Текст книги "Лёд и пламень"

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

Соавторы: Сергей Волков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Ка-44С подпрыгнул, закачался и начал набирать высоту. Вертолетная площадка, луг, пригорок с липами, Зеленый город – все провалилось куда-то вниз, ушло в сторону.

– Смотри, смотри! – вдруг закричал Нос, указывая рукой Марусе под ноги. Она наклонила голову и сквозь прозрачный пол кабины увидела, как на красный с белым круг посадочной разметки, похожий на мишень, высыпало несколько человеческих фигурок. Они остановились в центре мишени и задрали головы, размахивая руками.

– Это Бунин, Алиска и Илья, – сказал Нос. – Нас заметили… Теперь они постараются перехватить вертолет. Ой, что будет…

Маруся представила, что у нее в руках огромный пистолет и мысленно выстрелила по мишени, вслух произнеся короткое:

– Тыдыщ!

Управляемый Исинкой вертолет облетел по широкой дуге Нижний Новгород и взял курс на Москву…

Эпизод 6
Летим в грозу!

Борт вертолета Ка-44С,

окраина Сколково

тот же день

В Сколково Маруся была один раз в жизни, давно, когда еще училась в первом классе. Тогда Андрей Гумилев открывал в «I-городе», как неофициально называли Сколково, новый исследовательский центр по изучению проблем энергетики, соинвестором которого являлся. Маруся с папой прибыли в Сколково на машине и девочка запомнила только дома удивительных очертаний, высокие кедры и трещащие на свежем ветру флаги у здания центра.

Нет, конечно же она знала, что Сколково – крупнейшая мировая научная база, «город будущего», претворяющий в жизнь самые передовые технологии. И при всем при том, это было место, где человек, природа и технологии гармонично уживались друг с другом, где самый чистый в мире воздух и самое большое количество электронных систем и гаджетов на душу населения.

Вертолет бодро летел на запад. Внизу проплывали бескрайние приволжские леса; временами их рассекали скоростные шоссе. Полет длился уже двадцать с лишним минут, и за это время, к удивлению самозваного экипажа Ка-44С, ни Бунин, ни пилоты, из под носа которых угнали вертолет, даже не попытались остановить их.

– Странно, – Нос в очередной раз достал из кармана коммуникатор. – Никто не звонит. Почему, как думаешь?

– Думаю, потому что нам готовят большой бенц! – хмуро ответила Маруся.

– Бенц – это что?

– Это вот, – и Маруся со зверским лицом ударила кулаком в ладошку.

– Будут сбивать? – попытался пошутить Нос.

– Запросто. От ракет комплекса С-800 «Ренегат» спасения нет, – поддержала шутку девочка.

– Профессор может многое, но вряд ли он способен на это, – теперь уже Носов говорил серьезно. – Скорее всего, принудят сесть где-нибудь по дороге.

– Как принудят?

– Словами.

– Мне плевать на слова Бунина. А тебе?

– Ну… Я думаю, они обратятся в службу безопасности.

– Ага, чтобы я там рассказала про покушение на моего отца? Нет, Носик, Бунин не такой дурак. Скорее всего он поднимет «Клипер-20»…

– Не поднимет. Ты что, не в курсе, что нас здорово потрепало во время возвращения из Шанхая? «Клипер» в починке. Я сам программировал автоматизированный ремонтный комплекс. Корабль будет готов только к вечеру.

– Выходит… Погоди, а Орел?

– Предмет действует исключительно при визуальном контроле. «Орел должен смотреть в глаза своей жертве», – процитировал неизвестный Марусе документ Нос. – Выходит, Бунину нас не достать. Он понимает это. Потому и не звонит.

– А Змейка? – не унималась Маруся. Семьдесят два часа, проведенные в тайге, научили ее многому. Девочка сейчас старалась учесть все негативные варианты развития ситуации.

– Нельзя перенестись в место, о котором не знаешь, как оно выглядит.

– Ну… – Маруся задумалась. – А если он посмотрит изображение кабины вертолета в сети?

– Все равно нельзя. Перенос происходит с небольшой задержкой. Следовательно, в движущиеся объекты переноситься тоже нельзя – промахнешься.

– Ты говоришь как Исинка.

– Я говорю как специалист.

– Кстати, о специалисте… К кому мы летим?

Нос замялся.

– Понимаешь, это такой, как говорится, широко известный в узких кругах мэн… В общем, он крутой хакер, но работает сейчас на один из Сколковских IT-центров. Его ник – Вайс-лорд.

– А с чего ты взял, что этот Вайс-лорд станет нам помогать?

– Ну, он любит такие замуты… – Нос усмехнулся. – И потом – он мне должен.

– Что должен?

– Я однажды прикрыл его. Давно, еще когда в девятом классе учился. Мы полазили на одном серваке, и нас накрыла система безопасности. Знаешь, что такое виртозавр?

– Нет.

– И слава богу. В общем, мы начали уходить, и виртозавр повис на Вайс-лорде. Ну, а я соорудил мостик, цепочку из проксей, ложный след. И эта тварь ушла по нему, а мы слились и…

– И что?

– И остались живы.

– А разве можно погибнуть в сети?

– Когда на тебя набрасывается виртозавр – запросто. Если он войдет в контакт с хакером, то начинает испускать низкочастотные шумы и выводить на монитор зрительные образы, разрушающие кору головного мозга и вызывающие спазмы сосудов. Это запрещенные технологии.

– А чего ж вы не обратились в киберполицию?

– А потому же, почему Бунин не может заявить на нас. Стоп! – Нос побледнел. – Бунин-то не может, а пилоты? Мы же угнали вертолет!

И словно в подтверждение его слов Надежда своим теплым голосом произнесла:

– На связи Нижегородский диспетчерский пункт. Требуют связи с экипажем. Повторяю…

– Не надо! – в два голоса воскликнули Маруся и Нос.

– Ну, и что теперь делать? – спросил парень, опасливо поглядывая на приборную доску.

– Молчать и лететь. Исинка! – Маруся тронула коммуникатор. – Ты можешь передать на их компьютер информацию, что в вертолете никого нет?

– Имитировать самопроизвольное включение исина и полет в автоматическом режиме? – уточнила та.

– Ну, да, наверное.

– Принято.

Нос с восхищением посмотрел на Марусю.

– Гумилева, а ты молодец!

Девочка ничего не ответила, только улыбнулась.

Прошло еще несколько минут, во время которых Исинка вела напряженный обмен данными с диспетчерским центром Нижегородского авиаотряда. Наконец она сообщила:

– После двенадцати попыток перехватить управление вертолетом контроль за его перемещением передан в Московский региональный центр слежения за воздушными объектами. Полет проходит согласно выбранному маршруту. Подлетное время – один час двенадцать минут.

– Фу-ух, – шумно выдохнул Нос. – Кажется, пронесло.

Облака они заметили минут через сорок. Поначалу на горизонте появилась узкая темная полоса. Она начала расти, наливаться густой синевой и вскоре превратилась в исполинский облачный вал, возносящий в небо похожие на башни курчавые вершины.

Зазвучавший в кабине голос Надежды был полон тревоги:

– Внимание! Передаю экстренную метеосводку. Штормовое предупреждение! Со стороны Северо-западного региона движется локальный грозовой фронт. Сила ветра может достигать сорока метров в секунду. Всем бортам предписывается изменить курс и по возможности уклоняться от вхождения в опасную зону. Повторяю!

– Исинка! – испугано вскрикнула Маруся.

– Идет обработка данных. Ждите. Для удобства коммуникации отключаю голосовую оболочку исина вертолета.

Минуту или около того Маруся и Нос заворожено наблюдали, как перед ними растут гигантские облака вертикального развития, похожие на грибы ядерных взрывов. Потом их вершины стали размазываться в наковальни, нависающие над крохотным вертолетиком. Густая синь туч превратилась в свинцовую черноту. Заблистали молнии. Вертолет качнуло раз, другой – и затрясло, как в лихорадке.

– Согласно расчетам, при маневре уклонения от встречи с грозовым фронтом нам не хватит топлива, чтобы долететь до Сколкова, – сообщила наконец Исинка. – Вероятность катастрофы вертолета в случае сохранения прежнего маршрута следования – восемьдесят семь и три десятых процента. На принятие решения у вас не более пятнадцати секунд. В случае отсутствия указаний я изменю курс самостоятельно.

Маруся посмотрела на испуганного Носа.

– Ну?

– Я не знаю! Может, сядем, переждем?

– При выполнении посадочного маневра и последующего взлета будет выработано все имеющееся на борту топливо, – немедленно подсказала Исинка и добавила: – У вас осталось восемь секунд.

– Ну?! – повторила свой вопрос Маруся.

– Не нукай! – разозлился Нос. – Не знаю я! Не знаю!

– Шесть секунд!

– Может, проскочим?

– Пять секунд!

– А если нас долбанет молнией?

– А если нет? У нас двенадцать с лишним процентов на успех!

– Три секунды!

Тучи уже превратились в сплошную непроглядную стену, вставшую над вертолетом. По выпуклому лобовому стеклу побежали первые дождевые капли. Одинокая чайка, невесть зачем залетевшая сюда с волжских берегов, белой черточкой наискось сорвалась в пике, но ураганный ветер подхватил птицу, закружил и унес куда-то вниз.

«С нами будет то же самое», – подумала Маруся.

– Две секунды!

Нос заскрипел зубами, зажмурился…

– Летим в грозу! – крикнула Маруся.

– Принято! – отозвалась Исинка.

Потоки воды хлестали по кабине вертолета так, словно ее поливали из пожарного брандспойта. Видимости не было никакой. За выпуклыми стеклами сгустился ночной мрак. Лишь изредка его прорезали гигантские огненные зигзаги молний. Раскаты грома сотрясали Ка-44С, не помогала даже система звукоизоляции.

Маруся и Нос прижались друг к другу и молча наблюдали за этим буйством стихии. Вертолет кидало то вверх, то вниз. Время от времени Исинка сообщала:

– Высота – семьсот. Видимость – ноль. Пересекли границу Нижегородской и Владимирской областей. Сильный встречный ветер. Расход горючего увеличен. Подлетное время возросло до полутора часов.

Неожиданно мгла рассеялась, и Ка-44С влетел в разрыв между двумя исполинскими тучами. Высоко наверху, в небесной синеве, вспыхнуло солнце. Черные облачные стены образовали некое подобие ущелья, по которому двигался вертолет. Внизу зеленели поля, появились разноцветные крыши какого-то поселка. Дождь стих.

– Вроде все? – слабым голосом спросил Нос.

Маруся неуверенно улыбнулась.

– Думаешь?

– Ага. Смотри, впереди просвет. Проскочим!

– Ну, тогда ура.

– Как-то невесело ты это сказала.

– Главное веселье впереди.

Вертолет качнуло. Облачные стены вдруг устремились навстречу друг другу, словно гигантские челюсти. Порадовавший Носа просвет моментально исчез, затянутый свинцовой тьмой.

– Сильный нисходящий поток, – даже голос Исинки казался встревоженным. – Набираю высоту. Восемьсот метров. Девятьсот. Тысяча…

Маруся и Носа вжало в пилотские кресла. Двигатели Ка-44С рычали, винты секли тугую плоть туч, поднимая машину все выше и выше. Снова пошел дождь. Исчезло солнце. В кабине автоматически включилось освещение.

– Еще ничего не закончилось, – прошептала Маруся.

Сильный удар сотряс вертолет. Ощущение было таким, словно кто-то со всей силы запустил в кабину увесистый булыжник.

– Что это?! – вскрикнул Нос.

Еще удар. Еще.

– Я не знаю! – Маруся вцепилась в руку парня, побледнела. – И зачем только мы…

– Внимание! – Исинка повысила громкость динамика. – Вертолет попал в полосу града! Размер градовых частиц – до семи сантиметров. Существует опасность выхода из строя оборудование. Предлагаю экстренную посадку. В противном случае…

– Посадка! Посадка!! – заорали в два голоса Маруся и Нос.

– Принято.

В ту же секунду вертолет провалился во мглу сразу на несколько сотен метров. Градины разбивались о стекло кабины, ледяные осколки, поблескивая, летели во все стороны. Удары слились в сплошной грохот.

– Сейчас мы сядем – и все будет хорошо, – уверенно сказала Маруся.

Тучи над головами незадачливых путешественников разорвало очередной молнией. Ослепительная вспышка на долю секунды высветила чрево грозового фронта, и они с ужасом увидели, как прямо по курсу из тяжелого, напитанного влагой брюха тучи высунулся и устремился к далекой земле извивающий темно-синий хобот.

– Что это?! – взвизгнула Маруся, хотя уже поняла, что она видит.

– Снижение прекращено. Посадка невозможна, – произнесла Исинка. – В результате смешивания разнотемпературных воздушных масс на нашем маршруте следования образовался смерч. Повторяя…

– Назад! Давай назад! – Нос в бессилии ударил кулаком по приборной панели.

– Сила ветра такова, что изменить курс невозможно. Мы двигаемся в сторону смерча.

Маруся закусила губу, пытаясь понять, что делать. Решение пришло почти мгновенно:

– SОS! Исинка, подавай сигнал SОS!

– С ума сошла?! – неожиданно набросился на Марусю Нос. – Какой SOS, мы ж не на море! Кто нас тут спасет?! Не истерии, Гумилева!

Маруся стало стыдно. «Не истери»… Надо успокоиться, надо взять себя в руки. В конце концов, это она втравила Носа в эту историю.

– Исинка! – обратилась девочка к искусственному интеллекту. – Что делать?

– Набираю высоту, – Исинка помолчала и снизошла до объяснений. – Единственный способ избежать катастрофы – перелететь область смерча.

– Но это точно? Мы спасемся? – спросила девочка.

– Вероятность благополучного исхода крайне мала. Рекомендую зафиксировать ваши тела ремнями безопасности.

– Что значит – «тела»? – возмущенно начал Нос и осекся.

Маруся фыркнула. У нее больше не было Саламандры, а значит, не было и бессмертия. Но сейчас, на краю гибели, девочка вдруг ощутила прилив какого-то необыкновенного задора, странной исступленной бодрости. Такое с ней уже было – во время битвы между морлоками и ёхху.

– Пристегивайся, – посмеиваясь, посоветовала она Носу. – А то вон в прошлый раз те, кто не пристегнулся, все в кашу были.

– А кто пристегнулся? – машинально спросил Нос, путаясь в ремнях безопасности.

– Как живые сидели! – закончила Маруся и сама же первая расхохоталась над этим старым пилотским анекдотом.

Нос замер, вытаращив на нее глаза. Потом отпустил ремни, подался вперед и тихо произнес:

– Маруся… Можно, я тебя… поцелую?.. Ну, на прощание…

– Ага, щас! Разбежался.

– Да я не в этом смысле…

– А в каком?

– Ну, вдруг мы сейчас…

– Не вдруг. И не сейчас! Я знаю.

– Откуда?

– Отстань. Целовальщик.

Нос потупился.

– Высота – девятьсот. Приближаемся к границе Московской области, – вмешалась Исинка. – В связи с изменением направление ветра подлетное время сократилось до сорока двух минут. Запас топлива оцениваю как критический.

– То есть?.. – немедленно переключился на беседу с искусственным интеллектом сконфуженный Нос. – Мы дотянем?

– Возможно. Область смерча прямо по курсу… – ответила Исинка и вдруг совершенно по-человечески добавила: – Сейчас все и решится…

Вертолет карабкался сквозь напитанные влагой облака – вверх, туда, где ураганный ветер, порожденный областью низкого давления, не смог бы затянуть его в алчную воронку смерча. Исинка все рассчитала верно. Она намеревалась провести Ка-44С по самому краю бешено крутящегося воздушного потока и использовать его мощь для разгона вертолета. Работая в контакте с исином Надеждой, Исинка получала от нее данные о скорости ветра, давлении, температуре, влажности и постоянно вела обсчет курса, учитывая малейшие изменения за бортом.

Маруся и Нос больше не разговаривали. После неуклюжей попытки с поцелуем парень нахохлился, ушел в себя. Маруся же вообще закрыла глаза – а куда смотреть-то, кругом мрак! – и начала мысленно напевать единственную вспомненную строчку из любимой песни начальника папиной охраны «дяди Робота» Санича: «Мы летим, ковыляя, во мгле. Мы идем на последнем крыле. Бак пробит, хвост горит, и машина летит на честном слове и на одном крыле».

Пусть сверкают молнии, пусть от грома закладывает уши, пусть град долбит в стекла, пусть смерч, пусть смерть совсем рядом – нельзя раскисать, нельзя сдаваться!

Кто сдался – тот проиграл. А она, Маруся Гумилева, очень не любит проигрывать!

И когда Исинка торжествующе сообщила, что область смерча пройдена и до Сколково остается двадцать три минуты полета, Маруся едва не подскочила на месте от радости.

– Мы сделали это!

Нос криво улыбнулся, избегая смотреть в глаза своей спутнице.

– Да ладно тебе, – хлопнула его по плечу Маруся. – Я тоже накосячила с эти SOSом…

И перегнувшись через подлоктоник пилотского кресла, она неловко чмокнула Носа в щеку. Получилось как-то по-птичьи, но парень просиял и, тыча пальцем в стекло, крикнул:

– Смотри, солнце! Солнце!

Впереди и правда разлилось золотистое сияние. Это был не разрыв между тучами, не дыра среди облаков. Вертолет Ка-44С совершил почти невозможное. Он оставил позади грозовой фронт и теперь на максимальной скорости мчался к I-граду Сколково.

Проблемы возобновились минут через десять. Вертолет уверенно летел в полутора километрах над землей, весь залитый солнечным светом. Гроза ушла на восток, вокруг, насколько хватало глаз, расстилалось чистое голубое небо. Внизу ярко зеленели умытые леса и поля.

Далеко впереди, слева, появилось сиреневое марево, пронзенное пиками высотных зданий – Москва. Ка-44С опустил нос, совершая поворот. Некоторое время он летел на юго-запад. Внизу промелькнули Химки, Отрадное, кварталы Красногорска, серебряная гладь Мякининской поймы Москва-реки, леса Рублевки.

– До Сколково осталось четыре километра! – сообщила Исинка.

Маруся и Нос подались вперед, жадно всматриваясь в возникшие вдалеке огромные белые шары научно-исследовательских корпусов и сверкающие на солнце цилиндры офисных зданий. Подножия их утопали в зелени жилых кварталов иннограда.

С высоты птичьего полета город ученых казался россыпью драгоценных камней и жемчужин, перевитых прозрачными коридорами транспортных коммуникаций. Сколково обрамляло ожерелье из искусственных озер, возникших в результате строительства плотин на реке Сетунь.

– Успели! – выдохнула Маруся. – Куда будем садиться?

– Главное – не на воду, – откликнулся Нос – и сглазил.

Резкий сигнал зуммера застал их врасплох. На приборной панели замигали лампочки, по экрану борткомпьютера побежала тревожная красная надпись: «ВНИМАНИЕ! НЕДОСТАТОЧНО ТОПЛИВА! РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЭКСТРЕННАЯ ПОСАДКА! В СЛУЧАЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ ПОЛЕТА ПОСАДКА ПРОИЗОДЕТ В АВТОМАТИЧЕСКОМ РЕЖИМЕ!».

Маруся растеряно посмотрела на коммуникатор.

– Исинка!

– К сожалению, топливо закончилось, – подтвердил искусственный интеллект. – В конструкции вертолета на этот случай предусмотрена система экстренной посадки.

– Давай садиться сами! Мы же упадем в воду!

– Принято.

Вертолет ухнул вниз. И тут же вновь зазвучал лишенный эмоций голос Исинки:

– Увы, система экстренной посадки уже активирована. Я не могу выключить его. Приготовьтесь. Судя по всему, вертолет опуститься в водоем.

– И что нам делать? – Нос опасливо посмотрел под ноги. Покрытая легкой рябью поверхность озера стремительно приближалась.

– Откройте двери кабины. После приводнения вертолет затонет в течение пятидесяти секунд. Вам рекомендуется покинуть кабину, и используя спасательные жилеты, добираться до берега вплавь. Жилеты находятся в аварийном комплекте, размещенном в спинках пилотских сидений.

Маруся и Нос тут же повернулись и начали обшаривать спинки в поисках этих самых комплектов.

– Не успеем! – крикнул Нос. – Мы уже… Двери! Двери открывай!!

От удара у Маруси потемнело в глазах. Ка-44С, взметнув фонтан брызг, погрузился в зеленоватую воду почти до половины, но потом выскочил на поверхность, как мячик. Двигатели смолкли. Вертолет накренился и вращающиеся по инерции винты взрезали и без того бурлящую гладь озера.

– Выходим! – Маруся уперлась ногой в приборной панель и потянула на себя дверцу. Когда та сдвинулась, на девочку хлынул поток неожиданно холодной, пахнущей водорослями воды.

Маруся оттолкнулась от пилотского кресла и оказалась снаружи. Плавала она неплохо, благо, для тренировок под рукой всегда был двадцатипятиметровый бассейн в их загородном доме. Но одно дело – плыть в купальнике и шапочке по дорожке, и совсем другое – оказаться в искусственном озере неизвестной глубины, одетой в комбинезон, тяжелые ботинки и с коммуникатором на шее.

«Хорошо хоть, комм водонепроницаемый, – подумала девочка, отчаянно молотя по воде руками. – А Надежду жалко. Там, в вертолете, наверняка все замкнуло».

Носа она не видела. Тонущий Ка-44С – тоже. Маруся просто плыла, плыла, плыла… Когда она начала задыхаться, неожиданно почувствовала под ногами вязкое дно. Пошатываясь, девочка выбралась на берег.

С нее лило в три ручья. Рядом шелестели листвой плакучие ивы. За ними плыли в небе зеркальные корпуса сколковских институтов и научных центров. В воздухе порхали стрекозки.

Маруся обернулась в сторону озера. Вертолет полностью затонул. Нос подплывал к берегу. Он демонстрировал довольно неплохой кроль, красиво разрезая водную поверхность.

– Добрались, – прошептала Маруся и без сил опустилась на крупный желтый песок…

Эпизод 7
Вайс-Лорд начинает… и проигрывает

Сколково,

тот же день

– А почему людей так мало? – Маруся оглянулась. – Где все?

– Так рабочий день же, – улыбнулся Нос.

– Ну, у нас в Москве и в рабочий день полно народу…

– А ты что, соскучилась по толпе?

– Нет, просто странно…

– Привыкай. Тут все не так, как везде. Это же Сколково. Инноград.

– Ты тут часто бывал?

– Раз сто!

– А нам далеко еще?

– Вайс-лорд живет в квартале айтишников. Это на севере Сколково. Сейчас во-он тот дом, похожий на букву «М», обойдем и самоход будет. На нем быстро доедем.

Маруся молча кивнула, хотя совершенно не поняла, что там за «самоход» такой.

Они уже минут десять шагали по широкому бульвару Физиков, тянущемуся от озера к центру иннограда. Кое-как выжатый комбинезон Маруси неприятно лип к телу, в ботинках хлюпало. Но девочка не обращала внимания на эти неудобства, всецело поглощенная созерцанием городского пейзажа Сколково.

Она словно попало в фантастический фильм. Или в компьютерную игру про будущее. В иннограде действительно все было не так, как в других городах. Даже ультрасовременный Шанхай, даже сверхкибернизированный Нагасаки не могли сравниться со Сколково.

Здесь не было асфальта. Совсем. Вместо него улицы покрывала какая-то удивительная разноцветная плитка с дырочками, из которых росла упругая зеленая травка. Получалось, что Маруся с Носом вроде бы шли по тротуару, а в тоже время как бы и по газону.

Еще в Сколково не было дорог. Точнее, они были, но не для машин, а для людей. Все улицы иннограда являлись пешеходной зоной. Тут располагались уютные кафешки, укрытые мембранными тентами причудливых очертаний, киоски с мороженым и прохладительными напитками. Людей и вправду было мало, но редкие горожане, сидевшие за столиками, тоже не скучали. Большинство держали в руках электронные планшеты или гибкие инфомониторы. Кто-то читал новости, кто-то набивал текст, Маруся заметила парня со стилосом в руке – он быстрыми и четкими движениями набрасывал очертания какого-то футуристического аппарата явно космического назначения.

Автомобильные трассы находились глубоко под землей, в тоннелях. Там имелись парковки и лифты, с помощью которых люди поднимались в нужные им места города. Специальная система фильтров очищала воздух этой подземной транспортной системы, и ни одной молекулы выхлопных газов не отравляло атмосферу Сколково.

Для тех жителей и гостей иннограда, кто предпочитал передвигаться на своих двоих, в городе имелись многочисленные велосипедные дорожки и траволаторы, в просторечии называемые «движущимися тротуарами» или «самоходами». Их сетью было опутано все Сколково – от жилых кварталов на окраинах чудо-города до офисных зданий в самом его центре. Во многих местах самоходы поднимались над улицами, заключенные в специальные прозрачные трубы-арки из голубого и зеленого стекла.

Дома в Сколково тоже не походили на привычные Марусе здания с окнами, стенами, крышей. Таких здесь вообще не было. Зато были дома-шары, дома-цилиндры, дома-конусы и дома-пирамиды. А еще дома-грибы, дома-иглы, дома-деревья и дома-подсолнухи. Последние получали энергию от солнечных батарей, расположенных на крыше и в течение дня постоянно поворачивали свою верхнюю часть вслед за солнцем.

Большинство жилых зданий имели один-два этажа. Но в центре города высились и настоящие громады, напоминающие небоскребы Москва-сити. В них располагались офисы и представительства ведущих мировых научно-исследовательских институтов и компаний, занимающихся высокими технологиями.

Воздух в Сколково был свежим и чистым, как на морском курорте. Вдоль улиц росли сосны и кедры, кипарисы и туи, дубы и липы, березы и ясени. Маруся не увидела ни одного забора – их роль выполняли живые изгороди из цветущего шиповника, самшита и боярышника.

Множество сколковских фонтанов, расположенных на площадях, в скверах и просто во дворах научных лабораторий и жилых домов, вздымали в небеса тысячи водяных струй, и от этого казалось, что инноград весь сверкает и переливается на солнце.

Добравшись до самохода-траволатора, Маруся и Нос уселись на упругое покрытие и заскользили вдоль домов и деревьев на север. Исинка отключила динамики – ей надо было провести профилактические работы с файловой системой и сделать дефрагментацию жесткого диска коммуникатора.

– Я бы хотела здесь жить, – мечтательно сказала Маруся, вертя головой.

– Я бы тоже, – усмехнулся Нос.

– А почему не живешь?

– Это не так просто.

– А-а-а, – догадалась Маруся, – тут все только для избранных?

– Ну, в некотором смысле да. Здесь нельзя купить квартиру или дом. Сюда приглашают. В Сколково живут и работают ученые. Самые лучшие.

– Самые-самые?

– Ага. Двенадцать нобелевских лауреатов. Три сотни академиков. А уж докторов наук вообще без счета.

– А сколько всего тут жителей?

– Пятьдесят тысяч человек. Или около того.

– Так мало? – удивилась Маруся.

– Мало! – фыркнул Нос. – Это же умнейшие люди планеты! Если хочешь знать, Сколково называют интеллектуальной столицей Земли. Кстати, помимо ученых, тут живут самые талантливые художники, поэты, писатели, музыканты, архитекторы. Таких людей всегда немного.

Маруся задумалась. Ее собственная фраза «Я хотела бы тут жить», сказанная минуту назад, теперь показалась девочке какой-то детской, наивной. Сколково было городом-мечтой, к которой надо стремиться. Не просто сказать папе: «Я хочу!», а… Собственно, что сделать для того, чтобы ее, Марусю Гумилеву, пригласили стать жителем иннограда, девочка не знала. Много и хорошо учиться? Получать пятерки, окончить школу с золотой медалью, институт – с красным дипломом?

Нет, наверное, этого мало. Простого зубрилу в Сколково не позовут. И ботаника, наизусть помнящего все статьи из Большой Российской энциклопедии – тоже.

Маруся припомнила разговор с папой, состоявшийся пару лет назад. Тогда она в один день умудрилась принести из школы сразу три «пары», а Андрею Гумилеву, как назло, приспичило проверить у любимой дочери дневник.

– Голова, Муська, дана человеку не для того, чтобы делать на ней разные прически, – раздраженно сказал папа.

– Я знаю, – буркнула в ответ Маруся, похрустывая орешками. Она терпеть не могла отцовских нотаций. – Голова для того, чтобы в нее есть. Вот орехи, например.

– Нет, – печально вздохнул Андрей Гумилев. – Голова – это инструмент. Очень хороший, сложный и важный инструмент, с помощью которого человек возводит здание собственной судьбы. Кто-то использует голову как топор – рубит, рубит… И судьба получается такой – угловатой, корявой. Кто-то – как напильник. Вжикает, точит, а все впустую. Но есть люди, умеющие воспользоваться всеми возможностями головы. И их судьба – прекрасный замок с высокими башнями, шпилями, ажурными арками и цветными витражами. Это творческие люди, те, кто движет вперед все человечество. Мне бы очень хотелось, чтобы ты, Муська, использовала свой инструмент, свою голову так же, как они…

Маруся промолчала.

– А ты пока, увы, колешь ею орехи, – закончил папа и вышел из комнаты.

«Еще бы знать, как научиться пользоваться головой, чтобы получился замок, – подумала Маруся. – Вот тогда и пригласят в Сколково».

Дом Вайс-лорда находился в самом конце улицы имени академика Колмогорова, про которого Нос с уважением в голосе сказал, что это «отец русской кибернетики». Самоход закончился у велосипедной стоянки. Три десятка разноцветных городских великов, сегвеев и безмоторных пневмоскутеров с дутыми шинами стояли вдоль стойки, доступные для всех желающих.

– Поехали! – махнул рукой Нос, оседлав желтый велосипед. Маруся выбрала белый, с удобными широкими педалями. Они поехали по улице. Причудливые дома из стекла и металла, утопающие в зелени, замелькали по сторонам.

Впереди, за курчавыми кронами дубов, показался черный зеркальный куб метров пяти высотой.

– Вот и берлога Вайс-лорда, – засмеялся Нос, тормозя у обросшей плющом оградки. – Это кибер-дом, он сам его спроектировал.

– Разве можно в таком жить? – удивилась Маруся. – Фу.

– Он в другом жить не захотел, – Нос спрыгнул с велосипед, помахал рукой в камеру наблюдения, искусно упрятанную под козырек уличного фонаря. – Прива, чел! Это мы.

В ответ щелкнул электронный замок калитки. Маруся глубоко вдохнула и шагнула вперед. Начиналась самая ответственная часть ее плана.

Внутри кибер-дома царил полумрак. Было прохладно, даже холодно. По гладким стенами изредка пробегали загадочные разноцветные огоньки. Пахло нагретой пластмассой, озоном – и почему-то семечками. Маруся не заметила ни мебели, ни бытовой техники – только ряды каких-то черных ящиков.

– Я в серверной! – прозвучал из скрытых динамиков низкий, тихий голос.

– Пошли, – почему-то шепотом сказал Нос, взял Марусю за руку и повел вглубь странного дома.

Они миновали узкий коридор, спустились по лестнице с металлическими ступеньками и оказались в большом, тоже затемненном зале, наполненном мерным гудением множества компьютеров. Их экраны мерцали из всех углов. Еще Маруся увидела черный холодильник, черный кожаный диван и репродукцию картины Малевича «Черный квадрат» над ним.

Хозяин странного дома сидел к ним спиной перед огромным, в полстены, монитором, по которому бежали колонки цифр. Маруся представляла, что знаменитый хакер окажется типичным компьютерным задохликом или, по крайней мере, худым сутулым занудой типа Носа.

Вайс-лорд обманул ее ожидания. Девочка увидела бритую наголо голову и мощные плечи, покрытые татуировками. Под пальцами Вайс-лорда клекотала клавиатура. Цифры мчались по экрану с непостижимой скоростью.

– Че надо? – буркнул хакер, не отрываясь от работы.

– Чел, мы тут… – начал было Нос, но Маруся дернула его за рукав.

– Я сама!

Она уже придумала, что скажет. И смело вышла вперед.

– Меня зовут Маруся. Маруся Гумилева.

– А я – Лорд. Вайс-лорд, – хохотнул хакер. – И че?

– У тебя… – Маруся сглотнула. – У тебя есть шанс спасти от смерти моего отца.

– Серьезно? А нафига мне это надо?

– Его зовут… Андрей Гумилев.

Клекотание клавиатуры смолкло. Колонки цифр на гигантском мониторе замерли. Вайс-лорд медленно развернулся в кресле и уставился на девочку. Это был взрослый мужчина с лицом боксера – приплюснутый нос, маленькие глазки под низкими косматыми бровями, тяжелая челюсть. Рядом с клавиатурой Маруся заметила большую тарелку с семечками. Шелуха устилала пол под роликами кресла хакера.