Текст книги "Воины Арктара"

Автор книги: Кирилл Кудряшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Перебивая друг друга и споря о том, что и как именно произошло, они рассказали обо всем, что случилось после их встречи, вызвав улыбку даже у недоверчивой Илисиды, а известием о смерти Кельт-Адаса – скорбь и у нее, и у ее мужа.

– Я знал его, – . сказал Илисид, печально склонив голову. – Он был частым гостем в Эльфийских лесах, и в Уцире в частности. Последний раз он был здесь около… около четырех месяцев назад. Должно быть, отсюда он и отправился вам навстречу.

Единственное, о чем Агрон не хотел говорить, так это о Свитке. О том, что они добыли его и что он сейчас у них. Но, начав повествование, нельзя было останавливаться. В конце концов, они пришли к эльфам с миром и, судя по всему, ведомые судьбой, а значит, не стоило опасаться, что кто-то попытается силой отнять Свиток Прошлого.

Когда рассказ было окончен, возбуждению Илисида не было предела. Но волновала его вовсе не тьма, зарождающаяся на западе, и не Свитки Знаний, один из которых сейчас находился практически у него под носом. Больше всего его интересовали люди.

– Повтори еще раз, Алекс, – попросил он. – Когда ты только вошел в Заповедные Земли, ты совершенно не ощущал магии? Не видел заклятий и уж тем более не мог сам сотворить ни одного?

– Да. В Запретных Землях я никогда не встречал ничего, связанного с волшебством. Для людей магия – это сказки, вымысел, небылицы. А здесь… Сначала я не умел ничего. Потом как-то сам собой научился видеть заклинания, чувствовать магию. А уж заглянув в Свиток, стал учиться и понял, что у меня получается. Еще месяц назад я не смог бы срастить руку Эльнио, а сейчас… сейчас я не могу лишь воскрешать умерших и повелевать Смертью, а остальное у меня получается, пусть иногда и не с первого раза.

– Как ты думаешь, дело в тебе или… Не знаю, как объяснить… Как думаешь, остальные люди, перейдя горы, тоже могут вновь научиться использовать магию?

– Думаю, да… И знаешь, когда я только-только перешел горы и еще не представлял, что за мир откроется передо мной здесь, я верил, что у меня есть все, что нужно. И когда я встретил Агрона, то первые несколько дней нашего совместного путешествия он казался мне примитивным дикарем. Он не понимал, да и сейчас не понимает, принципов работы пистолета, ничего не знает о машинах… А когда я рассказывал ему о мощи изобретенного нашими учеными оружия, он сказал мне, что все, что есть у меня по ту сторону гор, – ничто в сравнении с тем, что люди потеряли, покинув Заповедные Земли. Тогда я еще больше укрепился во мнении, что передо мной недалекий неуч, который, не видя достижений людей, считает их никчемными.

Агрон усмехнулся, вспоминая их разговор.

– Да, помнится, ты хвастался мне каким-то оружием, пробивающим стальную плиту, а я и понятия не имею, что такое сталь. С твоих слов понял только, что это что-то очень твердое. Кстати, не из стали ли сделана твоя одежда, а то еще при первой нашей встрече меня поразило, как ты отбил плечом метательный топор.

– Это? – Алекс похлопал себя по груди. – Нет, это не сталь. Я не ученый, но, кажется, какой-то процент стали в этом материале присутствует. Это легкая броня. Видишь, она не гремит, гнется, не стесняет движений. Думаю, остановит стрелу, выпущенную за тридцать шагов, или пулю из пистолета – за пятьдесят. Ну, и от удара мечом худо-бедно защитит. В общем, похоже на щит жизни, разве что самую малость эффективнее. Вот, кстати, наглядный пример того, на что люди променяли свою магию. На эту броню… На то, чтобы придумать ее, ушли века, на то, чтобы изготовить одну такую, – десятки килограмм металлической руды. А ведь куда как проще перед боем прикрыть себя и всех, кого хочешь спасти, щитом жизни!

Я рассказывал Агрону о стали и пушках, он же сказал, что никакое оружие не сравнится с огнем дракона. И когда я увидел одного из них – понял, насколько он был прав. Две тысячи лет назад во время Исхода мои предки убили шестнадцать этих существ. Сейчас, владея всем изобретенным нами оружием, я не думаю, что мы смогли бы сразить хоть одного!

Знаешь, Илисид, мне кажется, что стоит людям пробыть в Заповедных Землях хотя бы неделю и ощутить, как в них просыпается магия, никто и никогда больше не вернется в города. Исход людей был ошибкой, и я думаю, что стоит людям войти в Заповедные Земли, они осознают ее.

– Так это же великолепно!!! Значит, вы с Агроном сейчас соберете все четыре Свитка воедино, остановите Зло, идущее из-за гор, и ты вернешься домой и расскажешь всем о том, что здесь видел! И люди вернутся!

– Если будет кому возвращаться… Во сне я вижу тьму, простирающуюся над Магадэном, вижу сгорающих заживо женщин и детей. Вижу гибель моего мира… Я надеюсь только, что это – видения ДАЛЕКОГО будущего и что, когда все четыре Свитка будут у нас в руках, мы успеем остановить это.

Илисид печально поник, не зная, что ответить на это, и тогда Агрон задал вопрос, который в данный момент волновал его больше, нежели судьба далекого и неведомого Магадэна.

– Скажи, Илисид, почему эльфы теперь так ненавидят орков? Почему юный Эльнио пытался убить меня и назвал убийцей? И почему весь Уцир знает имя Гимрода, называющего себя моим сородичем?

– Имя Гимрода теперь знают, наверное, все обитатели Заповедных Земель. Гимрод Саморский, вождь орков… Ты отсутствовал в наших краях слишком долго, Агрон, потому и не знаешь, почему лесной народ теперь в любой момент ждет нападения и каждый орк, подходящий к нашим границам, считается врагом до тех пор, пока не докажет обратного.

Со времен Исхода людей, когда Заповедные Земли погрузились в хаос, мы, ближайшие соседи твоего народа, боялись того, что происходит сейчас. Что разрозненные кланы орков объединятся в единую армию и двинутся покорять мир. Уцир – пограничный город; нам и раньше не раз приходилось сражаться с твоими соплеменниками, когда они не желали платить за предложенную нами пищу и хотели взять ее силой. Мы лучше кого бы то ни было знаем, на что способны воины орков и сколько бед может натворить даже один орочий клан, объявивший эльфам войну.

Теперь же Гимрод сплотил вокруг себя большинство кланов, и первой целью на его пути станут именно Эльфийские леса. Это достоверно, и, насколько я знаю, его армия уже в пути.

– Откуда ты знаешь об этом?

– От орков же. Хвала Арктару, далеко не все орки пошли за Гимродом. Кто-то пытался переубедить его и тех, кто с ним, кто-то – противостоять им. Многие покинули Орочьи степи, отправившись в странствия. Они проходили через Уцир, ища приюта и пищи, особенно в сезон дождей. Они и рассказали нам о том, что происходит в степях. Строго говоря, все происходящее можно описать в нескольких словах. Гимрод собрал армию орков, в которой только мужчин-воинов две с лишним тысячи, и сейчас эта армия движется на север, к Эльфийским лесам.

– У него, должно быть, проблемы с продовольствием… – сказал Агрон. – Кланы всегда старались держаться подальше друг от друга и постоянно кочевали, чтобы дичь лучше плодилась. Теперь же в одном месте собрался гигантский лагерь, в пять-шесть тысяч орков. Я даже представить себе не могу, сколько должны трудиться охотники, чтобы прокормить их всех. А в сезон дождей…

Илисид согласно кивнул.

– Ты рассуждаешь верно. В лагере орков голод, а если верить словам последних перебежчиков, то в сезон дождей многие умерли от голода. Поэтому Гимрод сейчас так спешит – чтобы напасть на нас, пока его армия совсем не обессилела. Опять же, по словам перебежчиков, ему сейчас нужна большая битва и серьезная победа, чтобы восстановить свой авторитет.

– Болван! Он же ведет их на верную смерть!!!

– Нет, Агрон, – печально сказала Илисида. – Он ведет их на НАШУ верную смерть. Эльфы не смогут противостоять такому натиску. У них численный перевес – мы вряд ли сможем выставить больше полутора тысяч воинов. Да и те… Эльфы умеют сражаться, но у вас каждый мужчина становится воином уже просто потому, что он – мужчина, у нас же каждому предоставлен выбор. И воинское дело – это не то, чему мечтают посвятить жизнь эльфы. Арктар создал нас садоводами, а не воителями.

– К тому же, – продолжил Илисид, – твой народ гораздо лучше искушен в сражениях. И я уж не говорю о том, что, если что-то пойдет не так, Гимроду достаточно отступить, перегруппироваться и вновь пойти в атаку. Мы не сможем выйти из леса, чтобы разбить его лагерь ночью, он же легко нападет на нас тогда в удобный момент.

Перебежчики говорили, что Гимрод всерьез подготовился к войне. Многие повозки переделаны в катапульты… Сам я смутно представляю себе, что это такое, но, со слов орков, это страшное оружие, способное метать камни весом со взрослого орка на сотни метров вперед.

– Катапульты? – удивленно спросил Алекс. – Мы пользовались ими до того, как не изобрели порох и пушки. Осадное оружие, пробивающее крепостные стены.

– Их можно применить против эльфов? – спросил Агрон.

– Исходя из того, что я видел, – да. Основной оборонительный рубеж Уцира – это лучники, засевшие в ветвях. Я видел, что вы защищаете их деревянными щитами… Выстрел из катапульты просто снесет такой щит вместе с лучником. Да он может выворотить дерево с корнем, и не одно!

– Как видишь, перспектива не радужная, – подвел итог Илисид. – Нас меньше, мы хуже вооружены, у нас меньше опыта в сражениях, и, как ни обидно признавать, они лучше организованы. У Гимрода даже есть своя разведка, и он знает о нас все, в то время как мы о нем – лишь обрывки сведений.

– Разведка? Кто-то из эльфов шпионит для орков?

– Нет, Агрон, – сказала Илисида. – Помнится, ты спрашивал, почему Эльнио пытался тебя убить? Как только Гимрод узнал о том, что некоторые орки, покидая степи, направились к нам, чтобы предупредить нас о грозящей опасности, он отправил в Эльфийские леса нескольких воинов, прикинувшихся такими же перебежчиками. Некоторые из них просто ушли, узнав все, что хотели узнать. Сколько пришедших в наши леса орков были искренни, а сколько служили Гимроду, нам теперь уже не узнать. Но были и другие… те, кто не просто уходил, а причинял максимально возможный вред. Так умер и отец Эльнио: орк, которого они пустили на ночлег, ночью зарубил спящего Косима. Эльнио и Ларису он не тронул, сочтя, что женщина и ребенок не представляют для орков угрозы. Хотя, может быть, в нем просто проснулась совесть…

Прости, Агрон, я не хотела оскорбить твой народ. Я верю, что не все орки так мерзки, как Гимрод и его прислужники. Но воин, убивающий спящего врага, это…

– Я понимаю тебя, Илисида. Этого орка я сам казнил бы, привязав к четырем кодоям… Продолжай, прошу тебя.

– А больше и нечего сказать. Этот орк был не один – их было около десятка. Они ушли под покровом ночи, зарезав или задушив тех, кто пустил их на ночлег. Ушли, поджигая дома, где хранились луки и стрелы… Не всем удалось сбежать, но… Это было две недели назад… С тех пор мы с подозрением относимся к оркам, поэтому и тебе был оказан не тот прием, которого ты заслуживаешь.

– Если бы с нами был Кельт-Адас… – сказал Алекс.

– Не думаю, что даже он смог бы остановить Гимрода, – ответил Илисид. – Огневики могущественны, но не всесильны. Вот если бы весь клан Огня… Да хотя бы две дюжины огневиков вышли навстречу армии Гимрода… Вот тогда у нас был бы шанс, и неплохой! Мы послали весть в храм Огня, находящийся в лесах, но до сих пор не получили ответа. И, скорее всего, не получим. Огневики любят пресекать мелкие распри, но ввязываться в такую войну скорее всего не станут. Они предпочтут понаблюдать за тем, как мы гибнем, чтобы потом, на основе этого, вывести очередную закономерность о жизни.

– Но шанс у вас есть и без них! Теперь с вами я и Агрон. Он – бывший вождь Саморов, и я думаю, его авторитет до сих пор чего-то стоит. Агрон, как думаешь, может ли хотя бы часть орков послушать тебя и перейти на нашу сторону?

– На нашу сторону? Вряд ли. Но вот покинуть Гимрода, уйти обратно в степи – может быть.

– А ведь есть еще и я! Первый человек в Заповедных Землях за две тысячи лет. Вспомни, Илисида, как ты сама удивилась, увидев меня! К тому же и я кое-что могу. Призывом Смерти я владею не в полной мере, но тем не менее орков должно впечатлить заклинание, о котором они не слышали с Исхода людей. К тому же, думаю, мне удастся освоить заклятье чумы до появления Гимрода. Вы говорили, что его армия на подходе? Насколько именно «на подходе»? Когда ждать нападения?

– Со слов орков-перебежчиков и по нашим подсчетам, караван орков будет здесь максимум через неделю… А ты ведь прав, Алекс. – Илисид оживился. – С вами у нас куда больше шансов. К тому же у вас Свиток! Кто знает, может быть, в нем вы найдете что-то такое, что поможет нам.

– Я приблизительно знаю устройство катапульт, – в глазах Алекса тоже зажегся азартный огонек. – Надо будет заглянуть в Свиток! Если они когда-то использовались в Заповедных Землях, то там мы наверняка найдем принцип их работы. Даже за оставшуюся неделю, если потрудиться, мы успеем многое сделать! Я просмотрю все войны с сотворения Земель Арктара и найду оптимальную стратегию! Нет, не я… Агрон, у тебя это лучше получится, ты старше и опытнее меня, тебе чаще приходилось сражаться…

Агрон поднялся со своего места и отошел к окну. Лес был тих – слышен был лишь шорох листвы. Трудно было поверить, что сейчас он находится в центре города, пусть небольшого, но все же города, населенного эльфами. Они двигались абсолютно бесшумно и, кажется, даже не разговаривали на ходу. Увидеть их силуэты в листве было непросто…

Или это было лишь затишье перед бурей? Агрон запомнил города эльфов другими – радостными, наполненными гомоном детей. Сейчас родители, наверное, боялись выпускать детей из дома, зная, что в городе орк. Не просто орк, а орк из ненавистного клана Саморов…

– Агрон… – позвал его Алекс. – Ты чего?

– Готовишься к войне? – спросил он, обернувшись. – К тому, чтобы противостоять двум тысячам орков?

– Не понимаю, к чему ты это? Ну да, у нас нет выбора! Или ты хочешь сказать, что мы должны оставить Уцир и отправиться дальше за Свитком, а за нашей спиной – хоть трава не расти? Да, я готовлюсь к войне. Я уже готов к ней!

– К первому настоящему сражению в твоей жизни? Не к поединку один на один, не к битве с сотнями буркал, когда все решал один удар армагеддона, который, естественно, нанес не ты, и даже не к бою с драконом, который мы, строго говоря, проиграли…

– Но Свиток у нас!

– А Кельт-Адаса с нами нет! Так ответь мне, Алекс, ты готов к первой войне в своей жизни?

Алекс оглянулся на отступивших на шаг назад эльфов. В Илисиде, кажется, вновь проснулась ее природная подозрительность, и сейчас ее рука лежала на рукояти меча, видимо, на случай, если Агрон окажется таким же фальшивым перебежчиком, как тот, что убил отца Эльнио.

– Да, это будет моя первая война. И что? Ты хочешь сказать, что я еще молод и неопытен?

– Нет, я лишь хочу сказать, что у тебя слишком уж ярко загорелись глаза. Ты уже мнишь себя героем, победителем орочьей орды, сокрушающим Гимрода с помощью заклятья Смерти и обращающим в бегство остальных. Ты видишь свои катапульты, которые по взмаху твоей руки метают тяжеленные глыбы в гущу орков. Или ты видишь, как с кончиков твоих пальцев срывается заклятье чумы, поражающее всю армию? И еще хочу напомнить, что орки, которых ты собираешься убивать, – это мои соплеменники, мои сородичи. Быть может, глупые, заблуждающиеся, но все же они – мои братья по крови.

– И что ты хочешь этим сказать? Что ты не с нами? Что ты не попытаешься остановить армию Гимрода?

– Еще как попытаюсь. Но я бы хотел убить его одного, заставив остальных осознать свою глупость и ошибки. Если потребуется – я убью всех или буду сражаться до тех пор, пока не убьют меня. Но еще, Алекс, я хочу, чтобы ты понял: это не приключение. Это будет бойня! И я буду с вами, – Агрон повернулся к эльфам. – Только при условии, что мы сделаем все, чтобы как можно больше орков ушли обратно в степи, а не сгинули в Эльфийских лесах.

– Ты же понимаешь, Агрон, что моя задача – любой ценой защитить мой город и мой народ? – сказал Илисид.

– А ты понимаешь, что изначально мы были одним народом? Что все, кто живет в Заповедных Землях, – братья и сестры, потому что такими создал нас Арктар? Да, две тысячи лет назад наши пути разошлись, но сейчас у нас появляется возможность вернуть времена расцвета Заповедных Земель. Алекс, ты пришел из-за гор, из Запретных Земель, которые были людям домом на протяжении двух тысячелетий, и ты говоришь, что твой народ много потерял, перебравшись туда. Ты говоришь, что стоит людям вернуться, как они вновь почувствуют себя дома и давно потерянное равновесие восстановится… Я молю Арктара, чтобы все так и произошло…

Но ты, Алекс, – первый из возвратившихся. По тебе народы моего мира будут судить о людях, о своих давно забытых братьях. И я не хочу, чтобы они видели отчаянного смельчака, воспринимающего жизнь лишь как приключение. Я не могу говорить за все Заповедные Земли, но мне, лично мне, не хотелось бы, чтобы люди возвращались, если все они окажутся такими.

Алекс вспыхнул, вскочил на ноги, но тут же вновь опустился обратно в кресло. Илисид и Илисида не вмешивались в их разговор, понимая, что от них сейчас не зависит ничего.

– Ты прав, Агрон, – сказал наконец Алекс. – Как прав во всем, кроме одного. Я не меньше тебя хотел бы разрешить эту проблему без крови. Хотел бы, чтобы Гимрод одумался и повел бы орков обратно в степи, чтобы он распустил армию и пожал руку Илисиду и отныне и вовеки веков между орками и эльфами воцарился бы мир. Но ты – орк, и любовь к своему народу застит тебе глаза. Ты не видишь того, что вижу я. А я вижу, что обойтись без крови нельзя, что орки, твои орки, превратились в безжалостных убийц, способных уничтожать врага не в честном бою, а ночью, исподтишка. У Эльфийских лесов разыграется сражение, равного которому Земли Арктара еще не знали, и судьба всех народов будет зависеть от того, выиграем мы или проиграем.

– Я понимаю это…

– Тогда ты с нами?

– С вами… – тяжело выдохнул Агрон. – И да простит меня Арктар. За пять лет, что я был вождем Саморов, мой клан успел забыть даже о междоусобных войнах. Теперь же я один против всех орков степей. Как меняется мир…

– А ты сделай так, чтобы он менялся не сам собой, а по твоему желанию, – улыбнулась Илисида. – А мы постараемся тебе помочь.

На какое-то время Свиток Настоящего был забыт. Теоретически они вполне могли уйти из Уцира, да еще и получив рекомендательное письмо от его главы, гарантирующее любую помощь во всех поселениях эльфов на их пути к океану. Илисид уверовал в приближающуюся из-за гор тьму сразу и бесповоротно. И непонятно было, что взволновало его больше: то, что рано или поздно это нечто перевалит через хребты Туманных гор и прокатится по Заповедным Землям, а в том числе и по Эльфийским лесам, или же то, что опасность угрожает людям, находящимся по ту сторону гор. И опасность эта гораздо ближе, ибо тьма проснулась (или просыпается? – Агрон надеялся, что ответ на этот вопрос даст Второй Свиток) именно там, на западе…

Наверняка Илисид готов был пожертвовать своим городом, своей жизнью и жизнями сотен эльфов ради того, чтобы помочь Агрону и Алексу собрать воедино все Свитки и обрушить на проклятого Гимрода всю их силу. Если бы все Свитки были у них в руках уже сейчас! Гимрод растаял бы в воздухе по мановению руки, а остальные орки, почувствовав на себе мощь прежнего вождя Саморов, быстро усвоили все, что он бы им сказал. Но пока приходилось рассчитывать только на собственные силы, забыв мечты о Четвертом Свитке, способном уравнять их с Создателем… Сейчас оставалось лишь готовиться к бою. Алексу – потому, что он, кажется, тоже проникся родственными чувствами людей и эльфов друг к другу, а Агрону – потому, что он по-прежнему считал орков СВОИМ народом и не мог позволить им натворить бед, о которых они впоследствии могли пожалеть. Армию Гимрода нужно было остановить любой ценой, а его самого… Впрочем, способ казни этого мерзавца Агрон еще не придумал.

Оба они по полдня пропадали внутри Свитка, просматривая записи о многочисленных сражениях, происшедших в Заповедных Землях с их создания. Записей было множество, но ни в одной из них не содержалось полезных сведений. Проблема заключалась в том, что в Заповедных Землях до сих пор не случалось войн! Ни единой настоящей войны, в которой сошлись бы армии, а не небольшие отряды.

Первую тысячу лет существования мира причиной тому были люди. Если какой-нибудь орочий клан начинал чересчур притеснять остальных, в степь приезжала дюжина магов-людей, и орки либо усмиряли свою агрессивность, либо погибали за считаные минуты боя. Людям не было необходимости продумывать план сражения – владея заклятьем Смерти, они просто приходили и убивали всех, кто осмеливался оказывать им сопротивление. У тех редких орочьих кланов, кто всерьез решался сражаться с людьми, тоже не было ни планов, ни стратегии – заточить поострее топор и оросить его кровью врага раньше, чем он успеет поднять руку в жесте, призывающем к тебе Смерть, – вот и весь план.

В тех случаях, когда другие существа спускались с гор, орки действовали так же… Они вставали стеной на пути буркал или вампиров, стеной сверкающих на солнце топоров, и враг откатывался назад под их яростные крики, кипящая кровь которых требовала убить их всех, чтобы ни один не вернулся в горы. И, как правило, никто и не возвращался.

Более или менее серьезные сражения случались только во время Исхода людей, но ни из одного нельзя было извлечь уроки. Гномы, желая остановить людей, рассчитывали лишь на свою магию, по воле которой земля не удержала на себе их врагов. Когда под ногами колеблется почва, трудно разить мечом, но нет преград для того, чтобы сотворить заклинание Смерти.

Даже мудрые огневики действовали так же, как и все остальные, – просто двигались на людской караван, швыряя молнии в любого, кто пытался приблизиться к ним. А когда становилось понятно, что бой проигран, пускали в ход мощнейшее свое оружие – армагеддон, испепелявший множество воинов-людей, но не уничтоживший уже успевший отойти на безопасное расстояние караван.

Орки встали на пути людей так же, как они вставали на пути спускающейся с гор нежити. Молча, остервенело, с кипящей кровью в жилах. И все они погибли, сразив не больше десятка людей, которые, наученные горьким опытом сражения с гномами, даже не пытались биться врукопашную, используя одну лишь магию, равной которой в Заповедных Землях не существовало.

Характерным примером был и Исход гномов семилетней давности, когда в гномьих горах поселился дракон, заставивший жителей трех подземных городов срочно покинуть обжитые пещеры. Старейшины гномов тогда решили отправиться вслед за людьми через горы, искать счастья в новом, неведомом мире. У горных отрогов сошлись две стены – стена остро отточенных топоров и стена прочнейших доспехов. Многие орки погибли в тот день, но ни один гном не прошел мимо них в Туманные горы…

На этом войны Заповедных Земель благополучно заканчивались, не считая мелких стычек между родами огров – пожалуй, самых мирных существ в Землях Арктара, да многочисленных конфликтов различных народов друг с другом после того, как люди ушли за горы и некому было пресечь эти маленькие грабительские войны.

Одним словом, назвав орков более искушенными в искусстве войны, Илисид основательно погрешил против истины. Орки брали своей силой, мощью и неистребимой волей к победе Стратегии, тактики, обходные маневры и прочие атрибуты настоящих войн были им чужды, и против любого противника они использовали одну лишь тактику – «стенка на стенку». Как правило, вражеская «стенка» такой атаки не выдерживала.

Но так было раньше. До того, как среди орков появился Гимрод, объединивший их в армию… Особенно интересно Агрону было бы узнать, входит ли в эту армию клан, в свое время изгнавший Гимрода (так как в историю о гибели всего клана в каком-то сражении он не верил никогда), или же он давно истреблен под корень?

Алекс же сумел извлечь из Свитка что-то полезное, а именно – принцип действия и конструкцию катапульт. Но то, во что превратили его идеи эльфы, повергло бы в ступор даже всезнающего Библиотекаря.

Предполагалось, что катапульты будут сделаны из дерева. Конструируя свои, орки, должно быть, повырубали все редкие рощицы в степях. Заставить же эльфов срубить хоть одно дерево не могло ничто во всем мире. Впрочем, в этом они не нуждались никогда, так как их магия позволяла строить что угодно из ЖИВЫХ деревьев. Такими были их дома, укрепления, мебель… практически все, чем эльфы пользовались. Исключение составляли лишь луки и стрелы, для которых эльфы все же отрезали ветви деревьев. Ну, если быть точным, то не отрезали, а просили дерево само отдать их им.

Эльфийские катапульты представляли собой живые деревья, толстые ветви которых были превращены в рычаги для метания камней с углублением на конце. Целые стволы, притянутые к земле прочными вьюнами или ветвями соседних деревьев, готовые распрямиться, стоило произнести необходимое заклинание.

Казалось бы, с изобретательностью Алекса и магией эльфов они могли бы превратить в орудия весь лес и разнести армию орков еще на подходе, но проблема состояла в том, что катапульты были приспособлены для метания громадных камней, а вот камней-то во всем Эльфийском лесу, кажется, не было вовсе. Выворотив из земли все валуны, лежавшие там с сотворения мира, жители Уцира смогли насобирать лишь около десятка снарядов для катапульт.

Оценив возможности эльфийской магии в обороне, Алекс предложил другую конструкция катапульт, на этот раз уже свою собственную. Если классическая катапульта швыряла каменные глыбы вверх и, пролетев по широкой дуге, они падали в гущу войска противника, то изобретение Алекса было менее дальнобойным, но в определенной ситуации – более эффективным. Между двух деревьев, расположенных на расстоянии пяти-шести метров друг от друга, закреплялось огромное бревно, размером чуть меньше пространства между деревьями. Крепкие вьюны или ветви деревьев оттягивали его назад, и при приближении врага к лесу бревно высвобождалось и летело не вверх и вперед, как снаряд катапульты, а вперед по нисходящей траектории. По замыслу Алекса, дальность стрельбы из такого орудия была не больше пятидесяти метров, но зато урон от вылетевшего из гигантской рогатки бревна был весьма ощутим.

Эта идея натолкнулась на резонный вопрос Илисида: «Ну и где ты найдешь бревна, если ни один эльф никогда в жизни не позволит тебе срубить дерево!» и тут же приказала долго жить. Энтузиазм Алекса-изобретателя почти иссяк, когда ему пришла в голову еще одна идея – конструкция орудия. Та же самая рогатка, только вместо бревна в ней – чаша, в которую насыпается все, что может нанести врагу урон. Острые наконечники стрел, мелкие и не очень мелкие камни, обломки мечей… И когда враг подойдет метров на двадцать – все это вылетит ему навстречу смертельным дождем.

Эта идея была принята, и воспрявший духом Алекс вместе с Илисидой отправился на опушку леса – руководить изготовлением артиллерийских орудий.

Агрону же в общении с эльфами приходилось гораздо труднее. Если Алекса они полюбили тут же и навсегда уже просто за то, что он был человеком, на Агрона смотрели косо и настороженно из-за того, что он был орком – одним из тех, кто две тысячи лет был эльфам если и не врагом, то уж не другом точно, а в последние месяцы стал проклятьем и злейшим врагом. Если приказы Алекса исполнялись тут же и с радостью, то приказы Агрона, которые он, как умел, старался завуалировать под просьбы и предложения, должен был повторить Илисид, чтобы эльфы сдвинулись с места.

Время от времени меж деревьев мелькало лицо Дарисы, которая, судя по всему, следила за ним, ожидая, что он вот-вот достанет свой топор и станет крушить эльфов направо и налево, первым разрубив надвое Илисида. Пару раз Агрон даже просыпался от шорохов возле дома главы, который Илисид любезно предоставил ему и Алексу, – скорее всего кто-то из эльфов не отходил от него и ночью. И почему-то ему казалось, что это Дариса, потерявшая сон с той ночи, когда умер ее муж…

Но, хвала Арктару, ограничивалось все неодобрительными взглядами, причем значительную их порцию получил и Илисид. Спорить с главой никто не смел, равно как и вообще открыто высказывать недовольство, но то, что он пустил в свой дом орка, не прошло незамеченным.

Под руководством Агрона и Илисида эльфы готовили оборонительный рубеж… План Агрона заключался в том, чтобы вырыть на подходах к лесу глубокие ямы и замаскировать их ветками. Плюс был в первую очередь в том, что такие ловушки не убьют орков, а разве что переломают им ноги – позволят вывести их из строя, не убивая. Естественно, он и не полагал, что армия Гимрода огалтело бросится к лесу, не обращая внимания на то, что их товарищи у них на глазах проваливаются под землю. Расчет был на то, что, когда авангард рухнет на двухметровую глубину, все остальные сбавят ход и будут продвигаться дальше аккуратно, прощупывая землю перед собой. И, естественно, станут идеальной мишенью для лучников – уж что-что, а стрелять эльфы умели отменно.

Пугал его только объем работы, да и вообще сложно было представить себе тонких и грациозных эльфов, роющих двухметровые ямы. Однако, как оказалось, это было далеко не главной проблемой. О главной-то он, собственно, начисто и позабыл, сам будучи кочевником, нигде и никогда не задерживавшимся на одном месте дольше трех недель. Эльфы же кочевниками не были и вообще не могли дольше десяти минут находиться вдали от деревьев. Им нужно было постоянно быть с ними в контакте – хотя бы одной рукой или босой ногой прикасаться к древесной коре, впитывая силу самой природы, источник своей магии.

Пожалуй, Арктар был действительно жесток к лесному народу, создавая его таким.

Итогом стали двадцать ям-ловушек, рытьем которых занимались Агрон, Алекс да несколько десятков эльфов, в которых сильна была человеческая кровь…

Зато в самом лесу подобных ям было выкопано сотни! Находясь под сенью вековых дубов, эльфы работали без устали, роя ямы и отвозя землю в глубь леса. Никто не тешил себя иллюзиями, что орков удастся остановить на подходе к лесу – скорее всего, даже наверняка, они преодолеют препятствия, обходя ямы под непрерывным градом стрел и снарядов из катапульт, и ворвутся в лес. И вот тогда преимущество будет на стороне эльфов, лучники которых засядут на каждом дереве по пути к Уциру и встретят Гимрода градом стрел. В то время как сами орки будут вынуждены продвигаться по лесу медленно, обходя деревья и многочисленные ямы-ловушки.