо трогательны. Они все время старались перевести разговор на другую тему.

– Особенно восторженно она отзывалась о тебе, Джек, – упорствовал Младенец. – Я никогда не слыхал, чтоб она кем-либо так восхищалась.

– Ты же понимаешь, голубчик, что для твоей сестры… все, что я был в силах…

– Знаю, знаю; я всегда чувствовал, что ты меня любишь.

– Ну полно же, будет об этом! – умолял Джек Херринг.

– Только вот письма твоего сегодняшнего она как-то не поняла, – продолжал Младенец, игнорируя просьбу Джека. – Она боится, что ты счел ее неблагодарной.

– Видишь ли, – принялся объяснять Джек Херринг, – я опасался, что две-три моих фразы она могла истолковать неправильно. И я написал ей, что бывают дни, когда я как будто не в себе – сам не знаю, что делаю.

– Это неудобно, – заметил Младенец.

– Очень. Вот и вчера был один из таких дней.

– Сестра мне говорила, что ты был очень добр к ней. Сначала ей показалось не очень любезным с твоей стороны, что ты не хотел одолжить ей немного денег. Но, когда я объяснил ей…

– Конечно, это было глупо, – поспешил согласиться Джек. – Теперь я это вижу. Я сам нынче утром пошел объясниться с ней. Но ее уже не было, а миссис Постуисл советовала мне лучше и не объясняться. Я так ругаю себя…

– Голубчик, за что же ты ругаешь себя? Ты поступил благородно. Она нарочно хотела сегодня зайти в клуб, чтобы поблагодарить тебя.

– Ни к чему это, – сказал Джек Херринг.

– Вздор! – сказал Младенец.

– Нет, право. Ты извини меня: но все-таки я лучше не выйду к ней. Лучше мне с ней не встречаться.

– Да она уже здесь, – возразил Младенец, беря из рук швейцара визитную карточку. – Ей это покажется странным.

– Нет, право, я лучше не пойду, – жалобно повторил Джек.

– Это невежливо, – заметил Сомервилль.

– Иди сам.

– Меня она не желает видеть.

– Как не желает? – возразил Младенец. – Я забыл сказать, что она обоих вас желает видеть.

– Если я ее увижу, – сказал Джек, – я скажу ей всю правду.

– А знаешь – я думаю, это будет проще всего, – решил Сомервилль.

Мисс Булстрод сидела в вестибюле; и Джек и Сомервилль нашли, что ее теперешнее, более скромное платье гораздо больше ей к лицу.

– Вот они, – торжественно возвестил Джонни. – Вот Джек Херринг, а вот и Сомервилль. Представь себе, я едва убедил их выйти повидаться с тобой. Милый старый Джек, он так застенчив.

Мисс Булстрод поднялась с кресла и сказала, что не знает, как благодарить их за всю их доброту к ней. Мисс Булстрод, по-видимому, была очень растрогана; голос ее дрожал от волнения.

– Первым делом, мисс Булстрод, – начал Джек Херринг, – мы считаем необходимым признаться вам, что все это время мы принимали вас за вашего брата, переодетого в женское платье.

– А-а! – воскликнул Младенец. – Так вот в чем дело? Если б я только знал… – Он запнулся и горько пожалел о своих словах.

Сомервилль схватил его за плечи и поставил рядом с сестрой под газовым рожком.

– Ах ты… негодник! – сказал Сомервилль, – Да ведь это все-таки был ты.

Младенец, видя что игра проиграна, и утешаясь тем, что не он один одурачен, сознался во всем.

В тот вечер – и не только в тот вечер – Джек Херринг и Сомервилль были с Джонни и его сестрою в театре. Мисс Булстрод нашла Джека Херринга «очень милым» и сказала об этом брату. Но Сомервилль, Адвокат-без-практики, понравился ей еще больше и впоследствии, когда Сомервилль, уже утративший право на свое прозвище, подверг ее допросу, призналась ему в этом сама.

Но все это не имеет отношения к нашей истории. Кончается она тем, что в условленный день, в понедельник, мисс Булстрод явилась под видом «мисс Монтгомери» к Джауиту и заручилась для последней страницы «Хорошего настроения» объявлением о мраморном мыле на шесть месяцев, по двадцати пяти фунтов стерлингов в неделю.

Электронная книга издана «Мультимедийным Издательством Стрельбицкого», г. Киев. С нашими изданиями электронных и аудиокниг Вы можете познакомиться на сайте www.audio-book.com.ua. Желаем приятного чтения! Пишите нам: [email protected]