Текст книги "Медики, изменившие мир"
Автор книги: Кирилл Сухомлинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Ученый скиталец
Как-то раз Камари поведал ученику о своем отчаянии. Никто из врачей, включая самого Камари, оказался не в силах ни вылечить повелителя, ни даже распознать болезнь, от которой занемог бухарский эмир. Хусейн предложил учителю свою помощь, но ему требовалось осмотреть больного. Придворных лекарей привело в неописуемое негодование то, что Камари осмелился просить эмира допустить в свои покои 17-летнего мальчишку. Однако правитель не возражал, и Хусейн смог, осмотрев эмира, назначить лечение, после которого болезнь отступила. Тогда правитель Бухары пообещал выполнить любое желание своего спасителя. Юноше не нужны были ни роскошные дома, ни многочисленные рабы, ни богатые караваны – он мечтал об одном: о доступе в дворцовую библиотеку Саманидов. Удивленный эмир не посмел отказать Хусейну и в придачу назначил его придворным лекарем, которого отныне все стали величать достопочтенным Ибн Синой.
Ибн Сине принадлежат отдельные трактаты о лечебных препаратах при сердечных, желудочных и зубных заболеваниях
С тех пор Ибн Сина все свое свободное время проводил за чтением уникальных рукописей из книгохранилища эмира. Он изучал труды по медицине, математике, астрономии, физике, механике, не забывая и о врачебной практике. Но каким бы исключительным ни был врачебный талант Ибн Сины, эмир через пару лет скончался, а Бухару захватили тюрки. Торжествующие кочевники безжалостно сожгли дворцовую библиотеку. В попытке сберечь хотя бы часть бесценных знаний, почерпнутых им в древних рукописях, Ибн Сина вознамерился изложить их в книге, которую назвал «Собранное».
После смерти отца семья Ибн Сины решает покинуть неспокойную Бухару. Выбор пал на Ургенч – столицу Хорезмийского государства. Правитель Хорезма Мамун слыл покровителем наук. При его дворце был создан аналог академии – «маджлиси улама», или собрание ученых. Многие из них так же, как и 20-летний Ибн Сина, бежали из захваченных городов Малой Азии и находили в Ургенче почет и возможность продолжать научную деятельность. Мамун привлекает Ибн Сину к работе над законодательством Хорезма. Попутно ученый заканчивает работу над медицинским справочником, начатым еще в Бухаре, и приступает к написанию большой философской энциклопедии «Книга исцеления». У знаменитого врача появляются первые ученики. Он присматривается к каждому из них. В зависимости от личных качеств кому-то он позволяет врачевать, кому-то заниматься составлением лекарств, кому-то и вовсе оставляет лишь подсобную работу.
К концу первого десятилетия XI века к югу от Хорезма год от года крепло и расширялось Газневидское государство. Султан Махмуд Газневи, сын простого воина-гуляма, во что бы то ни стало стремился утвердиться в глазах своих куда более высокородных соседей. В ультимативной форме он требует от Мамуна признать его, Махмуда, своим покровителем и в подтверждение этого прислать в Газну хорезмийских ученых, в том числе и Ибн Сину. Великий врач, будучи наслышан о безжалостном и фанатичном нраве султана, понимает, что служение Махмуду означает его гибель как ученого. В юн году он тайно покидает Хорезм и пешком идет через пустыню. Его спутник умирает от жажды, а Ибн Сина с трудом добирается до северного Ирана. Разъяренный султан Махмуд рассылает всюду портреты Ибн Сины с требованием найти врачевателя и непременно доставить к нему.
Ибн Сина инкогнито останавливается в Джурджане. Несмотря на полуголодное существование, он день и ночь посвящает написанию научных работ. Но и отказать страждущим во врачебной помощи Ибн Сина не может. Постепенно город наполняется слухами о замечательном враче. До нашего времени сохранилась легенда о юноше, который находился на пороге смерти и которого с десяток врачей безуспешно пытались лечить. Ибн Сина, осмотрев пациента, не нашел
у того, к своему удивлению, ни одного признака телесной болезни. Тогда он расспросил его близких о начале и течении заболевания, после чего озвучил родителям несчастного лишь один верный способ спасти сына: женить его на соседской девушке. Причиной недуга юноши оказалась его тайная любовь. Стоит ли говорить о том, что за считаные дни пациент поправился, а имя Ибн Сины зазвучало в устах горожан еще громче? Правитель Джурджана просит врача остаться при его дворе. Ибн Сина собирает вокруг себя новых учеников, среди которых оказывается Джузджани, впоследствии друг и спутник ученого, сопровождавший его до конца дней и дописавший его биографию. Там же, в Джурджане, Ибн Сина приступает к главному труду своей жизни – книге «Канон медицинской науки».
Ибн Сина впервые указал на существование побочных эффектов лекарств и взаимодействие применяемых одновременно препаратов
Но остаться в городе надолго великому врачу не удается. Он вынужден вновь бежать от султана Махмуда, узнавшего о местонахождении Ибн Сины. После года скитаний на пороге своего 40-летия врач, сопровождаемый верным Джузджани, оказывается на западе Ирана, в Хамадане.
Шейх-ур-раис
Шамс, эмир Хама дана, на протяжении нескольких лет страдал нестерпимыми желудочными болями, потому ему часто было не до государственных дел. Этим не прочь был воспользоваться его казначей Тадж, который не без корысти распоряжался казенными финансами. Ибн Сина, о прибытии которого доложили эмиру, был незамедлительно вызван во дворец. Ему сулились любые блага за излечение правителя, но для Ибн Сины статус больного не имел значения – он принялся за лечение. Когда эмиру стало лучше, он решил назначить Ибн Сину своим визирем. Врач согласился, но при условии, что он будет посвящен во все тонкости государственного управления. Привыкший доходить до сути во всем,
Из более чем 400 трудов Ибн Сины сохранилось около трех сотен: книги по медицине, философии, химии, астрономии, механике, филологии и многим другим дисциплинам
Ибн Сина обнаруживает чудовищное казнокрадство. Вороватые военачальники и казначей этого не смогли простить врачу. Организовав беспорядки в войсках, они добиваются у эмира заключения Ибн Сины под стражу. Врач проводит в тюрьме полтора месяца, после чего, будучи освобожден при участии своих друзей и почитателей, скрывается в доме знакомого торговца. Спустя некоторое время место скончавшегося в походе эмира занимает его малолетний наследник, и власть в Хамадане, по сути, переходит к Таджу. Казначею доносят о том, что правитель соседнего Исфахана пригласил Ибн Сину перебраться к нему. Врача заточают в крепость. По воле рока уже через четыре месяца в этой же крепости вынуждена будет прятаться вся хамаданская верхушка, позорно проигравшая военную кампанию против Исфахана. Тадж попросит Ибн Сину ходатайствовать перед правителем Исфахана о заключении мира, обещая взамен свободу и безбедную жизнь.
После освобождения Ибн Сина поселяется в своем разграбленном войсками доме, чтобы вновь собрать своих учеников, заниматься врачеванием и продолжать научные исследования. Изучая воздействие постоянного нервного возбуждения на состояние организма, Ибн Сина покупает на рынке двух одинаковых барашков, одного из которых поселяет перед клеткой с приобретенным у охотника волком, а другого – в глубине сада, вдалеке от хищника. Бедное животное, круглое сутки ощущающее на себе голодный взгляд зверя, теряет вес и чуть ли не гибнет на глазах в отличие от своего спокойно жующего траву собрата. Так и Ибн Сина, и его близкие, решив не искушать судьбу вновь, переодеваются бродячими суфиями и покидают Хамадан.
В Исфахане Ибн Сину встретили как султана, устлав его дорогу ко дворцу правителя дорогими коврами. 43-летнего врача именуют теперь «шейх-ур-раис» – главой мудрецов. Он ближайший советник эмира Ала ад-Давла. Дни его проходят в лекциях для молодежи, работе над незаконченными трудами, приеме пациентов, которые порой преодолевают длинный путь, только бы Ибн Сина вылечил их. По его проектам строятся городские медресе и «дом излечения», или больница.
Когда Ибн Сине было уже за пятьдесят и давний преследователь Ибн Сины султан Махмуд к тому времени скончался, Газна снова нанесла удар великому ученому. Газнийское войско разграбило Исфахан, и при этом была уничтожена часть трудов Ибн Сины. Со многих из них, к счастью, были сняты десятки копий, но «Книга справедливости», увы, была безвозвратно утрачена.
В 2011 году испанский писатель Эсекъелъ Теодоро опубликовал роман «Рукопись Авиценны» (El Manuscrito de Avicena), который воссоздает некоторые моменты из жизни персидского врача.
К 57 годам врач уже с трудом может сопровождать своего господина в походе на Хамадан, из которого когда-то бежал. Мучимый сильными болями, он отдает последние распоряжения: отпустить рабов, раздать свое имущество беднякам. «Мы умираем в полном сознании и с собой уносим лишь одно – сознание того, что мы ничего не узнали», – говорит Ибн Сина своему другу Джузджани.
Люди не могли поверить в смерть человека, который с такой, казалось бы, легкостью лечил любые недуги. Родилась красивая легенда, что перед смертью он составил 40 снадобий, чтобы вернуться к жизни. И только дрожащие от волнения руки ученика, не донесшие к губам учителя сороковую склянку, помешали Ибн Сине встать со смертного одра.
Наследие Авиценны
Из более чем 400 трудов Ибн Сины сохранилось около трех сотен: книги по медицине, философии, химии, астрономии, механике, филологии и многим другим дисциплинам. Он оставил о себе память и как поэт, и как музыкант: теория музыки, созданная много позже итальянцами, во многом базируется на книгах Ибн Сины, ему же приписывают изобретение популярного на Востоке смычкового инструмента – гиджака. Уже как врач Ибн Сина описывал влияние музыки на организм человека и ее целебные свойства. Им же подвергнута сомнению состоятельность алхимии как науки.
Но, несомненно, в первую очередь заслуги Ибн Сины лежат в области медицины. Главный труд его жизни – всеобъемлющая энциклопедия «Канон медицинской науки» – состоит из пяти книг. В первой автор излагает теорию и философию медицины, аспекты анатомии и физиологии человека, причины возникновения болезней; во второй книге описаны около 800 простых лекарственных средств, их получение и назначение; третья книга в 22 частях – о болезнях отдельных органов и частей тела; четвертую книгу Ибн Сина посвящает общим болезням: лихорадкам, язвам, ожогам, переломам, опухолям, заразным болезням, отравлениям; пятая является аналогом фармакопеи и содержит описание сложных лекарств – порошков, таблеток, пилюль, пластырей. Всего в «Каноне» присутствует описание более 2600 лечебных препаратов. Канон в XII веке был переведен на латинский язык и после изобретения книгопечатания стал одной из первых печатных книг в Европе, а затем и в Азии. В «Каноне» Ибн Сина впервые предположил, что ряд болезней разносится по воде и воздуху мельчайшими существами, разделил холеру и чуму и описал проказу. Вопреки религиозным представлениям ученый указал на то, что интеллект человека сосредоточен не в душе, а в головном мозге.
Ибн Сине принадлежат отдельные трактаты о лечебных препаратах при сердечных, желудочных и зубных заболеваниях. При этом ученый обращает внимание на индивидуальную восприимчивость пациентов к терапии.
«Врач должен обладать глазами сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва», – говорил Ибн Сина, являя собой живой пример любви к человеку и служения идеалам науки
Им разработана система испытания медикаментов путем наблюдения за больным и постановки опытов. Ибн Сина впервые указал на существование побочных эффектов лекарств и взаимодействие применяемых одновременно препаратов. Ибн Сина пишет труды о лечебной физкультуре, предупреждении и исправлении врачебных ошибок, желудочных и кишечных коликах. Великий врач первым разделил плеврит и пневмонию, описал язву желудка и диабет, определил симптомы менингита, открыл «истинные» мышцы глаза и доказал роль сетчатки в зрительном восприятии.
Залогом здоровья ученый считал уравновешивание семи факторов: «i) уравновешенность натуры, 2) выбор пищи, з) очистка от излишков, 4) сохранение телосложения, 5) улучшение того, что вдыхается через нос, 6) приспособление одежды, 7) уравновешенность физического и душевного движения». Ибн Сина настаивал на профилактике заболеваний с детского возраста, в чем явился провозвестником педиатрии.
Будучи требовательным к себе и своим ученикам, он описал, каким он видит настоящего врача: добрым, бескорыстным, честным, немногословным, внушающим доверие и симпатию. «Врач должен обладать глазами сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва», – говорил Ибн Сина, являя собой живой пример любви к человеку и служения идеалам науки.
Парацельс (Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст Фон Гогенгейм)
1493–1541
Эта история не про статных рыцарей, хотя ее герой – потомок славного рыцарского рода. Она и не про прекрасных дам: увечье, полученное в детстве, наложило отпечаток наличную жизнь персонажа. Нет в этой истории и добрых друзей – в ней, наоборот, много о недоброжелателях и предательстве. Недаром в словах героя звучит чудовищное одиночество: «Я не нравился никому, кроме своих больных». Герой этой истории – неопрятный, некрасивый, для многих неприятный В общении человек – полная противоположность каноническому образу врача. Как же случилось, что он стал одной из самых светлых фигур эпохи Возрождения? Парацельс так никому и не позволил разгадать загадку своей такой жестокой, но удивительной судьбы.
Вклад в медицинскую науку:
• Реформатор медицины и фармацевтики
• Родоначальник медицинской химии
• Родоначальник гомеопатии
Вклад в развитие медицины:
• Общая медицина
• Фармакология и фармацевтика
• Биохимия
• Хирургия
• Гомеопатия
• Бальнеология
• Профессиональная патология
Отцовская наука
История жизни Парацельса – это отсутствие гармонии с самого ее начала. Вильгельм Бомбаст, потомок древнего рода Гогенгеймов, родственник гроссмейстера ордена иоаннитов, в 1492 году женился на простой девушке Элизе Охснер – сестре-хозяйке лечебницы Бенедиктинского аббатства в деревушке Айнзидельн под Цюрихом. Необычного в этом ничего, впрочем, не было: Вильгельм, несмотря на знатное происхождение, был человеком небогатым и зарабатывал себе на жизнь, врачуя в той самой лечебнице. Через год у супружеской пары родился ребенок. Единственный их сын появился на свет очень слабым и неказистым. Тощий, с большой головой и горбатой спиной – Божие наказание, не иначе. Отец назвал мальчика Теофрастом в честь античного врачевателя, ученика Аристотеля. Мать Тео, суровая и малограмотная женщина, вела хозяйство, и сын с раннего детства помогал ей в этом в меру своих сил. Но что мог противопоставить он, тщедушный шестилетний пастушок, пьяному громиле-дезертиру, который, злобно насмехаясь над уродством мальчика, в запале нанес ему непоправимое увечье, навсегда лишившее его надежды иметь семью? Наверное, тогда первый раз Теофраст и ощутил, что чуткое сердце способно вылечить самую ужасную боль. Он через всю свою жизнь пронесет любовь и благодарность к отцу, который научил его, изуродованного и слабого, быть сильным даже в самые тяжелые дни. С той поры и навсегда Вильгельм Бомбаст стал единственным авторитетом для сына.
Он через всю свою жизнь пронесет любовь и благодарность к отцу, который научил его, изуродованного и слабого, быть сильным даже в самые тяжелые дни
Мать ушла в мир иной, когда Тео было го лет, и отец с сыном перебрались в австрийский город Виллах. Вместе с ними переехала и объемная библиотека, бережно собранная доктором Гогенгеймом. В Виллахе Вильгельм решил передать сыну свои профессиональные навыки, и тот с упоением погрузился в трактаты основоположников медицины и светил алхимии. К16 годам Тео уже вполне освоил отцовскую науку, и Вильгельм благословил сына на продолжение учебы вне родных стен, в университете Феррары. Немного позже Теофраст пройдет обучение у знаменитых алхимиков – аббата Иоганна Тритемия и Зигмунда Фуггера. С 1517 года Теофраст путешествует по Германии, Франции, Испании, Англии, Голландии и другим странам Европы. Он служит военным врачом в нескольких странах, затем продолжает свой путь на восток: в Польшу, Литву, Россию. По слухам, во время этого путешествия Теофраст был пленен татарами, а получив милость хана, сопровождал его сына в Стамбул. В Стамбуле же якобы легендарный алхимик Соломон Трисмозин передал Теофрасту секрет получения философского камня. Высказываются также предположения о посещении молодым ученым Индии и изучении им там восточной философии и оккультизма. Но как бы то ни было, не требует доказательств то, что во время своих странствий будущий великий врач живо интересовался способами лечения разнообразных болезней не столько у коллег с академическим образованием, сколько у повитух, знахарей, травников, банщиков и цирюльников.
Половину 1531 года ученый проводит в Санкт-Галлене, где спасает от тяжелого недуга местного бургомистра. За это время ему удается написать два трактата – «Парамирум» и «О невидимых болезнях».
Ниспровергая авторитеты
Неизвестно, когда именно Теофраст взял себе звучный псевдоним Парацельс (в переводе – «равный Цельсу», основоположнику медицинской науки), однако это имя предельно точно выражает вызов, брошенный Теофрастом официальной медицине, которая на тот момент являлась косной наукой, практически не изменившейся со времен Галена и Авиценны, не терпящей никаких новаций и крепко связанной религиозными догмами.
К 32 годам умудренный знаниями и опытом Парацельс возвращается в Германию. Его неуживчивый характер мешает ему обзавестись постоянным пристанищем: в Зальцбурге он в пух и прах ссорится с уважаемым проповедником, затем возмущенный неблагодарностью спасенного им от смерти маркграфа Филиппа I со скандалом покидает Баден-Баден. Наконец, в 1526 году Парацельс оседает в Страсбурге, где успешно занимается врачебной практикой. В следующем году Парацельса по рекомендации известного книгоиздателя Иоганна Фробена, кстати, пациента доктора, приглашают на должность городского врача Базеля. При содействии еще одного его пациента, «князя гуманистов» Эразма Роттердамского, Парацельса назначают профессором физики, медицины и хирургии в Базельском университете. Лекции Парацельса собирают аншлаги и становятся кошмаром для некоторых его ученых коллег, считавших верхом неприличия, что этот бог весть откуда взявшийся выскочка вознамерился делиться знаниями с аудиторией не на традиционной латыни, а на обычном немецком языке!
Лекции Парацельса, настолько непохожие на принятые повсеместно бесконечные цитирования античных врачей, собирают аншлаги и становятся кошмаром для некоторых его ученых коллег
Но это, по их мнению, полбеды: Парацельс проповедует крамольные мысли о том, что «истинного врача делают не книги и не душные лектории, а лишь практический опыт». Оказывается, опыт травников и повитух он ставит выше заветов отцов медицины! В ночь св. Иоанна Парацельс в подтверждение своих слов кидает в праздничный костер медицинские учебники, заявляя, что его башмаки понимают в лечении больше, чем «древние мокротники» Гиппократ, Гален и Авиценна. К коллегам, приверженным античной медицине, Парацельс также относится без пиетета и в спорах, заводясь, часто именует их «лупоглазыми баранами». Завистники распускают слухи о том, что Парацельс – это никакой не врач, а самозванец и чернокнижник и его поразительные успехи в лечении болезней связаны с магией, что в рукояти старого родового меча, который он носит с собой, спрятаны философский камень и волшебный порошок из сушеной жабы. Злобный шепот за спиной мало заботит Парацельса, и, как городской врач, он решает взять под надзор аптечное дело.
В 1534 году Парацельс помог остановить вспышку средневековой чумы, применив меры, которые сейчас называются вакцинацией.
В то время не существовало общепринятых стандартов при изготовлении лекарств. Четкое понятие дозировки отсутствовало, а составные части препаратов отмерялись чуть ли не на глаз. Парацельс намерился инспектировать аптекарей и проверять продаваемые ими снадобья. Более того, он был полон решимости разорвать порочную схему обогащения, дабы «ни один аптекарь с докторами общения не имел, даров от них не получал и в дележ с ними не вступал». Такие реформы одиозного городского врача сулили колоссальные убытки аптекарскому сословию. Слава Парацельса, однако, среди пациентов и студенчества так велика, что не позволяет его врагам слишком легко расправиться с неудобным ученым. В попытке одолеть нечестивца они находят предателя в среде его учеников.
Он был полон решимости разорвать порочную схему обогащения, дабы «ни один аптекарь с докторами общения не имел, даров от них не получал и в дележ с ними не вступал»
Многие набивались к Парацельсу в обучение, движимые надеждой получить секрет создания философского камня. Большая часть из них через какое-то время теряла интерес к учению и разочарованная возвращалась к своим привычным занятиям. Иоганн Опорин, в будущем известный издатель и книготорговец, считался ближайшим последователем Парацельса и в течение трех лет был его ассистентом и секретарем. Так случилось, что один из самых ярых недоброжелателей Парацельса каноник Корнелиус сильно занемог и вынужден был обратиться к своему противнику, суля за излечение огромную сумму. Парацельсом никогда не владела жажда обогащения, но, когда выздоровевший каноник отсчитал ему жалкие шесть гульденов, врач впал в негодование и подал на пациента в суд, который в иске, впрочем, отказал. Тогда разъяренный Парацельс пишет в магистрат письмо, в котором последними словами поносит городскую власть. Немного остыв, он решает переписать послание в более спокойном тоне, но прежнее письмо находит Иоганн Опорин и, сопроводив его обвинениями учителя в ереси, тайно передает в магистрат. В результате, спасаясь от преследования оскорбленных властей, в июле 1528 года Парацельс спешно покидает Базель, взяв с собой только самое необходимое.
