Текст книги "8 декабря 1980 года: День, когда погиб Джон Леннон"

Автор книги: Кит Гринберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Леннон просил разместить на коллаже Иисуса Христа. Но после демонстративных сожжений альбома в южных штатах ему решительно отказали.

За сиянием обновленных «Битлз» прятались болезненные тексты Джона Леннона, с головой ушедшего в самокопание. Его пока что жену Синтию еще ждет публичное унижение, но Джон уже сожалеет о том, как плохо он обращался с женщинами. Например, в песне «Getting Better», навеянной фразой Джимми Никола, не раз звучавшей во время его недолгой работы с «Битлз», Леннон признает: «С женщиной своей я был жесток / Бил ее и взаперти держал».

– Да, таким я и был, – скажет он потом журналу «Плейбой». – Со своей женщиной я обращался жестоко, распускал руки. Не мог выразить свои чувства словами, поэтому и бил ее. Я дрался с мужчинами, бил женщин. Вот почему теперь я все время говорю о мире. Самые жестокие люди первыми стремятся к любви и миру. Мы тяготеем к противоположности.

С пистолетом в кармане, стоя перед Дакотой в ожидании Джона Леннона, Марк Чепмен листал «Над пропастью во ржи». Он и не пытался скрывать, что одержим Ленноном – ни внешностью, ни поведением он не выделялся из толпы фанатов. В первый приезд сюда, с месяц назад, он обошел здание кругом, пообщался с охраной, оценил, можно ли заметить в окне Джона или Йоко. Но так и не понял, какие из окон ведут к ним в квартиру. Но даже встреть он Леннона на улице, он бы не смог так сходу осуществить свою фантазию.

По законам Нью-Йорка нельзя просто зайти в оружейный магазин и купить патроны тридцать восьмого калибра.

Теперь он был полностью укомплектован. Поначалу он хотел было остановиться в YMCA, но тогда бы в прессе написали, мол, Чепмен жил в дешевой комнате рядом с наркошами и извращенцами, а это никуда не годилось. «Шератон» – вот его выбор. Там портье и коридорный говорили ему «сэр». И видели в нем не какого-нибудь проходимца, а дорогого гостя.

Даже таксисты принимали его всерьез. Как-то на выходных он перед Дакотой поднял руку, и к нему сразу же рванула машина. Похоже, водитель принял его за обитателя этого дома. Не так уж и нереально, подумал Чепмен, жить рядом с Ленноном.

– Вам куда?

– Гринвич-виллидж.

Водитель свернул в нужном направлении.

– Столько дел, зашиваюсь, – поведал Чепмен.

– Чем занимаетесь?

– Инженер звукозаписи. А работаю над… только обещай никому не говорить.

Таксист кивнул.

– Особый проект. Пол Маккартни и Джон Леннон снова играют вместе. Я как раз был у Леннона, обсуждали технические вопросы.

24 августа 1967 года Махариши читал в Лондоне лекцию о Трансцендентальной медитации. Трое из «битлов» пошли туда как живая реклама и мероприятия, и движения в целом. Джордж явился с женой Пэтти, Пол с подружкой Джейн Эшер, а Джон с Синтией. На следующий день репортеры ломанулись всей толпой смотреть, как четверо «битлов», Мик Джаггер и Марианна Фейтфул садятся на поезд до Бангора, Уэллс, где должен проходить семинар. В толпе Синтия потеряла Джона. Поезд уже отходил, когда один фотограф заснял миссис Леннон, рыдающую на платформе.

Потом она скажет, что в тот самый момент почувствовала себя брошенной. Брайан Эпштейн обещался тоже подтянуться, как закончит дела в Лондоне – он договаривался об аренде театра Сэвилл для концерта Джими Хендрикса. Пока «битлы» общались с гуру, домохозяйка Брайана заметила, что он весь день не выходит из спальни. Встревожившись, она позвала его по имени, постучалась, не дождавшись ответа, зашла в комнату, где лежало бездыханное тело тридцатидвухлетнего менеджера.

Успех в жизни Брайана – раскрутка сети магазинов, потом превращение «Битлз» в денежный станок – шел рука об руку со стыдом за сексуальную ориентацию. Пока «битлы» экспериментировали с различными веществами, Эпштейн предавался собственным порокам, проигрывал тысячи фунтов за раз в азартные игры, подсел на амфетамины и другие таблетки. Во время турне музыканты часто не знали, где пропадает Брайан, но замечали, что его одолевает депрессия. За две недели до смерти репортер из журнала «Мелоди Мейкер» спросил у него, чего он больше всего боится.

– Одиночества, – ответил Эпштейн. – Хотя в известной степени одиночество – дело наших собственных рук.

Во время записи «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band» Брайан лег в больницу. Но едва альбом вышел, он снова с головой окунулся в атмосферу невоздержанности, чем отличались «битлы» на пике психоделической фазы. Чтобы заснуть, каждый вечер он пил успокоительное, карбитрал. Организм настолько привык к лекарству, что Эпштейн принимал максимально допустимую дозу.

Вскрытие показало, что Брайан умер по неосторожности, от передозировки снотворного, хотя многие верят, что его саморазрушение дошло до логического финала.

После нескольких дней занятий у Махариши обычно скептичный Леннон заявил прессе, что обрел в медитации «уверенность, необходимую, чтобы пережить потрясение». Харрисон, сильнее всех ударившийся в мистику, неоднократно повторял, что «смерти нет, умирает только тело. Мы знаем, что с ним все хорошо. Он вернется, потому что так сильно мечтал о счастье и блаженстве».

Не прошло и месяца со дня смерти Эпштейна, как в Англии узаконили гомосексуальные отношения. Возможно, проживи он дольше, успел бы почувствовать себя нормальным человеком. Джон, которого многие считали объектом страсти Брайана, увековечил его память в песне «You've Got to Hide Your Love Away», и сам записал ее на двенадцатиструнной гитаре.

Через неделю имя Марка Дэвида Чепмена прогремит на весь мир.

Эта мысль грела Чепмену душу. Он третий день ждал под окнами Дакоты. Развязка приближалась. Но хватит ли ему смелости убить Леннона? Может, лучше совершить другой поступок, не менее впечатляющий? Марк почувствовал, что его самого смерть больше не страшит. Если его над трупом Леннона застрелит полицейский – так тому и быть, он все равно навеки войдет в историю.

Но что, если он не встретит Леннона? Все остальные фанаты, торчащие перед Дакотой, уже видели кумира, а Марк второй раз в Нью-Йорке, почему Леннон вечно от него ускользает? Может, сама судьба стоит у него на пути?

Но уехать ни с чем Марк не мог. Он не умрет в безызвестности. Если он не сумеет убить Леннона, есть и другие варианты. Например, пойти на экскурсию в голову статуи Свободы и спрыгнуть вниз.

Люди все равно его запомнят.

«Битлз» в компании других звезд поехали в индийский город Ришикеш осваивать Трансцендентальную медитацию в ашраме Махариши Махеш Йоги. Там гуру заманил Миа Фэрроу в темную пещеру, загнал в угол и неуклюже облапал. Пол и Ринго уже вернулись в Лондон, но Джон и Джордж, узнав о том, что Махариши попался на горячем, а так же по слухам соблазнил другую последовательницу, пошли разбираться к «аскету, давшему обет воздержания». Не только Леннон утратил веру в Махариши, но даже Джордж начал сомневаться в честности духовного наставника. Покидая Индию, Джон начал писать новую песню: «Махариши, ты злодей / Ты обманывал людей».

Фэрроу потом призналась, что могла неверно истолковать жест наставника, и Джордж уверовал, что Махариши стал жертвой дурной молвы. Леннон не был в этом уверен, но согласился с требованием Харрисона убрать из текста имя гуру. Песню в результате назвали «Sexy Sadie».

Через месяц после фиаско в Индии Синтия Леннон уехала в Грецию, а Джон пригласил в гости Йоко, якобы поэкспериментировать со звуком. По возвращении домой Синтия застала Джона и Йоко сидящими на полу в позе йоги и смотрящими друг другу в глаза. Тапочки японской художницы стояли у двери супружеской спальни. Она явно жила здесь не первый день. Джон не стал утруждать себя оправданиями, и Синтия собрала чемоданы.

Она не винила супруга: по ее мнению, Джон и Йоко не могли не полюбить друг друга, ибо обладали «единством тела и духа», с которым ей было не тягаться.

– Йоко не украла у меня мужа, – напишет Синтия в автобиографии «Мой муж Джон», – потому что он и так мне не принадлежал. Он всегда был сам по себе, и делал что хотел.

Тем не менее, она была вынуждена подать на развод по причине супружеской неверности. Джон все признал, и 8 ноября 1968 года все бумаги были подписаны.

Джордж Арцт скакал по широким старинным лестницам Сити-Холла. Он занимал там скромное помещение, но всяко лучше, чем грязная комната отдела новостей «Нью-Йорк Пост», с облупившейся краской и поломанными пишущими машинками. В прошлом начальство требовало, чтобы он звонил в редакцию сразу по приезду на Геральд-сквер. Выудив из кармана монетку, Джордж бежал к таксофону и получал задание. Если ничего срочного не было, ему приказывали явиться в Сити-Холл. Сказать по правде, эта фраза звучала каждый божий день. С годами из журналиста широкого профиля он превратился в шефа бюро своей газеты в Сити-Холле.

Еще в 1980 году журналистский корпус Нью-Йорка в массе состоял из ребят, неотличимых от чиновников. В особенности это касалось «Нью-Йорк Пост» и «Дейли Ньюс». Их репортеры, родом из окрестных городков, писали с пролетарской основательностью. Джордж помнил, как мама внушала ему: «Кем ты станешь, зависит только от тебя. Денег, чтобы помочь тебе, у нас нет».

Сперва он выбрал работу в газете, чтобы, общаясь с людьми, победить собственную застенчивость. А потом полюбил репортерскую жизнь. Рядом были настоящие титаны журналистики – Джимми Бреслин, Пит Хэмилл, Нора Эфрон, Хелен Дудар. В их среде царил сексизм – если женщина была крутой и сильной, она превращалась в своего парня.

Сити-Холл, центр городской администрации, был плодоноснейшей делянкой. В середине семидесятых, когда мэрствовал Эйб Бим, а город переживал первую волну массовых увольнений со времен Великой депрессии, в зале для пресс-конференций приходилось следить за языком. Репортерам строго-настрого запрещали произносить в присутствии мэра слово «банкротство». Можно было находиться «на краю пропасти», но не на грани банкротства. Эд Коч оказался совсем другим типажом. Говори, что хочешь, но не обижайся, когда тебя начнут возить лицом по столу.

Политики и звезды так и сновали по коридорам Сити-Холла. А те, кто собирал газетный материал по городу, встречали известных людей еще чаще. В отличие от иных коллег, Джордж никогда не видел Джона Леннона вживую. Но Йоко пару раз попадалась ему на глаза. Хотя журналисту положено сохранять беспристрастность, Джорджа интриговало участие Йоко в жизни «Битлз». Он восхищался этой группой, и когда те были поп-звездами, и когда ушли в эксперименты со звуком и создание новых, крайне неожиданных концепций.

– Для таких, как я, людей среднего класса, их песни всегда были вызовом, – сказал он.

Когда десять лет назад «Битлз» распались, мир Джорджа пошатнулся. Он сравнивал это душераздирающее событие с переездом «Бруклин Доджерс» в Лос-Анджелес по окончании сезона 1957 года.

Примерно в половине третьего Чепмен увидел няню, ведущую в сторону Дакоты улыбающегося ребенка с каштановыми волосами и азиатскими чертами лица. Джуд Стин, частая гостья под окнами дома, подошла к Шону Леннону и спросила, как прошел день. Шон, узнав Джуд, показал ей руку.

– Пальчик прищемил.

– Ничего страшного, до свадьбы заживет. Чепмен покинул компанию Пола Гореша, чтобы присоединиться к разговору. Джуд окинула его взглядом. Перед ней стоял спокойный, дружелюбный мужчина.

– Какое прелестное дитя, – сказал Чепмен, наклоняясь и протягивая ладонь. Шон с удовольствием пожал ему руку.

Новым менеджером «Битлз» в срочном порядке назначили Клайва Эпштейна, но он не разделял увлеченности брата этой группой и подрастерял старых деловых партнеров. Художественное руководство принял на себя Маккартни. Так родился фильм «Magical Mystery Tour». «Битлз» засняли в естественной среде, во время поездки на автобусе в компании различных персонажей вроде дяди Чарли, родственника Леннона, добавили эдаких «музыкальных клипов» образца 1967 года и получили на выходе полный хлам. Амбициозный проект с треском провалился.

Тем не менее, в одноименном альбоме звучат величайшие песни «Битлз»: «Penny Lane», «The Fool on the Hill», «Strawberry Fields Forever» и «I Am the Walrus» – дивное, слегка тревожное путешествие в сознание Джона Леннона. Клип на последнюю песню многие годы считался образцом авангардизма – музыканты в костюмах зверей и белых шапочках «под человека-яйцо», раскачивающиеся полисмены, мелькающие фотографии совсем юных «битлов» погружают зрителя в сюрреалистичный мир.

Другая песня по заряду человеколюбия, заложенному Джоном, вполне сравнима с «Imagine». «Битлз» впервые представили ее незадолго до смерти Брайана – на первой спутниковой программе, идущей в прямом эфире на всю планету. Шоу под названием «Наш мир» смотрело 350 миллионов человек на пяти континентах. «Битлз» с такими друзьями, как Мик Джаггер, Кит Мун, Эрик Клептон и Грэхем Нэш, заявили в полный голос: «All You Need Is Love».

Встреча с Шоном Ленноном нарушила вялое течение времени. Когда мальчик ушел, Чепмен разговорился с Джуд Стин. Она хорошо знала Леннонов, и была подлинным знатоком «Битлз». Марк с удовольствием ее слушал, сам рассказывал ей о своей жизни на Гавайях. К тому времени оба успели замерзнуть, и Чепмен пригласил девушку зайти в соседний ресторан.

Фотографии Леннона висели в витринах многих магазинов на Коламбус-стрит. Чепмен заглянул в каждый и пообщался с сотрудниками. Было видно, что Джон нравится не только фанатам «Битлз», но и тем, кто сталкивается с ним в повседневной жизни. Он ведет себя с людьми обходительно, они отвечают ему взаимностью. В лагере YMCA к Марку относились точно также. А что с гавайскими соседями? Что они скажут о нем? Одни назовут его тихим, другие – странным.

Впоследствии Чепмен признается, что в тот вечер пригласил Джуд на свидание. По его словам он надеялся расстроить собственные планы. Согласись она, история пошла бы по другому пути. Вероятно, он бы сделал попытку застрелить Леннона, но в другой день. А если бы его помутившимся рассудком овладела другая идея, Чепмен вполне мог бы просто забыть о задуманном преступлении.

В интервью программе «Дейтлайн» Джуд сказала, что не помнит никаких романтических намеков с его стороны. Чепмен был приятным человеком и любил «Битлз»; каждый день, стоя у Дакоты, она общалась с подобными людьми. А больше ничего не было.

Она абсолютно уверена, что он не приглашал ее ни на какие свидания:

– Полный бред. Впервые слышу. Должно быть, эта сцена разыгралась у него в воображении.

Они вернулись к Дакоте, но температура на улице продолжала падать.

– Ты до которого часа здесь будешь? – спросила Джуд у Чепмена.

– До упора, – ответил он.

Она решила, что он хочет взять автограф.

Чепмен вернулся на позицию у главного входа, зажав подмышкой пластинку «Double Fantasy». Он кивнул привратнику и Полу Горешу. Джуд прислонилась к ограде с горгульями. В квартире Леннонов подходило к концу интервью. Джону с Йоко пора было ехать в студию. С утра он отслушал ее запись «Walking on Thin Ice» и хотел внести некоторые изменения. Он уже знал, каким хочет видеть сингл – с заглавной песней Йоко на стороне А и его собственным хитом на стороне Б. Наконец-то слушатели прозрели, подумал он. Люди, простые люди начинают понимать творчество Йоко, также, как в свое время приняли сердцем идею мира.

– Работать с друзьями – величайшая радость, – сказал он Дэйву Шолину. – У меня нет друга ближе жены. Можно ли мечтать о большем?

Внизу Чепмену показалось, что он одержим дьяволом.

Те самые фанаты, которые в 1980 году восхищались трогательными отношениями между Джоном и Йоко, поначалу восприняли их в штыки. Шестидесятые были унылым, консервативным продолжением пятидесятых, пока Джон, Пол, Джордж и Ринго не открыли дверь и пригласили всех на праздник. А потом, как утверждают Йоко-ненавистники, ворвалась она и начала всем гадить.

Вскоре после того, как Джон и Йоко официально начали встречаться, они пришли на авангардный джаз-фестиваль в Кембриджском университете, и их позвали на сцену. «Это первый раз, когда я был не в роли «битла», – сказал Джон журналу «Роллинг Стоун». – Я просто стоял с гитарой у колонки, слушал, как она заводится, а народ меня узнал и давай возмущаться. „Он-то что тут делает?“ Это вечное „Сиди в домике и не высовывайся“… Каждый хочет, чтобы ты вписывался в нарисованный ими образ. Но это все равно, что вечно соответствовать ожиданиям родителей или общества… Чтобы нормально жить, нужно высовываться из домика».

Чем больше чета ощущала сопротивление, тем сильнее они давили. Их отношения активно освещались, и Джону достаточно было появиться где-нибудь и выступить с заявлением. Вот Джон и Йоко сажают два желудя на территории собора Ковентри – один смотрит на запад, второй на восток, символизируя слияние двух их культур. Перед галереей Роберта Фрейзера Йоко стоит рядом с Джоном, пока он перерезает веревку, удерживающую 365 шариков, надутых гелием. К каждому прилеплена карточка с надписью «Вы находитесь здесь» и просьба нашедшему написать Леннону на адрес галереи. Потом Джон с Йоко читали ответы. К их печали основная масса фанатов просила Джона вернуться к Синтии.

Как-то раз на Эбби-роуд перед студией EMI они встретили группу молодых людей. Йоко вручили букет желтых роз. Она была очень тронута, несколько раз повторила слова благодарности.

– Давно пора людям сделать для нее что-нибудь хорошее, – сказал Джон.

Но оказалось, что розы специально протянули ей шипами вперед.

Джон с Йоко давно научились не обращать внимания на нападки, но эта сцена задела обоих.

– Самое унизительное, это когда на тебя смотрят как на паразита, – объяснила Йоко в интервью «Плейбою». – Мы любили друг друга, хотели помочь всему миру. Так почему бы просто за нас не порадоваться?

– Когда тебе говорят: «Как ты можешь жить с этой женщиной?», отвечаешь: «Что ты имеешь в виду?» – поддержал ее Леннон. – Почему все хотят бросить в нее камень, а меня наказать за то, что я ее люблю?

Постоянное чувство отчуждения закипело в Джоне с новой силой, и он уверовал, что Йоко – единственный человек, кто всегда на его стороне. Он говорил друзьям, что и минуты не может без нее обойтись.

– Отношения с Йоко требуют сил, но нам достался волшебный дар любви, – сказал Джон телекомпании ATV в 1969 году в Англии. – Любовь, как бесценный цветок. Нельзя получить его и забыть на подоконнике… Его надо поливать. Заботиться о нем, ухаживать, отгонять мух, проверять, что все в порядке, подсыпать удобрения.

Джон постоянно говорил о них с Йоко как об одном человеке. Он даже заявил, что «Йоко – это я в юбке».

То, что Джон оказался во власти посторонней женщины, разрушило гармонию в «Битлз». Пол ощущал, что группа только мешает Джону проводить все время с Йоко – как работа в офисе или школьные домашние задания. Ринго как никто понимал Джона, но его жена, Морин, водила дружбу с Синтией, а потому отношения с Йоко у барабанщика не задались.

Когда закончился бракоразводный процесс, Джон с Йоко выпустили собственный альбом, «Two Virgins». Он состоял из визжащих и стрекочущих звуков, записанных парой, пока Синтия отдыхала в Греции. На обложке обнимаются взъерошенные и совершенно голые Джон с Йоко. На обратной стороне они же, голые, держась за руки, стоят спиной к камере и через плечо смотрят в объектив. Пускай, они не самая красивая пара, смысл был в другом.

– Мы пытались сказать: «Мы встретились, мы любим друг друга и готовы поделиться своими чувствами», – сказал Джон Дэйву Шолину. – Еще это своеобразное заявление о том, что я пробудился. «Вы знаете меня как «битла», а вот я каков на самом деле». Понимаешь, «вот я, голый, с женщиной, которую люблю. Хочешь с нами?»

Пол с ними не хотел.

– Джон теперь любит Йоко, – сказал он, – а нам троим нет места в его жизни.

В районе пяти Джон с Йоко наконец вышли из Дакоты.

Интервью заняло неожиданно много времени, так что они сильно опаздывали в студию. Дэйв Шолин предложил их подвезти.

Марк Дэвид Чепмен увидел, как бывший «битл» подошел к Полу Горешу.

– Привет, Пол, давно тут торчишь?

На глазах у взволнованного Чепмена они обменялись парой фраз. Пол подозвал нового знакомого. Джон поймал взгляд Чепмена и заметил пластинку «Double Fantasy» у того в руках. Марк протянул ее вперед.

– Дать автограф?

Чепмена колотило: столько лет он восхищался Джоном Ленноном, и тут объект восторгов обращается к нему!

– Подпишите пластинку, если можно, – попросил он, протягивая Джону черную ручку «Бик».

Гореш отодвинулся и навел фотоаппарат. Довольный Чепмен следил, как Леннон царапает стержнем блестящую обложку. Ручка сперва отказалась писать, и Джон ее потряс. Йоко, проходя мимо, несколько секунд разглядывала Марка. Он выглядел точь-в-точь как остальные фанаты. Приятно, что такая мелочь, как автограф, может доставить человеку столько радости.

Наконец, ручка разработалась. «Битл» подписался «Джон Леннон», и добавил снизу «1980».

Йоко уже сидела в машине, но Джон потратил на Чепмена еще несколько секунд.

– Что-нибудь еще нужно?

Чепмен понял, что Леннон о чем-то догадывается, может, инстинкт подсказывает ему, какую трагическую роль сыграет Марк в его жизни? Иначе с чего такая обходительность?

– Жена сидела в машине, – поведал потом Чепмен Ларри Кингу с CNN. – Дверь была открыта, а он же занятой человек… Он спешит… в студию звукозаписи, но тратит время на разговоры с посторонним человеком и спрашивает, что мне нужно. Он же дал мне автограф. Фотоаппарата у меня с собой не было. Чего еще я мог хотеть?

Марк покачал головой.

– Нет, благодарю, – ответил он Джону.

Леннон развернулся и сел рядом с женой. Дверь захлопнулась, и Шолин отъехал от тротуара. До зимнего солнцестояния оставалось две недели, поэтому уже темнело. В магазинах загорались рождественские гирлянды. От этого времени года у Джона шла кругом голова. Интервью закончено, но Леннон никак не мог угомониться, он восторженно вспоминал о Литл Ричарде и других кумирах детства. Потом запел. «Би-боп-а-лула, она моя малышка…» [6]6
  Строка из песни «Be-bop-a-lula» Джина Винсента.


[Закрыть]

Леннон даже похвалил Пола Маккартни.

Перед Дакотой Чепмен выяснял у Гореша, что было на фотографии:

– Я был в шляпе или без? Хорошо бы без. Народ на Гавайях просто глазам не поверит.

Он подошел к зданию и положил пластинку на выступ. Привратник Хосе Пердомо улыбнулся ему.

– Сделай одолжение, – попросил Чепмен. – Запомни, куда я ее положил, пригодится.

Потом он утверждал, что у него в голове спорили два голоса:

– Пошли домой.

– Нет, ни за что. Я хочу его убить.

Йоко и Тони Кокс оформили развод в феврале 1969 года. Йоко получила опеку над дочерью, Киоко. 20 марта Джон с Йоко поженились в городе Гибралтар, заморской провинции Великобритании, расположенной на юге Пиренейского полуострова. Чтобы соблюсти формальности, а заодно бросить вызов привычке женщин бездумно брать фамилию мужа, Джон официально взял имя Джон Уинстон Оно Леннон.

Медовый месяц чета провела в 902-м номере амстердамского «Хилтона». Они всех пригласили понаблюдать.

Но в этом зрелище не было ничего сексуального. Семь дней они проторчали в постели, объявив, что своей акцией борются за мир во всем мире. Дюжины фотографов, щелкая вспышками, снимали, как Джон с Йоко в пижамах возлежат на мягких подушках. Джон сказал в интервью Тому Снайдеру:

– Что бы мы ни сделали, все попадало в газеты. Мы решили – пускай площадь, отведенная под репортажи о нашей свадьбе, будет лучше занята рекламой мира, ну и нашего творчества… Считай, получилась семидневная пресс-конференция, посвященная миру. Обычно репортеру достается пять, максимум десять минут. Мы отвечали на вопросы, пока не надоест, и постоянно говорили о мире.

Перед зданием «Рекорд Плант» кипела суматоха. Когда Джон с Йоко зашли внутрь, вся улица – туристы, наркоманы, торговцы хот-догами – пришла в движение. И дело не в том, что перед ними промелькнула звезда. До людей начало доходить послание, заложенное в «Double Fantasy».

В студии царило праздничное настроение. «Double Fantasy» уверенно шел в гору. Решение Дэвида Геффена открыть «Геффен Рекордз» оказалось более чем уместным. Леннон решил, что выведет «Walking on Thin Ice» на вершины хит-парадов – гитарное соло, основанное на мелодии рокабилли-песни 1956 года, «The Fool» Сэнфорда Кларка. Джон пришел в студию, чтобы его записывать. На заре музыкальной карьеры техника у него так хромала, что мать, не выдержав, стала учить его играть на укулеле и банджо. Сегодня пальцы Джона летали по струнам так, будто он родился с гитарой в руках.

Леннон радостно сказал жене:

– Твой первый хит, Йоко.

Та послушала трек с наложенным соло Джона. Получилась танцевальная клубная песенка, но пара не считала, что пошла на поводу у коммерции. Все также в мелодии Йоко к надежде примешивалась толика уныния, сквозь оптимизм звучали нотки неуверенности, лоб в лоб сталкивались вечность и смерть.

– В пепел обратятся наши сердца, – пела Йоко, – и все уйдет в историю.