Текст книги "Больше никогда (ЛП)"

Автор книги: Кит ДеКандидо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 18

Церковь Святого Николая Толентинского, Бронкс, Нью-Йорк

Четверг, 23 ноября, 2006

Дину пришлось признать, что он без понятия, как Сэм умудрился вырулить из Ривердейла. Признать было сложно, потому что старший Винчестер всегда гордился своим совершенным чувством направления. Когда они съехали с большого холма на крупной автомагистрали Ривердейл-авеню, Дин еще понимал, куда они направляются. На Вест-стрит, 230, располагался въезд на магистраль майора Дигана, а, съехав с холма, братья оказались на углу 231-ой улицы. Отсюда можно было попасть на шоссе по крайней мере по шести дорогам. Они направились обратно на угол Фордхэма и бульвара Кинга, где в понедельник разошлись с МакБейн, и очутились около Фордхэм-роуд. Здесь Дин бы мог с легкостью сориентироваться, но он не верил, что выдюжит разъезды вокруг Ривердейла. И это действительно бесило.

Впрочем, поездить все равно придется. Исчезновение Маккея только подтверждало его подозрение, что коротышка все-таки в сговоре с больным ублюдком, пытающимся воскресить По. Сэм же сказал, что МакБейн подозревает нечто серьезнее. По-любому, придется выметаться из дома Манфреда, пока туда не заявились копы. Эдди был готов еще раз признаться, что убил Рокси и закопал тело на заднем дворе, а Манфред и Алдо ясным языком заявили, что не позволят ему изменить показания. Кроме того они единогласно согласились не впутывать привидение. Том так и сказал: «Богом клянусь, будь я проклят, если при копе скажу хоть одно слово о призраке!» Так что за дух можно было не волноваться.

Младший Винчестер вывел Импалу на Фордхэм-роуд и свернул налево к университету, потом они поднялись на холм к бульвару Кинга, то и дело застревая на светофорах, свернули направо, и Сэм припарковал машину около пожарного гидранта перед автомобилем МакБейн. Сегодня детектив была в черных джинсах и толстовке с мультяшками студии «Уорнер Бразерс», и такой выбор гардероба поднял ее в глазах Дина на целое деление.

– Что случилось? – спросил Сэм.

– Прошлой ночью я работала над делом и отключила телефон. К сожалению, мой провайдер работает через пень-колоду, так что доступ к голосовой почте я получила только днем. Там было обычных пятьсот звонков от тетушки Вернезы – так всегда бывает, если я не отчитываюсь перед ней каждый час – и сообщение от Артура.

Сэм сдвинул брови:

– И что он сказал?

– Немного, – детектив достала телефон и настроила громкую связь.

– У вас одно сохраненное сообщение, – сказал механический голос.

После сигнала раздался голос Маккея, звучащий так, будто его владелец сражается с одышкой:

– Детектив… это Артур Гордон Пим… Я узнал кое-что невероятное… так что вам следует… ох!

Потом можно было различить какие-то шорохи, звяканье, а потом механический голос проговорил:

– Среда, двадцать три тридцать девять.

МакБейн спрятала телефон:

– Звучит невесело. Я пыталась перезвонить раз пятнадцать, но безуспешно, и тогда включила передатчик-ответчик, – она указала на дорожку около дома. – Телефон лежал здесь, и выглядел он вот так, – она достала две половинки корпуса.

– Плохо, – проговорил Сэм.

– Слушайте, жалко парня, конечно, – встрял Дин, – но делать-то что теперь?

МакБейн смерила его взглядом:

– Как что, пушистик? Искать. Он сказал, будто узнал что-то невероятное, а это может значить только одно.

– То что, когда вы попросили его не соваться, он не послушал? – осклабился Дин.

К его удивлению детектив выдала ответную ухмылку:

– Хорошо, не одно. Еще это может значить, что он вышел на убийцу, и убийца нехорошо обошелся что с ним, что с его телефоном.

Сэм поскреб острый подбородок:

– Думаете, плохой парень похитил его, чтобы сделать жертвой номер пять?

– Да, но великий день состоится только во вторник, – задумчиво проговорил Дин. – Хотя другие убийства он тоже планировал заранее: выкрал обезьяну, разыскал дом и пустую квартиру.

– А женщину убил и вовсе рано, – поддакнул Сэм.

– Вот мы и додумались, – сухо сказала МакБейн. – Я уже всё здесь проверила, нежилых зданий-квартир поблизости не наблюдается. А парк – слишком открытое место.

– А как же детишки? – вмешался Дин.

– Тогда у него был обколотый орангутанг, а сейчас только нежелательный заложник. Где бы он ни провернул дело, это должно случиться вдали от посторонних глаз.

Сэм, уставившись на дорогу, наморщил лоб. Дин хорошо знал это выражение:

– Что надумал, Сэмми?

– Церковь на углу.

– Святой Николай Толентинский, – объяснила детектив. – А что с ней не так?

– Там есть колокольня?

– Ну да. Они звонят там ночью по субботам и в воскресенье во время службы.

– Одно из самых известных стихотворений По – «Колокольчики и колокола». Собственно, церковным звоном он и вдохновился.

– В стихе кто-то умер? – спросил Дин.

Сэм покачал головой:

– Нет, но не думаю, что это помешает нашему убийце.

– Особенно если жертва – настырный коротышка в кошмарном костюме, – пробормотал старший Винчестер. – Такой точно собьет всё расписание.

– Он довольно тщательно следует правилам ритуала, – проговорил Сэм. – Фазы луны и всё такое… Если инсценировать стихотворение…

Его голос сошел на нет, и Дин не выдержал:

– Ну, Сэм?

Брат повернулся и уставился на него застывшим взглядом:

– Я вспомнил пару строчек. Как-то там «только плакать о пощаде, и к пылающей громаде», та-та-та, «а меж тем огонь безумный», та-та-та, «то из окон, то по крыше, мчится выше, выше, выше»…

Внезапно Дину на ум пришли непрошеные образы из недавнего кошмара: мама и Джессика, пришпиленные к потолку и исчезающие в пламени. Смерть женщин, дорогих ему и Сэму. Маккей никогда не был ему дорог, но подобной судьбы он бы даже врагу не пожелал.

– Пошли, – коротко сказала МакБейн.

– Очешуеть, – пробормотал Дин себе под нос.

Ну а что? Они с братом додумались до разгадки, а руководить она собирается? Потом он напомнил себе, что если бы не МакБейн, их бы здесь не было. И потом, надо же что-то делать, пока копы трепыхаются, как мухи в варенье. Короче, копов Дин не любил. Никогда не любил. И не только за полное невежество в отношении ночных тварей – этим все страдали, но законопослушное поведение никак не укладывалось в их с Сэмом работу. Он уже давно потерял счет случаям, когда полиция хоть немного, но пыталась им помешать. Были, конечно, и исключения – та же Баллард, к примеру, или шериф в Хиббинге [135]135
  шериф в Хиббинге – подразумевается шериф Кетлин Худэк из серии 1.15 «Бендеры».


[Закрыть]. Хотя то дело не было связано со сверхъестественным, так что Кетлин в итоге осталась в неведении. В общем, как ни крути, а МакБейн оказалась в числе положительных героев и действительно им помогла. Но сама ситуация всё равно ему не нравилось: вдвоем с Сэмом работается лучше.

– Ах да, – ожила детектив, – когда всё это закончится, напомните, чтобы я вам кое-что сказала.

– Ладно, – недоуменно отозвался Дин.

Дальше МакБейн предпочла не распространяться. Они подошли к церкви, и оказалось, что у нее целых три передних двери, не говоря уж о боковых. Детектив по здравому размышлению выбрала центральную – резную деревянную дверь почти в два человеческих роста высотой.

– Пойдем, как честные люди? – поинтересовался Дин.

– Я не собираюсь ломиться в церковь, пушистик. Довольно за свою жизнь нагрешила. А теперь держите варежки закрытыми и предоставьте дело мне.

Дин возмущенно посмотрел на брата, но Сэм только послал ему взгляд в духе «Ну а что ты от меня хочешь?» И не то чтобы они сами никогда не пробирались в церкви тайком…

После нескольких мучительных секунд, которые для Дина растянулись по крайней мере на несколько дней, дверь со скрипом открылась, и на пороге показался сонный человек.

– Полиция, отче, – МакБейн показала удостоверение.

– Я диакон, – пробормотал человек. – Все священники на выездных занятиях на неделю.

«Счастливчик, – подумал Дин. – Сидит в таких хоромах совсем один». Он принялся прикидывать, какие проблемы грозят диакону, пока священники в отъезде, и разочарованно решил, что в сущности никаких.

– Простите, но у нас есть все основания полагать, что на вашу колокольню проник злоумышленник. Можем мы войти?

– Проник?

– Да, сэр. Мы должны всё проверить.

– Не понимаю вас, – казалось, диакон обрабатывает информацию медленно и со скрипом.

Дину надоела тягомотина, и он шагнул вперед:

– Послушайте-ка, диакон, мы думаем, что сюда кто-то залез. Нам надо его найти. Впустите нас?

– Ну… – священнослужитель потряс головой. – Наверное. Раз уж вы из полиции, – он нервно улыбнулся. – Кроме того, обитель господня открыта для каждого.

– Аминь, – улыбнулся Дин.

Они вошли, и МакБейн тут же прошипела:

– Пушистик, я же попросила вас молчать в тряпочку!

– Но мы же вошли, так?

МакБейн ответила испепеляющим взглядом. Диакон указал на винтовую лестницу:

– Вам туда.

– Сэр, останьтесь, пожалуйста, здесь.

– Ээ, ладно, – голос диакона прозвучал недовольно, но он хотя бы не спорил, за что Дин был ему благодарен.

Старший Винчестер огляделся и удивился, сообразив, что сейчас – поздним вечером, без дневного света в окнах, без света ламп и свечей – не видно практически ничего, кроме неясных очертаний предметов вокруг. Сэм с детективом уже ступили на лестницу, и Дин поспешил следом. Они поднимались по спирали, и старшему Винчестеру не нравилось, что МакБейн идет первой, но это по крайней мере успокоит диакона, потому что только она показала жетон. Восхождение по узким ступеням растянулось, казалось, дней на десять, и вот, наконец, они оказались наверху. Дин никогда не боялся открытого пространства, но ощущение, что на такой высоте тебя и провал в полу разделяют только металлические перильца, не пришлось ему по душе, так что он был только рад, когда лестница закончилась. Теперь перед ними расстилалось просторное помещение, а очередная лесенка вела еще выше. МакБейн обозначила этот факт кивком и двинулась вперед. Дин вытащил из-за пояса пистолет, и младший брат с детективом последовали его примеру практически одновременно. Эта лестница тоже была витой, но хотя бы окруженной каменными стенами без зазоров. К сожалению, в отличии от предыдущей, куда попадало хоть немного света, на этой лестнице темнота стояла кромешная.

– Пушистик, – шепотом позвала МакБейн.

«Ну прекрати меня так называть!»

– Чего?

– Иди первым.

Дин не собирался отказываться, но из чистого упрямства спросил:

– А чего я?

– У меня с ночным зрением проблемы.

– А раньше нельзя было сказать? – еле слышно пробормотал Дин, и они перестроились, пустив детектива в середину.

Старший Винчестер двигался медленно, позволяя глазам привыкнуть к темноте и держа оружие наготове. Наверху он заметил натянутую проволоку. То есть, он бы и не заметил, но этот неудачник уже раз использовал этот трюк, и Дин предполагал, что он может повторить.

– Осторожно, проволока, – он указал на нее свободной от пистолета рукой.

Сэм и детектив кивнули. Лестница привела их в небольшую комнату. По обе стороны вверх уходили еще две лесенки, ведущие в колокольни, а в центре оказалась дверь. Дин предположил, что туда и заходит тот, кто звонит в колокола. Темный камень в интерьере навевал мысли о средневековье, из образа выбивался только ярко-красный огнетушитель на полочке.

«Правила пожарной безопасности меня умиляют…»

Братья синхронно двинулись к двери, заходя с разных сторон, а МакБейн, окинув их взглядом, шагнула вперед, распахнула ее и опустилась на колено, прицелившись. Винчестеры, пригнувшись, ворвались внутрь.

Комната была пуста.

– Сукин сын, должно быть, уже залез к колоколам, – выпалил Дин.

– Или его здесь нет, – добавил Сэм. – Мы же просто предположили.

Неожиданно по ушам ударили отголосок пистолетного выстрела и клацканье срикошетившей пули.

– Все-таки он здесь есть, – поморщился Сэм.

МакБейн рванулась к ступеням, прижалась к стене, стараясь не попасть на линию огня (хотя какая там линия с такими лестницами) и выкрикнула:

– Полиция! Спускайтесь с поднятыми руками!

Дин бросил взгляд на брата, и тот отбежал ко второй лестнице.

– Боюсь, ничего не выйдет. Это вам придется подняться.

– Думаешь, не поднимусь? – отозвалась МакБейн.

«Знакомый голос… – подумал Дин. – Где-то я его уже слышал…» Это точно не Маккей и не один из «Скоттсо». Во-первых, никто из членов группы не смог бы добраться сюда так быстро, а во-вторых, голос выражался слишком правильно. «Господи, да это же…»

– Это Винсент, – сказал он вслух.

– Что ты сказал? – одними губами спросила МакБейн.

После короткой паузы доктор Росса Винсента снова ожил:

– Кто здесь?

– Неважно, профессор, хорош уже! Вы ведь пытались отвлечь всех от вашего поддельного ритуала, рассылая сообщения, что убийства всего лишь совпадения.

– Это не подделка! – вопль Винсента прозвучал уже ближе. – Персиваль Сэмюэлс был гением, и его ритуал позволит получить ответ!

– Что за ответ?

В поле зрения показались две фигуры. Одна из них принадлежала Винсенту – он и в университете выглядел слегка не в себе, но сейчас, кажется, совершенно слетел с катушек. Дин не мог разглядеть его глаз, но двигался профессор разболтанно и нервно. Вторым был Маккей, и к его голове Винсент прижимал дуло пистолета.

«Сейчас пойдут мексиканские страсти», – вздохнул Дин про себя.

– Истина! Неужели не ясно? Никто не знает, как именно умер По! А сейчас мы в силах узнать это, более того, большая часть жизни По скрыта завесой тайны, и мы, ученые, впустую потратили уйму времени и усилий, пытаясь приоткрыть её, но мы не могли… без помощи его самого! Гениальное открытие Сэмюэлса…

– Это всё обман, балбес! – крикнул Дин. – Ритуал – подделка! Сэмюэлс просто тянул бабло из лохов!

– Лжете!

– Вы никогда не узнаете наверняка, – вмешалась МакБейн. – Бросьте пистолет.

– Нет! Нет, никогда! Я так близок к разгадке! Вот увидите, во вторник всё разрешится! Вот увидите! По вернется, и все секреты откроются!

Винсент крутнулся в сторону:

– Не двигайся!

Сейчас только Дин заметил, что от второй лестницы пробирается Сэм.

– Не волнуйтесь за меня, – сдавленно проговорил Маккей. – Просто пристрелите уже этого имбецила.

– С удовольствием, – буркнул Дин.

– Даже и не мечтай, пушистик, – одернула его детектив.

Нет, Дин не хотел подвергать жизнь Маккея опасности, но предложение звучало уж слишком соблазнительно.

– Не двигайся, черт побери! – снова выкрикнул Винсент, хотя Сэм даже не шевелился, и выстрелил в пол.

Пуля срикошетила от камня и ударила во что-то металлическое. Колокол?

– Я предупредил! Я не хочу причинить вред посторонним людям, но я вас убью, если попытаетесь помешать.

– Вам не уйти, профессор, – проговорила МакБейн. – Мы можем всю ночь тут простоять, но рано или поздно…

– Если дело касается науки, мадам, уверяю вас, я хоть до вторника здесь простою. Я уже слишком далеко зашел, чтобы останавливаться!

И тут Дин услышал, как что-то капает. Пользуясь тем, что за Винсентом наблюдают Сэм и МакБейн, он отвел взгляд и принялся рассматривать лестницу. По ступеням бежали ручейки. Секундой позже Дин учуял запах бензина.

«Вот сукин сын! Пуля ударила не в колокол, а в канистру! Наверное, так он и хотел устроить пожар, о котором говорил Сэмми…»

– Послушайте, профессор, сейчас я спрячу оружие…

– Пушистик, ты что творишь? – зло прошептала детектив.

– Просто поверьте мне, – Дин сунул пистолет за пояс. – Эй, профессор, мне надо вам что-то показать.

– Не надо, мистер Моррисон.

МакБейн в замешательстве покосилась на Дина и снова сосредоточилась на Винсенте. Не отводя взгляда от профессора, Дин медленно залез в карман куртки.

– Профессор, осторожно! – крикнул Сэм.

– Что?

«Спасибо, Сэмми!» Винсент оглянулся всего на секунду, но этого времени Дину хватило, чтобы выхватить зажигалку и, выбив огонек, бросить её в бензин. Спустя считанные секунды лестницу охватило пламя. Дин бросился к огнетушителю и, обернувшись, увидел, как Сэм оттаскивает в сторону Маккея, а объятый огнем Винсент кричит. Дин направил струю пены сначала на него, а потом на ступени, и через несколько мгновений всё было кончено. МакБейн скептически уставилась на него:

– И что это было, пушистик?

– Задержание плохого парня, – ответил Дин.

– С помощью поджога?

– Ну это же он прострелил канистру. Пожар мог случиться, если бы кто-нибудь выстрелил. А так мы взяли ситуацию под контроль.

Казалось, что детектив хотела еще поспорить, но она только покачала головой, спрятала пистолет и достала наручники:

– Как этого засранца зовут?

– Росс Винсент. Изучает Эдгара По.

МакБейн защелкнула наручники на запястьях Винсента:

– Росс Винсент, вы арестованы по обвинению в убийстве Марка Райеса, Сары Лоуренс, Джона Соэдера и Кевина Байера, а так же за похищение Артура Маккея, сопротивление при аресте и всё остальное, что мне вздумается вам пришить. Вы имеете право хранить молчание…

– Спасибо огромное, джентльмены, – сказал Маккей, пока младший Винчестер помогал ему спуститься по лестнице. – Неприятный опыт, надо сказать.

– Во вторник пришлось бы хуже, – улыбнулся Сэм.

– Это точно. «И к пылающей громаде вопли скорби обращать», – продекламировал Маккей. – Я боялся, что никогда больше не увижу жену и детей… Господи, надо им позвонить! Не одолжите телефон?

Сэм вручил ему свой «Трео» – он явно был щедрее Дина, потому что старший Винчестер не позволил бы этому парню трогать свои вещи. Ладно, после зрелища Маккея с пистолетом у виска Дин признал, что коротышка не злодей, но все же…

Зачитав преступнику его права, МакБейн обратилась к Маккею:

– Артур, ты как?

– Секундочку, дорогая, – сказал Маккей в телефон и оглянулся. – Меня малость потрепали, детектив, но жить буду… наверное, – и он снова уткнулся в телефон: – Мне надо идти, солнце, но обещаю, вернусь домой, как только смогу. Наверное, мне придется дать показания в полиции… Ладно, давай. Поцелуй за меня детишек. Люблю тебя. Спокойной ночи, – он отдал Сэму телефон. – Спасибо.

– Не за что, – дружелюбно отозвался Сэм.

МакБейн тем временем выудила собственный мобильник, чтобы вызвать подкрепление и врача. Дин вспомнил о всем, что наговорил профессор в университете и посетовал, что не смог разоблачить его раньше. «Слишком зациклился на Маккее…»

– Поверить не могу, что он такое сотворил только чтобы выяснить, от чего умер По.

Маккей рассмеялся:

– Да ну? Вы просто мало общались с учеными. Я вам с ходу назову хоть десяток тех, кто бы с готовностью совершил пару-тройку убийств ради науки.

Дин укоризненно покосился на младшего брата:

– Вот так. А ты в магистратуру собирался.

– На юридический факультет, – возразил Сэм.

– Нам действительно не помешает побольше юристов, – вмешалась МакБейн. – Черт, парень точно заплатит какому-нибудь адвокатишке, чтобы выйти сухим из воды, – она многозначительно посмотрела на Дина. – Может, пойдете встретите полицию?

– Так и сделаем, – истово пообещал Дин, поняв намек уносить ноги ДО того, как прибудет полиция.

– Точно, – кивнул Сэм.

Дин надеялся, что копы уже закончили с разборками у Манфреда.

– Эй? – донесся с лестницы голос диакона.

МакБейн вздохнула:

– Да, и по пути отошлите его святейшество сюда. Я ему всё объясню. Ах, и не забудьте, что мы встречаемся завтра в шесть утра на парковке перед Западной автострадой.

– Обязательно? – обескуражено спросил Дин.

– Да, пушистик, обязательно.

Дин тяжело вздохнул. Наверное, там МакБейн и скажет то, что собиралась.

– Ясно. Ладненько, пошли, Сэмми.

Сэм ответил широкой ухмылкой:

– После тебя, пушистик.

Не будь они в церкви, Дин бы живо научил его, как надо обращаться со старшими братьями.

Эпилог

Западная автострада, Нью-Йорк

Пятница, 24 ноября, 2006

Импала подъехала к развилке: одна дорога вела на 97 улицу, вторая – к маленькой парковке с видом на Гудзон. Сэм улучил минутку полюбоваться пейзажем: стояло ветреное утро, и по реке бежали белые барашки. К берегу приближался теплоход «Сэкл-Лайн», курсирующий вокруг острова Манхэттен. На палубе сбились в кучку несколько человек – на воде температура, должно быть, была на десяток градусов ниже, чем везде. От одной мысли Сэм поежился, но пассажирам, кажется, холод был нипочем. С берега открывался обзор на Нью-Джерси, который, если верить интернету, последние десять лет обустраивали как торговую зону. МакБейн ждала их, опершись на «Сатурн». Она вручила Дину папку.

– Что это?

– Я не первый коп в нью-йоркском отделении, который интересуется всякой чертовщиной. До меня тут работал старый ворчун по фамилии Ландесберг, так он приглядывался к сверхъестественным явлениям в семидесятых. Он оставил мне ящик дел, и я их просматриваю потихоньку. Нашла одно, думаю, вам стоит к нему приглядеться.

Дин заглянул в папку, закрыл ее и передал брату. Внутри Сэм увидел несколько пожелтевших газетных вырезок с пометками, сделанными абсолютно кошмарным почерком, и пару листков бумаги. Газета вышла в 1966 в городе Сидар-Уэллс, Аризона.

– Это около Большого Каньона, – объяснила МакБейн. – Там произошла серия загадочных убийств в начале декабря 1926, а потом еще одна в то же время в 1966 году.

– Каждые сорок лет, – пробормотал Сэм, пробегая глазами фотокопии.

– Да, и у нас очередная годовщина на носу, – МакБейн указала взглядом на Импалу. – Думаю, ваш зверь поспеет туда вовремя.

– А то как же, – гордо сказал Дин.

Сэм удержался, чтобы не закатить глаза, и поддакнул:

– Стоит проверить. Можно забрать материалы?

– Они всё равно вне моей компетенции, – фыркнула детектив. – Берите, конечно. И попытайтесь уберечь людей.

– Тем и занимаемся, – отозвался Дин. – А если не получается один раз, стараемся, чтобы это не повторилось снова.

– Да, я заметила, – мягко улыбнулась МакБейн. – Вы хорошо сработали, парни. Раскрыли несколько убийств, предотвратили еще одно и упокоили призрака.

– Насчет последнего не совсем уверен, – неохотно признался Сэм. – Манфред сказал, что «Скоттсо», наверное, после такого распадется. Но думаю, теперь, когда Эдди арестовали, дух Рокси обретет покой.

– Надеюсь. Уезжаете?

– Да, – Сэм перехватил папку поудобнее. – У нас есть работа.

– А Манфред сможет, наконец, насладиться одиночеством, – с ухмылкой добавил Дин.

– Удачи тогда, – сказала детектив. – Рада была с вами познакомиться. И в следующий раз, когда будете в городе…

– Мы позвоним, – быстро пообещал Сэм.

– Наверное, – не остался в долгу Дин.

– Очень смешно, пушистик. До встречи, – она села в автомобиль и уехала.

Братья вернулись к Импале.

– Она хороша, – заметил Сэм.

– Эй, она обзывала меня пушистиком!

– Вот я и говорю, что хороша.

– Смешно до усрачки, – огрызнулся Дин, скользнув за руль.

Сэм моргнул:

– Ты поведешь?

– Ну мы же выбрались из этого городишки, так что да, я поведу.

– Да я просто так спросил! – замахал руками Сэм.

Сэм положил папку на колени и просматривал вырезки, пока Импала двигалась через мост. Их дальнейший путь лежал по 80-ой автомагистрали к Солт-Лейк-Сити, затем по 15-ой до Лас-Вегаса, а уже оттуда по мелким трассам до Сидар-Уэллса. С братовым стилем вождения дорога займет несколько дней, ну а пока Сэм всецело сосредоточился на папке и ждал неизбежного вопроса, который Дин задаст на углу Риверсайд-Драйв и 197-ой улицы. Они доехали до угла, и Дин спросил:

– Слушай, чувак, а как отсюда вырулить?

Сэм широко ухмыльнулся.

Детектив заполняла последние документы, касающиеся дела Рокси Кармайкл, когда в ее крохотную кабинку кто-то заглянул:

– Детектив Марина МакБейн?

Она оглянулась и почувствовала себя так же, как сержант О’Шонесси на прошлой неделе. Первое впечатление: просто чернокожий мужчина с короткой стрижкой и маленькой бородкой. Потом она разглядела безупречно пошитый костюм и поняла, что гость то ли федерал, то ли юрист.

– Да, это я.

– Специальный агент Виктор Хендриксон. Мне надо поговорить с вами о неких Сэме и Дине Винчестерах.

«Похоже, это за Дином. Не было печали…»

– Не припоминаю таких, а что?

– Неужели, – Хендриксон сложил на груди руки. – И почему я вам не верю?

– Понятия не имею, агент Хендриксон, да и не волнует меня это. Я в бумажной работе по уши. Могу посмотреть этих Винчестеров в списках, если желаете…

– Они не пропали без вести, они в бегах, и мне кажется, вы их видели.

МакБейн возвела глаза к потолку:

– Креститься нужно, если кажется. Я никогда о них не слышала.

– Да ну? А что вы делали прошлой ночью?

– Выручала информатора, – МакБейн похвалила себя за то, что официально назначила Маккея своим секретным информатором. – Связь с ним оборвалась на середине телефонного разговора, и я отправилась его искать. Какой-то псих привязал его к колоколу. Между прочим, оказался серийным убийцей, – она дружелюбно оскалилась. – Странно, что вы его не скрутили, как в сериалах показывают.

– Если вы еще не заметили, мне не смешно.

Улыбка детектива стала еще шире:

– Если вы еще не заметили, мне плевать.

– Детектив, я могу превратить вашу жизнь в сущий ад, – пригрозил Хендриксон. – Где вы были в субботу вечером?

– Дома, смотрела телевизор. Моя домовладелица может подтвердить.

МакБейн снимала квартиру на втором этаже двухсемейного дома в Квинсе. Она помогла хозяевам избавиться от полтергейста, и с тех пор домовладелица стала ее лучшей подругой. Солгать федералу, что квартиросъемщица была дома – это меньшее, на что она согласится. О’Шонесси тоже ее не сдаст, а он был единственным, кто знал, что в субботу вечером она что-то расследовала.

– А если вы хотите превратить мою жизнь в ад, агент Хендриксон, займите очередь за моими сержантом, капитаном, инспектором, комиссаром Келли и майором Блумбергом, договорились?

Хендриксон прислонился к перегородке и опустил руки. На его лице промелькнуло раздражение.

– Если вы полагаете, что я не смогу надавить на всех этих людей, вы жестоко ошибаетесь.

– Да что вы хотите от меня, Хендриксон! Стоите здесь, угрожаете мне, несете чепуху о людях, про которых я в жизни не слышала…

– Думаете, я поверю, детектив?

– Агент, изо всех вещей, которые для меня и яйца выеденного не стоят, вопросы о вашем доверии на последнем месте, поняли? А теперь если у вас нет ко мне действительно важного дела…

– Эй ты!

Поверх перегородки МакБейн увидела, как к кабинке, громко топая, приближается сержант Гловер, ее нынешний супервизор.

– Вы еще кто такой? – осведомился Хендриксон.

– Сержант Гловер, начальник смены. А ты кто такой?

Хендриксон назвался и даже показал удостоверение, до чего не снизошел при знакомстве с МакБейн.

– Чудненько. А теперь двигай своей федеральной задницей и убирайся отсюда.

Хендриксон обозлился окончательно:

– Прошу прощения?

– Сам слышал. Нечего цепляться к моим людям.

– У меня есть несколько вопросов к детективу МакБейн.

– Никаких вопросов. Если бы были, ты бы сделал это как положено, а не вламывался сюда и мешал людям работать. А теперь убирайся восвояси, а то позову парней, и они спустят тебя с лестницы!

Хендриксон перевел злобный взгляд с Гловера на МакБейн и ткнул в нее пальцем:

– Я еще вернусь, детектив.

МакБейн сладко-пресладко улыбнулась:

– Разумеется, агент Хендриксон. Наш дом – ваш дом.

Одарив Гловера очередным недобрым взглядом, Хендриксон вышел.

– Чего он хотел? – поинтересовался Гловер.

– Честное слово, сержант, я с ним пять минут разговаривала, но так и не поняла.

Гловер только головой покачал:

– Чертовы федералы…

Когда начальник смены удалился, МакБейн выдохнула с облегчением и поблагодарила бога, что ФБР и полиция так друг друга не любят.

«Поосторожнее там, парни» – мысленно пожелала она Винчестерам, которые находились уже где-то на пути к Аризоне.

Рокси была полностью довольна. Она от души наслаждалась, глядя, как копы выводят ублюдка Эдди, жалко только, что камеры не было, а то бы любовалась этим моментом сутками напролет.

Все кончено. Он не любил ее, но хотя бы за это поплатился. Она ненавидела его. Она ненавидела всё, связанное с ним. Она упивалась восторгом, когда он страдал, когда он вот так признавался перед всей группой.

Восхитительно!

И что же теперь? Дядя Кэл не вернулся, и она понятия не имела, что ей положено делать дальше. Остаться здесь? Исчезнуть? Уйти в загробный мир? Может, просто жить в доме и дальше? Манфред ей вполне нравился, он, наверное, возражать не будет. После лечения она думала, что Алдо – более подходящая партия, но сильно просчиталась. И ей в самом деле очень, ну просто очень нравился дом. Только надо будет шуметь поменьше, а то Манфред снова позовет этих типов, а она не хотела опять поймать выстрел.

Решено, она будет просто сидеть тихонько и жить себе спокойно. Или спокойно оставаться мертвой. Короче, неважно.